Письмо от 19 февраля 1942 года: «Нахожусь на фронте в батарее на передовой линии. Уничтожаем гитлеровскую банду. Местность не знаю какая, но от Новгорода находимся километров тридцать пять…Пишу письмо, сижу в землянке. Пока жив и здоров, а на завтра не знаю. Затем до свидания».
Сохранились еще два письма, написанные старшиной батареи Ягундом Павлом Кузьмичом моей бабушке после гибели деда.
24 апреля 1942 года : «Ваш муж Саша погиб геройски в боях с немецкими оккупантами 17 марта 42 года. Сообщает Вам старшина батареи 45 мм пушек. Дорогая Паня , я с Вашим мужем очень много времени был в расчете у орудия».
4 июня 1942 года: «Дорогая Паня, муж Ваш Саша погиб от немецкого осколка. Осколок от снаряда попал в живот настолько шибко, что он не успел даже вздохнуть, видны были внутренности. Наши войска держали оборону, а немец наступал, но фашистские извергли не могли сдержать своего наступления, были разбиты. В этом же бою погиб Ваш муж Петрович. Били, бьем и будем бить. Адрес: 98 ППС 60 СП батарея 45 мм».
Итак, я имел на руках следующие сведения: дед воевал в 65 стрелковой дивизии (чуть позже по номеру ППС – 98, полевая почтовая станция , я это установил) в 60 стрелковом полку , в батарее 45 мм пушек. Вели бои у реки Волхов и у спичечной фабрики Грузино( сейчас это известная всем спичечная фабрика г. Чудово).
8 февраля 1942 года Грузино взяли, переехали с другой стороны. Грузино находится на берегу р. Волхов и, если его взяли, то чтобы двигаться дальше, надо было форсировать реку, и «переехали с другой стороны» наверняка означает на другой берег Волхова. Это район поселка Краснофарфорный и современного города Чудово.
Погиб дед 17 марта 1942 года, эта дата точная, так как был свидетель этого – старшина Ягунд П.К., очень жаль, что он не написал, где это произошло. Приблизительное место гибели давали следующие данные: в последнем письме от 19 февраля 1942 года дед писал: «находимся от Новгорода километров тридцать пять».
Проводим линию по карте от Новгорода до Чудово, отмеряем 35 км, получаем печально знаменитую гибель 2 - ой Ударной армии Волховского фронта деревню Мясной Бор. Но это были лишь только предположения.
И вот когда готовилась к изданию Книга Памяти Кадуйского района, и в 1992 году ее рабочий вариант публиковался в районной газете «Заря коммунизма» для того, чтобы можно было внести дополнения и изменения в списки, со слов моей мамы, знающей эти предположения, было внесено место гибели деда Мясной Бор Новгородской области.
Но точно, где он погиб, похоронен и похоронен ли вообще, оставалось неизвестно. И почему, если старшина батареи видел, как все произошло, по данным Кадуйского военкомата Ромашов А.П. пропал без вести аж в марте 1943 года , по данным Центрального архива Министерства обороны, которые в виде распечаток на каждого погибшего кадуйчанина хранятся в Кадуйском краеведческом музее, пропал без вести в 1942 году . Одни вопросы, вопросы…
Не скажу , что до того, как ко мне попали письма деда, я не пытался что – нибудь узнать. Так 9 мая 1996 года в Кадуйской районной газете «Наше время» вышла статья Геннадия Уткина из деревни Завод Никольского сельского совета Кадуйского района «Пропавшие без вести». В ней он писал: «После учебы в Ленинграде в 1950 году я был направлен работать механиком в Грузинскую МТС Чудовского района. Я тогда и не знал, что хожу, езжу на автомашине, пашу поля трактором в тех местах, где сражались наши земляки.
Поселок Мясной Бор в тех краях называли «долиной смерти» недаром. После, работая в Кадуйской МТС , я не встречал на полях столько камней , сколько костей на полях Грузинской МТС…В числе погибших земляков в этих краях АЛЕКСАНДР ПЕТРОВИЧ РОМАШОВ из д. Дедовец и многие другие».
Опять Мясной Бор и откуда у него информация о моем деде?
В то время я проживал в Кадуе, до д. Завод 30 км. Еду, нахожу Геннадия Уткина. Сидим у него в деревенском доме, и я с волнением слушаю человека, который практически сразу после войны был в тех местах, где воевал мой дед. Я видел, как интересна ему тема Великой Отечественной войны, и этим интересом он заражал и меня.
Поразил его рассказ о перепаханных полях с человеческими останками, о большом количестве подрывов на военных боеприпасах, о следах недавних боев, которые еще не успели зарасти.
К сожалению, сведения о деде он взял все из той же Книги Памяти и соответственно помочь в моих поисках не мог. Но он рассказал мне о множественных больших солдатских захоронениях в тех местах, о том, что, возможно, среди большого количества фамилий на плитах этих захоронений можно попытаться найти и фамилию деда.
Так в первый раз у меня возникла мысль о поездке в Новгородскую область. И напоследок он подарил мне начертанную от руки карту – схему воинских захоронений на территории Селищенского сельского совета ( в него входят территории, находящиеся рядом с Мясным Бором), присланную из этого сельсовета после его запроса. Эту карту, нарисованную цветными фломастерами, я храню до сих пор в папке с документами «Мой дед», как и статью Геннадия Уткина (к сожалению, от нас уже ушедшего) , в память о человеке – единомышленнике, одна – единственная встреча с которым подтолкнула меня к дальнейшим поискам и осталась добрым воспоминанием в моей памяти.
Я начал собирать информацию о боях около Мясного Бора. Так, к своему стыду, я только тогда впервые узнал о Любанской наступательной операции января - июня 1942 года , о поисковой экспедиции «Долина», которая ведет поисковые работы на территории Новгородской области. То, что я узнавал о поисковиках, о Вахтах Памяти, было для меня невероятно интересно, захватывало меня. Было удивительно, что есть такие бескорыстные, преданные своему делу люди, поражало, что до сих пор столько непохороненных солдат, и до слез трогали истории и судьбы найденных бойцов.
Я решаю ехать на Новгородчину, посетить места, где воевал мой дед, и по возможности увидеть своими глазами то, чем занимаются эти люди. В декабре 1999 года я пишу письмо главному специалисту экспедиции «Долина» Котилевскому Сергею Сергеевичу, и он приглашает меня принять участие в составе его отряда в экспедиции весной 2000 года. Так я попал в П О И С К.
Та первая экспедиция около деревни Малое Опочивалово перевернула все в моей душе. Мне не забыть , как два совершенно до этого незнакомых человека (я и Котилевский), только познакомившись, проговорили всю первую ночь, до семи утра, сидя у костра. Я просто завороженно слушал его поисковые рассказы, истории.
Не забыть, как я впервые увидел останки солдат, те раскопы, где они лежали. Их было такое количество , один раскоп переходил в другой, а рядом с ними, на деревьях, кустах найденные с солдатами каски, противогазы, ремни, солдатские ботинки. Я был поражен, просто обескуражен увиденным. Это было место работы отряда «Звезда» из города Боровичи. Они подняли там около сорока человек, и это в тридцати метрах от трассы Москва – Ленингград, практически сразу за кюветом дороги!
Я не забуду и то первое для меня захоронение в Мясном Бору найденных поисковыми отрядами солдат. Какую же гордость я тогда испытал от сознания сопричастности к общему делу, от того, что и я что – то сделал для них. Две недели я жил в другом мире. Еще две недели я приходил в себя по приезде домой. Расставаясь после экспедиции, Сергей Сергеевич сказал: «Если еще один раз приедешь, то уже не сможешь без этого». Так и получилось, я езжу до сих пор.
Тогда в Мясном Бору я обошел все могилы, но на плитах фамилии деда не было. Я продолжал собирать информацию о 60 СП 65СД.