Это небольшой отрывок из моей повести "Посланник", из главы "Необычайные происшествия в городе Санкт-Петербурге", фрагмент Первый.
Пояснение: Для тех, кто не из Петербурга и сразу не поймет, почему речь идет о доме Николаевых архитектора Люцедарского на улице Садовая,может найти фотографию этого дома и все разъяснится.
И еще:к этой главе, как и к нескольким другим сюжетам из повести " Посланник" есть небольшая архитектурная аудио-видео зарисовка на моем канале Ютюб ( ссылка на моей странице), так что каждый , кто пожелает увидеть "русалок" дома Николаевых и другие петербургские достопримечательности на моих фотографиях, а так же услышать текст в авторском исполнении,добро пожаловать!
Обманчивые и чудные белые ночи навели на город такую красоту, что невозможно было ее и выразить. Здания, словно изваянные из сахара, призрачно сияли, а реки, каналы и пруды стали двухцветными пополам – косяком серебро белой ночи, а половина - бездонная тьма.
Концертный ансамбль маэстро Полторацкого, ежевечерно оглашавший стройными звуками фойе уютного ретро-кинематографа «Волшебные грезы», по окончанию позднего сеанса, в полном составе, и притом в сопровождении дам, вывалился на Невский проспект.
- Алекс, неужели ты уже домой? – воскликнула изящная блондинка, капризно надув губки и тряхнув локонами светлых волос, в которых светились двадцать два поддельных бриллианта.
- Да ему к своей законной курице надо поспешить… – расхохотался молодой человек со скрипичным футляром.
- Эй, друг, а как ты ей объяснять будешь, куда деньги от концерта подевались? – лопаясь от смеха, вмешался в разговор юнец с барабанами.
Третий музыкант, саксофонист Алекс, к которому, собственно и относились все эти слова, тоже едва удерживаясь на ногах от смеха и от выпитых горячительных напитков, картинно развел руками: – А я скажу на благотворительность все потратил! На поддержание поголовья русалок в водах Балтийского моря…
- Русалок! Ха-ха! ловко придумано! – согласился барабанщик, – увидишь, как они тебя отблагодарят!
-Кто?! Русалки? – в пьяном удивлении выпялился на него скрипач. – Где они его посреди Питера отыщут?
- Алекс, а ты только не ходи ночью через Марсово поле, и никакие русалки тебе страшны не будут! – выдохнула сиреневым дымом брюнетка, интересничая перед разгулявшейся компанией.
- А причем тут Марсово поле? – заплетающимся языком поинтересовался скрипач.
- А при том, что на Марсовом поле издревле собирается всякая водяная нечисть. Об этом еще одна старуха-чухонка рассказала императрице Екатерине и с тех пор это всем доподлинно известно, – охотно поясняла брюнетка, гибельно сверкая зелеными глазами.
- Да эта чухонка сама была ведьма! – безапелляционно заявил скрипач.
- Я человек без предрассудков… это даже оригинально … идти ночью через Марсово поле! – убежденно кивнул головой Алекс. – Но вообще-то мне в другую сторону надо.
- Может, такси закажешь? – сочувственно наклонилась к нему блондинка.
- Ну да, а на какие шиши прикажите! – воскликнул Алекс, выворачивая карманы. – Все ушло на благотворительность. Русалкам.
- За русалок надо выпить! – заплетающимся языком предложил барабанщик и встряхнул бутылку шампанского.
- Н-не буду пить за русалок! – решительно отказался скрипач. – Они коварные. Заманят и утопят.
- Ха-ха! – рассмеялся Алекс и опрометчиво добавил. – Я любую русалку вокруг пальца обведу! Да что там, не обводил разве?
И повернулся, ища поддержку у девиц, однако те сочли нужным принять неприступный вид и спрятать глаза.
- Да к тому же тут и воды никакой поблизости нет! – подбодрил сам себя Алекс.
- А в Питере повсюду вода! – надменно подняла брови брюнетка и испытующе посмотрела на Алекса.
– Даже там где ее нет! – мстительно добавила блондинка, которой тоже пришелся не по душе хвастливый пассаж саксофониста.
- Давай-ка лучше мы тебя проводим! Мы ж твои друзья! – героически вызвался скрипач, но сделав пару шагов, едва удержал равновесие и брякнулся на каменную тумбу.
- Да мне здесь недалеко – по Садовой и на Гороховую! – объяснил Алекс. – В следующий раз отправлю свою курицу на фазенду кудахтать и будем целую ночь гулять. С русалками.
- Заметано! – хором поддержали его оркестранты. А девицы только пожали плечами, делая вид, что им безразлично, с кем собираются проводить время их бесшабашные друзья.
Далеко ли близко ли, но Алекс шел через бесконечную галерею Гостинного, мимо тумб и цепей Банковского садика, как ему показалось, целую вечность.
Подходя к дому Николаевых на Садовой, который еще носит название
Малого Гостиного двора, Алекс оступился и нагнулся, чтобы завязать шнурок на ботинке. А когда выпрямился снова, то увидел идущую впереди по пустынной улице красавицу с длинными, струящими, волосами розовато-золотистого оттенка. Девушка и сама вся был покрыта легким загаром, словно отблеском утренней зари, нежно-розовая, в отличие от бледных петербургских красавиц, и притом и облечена была тоже во что-то розово-золотое. Удивительным было и то, что и светлые волосы ее и одеяние то загорались, словно пронизанные солнцем, то потухали и становились как пепел или серая от времени штукатурка.
Алекс невольно подался назад, уже готовый пуститься наутек, в страхе от неожиданного видения, но в этот же миг красавица обернулась к нему и так пленительно улыбнулась, что испуг куда-то исчез, а в голове весело запузырилось и заиграло невидимыми колокольчиками выпитое шампанское.
сделала призывный знак изящными, словно розовая карамель пальчиками, Алекс совсем потерял голову и поспешил за девицей.
Он все убыстрял и убыстрял шаги, но, но как ни старался, не приблизился к девушке ни на шаг.
И вдруг вскрикнул от изумления.
По обе стороны от красавицы возникли, словно соткались из сумрака белой ночи, две сестры-близняшки, еще две девушки в розовом и золотом, с густыми волнистыми волосами. Теперь уже три красавицы манили его к себе и смеялись звонким переливчатым смехом. Алекс бросился к ним, но сестер оказалось уже шестеро.
Он упорно пытался догнать их. Девушки, блестящей стайкой золотых рыбок держались впереди, и уже начинало казаться, что они становятся все ближе и ближе. Вот он уже почти мог дотронуться рукой до волос крайней из розовых девушек.
И тут, разом обернувшись к нему, ночные красавицы, взявшись за руки, и смеясь как русалки, проделали в воздухе невероятное сальто-мортале и нырнули в розовую глубину за спиной.
Алекс, не раздумывая, сделал прыжок за ними, полагая на пьяную голову, что сейчас-то и настигнет неприступных обманщиц.
И только тут сильный удар о стену дома мгновенно отрезвил его. Не в силах удержаться на ногах, Алекс грохнулся об асфальт и едва придя в себя, неожиданно ощутил, что обе ноги его завязли ботинками в грязно-серой оштукатуренной стене, очевидно, когда-то бывшей розовато-желтого цвета.
Алекс бесполезно попытался дергать ногами, пока ему не почудилось, что от этих действий ноги увязают в стене как в болоте. Наконец ему в голову пришла спасительная мысль постараться вытянуть ноги из ботинок. Это, хотя и с трудом удалось сделать. Уже в одних полосатых носках стоя у стены, он попытался, подергав ботинок, вытащить его, но окончательно убедившись, что тот накрепко застрял в стене здания, отпрянул от нехорошего места подальше, на середину улицы Садовой и бросился бежать и так и бежал до самого своего дома, клянясь, что больше никогда не засмотрится ни на одну девушку, кроме верно ожидающей его супруги. Окно их кухни, в доме, втором с поворота от Садовой на Гороховую единственное горело, как маяк в ночи, освещая путь заблудившемуся кораблю и женский силуэт, мелькающий в нем, при виде одинокого путника всплеснул руками и начал отчаянно махать ему словно наседка крыльями.
- Курочка моя! – умиленно воскликнул Алекс, прижав руки к груди, и сделав жест, словно протягивал своей благоверной большое влюбленное сердце, и стремглав взбежал по лестнице, где светилась открытая дверь.