ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА ВОЛКОНСКАЯ
Izi.travel
ИСТОКИ - РОДОСЛОВНАЯ ИРАИДЫ
(ПЕРЕИЗДАНИЕ – 2019 год)
ГЛАВА 1 МЕЙСТРИКИ
ЧАСТЬ 7-9-36 МАРИЯ НИКОЛАЕВНА ВОЛКОНСКАЯ (РАЕВСКАЯ)
Примерно в 1845-1846 году она навсегда рассорилась со своей самой близкой подругой, Екатериной Трубецкой – они обе хотели купить прекрасную усадьбу в Знаменском предместье Иркутска, принадлежавшую ранее губернатору Цейдлеру – с просторным двухэтажным домом, большим фруктовым садом и выходом к речке Ушаковке.
Богатейшая наследница промышленников, Трубецкая вполне ожидаемо смогла заплатить за поместье гораздо большую сумму, чем Волконская, и, в конечном итоге, стала её собственницей. После чего Мария Николаевна разорвала с ней все отношения, и не простила свою соратницу по несчастью даже после смерти – она одна из всей иркутской колонии декабристов не пришла 17-го октября 1854 года на похороны Екатерины Трубецкой, и позже ни разу не посетила её могилу.
Всю жизнь страдая от того, что её выдали замуж без её согласия, со своей единственной дочерью Волконская поступила точно так же, даже ещё хуже.
15-го сентября 1850 года Елена Сергеевна Волконская, которой оставалось две недели до 16-летия, стала женой чиновника по особым поручениям при губернаторе Восточной Сибири Н.Н.Муравьёве-Амурском, Дмитрия Васильевича Молчанова.
Решение об этой свадьбе Мария Николаевна приняла годом ранее – весь этот срок ушёл у неё на то, чтобы сломить сопротивление мужа, который был против этого брака. Кстати, Александр Поджио принимал в решении судьбы дочери Волконских неестественно большое, даже для близкого друга семьи, участие (он тоже был против замужества Елены), что со стороны выглядело просто неприлично.
Решение декабристки отдать дочь за человека, имевшего репутацию игрока и склонного, как утверждали знавшие его, к «мерзостям» (какие именно мерзости имелись в виду, историкам так и не удалось пока раскопать), рассорило её с большей частью декабристов.
Кроме всех вышеперечисленных причин, в противостоянии Марии Николаевны с сообществом декабристов было ещё что-то, о чём сохранились только глухие полунамёки в письмах некоторых декабристов
Из этих обрывков невозможно составить представление о причине водораздела, возникшего в связи со свадьбой дочери Волконского (что стало только предлогом) между его женой и ними. Но разрыв был серьёзным и окончательным, можно сказать, что в дальнейшем Марию Николаевну в обществе декабристов терпели ради мужа).
А планы декабристки о браке её дочери с Молчановым разделяли лишь генерал-губернатор, любимцем которого был жених, и его жена. Дочь же не противилась воле матери – она была слишком юна для этого.
Существует предположение, что таким образом Мария Николаевна обеспечивала своему сыну Михаилу, который в том же, 1849 году, закончил иркутскую гимназию с золотой медалью – необходимое перспективное для его дальнейшей блестящей карьеры место при генерал-губернаторе.
Михаил, будучи сыном “государственного преступника”, не имел никаких шансов продолжить обучение в высшем учебном заведении.
Свадьба Елены Волконской, состоялась 15-го сентября. А в ноябре того же года её старший брат Михаил Волконский был определен на службу коллежским регистратором в главное управление Амурского края, где на протяжении семи последующих лет состоял чиновником особых поручений при генерал-губернаторе Восточной Сибири графе Н. Н. Муравьёве-Амурском. И в дальнейшем сделал, действительно, головокружительную карьеру.
Именно он, единственный сын декабриста Волконского, 26-го августа 1856 года, в день коронации императора Александра II, был послан в Сибирь с Высочайшим манифестом об амнистии декабристов. Согласно именному указу Александра II от того же числа Михаилу Волконскому был возвращён княжеский титул, принадлежавший его отцу до осуждения по делу декабристов.
За три года до этого счастливого момента, в 1853 году, Мария Николаевна стала бабушкой – её дочь родила сына Сергея (названного в честь своего деда-декабриста).
А в следующем, 1854 году, её зять был обвинён богатейшим сибирским промышленником Ф.П.Занадворовым в получении от него в качестве взятки 20 тысяч рублей (большая сумма по тому времени). В конечном итоге, дело дошло до императора; рассматривалось то в Омске, то в Московском ордонансгаузе, то в Государственном совете. Под стражей оказались и Занадворов, и Молчанов.
У зятя Волконских вследствие всех этих потрясений в 1854 году развился прогрессивный паралич ног, вызванный, как писали его современники, “разжижением спинного мозга”. Дмитрий Молчанов находился в заключении в московской тюрьме, и его юная жена, оставив своего маленького сына у Марии Николаевны в Иркутске, месяцами разрывалась между Москвой (где в это время ещё и вспыхнула эпидемия холеры) и С.-Петербургом, где в кабинетах высших чиновников империи (попасть к которым ей помогали многочисленные родственники Волконских, принадлежавшие к высшей петербургской знати) добивалась для своего мужа даже не правосудия, а милосердия – в тюрьме Молчанова разбил паралич, и он полностью сошёл с ума.
Зять Волконских скончался в Москве 15-го сентября 1857 года – в день 7-ой годовщины его свадьбы с Еленой Сергеевной, выпущенный на свободу за год до этого, в состоянии абсолютного овоща. Дело же о взятке, в конечном итоге, прекратилось в связи с его смертью, как пишут некоторые исследователи - его полным оправданием. То обстоятельство, что оппонент Молчанова и виновник его несчастий, промышленник Занадворнов, был выпущен из тюрьмы и не понёс никакого наказания, и даже сделал попытку присутствовать на похоронах зятя Волконских, делают такие заявления очень сомнительными.
Присутствовать на похоронах ему помешал брат декабристки, Александр Раевский, он не дал ему выйти из кареты…
Так что, был ли Молчанов виновен в том, в чём его обвиняли (особенно с учётом его сомнительной репутации), осталось невыясненным – хотя все декабристы, конечно же, были на его стороне – не ради него самого, а, разумеется, ради Волконских.
В 1858 году Елена (ей было всего 24 года) вышла замуж во второй раз, за секретаря русского посольства в Константинополе Николая Аркадьевича Кочубея (1827-1868). В этом браке у неё родились двое сыновей: Александр и Михаил.
Александр был любимым внуком Марии Николаевны, он умер в три года, в 1863 году, и его смерть свела в могилу и декабристку, которая умерла вскоре после мальчика.
Второй муж Елены Сергеевны несколько лет угасал на её руках от чахотки (туберкулёза), так что и этот брак дочери декабриста счастливым назвать никак нельзя. Удачным стал лишь её третий, последний брак. В 1869 году (в 34 года) она вышла замуж за Александра Алексеевича Рахманова. У супругов Рахмановых было две дочери – Мария и Елена.
Мария Николаевна вернулась из Сибири на год раньше, чем остальные декабристы. Вскоре после смерти Николая I 18-го февраля 1855 года, известие о которой, кстати, Волконский встретил трагически. Его жена писала в эти дни их сыну, который был в отъезде по службе: “Твой отец плачет, я третий день не знаю, что с ним делать”).
Дочь декабристки выхлопотала для своей матери разрешение приехать в Москву для лечения – здоровье Волконской, начиная ещё с 40-х годов, постоянно ухудшалось. Сильные сибирские холода вызывали у неё острые резкие боли в груди (из-за чего врачи запрещали ей зимой выходить на улицу), к которым со временем добавились сердечные приступы. Так что Мария Николаевна уехала навсегда из Сибири весной 1855 года (ещё не зная, что больше туда не вернётся). В Москве она остановилась в доме своего зятя в Подновинском переулке, где помогала дочери ухаживать за её медленно и страшно умиравшим мужем, и нянчила внука Сергея.
Возвращение из Сибири по амнистии Сергея Григорьевича (он выехал из Иркутска 23-го сентября 1856 года) супругов окончательно развело в разные стороны.
Декабристу было запрещено проживание в двух столицах (Москве и С.-Петербурге), и поэтому он снимал для себя жильё в Подмосковье, изредка, наездами, пересекаясь со своей женой в Москве.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ