Алана проснулась лишь следующим утром, в своем ангаре. Осмотревшись, она не могла сдержать улыбку. Родители не стали ее будить, а вместо этого накрыли ее теплым пледом и положили под голову подушку.
- Вижу, ты уже проснулась? – встревожено поинтересовалась мать.
- Да, что случилось?
- Вчера ты вино пила?
- Да с Оксаной.
- С Оксаной?
- Да. Роза вечер всем испортила. А Оксана…
- Нам нужно с тобой поговорить. Это срочно, - не менее встревожено сказал ее отец.
Закинув за спинку сиденья плед и подушку, ничего непонимающая Алана пошла за родителями. Заведя ее в дом, родители осмотрели комнату.
- Что происходит?
- Скажи, что хотел от тебя тот беловолосый, что вручал тебе кубок? – поинтересовался отец.
- Это Элиар. Он приглашал меня в пилоты своей команды, - в недоумении ответила Алана.
- И ты согласилась?
- Да я что с ума сошла?! – возмутилась Алана, - Я с Оксаной поеду. Ну или на крайний случай в повстанцы.
- Что?
- Как ты их найдешь?
- Знаете ли вы или нет, но мы живем в полном обмане, - сказала Алана, - Мы как звери под силовым куполом. Хотя на планете можно жить свободно и без него.
- Но как ты попала за пределы купола? –поинтересовался отец.
- Повстанцы сами нашли меня. Правда, не знаю почему. Они сказала, что нам повезло и нас выпустят. Лордов интересует лишь Роза. Красивая и пустоголовая.
- А знаешь, дочка, что они….
- Хочешь сказать, они мне наврали?
- Нет, - со вздохом сказал отец, - Мы давно хотели тебе это рассказать. Видишь ли, ты действительно стала нам родной, хоть мы и не биологические твои родители. Мы не знаем кто твоя мать, но предполагаем, что одна из таких как Роза. Красивая и пустоголовая. Они специально скрещивают красивых юношей и девушек. А иногда юных красавиц с массивными головорезами, чтобы еще раз насладиться тем, как легко силой сорвать и растоптать красивый цветок. Девушки, конечно, умирали после этого. А вот плод этого безумия выращивался в пробирке.
- А потом таких детей отдавали таким как мы. Тем, у кого не было сил работать на рудниках. Мы должны были воспитывать вас. Правда, некоторых, как твою Розу специально растили такой пустоголовой, чтобы легко получить ее в подопытные. Вас же было решено выпустить. Гертруде интересно стало посмотреть, сможете ли вы выжить вне этих стен.
- А причем здесь…
- Эльдар, - закончил отец фразу дочери, - Когда ты стала выигрывать, то обратила на себя внимание одного из юных лордов.
- Силициум. Он был в красном гоночном комбинезоне, - сказала мать.
- А тот, кто вручал тебе кубок. Это верховный лорд Гертруды – Мортен. Мы узнали его по его нашивке, личному гербу Гертруды, змее, обвивающей острый меч и распустивший свой капюшон и собирающейся напасть.
- Но какую роль тогда в этом играет Эльдар. И почему он наврал мне?
- Твой Эльдар должен был привести Розу. Но не смог. Тогда он заприметил тебя. На его счастье ты пришлась по вкусу этому маленькому чудовищу. Ты в обмен на его жизнь. Вот его сделка с лордами.
- Мы были даже удивлены тому, что ты заняла не первое, а второе место. Но после этой гонки….
Их разговор прервал видео звонок. На экране появилась встревоженная Женя.
- Оксана утонула.
- Как?
- Никто не знает. Но врачи говорят пошла прогуляется по берегу. Попала в яму. От неожиданности судорога и как следствие смерть. Прощание с ней сегодня в два. Я еще девочкам должна сказать. Да и Эльдар интересуется ты придешь?
- Конечно. Она была моей подругой.
- Встретимся тогда у часовни.
Монитор погас. Не верящее в случившиеся Алана обхватила голову руками.
- Надеюсь, ты не пойдешь туда.
- Почему?
- Эльдар знал, что ты хочешь поехать с Оксаной, а не с ним.
- Конечно.
- Значит так, - встревожено сказала мать, - Быстро собирай вещи и уходи. Мы уже пожили. А ты должна жить.
- Но…
- Никаких «но». Если ты любишь нас так же, как и мы тебя, то уйдешь.
- Может, мы еще и встретимся. Эльдар же не знает, что… Поторопись, дочка, - сказал отец.
Наскоро собрав вещи Алане, ее приемные родители попрощались с ней в ангаре. Алана обняв и расцеловав родителей села в свою «стрелу» и помчалась прочь. И только родители заметили уехавшую за ней «стрелу» Силициума. Родители Аланы переглянулись, но сделать они для дочери нечего больше не могли.