Семейная тайна Романовых

 
   В Таиланде придумали для пьяных водителей новое наказание – суд направляет их на работу санитарами в морг.  И они вынуждены соскребать с асфальта  мертвяков после автокатастроф, помогать  во время их вскрытия, а потом  прибирать и отмывать секционный зал. 

   Решение таиландской Фемиды, прямо скажем,  весьма садистское и спорное, потому что  на такой работе за вредность   надо бы выдавать не молоко и повидло, а  именно водку.  Наверно, поэтому, и не безосновательно,  считается, что  все работники морга – пьющие люди.

   Но каждое правило должно иметь исключение.  И я хочу рассказать вам  историю  про одного такого  непьющего патологоанатома.    Зовут  его –  Пал Палыч Романов.  И, несмотря на такое уважительное к нему обращение по имени-отчеству,  годков ему  сейчас  всего двадцать восемь.

   То ли роды у его мамы были тяжёлыми, то ли в детстве после ветрянки у него случилось такое осложнение,  но только алкоголь  в размере даже  чуть больше  гомеопатического   на него стал действовать, как сильнейший аллерген.

   Догадался об этом юный Паша только в восьмом классе, когда в первый раз за гаражами попробовал с друзьями баночного пива.  Не поверив врачам, и списав всё случившееся на плохое качество продукта, он ещё пару раз  пытался обмануть защитные функции своего организма.  Но всякий раз это заканчивалось для него экстренным посещением  больницы и хорошей родительской поркой.

   Именно  эта  аномалия юного организма и подвигла Пашу ещё в старших классах  заинтересоваться  биологией.   А в итоге, –  он сразу после получения школьного аттестата подал свои  документы в медицинский институт.  Тогда где-то в глубине его души всё ещё  теплилась  слабая  надежда, что именно в этих насквозь проспиртованных стенах он сможет найти рецепт, как побороть свой недуг.

  И, наверно из Павла Романова мог бы получиться замечательный хирург, если бы не пресловутый жилищный вопрос. Паша много лет жил со своими родителями и младшей сестрой в тесной двухкомнатной хрущёвке.  Поэтому, когда после окончания учёбы ему неожиданно  предложили за ордер на квартиру пройти интернатуру в  морге, а потом  и возглавить подобное же учреждение в  маленьком  городке  всего в ста километрах  от областного центра, он согласился без долгих раздумий. 

   Так Паша Романов в свои молодые годы стал заведующим городским  моргом, в штатном расписании которого числилось  всего лишь две единицы.


               
                *   *   *
 
   Пятница.  Рабочий день уже  подходил к концу и Пал Палыч, нависнув над микроскопом, заканчивал описание последнего  гистологического анализа.  Через  полуприкрытую  дверь было  видно как санитар Гена, упираясь и иногда скользя ногами по мокрому полу,  вывозит из зала в соседнее помещение, служащее холодильником, две каталки с трупами.  Закончив и закрыв дверь в холодильник,  Гена помыл руки и прошёл  в кабинет к Паше.
 
   — Всё!  Жмурики  в холодильнике, секционный зал прибрал.

   — Мо-ло-дец.  Возьми с полки пирожок, – пробормотал Паша, не отрываясь от микроскопа.

    — Ага, с ливером? – ухмыльнулся в ответ  Гена, бросив весёлый  взгляд на стоявший у стены сильно потрёпанный жизнью анатомический 3Д-манекен  внутренних органов человека.

   На плечи  манекена была небрежно  накинута куртка Пал Палыча,  а самые интимные места и металлическую подставку вместо отсутствующих ног скрывала длинная, в пол, юбка. Лысая голова с надетой на неё кожаной кепкой делала всю эту живописную композицию почти точной копией певицы Наргиз Закировой.

    Этот манекен появился в провинциальном морге вместе с приходом на должность нового патологоанатома.  Когда-то Пал Палыч,  ещё  будучи  молодым интерном,  выпросил его у завхоза мединститута,  тащившего списанное наглядное пособие в  сторону ближайшего мусорного контейнера.  После этого  бутылка водки  на один вечер скрасила серую жизнь предприимчивого завхоза, а манекен  на целый год стал предметом всеобщей зависти  медицинской общаги. 

    По сильно потёртой большой молочной железе и отсутствию  мужских гениталий можно было с большой долей вероятности утверждать, что прообразом этого  наглядного пособия  была лысая женщина.  Всё это вносило дополнительный интригующий момент и являлось постоянным поводом для солёных шуток.  И,  наверно, именно поэтому,  манекен  кроме  своей прямой функции наглядного пособия со временем стал  выполнять и вполне утилитарную роль вешалки для верхней одежды.

    Юбка же на этой пластиковой бабе появилась относительно недавно. И не просто по приколу, а как вполне заслуженный трофей, добытый Пал Палычем в ходе успешно  проведённой на его домашнем диване битвы полов. Одна из Пашиных малознакомых подруг, по утру ещё не совсем протрезвев, ушла в его джинсах, оставив ему на память свою часть гардероба. Вернуть же потом хозяину его вещь, наверно постеснялась или просто не смогла его вспомнить. 

    Впрочем, как говаривал Мопассан, - "Ближе к телу".   

    Гена подошёл к стеллажу с реактивами и, выполняя требования СанПина,  щедро  полил  себе на руки из большой бутыли с надписью «Спирт».  Потом  устало сел  рядом  с Пашей,  держа руки перед собой,  как заправский хирург, в ожидании пока они полностью высохнут.

   Принюхавшись к запаху спирта от  рук,  санитар  усмехнулся:
 
   — Да-а, повезло мне с тобой, Паша.  Это ж надо, - ни грамма выпить нельзя.   И кому нельзя?!   Патологоанатому! Звучит  как анекдот. Ты просто уникум какой-то.  Вот увидишь,  тебя самого после смерти заспиртуют и в анатомическом театре будут показывать студентам.
 
   — Сплюнь, дурак! – ответил Паша, меняя очередную стекляшку на предметном столике микроскопа.
 
   — Нет, а я серьёзно!  Я сюда попал сразу после медучилища и до тебя пережил уже двух заведующих.  Первый умер от цирроза,  второй просто не успел, потому что выгнали за пьянку.  Думал, что и сам с ними сопьюсь.  Жена уже грозила разводом.   А тут ты такой ущербный нарисовался!  Не жалеешь?  Всё-таки  провинция.

   — Героями, Гена не рождаются, – ими становятся!  Уже не жалею.  Город небольшой, но чистый.  Девчонок незамужних много.  Квартиру дали, зарплата хорошая, пациенты не жалуются.  А что ещё нужно такому джигиту, как я!  Вах!
 
   — Во-во, но зато твои пациенты и презенты не дарят!

    Паша оторвался от микроскопа и кивнул головой в сторону холодильника:
 
    —  А ты бы взял, если б вдруг сейчас из холодильника постучали и предложили   шоколадку?!

   Гена тоже оглянулся на дверь камеры и зябко поёжился:
 
   —  Да, ну тебя, наговоришь тоже, на ночь глядя! 
 
   Потом взглянул на часы и спохватился:
 
   —  Слушай, Паша, сегодня пятница, до конца смены остался всего час,  – отпусти меня пораньше, я жене обещал дочку из садика забрать.

    — Иди,  думаю,  из больницы уже никого не успеют подкинуть. 

   Гена быстро снял халат и пошёл к выходу.

    — Но только помни:  «Кто в морге не лежал, тот верит в чудеса и нашу медицину».  Переходи дорогу в положенном месте, – напомнил  ему вслед Паша.

    — Ладно! – донеслось уже с улицы, – Я знаю, что ты мечтаешь поискать мою душу где-то в районе моего же  жёлчного пузыря!  Не дождёшься!

    — Твоя душа на кончике иглы, а игла в яйце….    Береги яйца, Гена! –   крикнул, смеясь, Паша и опять прильнул к микроскопу.

               
                *   *   * 
               
   Прошло, наверно, всего минут десять, когда в наружную дверь кто-то требовательно  позвонил. 

    —  Не-е-т, только  не это! – буквально простонал Пал Палыч, предчувствуя  сверхурочную работу, но всё же встал и пошёл открывать дверь.
 
   К его удивлению, вместо скорбной  процессии из внепланового  "жмурика"   и сопровождающих его официальных лиц  у дверей морга стояла высокая  брюнетка  лет за тридцать в не по сезону затемнённых очках и кожаной куртке-косухе.

    — Ты один? – после секундной заминки почему-то уж очень  по-родственному  спросила женщина, как только перед ней открылась дверь.

   На странный вопрос к работнику морга последовал такой же неадекватный ответ:

    — Нет….  В коридоре взвод ОМОНа ждёт своей очереди  на прививку от бешенства.

   Женщина, не ожидавшая такого ответа, непроизвольно оглянулась на припаркованный  рядом с моргом  чёрный  Ауди, как будто прикидывая  успеет ли она добежать до своего автомобиля, если за ней погонится  непривитый от бешенства  взвод.  Её растерянность была настолько явной, что Павел рассмеялся:

    — Да один я, один.  Не волнуйтесь!...   Что у Вас случилось?
 
    Женщина вместо ответа расстегнула  на груди молнию куртки и….  достала из висевшей под мышкой кобуры  пистолет.  Воронёный  ствол "Макарова"  холодно  смотрел Пал Палычу  в живот, но  всё это было так похоже на чей-то весёлый розыгрыш, что тот по-прежнему продолжал улыбаться.

    —  Уважаемая, Вы, наверное, ошиблись, –  банк через два квартала налево.

    —  Я не слепая и вижу, что это морг.

    — Ну, тогда зайдите  лучше в понедельник. Свежих трупов сейчас нет, а в холодильнике лишь пара просроченных бомжей.  Очень не советую брать.  Оттают, запах будет ещё тот.   

    — Помолчи! – раздражённо  бросила незнакомка. –  Ничего не спрашивай и делай, что скажу….  Иди к моей машине.

    Пал Палыч,  наконец, понял, что с ним не шутят, и улыбка медленно сползла с его лица.   Секунду потоптавшись, он всё же осторожно  двинулся к Ауди, постоянно оглядываясь на  эту сумасшедшую тётку с пистолетом в руке.  Приблизившись к машине,  он  увидел лежащего на заднем сиденье человека.  Тот был неподвижен.

    — Бери его и неси к себе,– раздался голос сзади.

    Не смея возразить, Павел взвалил тело  на плечо и понёс в морг.  Ноша была не очень тяжёлой, – это был невысокий   худощавый  мужчина южного типа.   Ещё чуть тёплый, но по всем признакам мёртвый.

   Женщина вошла следом и закрыла  дверь на замок.

    — Посмотри, может, он всё-таки  жив?– приказала незнакомка, опасливо косясь на женский манекен с обнажённой душой и внутренностями.

    Павел положил на секционный стол тело мужчины, для проформы пощупал его сонную артерию, взглянул на  расширенные зрачки и сухо ответил:

    — Нет.

    Женщина устало вздохнула:

    — Тебе придётся произвести вскрытие и достать то, что у него в желудке.

    Теперь Павел всё понял.  Обычная история при мулинге, то есть  контрабандной  перевозке  наркотиков внутри тела, –  один из презервативов  лопнул в желудке,  и  перевозчик поймал последний в своей жизни кайф.

    — Ах, вот оно что...  Это незаконно.  Меня посадят.

    — Иногда лучше сидеть, чем лежать. Поверь мне.

    — А куда я его потом дену?   У меня излишков не должно быть.

    — Я заберу его с собой.

    — Ага, и выбросите  где-нибудь  за углом.  Следователи  увидят следы профессионального вскрытия, – и  уже через пять минут будут у меня с неприятными вопросами.

    — Хватит ныть!  Выбора у тебя нет….   Обещаю  труп не выбрасывать….  У тебя водка есть? …  Или спирт?…  Дай мне что-нибудь.

    — Не дам!  Вам за руль  скоро  садиться.  Ещё не хватает, чтобы  Вас  пьяную  инспектор остановил, а  машину с мертвяком  в багажнике на штрафстоянку отогнали….   Могу налить  лишь стакан…. нашатыря.  Будете?

    Женщина зло поджала губы, но согласно кивнула.
 
    В течение  следующих минут пятнадцати в секционном зале раздавался  лишь  звуки  падающих в лоток инструментов и раздражённое  сопение Паши. 
 
    Незнакомка всё это время сидела в углу на металлическом табурете, бледная, уткнув нос в колбу с нашатырём.  От всего происходящего ей было безумно страшно и тошно.  Но ещё больше она сейчас  боялась потерять  сознание.  Потому что  оставлять  без присмотра  этого  молодого парня нельзя  было даже на минуту,  ведь его руки  вот-вот должны прикоснуться  к товару, цена которого измеряется миллионами. 

    Это был  проверенный канал поставки контрабанды.  Она  как обычно приехала  в аэропорт,  чтобы встретить уже  прошедшего таможенный досмотр  перевозчика и помочь  ему  добраться до места, где тот сможет  под её контролем  избавиться от товара.  После этого ей оставалось бы только  передать  товар  заказчику и получить свой гонорар.  Однако сегодня с самого начала всё пошло не так. Курьеру стало плохо почти сразу по прилёту.  Она  еле-еле  успела довести его  до машины на стоянке, как тот стал задыхаться, а потом  и вовсе  перестал подавать признаки жизни.

    И вот теперь, если завтра заказчик не получит от неё  уже проплаченный им  товар, ей тоже могут что-нибудь вскрыть или отрезать.

    Тяжёлые мысли ещё больше мутили сознание незнакомки, но в это время, от секционного стола  донёсся  почти радостный возглас Паши:

    — А в желудке-то ничего нет!

    — Как нет?!– женщине казалось, что она кричала, но на самом деле  еле слышно шептала.–  Смотри лучше!

    — Смотрю….  Контейнеров с наркотиками  нет.

    — Каких к чёрту наркотиков! Там должна быть прозрачная пластиковая капсула с пятикаратными бриллиантами!

    Женщина  осторожно подошла ближе  к столу и, вытянув шею,  взглянула  на вскрытые внутренние органы. На её бледном  лице выступили капельки пота. 

    — Ничего  нет, – Павел для наглядности запустил руки внутрь перевозчика  и приподнял его желудок. – Посмотрите сами…. Абсолютно пустой и чистый.

   Незнакомка  не выдержала и отвернулась.  Нетвёрдой походкой  подошла к стене, сняла с лица  очки и прислонилась лбом к холодной  кафельной плитке.  Секунды казались минутами, минута – тянулась, как час.  Но, видимо, эта женщина не привыкла легко  отступать или сдаваться, потому  что вскоре она вновь надела очки и повернулась.  Её лицо стало постепенно розоветь, а голос вновь приобрёл прежнюю силу:

    — Ты специалист, скажи, что могло случиться?

    — Может капсула лопнула, и всё прошло дальше, в кишечник,- задумчиво пожал плечами Павел.- Но от этого не умирают.

    —  Ты просто не знаешь,– у  него был рак лёгких четвёртой степени!...   Но ему обещали, что он  протянет как минимум  ещё месяц….  Коновалы....   Он  и  согласился-то  в последний раз, только   потому,  что  у него осталось  трое  детей.

    —  Теперь понятно….  Грудную клетку  я не вскрывал, – вот  причину смерти и не увидел.

    —  Плевать мне на причину!  Бриллианты  достань!

    —  Легко сказать, достань!  Восемь метров кишечника  и почти ведро говна…. А где гарантия, что они  вообще были! Вы же не видели,– глотал он их или нет.

    — Видели другие, кто отправлял – отмахнулась женщина, но потом задумалась.–  Правда, в самолёте его никто не сопровождал.

    —  Вот видите!  Вы же сами сказали, что этому несчастному уже нечего было терять.  Ради детей он мог на всё пойти….  И желудок  у него  идеально чистый, а так может быть,  если выпить много воды и потом  вызвать рвоту.  При определённых навыках,  так  можно извлечь даже довольно крупный предмет.

    — Да, знаю я это….  Но он же должен был понимать, что  спросят не только с него, –  всю его семью не пожалеют.

    Пал Палыч в задумчивости ещё раз  поворошил внутренние органы несчастного многодетного курьера и добавил:

    — Скажу Вам даже больше,–  я вижу некоторые признаки  отравления.  Думаю, что клиент  ещё в полёте принял  что-то похожее на  стрихнин…. Он должен был умереть прямо в самолёте, чтобы его тело, как принято в подобных случаях, попало  на вскрытие к судмедэкспертам. А это закрытая структура.    Вы бы пошли туда, чтобы  поинтересоваться,  где бриллианты?

    — Нет, это было бы всё равно, что прийти туда с повинной. Да, и зачем?  До меня перевозчик не доехал, значит и вопросы не ко мне. 

    — Вот, видимо на это и был расчёт.   Тогда никто бы и не понял, что бриллианты пропали ещё до его смерти….  Но то ли с дозировкой яда  ошиблись, то ли он принял его  позже,  чем надо,–  поэтому и  умер  только  после приземления  у Вас в машине. 

    — Да, возможно у него в самолёте был сообщник, которому он и передал капсулу….  Чёрт, тогда всё плохо!...    Мне никто  теперь  не поверит!

    Женщина убрала в наплечную кобуру  пистолет, и  достала сотовый телефон. В задумчивости долго листала список контактов, но так ничего и не выбрав,  звонить не стала.

    — Что будем делать-то? – спросила она скорее  себя.

    Павел  уже  не испытывал никакого страха перед  этой  незнакомкой.  Он видел перед собой просто симпатичную женщину, которая  в беде и просит помощи.  Но ведь она просила помочь не пробитое колесо у машины поменять, а ввязаться в криминальную историю, поэтому он не удержался, чтобы  не отомстить ей за прошлый  свой страх:

    — Не знаю, что Вы, а я через полчаса должен закрыть это весёлое  заведение и поставить его на сигнализацию.  Если этого не сделать, то через пять минут приедет наряд вневедомственной охраны….  Таков порядок….   Отстреливаться-то   будете?

    — Клоун….  Везде бардак, лишь в морге у него порядок!– женщина  взглянула на Павла с долей какого-то недоброго интереса.–  Тебя как зовут?

    — Для друзей я Павел, для коллег –  Пал Палыч, для любимых Паша.

    — Женат?  Дети?

    — Нет. Как-то не сложилось.

    — И девушки тоже нет?

    — Ну, почему же нет?  Есть….  И не одна.

    Незнакомка,  разговаривая с Павлом, одновременно  о чём-то напряжённо думала.   Ей предстояло  быстро найти  решение,  которое оставит ей  хотя бы слабую  надежду на благополучный исход всей этой истории.  И выбор был сделан.
 
    — Ты извини меня Паша, но ты слишком много знаешь. Я не могу тебя просто так оставить….

    Женщина замерла  на полуслове, секунду помолчала, а потом  повторила, поясняя свою мысль:

    — Я не могу тебя оставить,– ты поедешь со мной.

    — Нет!
 
    — Да.  У тебя нет выбора,– и в подтверждение этих слов Павлу на секунду вновь была показана наплечная кобура под курткой.– Отдай мне свой телефон. И скажи, какие тебе нужны  условия  для работы?

     Павел  нехотя выложил на край стола свой телефон, который незнакомка  тут же спрятала в карман своей куртки.

     — Ну, я слушаю.

     — Большое помещение,  хороший свет, проточная вода, большой таз или  ванна, канализация,– недовольно  пробурчал Паша.

    — Серьезно… Остается вопрос, где это всё найти ночью....  Хорошо, кажется, вариантов немного…. Готовь тело к перевозке!
   
    Павел слегка наклонил свою голову и попытался заглянуть женщине в глаза.

    — Неужели Вас тоже кто-то любит?

     Незнакомка взгляд не отвела,  но ответила не сразу.  Чувствовалось, что она тщательно подбирает слова.

    — От любви до ненависти, молодой человек,  один  лишь шаг.  Обратный путь бывает  чуть  длиннее….   Готовь тело к перевозке!


               
                *   *   *

   Мелко моросящий осенний дождь был под стать настроению.  Чёрный  Ауди  уже минут двадцать  мчался по федеральной трассе, изредка выхватывая светом фар таблички с названиями деревень и сёл.  В его багажнике упакованный в специальный  чёрный пластиковый пакет с молнией лежал  мёртвый курьер с наскоро зашитым грубой нитью животом.

   Павел, наконец, получил возможность внимательно рассмотреть свою спутницу.  Это была спортивно сложенная брюнетка, под курткой которой  соблазнительно выпирала  не только  кобура пистолета.  Её тонкие губы и лицо с чётким и правильным профилем  без признаков не только  пластики, но  даже простой  косметики  притягивали  к себе не безликой красотой модели, а необычайной  харизмой или чертовщинкой, свойственной сильным  и страстным людям.  От неё буквально  пахло приключениями.  Таких Павел ещё не встречал.

     Женщина, заметив  его изучающий взгляд, ехидно  хмыкнула и покачала головой:

    — До чего же все мужики падкие на сладкое….   Уже успел меня раздеть?

    Вместо ответа  Паша  ещё больше повернулся к своей спутнице и продолжил  уже нарочито бесцеремонно разглядывать её. Чувство опасности  давно сменилось любопытством,  а сейчас ещё  появилось  и  желание  подёргать за усы эту грациозную Багиру:

    — Вот мы с Вами дошли уже до раздевания, а я до сих пор не знаю, как Вас зовут.  Я так больше не могу. Даже девушки лёгкого поведения  называют свой творческий псевдоним.  Поэтому, если Вы сейчас не скажите своё имя, мне придётся называть Вас …. ну, например, Матильдой. Согласны?

    Женщина  резко ударила по тормозам. Не пристёгнутый Павел так сильно ткнулся лицом в торпеду, что из его носа показалась кровь.  От боли и обиды  у него навернулись слёзы и он сразу  перешёл на "ты":

    — Ты чего?!   Совсем озверела, дура?!  Я же себе чуть нос не сломал!

    Женщина  удовлетворённо усмехнулась, достала из бардачка пару бумажных салфеток и протянула их Павлу:

    — На, утри сопли.  И в следующий раз думай, прежде чем говорить. Я тебе не шлюха вокзальная.

    Ауди  опять сорвалась с места и быстро набрала скорость. 

    Ехали молча. Павел сидел, запрокинув голову и громко шмыгая носом. Он старательно изображал невыносимые страдания, хотя на самом деле кровь у него уже давно не шла.

    Наконец,  женщина не выдержала  и негромко  сказала:

    — Кто-то называет меня Верой, другие Никой, а мама назвала Вероникой….

    Не дождавшись реакции на свои слова, она толкнула Павла локтём и добавила:

    — Не сердись.

    Павел нехотя принял нормальное положение, пристегнулся ремнём безопасности  и в знак примирения пробурчал:

    — Ладно…. Долго ещё?

    — Уже скоро.

     Обратив внимание на промелькнувший  в это время очередной знак с названием населённого пункта, опять, но уже более аккуратно, попробовал пошутить:

    — Если посмотреть  кино, так там всегда в подобных поездках жертве завязывают глаза или надевают на голову картофельный мешок.

    Вероника впервые за всё время их знакомства улыбнулась:

    — А тебе, жертва,как бы хотелось?...  Могу ещё и рот скотчем заклеить.

    Но  потом уже серьёзнее добавила:

    — На этой трассе часто дежурят патрули ДПС и, если нас остановят, мне будет тяжело объяснить инспекторам твой странный вид.  А спальное место в багажнике уже занято.

    — Ты можешь сказать, что у нас с тобой  такие ролевые игры, и на тебе ещё надето эротическое нижнее бельё.

    — Опять наглеешь?

    — Я уже не боюсь, я пристегнулся.

     Через некоторое время Паша всё же поинтересовался:
 
    — А куда мы едем-то, если не секрет?

    — Ко мне домой.

    — Мы что принесём труп в твою  квартиру?! А если соседи увидят?....   И что скажет твой  муж?
 
    — Я сейчас живу одна в загородном коттедже со внутренним гаражом.  Там и будешь работать. Где я тебе сейчас ночью  найду такое место, где хорошее освещение, вода и нет лишних глаз? 
 
     Вероника бросила быстрый взгляд на Павла и хитро прищурилась.

    — А чтобы у тебя не появилось соблазна кому-то потом рассказать обо всём, что ты сегодня узнаешь и увидишь, я с этого мгновения  назначаю тебя своим давним и испытанным во многих делах компаньоном. И в случае чего в полиции отвечать будем вместе....  Кстати, как компаньону, обещаю тебе достойную оплату за сегодняшние труды.

    Павел с явным сарказмом развёл руки:
 
   — Да, всю жизнь мечтал стать скромным российским контрабандистом и жить  в коттедже с внутренним гаражом.

   В это время справа от трассы стали видны огни АЗС.

   — Надо заправиться, – решила  Вероника, заранее притормаживая.

   — Отлично, а я заодно в туалет схожу.

   — А кустики у обочины тебе, разве,  не подошли бы?

   —  Нет, конечно!  Во-первых, это  большой соблазн попробовать убежать….

   —  Не советую.

   — Во-во,  и я о том же....  А во-вторых, я - человек избалованный комфортом, и  боюсь застудиться. Как врач, я хорошо знаю, к чему это может привести.  А мне  ведь ещё о наследниках  побеспокоиться предстоит.

   Вероника скептически покачала головой, но всё же остановилась сбоку станции.  Паша  не спеша направился к двери с изображением мужского  силуэта.  Вероника  тоже вышла  из машины и подошла ближе.

    — Думаешь, сбегу?– ухмыльнулся Паша, распахивая дверь.– Тогда может, зайдёшь со мной?

    — Паучков боишься, малыш, или хочешь, чтобы я тебе пописькала?  Нет уж, я лучше здесь свежим воздухом подышу и посторожу, чтобы тебя цыгане не украли

    — Ну, как знаешь. Но тут, наверняка, есть прекрасная настенная живопись и образцы  устного народного творчества,– могла бы расширить свой кругозор.

    — Пять минут тебе, трепач, на все дела, иначе в угол поставлю.

    Через пять минут машина, действительно,  уже стояла у колонки.  И пока Вероника платила в кассе за бензин, Паша, глядя в салонное зеркало, с помощью новой влажной салфетки принялся приводить в окончательный порядок  свой разбитый нос.
 
    В это время ко второй колонке заправки подъехала машина ДПС.  Из её салона  вылезли двое полицейских.  Водитель занялся заправкой автомобиля, а другой,  разминая затёкшие ноги,   не спеша,  подошёл к Ауди, помахивая своей полосатой палочкой.  Обошёл машину сзади и остановился у багажника.
 
    Паша испуганно замер, но в бензобак уже лился бензин, а Вероника спешила назад  к машине.
 
   — Капитан Якушев,  инспектор дорожно-патрульной службы,– козырнул ей полицейский. – Предъявите документы для  проверки.
 
   — А в чём дело-то?– не очень активно возмутилась Вероника,  передавая документы инспектору. – Уже и на заправке тормозите.
 
   — Что же Вы Вероника Сергеевна нарушаете скоростной режим? – мельком взглянув на документы, укоризненно покачал головой  капитан Якушев. –  Под 130 недавно проскочили мимо нас.
 
   —  Что-то я вас не заметила.  В кустиках прятались?
 
   —  И номера у вас грязные, нечитаемые.

    Инспектор мило улыбался и продолжал стоять, постукивая документами по своей ладони. Вероника намёк поняла.
 
   —   Ну, что же, виновата, готова  исправиться. Как говорил Семён Альтов,  размеры моей благодарности будут безграничны.... в пределах разумного.

   —  Да-да. Смешно. Это стало уже  классикой…..   Куда спешите?
 
   —  Тут недалеко.  В сторону  Семёновки.

   Инспектор при этих словах заметно оживился и ещё раз заглянул в салон.  Паша в ответ ему  лишь вымученно улыбнулся. 
 
   Вероника Сергеевна, – негромко предложил капитан,–  а не могли бы Вы меня сейчас подкинуть до этой  самой  Семёновки? 
 
   — В счёт моей безмерной благодарности?
 
   — Ну, разумеется.
 
   —  Садитесь.
 
   —  Васильич,  я быстро,  туда и обратно, – махнул  инспектор  своему напарнику. –  Буду на связи.

   Вероника села за руль и успокаивающе дотронулась до руки  Паши.
   
   —  Дорогой,  господин инспектор любезно попросил  подвезти его до Семёновки.
 
    Дорогой в ответ лишь промычал что-то  нечленораздельное и торопливо пристегнулся ремнём.

    Капитан сел на заднее сиденье за водителем, и машина выехала на шоссе.
 
    — Как машинка? – спросил Якушев, оглядывая салон.–  Хочу себе вместо  своей купить  что-то  подобное, но вот всё  думаю.

    —  Нормальная немка, – ответила Вероника. –   Вместительная и приёмистая.  И на трассе устойчивая.  Советую.
 
    — А почему же Вас Ваш напарник не подвёз? –  осмелел Паша.
 
    — А Вы думаете,  над инспекторами нет своих инспекторов?  На все наши машины недавно поставили  GPS-трекеры,  и теперь шаг влево или  вправо с  места  дежурства надо объяснять.
   
   — И Вы собрались дезертировать с вверенного Вам поста? – уже стал наглеть Паша.
   
   — Ну, что-то типа  того, – без обиды улыбнулся  Якушев. –   Тёща у меня там живёт.
   
   — И-и? – заинтересованно оглянулся Паша.
   
   — День рождения у неё,  а у  меня, как назло, сегодня дежурство, а потом  ещё надо будет и от управления добираться.   Опоздаю на торжество.   Не простит, если не поздравлю.  Хотя бы минут на пятнадцать заеду  – и назад.
   
   — Но мы вряд ли сможем Вас отвезти назад, – забеспокоилась Вероника.
   
   — Ничего, у меня проездной, – хохотнул инспектор и показал свою полосатую палку.–   В крайнем случае, напарник устроит киношную  погоню за  нарушителем и  подхватит.
   
   — А по телефону поздравить нельзя было? Зачем столько проблем-то?– не унимался Павел
   
   — Так надо ж ещё и поцеловать!  Она  у меня любимая.  И всего на семь лет старше меня. Я когда ухаживал за своей женой и в первый раз пришёл знакомиться с её родителями,  был просто очарован  будущей тёщей. А когда попробовал её котлеты, м-м-м, – капитан мечтательно закатил глаза,– понял, что надо быстрее  родниться.
 
   Вероника свернула с трассы на второстепенную грунтовую дорогу,  и колесо неожиданно попало в выбоину.  Машину заметно подкинуло,  а в  багажнике что-то тяжело стукнуло и перекатилось. 
    
   Вероника и Паша испуганно замерли.

    — Что-то у вас там незакреплённое упало, – оглянулся инспектор  назад.–  Может,  посмотрите.  Вдруг повредилось.
 
   — Не надо, – поспешила успокоить его Вероника.–  Там комплект зимней резины.  По случаю прикупили.
 
   — Да, скоро зима, – почему-то уже без улыбки заметил капитан.– Время отпусков  для тех, кто не дружит с начальством.
 
    Машина уже въехала в коттеджный посёлок, и пассажир попросил остановиться у одного из проездов.

    — Счастливого пути, Вероника Сергеевна,– козырнул он  на прощание.–  И почистите всё-таки  задний номерной знак, он у Вас, действительно  уже плохо читаемый.

               
                *   *   *
   — Фу-у, я так боялся, что он на  заправке попросит открыть багажник, а ты  начнёшь стрелять! ¬– перевёл  дыхание Павел, когда машина опять тронулась.

   — Я тоже боялась,….   что ты натворишь каких-нибудь глупостей, – с не меньшим облегчением отозвалась Вероника.
 
   Ещё пару минут ехали молча, пробираясь в проездах известного коттеджного посёлка. Паша задумчиво смотрел в боковое стекло, но, кажется, совершенно не замечал проплывающие мимо них результаты работы пафосных архитекторов и дизайнеров.
 
   В жизни бывают дни, когда судьба делает резкий поворот, а ты не знаешь радоваться  этим переменам или нет.

     —  Зачем тебе всё это надо?...  Бриллианты, пистолеты? – наконец, спросил он, не поворачивая головы.

    — Не всё зависит от нашего желания, – грустно пожала плечами Вероника.–  Очень часто, Паша, в жизни  бывает  так, что  это нужно не тебе,  а  другим.  Тебя, как марионетку,  дёргают за ниточки,  и ты послушно двигаешь ручками и ножками….   Вот и сейчас….  ты же не хочешь ехать со мной, но едешь?    
 
   Паша внимательно посмотрел на неё и едва заметно усмехнулся своим мыслям.

     — Но, если честно, эта партия должна была стать последней,– продолжила Вероника.– Все заказы на доставку бриллиантов оформлялись через теневой интернет. Товар передавался без личного контакта с заказчиком, а  меня в лицо знал только перевозчик, поэтому с его смертью вся цепочка рвалась, и я хотела по-тихому соскочить....   Наверно, теперь уже не получится.

   Машина, наконец,  притормозила перед воротами одного из коттеджей.  По сигналу с брелка створки автоматически откатились  в стороны и  открыли проезд во двор.

    Стал виден  двухэтажный коттедж  с  колоннами  и мезонином.  Его высокие в готическом стиле окна были темны и в свете полной луны добавляли таинственности и  потусторонней жути.  Казалось, что  вот-вот и из высокой каминной трубы  вылетит на помеле  хохочущая  ведьма.

    — Мда-а,  хорошее местечко  для шабаша и разделки трупов, – пробормотал впечатлённый  этой жутью Паша. –  Телефон-то отдай, мне позвонить могут.

    — Твои подружки с творческими псевдонимами?...  Обломятся…. На эту ночь ты мой.

    — Да, ты никак ревнуешь, дорогая?! – с ударением на последнем слове не удержался  подколоть Павел.– Не волнуйся, это по работе.  Завтра суббота, но меня часто вызывают  по экстренным случаям.  Я всегда должен быть на связи.  И что я в понедельник  скажу, если буду недоступен?

    — Ну, соври чего-нибудь, – пожала плечами Вероника.– Скажи, что уехал с друзьями до понедельника на рыбалку и, как там у вас, мужиков водится, сильно напился и уронил телефон в реку. 

    — Ладно, совру,– рассмеялся Павел.– Именно такой отмазке все сразу и  поверят.

    Вероника, хоть и не поняла причину такого веселья, но  тоже улыбнулась. И как-то сразу отпустило.

               
                *   *   *
   Внутренний гараж был просторным и абсолютно пустым.  Ни верстачка с наждаком, ни полочки с инструментом.  Чувствовалось отсутствие  мужского духа.

   Вероника вышла из машины и в задумчивости огляделась.  Места было вполне достаточно, но ей не хотелось сильно пачкать.

    — Паша,  разгружай багажник и скажи, что тебе  ещё надо для….  операции?   
 
    — Не-е-т, так дело не пойдёт.  Я сегодня до твоего появления  уже отработал целую смену и не ел часов девять.  Требую пищи и отдыха!  Ты – хозяйка этого замка, поэтому, давай,– накорми меня, напои и спать уложи.
 
    — А не боишься, что отравлю?

    — Нет. Я тебе сегодня ещё нужен….  Но ты не отвлекайся!  Я люблю жареную с беконом картошку и крепкий кофе.  Можно со сливками.

    — На картошку ты ещё не заработал, но в холодильнике есть пакет  пельменей, – сейчас сварю.

    Из гаража можно было  пройти прямо  на первый этаж коттеджа, что оказалось очень удобным  не только в непогоду, но и в случае, когда есть, что скрывать.

    Прошли на кухню.  Помимо большого обеденного стола со стульями там была барная стойка с высокими табуретами.  Павел выбрал стойку, потому что она была напротив  электроплиты, у которой сейчас и гремела кастрюлей Вероника.

  Хозяйка скинула с себя куртку и осталась в обтягивающей светлой футболке, поверх которой была надета наплечная кобура с пистолетом.  Её она снимать не стала. Но это нисколько не помешало Павлу ещё раз оценить все достоинства фигуры Вероники.  А поглядеть было на что. Однако, вслух высказывать своё впечатление об этом Паша почему-то не стал.

    — А ты вообще готовить-то умеешь? – продолжил он, чуть погодя, своеобразную игру  с дёрганьем  дикой кошки за её усы.–  Вдруг решусь на тебе жениться, а ты кроме магазинных пельменей и сварить ничего не сможешь.

    — Быстро же ты ко мне в женихи набиваться стал.  Мой домик понравился?

    — А что?  Я тоже жених завидный!- Паша стал шутливо загибать пальцы.-  У меня однокомнатная квартира с балконом, стабильный рублёвый доход и годовой абонемент в бассейн. И в мясном отделе на рынке я вполне мог бы работать,– специализация-то позволяет.  К тому же я всегда мечтал жить в особняке, сидеть в халате на веранде, пить утренний кофей, чесать за ухом борзых  и называть свою жену птичкой…..  Ах, да, –  и по субботам пороть на конюшне нерадивых крепостных.

    — Балабол.  Иди руки вымой,– всё готово.

   Паша помыл руки и остановился перед  фото на стене.  На фото молодой мужчина обнимал Веронику и маленькую девочку.
 
    — Кто это? – с удивлением спросил Павел

    — Мой муж Саша и наша дочь, – нехотя ответила Вероника

    — А ты не заметила, что он очень похож на меня?

    — Давно заметила.  Но только это не он похож на тебя, а ты на него.  Скромнее надо быть.

    Вероника достала из шкафчика початую бутылку виски и от души налила в два квадратных стакана.   

    — Выпьем.

     Не дожидаясь ответа и не чокаясь, она выпила до дна, и тяжело поставила  стакан на стойку. Павел, в ответ лишь кивнул и подцепил вилкой первый пельмень. 

     Вероника сидела молча, прикрыв глаза, и думала, видимо, о чём-то не очень приятном, а Павел молчал, потому что был полностью занят едой.  Молодой организм  не переносит долгого воздержания ни в еде, ни в чувствах.
 
    Немного погодя,  женщина опять налила себе в стакан  и только сейчас заметила, что Павел ещё не выпил.

    — Чего не пьёшь?  Виски не любишь?  Есть водка и  коньяк.

    — Я вообще не пью.

    — Правильный такой?  Ну, как знаешь, – пожала плечами  Вероника  и  выпила из своего  стакана.

     — Ты, что алкоголичка?  Пьёшь, не закусывая,– не выдержал и спросил Павел,  вымазывая последним пельменем масло с тарелки.– Учти, старородящим  женщинам категорически нельзя пить.

    Вероника тут же очнулась от своих мыслей и с удивлением уставилась на Павла:

    — Кто старородящая?...   Я?!

    — Ну, не я же.  Я ещё долго буду считаться молодым отцом, – улыбнулся Павел,  отодвигая от себя уже пустую тарелку.

    Он успел пригнуться за стойку, и пустой стакан, пролетев мимо его головы,  глухо разбился о стену. 

    — Стой, стой!  Два трупа в одном доме – это уже большая проблема!  Убьёшь меня позже!  Согласен даже на лёгкие муки! А сейчас давай лучше попьём кофе.

    — Правильно! – уже слегка опьяневшим голосом согласилась Вероника.– Я тебе потом отомщу за всё!

    Хозяйка  подошла  к большой  кофе-машине, стоявшей на дальнем краю столешницы, и  уже через несколько секунд оттуда раздалось равномерное гудение, а чуть позже по помещению разлился божественный аромат свежего эспрессо.   

    — Терпеть не могу правильных, – пробормотала  Вероника и прежде чем подать на стол чашки с кофе  незаметно плеснула в них немного коньяка.

    Пашу спасло, что кофе было горячим.  Глоток получился маленьким, но и его хватило.  Паша вначале  с удивлением посмотрел  на  напиток в своей чашке, а  потом  уже с испугом вскинул взгляд на хозяйку:

    — Ты что-то  туда полила?

    — Не волнуйся, это настоящий дорогой французский коньяк.

    — Господи!  Тащи быстрее сюда все таблетки,  какие есть в доме!  Быстрее!!!  У меня аллергия на алкоголь! Я могу задохнуться!

    Паша заметно  побледнел, а потом на его лице стали выступать  розовые  пятна.  Он бросился к крану с водой и прямо из ладоней стал её пить. 

    Вероника  только теперь поняла, что с ней  не шутят,  и  заметалась по кухне, судорожно выдвигая ящики и открывая дверцы шкафов.  На пол посыпалась разная кухонная утварь и пакеты.

    — Ой,  что же я наделала!  Паша, Пашенька,  потерпи, милый….  Сейчас….   Сейчас….  Да, где же она?!   Сука!!!

   Женщина  вдруг, как по команде, резко замерла, сжала виски руками, и  только  уже полностью овладев собой, уверенно подошла к нужной тумбе и вынула оттуда пластмассовую коробку с красным крестом на крышке.  Всё её содержимое было тут же высыпано на столешницу рядом с Пашей. Ему же хватило даже беглого взгляда, чтобы найти нужное – пару таблеток супрастина. 

   Минут через пять лекарство начало своё действие и Паше стало легче.  Постепенно пятна на лице исчезли, а  дыхание выровнялось.

    Полностью обессиленные они опять сели за барную стойку.  Злосчастные   чашки с кофе немым укором стояли  перед ними, и  Вероника в конце концов не выдержала,  взяла обе чашки и безжалостно  выбросила их в раковину.  Взамен  достала пару  бутылочек минералки.

    — Извини меня, Паша.  Я ведь не знала.

    — Ничего, – слабо  улыбнулся тот.–  Но не скрою, что после «дорогого»  слово «милый»  мне  нравиться гораздо больше.

     Вероника в ответ, пусть пока и через силу, но тоже улыбнулась. А Паша неожиданно  предложил:

    — Расскажи мне лучше о себе. Кто ты? Почему одна?

    — Зачем тебе это? – сразу было  напряглась Вероника, но встретив  искренний взгляд Павла,  продолжила уже мягче,–   Чужие тайны бывают опасны….  Ты слышал что-нибудь о самках богомолов?

    — Да,я знаю, что они во время  брачной ночи съедают  своих избранников.

    — Не боишься?

    — Если честно, то немного….

    Виктория  придвинула к себе стакан Павла, покрутила его немного в руках, но пить не стала, а тяжело, с паузами начала пересказ то ли своей автобиографии, то ли сюжета какого-то сериала:

   — Я  и мой первый муж  Саша были  полицейскими….   Любила его….  Родила доченьку….  Жили небогато, но честно….  Его ранили при задержании преступника,  и он умер у меня на руках прямо в подъезде.

    Вероника надолго замолчала, погрузившись в свои мысли. А Павел и не торопил. Он внимательно вглядывался в каждую чёрточку лица женщины и, казалось, даже был рад, что на него сейчас не обращают внимания.

   — После этого я написала рапорт и ушла из органов, – голос Вероники изменился и стал намного глуше.– Денег не было, и мы полгода втроём жили на мамину пенсию….   Бывший сослуживец помог устроиться в службу безопасности к крупному бизнесмену.  Изображала подругу его жены, а на самом деле охраняла её и следила, чтобы не путалась с кем ни попадя  на стороне.

     Вероника, наконец, посмотрела на Павла и даже попыталась как-то немного виновато ему улыбнуться.

     — Через два года опять вышла замуж за человека из бизнеса…. Казалось, что тоже любила.  И дочке он нравился….  Стала ему во всём помогать. Он мне доверял.  Бизнес рос.  Построили этот дом….  Но большие деньги, – большие соблазны и  пути неправедные…. Сначала увяз один коготок, а потом уже было поздно пятиться…. 

     Опять на какое-то время замолчала, как будто бы не решаясь продолжать.

     — Два года назад нашу машину взорвали.  Я из неё  вместе с дочкой всего за минуту до этого  вышла у школы….  Муж  через день умер в больнице….  Тоже у меня на руках…. 

     Вероника с каким-то вызовом в голосе завершила свой рассказ:

    — С тех пор мужчины не живут в этом доме….  Легальный бизнес пришлось продать, потому что обещали добить.  Осталось лишь то, с чем ты сегодня случайно столкнулся….   Каждый день живу, как последний….   Дочь вместе с  мамой  отправила  учиться за границу, и никто кроме меня не знает, где они…. Вот как-то так. 

    Она глубоко выдохнула и за два больших глотка выпила из стакана виски.

    — Теперь понятно,  почему ты  даже дома не снимаешь кобуру,– пробормотал Павел под впечатлением всего услышанного.– Ты очень сильный человек.
   
   — Ладно, скажи лучше, как ты себя чувствуешь?
 
   — Всё уже нормально.

    Вероника кивнула в ответ, нехотя, встала и надела свою куртку:

   — Нам пора. Если ты ничего сейчас не найдёшь мне надо будет собирать вещи.  Придётся завтра же улетать поближе к дочери.

   Павел вдруг почувствовал, что ему будет безумно жаль, если эта женщина, промелькнув в его судьбе, вдруг навсегда для него исчезнет, где-то там, – в туманном  Далёко.  И даже больше,– он был бы совсем не против, если бы она  иногда готовила ему по утрам  завтрак.  Да, пожалуй, и ужин тоже.  Но, как ей  сейчас об этом сказать?

    — Во сколько ты должна передать заказ?

    — Завтра в шесть вечера.
 
    Павел подошёл к Веронике и осторожно взял её за руку:

    — Мне хватит  на все дела и пары часов, поэтому у  нас ещё много времени….   Ты очень напряжена….  Расслабься….
   
    Женщина, как-будто  только и ждала этих слов, – внутри неё, казалось,  исчез некий  стальной стержень, она сразу обмякла и стала податливой.

    — Что-то я опьянела….  И голова кружиться…. А у тебя  очень мягкие и нежные руки…. 

    — У хирурга они должны быть сильными, как у музыканта, и чувствительными, как у карманника.

    Они продолжали стоять, перебирая пальцы друг друга и не решаясь первыми перейти незримую границу отношений. И лишь когда Павел поднёс её руку к своим губам, она  прошептала: 
 
    — До чего же ты похож на моего Сашу, я даже…

    Но так и не договорив, уткнулась ему в грудь.

    — Как же я устала….быть сильной.

    — Пойдём,– и Павел легко подхватил Веронику на руки.- Я не боюсь оказаться  тем самым богомолом….


                *   *   *

    Павла разбудили яркие лучи восходящего  солнца, проникшие сквозь не зашторенное окно спальни. От вчерашней непогоды ни осталось  и следа.  Откуда-то с первого этажа призывно доносился запах жареной с беконом картошки.  Павел быстро оделся и спустился вниз.  Вероника готовила завтрак. На ней, как и вчера, поверх футболки была надета кобура, но сейчас её частично скрывал  розовый фартук. И это соседство было  смешно и грустно одновременно.

    — Доброе утро,– Паша восторженно развёл руками.–  О-о, похоже, сегодня день, когда сбываются  все мои мечты.

     Павел попытался  было обнять  Веронику, но та ловко выскользнула  и кивнула ему на обеденный стол:

    — Садись, мечтатель, завтракать….  Есть  разговор.

     Чувствовалось, что от её вчерашней тревоги и безысходности почти ничего не осталось. Она была снова уверенной и сильной женщиной.

    — Сегодня утром я много думала…. Мне кажется маловероятным, чтобы  достаточно  прочная  оболочка капсулы могла лопнуть…. Значит, шансов что-либо найти практически нет. Но даже не это самое главное…. Я решила, что в любом случае ничего вскрывать и искать ты уже не будешь. Давай, запомним  это прекрасное, но последнее  наше утро солнечным и светлым, и не будем отвлекаться на всякую грязь.

    — Почему последнее?  Тебе было со мной плохо?

    — Нет-нет, всё было хорошо. Не в этом дело. Просто я только что заказала билет на самолёт и вечером  улетаю за границу.  Надо, наконец, оборвать все нити с моим прошлым…. Не знаю, что будет там, но здесь оставаться мне уже точно нельзя.

    Во время  этого разговора Вероника  быстро, даже с какой-то жадностью, ела картошку и улыбалась, довольная тем, что, наконец-то, нашла правильное решение. Павел же наоборот даже не притронулся к своей порции, а лишь крутил в пальцах  вилку и всё больше хмурился.

    — Но перед этим,– Вероника многозначительно подняла вверх указательный палец,– мы с тобой заедем к нотариусу, и я подпишу на твоё имя дарственную на этот коттедж.  Мне всё равно здесь уже не жить. Так пусть и эта твоя мечта сбудется….  Единственная просьба,– завтра вернись сюда и похорони курьера. Что бы он не сделал, он всё равно человек.
 
    После этих слов Павел резко  встал и подошёл сзади к Веронике.

    — Не спеши, – он положил руки сзади на её плечи. – Наверно, я виноват, и всё могло бы быть по-другому, но  тогда бы я не узнал  тебя так, как сейчас.  А сегодняшняя ночь вообще многое изменила,  поэтому я ни о чём не жалею…..   Так вот….

   Чувствовалось, что он  очень взволнован и пытается найти нужные слова.

   — Я не хочу, чтобы ты уезжала. Я не хочу нотариуса. Я не хочу жить в этом доме без тебя….  Но я не против, чтобы тоже когда-нибудь умереть у тебя на руках….   Не  сейчас,  а через много-много лет.

    Вероника  удивлённо замерла, и выслушала признание, не поднимая глаз от своей тарелки.  И лишь потом аккуратно положила на стол  вилку и, не поворачивая головы, вздохнула:

    — Паша, милый, но не всё же зависит от нас.  Если бы я только могла отмотать время, хотя бы на один день назад….   Но чудес не бывает!   Поверь, и я с болью вынуждена с тобой расстаться.

     — Ох, Вера, смотри не забудь все эти очень правильные слова,– с облегчением заулыбался Паша.–  И особенно  те, что говорила мне этой ночью.

    После этого  Павел достал из кармана джинсов носовой платок и, развернув его, протянул Веронике.  В платке лежала  небольшая, с перепелиное  яйцо, прозрачная пластиковая капсула с бриллиантами.

    — Откуда она у тебя?– в изумлении прошептала Вероника и взяла капсулу.– Ты же всю ночь был со мной.

  Павел наклонился и обнял Веронику сзади, уткнувшись лицом в её шею.   

    — Прости,– прошептал он улыбаясь.–  Но я её достал ещё вчера в морге. Сразу не отдал, потому что побоялся стать ненужным свидетелем, а потом просто заигрался. Зато  теперь ты можешь  спокойно ехать на встречу с заказчиком, а потом, как и хотела, начать новую жизнь….  со мной.
 
    — Гад!– Вероника оттолкнула его и вскочила, опрокинув стул.– Так ты всё это время врал мне?! И про капсулу, и про отравление курьера! Да, ещё и  затащил  меня в мою же постель. Ты просто….
 
    Сцену этой почти семейной разборки неожиданно прервал звонок видеодомофона.  На его экранчике было видно, что у ворот коттеджного участка стоит приехавший на белой Тайоте молодой мужчина в тёмной куртке.

    Вероника какое-то время почему-то не решалась снять трубку, но потом всё же ответила:

   — Кто?

   — Откройте, полиция!

   — А в чём дело?–  Вероника  приложила палец к  своим губам, призывая Пашу молчать.

   — Поговорить надо.

   — Вызывайте повесткой, мне сейчас некогда.

   — Вероника Сергеевна, открывайте.  Не заставляйте меня  нервничать. Я - «Армагедон 76».

     И вот тут Вероника испугалась. Она прикрыла микрофон трубки домофона и прошептала Паше:

    — Чёрт, это заказчик. Он как-то узнал моё имя и адрес.  Это плохо.  Прячься немедленно!

    Она показала Паше рукой на нишу под лестницей на второй этаж  и нажала кнопку  открытия калитки, а потом ещё несколько кнопок на пульте  управления  видеодомофона.

    Прежде, чем  подойти  к  входной  двери, Вероника скинула фартук и накинула кожаную куртку. Сняла с предохранителя и передёрнула затвор пистолета, и уже полностью подготовленное к бою оружие вновь вернула в кобуру.

    Паша, немного пометавшись по залу, всё же укрылся в указанном ему месте.

    Гость был невысок, но по виду крепок и накачен. Он  уверенно зашёл в дом и расстегнул молнию своей куртки, то ли намереваясь раздеться, то ли просто  для свободы движений.  Но Вероника не выказала гостеприимства, поэтому  незнакомец прошёл  дальше, как был в куртке и обуви.

     — Здравствуйте, Вероника Сергеевна. 

     — Вы поступаете не по правилам. Мы не должны были знать и видеть друг друга.

     — К сожалению, у меня изменились обстоятельства, и я не могу ждать до вечера.  Я хотел бы получить свой заказ прямо сейчас.

     — При заказе оговаривалось, что оплата моих услуг будет наличной валютой.   Сумма очень большая, но я что-то ничего не вижу у Вас в руках. 

     — Всего один звонок вот по этому номеру, – незнакомец вынул из кармана смартфон и несколько раз ткнул в экран пальцем, – и друзья сразу подвезут. 

     — Какие друзья! Кто Вы?– уже всё понимая, воскликнула Вероника и встала  так, чтобы между ней и гостем оказался стол.

     — Друзья, которые ездят с мигалками,– хохотнул гость.– Я знаком с Вашей биографией, Вероника Сергеевна, и поэтому буду говорить начистоту. Ваш заказчик неделю назад был мною арестован за хищение бюджетных средств.  На допросе он признался, что все деньги вложил в бриллианты, которые заказал в одной из закрытых социальных сетей. Ну, а дальше уже дело техники….   Вы же сами из нашей системы,  и знаете, как это делается.  Короче уже через день, я знал все его пароли и явки. 

     — Я даже не хочу Вас спрашивать, что потом стало с этим человеком.

     — А я Вам отвечу, – ухмыльнулся незнакомец.–  Он сегодня ночью повесился в своей камере. Видимо замучила совесть, ведь он крал бюджетные денежки  у  маленьких  детишек и бедных стариков. Вот ведь как бывает.

     — Вы страшный человек.
 
     — Кто бы говорил! – уже со злобой повысил голос незнакомец. – Короче, пока  про бриллианты никто кроме меня не знает, но, если мы сейчас не договоримся, я вызову  опергруппу  и дело примет официальный  характер. Вам это надо?  Заказчик мёртв, а лично Вы потеряете лишь сумму своего гонорара.

     — А не пошёл бы ты!….   Я тебе не верю.

     Мужчина перестал улыбаться и вынул из-под куртки пистолет. Но пока он передёргивал затвор, Вероника уже успела выхватить из кобуры свой  «Макаров».

     Для незнакомца наличие у хозяйки оружия оказалось неожиданным,  а по её уверенным  движениям  он сразу понял,  что обращаться с ним она умеет не хуже его.
 
    Они стояли на таком расстоянии, разделённые лишь столом, что было понятно – промаха у обоих не будет,  независимо от того кто первым выстрелит.  Умирать никто не хотел, поэтому повисла напряжённая пауза.
 
    Вдруг из-под лестницы выскочил Паша. Он бросился на руку незнакомца, державшую пистолет и попытался его выбить.  Ему это почти удалось, но в последний  момент  тренированный офицер успел так вывернуться и обхватить согнутой в локте   рукой горло Паши, что оказался за ним, как за щитом.

   Ситуация в корне изменилась. Теперь Вероника осталась под прицелом, не имея возможности поразить противника.

    — Брось пистолет или я его убью! –  крикнул незнакомец, приставив пистолет к голове Паши.

    — Убей, – хладнокровно ответила Вероника. – Экспертиза легко докажет, что это ты выстрелил в упор в голову безоружного человека, а я убила тебя, защищаясь от незнакомого мне мужчины в штатском, который ворвался в мой дом, убил моего гостя и угрожал мне оружием.

    — Змея! – прошипел   незнакомец  и перевёл пистолет уже  на женщину. –  Отдай камни, и я просто уйду.  Обещаю.  Мне не нужны проблемы с трупами.
 
    — Вы даже не представляете, как я Вас понимаю, – просипел Паша  из-под руки,  сжимающей его горло.
   
    Вероника задумалась. Опыт её оперативной работы позволял ей быстро просчитывать все варианты развития ситуации. Лежащая в её кармане капсула сейчас  по стоимости равнялась жизни трёх человек и поломанной судьбы ещё как минимум  двух, очень дорогих для неё людей. И такой баланс её совершенно не устраивал.

   — Ладно,– наконец, приняла она решение.– Чёрт с тобой. Забирай камни и уходи.

   Вероника, не опуская пистолета, вынула из кармана капсулу и положила её на середину стола. Даже сквозь прозрачный пластик был виден благородный блеск бриллиантов.

   Незнакомец тоже был  далеко не простаком, и поэтому не клюнул на уловку Вероники, а заставил Пашу самого взять капсулу со стола и вложить её ему в руку,  сжимающую горло.  Потом он, пятясь и по-прежнему прикрываясь Пашей, вышел из дома и сел в свою машину.

   Напоследок Паша получил ощутимый пинок, от которого отлетел далеко к забору.

   Но Вероника не поспешила ему на помощь, а сразу же побежала назад в дом. А всё потому, что у её видеодомофона  была функция записи.  И  не только того что происходит у ворот коттеджа, но и с ещё одной камеры, установленной  на первом этаже.  И поэтому  на карту памяти, пусть и без звука, записались кадры, где хорошо видно, как мужчина с пистолетом в руке  угрожает хозяйке, а потом захватывает  заложника и, прикрываясь им, выходит  на улицу  и уезжает на машине с хорошо читаемыми номерами.

    — Прокололся, засранец!– удовлетворённо улыбнулась Вероника.

    Она  вынула из аппарата карту памяти и бросилась в гараж.

    Паша только успел отряхнуться  и недобрым словом помянуть  уехавшего незнакомца, как ворота стали открываться.  Чёрная  Ауди  уже  была готова выехать в погоню, но  Паша преградил ей дорогу.  Вероника спорить не стала и открыла ему дверь автомобиля.

    Ехали молча. После всего пережитого что-то выяснять или спорить уже не хотелось.  Да и скорость по  трассе, усыпанной ещё  мокрой  после ночного дождя  листвой,  не позволяла  отвлекаться на разговоры.
 
    Минут через пятнадцать впереди показались габаритные огни белой Тайоты.  Медленно, но расстояние между машинами уменьшалось. Вдруг на небольшом изгибе дороги Тайота потеряла сцепление с дорогой и боком заскользила по асфальту, а потом и вовсе закрутилась, вылетела с трассы и врезалась в дерево. 

    Подбежавшие к искорёженной машине  Вероника и Павел, увидели  в салоне  истекающего кровью, но ещё живого водителя. 

    — Гад!– закричала Вероника и попыталась открыть дверцу иномарки, – отдай камни!
 
    Но двери были настолько деформированы, что  не открывались. Раненый  же,  чувствуя, что теряет сознание,  с издевательской  улыбкой  положил в свой рот капсулу и проглотил её. А потом из последних сил показал окровавленный средний палец.


                *   * 
    Первыми по вызову  к месту аварии подъехала   машина   ДПС,  с которой Вероника и Павел ещё накануне  столкнулись на  АЗС. Пострадавший  к тому времени  уже не подавал признаков жизни.

   Спасателям  понадобилось ещё почти полчаса, чтобы  достать его тело из салона автомобиля, но медикам оставалось лишь констатировать смерть.   

   Знакомые  инспектора неспеша оформляли какие-то документы, когда Вероника как бы невзначай спросила: 

   — А что теперь будет с телом погибшего?

  — Признаков преступления нет, поэтому, как обычно, сейчас в труповозку погрузят и отвезут в ближайший  морг.

    Павел, услышав это, устало улыбнулся и прошептал Веронике:

   —  Вот как не поверить теперь, что Бог - не фраер, а Земля  круглая….  Отдай, пожалуйста, мой телефон. Буду ждать звонка с работы.   

   Они вернулись к своей припаркованной в стороне машине, и  Вероника достала из кармана куртки телефон.  Но прежде чем отдать его Паше, включила и посмотрела.

   — Да-а! Двенадцать неотвеченных вызовов, - ехидно покачала она головой.-  И почти все от разных абонентов!  Твои подружки с творческими псевдонимами, наверно, без тебя уже совсем измучались.

    Демонстративно брезгливо взяв двумя пальцами телефон, сунула его в руки  Паше.
   
   — На! Садись в машину, Казанова, на всякий случай поедем следом за труповозкой. Санитары по субботам утром бывают сильно рассеянными. Могут случайно отвезти нашего друга и в какой-нибудь торговый центр.

    — Подожди,– Паша повертел в руках свой телефон и сунул его в карман.– Послушай, Вероника.  Всё, что было в моей жизни до вчерашнего вечера, меня вполне устраивало, да и сейчас я ни о чём не жалею. Но…. 

    Паша не смог найти правильных слов, чтобы продолжить, и поэтому  опять, как вчера, взял руку Вероники и прижал её к своим губам.

  Он смотрел в глаза этой  женщины и пытался увидеть в них ответ на ещё незаданный им вопрос. Но она всё поняла и без слов. 

    — Когда ты бросился меня спасать, я окончательно тебе поверила. Говорят нельзя войти в одну реку дважды, а уж тем более трижды. Но я всё же не самка богомола, а просто женщина. 

    Она приблизилась к Павлу и нежно прикоснулась губами к его щеке. 

   — Я рада, что ты, так неожиданно, появился в моей судьбе.

    Но потом  вдруг не сильно, но вполне ощутимо  ударила коленом в пах:

   — А это тебе за старородящую!

   


                *   *   *

  Ровно через девять месяцев  Пал Палыч Романов  стал молодым отцом.  У него родился сын Артём.  А до этого из-за границы вернулись  домой дочь и мама Вероники.  И теперь, чтобы  прокормить разросшуюся семью,  Павлу приходится крутиться за двоих.  Детективно-охранное агентство и мясной магазин в центре города приносят, конечно, неплохой доход,  но лишних денег, как и у большинства из нас,  у Романовых  нет.  Но, не смотря на это, Вероника и Павел стараются помогать матери троих малолетних детей из далёкой южной страны.  Их отец в прошлом году бесследно пропал где-то на бескрайних просторах России.
 
   Есть у  Романовых и своя семейная  тайна. Её уже много месяцев  хранит в себе большая  клумба рядом с их  коттеджем. На этой клумбе до самых заморозков цветут  бессмертники.
 
   Но к чему же я  всё это  рассказал?....  Ах, да….   Мы приходим в этот мир с биркой на руке, а через какое-то время покидаем его, но уже с биркой на ноге. Всё, что между этим, и называется жизнь. А она, как известно, причудами полна.