Руки женщины, обвившиеся
вокруг шеи мужчины – это
спасательный круг,
брошенный ему Судьбой
с неба.
Джером К.Джером
Не молчите! Жизнь так коротка.
Одна секунда порой решает всё.
И когда нужных слов не найти,
просто скажите человеку:
«Ты нужен, не уходи!»
…В самом начале осени, в одном из ресторанов Москвы подходил к концу вечер встречи выпускников знаменитой Плешки. Шел уже одиннадцатый час ночи. Мужчины в это время приканчивали спиртное, которое ещё оставалось кое-где на столах, кто-то, здорово фальшивя и перевирая слова, пытался петь, некоторые крепко обнимались с приятелями, и в уголках глаз у них блестели слёзы, вызванные скорее принятым на грудь алкоголем, чем тоской о весёлом студенческом времени.
Большинство дам в это время разбились по группкам, и теперь, склонив красивые головки друг к другу, делились накопившимися за год новостями, тихонько чирикая о своём, о девичьем.
В самом дальнем конце стола уютно устроились две молодые женщины, которые, ещё будучи студентками академии, считались задушевными подругами, и были тогда неразлучны, как сиамские близнецы. Но вскоре после окончания вуза жизнь развела их, закрутив в своём бурном водовороте. И теперь они встречались лишь раз в году, в первую субботу сентября, когда в ресторане собиралась вся их группа – двадцать три человека.
- Так как у тебя дела, дорогая? – спросила Лиза Сумцова у подруги, очень симпатичной ухоженной брюнетки, сидящей напротив неё с зажженной сигаретой в руке.
- Дела не надо лучше, - усмехнулась та, затянулась сигаретным дымом, и сразу закашлялась.
- Ну, зачем ты делаешь вид, что куришь, Сашка? – воскликнула Лизавета, отбирая у подруги сигарету, и гася её в пепельнице. - Ведь все прекрасно знают, что ты не выносишь табачного дыма!
- Да так… Знаешь, иногда выкуренная вместе сигарета помогает ближе узнать человека. Бывает, это очень помогает в работе.
- Понятно. Ничего личного, просто бизнес! Я правильно поняла?
- В общем, где-то так, - усмехнулась уголками губ молодая женщина.
- Ну, а как личное? Грядут какие-то изменения? Или ты…
- Да упаси Бог! Ну, какие ещё изменения, Лиз? Ты же прекрасно знаешь мою жизненную позицию! Она до сих пор неизменна.
- Значит, ты по-прежнему одна…
- Да, одна! Одна!!! Ну, не хочу я вешать хомут себе на шею! Имею право… Вот, скажи мне, только честно, много ты видела баб, которые счастливы в браке?
- Ну…
Лизавета сощурила глаза и подняла их к потолку, судорожно пытаясь припомнить кого-нибудь из подруг, которые хвастались бы своей безоблачной семейной жизнью. Но, как назло, на ум ничего не приходило, и это было довольно печально.
- Ага! Затрудняешься с ответом, - улыбнулась Саша. - Во-о-т… А теперь посмотри на меня! Я отлично выгляжу и совершенно счастлива, что живу одна, ухаживаю за собой, любимой, и занимаюсь вечерами не стиркой, готовкой и приготовлением уроков с непослушным отпрыском, а тем, что мне ближе и приятнее всего! Я живу интересной, насыщенной жизнью, много путешествую и от души отдыхаю – именно так, как мне нравится. И никто не переубедит меня в том, что я делаю что-то не так! Это и есть моё жизненное кредо.
- Да ладно, ладно! Я совершенно согласна, что замужество – это тяжкий ежедневный труд, часто неблагодарный и незаметный для супруга. Но, согласись, всё-таки, в замужестве есть и хорошие стороны, - попыталась хоть немного переубедить подругу Лиза.
- Например? – усмехнулась Саша.
- Ну, например, мне не надо нанимать «мужа на час», чтобы приладить полочку в ванной или починить кран на кухне. Это вполне может сделать мой Виталька.
- Ой, подумаешь, проблема – починить кран! А по мне, так лучше нанять профессионала, заплатить деньги, и уже через час получить качественную услугу, а не канючить две недели, уговаривая любимого взять в руки молоток или гаечный ключ, и потом ещё полдня слушать его стенания по поводу пораненного пальца на руке!
- Ну, а жаркие ночи вдвоём? Это как? – попыталась настаивать на своём Лизавета.
- Не знаю, и знать не хочу! Не вижу необходимости пускать в свою постель и, тем более, в свою жизнь посторонних.
- Да… Как всё запущено… Тебе лет-то сколько, подруга?
- А то ты не знаешь, Лизка! – улыбнулась Александра. - Столько же, сколько тебе!
- Во-от… Значит, тридцатник не за горами, девочка моя!
- Ну, да. И что из того?
- А то! Природу, милая, не переиграешь! Ну, не может женщина совсем без мужика, это я тебе доказанный медицинский факт констатирую. Их ласки необходимы нам как лекарство, и от этого никуда не денешься. Это тебе понятно, дорогуша?
- Да ладно тебе, Лизок! Знаю я про это лекарство. У меня же мама врач, она мне уже давно всё разъяснила, и по полочкам разложила. Ну, мужика на ночь я всегда себе найду, если надо будет. Тоже мне, проблема! Подумаешь…
- Слушай, у меня появилась идея! – вдруг засуетилась Лизавета. - У моего Витальки дружок есть. Так вот, он тоже от женщин, как от чумы шарахается. Нет, скажу честно, от баб-то у него отбоя нет, - усмехнулась Лиза. - Проблема в том, что всё ему кажется, будто после ночи вдвоем дама обязательно заставит его жениться на себе. А стать чьим-то мужем он ещё не готов. Понимаешь, издёргался весь мужик! Как говорится, и хочется, и колется, и мама не велит. Жалко его, так ведь и до паранойи недалеко. Вот бы вам познакомиться, а? Тебе замужество до фонаря, и он в ЗАГС не торопится. Хорошая из вас получилась бы пара – вроде как, и вместе, и в то же время каждый сам по себе. Прикинь?
- Ну, уж нет! – отмахнулась от подруги Саша. - Зачем мне лишние стрессы, скажи, пожалуйста? Эти знакомства, встречи, расставания… Сама подумай! Мне и так хорошо, без них.
- Вы могли бы вместе ходить в театры, на выставки, в ночные клубы, или куда там ещё ходят свободные, незамужние? Подруг-то, наверно, совсем не осталось – все замуж повыскакивали?
- Спорить не буду. Всем девицам в ЗАГСе как будто мёдом намазано. Не понимают, глупые, что за удовольствие один день покрасоваться в наряде принцессы, расплачиваться придётся всю жизнь! И пышное белое платье быстро сменится домашним халатом, тапками и фартуком.
- Вот, зря ты, Саш, всё в тёмных тонах рисуешь! По тебе выходит, что вся рота идёт не в ногу, и только ты одна шагаешь, как положено. Но так же не бывает! И когда ты это поймёшь?! Смотри, милая, опомнишься, да поздновато будет – годы-то идут! А лучше с годами становится только вино.
- Слушай, ну, хватит уже! Что ты меня пугаешь – на ночь глядя? Я ж до утра заснуть не смогу, о судьбе своей горькой думу думать буду! Давай, поговорим о чём-нибудь другом, подружка моя дорогая! А ещё лучше выпьем на посошок, и разойдёмся до следующего раза. Поздно уже. Пора! Тебя, наверно, твои дома заждались. Да и спать охота, - аппетитно зевнула Александра, прикрыв рот ухоженной ладошкой с безупречным маникюром…
- Не возражаю. Наливай, подруга, по последней… Так я твой телефончик всё-таки дам, а, Саш? – никак не хотела сдаваться Лиза.
- Вот пристала! Чисто репей… Ну, дай, если неймётся. Только предупреждаю заранее - всё равно ничего дельного из этого не получится.
- А вдруг? Глеб хлопец дюже гарный…
- Значит, Глеб.
- Да. Глеб Сорокин, прошу любить и жаловать. Все остальные личные данные узнаешь у него сама, при встрече.
- Господи, да зачем мне его личные данные, Лизок?! Я ж не отдел кадров, и, тем более, не пограничный контроль. Ну, сходим куда-нибудь пару раз. Это в лучшем случае. А то, ограничимся одним вечером где-нибудь в ресторане, и разбежимся в разные стороны, только и всего.
- Ну, что ж! Это ваше дело, - пожала плечами Лизавета…
…Итак, в понедельник у Саши Калининой зазвонил мобильный телефон.
Посмотрев на дисплей, она увидела, что номер позвонившего ей не знаком.
- Очень интересно! Неужели это он – дружок Лизкиного Виталика, гарный хлопец Глеб Сорокин нарисовался? – усмехнулась она, вспомнив о позавчерашнем разговоре с подругой, и нажала на кнопку вызова.
- Добрый день, - услышала она приятный мужской голос. – Это Саша?
- Да, это я. Здравствуйте.
- Меня зовут Глеб. Ваш телефон мне дала жена моего приятеля, Виталия Сумцова.
- Да-да, припоминаю. Позавчера мы говорили с Лизой о вас.
- Как вы смотрите на то, что мы встретимся сегодня, и немного посидим где-нибудь?
- Ничего не имею против этой встречи. Сегодняшний вечер у меня свободен…
- Вы до каких часов работаете?
- До шести.
- А где находится ваш офис?
- Недалеко от станции метро «Автозаводская».
- Вы на машине?
- Нет.
- Вот и прекрасно. Я буду ждать вас четверть седьмого у станции метро. Договорились?
- Хорошо.
- Тогда до встречи?
- Вы не спрашиваете, как я выгляжу, и в чем буду одета? – удивилась Александра, поняв, что Глеб выяснил для себя всё, что ему было нужно, и сейчас положит трубку.
- А зачем? Лиза сказала, что я смело могу подойти к самой красивой молодой женщине, которая будет ожидать своего спутника там, где мы договоримся встретиться, и не ошибусь!
- Ну, Лизка! – улыбнулась девушка. - И вы поверили?!
- Поверил. А почему нет?
- Я вовсе не считаю себя красавицей. Хотя, и уродиной, конечно, тоже… Послушайте! Так как подруга не сообщила мне, что из себя представляете вы, то хотелось бы всё-таки узнать, как вы будете выглядеть! Ну, так, на всякий случай…
- У меня в руках будет букет роз. Кстати, какие розы вы предпочитаете?
- Белые.
- Значит, букет белых роз. Идёт?
- Идёт…
Они попрощались, а на душе у девушки почему-то стало неспокойно. Ну, зачем она согласилась на эту встречу?! Поехала бы лучше после работы домой, посмотрела вечером очередную серию своего любимого фильма, полчасика понежилась в душистой ванне, а на сон грядущий почитала бы книгу, или занялась чем-нибудь другим, не менее интересным. А тут – тащись в ресторан, забавляй разговором незнакомого мужика, думая только о том, как бы побыстрее смыться домой, не слишком обидев при этом гарного приятеля Лизкиного Виталика…
Саша тяжело вздохнула, и уткнулась взглядом в экран компьютера. До конца рабочего дня оставалось ещё почти два часа, и слишком расслабляться пока не стоило. Если она не выполнит сегодня того, что наметила для себя, то это чревато крупными неприятностями в самом ближайшем будущем – прощай, выгодный контракт и лишние несколько сотен тысяч рублей на счету её компании. А ей это надо?..
…Итак, четверть седьмого она подошла к станции метро, недалеко от которой находился офис её компании, и огляделась вокруг. Но среди стоящих у входа в подземку мужчин не было никого, кто хоть отдалённо напоминал бы ей «гарного хлопца» Глеба Сорокина. Один из ожидающих был слишком молод, парнишка вряд ли разменял третий десяток, а второй, наоборот, давно перешагнул пенсионный рубеж - годы согнули его спину и совершенно лишили голову волос, к тому же он тяжело опирался на массивную трость. И потом, в руках ни у того, ни у другого не было обещанного букета белых роз. Впрочем, по поводу цветов Саша не слишком обольщалась – её новый знакомый мог просто забыть о своём обещании встретить её с цветами. Ну, с какой стати он станет тратиться на букет для дамы, которую никогда в жизни не видел?!
Но тут распахнулась дверца дорогого внедорожника, стоящего неподалёку, и из него вышел статный мужчина лет тридцати двух – тридцати пяти на вид. В руке у него были белые розы необыкновенной красоты – мужик явно не поскупился на цветы.
- Да… А Лизка оказалась права. Парень хоть куда! - мысленно признала Саша, разглядывая высокую фигуру молодого мужчины с широкими, развернутыми плечами атлета и приятным улыбчивым лицом.
В это время Глеб сделал несколько шагов ей навстречу, и протянул букет:
- Здравствуйте, Саша! Я ведь не ошибся? Это, действительно, вы?
- Я, Глеб. Здравствуйте…
- Садитесь в машину, Сашенька! Здесь, неподалёку, есть миленький ресторанчик, вот туда мы сейчас и заглянем, если вы не возражаете…
- Не возражаю, - улыбнулась молодая женщина.
…Через пять минут они уже сидели за столиком, а перед ними стоял официант, принимая заказ.
- Что будете пить, Саша?
- Пожалуй, бокал шампанского.
- Ну, а я сегодня ограничусь соком. Предпочитаю не пить за рулём. Не хочу рисковать - мне ещё провожать сегодня свою прекрасную даму…
- Это похвально, что вы так заботитесь о моей безопасности, - улыбнулась Саша.
После того как шампанское и закуски стояли на столе, Глеб предложил:
- Выпьем за знакомство?
- С удовольствием, - опять улыбнулась Саша, и подняла свой бокал…
- …Расскажите немного о себе, Сашенька! – попросил мужчина, когда они выпили и немного закусили.
- Да нечего, в общем-то, рассказывать. Всё, как у всех… Окончила школу, поступила в Плешку. Шесть лет назад окончила курс, получила диплом. Кстати, с отличием. Работаю по специальности. Работу свою обожаю…
- Это замечательно! И что за работа у вас, если не секрет?
- Ну, какой же тут секрет? Так, компьютером балуюсь, - усмехнулась Александра.
Почему-то она не захотела говорить Глебу о том, что является владелицей небольшой фирмы по компьютерному обеспечению, и каждый сотрудник у неё - это уникальный специалист, настоящий асс своего дела. Да и сама она знает компьютер, как свои пять пальцев, и пишет сложные программы, которые выгодно продает желающим. Именно это и позволило ей к двадцати восьми годам приобрести свою собственную трёхкомнатную квартиру в престижном доме и заиметь солидный счет в банке. Правда, автомобиля у неё никогда не было, и нет – она боится садиться за руль до дрожи в коленях, до умопомрачения, хотя пару лет назад окончила курсы вождения, и получила права, сдав экзамен в ГАИ с первого раза. Впрочем, автомашина была ей не слишком нужна. Её вполне устраивало такси, которое она брала при необходимости. К тому же офис её компании находился от дома всего в десяти минутах езды на метро, так что толкаться и нервничать каждое утро в автомобильных пробках было совсем не обязательно.
- Ну, а чем занимаетесь вы, Глеб? – спросила Саша.
- А как вы думаете? – улыбнулся теперь мужчина, и на щеках его появились симпатичные ямочки.
- Судя по выправке, вы служите в силовых структурах. Я угадала?
- Вы очень наблюдательны. Я, действительно, служу в полиции. Моя специализация – это борьба с организованной преступностью.
- Круто, - покачала головой молодая женщина. - Но ведь это же, наверно, опасно!
- Жить вообще опасно, милая Сашенька! Что поделаешь? Больше я ничего не умею. А дело своё знаю неплохо. К тому же в последнее время мой труд стали оплачивать вполне достойно, и это радует…
Разговор всё продолжался, они поговорили о своих привычках, о любимых книгах и телепередачах, и ещё о многом другом.
Глеб видел, что взгляд молодой женщины скользит по его лицу. Но… Взгляд этот был совершенно равнодушен. А мужчина привык к тому, что те дамы, с которыми он встречался, лишь изредка вскидывали на него глаза, стараясь делать это как можно незаметнее, и в их взгляде ясно читалось желание понравиться ему. И единственно, о чём могла думать молодая женщина, сидящая напротив него за столиком в ресторане, так это о том, сумеет ли она настолько понравиться этому великолепному мужику, что он захочет продолжить их знакомство, или сегодняшняя встреча, к сожалению, так и останется единственной. А эта…
Да, конечно, жена Витальки что-то говорила ему о том, что её подруга не слишком нуждается в мужском внимании, предпочитая холить и лелеять себя, любимую, и оставаться в одиночестве. Но… Знает он этих «эмансипэ»! Хотят представить себя этакими успешными, независимыми личностями, которым в жизни всё нипочём. Мол, зачем нам мужчины? Мы и сами с усами - вот, схватили удачу за хвост! Но он-то знал, что это просто хорошая мина при плохой игре, и обычное желание не показать свою растерянность и неприкаянность – жизнь-то идёт, вот-вот будет разменян четвертый десяток, а тут - ни мужа, ни детей… Одна пустота вокруг!..
…Он ещё раз посмотрел на женщину, которая сидела напротив. А та по-прежнему без стеснения разглядывала его. Но именно так она разглядывала бы, скажем, блузку или брючки в любимом бутике, прикидывая в уме, стоит ли брать эту вещь, или поискать для себя что-нибудь другое, более достойное. Это было неприятно. Более того, это больно скребло его самолюбие, доставляя прямо-таки физические страдания.
- Нет, пожалуй, такая женщина мне не подходит, - подумал он. – Я же мужик, в конце-концов, а не музейный экспонат за стеклянной витриной, который можно вот так беззастенчиво разглядывать!..
…Около одиннадцати часов вечера они вышли из ресторана, и Глеб отвёз свою даму домой.
- Спасибо за вечер, Глеб. Всё было просто чудесно, - сказала молодая женщина дежурные фразы, и открыла дверцу автомобиля, лишь только тот остановился, ни секунды не задерживаясь в салоне, как сделали бы девяносто девять женщин из ста в ожидании слов мужчины: «Вы не пригласите меня к себе выпить чашечку кофе?»
Эта же выскользнула из машины, своим поведением опять оставив Глеба в полном недоумении.
- Да что же это творится-то, а? – думал мужчина, пребывая в некоторой растерянности от происходящего. Его рука непроизвольно потянулась к затылку, и поскребла его. – Кажется, вы теряете квалификацию, Глеб Георгиевич…
В это время Саша дошла до своего подъезда, обернулась, махнула рукой на прощание, и, пожелав ему спокойной ночи, скрылась за дверью.
Тяжело вздохнув, Глеб нажал на газ, и поехал домой.
- Да… Это называется полный облом, приятель, - печально констатировал он.
…В это позднее время дороги были не слишком забиты автотранспортом. Он быстро доехал до дома, и уже через полчаса, ополоснувшись в душе, лежал в постели, избивая кулаком свою многострадальную подушку, как будто именно она была виновата в том, что сегодня, впервые в жизни, молодая женщина не «клюнула» на его привлекательность, обаяние и умение вести беседу, как это бывало обычно.
- Ладно! – наконец-то решил Глеб. - Как говорится, не слишком-то и хотелось! Завтра же позвоню какой-нибудь симпатичной курочке, приглашу её посидеть со мной в ресторане, и она будет кидать на меня многозначительные взгляды, сладко млея от предвкушения страстной ночи вдвоём…
…Но его решимость расстаться с Сашей за ночь растаяла без следа. Вот такой парадокс – подумать только - утром он уже с нетерпением ждал того времени, когда сможет набрать телефонный номер этой холодной, как айсберг, женщины, и услышать, наконец, её голос.
Он позвонил ей сразу же, как только оказался за столом в своём кабинете.
- Доброе утро, Сашенька, - сказал он, стараясь придать своему голосу как можно больше теплоты и доброжелательности.
- Доброе утро, Глеб.
- Как спалось?
- Спасибо, как всегда, отлично. А как вы?
- О, у меня тоже всё прекрасно! Как насчет сегодняшнего вечера? – спросил он, почему-то ожидая вежливого, но категоричного отказа.
- К сожалению, сегодня никак. Дело в том, что я записана в салон на стрижку, и уже больше недели с нетерпением жду этого события.
- Ну, вот! Так я и знал. Она дала мне отставку! – с тоской подумал Глеб, а язык сам, как будто помимо его воли, продолжал:
- А завтра? Завтра вы тоже заняты?
- Ну, почему же? Завтра я свободна, - услышал он, и с шумом выдохнул воздух. Кажется, ожидая ответа молодой женщины, он попросту забыл дышать…
- Значит, завтра утром я звоню?
- Хорошо. И куда пойдём?
- А куда бы вы хотели? Приказывайте, Сашенька, я весь внимание…
- А давайте, я сама решу, чем мы будем заниматься завтра вечером! Тем более что теперь моя очередь платить.
- Не понял! То есть, как это - платить? – ахнул мужчина. - Вы что, считаете, что я не в состоянии заплатить за свою даму?!
Да где это видано?! За него будет платить женщина! Приехали… Он что – альфонс?! Или как это там называется…
- Пожалуйста, не обижайтесь, Глеб! Просто мне показалось, что мы с вами скорее друзья, чем, так сказать, нечто большее. А ведь вы бы не стали платить в ресторане за своего приятеля. Не правда ли? С какой стати…
- Честно говоря, вы так удивили меня своими словами, что я даже не знаю, что вам ответить!
- Тогда соглашайтесь, и всё. У вас просто нет другого выхода, - засмеялась молодая женщина. - Потому что будет или так, или никак.
- Ладно, в таком случае я согласен.
- А как вы смотрите на то, что мы побываем на театральной премьере? В Ленкоме новый спектакль, я слышала, неплохой. Вы не против пойти?
- Нет, не против. Только предупреждаю – я уже сто лет не был в театре.
- Тем более. Значит, я возьму билеты, и позвоню вам. Договорились?
- Договорились! – сказал мужчина, и тяжело вздохнул.
Кажется, на сей раз в их отношениях именно женщина будет решать, куда им пойти и чем заняться. Дела…
- Ну, что ж! Ничего не поделаешь. Для разнообразия можно попробовать и такой вариант. В конце-концов, расстаться с этой дамочкой я всегда успею! – усмехнулся Глеб, в глубине души понимая, что обманывает себя – уж скорее это она без сожаления расстанется с ним!
…Спектакль и в самом деле оказался замечательным. После его окончания Александра и Глеб вышли из театра.
- Куда мы сейчас? – спросил мужчина.
- Как куда? – улыбнулась Саша. - Домой, конечно! Уже поздно, завтра рабочий день, я должна как следует отдохнуть.
- Логично. Прошу! – сказал Глеб, распахивая перед своей дамой дверцу автомобиля, хотя, конечно, предпочёл бы несколько иной вариант развития событий.
Он отвёз Сашу домой, и снова попросил свидания.
- Может, встретимся завтра вечером?
- Не знаю. Работы много. Впрочем, позвоните мне после обеда, часа в четыре. Может быть, я успею справиться со сложным заданием до конца рабочего дня, и мы сможем увидеться. Кстати, куда пойдём, если не секрет?
- Думаю, поужинаем где-нибудь, - пожал плечами мужчина, не придумав ничего лучше.
- М-да… Очень свежее, нестандартное решение. Не знаю, как вы, Глеб, но я при таком режиме рискую в скором времени лишиться стройности. А очень не хотелось бы!
- Мне кажется, вам это не грозит, Сашенька. Ваша фигура не нуждается в строгих диетах и всевозможных разгрузочных днях!..
- Вы мне льстите, Глеб, но, не скрою, это приятно…
…После нескольких недель встреч мужчина решил, что «букетно-конфетный» период их отношений слишком уж затянулся – ну, сколько же можно! Ведь они уже давно не тинэйджеры!
- Кажется, пора брать быка за рога! – ворчливо подумал он. – Иначе, с этой дамочкой можно всю жизнь ходить, взявшись за руки, как делают детсадовские младенцы, переходя через улицу на зелёный сигнал светофора!
В ближайшую пятницу, доставив свою даму к подъезду, он спросил:
- Может быть, предложите мне выпить чашечку кофе?
- Пить кофе на ночь вредно, - ответила Саша, и, как обычно, взялась за ручку дверцы автомобиля, чтобы выйти из салона. – Лично я не делаю этого никогда, да и вам не советую.
- Согласен на чай. И даже на кефир.
- Ну, если так, ничего не имею против, - улыбнулась молодая женщина.
Они поднялись на четвертый этаж, и Александра, повернув ключ в замке, распахнула перед ним дверь своей квартиры.
- Прошу! – сказала она, зажигая свет в просторном холле.
- Неслабо! – воскликнул мужчина, оглядываясь вокруг.
Чувствовалось, что хозяйка любит свою квартиру, и вбухала немало денег и труда, чтобы привести её в надлежащий вид.
- Тут у меня гостиная, тут спальня, - объясняла Саша, распахивая очередную дверь. - Ну, а здесь столовая. Проходите, сюда, Глеб, и подождите меня. А я на минуту на кухню – только включу чайник и порежу кекс.
- Может быть, на кухню не стоит?
- Да, но как же наш чай?! – удивилась хозяйка дома, которая приняла слова мужчины за чистую монету, и в самом деле собиралась напоить его чаем со свежим кексом и клубничным вареньем, сваренным матерью этим летом.
- Бог с ним, с чаем, - сказал Глеб, и вдруг обнял её, целуя то место, где на шее билась тонкая голубенькая жилка.
- А это обязательно? – спросила Саша, не вырываясь, но и не поощряя его.
- Обязательно, - сказал он, и нашел её губы, заметив при этом, что она не ответила на его поцелуй.
- Да что же это? – подумал мужчина. – Вот дела! Такое впечатление, что я целую мраморную статую!
Наверно, теперь в самый раз отступить - попрощаться, вспомнив вдруг, что дома есть неотложные дела, и «сделать ноги». Но он не привык сдаваться! Во всяком случае, надо хотя бы выяснить, что происходит!
- Саша…
- Да?
- Может быть, вам неприятно, что я целую вас? Если так, вы скажите…
- Нет, ну почему же? Просто… Наверно, к этому надо привыкнуть, - пожала плечиками молодая женщина, и щеки её чуть зарумянились от смущения.
- Привыкнуть?! Вы хотите сказать, что вас ещё никогда не целовал мужчина?!
Теперь глаза Глеба глядели на неё с весёлым удивлением.
- А если и так, то что? – спросила Саша, и покраснела ещё больше. Теперь уже полыхали и её симпатичные маленькие ушки. Наверно, этот мужик считает её этаким «синим чулком»! Ведь ей уже почти тридцать, а губы мужчины ещё ни разу не прикасались к её губам!
- Ничего. Да это просто замечательно! Даже не предполагал, что в нашем огромном мегаполисе, полном пороков и всевозможных соблазнов, можно встретить красивую молодую женщину, которую ни разу не поцеловал мужчина! Ведь это означает, что и…
Он не стал уточнять, что это означает, а просто схватил Сашу на руки, и прижал к себе, да так крепко, что та испуганно пискнула – кажется, этот медведь собирался задушить её в своих стальных объятиях!
Но всё оказалось значительно проще. Через минуту она лежала на постели в собственной спальне.
- У тебя ещё есть несколько секунд, чтобы подумать, и отказаться, - с трудом выдавил из себя слова Глеб, почти уверенный, что она обязательно воспользуется этим правом, и попросит его уйти.
- И с чего бы это мне отказываться? – вдруг услышал он голос Саши. - Один очень знающий доктор настоятельно рекомендовал мне эти занятия для здоровья. Так что, наверно, стоит попробовать.
- Ну, если доктор, то, конечно, - усмехнулся Глеб - вот, опять она всё упрощает, и низводит до обычной физиологии. А как же чувства?! Как же ощущение полёта, биение двух сердец в унисон и сладкое головокружение от страсти?!
…Для Александры всё происходило, как во сне. Миленькое дело! Она и мужчина в её постели! Впрочем, чему тут удивляться? Ведь и он, и она знали, что когда-нибудь это обязательно случится. Наверное, обычные дружеские отношения между мужчиной и женщиной просто невозможны. Они обязательно перерастают в нечто большее, и бывшие друзья превращаются в любовников, или пути их просто расходятся навсегда…
- Сашка, наконец-то ты моя! – прошептал мужчина, без сил откидываясь на подушки, абсолютно уверенный в том, что после сегодняшней ночи самый сложный период их взаимоотношений, наконец-то, пройден – теперь они уже не чужие люди! Этого не сможет отрицать даже такая рациональная особа, как Александра Калинина!
- А вот в этом вы глубоко заблуждаетесь, Глеб! Я по-прежнему ничья. То, что произошло между нами сегодня, ещё ни о чём не говорит!
- Как это не говорит, Саш?! Люди не напрасно называют это близостью.
- Ну… Не знаю…
- Должен ли я понять, что для тебя это совсем ничего не значит? И если я сейчас встану, и уйду, ты просто захлопнешь за мной дверь, и никогда не вспомнишь обо мне?! Неужели ты хочешь, чтобы эта ночь была единственной?
- Ну, почему же единственной, Глеб? Вы молодой, сильный, симпатичный мужчина, и я не собираюсь расставаться с вами. По крайней мере, пока. Тем более что подобные занятия полезны. В гомеопатических дозах, конечно!
- Спасибо за откровенность. По крайней мере, я буду знать, чего ожидать от наших отношений.
- Послушайте, Глеб! Ну, а чего вы от меня хотите? Как объяснила мне моя подруга Лиза, вы боитесь, что одна из ваших многочисленных любовниц женит вас на себе. Ведь, так? Ну, а я замуж не собираюсь, уж поверьте. Мне и так хорошо. И если вы согласны иногда появляться тут, у меня – милости прошу. Ну, а если нет, то плакать и заламывать руки от безысходной тоски не стану. Я отлично обходилась без мужского общества все двадцать восемь лет своей счастливой, устоявшейся жизни. Думаю, вполне обойдусь и в дальнейшем.
- Ну что бы ты там ни говорила, и что бы себе ни навыдумывала, но сегодняшняя ночь принадлежит мне! И, пожалуйста, не говори, что это не так! Я просто тебе не поверю!
С этими словами он снова сжал в крепких объятиях женское тело. Александра против его ласк не возражала…
…Они уснули только тогда, когда за окнами начал сереть поздний осенний рассвет. Благо, наступающий день был выходным, и вставать рано утром, чтобы ехать на работу, не надо.
Глеб не понимал, откуда у него брались силы, но никак не мог насытиться этим молодым женским телом, которое покорно принимало его ласки, но оставалось по-прежнему совершенно безучастным.
- Да что же это такое? – подумал он, в очередной раз теряя голову от страсти. – Эта холодная, бесчувственная девица действует на меня, как самый сильный наркотик – чем больше я узнаю её, тем больше хочу! Колдунья она, что ли…
Наконец, сон сморил его.
В то время как Глеб уснул, широко раскинувшись на постели, Саша так и не смогла сомкнуть веки. То, что рядом с ней лежит этот мужчина, теперь очень раздражало её. Ведь это её, личное пространство! Оно принадлежит только ей, и никому больше! А он… Вон, по-хозяйски разлёгся тут, как у себя дома, да ещё рукой обнимает её, как будто боится, что она удерёт от него, как только он эту руку уберёт. С какой стати терпеть всё это?! Не-е-т, не надо ей этого совсем…
…Наконец, и она смогла закрыть глаза. Бессонная ночь всё-таки брала своё…
На следующий день, проснувшись, Саша потихоньку выскользнула из постели, и после нескольких минут, проведённых в душе, пошла на кухню. Ведь сейчас Глеб проснётся тоже, и она, как хорошая хозяйка, должна будет накормить его. И, судя по времени, не лёгким завтраком – пара тостов, яйцо всмятку и чашка черного кофе, а полноценным обедом из трёх блюд. Ведь стрелка часов уже давно миновала полдень, и теперь деловито двигала к часу дня… Это называется поспали! Впрочем, спали-то они этой ночью совсем недолго…
…Она как раз заканчивала сервировать стол, когда на кухню вошёл Глеб, своей статной фигурой сразу сузив пространство довольно большого помещения.
- Славно поспал, - сказал он, и, подойдя к ней сзади, обнял её за талию, и поцеловал шейку, почувствовав, как сразу напряглась молодая женщина. – Доброе утро, милая!
- Доброе утро, Глеб! Если вы считаете утром час дня.
- Ну… Как проснулся, так и утро, - широко улыбнулся мужчина.
- Сейчас будем обедать. У меня уже всё готово. Осталось только нарезать хлеб, и налить кофе в чашки.
- Тогда я на несколько минут в ванну.
- Я повесила для вас чистое полотенце. К сожалению, мужского халата у меня нет…
- Это просто замечательно, что нет, - усмехнулся Глеб.
Было бы значительно хуже, если бы он увидел там халат своего соперника. Наверно, после сегодняшней ночи он не смог бы этого пережить!
…Через десять минут Глеб сидел за столом, и с удовольствием ел то, что приготовила Саша. Еда была свежей и очень вкусной.
- Ты хорошо готовишь! Обед просто великолепен! – оценил её кулинарное мастерство мужчина.
- Да, я стараюсь делать хорошо всё то, отчего зависит моё здоровье. А вкусная, свежая еда – это одно из главных условий, при котором человек может его сохранить.
- Логично. А вот я, в основном, питаюсь, чем придётся, и когда придётся, - вроде как, пожаловался на жизнь Глеб.
- Печально слышать, - качнула головой Саша. - Нельзя так несерьёзно относиться к себе!
- И какой же напрашивается вывод? – усмехнулся мужчина, совершенно уверенный в том, что сейчас услышит мягкий, но категоричный совет покончить с холостой жизнью, и опутать себя тяжелыми цепями Гименея. И после этого сразу потеряет к даме всякий интерес. Господи, уж ему ли этого не знать! Такое бывало с ним не раз, и даже не два.
- Моё дело обозначить проблему. А уж ваше дело решить, как быть и что предпринять. Нельзя принуждать человека делать что-либо помимо его воли. Это не доведёт до добра…
- Пожалуй, я сейчас домой, - сказал Глеб через несколько минут, кладя на опустевшую тарелку вилку и нож, и принимаясь за персиковый компот.
- Очень здравое решение! – согласно кивнула головой Саша, которой присутствие гостя в доме стало надоедать. Ведь при нём она не могла заниматься тем, что делала обычно. Ну, не будешь же читать, бродить в сети, делать маникюр или витаминную маску на лицо, если он рядом!
- Ты не дослушала…
- Я вся внимание!
- Я приведу себя в порядок, сменю рубашку, и позвоню.
- Это ещё зачем? – удивилась молодая женщина. Она совершенно искренне считала, что на сегодня общения с сильным полом более чем достаточно.
- Сходим куда-нибудь. Выходной всё-таки!
- Нет, я не смогу. Мне надо как следует отдохнуть сегодня.
- Ну, а завтра? Завтра ты сможешь пойти со мной куда-нибудь? Воскресенье всё-таки…
- А завтра будут обычные домашние дела. У меня же нет прислуги, я всё делаю для себя сама.
- Значит, и завтра никак. Ладно… Что ж! Тогда прощай...
Глеб решил, что с него достаточно. Да что эта дамочка себе думает?! Что он будет бегать за ней, умолять о свидании, и обрывать телефон?! Не бывать этому! Уж чего-чего, а женского общества ему вполне хватает и без неё!..
…Он ехал по Москве, и тихонько матерился про себя. Вот, всё пошло совсем не так, как он предполагал! Эта девица, не пошевелив и пальцем, сумела сделать то, чего не смогла сделать ни одна из женщин, с которыми он был знаком до сих пор – вдруг проникла в его сердце, и всерьёз и надолго поселилась там, заняв его всё, целиком и полностью. Причем, сделала это легко, просто играючи, без каких бы то ни было усилий со своей стороны!
- А мне это надо? – вслух восклицал он, крепко сжимая сильными пальцами руль, как будто хотел сломать его. – Да ведь у неё нет совершенно никаких эмоций! И спать с ней – всё равно, что общаться с холодной мраморной статуей. Хотя, нет. Пожалуй, со статуей спать даже приятнее – по крайней мере, у неё нет острого язычка этой дамочки, которым она ранит больнее, чем острым лезвием ножа…
…Несмотря на то, что злился на Сашу, а ещё больше на себя, Глеб звонил ей каждый день в течение следующей недели. Но молодая женщина отговаривалась или занятостью на работе, или сильной усталостью, или плохим самочувствием.
- Кажется, наш роман сошел на нет, едва начавшись, - подумал мужчина с сожалением. Девушка снилась ему каждую ночь, и присутствовала в его мыслях днём, мешая сосредоточиться на работе, что было совершенно недопустимо.
В четверг у Глеба зазвонил мобильный телефон. Посмотрев на дисплей, он увидел знакомый номер, который за эту неделю успел выучить наизусть. Это был телефон Саши.
- Ну, наконец-то! – облегченно вздохнул он, улыбнулся, и нажал на кнопку вызова. – Кажется, она подумала, и всё осознала. Всё-таки, моя взяла!
- Слушаю!
- Здравствуйте, Глеб! Это Саша.
- Здравствуй, Саша. Что, появилось свободное время, и ты решила мне позвонить? Это приятно.
- Нет, дело не в моём свободном времени. У меня появилась проблема.
- Слушаю тебя внимательно!
- Дело в том, что в субботу у моего отца день рождения. Причем, юбилей – ему исполняется шестьдесят лет.
- Ну, что ж! В таком случае, поздравь его и от меня!
- Вы не дослушали… Родители собирают у себя своих друзей и знакомых. Они хотят, чтобы я приехала в пятницу, и побыла у них выходные. Мама очень просила, чтобы я приехала со своим молодым человеком. Понимаете, гости должны увидеть, что в моей личной жизни всё в полном порядке. Но… дело в том, что такого человека не существует! – смущенно пробормотала Саша, и замолчала.
- Ах, не существует! Понятно… Ну, а я чем могу тебе помочь? – откровенно потешался Глеб над смущением девушки.
- Вы не могли бы сделать любезность - поехать со мной, и…
- Поехать с тобой? И что я должен буду там делать?
- Ну… Будете делать вид, что вы – мой любимый мужчина, только и всего.
- А что мне за это будет?
- Не поняла…
- А чего непонятного? У меня есть условие.
- Какое ещё условие?!
- Я получу доступ к телу…
- Что вы сказали?!
- Что слышала, Сашенька. Я хочу спать с тобой.
- Но это же шантаж! – засмеялась молодая женщина.
- Да, вот такой я нехороший человек. Так что? Ты принимаешь мои условия?
- Вы просто не оставили мне выбора, Глеб. Я согласна! Почему бы нет?
- Вот и отлично. Где встречаемся завтра, и во сколько?
- В половине шестого, около моего офиса.
- Ладно. Есть ещё какие-то пожелания?
- Мне придётся стать с вами на «ты». Боюсь, иначе, гости меня не поймут.
- Стать со мной на «ты»?! О, Боже! Но как же такое возможно? – опять потешался Глеб.
- Вот, всё бы тебе, Глеб, зубы скалить! А мне придётся два дня играть роль. А ведь актриса из меня совсем никакая…
- Да. Ты права. Лицедейство – это не твой конёк. Но не переживай! У тебя есть и другие немаловажные достоинства.
- Очень рада, что ты их заметил и оценил… Да, пока не забыла! Захвати с собой джинсы и футболку. В воскресение, когда разъедутся гости, папа, наверняка, будет жарить шашлыки. И ты в нарядном костюме, при галстуке, будешь выглядеть около мангала как-то не очень.
- Всё понял. С нетерпением буду ждать завтрашнего дня.
- Это ещё почему?! – удивилась Саша.
- Очень хочу познакомиться с родителями любимой женщины!
- Что-то рановато в образ входишь, Глеб! Успеешь ещё…
- Так, надо же хоть немного потренироваться, - хмыкнул мужчина, превращая свои слова в шутку.
…Родители Саши - Александр Степанович и Ксения Васильевна Калинины - были людьми строгих правил и устоявшихся понятий. Оба они совершенно искренне считали, что образ жизни дочери, предпочитающей одиночество семейной жизни, порочен, и не доведёт до добра. Годы шли, а мужчины в окружении их Сашеньки так и не появлялись. Но ведь так не должно быть! Тем более что девочка их и умница, и красавица, и рукодельница. Так почему же в двадцать восемь лет она до сих пор одна?! Ведь всё должно быть, как у людей – любящий муж, дети и дом - полная чаша.
Вот, отцу-академику уже шестьдесят, «заслуженный отдых» не за горами, да и мать вот-вот сменит зелёную робу хирурга на домашний халат пенсионерки, отметив своё пятидесятипятилетие. А внуков как не было, так и нет! И сколько ещё ждать, неизвестно.
Поэтому и попросила Ксения Васильевна дочку привезти с собой кого-нибудь, и представить гостям как будущего мужа. Пусть хоть так. Лишь бы не покачивали головами дамы за столом, лишь бы не шептались за спиной, и не спрашивали у неё, отозвав в уголок, как дела у бедняжки Сашеньки, которая до сих пор так и не смогла устроить свою судьбу. А ведь годы-то идут…
…Когда в пятницу вечером к их дому подъехал шикарный джипарик, из него выскочил высокий, красивый мужик, и подал руку их дочери, появившейся из машины следом, родители Саши застыли у двери в некотором недоумении – да что же Сашенька раньше-то не привозила в дом своего симпатичного друга?! Могла бы уж и порадовать родных…
А потом мать вспомнила, что сама уговорила дочь попросить кого-нибудь из знакомых побыть, так сказать, её женихом пару дней. Вполне вероятно, что Саша даже заплатила этому мужику «за беспокойство». А что ж удивляться? Ведь сейчас никто ничего не делает просто так…
- Папа, мама, познакомьтесь! Это Глеб. Прошу любить и жаловать…
- Очень приятно, молодой человек, - пробасил Александр Степанович, протягивая Глебу руку для рукопожатия. – Мы рады видеть вас у себя!
- Да-да, мы просто счастливы познакомиться с вами! – вторила мужу Ксения Васильевна, думая о том, как было бы славно, будь всё не «понарошку», а взаправду – этот богатырь в самом деле сделал предложение руки и сердца их ненаглядной доченьке, впереди у них свадьба, и счастливая жизнь вдвоём. – А сейчас пойдёмте в дом! Иначе, боюсь, мясо перестоит в духовке. Ну, а потом, после ужина, вы сможете, как следует, отдохнуть с дороги.
Двухэтажный коттедж супругов Калининых был большим и удобным. Дело в том, что отец Саши, знаменитый учёный-физик, был лауреатом нескольких премий. Вот на эти деньги родители и выстроили себе дом, где собирались встретить старость и воспитывать внуков. Старость-то не подкачала – она, как и положено, уже стояла на пороге, а вот появление внуков – это пока вопрос весьма и весьма проблематичный.
Уже через несколько минут они сидели за столом в уютной столовой, и хозяйка угощала их жарким. Сочное мясо буквально таяло во рту. Замечательным был и салат из свежих овощей с маслинами и сладким перцем, приправленный дорогим оливковым маслом.
- Очень вкусно! Просто изумительно! – нахваливал Глеб стряпню Ксении Васильевны, и от его слов щеки пожилой женщины покрылись румянцем удовольствия. – Правда, Сашенька? Твоя мать великолепно готовит. Хотя, должен признаться, что твой кулинарный талант нисколько не хуже. Наверно, это у вас семейное!
С этими словами Глеб приобнял рукой за талию сидящую рядом девушку, и чмокнул её в щёку, отчего та сразу сильно покраснела. Мать с отцом многозначительно переглянулись – этот красивый мужчина явно неравнодушен к их дочери! Иначе, с какой стати он без конца старается прикоснуться к ней?!
После ужина они ещё немного посидели за столом. Разговор всё время вертелся вокруг завтрашнего приёма.
- И много будет у нас гостей, мамочка? – спросила Саша.
- Думаю, человек сорок наберётся, а то и с гаком.
- Сорок человек?! Ух, ты! Ничего себе - междусобойчик! И как ты собираешься обслуживать такое количество народа? Я, конечно, помогу, но…
- Не волнуйся, детка! Я наняла повара и двух официантов. Этого будет вполне достаточно. Тебе не придётся весь день бегать взад-вперёд с тарелками и салатниками. И твоя единственная задача - блистать на этом вечере, дорогая.
- Я постараюсь не ударить лицом в грязь, мамочка! – улыбнулась дочь.
- Уж доставь юбиляру такое удовольствие, сделай милость…
Саша захватила с собой самое красивое платье, какое было у неё в гардеробе. Платье это было куплено буквально на днях, и влетело ей в копеечку. Но потраченных денег было не жаль – наряд великолепно сидел на её фигуре, подчеркивая все её достоинства – высокую грудь, тонкую талию и стройные ножки. К тому же глубокий темно-красный цвет очень шёл к её серым глазам и темным волосам, постриженным под каре пару недель назад опытным мастером в дорогом салоне-парикмахерской.
- Ну, что? Теперь отдыхать? – спросила она у своего спутника.
- Да, пожалуй, отдохнуть не помешало бы, - сказал Глеб, мечтавший только об одном - поскорее оказаться с Сашей наедине. – День у меня сегодня был очень напряженным.
- Детка, покажи Глебу комнату, где он сможет как следует отдохнуть! – попросила Ксения Васильевна, имея в виду комнату для гостей.
- Не надо, мама. Нас вполне устроит моя спальня.
- А… Ну, тогда, конечно! – пожала плечами мать.
Интересно, как это всё понимать? Если этот мужчина – просто знакомый дочери, которого она попросила об услуге, то зачем же она зовет его в свою спальню? А если нет, то… В общем, Ксения Васильевна ничего не понимала. Хорошо ещё, что отец был не в курсе их дел…
В это время Саша взяла Глеба за руку, и повела его на второй этаж, где находились спальни. И уже через несколько секунд молодые люди скрылись в комнате, которая была спальней дочери хозяев.
- Ну, наконец-то! – услышала Саша, и тут же оказалась в крепких мужских объятиях.
- Что наконец-то? – стала вырываться из этих объятий девушка.
- Наконец-то я остался наедине с тобой, дорогая!
- Ну, почему же дорогая? Мы же ничего не обещали друг другу!
- Помнится, мы заключили соглашение…
- Ах, ты об этом, - улыбнулась Саша.
- Да. Именно об этом! Своё слово надо держать! Не так ли?
- Можешь не сомневаться. Я всегда держу своё слово, - сказала молодая женщина, и впервые сама обняла его.
От этого легкого прикосновения её рук он почувствовал вдруг необычайный нервный подъем, и всё окружающее их вдруг разом исчезло. По крайней мере, для него. Ведь та женщина, которой он бредил всё это время, снова с ним, она обнимает его - сама. И, кажется, получает удовольствие от его ласк…
…Теперь он, совершенно обессиленный, лежал рядом, закрыв глаза и закинув руки за голову.
- Сашка моя… - прошептал он.
- Твоя, - эхом ответила молодая женщина, а Глеб повернул голову, и увидел в уголках её глаз слезинки.
- Ты что, Саш? Что-то не так, девочка? Ты скажи…
- Я боюсь, Глеб! – сказала Саша, и вдруг прижалась к нему. – Я очень боюсь!
- Да чего ты боишься, моя маленькая? Я же с тобой!
- Вот этого-то я и боюсь. К хорошему быстро привыкают, а я не должна…
- Но почему?! – оторопел от её слов Глеб.
- Потому что такие отношения, как у нас – это не шутки. Я чувствую, что они могут изменить мою жизнь. А мне этого не надо! Понимаешь? Не надо! Господи, и зачем я согласилась встретиться с тобой?! Мне было так хорошо там, в моём замкнутом, одиноком мире, куда никому не было доступа! И вот, появился ты, и разрушил мой хрустальный замок до основания – как будто его и не было вовсе!
- Так это же здорово! Никто не должен жить в одиночестве, наглухо закрывшись в своём замке. Тем более, молодая, красивая женщина, полная сил, желаний и скрытого огня.
- Человек должен жить так, как ему хочется. Только тогда он будет чувствовать себя счастливым.
- Значит, когда я рядом, ты несчастлива? Я правильно понял?
- Нет, неправильно. Когда ты рядом, я счастлива. Даже слишком. И это ужасно!
- Извини, но теперь я вообще ничего не понимаю. Это всё очень сложно для меня!
- А тебе и не надо ничего понимать. Достаточно того, что понимаю я…
- Ну, ладно. Хорошо уже то, что ты не просишь меня уехать сейчас же, и не прогоняешь из дома посреди ночи, дав десять минут на сборы.
- С какой стати мне прогонять тебя? Я же внесла предоплату, и теперь ты должен исполнить своё обещание - изобразить завтра перед гостями моего любимого мужчину, и сделать это как можно более правдоподобно! – улыбнулась Саша.
- Э, нет! То, что было у нас сейчас, это только небольшая часть суммы, так сказать, аванс, и я требую остального, - сказал Глеб, опять обнимая свою возлюбленную…
- Если бы я только знала, что так будет! Да я бы никогда… - подумала Саша, в очередной раз оказавшись в сладком дурмане страсти…
…Утром они поднялись поздно, и до приезда гостей времени у них хватило лишь на то, чтобы несколько минут поплескаться в душе, по-быстрому перекусить и одеться.
- Ой, Сашка, какая же ты у меня красивая! – воскликнул Глеб, когда Саша вышла к нему, полностью одетая, с красиво подкрашенным лицом и золотым колье на стройной шейке, подаренном родителями на двадцатипятилетие. – Тебе так идёт это платье!
- Я старалась соответствовать. Знаешь, очень не хотелось бы, чтобы дамы за столом шептались друг с другом, возмущаясь тем, что такой красивый мужчина польстился на обычную серую мышку.
- Красивый мужчина? – вроде как удивился Глеб. - Это ты сейчас про кого?
- Про тебя, милый! Ну, конечно, про тебя! – усмехнулась Саша.
- Ну, наконец-то я услышал из твоих уст хоть что-то приятное о себе! Значит, ты всё-таки заметила, что я недурён собой!
- Конечно, заметила. С глазами у меня всё в порядке.
- Тогда что же во мне тебя не устраивает?
- Наверно, то, что глаза есть не только у меня, но и у других дам, которые тоже пользуются твоим расположением.
- Ревнуешь, - усмехнулся мужчина.
- А вот нисколько!
- Тогда что же?..
…В это время Ксения Васильевна позвала их вниз – в дом уже стали съезжаться гости, и свою дискуссию им пришлось временно прервать на самом интересном месте.
Около часа в доме царила весёлая кутерьма – приезжали всё новые и новые гости, слышались удивленные восклицания, поздравления, именинник переходил из одних крепких объятий в другие, мужчины делали комплименты хозяйке дома и её очаровательной дочери, а женщины, конечно, во все глаза смотрели на Глеба, явно завидуя его даме.
Всё это время Глеб не отходил от Саши ни на шаг, и его рука обнимала её за талию. Он как будто давал понять всем – это моя женщина, и я никому не отдам её! Мало того, периодически он наклонялся, и целовал её в щеку.
- Ты переигрываешь, Глеб! – шипела ему в ухо «невеста», которая была немало смущена происходящим – совсем ни к чему ей целоваться с мужчиной на виду у всех! Это же неприлично…
Но он только улыбался в ответ, и говорил:
- Ну, что поделаешь, милая? Никак не могу сдержать своих чувств! Терпи…
Видя, что происходит между дочерью и Глебом, родители Саши переглядывались, и пожимали плечами – кажется, наконец-то, их дочка нашла мужчину себе по сердцу, и свадьба не за горами. Да и то сказать – мужик хорош! И, к тому же, кажется, без ума от Сашеньки. И если у Ксении Васильевны ещё оставались некоторые сомнения в искренности чувств мужчины, то Александр Степанович был просто уверен в том, что скоро увидит дочь в атласном белом платье и фате перед алтарём в местной церкви…
…Банкет проходил очень весело. После застолья и поздравлений юбиляра в стихах и прозе, молодёжь пошла танцевать, а некоторые гости вышли на улицу, чтобы после духоты дома глотнуть свежего подмосковного воздуха. Несмотря на конец сентября, стояла довольно теплая, сухая погода, и в саду доцветали последние астры и хризантемы.
- Может быть, и мы чуть-чуть проветримся? - предложил Глеб.
- С удовольствием! По-моему, здесь немного душновато, - охотно согласилась раскрасневшаяся от выпитого шампанского Саша.
Они вышли на улицу. Глеб сразу снял с себя пиджак, и накинул его на плечи своей даме, сам оставшись в тонкой батистовой сорочке.
- Ну, зачем, Глеб? А как же ты? Ты же простудишься…
- Да ничего со мной не случится! Но то, что ты так заботишься обо мне, приятно… Так о чём мы говорили с тобой до того, как Ксения Васильевна позвала нас вниз?
- Я не помню; - пожала плечами Саша - она терпеть не могла выяснять отношения – это её раздражало.
А Глебу очень хотелось выяснить всё до конца. Слишком непростым человеком была Александра. Он хотел узнать её получше, чтобы иметь возможность хоть немного сгладить острые углы, то и дело возникающие в их отношениях.
- Зато я помню. Ты сказала, что я недурен собой, но даже это тебя во мне не устраивает. И я хотел бы узнать причину. Почему-то другим женщинам это нравится.
- Вот именно поэтому! Знаешь, одно дело встречаться иногда, от нечего делать. И совсем другое дело, когда ты становишься частью моей жизни. Ощущаешь разницу? Не хочу, чтобы какой-нибудь «доброжелатель» шепнул мне по секрету, что кроме меня, ты встречаешься ещё с десятком женщин, да при этом ещё смотрел на меня с жалостью и мнимым участием.
- Надеюсь, теперь это всё?
- Нет, не всё. К тому же я просто брезглива. И вряд ли соглашусь есть из чужой тарелки, даже если буду умирать с голоду! Ты это хотел услышать, да?
Последнее замечание про смерть с голодухи вылетело у неё совершенно случайно. Она не хотела говорить об этом. Но… Слово вылетело из её уст, было услышано, и правильно истолковано.
- Пожалуй, нам лучше пойти в дом, - сказал Глеб после нескольких секунд тяжёлого молчания. – На улице, действительно, прохладно.
- Да. К тому же я устала, мне просто необходимо присесть!
На ногах у молодой женщины были новые туфли на высоченной шпильке, которые сегодня она надела в первый раз – очень хотелось быть под стать высокому Глебу! Она проходила в них весь день, и теперь её ноги сильно ныли.
Они вошли в дом, где танцы были в самом разгаре. Глеб посадил усталую Сашу на стул, а сам пригласил танцевать молоденькую девушку, кузину Саши. Та очень обрадовалась тому, что симпатичный мужчина оставил, наконец-то, эту задаваку Сашку, обратил своё внимание на неё, и теперь смотрела на Глеба именно так, как смотрели до сих пор все дамы – с надеждой и благоговением. Все, кроме Саши…
…Наконец, гости стали разъезжаться, и Глеб с Сашей опять оказались в спальне.
- Я очень рада, что всё позади, - сказала молодая женщина. - Банкет удался на славу. Правда?
- Да, не спорю. Всё было на уровне. Но я смертельно устал. Возраст, наверно…
С этими словами Глеб на несколько минут исчез в душе, а, выйдя из него, рухнул на постель, и закрыл глаза. Он был взбешен. Ну, сколько можно терпеть издевательства этой девчонки?! Вот, теперь она сравнила его с тарелкой, которой пользуются все, кому не лень! А она слишком брезглива, чтобы присоединиться к трапезе... Ну и ладно. Хватит! Он как-нибудь обойдётся и без неё! Что, на ней - белый свет клином сошёлся, что ли?! Да красивых баб сейчас полно – выбирай любую! А свободных сильных мужиков раз, два и обчёлся! Всё… Вот, проснётся утром, позавтракает для приличия, чтобы не обижать приветливых хозяев этого дома, да и махнёт в Москву, сославшись на дела. Что ему тут делать?! Выслушивать колкости «невесты»? Хватит, сколько можно! Премного благодарен…
Последней мыслью перед тем, как окунуться в сон, была мысль о том, как у таких замечательных родителей могла получиться дочь, у которой во рту вместо языка змеиное жало…
…Выйдя из душа, Саша увидела, что Глеб уже уснул. Ну, или сделал вид, что уснул. По крайней мере, его глаза были закрыты.
- Миленькое дело! Неужели он так сильно устал сегодня? Или… Или это реакция на мои слова?
Впрочем, зачем гадать? Всё прояснится уже завтра утром.
- А если это конец? – подумала Саша, и сердце тяжко бухнуло в груди. – Ну, а если и так, то… Как говорится, что Бог ни делает, всё к лучшему!
Этих нескольких недель, что они встречались с Глебом, ей было вполне достаточно для того, чтобы понять – мужчина в её жизни вещь абсолютно неуместная. Хотя, кое-что в их отношениях её устраивало. За те несколько ночей, что они провели вместе, Глеб сумел разбудить её тело. Надо признать, он был очень ласковым, и доставлял ей много приятных минут. Только не будет она ради ночи вдвоём терпеть его постоянное присутствие в своём доме! С какой стати?! Впрочем, он ничего ей не предлагал. А теперь, скорее всего, и не предложит…
Такие мысли долго не давали Саше уснуть. Она забылась только под утро, и поэтому, проснувшись, обнаружила, что лежит в постели одна.
- Уехал! – подумала она, и сердце больно бухнуло в груди.
Спустившись вниз, она увидела своих родителей и Глеба за столом на кухне. Они завтракали.
- А вот и Сашенька проснулась! – пробасил Александр Степаныч. – Выспалась, детка?
- Выспалась. Только голова что-то болит! – сказала Саша, пытаясь словами о головной боли скрыть своё плохое настроение.
- Я больше чем уверен, что в твоей головной боли виновато вчерашнее шампанское, девочка моя! Вот поэтому я и предпочитаю бокалу шампанского стопочку сорокаградусной. Ну, ничего! Сейчас поешь, аспиринчик разведешь, и всё будет тип-топ! – успокаивал дочку отец.
- А Глеб, вот, уезжать собрался. Говорит, дел много. Так жаль! Ведь хотели сегодня шашлыки жарить, я уже и мясо замариновала, - посетовала Ксения Васильевна.
- Ну, что поделаешь, мама? – вздохнула дочь. – Наверно, дело важнее наших шашлыков.
- Значит, и ты уезжаешь, милая?
- Я?
Саша кинула на Глеба быстрый взгляд, и сразу отвела глаза.
- Решай, Сашенька! – сказал тот. – Я не смогу долго ждать. Времени совсем нет.
- Да, пожалуй, поеду…
- Ну, тогда хоть чашку кофе выпей! – сказала мать, придвигая дочери чашку и тарелку с куском пирога…
…Через полчаса они садились в автомобиль Глеба, чтобы ехать в Москву. Прежде чем сесть в машину, он долго, прямо-таки по-родственному, обнимался с родителями Саши. Создавалось впечатление, что они давно знакомы, и очень симпатичны друг другу. На прощание Александр Степанович сунул в руку потенциального зятя белый прямоугольник своей визитки, а в ответ Глеб дал ему свою. Хотя, рабочего телефона полковника Сорокина не знала даже Саша. Впрочем, она всё равно не стала бы звонить ему на службу – с какой стати?!
Наконец, они сели в автомобиль, и он помчался. Всю дорогу до Москвы они не обмолвились и словом. Чтобы в салоне не висела гнетущая тишина, Глеб включил радио. Передавали концерт по заявкам слушателей…
- Приехали, - сказал он, останавливаясь у знакомого подъезда.
- Спасибо, что подвёз, - сказала Саша, и привычно взялась за ручку.
- Не за что, - буркнул Глеб.
Он внимательно смотрел, как молодая женщина покидает салон его автомобиля, и уходит с улицы, и из его жизни, кажется, тоже. А впрочем, кто сказал, что она была в его жизни?!
- Ну, вот и всё! – вздохнул мужчина, глядя, как захлопывается за Александрой дверь подъезда…
Постояв ещё несколько минут, чтобы хоть немного прийти в себя, он нажал на газ, и, резко развернувшись, так, что жалобно скрипнули обиженные тормоза, выехал из двора, не собираясь больше никогда появляться здесь.
В это время Саша смотрела из окна. Она видела, что машина Глеба до сих пор стоит на месте, и надеялась, что он передумает уезжать, и позвонит в её дверь. И тогда… Тогда… Но… автомобиль вдруг дернулся, как застоялая в стойле лошадь, и помчался прочь. Через несколько секунд тут уже ничего не напоминало о нём.
- Ну, и ладно, - вздохнула Саша. – Жила без него двадцать восемь лет, как-нибудь проживу и дальше…
…Время шло, и жизнь понемногу входила в свою колею. Тем более что на работе её ждали дела, и заниматься самобичеванием было некогда. Правда, настроение было на нуле, и часто к глазам подступали непрошенные слёзы. Только разве бывает хорошее настроение в октябре, когда кругом дождь, темень, холодный ветер в лицо, а впереди – ничего, кроме долгой зимы, с её морозами, снежными заносами и такой опасной для пешеходов гололедицей.
Впрочем, вполне вероятно, что причина плохого настроения Саши крылась не только, и не столько в осеннем неустройстве и предчувствии зимних холодов, а в том, что... И если бы… А впрочем, зачем строить предположения – если бы, да кабы…
Ещё хуже стало Саше в ноябре. К её обычному осеннему сплину добавились слабость и тошнота. И так как мучили они её с завидным постоянством, то молодая женщина просто вынуждена была записаться на прием к врачу. Начать она решила с районного терапевта. Но тот быстро вычислил возможные причины недомогания молодой пациентки, и послал её в нужный кабинет, где ей сразу поставили диагноз – беременность, десять недель.
- Вы замужем? – спросила женщина-врач.
- Нет.
- Понятно. Так, что делать будем? Принимать решение надо быстро, времени почти нет - срок уже немаленький!
- Думаю, что придётся делать аборт, - вздохнула Саша, подумав несколько секунд. Ну, а как иначе? Ребенок без отца… И потом, не нужны ей лишние заботы! Ведь малыш – это не разовая акция, родила и забыла. Это забава на всю оставшуюся жизнь…
- Советую всё-таки хорошенько подумать, милочка. Вам не восемнадцать лет, и другого случая забеременеть может не представиться. Вы хоть это понимаете?
- Понимаю, доктор.
- Тогда посоветуйтесь с родными, поговорите с отцом ребенка. Мало ли, как он отнесётся к вашей проблеме!
- Как отнесётся? – усмехнулась Саша. - Да он исчезнет, даже не дослушав до конца фразу «У нас будет ребенок!» Потому что больше всего на свете боится брать на себя ответственность за семью. Есть, знаете ли, такая порода мужчин…
- Понятно. И всё-таки, попытайтесь – очень вам советую! А через неделю приходите, я дам вам направление в больницу. Ну, а пока сдавайте анализы. Их вам придётся сдать в любом случае.
- Спасибо, доктор!
- Не за что. Это моя работа.
Сунув в сумочку многочисленные бланки, Саша попрощалась с врачом, и вышла из кабинета. Вот, только этой беды ей и не хватало для полного счастья!
Выйдя из поликлиники, молодая женщина подняла руку, и остановила проезжавшее мимо такси. Она решила поехать к родителям. Ну, конечно, а к кому ещё может поехать дочка со своими проблемами, как не к папе с мамой, которые и посоветуют, и помогут, и пожалеют?!
Сев в машину, она набрала знакомый номер на мобильнике. Трубку взяла Ксения Васильевна.
- Мам, я сейчас приеду, ладно?
- Ну, конечно, девочка! Приезжай. Тогда мы не будем садиться за стол – подождём тебя.
- Нет-нет, я не буду обедать! И вообще, я ненадолго. Просто мне надо с вами посоветоваться.
Она ехала в автомобиле, и глядела в окно. Мимо проносились деревья, с которых уже полностью опала листва, и теперь они тянули к небу свои голые ветви, черные от дождя. Печальное зрелище, надо сказать!
- Уж скорее бы выпал снег, что ли! – тяжело вздохнула Саша.
Теперь она занялась тем, что отсчитала назад десять недель, а потом прибавила девять месяцев. Получалось, что её ребенок должен родиться в мае. Здорово… Больше всего Саша любила именно этот месяц – деревья, утопающие в голубоватой дымке молодой листвы, белые нарциссы, красные тюльпаны, разноцветные гиацинты, яркое, как будто кем-то умытое солнце, пушистые облака на синем небосводе, и сладкое томление в душе. Ведь весна – это всегда предвестница любви. Вот именно в это прекрасное время она и произведёт на свет своего малыша, с большими черными глазками-вишенками, так похожими на глаза отца…
Впрочем, о чём это она? Размечталась… Не будет никакого ребенка! Всё. Точка. Она так решила…
Подъехав к родительскому дому, Саша расплатилась с водителем, и вошла в калитку. Дверь дома распахнулась. На пороге стояла мать.
- Ну, наконец-то! – сказала Ксения Васильевна, с тревогой глядя на дочь. – У тебя был очень напряжённый голос, Сашенька. Что-то случилось, девочка моя?
- Случилось, мама. И теперь мне нужен ваш совет. Вернее, даже не совет, а некое подтверждение тому, что я сумела принять правильное решение.
- Пойдём в гостиную, детка. Там и поговорим. Кстати, отец сегодня дома, у него библиотечный день. Ты не против, если он тоже будет присутствовать при нашем разговоре?
- Нет, не против. Это касается всех нас.
Когда Саша сняла пальто и сапоги, и уютно устроилась на диване в гостиной, отец откашлялся, и сказал:
- Прежде чем ты сообщишь нам о своей проблеме, детка, хочу предупредить, что в любом случае, что бы ни произошло, мы будем на твоей стороне. И приложим все усилия, чтобы избавить тебя от трудностей. А теперь не тяни, говори, что случилось…
- Дело в том, что сегодня я была у врача…
При этих словах мать испуганно всхлипнула, и схватилась рукой за шею, а отец нервно провёл ладонью по голове – вот ещё напасть – их девочка больна!
- Вы не дослушали… Я беременна. У меня десять недель…
- Кхе-кхе, - смущённо закашлялся Александр Степанович. Вот такого он от своей дочери никак не ожидал! А, впрочем, Сашка уже далеко не тинэйджерка, прямо скажем, имеет право на интим…
- Ну, что ж! Не волнуйся, девочка моя! Воспитаем мы тебе ребеночка! Ведь так давно о внуке мечтаем. Вот и послал Господь! – сказала Ксения Васильевна, и перекрестилась.
- Не будет внука, мама. Я решила сделать аборт. Именно это я и хотела вам сообщить.
- Господи! Я не верю своим ушам! Как же можно? – затрепыхалась мать. – Ты убьёшь своего ребенка?! Да быть такого не может!
- Мам, ну, пойми! Мне будет сложно воспитывать его. Дети требуют так много времени и сил…
- Да чем ты так уж занята, что на одного малыша у тебя нет ни сил, ни времени? – вдруг вскинулся на неё отец. – Квартира есть, деньги тоже, дед и бабка имеются! Чего тебе ещё надо?
- Ну, не нужен мне ребенок! Мне и одной хорошо…
- Кстати, а кто отец малыша? – поинтересовался Александр Степанович.
- Глеб, конечно. Кто же ещё?
- Интересно, и как он реагировал на известие, что скоро станет отцом?
- Он, естественно, ничего не знает!
- Ничего себе! Ты слышишь, жена? Теперь считается естественным, что мужчина ничего не знает о том, что женщина ожидает от него ребенка! – удивленно воскликнул академик. - Прелестно, прелестно…
- А как он может узнать о нём, если мы не встречались с того самого дня, когда были у вас на юбилее?
- Это почему же? – ахнула мать.
Неужели, и вправду, Глеб был всего лишь «мужем на час», купленным дочерью за деньги?! Но тогда зачем она пустила его к себе в постель?! Их девочка – не ветреная кокетка, готовая переспать с любой особью, лишь бы в брюках, при мужском достоинстве. По крайней мере, до сих пор всё было именно так. Или они чего-то не знают…
- Просто мы посчитали, что порознь нам значительно лучше, чем вместе. Только и всего!
- Ах, как мило! Они посчитали, - заворчал отец. – В общем, так, Александра! Ни о каком аборте не может быть и речи! Поняла?
Мать не сказала ничего, только сурово сдвинула брови к переносице, и утвердительно кивнула головой, целиком и полностью соглашаясь с мужем.
- Наверно, зря я приехала, - нахмурилась Саша. - Лучше бы сделала всё по-тихому…
- Я не позволю тебе убить собственного ребенка! – гремел на весь дом голос отца. – Иначе… Иначе… Я не знаю, что я с тобой сделаю!
- А сам сказал, что всегда будешь на моей стороне, папуля… Значит, обманул!
- Да как ты можешь так говорить с отцом?! – вскинулась на дочку мать. – Ты ещё попроси у нас благословения на это убийство, негодница! В общем, так. Смотри, Александра! Вместе со своим ребенком ты можешь лишиться и отца, и матери! Вот так!
Уже одно то, что и отец, и мать назвали её полным именем, чего не делали никогда, было ужасно само по себе. Но то, что они пообещали вычеркнуть её, свою ненаглядную девочку, умницу и красавицу, единственный свет в окошке, из своей жизни… Тут есть, о чём поразмышлять!
- Врач дала мне неделю на раздумья, - сказала Саша, тем самым как бы оставляя себе пути к отступлению.
- Мудрая женщина, она не стала потакать твоему безумному желанию убить своё бедное дитя, дала возможность подумать, и принять правильное решение! – сказала мать.
- Я обещаю подумать.
- Думай. На то у человека и голова, чтобы пользоваться ей хоть иногда, - проворчал Александр Степанович, пальцами нащупывая в кармане коробочку с валидолом. Сердце бухало в груди кузнечным молотом, а в ушах стоял шум, как будто мимо проходил тяжело нагруженный товарный поезд.
Саша встала с дивана, и пошла одеваться, чтобы ехать домой. Короткий осенний день уже подходил к концу. День этот был для неё непростым. Очень хотелось оказаться дома, в своей квартире, запереться на все замки, выпить кружку горячего чая с липовым мёдом, и лечь в постель, завернувшись в теплое одеяло и включив уютный торшер. И вот тогда трезво подумать обо всём. Впрочем, чего тут думать?! Этот ребенок никак не вписывался в её теперешнюю жизнь, и создавал кучу проблем. К сожалению…
Увидев глаза Саши, отец понял, что даже его угроза вычеркнуть дочь из своей памяти не подействовала на неё. Скорее всего, не видать им с Ксюшенькой внука, как своих ушей. И с этим ничего не поделаешь…
…Саша вышла из родительского дома, и пошла на остановку автобуса – в это время поймать такси в посёлке было нереально, все жители тут имели свои автомобили.
А отец закрылся в своём кабинете, кинул таблетку валидола под язык, и стал разыскивать в ящике стола визитку, которую дал ему на прощание Глеб. Он посчитал, что вправе рассказать мужику о том, что произошло. Конечно, и речи не может быть о том, чтобы насильно заставлять его признать ребенка или, тем более, приказать жениться на Саше – они как-нибудь обойдутся и без этого. Но сообщить о том, что у него будет ребенок, и есть все шансы этого ребенка вот-вот лишиться, он просто обязан!
Наконец, он держал в руке белый прямоугольник с телефонами господина Сорокина.
Кстати, он так и не удосужился посмотреть, что из себя представляет этот Глеб, и где тот служит – просто сунул визитку в ящик письменного стола, и всё. И теперь с удивлением прочел, что тот – полковник полиции.
- Полковник… Неслабо, - почесал розовую лысину академик Калинин. – Это вам не фунт изюма…
Взяв телефон, Александр Степанович набрал номер мобильника Глеба.
- Полковник Сорокин слушает! – услышал он знакомый голос.
- Добрый вечер, Глеб! Это Александр Степанович Калинин беспокоит. Помните такого?
- Ещё бы… Здравствуйте, Александр Степанович! Рад слышать. Надеюсь, у вас всё в порядке?
- Если бы, - тяжело вздохнул мужчина.
- О, Господи! Что случилось? Что-то с Сашей, да?
- Я не спрашиваю вас, почему вы расстались с моей дочерью, молодой человек – вы взрослые люди, и сами знаете, что творите. Но объясните мне - почему из-за ваших встреч и расставаний должны страдать дети?!
- Не понял… Что вы имеете в виду? Какие дети?!
- Сегодня у нас была Саша. Она сказала, что ждёт ребенка. Что-то подсказывает мне, что вы – отец её малыша.
- Вы правду говорите? Сашка беременна? – вдруг обрадовался Глеб, хотя до сих пор разговоры знакомых дам о детях не вызывали у него ничего, кроме сильной зубной боли и сердечных спазмов. – Господи! Как же я рад… Это же многое меняет!
- Подождите радоваться, Глеб! Дело в том, что наша дочь решила, во что бы то ни стало, избавиться от ребенка…
- Как? Она сможет решиться убить моего сына?! – ахнул Глеб.
- А вот это вопрос не ко мне. Я всё сказал.
- Я сейчас же еду к ней!
- Вот, это разговор не мальчика, но мужа! Каждый человек должен отвечать за свои поступки. Поезжайте, и поговорите с ней. Думаю, что дочь будет дома не раньше, чем часа через полтора – вечером автобусы у нас ходят из рук вон плохо.
- Я подожду…
…Он сидел в своём джипе, стоящем рядом с подъездом Саши, и, не переставая, курил. От неимоверного количества никотина его поташнивало. Впрочем, причина тошноты вполне могла быть совсем другой. Он сильно нервничал – сегодня решалась его дальнейшая жизнь. Эта женщина, с которой свела его судьба, так просто рассталась с ним в прошлый раз, что вполне может сделать это и сегодня. И он никогда не увидит, как появится на свет его ребенок, и никогда руки Сашки не обнимут его, как тогда, в доме родителей, и сердце не зайдётся от любви и щемящей нежности к ней… А впрочем, о чём это он? Размечтался… Она же не собирается родить ему сына! Она решила, что избавится от него…
…На улице стало уже совсем темно. Редкие фонари не могли разогнать вязкую полутьму, и освещали только небольшие пространства вокруг себя. Крупные капли нудного, холодного дождя громко стучали по земле и шуршали по листве, которую ещё не успели убрать с газонов, распугивая последних прохожих, торопящихся поскорее оказаться дома. Немного найдётся желающих оказаться на улице в такое время! Разве что, хозяин собаки выведет на прогулку своего питомца, и тот, поджав вымокший хвост, быстро поднимет ногу, и, сделав свои дела, помчится к подъезду, чтобы снова оказаться в тепле своего дома...
…Наконец, Глеб увидел, как во дворе показалась знакомая фигура Саши. Усталая женщина медленно брела к своему подъезду, с трудом передвигая ноги и неся над собой насквозь промокший зонт. Судорожным движением Глеб загасил сигарету, открыл дверцу джипа, и вышел из машины.
- Саша! – окликнул он. – Подожди!
Девушка обернулась.
- Это ты, Глеб? – удивилась она. - Какими судьбами здесь? Мои нажаловались, да?
- О чем ты? Я не понимаю!
- Ладно, проехали. Так что ты хочешь?
- Просто поговорить. Честное слово, я не задержу тебя надолго.
- Откровенно говоря, я что-то очень устала сегодня. Понимаешь, день выдался непростым. И мое единственное желание сейчас – это рухнуть в постель, и закрыть глаза. Так что, давай отменим этот визит - мне не до приёма гостей. Извини.
- Я прошу тебя…
- Ладно, пошли, раз так. Надеюсь, то, что ты хочешь мне сказать, очень важно для тебя. Иначе, ты не явился бы сюда в такую мерзопакостную погоду.
Они вошли в лифт, и вскоре оказались на четвертом этаже.
- Входи, Глеб, - сказала Саша, и, отперев дверь квартиры, пропустила его вперёд. Сама же, войдя в холл, захлопнула дверь и обессилено присела на скамейку – силы совсем оставили её.
- Ты что, Саш? Плохо тебе, да?
- Нет. Просто я, и в самом деле, очень устала. Ноги не держат… Ничего. Сейчас это пройдёт!
- Давай, я помогу тебе раздеться, - предложил Глеб, и наклонился, чтобы снять с её ног сапоги.
- Помоги. Голова что-то кружится. Всё плывёт перед глазами… Так странно… Это со мной впервые.
Избавив молодую женщину от обуви и пальто, Глеб легко схватил её на руки, и отнёс в спальню, уютно устроив под одеялом.
- Ну, вот! Это именно то, чего я хотела больше всего, – облегченно вздохнула Саша. – Теперь бы ещё стакан горячего чая, и будет совсем хорошо!
- Я сейчас, - сказал мужчина, и двинул на кухню.
- Там, в холодильнике, на верхней полке, стоит вазочка с медом, - сказала вдогонку Саша. - Захвати и её, пожалуйста!
Через пару минут перед ней на стуле стоял поднос с чашкой свежезаваренного чая и хрустальная вазочка с медом.
- Спасибо, - сказала Саша, и кинула на Глеба благодарный взгляд.
- Очень рад, что сумел пригодиться тебе хотя бы в качестве сиделки, - усмехнулся тот, в то время как Саша пила горячий чай, щуря глаза от удовольствия. Кажется, за эти сутки в её желудке впервые появилось хоть что-то, похожее на еду…
После того как чай был выпит, а поднос и кружка заняли свои обычные места на кухне, Саша спросила:
- Так зачем ты приехал, Глеб? Говори. Я тебя внимательно слушаю!
- Не знаю, как сказать…
- А ты говори, не бойся! - усмехнулась молодая женщина. – Всё равно хуже, чем сейчас, уже не будет…
Он хотел, было, начать свою хорошо отрепетированную бессонными ночами речь, но вдруг почувствовал, что горло сжал сильнейший спазм, и он при всём своём желании не сможет выдавить из себя ни звука.
- Во дела! – подумал он. – Да что же это со мной творится?! Никогда ещё такого не было…
А Саша ждала, и в глазах её появилось недоумение – ну, что же он молчит? Может быть, увидел её такую – похудевшую, некрасивую, с бледными, запавшими щеками и синими тенями под глазами, и передумал объясняться, а сейчас мечтает лишь о том, как бы смыться побыстрее из её дома! Ну, что ж. Она никого не держит, однозначно…
И тут он сделал то единственное, что мог сделать в этом положении – кинулся на колени перед её постелью, и теперь целовал её всю с головы до ног, и особенно то место, где вот уже третий месяц рос его ребенок…
Наконец, он почувствовал, что спазм прошёл, и способность говорить к нему вернулась.
- Сашка, дорогая моя! Что же мы творим со своей жизнью, а?
Теперь уже ответить не могла она, потому что плакала навзрыд, а он целовал её зарёванное лицо, собирая слёзы губами, и шептал что-то ласковое, гладя ладонью по тёмным волосам, в беспорядке раскиданным по подушке.
- Глеб, милый! Ты вернулся ко мне? Да?
- Вот, извёлся весь. Не могу без тебя совсем! Скажи, а я хоть немного нужен тебе, или…
- Господи! И он ещё спрашивает! Иди ко мне!..
- Ты, и правда, этого хочешь?
- Очень хочу!
…Какая это была ночь! И куда только подевалась холодность его возлюбленной! Сегодня она с такой страстью отдавала ему своё тело!
- Сашка, ты моя?
- Твоя, конечно, твоя! Куда ж я от тебя теперь?!
- Теперь только в церковь, венчаться. Ты согласна?
- Согласна.
- И, пожалуйста, Саш… Роди мне сына! Очень хочется увидеть, как он появится на свет!
- Сына? А если будет девочка?
- Тоже хорошо. Да какая разница – сын, дочь! Главное, что родит мне моя любимая женщина.
- Как ты сказал? Повтори!
- Люблю тебя. С ума сходил всё это время. Всё из рук валилось. Света белого не видел…
- А чего ж так долго ждал?
- Думал, что не нужен тебе совсем. Приеду, а ты в очередной раз скажешь, что одной лучше, чем со мной. А тут Александр Степанович позвонил. Вот я и рванул, на ночь глядя.
- Господи! Даже не верится, что ты рядом, Глеб! И именно ты принял за меня трудное решение. Я ведь была близка к тому, чтобы избавиться от ребенка. Ответственности испугалась. И одиночества...
- Теперь всю ответственность за тебя и за наших детей беру на себя я! – рубанул воздух рукой мужчина.
- Который час, Глеб?
- Поздно уже, почти девять.
- О, Господи! Я плохая хозяйка! Тебя давно пора накормить ужином!
- И это правильно. Тем более что со всеми делами я, кажется, и обед пропустил!
- Может быть, и я смогу с тобой немного поесть. Тошнота совсем замучила! – пожаловалась Саша, вставая с постели и направляясь на кухню, соображая по дороге, что сможет быстренько приготовить для любимого мужа…
Она в первый раз мысленно произнесла это слово, и оно очень понравилось ей… Муж…
…Через полчаса они сидели за столом на её уютной кухне, и с удовольствием ели золотистые оладьи, только испечённые Сашей, запивая их молоком.
- Вкусно как! – нахваливал её стряпню Глеб. – Кажется, вкуснее в жизни ничего не ел!
- Завтра мясо в сметане потушу. Иначе, откуда тебе сил набраться? – улыбнулась Саша, приканчивая третий блинчик. Кажется, сегодня даже тошнота отступила, и позволила ей наслаждаться жизнью на все сто…
…В ближайшие выходные Саша и Глеб навестили родителей невесты, и там он попросил руки их дочери.
- Вот и славно, что всё закончилось именно так! – облегчённо вздохнула мать, украдкой смахивая непрошенную слезу с ресниц. – Счастья вам, дети! И полного взаимопонимания…
…Потом женщины накрывали на стол, чтобы немного отметить помолвку, а мужчины в это время закрылись в кабинете хозяина дома, и там решали свои важные мужские проблемы, о которых дамам знать совсем не обязательно. Впрочем, вполне вероятно, что они просто обсуждали последний матч любимой хоккейной команды, и потихоньку потягивали марочный коньячок из пузатых бокалов, припрятанный от жены среди массивных фолиантов в одном из книжных шкафов академика.
В это время мать, аккуратно расставляя на столе тарелки из старинного парадного сервиза, принадлежавшего когда-то ещё её бабушке, спросила:
- Скажи мне, детка! Ты Глеба любишь, или просто хочешь, чтобы твой ребенок родился в браке?
- Я его не просто люблю, мама! За него я готова отдать свою жизнь…
- Вот и славно. Так и должно быть, милая…
…Так началась их совместная жизнь.
Кстати, Глеб решил, что жить они будут в его квартире, хотя она и была не такой большой и удобной, как квартира Саши. Но та согласилась – наверно, она согласилась бы жить где угодно, лишь бы он был рядом…
Этот мгновенный переход из одиночества в семейную жизнь с любимым мужчиной совершенно изменил молодую женщину, выпустив наружу всю накопленную за годы одиночества нежность. И куда только подевалась та колючая и язвительная женщина, которой она была совсем недавно! Она исчезла, уступив своё место любящей, нежной, ласковой возлюбленной, в какую молодая женщина превратилась для своего любимого…
…В выходной день они отвезли документы в ЗАГС, и теперь должны были явиться туда через два месяца. Уж как уговаривал чиновницу Глеб, чтобы та сделала срок поменьше – ведь через два месяца беременность Саши будет уже очень заметна – но та никак не соглашалась, хотя желающих расписываться в это время года было не так уж много.
- Положено два – значит, два! – упорно твердила та, ссылаясь на какое-то распоряжение вышестоящего начальства, изданное ещё при царе-горохе.
- Да ладно тебе, Глеб! Ну, какая нам, в принципе разница, когда мы получим штамп в паспорте! Лучше поехали побыстрее домой, - сказала Саша, и кинула на него короткий, но выразительный взгляд.
Глеб хмыкнул, быстро забрал со стола памятку и паспорта, и, подхватив невесту под руку, повёл её к выходу. Он хорошо знал, что означает этот взгляд, который кинула на него любимая женщина – сегодня она опять подарит ему ночь любви, которые, раз от раза, становятся всё прекраснее и жарче…
…Наконец, жизнь вошла в свою колею. Утром они оба ехали на работу, а вечером возвращались домой, ужинали, обсуждали свои проблемы, а потом шли в спальню, и до изнеможения занимались любовью, как будто навёрстывая то, что было упущено ими за то время, которое они провели порознь.
- Господи, и как я мог жить без всего этого! – думал Глеб, целуя свою будущую жену.
Он вспоминал их нескладно начавшийся роман, холодность молодой женщины, её равнодушный взгляд, который она кидала на него, и свою злость на неё. Как далеко всё это было теперь! Да и было ли вообще? Ну, неужели эта женщина, полная огня, так страстно обнимающая его – это и есть та холодная статуя с ядовитым язычком королевской кобры во рту?! Да такого просто не может быть…
Шло время. Заканчивался первый месяц их совместной жизни. На дворе стоял декабрь. Впереди был самый весёлый праздник в году – Новый год.
Они, как обычно, пришли с работы, и теперь сидели за столом, дегустируя куриный супчик, только что сваренный Сашей.
- Ну, угодила, жена! – похваливал стряпню Саши Глеб, поглаживая себя ладонью по чуть округлившемуся животику – семейная жизнь явно шла ему на пользу.
- Ешь, милый, сейчас второе принесу, - сказала женщина, и легко поднялась из-за стола, несмотря на раздавшуюся талию.
- Пожалей, Сашка! Тогда я и со стула встать не смогу, - заохал супруг, шутливо хватаясь за голову.
- Ничего, я помогу, если что, - улыбнулась молодая женщина, и поставила перед ним тарелку с отбивной, покрытой золотистой корочкой и издающей просто сказочный аромат, и пододвинула овощной салат.
После ужина, сидя с Сашей в гостиной напротив телевизора, Глеб спросил:
- Слушай, Саш! Ты ведь с компьютером дружишь, да?
- Ну, в общем, где-то так, - пожала плечами та. – А что?
- Понимаешь, дело у меня одно в производстве. Вот, все знают, что некий известный бизнесмен – настоящий негодяй, и убийца с большой дороги. Столько людей порешил – не сосчитать! А доказать ничего невозможно. Я уж и так, и этак… Ну, нет доказательной базы, хоть ты тресни! А без доказательств он не человек, а просто херувим с белыми крыльями и блестящим нимбом над головой. Этот гад ещё и издевается над нами! Представляешь, тут недавно объявил, что первому, кто на него компромат нароет, лично сам медаль на грудь повесит. Прикинь?
- Обидно, - понимающе качнула головой Саша.
- Ещё как обидно! Может, пороешься в интернете… Мало ли, что там может всплыть? У нас, конечно, свои спецы есть, только там очередь на месяц вперёд, да и спецы, в общем-то, так себе - весьма средние.
- Поняла. А что? Можно попробовать! Чем черт ни шутит, когда Бог спит? Может, и нарою чего…
- Попробуй, сделай одолжение… Слушай! А среди твоих знакомых нет так называемого хакера, который смог бы нам помочь? Честное слово, я бы за ценой не постоял…
- Да есть, конечно! Как же без этого? Причем, один из лучших в Москве. Только, боюсь, слишком дорого обойдутся тебе его услуги! – улыбнулась Саша, откровенно потешаясь над мужем.
- Понимаешь, если парень сможет вывести эту сволочь на чистую воду, ничего не пожалею. На кону честь мундира стоит, а это дорогого стоит.
- А почему обязательно парень, Глеб? Чем женщина-хакер тебя не устраивает?
- Не понял… Саш, ты, что ли?!
- Ну, я…
- А чего же ты раньше-то не сказала?!
- Так, ты не спрашивал. А хорошему хакеру реклама не нужна, от этого нам, хакерам, только лишние неприятности – устанешь от назойливых клиентов отбиваться, типа твоего долбаного бизнесмена-душегуба.
- Так, поможешь, Саш?
- А почему нет? Есть у меня одна хорошая программка, вот завтра её и попробуем. А вдруг, что получится?..
…Молодая женщина не стала говорить мужу, как это опасно – щупать сильных мира сего за их самые чувствительные места. Ведь у этого мужика, который открыто издевается над полковником с Петровки, наверняка, тоже свой штат грамотных спецов-программистов имеется. Так что, тут уж, как говорится, кто - кого…
…На следующий день Саша пришла на работу, и сразу закрылась в своем кабинете, приказав секретарше Леночке никого не пускать к ней без особой на то нужды – у неё появилось срочное и очень важное дело!
- Поняла, Александра Александровна! – сказала девушка, и грозно свела светлые бровки у переносицы, готовясь отражать атаки жаждущих пообщаться с шефом.
А Саша включила свой навороченный компьютер, и стала продираться сквозь дебри паролей, замков и прочих заморочек, постепенно продвигаясь к конечной цели своего непростого и очень опасного расследования.
Вдруг в приемной, где сидела секретарша, послышался шум, и к ней без стука влетел её заместитель и закадычный друг Лёша Жданов.
Саша подняла глаза от компьютера, и посмотрела на взъерошенного молодого человека с вытаращенными глазами, сейчас чем-то очень похожего на молодого бойцового петушка, из которого эмоции так и прут наружу.
- В чём дело, Лёш? Мы горим? – спокойно спросила она, и усмехнулась. – Или, может, тонем?
- Ты чего творишь, Александра?! – с ходу завопил он, и схватился за голову от избытка чувств.
- А чего?
- А то! Знаешь, что за это бывает? Тебе что – совсем жизнь не дорога? Вот, вычислят, мало не покажется! Там такого не прощают. На ремни порежут – только так…
- Не волнуйся, не вычислят. Всё будет чики-пуки – фирма гарантирует.
- Нет, ты определённо сошла с ума, девочка. Это уже за гранью разумного! Так нельзя, Сашка. Всему же есть предел! И нахальству тоже.
- Сама знаю, что нельзя, Лёш, - тяжело вздохнула молодая женщина. – Но, понимаешь, о-о-чень надо!
- Ну, смотри, подруга... Я тебя предупредил. Да, если что, обращайся! Как говорится, одна голова хорошо…
- Ага. А две некрасиво! – улыбнулась Саша.
Алексей ушёл, мысленно аплодируя безумной смелости своей шефини, которая вторглась в святая святых серьёзного мафиозного клана, а Саша потёрла ладонью затёкшую шею, и послала материалы на печать. День прошёл не напрасно – тех материалов, что она «нарыла» на ушлого бизнесмена, должно вполне хватить для того, чтобы засадить его в каталажку лет на несколько.
Выключив компьютер, она спрятала отпечатанные листки в сумку, и посмотрела на часы. Рабочий день уже давно закончился, офис был пуст.
- Пожалуй, пора закругляться, - вздохнула молодая женщина.
Саша выключила компьютер, поставила помещение на охрану, и захлопнула входную дверь. Вот и ещё один день подошёл к концу…
…Она приехала домой чуть раньше Глеба, который тоже задерживался на работе, и до его прихода успела приготовить еду. Очень хотелось поскорее поужинать, оказаться, наконец, в своей спальне, и прижаться к мужу, возле него позабыв обо всём. За тот месяц, что они прожили вместе, Саша очень привыкла к Глебу, и уже не представляла, как жила одна, без него, и как его тело, лежащее на постели рядом, могло раздражать её. Ну, да что там говорить? К хорошему привыкают быстро.
Наконец, в прихожей повернулся ключ, и оттуда послышался голос Глеба:
- Саш, ты дома?
- Дома, дома, - сказала она, появляясь в прихожей, и сразу оказалась в его медвежьих объятиях.
- Ну, как дела? – спросил мужчина, отправляясь в ванную мыть руки.
- Всё хорошо, милый! Можешь считать, что обещанная господином Задрючиным медаль уже у тебя в кармане.
- Да ты что?! Вот, что значит профессионал…
Они быстро поужинали, и не стали ни одной лишней минуты задерживаться за столом – Глебу не терпелось увидеть документы, о которых говорила Саша.
- Ух, ты! Вот это да! – без конца повторял он, перелистывая скрепленные стиплером листки. – Умница ты моя…
- Имей в виду, милый! Если кто-нибудь узнает, кто это сделал, то жить твоей умнице останется ровно столько времени, сколько его понадобится, чтобы домчаться до моего офиса. Ну, или до дома, что не имеет особого значения.
- Не волнуйся, девочка, никто ничего не узнает. Я ж понимаю…
Он схватил бесценные листки с компроматом, и убрал их в кожаную папку, которую всегда брал с собой на работу.
- Ну, и хватит о делах. Теперь поговорим о будущей свадьбе. Ты уже выбрала ресторан, где будет банкет?
- Ну, какой ресторан, милый? Родители взяли организацию банкета на себя. Свадьба будет в их доме. Места там много…
- Так это же отлично! Ну, а автомобили?
- Об автомобилях я уже позаботилась, так что всё в порядке.
- Ну, а платье и всё остальное?
- И платье висит в гардеробе. Только ты до свадьбы его не увидишь. Говорят, это плохая примета – видеть свадебное платье невесты. А если ты забыл, то и твой смокинг висит на плечиках в шкафу, готовый к употреблению.
- Совсем я заработался, Саш! Извини…
- Надеюсь, после свадьбы мы сможем вырваться хоть на недельку куда-нибудь?
- Очень на это надеюсь, но не могу загадывать наперёд. Ничего не поделаешь! Уж такая у меня работа. Знала, за кого шла, жена…
- Да ладно! Это не самое страшное в жизни, - махнула рукой Саша. – Ничего, обойдёмся и без свадебного путешествия, если что…
…Через неделю Глеб пришёл с работы, и, схватив будущую жену за руку, потащил её в комнату.
- Ты что, Глеб? – сопротивлялась Саша. – У меня ужин на плите, всё подгорит!
- Да подожди ты с ужином, Саш! Смотри…
Он включил телевизор. В это время там начинались криминальные новости.
На экране появилась бойкая молодая девица с растрёпанными на ветру волосами, с микрофоном в руке.
- Как нам стало известно, сегодня правоохранительными органами был арестован известный бизнесмен Вениамин Задрючин. До сих пор этот человек был не по зубам нашим доблестным полицейским. Но теперь, благодаря помощи некоего компьютерного гения, имя которого держится в строжайшей тайне, им удалось, наконец, собрать на него достаточное количество улик. Оказалось, что бизнес этого господина расцвёл на крови многочисленных жертв, которых тот отправил в мир иной. Так что, преступник пойман, и находится под стражей. И главная заслуга в этом принадлежит, конечно, полковнику Сорокину, начальнику отдела МУРа по борьбе с организованной преступностью. Именно он нашёл некоего компьютерного гения, который и «нарыл» этот компромат.
Тут молодую лохматую девушку-журналистку сменили на экране кадры искаженного ненавистью лица мужчины лет шестидесяти, который, сидя за решеткой, посылал проклятия всем тем, кто выдернул его из нормальной жизни – в роскошном дворце, полном охраны и слуг, и поместил в вонючую камеру следственного изолятора.
- Что это, Глеб? – ахнула Саша.
- Всего лишь обычный репортаж из криминальной хроники, - пожал широкими плечами мужчина.
- Ничего себе! Хорошую свинью подложили тебе журналисты, ославив на весь свет!
- А что поделаешь? - тяжело вздохнул Глеб. – Демократия, свобода слова и печати, блин…
- Да, и свобода гадить людям, которые честно выполняют свою работу! Худшей рекламы придумать трудно, - расстроилась Саша.
Милое дело! Ведь теперь все узнают, кто упёк этого подонка за решетку. И где гарантия, что те друзья и соратники бизнесмена, которые остались на свободе, не захотят отомстить за своего арестованного «пахана»?!
- Да как же так можно, Стас? Ну, зачем к работе на телевидении допускают этих дур-малолеток, которые ради дешёвой сенсации запросто «сдают» людей бандитам?! Они бы ещё твой домашний телефон продиктовали, что ли, да ещё и домашний адрес, чтобы им было проще тебя найти. И потом. Вот, посмотри! Назвала подследственного преступником. Ну, разве так можно? Уж если ты работаешь в криминальных новостях, то должна бы знать хоть какие-то азы юриспруденции! В конце-концов, всем известно, что существует такое понятие, как презумпция невиновности, и преступником человека может назвать только суд, а уж никак не взлохмаченная девица с микрофоном в руках!
- Ладно, пойдём ужинать, - сказал Глеб, и, обняв Сашу за плечи, повёл её на кухню.
- Господи, что же теперь будет? – шептала молодая женщина, а по спине у неё ползли мурашки от страха. Ведь наша жизнь настолько хрупка! Всего девять граммов свинца, и всё - нет человека! И нет никакой разницы – женщина это, маленький ребенок, седовласый старик или сильный молодой мужчина с мускулами атлета…
- Саш, ты нервничать завязывай, - сказал Глеб, видя, как переживает его любимая. – Забыла, что тебе нервничать никак нельзя? Эх, зря я включил телевизор! Не надо тебе этого знать…
- Ничего не зря. По крайней мере, теперь мы оба знаем, откуда нам грозит опасность.
- Мне кажется, ты немного преувеличиваешь, детка!
- А ты приуменьшаешь! Сам слышал, что орал тот жирный боров – Венечка Задрючин!
- Ну, если вспомнить все угрозы, которые я слышал в своей жизни, то…
- Ладно, давай, я положу тебе еду. А то, с этими разговорами у меня всё остыло…
…Они поужинали в полной тишине, и пошли в спальню.
- Слушай, Глеб! У тебя есть оружие? – спросила Саша, как обычно, уютно устраиваясь у него подмышкой.
- Шутишь? Конечно, есть! Ну, как же сотруднику правоохранительных органов без него! – улыбнулся мужчина.
- Я, конечно, не имею в виду твой табельный пистолет.
- А… Понял! А тебе зачем?
- Ну, мало ли, как дело обернётся…
Глеб встал с постели, снял со стены картину, и открыл дверцу сейфа, достав из него маленький черный пистолет.
- Ну, как? Устраивает? – спросил мужчина, протягивая оружие молодой женщине.
- Вполне, - сказала Саша, и сжала пистолет в руке. – Давай, говори, что я должна сделать, чтобы он выстрелил!
- Интересно, и в кого ты хочешь стрелять?!
- Бог даст, ни в кого, - тяжело вздохнула женщина.
- Ну, смотри!..
Через пять минут, запомнив, как снять оружие с предохранителя и как нажать на курок, Саша положила оружие в сумку – так, на всякий случай, мало ли что. Теперь оно всегда будет при ней…
…В эту ночь она спала плохо, и часто просыпалась от мучивших её кошмаров.
Утром Саша проводила мужа, и помчалась на работу сама. Но сердце до сих пор билось неровно – она не ждала от грядущего дня приятных сюрпризов. Но того, что случилось, не могла представить себе даже в страшном сне!
Где-то в двенадцать часов дня ей позвонила Лиза Сумцова.
- Саш, привет! Ты как? – спросила она.
- Даже не знаю, что и сказать. Вроде, пока всё нормально. Но, честно говоря, приятных сюрпризов от жизни не жду.
- И это правильно. Какие в наше время сюрпризы? Маета одна, - тяжело вздохнула Лизавета, и замолчала.
- Ты о чём, Лиз? Давай, без прелюдий. Что-то случилось, и я об этом пока не знаю?
- Понимаешь, Виталик сейчас позвонил.
Муж Лизы, майор Виталий Сумцов, был лучшим другом Глеба и его заместителем.
- И… что? Ну, не тяни же, Лизок! Говори, чего уж там…
- Ты лучше присядь, Саш, а то, не ровен час…
- Да сижу я, сижу! Ну!
- Сегодня в Глеба стреляли…
- О, Господи! Уже… – Саше показалось, что сердце её оборвалось, и провалилось в желудок. – Он… жив?
- Ранен… Кажется, тяжело…
- Говори, куда ехать!
Подробно объяснив, куда отвезли раненого полковника, Лиза отключилась, а Саша схватила лёгкую куртку на синтепоне – нарядная шубка уже не сходилась на её животе - и помчалась по лестнице вниз, не в силах дождаться лифта.
- Господи! Пожалуйста, сделай так, чтобы он остался жив! – молилась она, пытаясь поймать такси. – Умоляю Тебя! Помоги! Мне не пережить потери…
Наконец, около неё остановился автомобиль с шашечками на боку, и она села на переднее сидение.
- Пожалуйста, в седьмую городскую больницу. И как можно быстрее…
- Сделаем! – сказал водила, и нажал на газ.
- Интересно, а почему вдруг обычная городская больница, а не госпиталь МВД? – подумала вдруг Саша, и вся наполнилась паническим ужасом. – Варианта тут всего два. Или он так плох, что его отвезли в ближайшую клинику, или это сделано специально, чтобы оставить его без охраны. И хрен редьки не слаще…
К сожалению, незадолго до этого в городе прошёл снег, и движение на трассах было затруднено. Поэтому, несмотря на мастерство водителя, дорога заняла значительно больше времени, чем рассчитывала Саша. За это время молодая женщина так разнервничалась, что с трудом смогла достать дрожащими пальцами из кармана кошелёк, чтобы расплатиться с шофёром.
Зато в больнице ей повезло – она быстро нашла нужный корпус, и, узнав, где лежит Глеб, легко смогла проникнуть туда, в послеоперационную палату, несмотря на неурочный час, дав немного денег охраннику, заслонявшему своей плотной фигурой вход на лестницу.
- Только у гардеробщика сейчас перерыв, - тихо предупредил охранник. – Так что, придётся как-то выходить из положения – в верхней одежде вас в хирургическое отделение не пустят.
- Ничего! Я суну куртку в пакет, - сказала Саша, быстро направляясь к лифту.
То, что заплатив охраннику немного денег, она свободно смогла пройти наверх, было нездорово. Значит, больничная охрана – это просто фикция, и в палату к Глебу может легко проникнуть любой желающий. А ведь был вариант, что его попытаются добить прямо здесь, в больничной палате. Дело-то оказалось значительно серьёзнее, чем кажется! Дяденька-душегуб не шутил с телеэкрана! Вон, как быстро среагировали его боевые соратники на арест главаря! На следующий же день попытались убрать зловредного полковника, «нарывшего» компромат на шефа! Вот тебе и пуля в грудь вместо обещанной медали – всё, как обещал…
Саша уже пожалела о том, что помогла Глебу. Пусть бы разрабатывал это дело до «морковкиных заговен». Во всяком случае, сегодня он вернулся бы домой живым и невредимым. А теперь… Неизвестно ещё, чем закончится дело! Господи! Спаси и помилуй нас!
Наконец, она увидела нужный номер палаты, и открыла дверь.
Глеб лежал на постели, окруженный пищащими приборами, в его руке торчала игла от капельницы. Глаза мужчины были закрыты, а на бинтах, которые виднелись на груди, проступили свежие пятна крови.
Услышав, что распахнулась дверь палаты, он открыл глаза, ещё мутные от недавнего наркоза и перенесённой боли, и, увидев знакомый силуэт, спросил:
- Ты, Сашка?
- Я, милый, - сказала Саша, наклоняясь и целуя Глеба в щёку, покрытую сероватой бледностью от большой потери крови.
- Видишь, как всё получилось…
- Вижу. Как ты?
- Ничего. Это не смертельно! Хотя и очень больно.
- Могу себе представить.
- А как ты вошла сюда?
- Как вошла? Да так… Открыла дверь, и вошла.
- Там же около двери должна быть охрана! Мне обещали…
- Нет никакой охраны, Глебушка. Кроме меня, - невесело усмехнулась Саша.
- Не понял… Что же это творится-то, Саш? А?
- А я, кажется, начала понимать, что происходит, - сказала молодая женщина.
Она встала со стула, и быстро подошла к окну. И сделала это как раз вовремя.
Внизу, как на ладони, был виден больничный двор и вход в корпус.
Именно в это время в ворота заехали два джипа, и из них высыпали восемь молодцев в длинных свободных пальто. Именно в таких пальто обычно ездят «на дело» киношные герои наших боевиков – под этой одеждой можно незаметно пронести куда угодно не только пистолет с глушителем, но и автомат Калашникова, а при желании засунуть под полу и переносной зенитно-ракетный комплекс «земля-воздух».
- Эй, а к нам, кажется, гости, - тяжело вздохнула Саша.
…Начинались крупные неприятности, грозящие их семье самыми непредсказуемыми последствиями. А впрочем, почему же непредсказуемыми?.. Всё ясно, как три копейки…
- Много гостей-то? – спросил Глеб, и с трудом сунул руку под подушку, нащупав лежащий там пистолет. Это был единственный защитник, который ещё оставался у него.
- Много, Глеб. Восемь человек, однако. Минут через пять они будут здесь.
- Восемь человек? Неслабо… Уходи, Сашка! Очень тебя прошу! Не нужно тебе видеть то, что будет тут происходить. Только поцелуй меня на прощание, и беги, не оглядываясь. Будь счастлива, девочка моя, и прости, что так и не сумел сделать тебя счастливой! Жаль только, что так и не увижу своего сына…
- Хватит слов, милый! Ты силы-то побереги! Они тебе сегодня ещё очень пригодятся, – сказала Саша. – Где твоя одежда, Глебушка?
- Да вон, на крючке за дверью.
- Отлично! Сейчас я попытаюсь тебя одеть. Я понимаю, что будет очень больно, но ничего не поделаешь. Ты уж потерпи немного, ладно, родной?
Быстро натянув на Глеба брюки и свитер, Саша на несколько секунд оставила его в палате одного.
- Я сейчас вернусь!
Когда она шла по коридору, разыскивая нужную палату, то заметила неподалёку каталку, покрытую простынёй. Рядом с ней стояло ведро и швабра с намотанной на неё мокрой тряпкой. А неподалёку, на стуле, лежал не слишком свежий белый халат и медицинская шапочка, наверно, брошенные здесь санитаркой, мывшей полы в коридоре, и отлучившейся куда-то по своей надобности. Всё это сейчас сильно пригодилось бы Саше для осуществления того, что она задумала! Если только санитарка не закончила уборку, и не убрала вещи в подсобку. Если так, то план придётся срочно менять! А времени почти нет…
К счастью, в коридоре ничего не изменилось – всё оставалось на своих местах. Саша схватила каталку, и повезла её в палату Глеба, попутно натягивая на себя белый халат, шапочку и защитную маску, оказавшуюся в кармане этого халата. Вероятно, медики очень боялись вирусной инфекции, бушевавшей в эту зиму в Москве, и заставляли всех сотрудников пользоваться масками, чтобы хоть немного обезопасить персонал.
Кроме маски, в кармане халата лежали очки в тяжелой темной оправе с сильными плюсовыми стёклами. Недолго думая, Саша натянула на нос и их. Мир сразу потерял для неё резкие очертания, и теперь она вряд ли могла бы как следует разглядеть что-либо. Но зато и узнать в этой нелепой женщине изящную, ухоженную Сашу Калинину было практически невозможно.
Итак, она вкатила каталку в палату, и сняла с неё простыню.
- Давай, попытайся перебраться на каталку, Глеб. И, пожалуйста, побыстрее! Времени у нас совсем нет. А я помогу тебе, милый…
- Это ещё зачем, Саш? – спросил мужчина, с трудом двигая к краю постели своё непослушное тело.
- Будешь играть роль трупа. К сожалению, другого способа спасти тебя я не вижу, - вздохнула молодая женщина, и тщательно, с головой, укрыла Глеба простынёй.
Она едва успела вывезти каталку из палаты, захлопнуть дверь и сделать несколько шагов по коридору, как с лестницы послышался шум, и в больничный коридор ввалились молодцы из джипов. Глядя на их нахмуренные, напряжённые лица, никто не усомнился бы в том, что мужики приехали сюда отнюдь не для того, чтобы навестить приболевшую престарелую тётушку. Сдать в гардероб свои шикарные пальто пришедшие, конечно, так и не удосужились. А охранник, вероятно, «постеснялся» сделать им замечание, опасаясь за собственное здоровье, а то и жизнь…
…В это время в нешироком больничном коридоре было довольно много народа – некоторые больные стояли в длинной очереди на процедуры, некоторые просто совершали свой ежедневный моцион, чтобы не слишком ослабнуть от длительного постельного режима. А некоторые сидели на скамейках, стоящих у стен, не в силах выносить палатную духоту – воздух в коридоре был значительно прохладнее, чем в переполненных больными палатах.
- Уйди с дороги, щенок! – заорал вдруг один из молодцев, и легко отшвырнул в сторону парнишку лет восемнадцати с загипсованной ногой, с трудом ковылявшего с костылём по направлению к процедурному кабинету. Парнишка этот случайно оказался у них на пути, и, вместо того, чтобы быстренько «свалить», увидев довольно странных посетителей, испуганно растопырился прямо посреди коридора.
Парень охнул, сильно ударившись о стену, и стал медленно оседать на пол, выпуская из рук костыль. А все остальные люди, ошарашенные происшедшим, прижались к стенам, чтобы, не дай Бог, не помешать серьёзным дядям идти туда, куда им надо.
Теперь на их пути оказалась каталка, на которой лежал раненый Глеб…
Саша остановилась, в упор посмотрела на того мужика, что сбил с ног мальчишку-инвалида, и бесстрашно произнесла:
- Господа! Вы не уважаете живых. Что ж! Это право сильных. Но уважать мертвых вы обязаны. Нельзя оскорблять человека, отправляющегося в свой последний путь! Господь накажет вас за это!
Мужик, совсем не ожидавший таких высокопарных слов от обычной затырканной, полуслепой санитарки, везущей очередной труп в морг, немного растерялся, и пробормотал, сделав шаг в сторону:
- Да ладно, тётка, проходи… Чего уж там!
Саша на негнущихся ногах продефилировала к лифту, катя перед собой каталку с «трупом», умоляя провидение, чтобы спасительный лифт несильно задержался в пути – каждая секунда была на счету. Но и на сей раз удача была на её стороне – совсем скоро лифт открыл свои двери, она втолкнула в него каталку, и нажала на кнопку первого этажа. Теперь ей необходимо было попасть в приёмное отделение. Только оттуда она могла беспрепятственно вывезти каталку с лежащим на ней Глебом на улицу, и получить шанс спасти любимого мужчину. Потому что, увидев пустую постель полковника, боевики быстро сообразят, что их провели, как детсадовских младенцев, и, конечно, кинутся в погоню. И уж тогда мало беглецам не покажется! Потому что, с одной стороны будут восемь молодых и здоровых мужчин, натасканных бить, насиловать и убивать, а с другой стороны – беспомощный раненый Глеб, потерявший сознание от боли, и она со своим пистолетом, из которого не сделала ни одного выстрела в жизни. Вот и делайте соответствующие выводы…
…Выкатив каталку из лифта на первом этаже, Саша огляделась, и спросила у проходящей мимо медсестры:
- Простите… Совсем закрутилась сегодня… Столько работы! Просто голова идёт кругом! Где тут вход в приёмное отделение?
- Да вон же он! – взмахнула рукой девушка, спешившая по своим делам.
- Спасибо, милая! Значит, нам туда…
Медсестра с удивлением посмотрела на каталку с лежащим на ней трупом, и пожала плечиками. Видно, бедная санитарка и вправду заработалась сегодня – ну, скажите, пожалуйста, чего делать трупу в приемном отделении? Его же в подвал надо, в морг… Но времени на то, чтобы поговорить с бедняжкой, у медсестры не было, и Саша смогла продолжить свой путь, не теряя времени на сбивчивые и не слишком правдоподобные объяснения своих неадекватных действий.
Уже через минуту они оказались на улице. Теперь необходимо было как можно быстрее уехать – мальчики в кашемировых пальтуганах с минуты на минуту могли появиться тут. Да и держать полуодетого Глеба на морозе тоже не стоило – далеко ли до воспаления лёгких, которого раненому не перенести…
Увидев неподалёку карету «Скорой помощи», которая привезла сюда очередного больного и теперь собиралась уезжать на следующий вызов, Саша спросила у медика:
- Простите, вы не отвезёте нас домой? Я заплачу…
- Трупы не возим, мадам, - сказал тот, глядя на простыню, закрывавшую лицо лежащего на каталке человека.
- Да какой же это труп? – улыбнулась Саша, и откинула простыню с лица Глеба, который на морозе пришел в себя, и открыл глаза. - Скажете тоже…
- А зачем же…
- А давайте, все вопросы потом! Время дорого! За десятиминутную поездку плачу тысячу. Идёт?
- Всего тысячу? – поднял удивлённые брови медик. – Смеётесь, дамочка…
- Долларов, милейший! Зелёных американских долларов…
- Грузи, ребята! – приказал врач, очень обрадовавшись такому солидному приработку за пустяковую работу, и через несколько секунд машина «Скорой» уже мчалась по Москве, включив проблесковые маячки.
Увидев, как удаляется корпус больницы, Саша облегченно вздохнула. Кажется, первый этап спасения выполнен удачно. Но расслабляться ещё рано. Если за дело возьмутся профессионалы, то обнаружить, куда делась каталка с «трупом», будет для них парой пустяков. Значит, надо, во что бы то ни стало, запутать следы!
- Так куда едем, дамочка? – спросил водила, глядя на молодую женщину, которая теперь торопливо избавлялась от халата, шапочки, и, главное, от очков.
- Здесь, недалеко! Поезжайте прямо, – сказала Саша, которая уже созвонилась со своим заместителем. Тот должен был встретить их по дороге, поставив свою машину так, чтобы её не увидели сотрудники «Скорой». Иначе, те обязательно «заложат» их, если что, сообщив номер автомобиля, на котором уехали необычные пассажиры, даже не вникая в то, что своими словами обрекают людей на долгие издевательства и верную смерть в эпилоге.
Наконец, она увидела Алексея, который нервно ходил по тротуару в ожидании её.
- Остановите здесь, пожалуйста! – попросила Саша, и расплатилась с медиками.
- Пожалуйста, - сказал водила, и нажал на тормоза.
Каталку с Глебом вытащили из машины.
- Побудьте здесь пару минут, - попросила Саша. – Я сейчас верну вам каталку!
- Не торопитесь! – сказал медик. - У нас всё равно обед. Мы можем немного обождать. Понимаем, что такого здоровяка сложно пересадить в другой транспорт. А может, вам надо немного помочь? За такие деньги мы с дорогой душой…
- Нет-нет, спасибо! Вы очень поможете мне, если сейчас же забудете, что мы с вами когда-то встречались!
- Что? Не иначе, чужого мужа умыкнула? – усмехнулся врач.
- Ага. А как вы догадались? – не стала разубеждать его молодая женщина.
- Ну, а что тут догадываться? Очень уж взгляд у вас любящий. Да и мужик хорош, ничего не скажешь – прямо русский богатырь. Что ж удивляться, что женщины его на части рвут!
- Ой, и ничего-то от вас не скроешь! – улыбнулась в ответ Саша, быстро удаляясь с каталкой в сторону припрятанного Лёшкиного автомобиля.
С помощью Алексея она довольно быстро устроила Глеба на заднем сидении, вернула медикам каталку, и, сев рядом с водителем, сказала:
- Поехали, Лёш! И, пожалуйста, постарайся ехать как можно быстрее!
- Куда двигаем, Саш?
- За город, к родителям, куда ж ещё? Там мама хирург, она поможет.
- А это, как я понял, результат твоих недавних изысканий, - кивнул Алексей в сторону раненого, который полулежал на сидении, и, кажется, в очередной раз потерял сознание от перенесённой боли.
- Ну, в общем, да, - вздохнула женщина. – Я приложила к этому руку.
- Кажется, ему очень плохо.
- Вижу. Но могло бы быть и значительно хуже, - сказала Саша, ярко представив себе, что было бы, если бы не её сообразительность и просто сказочное нахальство.
- А теперь позволь узнать, мы что – удираем?
- Удираем, Лёш, - согласно кивнула головой Саша.
- И что – наши противники серьёзные дяди?
- Более чем!
- А я тебя предупреждал – не лезь, куда не надо, добром это дело не кончится! Всё так и вышло…
- Да что теперь об этом говорить? – тяжело вздохнула молодая женщина, и в очередной раз посмотрела на любимого. Тот по-прежнему был без сознания…
…Приехав в посёлок, где жили родители Саши, они въехали за ворота участка, и те сразу закрылись за ними. На пороге дома их уже ожидали взволнованные сверх меры отец и мать.
- Ты напугала нас своим звонком, девочка, - сказал отец. – Что случилось, милая?
- Всё потом, пап! Сейчас надо уложить в постель Глеба. А потом пусть мама посмотрит его. Кажется, ему совсем плохо…
Двое мужчин с трудом вытащили высокого Глеба из салона автомобиля, и, подхватив под руки, повели в дом. Несмотря на то, что Глеб опять ненадолго пришёл в себя, он мало чем мог им помочь – ноги совсем не хотели слушаться его.
В это время Ксения Васильевна уже застелила диван в гостиной свежим бельём – тащить раненого на второй этаж, в спальню, они были не в силах.
- Ты уж, мам, позаботься о нём, ладно? А нам ехать надо.
- Но скажи хотя бы, что произошло?
- Всё потом! Времени совсем нет! Я обязательно позвоню, как только будет возможность…
Саша подошла к дивану, на котором лежал Глеб, погладила его по голове и поцеловала в сухие, потрескавшиеся губы. Тот даже не пошевелился…
…Саша торопилась домой. Она чувствовала, что сегодня ей надо ждать гостей – наверняка, бандиты теперь заинтересуются семьёй полковника, и, в конце-концов, обязательно разыщут его, упорно идя по цепочке, и попутно убивая всех, кто ему помогает. Ей надо напрячь извилины, и заставить мальчиков поверить, что она и её родители совсем не при делах – как говорится, «ни ухом, ни рылом». Это будет очень трудно, и очень опасно. Таких опытных мужиков обмануть – это вам не фунт изюма, как любит повторять её папа-академик. Но другого выхода у неё всё равно нет, так что надо постараться…
Конечно, первой мыслью Саши было позвонить туда, где трудится Глеб – ну, должны же его коллеги помочь, в конце-концов! Ведь они профессионалы, им и карты в руки! И потом, наверняка существуют такие места, где человека невозможно разыскать! Но вдруг вспомнила, как вовремя исчез сотрудник, который был оставлен охранять полковника. Это могло означать лишь одно – кто-то в коллективе был совсем не против того, чтобы её будущий муж «сыграл в ящик». И неизвестно, кто этот человек. Значит, помощи просить не у кого! Правда, можно позвонить Лизкиному Виталику – они так давно приятельствуют с Глебом! Тот наверняка сможет если не помочь, то хотя бы что-нибудь посоветовать. Только вдруг его телефон прослушивается? Вполне может быть. Тогда Глеб погибнет, и это уже без вариантов. Допустить такого она не могла.
- Значит, будем думать…
Алексей посмотрел на Сашу, которая за всю дорогу не промолвила ни слова, и только хмурила свои красивые брови, видно, раздумывая о чём-то.
- Саш, может, помощь какая нужна, а? Ты не стесняйся, скажи. Я всегда готов!
- Спасибо, Лёш! Ты и так здорово нам помог. Самой мне бы ни за что не справиться с это проблемой. А теперь самое лучшее для тебя – это держаться от меня подальше. Можешь даже пустить слух, что мы с тобой крупно повздорили.
- Не понял… Это ещё зачем? – удивился мужчина.
- Просто общение со мной сейчас слишком опасно для жизни вообще, и для твоей жизни в частности…
- Теперь понял. Всё сделаю… А сама-то ты как?
- Как-нибудь… Знаешь, Бог не выдаст, свинья не съест!
…Она приехала домой, и открыла дверь своей квартиры.
- Так, надо прикинуть, сколько у меня времени. На то, чтобы отвезти Глеба к своим и вернуться домой, у меня ушло где-то около часа. Предположим, на то, чтобы прочесать больницу, у мальчиков уйдёт минут двадцать, не меньше. Не найдя Глеба, они допросят сотрудников больницы – это ещё максимум минут двадцать. Ну, и дорога до моего дома – ещё полчаса. Значит, времени у меня с гулькин нос, - пришла к неутешительному выводу Саша, и заметалась по квартире.
Прежде всего, она переоделась, надев на себя домашний халат и тапочки. Потом достала из холодильника луковицу, разрезала пополам, и натёрла луковым соком веки. Глаза сразу опухли и заслезились. Теперь, глядя на неё, каждый мог сделать однозначный вывод - молодая женщина сегодня долго плакала. Потом Саша взяла пузырёк с валокордином, и разбрызгала его по полу – в коридоре, спальне и на кухне. И последнее, что она успела сделать до приезда «гостей» - это пристроить под халатом маленькую подушку, чтобы поярче обозначить свою беременность, которая пока была ещё не слишком заметна. Тут-то и прозвенел звонок в дверь…
- Кто там? – спросила Саша, подойдя к входной двери.
- Скажите, полковник Сорокин здесь живёт?
- Здесь, - сказала Саша, и бесстрашно распахнула дверь перед бойцами господина Задрючина. – Заходите, пожалуйста! Только его сейчас дома нет.
В квартиру вошли двое мужчин. Они сразу почувствовали бивший в нос запах сердечных лекарств, и увидели заплаканные глаза молодой женщины, которая, судя по всему, была на сносях.
- А вы его жена? – спросил один из мужиков, который, вероятно, был среди них старшим.
- Если бы жена! – очень натурально всхлипнула Саша. – Вот, месяц назад подали заявление в ЗАГС, а он, гад, через неделю загулял! Видно, лучше меня нашёл… Стал с работы за полночь приходить, весь в помаде, и духах. А сегодня и вовсе ночевать не явился! Господи, и что же я натворила со своей жизнью! Тут ребенок на подходе, вот-вот сын родится, а этот гулёна всё никак не уймётся! – продолжала жаловаться молодая женщина, и вытирала носовым платком слёзы, капавшие с ресниц.
- Значит, сегодня вы его не видели? – резюмировал один из мужиков.
- Нет, не видела… А вы кто? С работы, что ли? – вдруг подозрительно посмотрела на мужчин Саша.
- С работы, - дружно закивали головами мужики, и даже сунули руки за пазуху, вроде как затем, чтобы достать документы. Но дальше этого дело не пошло – видно, нужными бумагами они не запаслись, как всегда понадеявшись на русское авось.
- Так он что – и на работе сегодня не был, Казанова проклятый?! – ахнула женщина, и схватилась ладонью за щёку. – Вот, загулял, сволочь этакая! Чтоб ему ни дна, ни покрышки…
- Мы думали, может, приболел…
- А чего ж не позвонили? Я бы сказала…
- Так мы звонили, трубку никто не брал.
- Вот уж, неправда ваша! – качнула головой женщина. - Я всё время дома, на связи – никуда не отлучалась!
- Значит, номер телефона нам дали неверный, - сразу нашёлся мужик. – Иногда такое бывает.
- Так, где же мне искать-то этого паразита-а-а? – опять залилась слезами Саша, рухнув на стул и раскачиваясь из стороны в сторону.
Она так вошла в свою роль, что слёзы теперь непрерывным потоком лились из её глаз без всякого на то принуждения.
- А, может, знаете, у кого он может быть? – спросил один из гостей. - Ну, хотя бы примерно. Мы бы съездили, проверили, и вам бы сообщили. Жалко смотреть, как вы тут убиваетесь, мадам…
- Да откуда ж мне знать? Он что, скажет жене адреса своих любовниц? – усмехнулась Саша. – Ну, родители мои тоже отпадают, однозначно – они его терпеть не могут, даже на свадьбу к нам не собираются. Говорят, что это замужество станет самой большой ошибкой в моей жизни, и поклялись, что не будут принимать нас в своём доме. Прикиньте? Ну… Друзей у него нет. По крайней мере, я о них ничего не знаю… Слушайте, мужики! А, может, с ним случилось что? Ну, под машину попал, или поскользнулся, и ногу сломал…
- Конечно, и такое может быть. Все под Богом ходим! – сказал один из мужиков, и поднял глаза вверх, как будто поджидая оттуда подтверждения своим словам. – Ладно. Мы, пожалуй, пойдем. Только принесите мне стакан воды похолоднее. Что-то очень пить захотелось!
- Может, лучше баночку пива холодненького? У меня его целый холодильник, - соврала Саша. - Мой обормот пиво глушит, как воду. Все руки оборвала – из магазина упаковками его таскать…
- Не, на службе не пьём, ни-ни, начальство очень строгое, - отказались мужики.
Саша, держа руку на пояснице, вперевалку пошла на кухню, и через несколько секунд вернулась, неся в руке стакан воды. Она боялась надолго оставлять «гостей» без присмотра. Мало ли что? Насуют повсюду жучков, чего доброго…
За это время мужики только и успели, что открыть двери и заглянуть в комнаты – всё-таки слова беременной девицы неплохо проверить. Как говорится, доверяй, но проверяй! Бабы – народ хитрый, любой спектакль разыграть могут, не хуже самой Сары Бернар. Но постель в спальне и диван в гостиной были пусты и аккуратно застелены. Значит, раненого полковника, и в самом деле, дома нет. И совершенно непонятно, где теперь его искать, и кто та ушлая баба, что вывезла его «труп» на каталке прямо у них из-под носа, да ещё пригрозила Божьей карой, паршивка. Ну, а то, что эта беременная овца тут не причем, ясно без слов – уж куда ей, бедолаге, такие дела проворачивать, только жаловаться, да нюни распускать и умеет, дурища…
Уже через минуту дверь за нежданными гостями захлопнулась.
- Слава Тебе, Господи! Кажется, получилось, – перекрестилась Саша, и побежала в ванную, чтобы умыться – луковый сок по-прежнему сильно щипал глаза.
Потом она подошла к окну. Там, внизу, около джипа, стояли четверо мужиков, и среди них те двое, что приходили к ней только что. Её «гости» что-то оживлённо объясняли остальным, без конца сплёвывая в снег, нелепо размахивали руками, и хлопали ими себя по ляжкам, вероятно, от бессильной ярости.
- Ну, суки, держитесь у меня! – погрозила бандитам беременная женщина.
Судя по всему, угрозы её были не пустым звуком. Во всяком случае, она хорошо запомнила номера джипов, приезжавших за жизнью Глеба в больницу, и лица этих макак в дорогих кашемировых пальто, приходивших к ним домой…
…У Саши зазвонил мобильник. Она посмотрела на дисплей. Там высветился номер Виталика. Судя по номеру, он звонил не по городскому, а по своему мобильному телефону.
- Слушаю!
- Это Виталий Сумцов. Ну, что? Ты была в больнице у Глеба? Как он?
- Да нет его в больнице! Исчез…
- Шутишь?! Как это исчез?
- Если бы я знала…
- Я сейчас приеду.
- Было бы здорово. Я тут немного растерялась, Виталь…
…Через полчаса Лизкин Виталик сидел на кухне Саши, и ел борщ, вчера приготовленный ею для мужа.
- Знатный борщок! – нахваливал он, активно работая ложкой. – И вообще, Глеб нахвалиться на тебя не может. Прямо не женщина, а мечта полицейского!
- А ты слушай больше! – улыбнулась Саша. - И вообще, знаешь, как говорят? «Самая лучшая женщина – та, которая проходит мимо!»
- Ну, а теперь серьёзно! – сказал майор, и отодвинул от себя быстро опустевшую тарелку. – Рассказывай, что случилось! И желательно, поподробнее…
- Так это я у тебя хотела спросить! Ну, откуда бедная женщина может знать, что происходит в вашем ведомстве, и почему полковников у вас отстреливают, как куропаток!
- Сам ничего понять не могу. Глеба явно поджидали! Похоже, какая-то сволочь у нас информацию браткам сливает.
- Вот-вот, и я так думаю. Неплохо бы разобраться в этом! Как считаешь, Виталь?
- Обязательно разберемся. Только быстро эти дела не делаются, сама знаешь!
- А бедному Глебу ждать некогда! Его ведь сегодня чуть не прикончили там, в больнице…
- Это как так? – ахнул мужчина.
- Как, как… Молча! Подъехали восемь лихих парней на джипах, и в корпус.
- О, Господи! - схватился за щеку Виталий. - А там только один охранник…
- Если бы… Никого там не было, Виталь! Совсем никого…
- Не может быть! Почему?!
- Вот ты и разберись – как и почему.
- А дальше что? Они увезли его с собой?!
- Ну, вот ещё! А я на что? Спрятала! Теперь его никто не найдёт.
- Да как же… Он же ранен тяжело, его лечить надо!
- Ну, из двух зол я выбрала меньшее. А если бы он остался в больнице, лечить было бы уже некого, тут и к гадалке не ходи. Те, на джипах, не интервью приехали брать, однозначно… А так, у него есть шанс остаться в живых!
Саша не хотела говорить, где скрывается Глеб, даже его другу – мало ли что? Ведь в случае, если его найдут там, в посёлке, она сразу лишится не только любимого мужчины, но и родителей. Ей этого не пережить…
…В то время как Александра разговаривала с Виталием, четверо мужчин, побывавших у неё в квартире, приехали к человеку, который теперь, после посадки господина Задрючина в каталажку, стал их шефом.
- Ну, что? – спросил высокий, и худой, как жердь, мужик с сильно вытянутым вниз лицом – полный антипод расплывшегося коротышки Венечки. – Вы нашли его?
- Нет, шеф! Как сквозь землю провалился, - пожали плечами бойцы в кашемире, и встали, понурив бритые головы.
- Ну, вы как дети, ей-Богу! У жены были?
- Были.
- И что?
- Не при делах она. Дамочка на сносях, вот-вот родит, все глаза выплакала, потому что муж сегодня ночевать не явился. Да и не муж он ей пока. Так…
- Ну, а родственники?
- У него только мать в деревне, в Калининской области – тоже не вариант.
- Да чудес на свете не бывает! Бывают просто тупые сотрудники, у которых голова существует только для шапки! – заорал на мужиков начальник.
- Мы думаем, скорее всего, там любовница постаралась. Жена сказала, что полковник от неё погуливает, - предположил один из кашемировых мальчиков.
- Может, врала баба?
- Не… Такие не врут! Да вы бы сами на неё поглядели! Овца-овцой! И как только этот полковник на неё позарился, чем она его зацепила! Говорят, мужик-то красавец, любимец баб. А тут… И где только были у него глаза, когда он эту бабу себе в жёны выбирал!
- Ладно. Ищите! Даю вам на поиски три дня. А потом пеняйте на себя, мужики!
Что мог сделать с восемью вооруженными до зубов боевиками этот хилый заморыш с цыплячьим пушком вместо волос на розовой лысине, осталось за кадром, но мужики явно сильно испугались расправы, аж побледнели, бедняги…
…Оставшись одна, Саша пошла в спальню, захватив с собой один из телефонов, которыми пользовался Глеб. Сим-карта в этом телефоне не была авторизована, и поэтому звонок никто отследить не мог. Теперь ей не терпелось позвонить родителям, и узнать, как там раненый Глеб.
- Слушаю вас! – услышала Саша голос матери.
- Мам, это я!
- Ну, наконец-то! – облегченно вздохнула Ксения Васильевна. - Может быть, объяснишь, что происходит?
- Это потом, мамочка. Сначала скажи, как там Глеб?
- Ну, для первого послеоперационного дня чувствует он себя неплохо. Шов не воспалён, кровотечение остановилось. Но я, на всякий случай, сделала ему укол антибиотика. Ну, и даю обезболивающее.
- Значит, ты считаешь, что всё в порядке?
- Так оно и есть. Но, конечно, в больнице ему было бы значительно лучше.
- Никак нельзя ему в больницу! К сожалению…
- Да что у вас там случилось-то?!
- Ну, посадил он одного крутого перца, а тот поклялся отомстить. Вот его соратники и охотились за Глебом, пока не ранили его. А потом из больницы хотели выкрасть. А может, прямо в палате добить…
- О, Господи! Ну, и дела… прямо, как в незабываемые девяностые! – тяжело вздохнула Ксения Васильевна. – И что нам теперь делать, Сашенька? Завтра мне на работу, отцу тоже… Кто будет ухаживать за раненым? Он же не может целый день лежать тут один, без помощи! Ему ведь вставать нельзя…
- Мам, ну, а я-то на что? Сейчас чуток отдохну, и приеду. А вы уж постарайтесь, чтобы никто не узнал о том, что мы у вас в гостях.
- Могла бы и не предупреждать, детка. Детективные сериалы и мы смотрим! Приобщились, так сказать, к криминалу по самые уши!
- Мам…
- Что, милая?
- Спасибо тебе!
- Да за что же спасибо, дочка?! Глеб нам, как сын, да и ты не чужая. К кому же вам и обратиться, попав в беду, как не к родителям!
Распрощавшись с матерью, Саша облегченно вздохнула – Глеб жив, и находится в относительной безопасности. И сегодня вечером она будет с ним. А когда любимый уснёт, у неё будет время на то, чтобы подумать, как отомстить господам разбойникам. Такое прощать никак нельзя! Конечно, она не обладает их силой и кровожадностью. Она не станет их убивать или пытать, наслаждаясь видом невероятных страданий, как сделали бы эти покемоны на её месте. Но у неё есть голова на плечах, и верный друг – ноутбук, который сегодня она возьмет с собой. И с помощью него сможет немного насолить этим беспредельщикам – так, чтобы жизнь им раем не казалась. А не трогайте моего любимого, господин Вениамин Задрючин со товарищи!..
…До поселка, где жили родители, она доехала без приключений. Правда, сначала долго металась в метро, меняя поезда и направление движения. Боялась. Мало ли, а вдруг следят?! Тут лопухнуться никак нельзя! Потому как на кону стоят всего-навсего их жизни и жизни родителей…
…Наконец, молодая женщина вошла в дом родителей, быстренько разделась, и сразу пошла в гостиную, где устроили Глеба. К счастью, тот был уже в сознании.
- Ну, как ты? – спросила она, подвигая стул поближе к дивану.
- Нормально, Саш. Ты-то как? Тебе сегодня досталось не меньше моего…
- Да, уж такой сегодня день – видно, звезды встали так, чтобы нам с тобой немного понервничать.
- Ничего себе немного! Знаешь, что сделали бы эти парни, если бы раскрыли твой обман?
- Ну, ведь не раскрыли же… А вот нагнетать не надо! Они очень приличные, вежливые молодые люди, и разговаривать с ними одно удовольствие!
- А ты откуда знаешь? – ахнул мужчина, и глаза его стали испуганными.
- Так в гости заходили, волей-неволей пришлось немного пообщаться.
- Господи, Сашка! Что ты ещё удумала, горе моё?! – схватился за голову Глеб. Ну, где предел бесшабашной смелости этой женщины! Это ж надо – открыть дверь Задрючинским ублюдкам, и общаться с ними?! Ведь им человека убить – что обычному человеку таракана прихлопнуть, даже не вздрогнут.
- А что я? – пожала плечами Саша. - Они в дверь позвонили, я и открыла. Чего ж не открыть, если звонят?
- И что дальше?
- Спросили, где ты. Ну, а я откуда знаю? Всё на тебя свалила. Сказала, что неверный ты супруг, изменяешь мне направо и налево. И в эту ночь дома не ночевал. Пришлось немного всплакнуть. Они даже посочувствовали… Кстати, у тебя сегодня уши не горели? Очень уж вдохновенно я тебя ругала, Глебушка…
- Саш…
- Да, милый?
- Ты побудешь со мной, или опять устрекочишь куда-нибудь?
- Конечно, я буду с тобой – и сегодня, и завтра – сколько надо. Лёшка там и без меня справится, не маленький. А я вот с собой свой ноут захватила, буду здесь работать, - Саша немного помолчала, и продолжила, сурово сдвинув брови у переносицы: - Надо кое с кем рассчитаться – задолжали сильно...
- Саш, если ты… Не вздумай даже! Видишь, как это опасно! Да я с ума сойду, если с тобой что…
- А что со мной, милый? Вот она я, вся тут, с тобой… – улыбнулась Саша. - Кстати, я тут вот что подумала… Если у бандитов денег много, то, значит, есть оружие, шикарные квартиры, тачки, купленная «крыша», дорогие адвокаты, ну, и всё такое… А вот если денег нет - ну, совсем нет, это как?
- Как?
- А без денег это сборище маргиналов, только и всего! Я правильно мыслю, господин полковник?
- Саш, я тебя умоляю! Ну, что ещё ты задумала, горе моё?!
- Не надо меня умолять, Глеб! Таких, как они, учить надо! Больно, и жестоко учить! Они ведь почему так вольготно себя чувствуют? Потому что знают, что в любом случае останутся безнаказанными. Опытные адвокаты и огромные деньги сделают нашу Фемиду очень покладистой! Только это до поры – до времени, пока не встретят достойного противника. Ведь против лома нет приема только в том случае, если нет второго лома… Так, кажется, звучит пословица? И теперь их сила и их оружие играют против моей головы. Уверяю тебя, им не устоять, милый! Будут знать, как поднимать руку на тех, кто мне дорог! Мало не покажется…
- Что ты задумала, Сашка?!
- Да ничего особенного… Хочу чуть-чуть испортить им жизнь. Ну, самую малость, просто капельку. Имею право! Пусть немного попрыгают. А знаешь, какое самое болезненное место у человека?
- Какое? Ну, скажем, голова… Или сердце?
- Нет. Его кошелёк! Вот сейчас мы и попробуем разобраться – где, у кого и сколько. А когда узнаем, немножко подправим номера счетов. Вуаля! И счета господина Задрючина и его холуев в одно мгновение опустеют. Всё-таки очень удобная это вещь – компьютер! Особенно, если находится он в умелых руках!
- Но ведь это незаконно! Ты хоть понимаешь это?! Так нельзя, Саша!
- Естественно, незаконно! Конечно, нельзя! Кто ж спорит? А законно грабить, насиловать и убивать людей?
- Тебя найдут, и посадят, Сашка… А мне этого не пережить!
- Даже если и так, милый, то в тюрьму я сяду ну, о-о-о-чень богатой женщиной. Или ты думаешь, что я переведу Задрючинские миллионы в фонд помощи голодающим олигархам?! Обойдутся, болезные!
- Саш, прошу тебя, давай без криминала! Вот, подожди недельку! Я выйду отсюда, и наведу шухер. Мало им не покажется, даю гарантию! Но всё будет в правовом поле, по закону.
- Угу. В правовом поле, по закону… Ну, конечно, милый! А как же иначе? Ты наведёшь порядок - обязательно. Если успеешь добраться до работы живым…
- Не понял! Это ещё почему? За домом что – следят?!
- Нет, не похоже. Слава Богу, никто не знает, что мы здесь. Как я поняла, крыса у вас завелась, Глеб. Вот эта крыса и сообщит, кому надо, что ты едешь к себе на Петровку. Ну, Виталька твой, конечно, обещал с этим разобраться. Только сам знаешь, такие дела быстро не делаются. Да и потом - не выйдешь ты из дома через неделю! Кто тебе даст?! Да с таким серьёзным ранением на работе ты окажешься в лучшем случае через месяц, да и то вряд ли!
- А ты будешь со мной, Саш?
- Да куда ж я денусь, милый? Я ведь тут единственный твой защитник…
- Вот уж не думал, что когда-нибудь услышу эти слова от молодой беременной женщины! – улыбнулся Глеб.
- Слава Богу, ты улыбнулся! Это обнадёживает, - облегченно вздохнула Саша, и нагнулась, чтобы прикоснуться губами к его щеке, уже покрывшейся чуть заметной щетиной. Но Глеб нашёл её губы, и прижал к себе, насколько это было возможно, стараясь не разбередить свою рану, которая лишь недавно перестала кровоточить.
- Ты поспи, Глебушка, а я немного поработаю – работы вагон, и маленькая тележка. Понимаешь, мне всё равно не уснуть сегодня. Слишком много адреналина в крови. Первый раз в жизни попала в такую неприятную ситуацию. Ну, не привыкла я быть в центре криминальных разборок! – сказала она, и подумала: - Хотя, судя по всему, одним разом дело тут никак не ограничится…
…Открыв ноутбук, Саша сразу окунулась в работу. Перед ней возникали и исчезали какие-то столбцы цифр, непонятные символы… Иногда она улыбалась, нащупав что-то интересное, а иногда озадаченно почёсывала пальцами затылок – хорошо шифруются эти банкиры! Сто потов сойдёт, пока взломаешь пароль, и умыкнёшь деньги со счета…
…Наконец, она закончила свою работу. Судя по всему, господин Задрючин и все члены его банды стали банкротами, и если у них ещё и имелись деньги, то только те, что лежали в кошельках и дорогих бумажниках, да в секретных загашниках, тщательно припрятанные от жён и любовниц. Всё остальное растаяло без следа, как утренний туман в жаркий летний полдень.
Представив себе морды этих макак в дорогих пальто, обнаруживших, что их счета обнулены, Саша улыбнулась. А потом подняла руки, и всласть потянулась – всё её тело сильно затекло от долгой сидячей работы, и настоятельно просило об отдыхе.
- А вот теперь, пожалуй, пора и на боковую! Как говорится, сделал дело – гуляй смело! - с удовольствием подумала она, и посмотрела на Глеба. Несмотря на поздний час, тот не спал – его глаза были открыты.
- Ты что не спишь, милый? Очень болит, да?
- Нет, уже не очень. Ждал, когда ты закончишь.
- Вот, на сегодня всё. Пожалуй, пойду к себе наверх, покемарю чуть-чуть. Устала немножко, - сказала Саша, буквально падая с ног.
- А как же я тут, один? – вдруг закапризничал будущий супруг.
- Ты хочешь, чтобы я посидела рядом, да? Ладно, - легко согласилась Саша, и хотела, было, придвинуть стул к его постели, чтобы провести остаток ночи в качестве сиделки.
- Зачем же сидеть, Саш? Диван широкий, ты можешь просто лечь рядом.
- Господи, Глеб! Ну, ты как ребенок, ей-Богу! Придумаешь тоже – лечь рядом с раненым! А если во сне я случайно задену тебя? Ты об этом подумал?
- Подумал. Только всё равно без тебя я не засну. Так что, выбирай…
- Ну, ладно, уговорил! – вздохнула Саша, а Глеб стал потихоньку двигаться к стене, освобождая место для жены. При этом было видно, что передвижение это дается ему с большим трудом, и доставляет сильную боль.
А Саша в это время скинула с себя одежду, и осторожно легла на самый краешек дивана, решив, что постарается не уснуть, и уйдёт сразу же, как только окунётся в сон Глеб. Ведь сейчас главное для раненого – это покой. А о каком покое может идти речь, если она рядом?!
- Ты чего на краю устроилась, Саш? Иди ко мне поближе…
- Иду, - сказала Саша, и чуть подвинулась к мужу.
В итоге Глеб успокоился только тогда, когда тело жены оказалось в его объятиях – только именно так он мог уснуть теперь...
…Благодаря грамотному лечению будущей тёщи Ксении Васильевны и уходу Саши Глеб быстро пошёл на поправку. Уже через неделю он потихоньку вставал с постели.
В то время как у полковника Сорокина жизнь постепенно налаживалась, этого никак нельзя было сказать о его «крестнике» - господине Задрючине, который в это время ждал суда, по-прежнему сидя в переполненной камере следственного изолятора.
Всё дело в том, что ему сообщили об очередной атаке зловредного хакера, и о том, что на его счетах – даже зарубежных – совсем не осталось средств. Это было настоящей катастрофой. Вся жизнь насмарку, блин! Для чего же он столько лет грабил, насиловал, убивал людей, набивая тугую мошну тугриками своих жертв!
Кстати, узнав о том, что клиент теперь банкрот, знаменитый адвокат отказался от защиты господина Задрючина. Да, конечно, с его стороны это было не совсем порядочно – бросать своего клиента на полпути, тем более что он столько времени «доил» его без зазрения совести, запросив за свою работу баснословные гонорары. Впрочем, такие слова как «совесть», «честь», «порядочность», «сострадание» в том кругу, где общались адвокат и его «кашемировые» клиенты, были не в ходу – вряд ли кто-то из них вообще догадывался об их существовании…
…Венечка Задрючин был взбешен. Вот, опять проявился этот настырный хакер, который преследует его, как блохи бродячего пса! Ведь именно с помощью этого хакера зловредный полковник смог засадить его в каталажку. Но и этого им показалось мало! Вот, теперь исчезли деньги с его счетов! Конечно, в его собственности остались шикарный загородный дом и огромная квартира в Москве, вот только собственность эта записана на супругу, а та «упёрлась рогом», и никак не хочет расставаться с недвижимостью, чтобы потратить вырученные деньги на адвокатов для мужа. Хозяйка, блин! Домовладелица! Подумать только… И он ничего не может поделать с этой молоденькой сукой, долговязой третьесортной моделькой, которую он всего год назад пригрел на своей груди, расставшись с прежней супругой, пятидесятилетней дородной дамой, прожив с ней в браке более двадцати лет! Конечно, если бы Вениамин был сейчас на свободе, под подпиской о невыезде, он нашел бы способ урезонить молодую супругу – та безропотно рассталась бы с уютным семейным гнёздышком после визита к ней его мальчиков в длинных черных пальто, и на счёт раз подписала бы все документы. Но теперь и кашемировые мальчики не слишком охотно подчинялись своему командиру. К сожалению. Ведь и они работали на него не за спасибо. Им тоже необходимы деньги, и немаленькие, чтобы красиво жить, ни в чем не отказывая себе, любимым, и содержать своих жен и длинноногих любовниц. А вот, как раз заплатить им за работу он и не мог! Денежки-то тю-тю, блин…
От злости Венечка засунул в рот в руку, и теперь больно, с каким-то остервенением кусал её. Наверно, именно так он поступил бы и с полковником, если бы тот вдруг оказался рядом. Только вместо руки он впился бы зубами ему в глотку, и грыз бы её, грыз, как дикий зверь, пока кровь не забила бы рубиновым фонтаном из прокушенной артерии…
Понимая, что спасти его может только тот человек, который и загнал его в угол, Венечка приказал своему двоюродному брату, Федору Красавину, получившему свою фамилию как будто в насмешку, во что бы то ни стало разыскать зловредного вора и разбойника, ограбившего его, достойно наказать, а потом отправить к праотцам. Причем, сделать последнее надо, прежде заставив бедолагу вернуть всё, что тот сумел заныкать – только так, и никак иначе.
- Да где же мне разыскать его, Венька?! Шутишь ты так, что ли? – спросил у господина Задрючина брат – тот худой лысый тип с длинным носом и тонкими, бескровными губами, что пугал его «солдат» всевозможными карами. - Это же профессионал, однозначно! Тут уж не такие люди, как я, старались, да ничего не вышло!
- Ну, хотя бы денег дай, Федька! Не насовсем прошу – взаймы! Вот, выйду отсюда, и сразу расплачусь, зуб даю!
- На кой ляд мне твой зуб, братан? Я бы с радостью выручил тебя, не вопрос, только вот, и мои счета хакер почистил. Да так, что и копейки не оставил – всё выгреб, до последнего!
- Займи у кого, а, Федь? Христом-Богом молю! С адвокатом расплатиться надо. Иначе, мне пожизненное обеспечено! Прикинь? Всю жизнь, до самой смерти тут чалиться…
- Ты сам-то понял, что сказал, Венька? Да кто ж денег даст, зная, что ты можешь пожизненно в тюрьму сесть?! А с долгом расплачиваться, кто будет? Александр Сергеевич Пушкин?
- Ладно. Понял! Помощи от вас, дармоедов, как от козла молока. Буду думать! А ты пока денег, хоть сколько, собери! Надо будет с информатором расплатиться. Эти «оборотни в погонах» дяди очень обидчивые. Вот, не заплатишь им хоть один раз, и сдадут с потрохами, мало не покажется…
- Хорошо, сделаем, - согласился брат. – Это не Бог весть, какие деньги.
- А я пока думать буду. Созвонимся!
Господин Задрючин нажал на кнопку отбоя, и отдал телефон смотрителю.
Несмотря на строгости, царящие в СИЗО для подследственных, позвонить оттуда можно было без проблем – надо лишь немного заплатить за звонок, вот и все дела…
…После мучительных ночных раздумий Венечка пришёл к выводу, что хакер, испортивший ему жизнь, обязательно хорошо знаком с полковником Сорокиным. И не просто знаком, а на «короткой ноге». Но знакомых у полковника слишком много – не будешь же хватать всех подряд, и под пытками добиваться от них признания – кто такой этот компьютерный гений, и как его разыскать. И кто будет этим заниматься? Да и потом, знакомые господина Сорокина отнюдь не беспомощные лохи, мужики тоже могут постоять за себя. И неизвестно ещё, кто – кого!
- Да… Кажется разваливается моя империя, как песочный замок под дождём, - пришел к неутешительному выводу Вениамин, и на глазах его выступили злые слёзы. – Скоро о нас только воспоминания и останутся. Ну, и ещё пыльные папки с делами в архиве прокуратуры. Вся жизнь насмарку… Обидно – ну, прям до слёз!
Потом ему в голову пришла мысль - признаться в том, кто такой этот хакер, может сам господин полковник, надо только создать соответствующую ситуацию. А именно – взять за жабры человека, который ему дороже всего.
- Мужики говорили, что у него есть беременная жена. Вот, через неё и надо действовать! Уж услышав, как кричит от боли любимая женщина, тот сделает всё, что у него попросят, однозначно! – заявил он, когда позвонил брату в следующий раз.
- Не уверен, что мужик обезумеет до такой степени, что кинется спасать эту бабу ценой собственной жизни, но попробовать можно, - сказал Фёдор. – Всё равно других вариантов у нас нету!
Но посланные на разведку боевики обнаружили, что семейное гнёздышко полковника пусто – жена бесследно исчезла из дома, так же, как и он сам.
- Да уж с неделю не появляется, - охотно объяснила соседка из квартиры напротив, куда позвонили вежливые высокие мужчины в длинных кашемировых пальто. – Ни она, ни её супруг. Видно, уехали куда!
Поблагодарив любезную пожилую женщину за информацию, мужики спустились вниз, потихоньку матерясь про себя. Вот, опять облом! Птички вылетели из клетки, лови их теперь! И как всё это объяснить шефу, непонятно… Впрочем, после того как шеф их стал практически таким же бедным, как и они сами, страха перед ним у мужиков явно поубавилось. Хотя, они до сих пор, по инерции, всё так же выполняли свои обязанности. Ну, а кому ещё они нужны? Где их ждут? И что они умеют, кроме как мучить и убивать людей, выполняя приказы лютого патрона?..
Господин Задрючин позвонил брату уже через несколько дней.
- Ну, что? Вы смогли что-нибудь выяснить? – строго спросил он.
- Нет. К сожалению, ни полковника, ни его жены в квартире нет. Удрали, падлы!
- Кто бы сомневался… Будут они сидеть и ждать, пока мы навестим их! Знаешь, я тут подумал, и решил. Сделаем вот так…
- А что? Это неплохая идея! – сказал Фёдор Красавин, внимательно выслушав брата. – Мне нравится!
Ещё бы не нравиться! Ведь всё то, о чём говорил шеф, будет делать не он сам и не его люди, а тот информатор, который работал в отделе полковника Сорокина. Ну, а его, Фёдора, дело крайнее – вовремя оплатить услуги этого человека, и ждать птичку, которая сама, добровольно, залетит в клетку. И уж тогда не сплоховать! Впрочем, сейчас есть столько способов заставить человека говорить, что об этом Фёдор даже не волновался. Полкан даже не заметит, как выложит всё, без утайки…
…В то время как Глеб поправлял здоровье и наслаждался обществом будущей жены, которая постоянно была рядом с ним, дела в его отделе шли своим чередом.
Кроме текущей работы, которой, как всегда было полно, Виталий занимался ещё и тем, что пытался выявить человека, который подставил его шефа под пулю, и вообще, похоже, «сливал» секретную информацию бандитам. Но сделать это было очень трудно. В их отделе трудились только специалисты своего дела, они проработали в системе не один год, прошли множество проверок и раскрыли кучу сложных, запутанных дел. И сами не раз ездили на задержание, рискуя собственной жизнью. Ну, как можно подозревать в непорядочности человека, который бесстрашно идёт под пулю или нож, чтобы арестовать преступника?!
Единственно, что он мог сделать, это повысить бдительность сотрудников. Ведь не секрет, что, когда люди работают вместе много лет, они могут в курилке или в столовой, за обедом, рассказать коллеге что-нибудь интересное, о чём тому знать не положено.
С шефом Виталий почти не общался – понимал, что не до работы сейчас тяжелораненому Глебу! И изредка звонил ему только для того, чтобы справиться о здоровье, да расспросить, как там Сашка. Ведь тоже безвылазно сидит где-то, не высовывая носа на улицу! А беременна… Мало ли что?
Как-то в кабинет Виталия Сумцова зашёл сотрудник отдела, лишь несколько месяцев назад переведенный к ним из другого подразделения. Правда, знали они друг друга уже давно, и, можно сказать, приятельствовали. Тот, положив на стол шефа какую-то бумажку на подпись, сел напротив, и, судя по всему, настроился на разговор.
- Слушай, майор, а правда, что нашего шефа с Сашей познакомила твоя жена? – спросил Василий Нефёдов. – Или врут люди?
У молодого мужчины рука до сих пор была на перевязи – недавно он был ранен, участвуя в одной из операций. Правда, ранен совсем легко – пуля прошла по касательной, лишь слегка повредив кожу на предплечье, даже госпитализация не понадобилась. И перевязь нужна ему только для того, чтобы люди не забывали о том, что он был на волосок от смерти. Но всё равно, это происшествие добавило майору Нефёдову популярности. Ведь пуля – дура, она вполне могла бы пролететь мимо, или… убить наповал!
- Абсолютная правда, - качнул головой Виталий, и улыбнулся. Эта история знакомства шефа была забавной. – Моя Лизавета встретила Сашу на вечере встречи выпускников их ВУЗа в прошлом сентябре. Ну, слово за слово, сам понимаешь… Предложила познакомить с симпатичным мужчиной. А та – ни в какую. Мол, зачем, мне и одной совсем неплохо!
- Неужели такие бабы бывают, которым замужество до фонаря?! – вроде как удивился его собеседник.
- Как видишь, бывают. А что? Женщины сейчас не меньше мужиков зарабатывают, а то и побольше. И зачем им лишние заботы? Ведь почему-то до сих пор все дела по дому считаются женскими, да и на службе они делают никак не меньше нашего. Вот, современные женщины и не рвутся под венец, как было раньше.
- А что за институт окончила будущая жена нашего шефа? Если не секрет, конечно!
Этот вопрос Василий задал просто так, чтобы иметь возможность продолжить разговор.
- Да какой секрет? В Плехановском она училась.
- Ух, ты! Престижный ВУЗ, прямо скажем! Теперь, наверно, большой пост занимает, и деньги лопатой гребет. А зарплата полковника для неё так, просто карманные деньги…
Последние слова Василия Нефёдова немного насторожили Виталия. Как-то уж очень неуважительно они прозвучали по отношению к будущей жене шефа, да и к женщинам вообще. А впрочем, может, в этих словах нет ничего особенного, и он, обжёгшись на молоке, теперь просто дует на воду...
- Тут ведь, Василий Петрович, важно не то, что ты окончил, а как смог устроиться в жизни.
- Да это понятно, теперь без протекции никуда.
- Так вот, Саше с работой не повезло, - почему-то соврал Виталий.
Ну, зачем говорить кому-то, что Саша Калинина пишет уникальные программы для компьютера! Это может привлечь к молодой женщине излишнее внимание, и сослужить для неё плохую службу. - Единственно, чего она смогла добиться в жизни, это стать хозяйкой небольшого павильона на одном из вещевых рынков в Москве. Прикинь?
- Да ты что?! Вот это номер! И как же это наш полковник на рыночную торговку клюнул? На него не похоже! Говорят, за ним такие бабы ухлёстывали – будь здоров, не кашляй!
- Вот, клюнул… Красивая она, Сашка – глаз не отведёшь. И к тому же готовит хорошо.
- А вот это я заметил. После того как они стали жить вместе, Глеб здорово прибавил в весе. Я слышал, беременная она?
- Да. Скоро сына Глебу родит.
- Надеюсь, у неё всё в порядке?
- В смысле?
- В смысле здоровья, конечно! Всё-таки ранение любимого мужчины, стрессы, а теперь ещё и невозможность жить в своей квартире…
- А ты откуда знаешь, что она не живёт в своей квартире? – спросил Виталий, и внимательно посмотрел на сидящего напротив мужчину.
Тот сразу замер, и теперь судорожно искал ответ на заданный вопрос.
Некоторая задержка с ответом была замечена тут же, и «намотана на ус».
- Так, мужики в курилке говорили, - наконец, нашёлся Василий.
- Вот трепачи! Растрезвонили уже… Ведь предупреждал же! – в сердцах выругался Виталий. - Нет, слава Богу, со здоровьем у неё всё в порядке, она звонила мне вчера.
- Будет звонить ещё, привет от меня полковнику передай. Мы хоть и не дружили с ним домами, но я Глеба Георгиевича очень уважаю!
- А чего ж не передать! Конечно, передам. Мне нетрудно!
Кажется, майор Нефёдов узнал всё, что хотел, потому как встал со стула, и вышел из кабинета.
А Виталий Сумцов долго сидел, глядя в одну точку и покусывая дужку очков – почему-то разговор с Василием Нефёдовым ему не понравился, хотя в словах мужчины, вроде бы, не было ничего особенного – так, обычный трёп, и ничего больше… Вот, только как он узнал, что жена полковника не живёт дома?
- Неужели, и правда, мои ребята проговорились? Ни за что не поверю! Быть такого не может. Ведь все в отделе знают, что от этого зависят жизни людей!
…Василий шел по коридору к себе в кабинет, и думал:
- Значит, жена Глеба созванивается с этим придурком Сумцовым. И, наверняка, звонит с незарегистрированного мобильника. Понятно…
Теперь его задачей было поставить «жучок» в мобильный телефон Виталия. Конечно, сделать это было трудно, но не слишком – иногда майор на несколько минут выходил из кабинета, забывая мобильник на рабочем столе. Ну, а что в этом особенного? Тут ведь все свои…
…Итак, уже через несколько дней Василий мог слушать разговоры майора и жены Глеба. Кстати, разговоры вполне невинные. Из них невозможно получить никакой полезной информации, как ни старайся. И уж, тем более, не упоминалось в них то место, где прячутся будущие супруги.
- Или эта баба слишком умна, или нашим голубкам просто нечего скрывать, - подумал майор, записывая голос молодой женщины на диктофон.
Собственно, «жучок» в телефон Виталия Сумцова он поставил именно за этим – ему нужна была запись голоса Саши. Имея её, он с помощью модератора голоса сможет убедить полковника в том, что его беременная жена у них. Услышав её душераздирающие крики, Глеб, конечно, кинется на помощь, потеряв разум и позабыв о собственной безопасности. Вот тут-то они и предоставят ему выбор – любимая женщина в обмен на хакера. Ну, а когда зловредный компьютерный гений будет в их руках, полковнику крышка. Вот такой симпатичный план предложил господин Задрючин, сидя в СИЗО, в ожидании суда и сурового приговора…
…Надо сказать прямо, что у них всё получилось так, как надо.
В этот день полковник Сорокин в первый раз после болезни поехал на работу. Он уже подъезжал к Москве, когда зазвонил его мобильный. Глеб посмотрел на дисплей. Номер был ему не знаком.
- Интересно, кто это может быть? – удивился полковник.
Он нажал на кнопку вызова, и не успел даже сказать традиционных слов «Слушаю вас!», как услышал звук удара, протяжный стон и голос Саши:
- Глеб, милый! Спаси меня!
- Господи, Сашка, где ты?
- Я не знаю. Какие-то люди выкрали меня из дома, как только ты уехал. Они сказали, что убьют нас – меня и ребенка… Пожалуйста, поторопись! Мне долго не выдержать…
Тут трубку у Саши отняли, и Глеб услышал уже мужской голос.
- Ну, ты понял? Твоя жена у нас. И теперь выбор за тобой – твоя жизнь в обмен на её. Вот так! А иначе, ты будешь долго слушать, как кричит от боли твоя любимая. А ведь ей в её положении волноваться совсем нельзя.
- Оставьте мою жену в покое, подонки! Говорите, что я должен делать!
- Сейчас ты выезжаешь на кольцевую, на тридцать втором километре тебя будет ждать наша машина. Ты пересядешь в неё, и через полчаса твоя любимая будет свободна. К сожалению, обещать подобное по отношению к тебе, я не могу, извини! Кстати, если ты приведёшь за собой своих приятелей, твоя жена умрёт – однозначно! Так что, не вздумай с нами шутки шутить! Не выйдет!
Голос в трубке захохотал, причем, смех этот был явно смехом психически ненормального человека, и следом сразу послышались гудки отбоя. Автомобиль Глеба резко развернулся, и заметно прибавил скорость.
- Сашка, бедная моя, держись! Я уже еду… – повторял про себя, как заклинание, Глеб, быстро мчась по шоссе навстречу своей страшной гибели…
…А Саша, у которой почему-то душа была не на месте, решила позвонить Глебу, чтобы услышать его голос, хотя знала, что он в это время находится в пути, и отвлекать водителя во время движения по пустякам нехорошо. Но потребность услышать его была так велика, что она решила не противиться своему внутреннему голосу, и набрала знакомый номер.
- Слушаю! – сразу откликнулся Глеб, с трудом разлепив сведенные судорогой губы.
- Это я, Глеб, - сказала Саша. – Как ты? Надеюсь, у тебя ничего не случилось?
- Извини, милая! Я не могу сейчас говорить – слишком тороплюсь! У меня очень важное дело, оно не терпит отлагательства! – сказал Глеб, и хотел, было, нажать на красную кнопку, чтобы телефонный разговор не мешал ему делать главное – мчаться по шоссе на выручку Саше, которая сейчас была в руках подонков.
И вдруг до него стало доходить – Саша сама позвонила ему! Да, голос жены немного взволнованный, но не заполошный. И совсем не похож на тот крик боли, который он слышал всего несколько минут назад.
- Ты где, Сашка? Тебе что, удалось вырваться?
- Да ты о чём, Глеб?! Откуда вырваться? Я сижу дома, смотрю фильм по телевизору. И вот, решила позвонить тебе - что-то на сердце тревожно. Как будто предчувствие какое-то. Надеюсь, у тебя всё в порядке?
При этих словах Саши Глеб пристроил машину на обочине шоссе и включил аварийные огни – если всё так, как говорит жена, значит, его едва не провели, как самого последнего лоха. А он слишком испугался за жизнь своей любимой женщины, и даже не подумал о том, что можно просто перезвонить ей, и узнать обо всём из первых рук. И уже через полчаса висел бы, подвешенный за руки в каком-нибудь подвале, захлёбываясь собственной кровью, и мечтая лишь о том, чтобы всё это поскорее закончилось выстрелом в лоб.
- Саш, ты точно, дома?
- Точно. А к чему бы мне тебя обманывать?
- Ладно. Тогда, пожалуйста, никуда не выходи сегодня, и никому не открывай дверь. Сделаешь это для меня?
- Легко!
- Саш…
- Да, милый?
- Кажется, сегодня ты в очередной раз спасла мне жизнь…
- О, Господи! Значит, первый раз выйдя из дома сегодня, ты уже попал в переделку?!
- Кажется, да. Мне расставили ловушку, и я чуть было не попал в неё. Но ты своим звонком спутала все карты моим противникам. И следующий ход будет моим… А теперь прости, у меня, действительно, очень мало времени!
Глеб нажал на красную кнопку, и набрал номер своего заместителя, в двух словах объяснив создавшуюся ситуацию.
- Ну, дела... – чуть растерялся тот. – Что делать будем, шеф?
- Как что? Брать их всех за одно место, конечно! Они уверены, что я приеду один, ведь иначе они обещали убить Сашу. Но теперь, когда я убедился, что моя жена дома, можно и предпринять кое-что, не в первый раз…
- Понял, выезжаем…
Через несколько минут микроавтобус с затемнёнными стёклами мчался туда, на тридцать второй километр, где стоял джип, в котором люди господина Задрючина с минуты на минуту ждали приезда полковника Сорокина. Вот ведь, клюнул полкан на их немудрёную шутку, и помчался навстречу своей безвременной кончине. Неужели поверил, что они отпустили бы его бабу, если бы она была у них?! Вот дурак! Далеко за тридцать мужику, столько лет в органах, а всё одно – наивный, как сопливый юнец, у которого материнское молоко на губах не обсохло!..
…Вся дальнейшая операция была делом техники. Единственным её отличием от остальных было то, что полковник дал приказ бандитов не жалеть, и в случае малейшего сопротивления стрелять на поражение. Уж очень разъярён был в этот раз командир. Допёк его своими изощрёнными методами борьбы господин Задрючин, одно слово…
…В общем, после того короткого, но кровопролитного боя из Задрючинских бойцов мало кто остался в живых, разве что, один раненый в руку мужик сбежал, тяжело перевалившись через высокую ограду. Правда, был это один из тех двоих бандитов, что приезжали к Саше домой, когда разыскивали Глеба, и это было не здорово – тот знал, где живёт полковник со своей женой. Хотя, тогда этого просто никто не заметил…
Единственно, кого приберегли для следствия, это Задрючинского братца Фёдора Красавина. Ну, надо же, в конце-концов, узнать, кто променял офицерскую честь на пачку долларов, густо замазанных кровью жертв бандитов!
Увидел Глеб и тот подвал, в котором ему суждено было кончить свои дни. Тут всё было готово для встречи. Кстати, следы подсохшей крови на полу и на стенах говорили о том, что он был тут далеко не единственным «гостем». И многие люди, которые не хотели добровольно расстаться со своей собственностью, расстались здесь с жизнью, подписав под пытками все документы и оставив свою семью без гроша.
Оттого, что увидел, кровь застыла в жилах у Глеба. Хорошо, что рядом оказался Виталий. Он схватил шефа за локоть, и сказал:
- Пора ехать, Глеб Георгиевич! Честное слово, не стоит тебе смотреть на всё это. Слава Богу, больше здесь никого не будут пытать, мои ребята об этом позаботятся…
- Ты прав. Надо ехать. Иначе, от вида этих пыточных орудий можно получить сердечный приступ, и опять надолго выйти из строя…
…После того как их автомобиль выехал из посёлка, и помчался к Москве, из окон Задрючинского особняка повалил густой дым и показались языки пламени.
- Что это? Дом Задрючина загорелся? – удивился Глеб, увидев зарево в том месте, где стоял дом Венечки.
- Ну, и что? – равнодушно пожал плечами Виталий. – Всё равно хозяину он больше не понадобится. У него теперь будет другое, более подходящее для него жильё. Надеюсь, там он и окончит свои дни. Ну, а жена получит страховку, и тоже в накладе не останется. Я подумал, что не стоит оставлять этот дом как напоминание о неправедных делах его хозяина.
- Наверно, ты прав, дружище, - кивнул головой Глеб. – Пусть неповадно будет…
Он вспомнил слова Саши о том, что иногда надо действовать не по закону, а по совести. И от этого обычным людям будет жить немного легче, а бандитам чуть сложнее. Может, тогда и желающих стать боевиками у таких вот Задрючиных поубавится. Ведь жизнь – она у человека всего одна. И когда ты знаешь, что никто не будет рисковать собственным здоровьем, чтобы взять тебя живым, и потом судить в соответствии с законом, а в любой момент твоё тело просто прошьют из автомата, и вся недолга, всё предстаёт в несколько ином свете. И работа, скажем, таксистом за сущие копейки уже не кажется столь ужасной. Хотя… Кто знает?! Ведь не напрасно говорят, что благими намерениями выстлана дорога в ад…
…Итак, через час они приехали к себе в отдел, и Виталий сразу взял на допрос брата господина Задрючина. Надо было поскорее добиться от него признания, пока тот находится в шоковом состоянии, близком к истерике, и не вполне ещё осознал то, что произошло. Уже на следующий день этот упырь придёт в себя, успокоится, всё обдумает, и потребует своего адвоката – теперь ведь у каждой сволочи имеется свой собственный адвокат, способный вытащить клиента из любой передряги! И тогда вряд ли признается в чем-то. Ведь он всего-навсего двоюродный брат Венечки, в его доме оказался совершенно случайно - так, просто мимо проходил, и слыхом не слыхивал ни о каких пытках в подвале, да и о существовании подвала в доме даже не догадывался. И уж тем более не в курсе, что в этот дом вот-вот должны были привезти полковника Сорокина, чтобы добиться от него каких-то важных признаний. А может, лишь только для того, чтобы порадовать господина Задрючина тем, что полковник сторицей рассчитался за его «посадку» долгими мучениями и собственной жизнью в эпилоге…
…После получасового допроса Виталий узнал имя осведомителя, работающего у них в отделе. Впрочем, имя это уже не было для него тайной за семью печатями. Просто хотелось получить подтверждение своей догадке. И он получил его, даже не прикладывая к этому особых усилий – братец с потрохами сдал Венечку и его «друга», Василия Нефёдова, работающего в полиции, аж на самой Петровке. Да и с какой стати он будет выгораживать этого неудачника Венечку и, тем более, его осведомителя? Ведь теперь у братца нет ни денег, ни власти, ни своей собственной «армии», готовой выполнить любой приказ командира. Вот и выходит, что в данное время это совсем не грозный мафиози, наводящий ужас на людей безжалостностью и быстротой выполнения своих обещаний, а просто толстый, нелепый шестидесятилетний коротышка с остатками седых волос на лысой голове, жалкий и никому не нужный. И, если предав его, можно выторговать себе хоть какое-то смягчение наказания, то можно сделать это без зазрения совести. Кстати, сам господин Задрючин, оказавшись на его месте, не колеблясь ни секунды, поступил бы точно так же – Фёдор был просто уверен в этом. Ведь не зря же говорят, что своя рубашка всегда ближе к телу…
…А для Глеба первый рабочий день тянулся нескончаемо долго. Казалось, стрелки часов просто прилипли к циферблату, и никак не желали перемещаться по нему. И даже секундная стрелка, раньше бойко перескакивавшая с одной цифры на другую, сегодня двигалась со скоростью старой, больной черепахи.
Всё дело было в том, что после случившегося ему просто необходимо было увидеть жену, и убедиться, что с Сашей всё в порядке. Конечно, каждые полчаса он набирал её номер, и говорил с ней по телефону. Только ведь она могла и не признаться ему в том, что что-то с ней не так. Ему надо было во что бы то ни стало почувствовать её тело в своих руках, ощупать её всю, и, убедившись, что с женой всё в порядке, целовать то место, где рос его ребенок. От невозможности сделать это вот именно сейчас, немедленно, больно сжималось сердце, и кружилась голова.
Он даже не предполагал, что в его душе столько любви и нежности к этой маленькой женщине. Да, конечно, он любил её. И был согласен прожить рядом с ней всю свою жизнь, став её мужем, чего не сделал бы ни для одной другой женщины. Но чтобы решиться отдать за неё собственную жизнь… А он даже ни минуты не сомневался, и кинулся спасать свою Сашку, не думая о себе. Слава Богу, что она никогда не узнает об этом! Мало ли, что придёт в этом случае в голову безбашенной девчонке! Ещё, чего доброго, чтобы отомстить за него, та объявит войну аль-каиде, или будет крушить «ястребов», засевших в Пентагоне. С неё станется!..
Открылась дверь, и в кабинет полковника заглянул его заместитель, майор Сумцов.
- Ты как, Глеб? У тебя всё в порядке? – спросил он, внимательно глядя на друга. Ему показалось, что тот слишком бледен сегодня. Впрочем, о каком румянце может идти речь после такого ранения и месяца, проведенного в постели!
- Всё нормально. Как твои дела? Надеюсь, ты смог разговорить фигуранта?
- Влёгкую! Господин Красавин сразу выложил то, что знал, ничего не скрывая и никого не выгораживая. Очевидно, посчитал, что братец вышел в тираж, и теперь можно валить на него всё, без разбора. Кстати, он сказал, что мысль о том, чтобы записать голос Саши и заставить тебя явиться к ним, принадлежала господину Задрючину.
- Охотно верю! Этот мерзкий тип способен на всё.
- А знаешь, зачем ты был им нужен?
- Наверно, так Венечка хотел рассчитаться со мной за посадку. Зачем же ещё?
- Не только. Он хотел через тебя выйти на хакера, который нарыл на него компромат. Утверждают, что зловредный компьютерщик увёл у них все деньги со счетов.
- Да ты что?! Вот, молодец парень! Браво! Честное слово, с удовольствием пожал бы ему руку, если бы узнал, кто решился на такую авантюру – залезть в кошелёк крупного мафиози! – с трудом выдавил из себя полковник нужную фразу. Никто, даже его друг Виталий, не догадывался, кто этот мифический человек. Глеб представил дело так, будто бы все материалы получил по почте в запечатанном конверте без обратного адреса. Ему поверили… Это было вполне в духе нынешней молодёжи – просто так получить и потом «слить» информацию, как будто это обычный пустяк. Хотя, за такой вот «пустяк» можно легко лишиться головы, если кому-то придёт в голову разыскать безумца, и примерно наказать его.
При словах Виталия желудок Глеба завязался узлом. Это теперь, сидя в своём кабинете, легко говорить о том, что могло бы быть, и даже шутить. А вот, если бы не тот звонок Саши, неизвестно, чем закончилось бы дело. Сейчас существует так много способов развязать человеку язык… Он и сам не будет знать, что после укола скополамина, или, как его ещё называют, «сыворотки правды», в своем болезненном беспамятстве рассказал бандитам всё, как на духу. И именно сейчас его жена тоже сидела бы рядом с ним, крепко прикрученная к стулу скотчем, и эти садисты всласть издевались бы над ней. А он смотрел бы на это, и был бы не в силах ничем ей помочь…
- А когда суд над Задрючиным? Хотелось бы уже сплавить его куда подальше. Ведь неизвестно, что ещё он может выдумать, сидя в каталажке.
- Да теперь пусть выдумывает! Кто станет работать на босса за бесплатно? Денежки-то его тю-тю! Мне тут сообщили, что даже защитник от него отказался, и теперь защиту будет вести бесплатный адвокат, присланный из коллегии. Прикинь? Уж тот не будет для него землю носом рыть, не тот случай!
- И всё равно. Завтра же отправлю жену куда-нибудь подальше – купим путёвку в санаторий, что ли, и пусть едет из Москвы.
- Угу. Если она согласится уехать, - усмехнулся Виталий. - Кажется, ей пришлось по нраву выполнять обязанности твоего ангела-хранителя, и вряд ли ты заставишь её уехать из дома!
- Да… Кто мог знать, что в этой с виду равнодушной и довольно эгоистичной женщине скрывается столько любви и самопожертвования! Представляешь, что сделали бы эти люди, если бы обнаружили, что она под видом трупа вывозит меня из больницы?!
- Да уж, тогда вам бы не позавидовать…
- Вот и я о том же!
- Но и ты хорош! Кинулся сегодня в самое их логово. А ведь знал, что не на банкет зовут.
- Так ведь думал, что Сашка у них…
- Всё равно они её не отпустили бы. А тебя прикончили бы, однозначно.
- Знаю. Только жить без неё я всё равно не смог бы…
- И кто мог знать, что всё у вас так получится, - вздохнул Виталий. – Ведь оба были против брака, и избегали серьёзных отношений. А вот, поди ж, ты…
- Да, вот так бывает… Были две половинки, жили каждый сам по себе, и вдруг нашли друг друга, соединились в одно целое, да так, что не разорвать и не разрезать…
…В то время как Глеб и Виталий рассуждали о тех коллизиях, которые произошли в жизни полковника, господин Задрючин пытался дозвониться до своих подельников. Надо, в конце-концов, узнать, как там всё прошло! Интересно же, кто оказался этим хакером, обобравшим его до нитки, и как вёл себя бравый полковник, оказавшись в их подвале, накрепко привязанным к стулу! Небось, небо с овчинку казалось! Его ребята умеют сделать для человека приятное… И, самое главное, узнать – смогли ли они вернуть его деньги на счета!
Он раз за разом нажимал на кнопки телефона, но никто так и не откликнулся на его звонок.
- Да что они там все, оглохли, что ли?! Или спят, как сурки, после тяжелой и довольно грязной работы? – раздраженно думал он, а смотритель уже сурово поглядывал на него, и через несколько секунд, подняв руку, со значением постучал пальцем по циферблату своих наручных часов – мол, не пора ли закругляться, приятель? Хватит! Ты уже с лихвой выбрал оплаченный лимит времени!
- Ну, подожди немного, командир! Вдвое плачу, - сказал Венечка, и полез в карман брюк, чтобы достать деньги.
Наконец, один номер ответил.
- Серёга, ты? – обрадовался господин Задрючин самой распоследней своей шестерке.
- Ну, я! – не слишком любезно отозвался тот.
- А где все? Что-то ни один телефон не отвечает…
- Так нет никого!
- Не понял… Куда ж все подевались?!
- Всех перебили… Ваш полкан постарался. Явился к нам не один, а с целым автобусом спецназа, гад. Вот и пошли наших крошить, как капусту по осени…
- Опять не понял… Как это перебили? Да какое такое право имеют эти суки людей без суда и следствия стрелять…
На этом голос Венечки захрипел, и осёкся. Ну, какое право имел он говорить о правах других?! Ведь сам всю жизнь признавал только одно право – право силы…
- Что ж, ты один в живых остался? – спросил господин Задрючин после нескольких секунд тяжёлого молчания.
- Я, да ваш братец. Только я смог уйти, а Фёдора менты с собой увезли. Сейчас, наверно, показания дает.
- И опять я не понял… Какие ещё показания?! Вместо того чтобы брату помочь, он топить меня вздумал?! Вот ещё номер! Убью суку худосочную…
- Вы прежде из тюрьмы вернитесь, а там посмотрим! – вякнул Серёга, парень явно небольшого ума.
- Ты поговори у меня! Совсем страх потерял?! Ладно… Сегодня думать буду, а завтра позвоню. Сделаешь для меня кое-что!
- За так работать не буду, даже не мечтайте, - пробубнил Сергей. - С какой стати?
- А кто сказал, что за так? – усмехнулся Задрючин. - Лорку мою за жабры возьмешь, тряханёшь как следует, она и отслюнит бабла. Наверняка, заныкала деньжонок, стерва крашеная! Не боись, Серёга, ты своё получишь!
- Ладно, раз так… Думайте! Завтра буду ждать звонка…
По идее, Венечке бы сейчас сидеть тихо, кое в чём повиниться, может, и скостили бы срок хоть чуток – всё-таки, возраст, то да сё, да и здоровье уже не то – гипертония, артрит, тут ещё и холецистит проклятый привязался. Видно, на нервной почве… Может, суд и пошёл бы навстречу, пожалел немолодого, нездорового человека. Тем более что и на помощь опытного адвоката он теперь рассчитывать не мог. Только вот жажда отомстить была сильнее здравого смысла. И всю ночь Венечка потратил на то, что придумывал новый план мщения полковнику Сорокину. Ну, или его жене. Потому как очень уж любил этот тип свою супругу. Вот, даже согласился выторговать ей жизнь в обмен на свою. Да… Не каждый мужик согласится на это! Во всяком случае, среди его знакомых нет, и никогда не было такого человека, который согласился бы умереть за бабу. С какой стати?! Да баб этих вокруг, как грязи! Вон, выйди на улицу, вытяни руку, да зажми в кулаке несколько крупных купюр, и сразу на ней повиснут несколько молодых красоток – выбирай любую! Так что ж, за каждую из них под пулю лезть, да пытки терпеть?! Глупость какая…
- Всё-таки дурак он, этот полковник, - резюмировал Венечка свои размышления. – Хотя, и везучий, гад! Вряд ли теперь Серёга, самая распоследняя из моих «шестёрок», сможет достать его. Ну, не его, значит, жену. Всё-таки, с бабой попроще будет. Наверняка, теперь они расслабятся, вернутся к себе домой, думая, что эта история для них закончилась. А не на того напали, господа хорошие! Вениамин Задрючин обид не прощает! Поплачете ещё у меня кровавыми слезами, слово даю…
…Наконец, первый рабочий день Глеба подошёл к концу. Он сел в автомобиль, и подрагивающими от волнения пальцами вставил ключ в замок зажигания.
Потом вспомнил о том, что как раз сегодня должна была состояться их свадьба. К сожалению, его ранение помешало им стать мужем и женой, бракосочетание пришлось отменить.
- Но кто мешает нам завтра же поехать в ЗАГС, и снова подать заявление? Ведь мы не смогли приехать на регистрацию по уважительной причине – жених больше месяца провалялся в постели с дыркой от пули в груди…
Вот так, стараясь думать только о приятных вещах, которые ждали его впереди, и не вспоминать тот страшный подвал, где ему предстояло окончить свои дни, он ехал домой. Вернее, пока не домой, а за город, к родителям Саши, где он и провел последний месяц.
Теперь, когда от задрючинской армии ничего не осталось, можно было подумать и о том, чтобы переехать к себе в квартиру. Ведь как бы ни было хорошо в гостях, а дома всё равно лучше. Ну, а про санаторий это он просто так ляпнул – Сашка ни за что не согласится уехать от него, он был просто уверен в этом. Впрочем, он и сам плохо представлял себе, как станет жить без неё, и ложиться вечером в постель, не ощущая рядом её тела.
- А впрочем, торопиться с переездом не стоит, - подумал Глеб. – Здесь всё-таки тёща опытный хирург, да и на въезде в посёлок какая-никакая охрана имеется…
Теперь, после испытаний, выпавших на долю его семьи, он панически боялся за жену, за будущего ребенка и за родителей Саши тоже. Впервые за тридцать четыре года жизни он чувствовал себя не в своей тарелке, и не знал, что предпринять. Почему-то было чувство, что недруги обступили его со всех сторон, и он абсолютно не представлял, что с этим делать…
Глеб нащупал рукой телефон, и нажал на кнопку.
- Слушаю тебя, милый! – сразу раздался там голос Саши.
- Я еду домой, через полчаса буду.
- Жду с нетерпением, дорогой!
Наконец, он въехал в ворота своего участка, и увидел в дверях жену, которая выскочила встречать его, накинув на себя теплую шаль.
- Ну, что ты делаешь, Сашка? Зачем ты здесь, на улице? Ведь холодно! Не дай Бог, ещё простудишься. А нам это надо? - ворчал он, а сам схватил жену в охапку, и теперь не мог оторваться от её губ, позабыв обо всём.
- Ты что, Глеб? Такое впечатление, что мы год не виделись, - засмеялась женщина тому пылу, с которым муж целовал ее. А ведь только сегодня утром она проводила его на работу, и помахала рукой вслед.
- Так и есть, милая! Иногда бывает, что один день человека тянется дольше, чем год жизни.
- Очень интересная мысль! Знаешь, мы обязательно поговорим об этом, только чуть позже. А сейчас пойдём в дом. Боюсь, у меня в духовке подгорает мясо.
- Да-да, конечно! Надо идти. Ты же совсем замерзла, - опомнился Глеб, и распахнул дверь.
Они вошли в холл, и Саша хотела, было, двинуть на кухню, где в духовке доходило до кондиции мясо, но была снова поймана мужем в объятия.
- Надо будет обязательно позвонить Виталику, и выяснить, что у них произошло сегодня. Глеб явно не в себе! Хотя, что и говорить, его сумасшествие мне нравится, - подумала молодая женщина, отвечая на поцелуи мужа, которые раз от раза становились всё продолжительнее и горячее…
- Ну, всё! Если я сейчас же не появлюсь на кухне, можно считать, что наш ужин накрылся медным тазом! Вернее, превратился в черные несъедобные угольки.
- Ладно, беги. А я переоденусь, и тоже приду.
- Да, очень хочется есть. Тем более что я приготовила на ужин нечто особенное. Нам ведь есть, что отметить сегодня?
- Что ты имеешь в виду? – с замиранием в сердце спросил Глеб, и при этом подумал: - Неужели кто-то из ребят позвонил моей жене, и рассказал ей о том, что произошло сегодня?!
Но потом вспомнил, что новый номер телефона Саши знает только Виталий, а уж он-то никак не станет пугать ужасами беременную женщину!
- Сегодня мы с тобой должны были стать мужем и женой, - напомнила Саша. - Думаю, это надо немного отметить. Как ты смотришь на то, чтобы пропустить за ужином рюмочку коньяка?
- Не возражаю. Это хорошая идея! Кажется, коньяк сегодня – это как раз то, что мне нужно, - охотно согласился мужчина, принимая из рук жены бутылку армянского коньяка с пятью звездочками на этикетке. – Тебе налить глоток?
- Нет, мне нельзя. Лучше налей мне немного яблочного сока!
- Думаю, в ближайшие выходные мы снова отвезём документы в ЗАГС. Надеюсь, инспекторша не будет мурыжить нас ещё два месяца, давая очередной срок на раздумья.
- Пусть только попробует! Я уже и сейчас едва умещаюсь в своё подвенечное платье. Представляю, что будет со мной через два месяца!
- Через два месяца ты станешь ещё красивее. И все мужчины будут откровенно завидовать мне – такая изумительная женщина согласилась стать моей женой!
- А все дамы от восемнадцати до пятидесяти лет будут вытирать слезинки с глаз, - улыбнулась Саша.
- Это ещё почему? – поднял брови Глеб.
- Потому что такой великолепный мужчина достался мне, а не им!
- Сашка, если бы ты знала, как я люблю тебя!
- Имей в виду, что я люблю тебя никак не меньше. И если потребуется отдать свою жизнь, ты только скажи…
- Не смей, Сашка! Ни слова больше…
- Да что с тобой, милый? Давай, я налью тебе ещё рюмочку.
- Да-да, пожалуй, мне надо напиться сегодня. В конце-концов, нечасто человеку выпадает такой день, когда его ждут в ЗАГСе, а он…
- А что он?
- Ладно, проехали. Свадьбы у нас сегодня не получилось. Но брачная ночь будет обязательно!
- Ну, о чём ты, милый? Вспомни, что было прошлой ночью… Мы совсем не спали! Да я еле-еле разбудила тебя утром! Ты чуть на работу не опоздал.
- Всё равно, - настаивал на своём сильно захмелевший после сегодняшней нервотрёпки Глеб. – Такая ночь!
- Я согласна, милый! Всё будет так, как ты хочешь, - не стала спорить Саша. - Сейчас ты немного отдохнёшь, тогда и посмотрим…
После ужина Саша помогла Глебу поднять из-за стола отяжелевшее тело, и, обняв рукой за талию, повела его на второй этаж, чтобы уложить в постель. Судя по всему, больше всего сейчас её любимый нуждался в полноценном отдыхе на супружеской постели…
…Родители, которые пришли из театра в двенадцатом часу ночи, не обнаружили зятя внизу.
- А что Глеб? Он дома? – спросила Ксения Васильевна у дочери.
- Дома. Спит. Принял на грудь пару рюмок коньяка, и сразу уснул. Видно, первый день на работе был непростым. Когда домой приехал, был сам не свой.
- Всё может быть. Такая у него работа, милые дамы! – покачал головой Александр Степанович. - Это вам не тишина лабораторных стен, у них возможно всё. А ты, Сашенька, не буди его, не надо! Пусть спит.
- Ну, как ты мог подумать, папочка, что я помешаю ему отдыхать! Я только потихоньку нырну под одеяло, и всё!
- Вот и молодец, девочка! После такого ранения Глебу надо как можно больше отдыхать, - сказала мать. Её, как врача, очень волновало здоровье обожаемого зятя…
…В выходные Глеб и Саша опять посетили ЗАГС, и им предложили расписаться через две недели. Правда, добиться этого Глеб смог, только сходив на прием к заведующей, которая долго рассматривала документы жениха и справку о тяжёлом ранении, помешавшем ему явиться в ЗАГС в назначенное для заключения брака время.
- Ну, что ж! Думаю, вы сможете стать мужем и женой уже через две недели. Это вас устроит? – спросила женщина.
- Конечно, устроит! – обрадовался Глеб. Две недели можно и подождать…
…Наконец, они выехали из дома, чтобы посетить ЗАГС, а потом обвенчались в церкви. Свидетелями на их свадьбе были, конечно, Лиза и Виталик Сумцовы. А вообще, гостей ожидалось много. И среди них старшая сестра Глеба с мужем и детьми и его мать, Марья Васильевна, ставшая теперь свекровью Саше.
Было решено, что сразу после свадьбы Глеб и Саша уедут к себе. Правда, свадебного путешествия у них так и не получилось – слишком много дел накопилось у Глеба на работе. Да и уезжать куда-то за границу на шестом месяце беременности было опасно – резкая перемена климата, дорожная суета и всё прочее… Неизвестно, как всё это отразится на здоровье молодой женщины и её малыша. Лучше уж побыть несколько дней дома, вдвоем, сделав солидный запас продуктов, закрывшись на все замки и отключив телефоны…
…Наконец, проведя пять дней вдвоём, Глеб отправился на работу, оставив молодую жену одну, и приказав ей звонить сразу же, если вдруг произойдёт что-то подозрительное.
Итак, как обычно помахав рукой вслед джипу мужа, Саша занялась тем, что стала понемногу приводить квартиру в порядок. Всё-таки, они уже давно не жили здесь, надо было как следует прибраться, кое-что помыть, постирать и погладить. В общем, обычные домашние дела. Она посвятит им сегодня первую половину дня, а потом приготовит вкусный ужин, и будет ждать усталого Глеба с работы… При воспоминании о мужчине, который, наконец, стал её законным мужем, у неё сладко сжалось и ёкнуло сердце. Ну, кто мог подумать ещё полгода назад, что она сможет так полюбить мужчину – до дрожи, до одури, до помутнения рассудка…
…Саша потихоньку занималась домашними делами, переходя из комнаты в комнату, и тихонько напевая. Глеб уже дважды звонил ей, и справлялся о её самочувствии и настроении. Сейчас их домашний телефон зазвонил в третий раз.
- Неужели опять он? – улыбнулась Саша, и посмотрела на часы. Со времени его последнего звонка не прошло ещё и десяти минут. – Нет, не может быть!
Саша взяла трубку, и сказала:
- Слушаю вас!
На другом конце провода стояло молчание. Хотя, громкое сопение в трубке говорило о том, что звонивший услышал её.
- Ну, не хотите говорить, и не надо, - беспечно сказала Саша, и положила трубку. С какой такой стати она будет терять время на всяких телефонных хулиганов, которым дома нечем заняться, кроме как отвлекать своими звонками людей от дела! Но потом, немного подумав, решила всё-таки позвонить Глебу – она же обещала, что будет сообщать ему обо всём подозрительном.
- Глеб, ты только не волнуйся, не произошло ничего особенного! – сказала Саша, когда услышала в трубке голос мужа. – Просто мне сейчас кто-то позвонил по телефону, долго сопел в трубку, и ничего не сказал. Только и всего!
- Закройся на все замки, и не забудь накинуть на дверь цепочку, - сказал Глеб, ругая себя за то, что до сих пор не удосужился приладить к двери обычную немудрёную задвижку в палец толщиной, которую невозможно открыть снаружи, разве что совсем, в дрова, расколошматить дверь. Только ведь пока будешь делать это, хозяин квартиры вполне может вызвать полицию. А вот, справиться с цепочкой специалист своего дела может за несколько секунд, тут и охнуть не успеешь. – Я сейчас приеду!
- Может быть, не стоит, Глеб? Честное слово, мне кажется, что это пустяк, о котором просто надо забыть.
- Не знаю. Может быть. Но оказаться во второй раз в роли лоха желания не имею! Жди…
Полковник тут же вызвал своего заместителя, и рассказал ему о странном звонке в свою квартиру.
- Может, кто-то просто номером ошибся, - неуверенно предположил Виталий.
- Ты веришь в такие совпадения? Знаешь, если человек ошибся номером, он обычно извиняется, и вешает трубку.
- Тогда что мы здесь делаем?
- Вот именно…
Они быстро оделись, и выскочили на мороз, который никак не хотел уходить, несмотря на то, что по календарю на улице должен звенеть капелью март. Впрочем, март у нас давно уже считается зимним месяцем, и дамы даже не пытаются сменить шубки на демисезонные пальто, по крайней мере, в первой его половине.
Но на этот раз мужчины не заметили, какая погода стоит на улице. Они быстро запрыгнули в джип Глеба, и помчались, включив мигалку. Между Глебом и его женой были несколько километров пути, и при самом удачном раскладе минут пятнадцать времени. Но это именно при самом удачном раскладе…
- Что же делать? – растерянно заметалась по квартире Саша после звонка мужу. – Вдруг это, и правда, не простой звонок? В таком случае, жди визита… О, Господи! Ну, сколько же можно?!
Саша рухнула в кресло, и попыталась сосредоточиться.
- Так, Глеб обещал приехать. Значит, мне надо продержаться максимум полчаса. Но как?! Что я смогу поделать, если сейчас сюда ввалятся несколько мужиков с пистолетами в руках? А, кстати, по поводу пистолета…
Молодая женщина вспомнила, что у неё тоже есть оружие. И это ничего, что стрелять из него ей не приходилось ни разу – на таком расстоянии не промахнётся даже дилетант. Главное – заставить себя выстрелить. Вот так – взять, и выстрелить в живого человека, а потом смотреть на его труп, и понимать, что это ты лишила его жизни, и это до самого конца будет зарубкой на твоей совести…
- Впрочем, это всё лирика. Те люди, что явятся сюда, придут отнюдь не в гости. Они придут за моей жизнью, и за жизнью моего сына. И я буду защищаться, чего бы мне это ни стоило! Посмотрим ещё, кто - кого! – пыталась как-то поддержать себя Саша.
Она едва успела зайти в спальню, и, достав пистолет из прикроватной тумбочки, переложить его в карман домашнего халата, в который была одета, как услышала, что во входной двери поворачивается ключ.
- Это не Глеб, - с ужасом поняла Саша, посмотрев на часы. – После его звонка прошло только десять минут, он никак не мог добраться до дома так быстро!
Она появилась в прихожей, когда оба замка были уже вскрыты, а дверь распахнута настолько, насколько позволяла это сделать тонкая цепочка.
- О, Боже! Дай мне силы пережить ещё и это! – быстро перекрестилась женщина, и, достав пистолет из кармана, сняла его с предохранителя. – Кажется, терять мне нечего!
С этими словами она завела руку с пистолетом за спину, и теперь была готова выстрелить при малейшей опасности.
Она видела, как в щель между дверью и притолокой просунулись кусачки, и одним ловким движением бандит лишил её последней защиты. Дверь распахнулась, и Саша увидела одного из тех двоих мужчин, которые посетили её после того, как ранили Глеба – значит, это точно бандит Задрючина. Оружия в его руках пока не было.
- Ба, знакомые всё лица! – воскликнула молодая женщина. – Какими судьбами к нам? Опять кого-то ищете, сэр, или как?
- Или как, - буркнул мужчина, и вошёл в квартиру, прикрыв за собой дверь. Но замок запирать не стал, вероятно, для того, чтобы побыстрее «слинять» после того, как сделает своё черное дело.
Он точно знал, что не надо вступать в разговор с будущей жертвой – так его учили. Потому как даже несколько слов, которыми ты перекинешься с ней, могут изменить положение и расстановку сил. И тогда убить будет значительно сложнее. Впрочем, не в этом случае – дамочка дома одна, и несколько слов, которыми они перекинутся с ней, уже ничего не изменят. Он обязан убить жену полковника, стрясти с жены шефа плату за убийство, и свалить из этой страны куда-нибудь подальше – другого выхода у него просто нет. Иначе, не сегодня, так завтра возьмут и его – тут уж и к гадалке не ходи. Полкан не простит!
- А ты сильно изменилась! В тот раз ты была такая жалкая, заплаканная, с распухшим лицом. Мы ещё подумали, чего нашёл в тебе этот красавец полковник. А сейчас настоящая красотка! Я бы не узнал тебя, если бы повстречал на улице.
- Правда? А я узнала бы тебя среди тысяч лиц.
- Это почему? Я так понравился тебе, что запал в твою память? – осклабился парень.
- Да нет, отнюдь. Просто потому что ты – мой личный враг. Ведь ты один из тех, кто пытался убить моего мужа. Такое не забывается.
- Ах вот как… Да ты не так глупа, как нам показалось! Наверно, зря мой приятель назвал тебя овцой.
- Верно. Баранами оказались как раз вы. А я – волчица. Это имя мне больше подходит. И я горжусь этим!
- Славно побеседовали! Ну, а теперь тебе пора на тот свет, куколка. Извини, времени на разговоры совсем нет! Дела, понимаешь…
С этими словами он достал из одного кармана пистолет, а из другого – черный цилиндр глушителя, и стал, медленно, не торопясь, накручивать глушитель на ствол.
Несколько лишних секунд уже ничего не решали, а ему очень хотелось посмотреть на испуг, появившийся в глазах этой отчаянной молодой леди. Она должна хорошо прочувствовать, что стоит на пороге смерти! Волчица, блин, недоделанная…
- Честно говоря, мне тоже надоела эта бодяга. Дома столько дел! А ты мешаешь мне привести квартиру в порядок! От тебя одна грязь и морока!
Вот это да! Впервые на его памяти жертва вела себя так, как эта красотка! По его мнению, единственно, что она могла сделать сейчас – это кинуться на колени, хватать его за руки и молить о пощаде. А эта ненормальная что-то бубнит о том, что он мешает ей убирать дом! Подумать только, что творится на свете!
Он поднял глаза, и посмотрел на женщину, которая через пару секунд станет трупом. Но вместо её огромных испуганных глаз, наполненных слезами и мольбой, увидел дуло пистолета. И тут же прозвучал выстрел, которого он уже не услышал.
Грузное тело мужчины с шумом упало на пол. Неподалёку расположилось и тело Саши, тихонько сползшей со стены, к которой прижималась всё это время, и теперь пребывала в глубоком обмороке…
…Этот выстрел и звук падающего тела услышали и Глеб с Виталием, которые спешили ей на выручку.
- О, Боже! – прошептал Глеб. – Кажется, я опоздал, и моя помощь Сашке уже не нужна!
- Подожди ты паниковать, Глеб! Давай, не будем делать поспешных выводов, а зайдём в квартиру, и увидим всё своими глазами!
- Только я пойду первым, и всажу пулю меж глаз убийце своей жены. Извини, не могу отказать себе в этом удовольствии…
Глеб рванул дверь на себя, готовый выстрелить в убийцу Саши, и увидел лежащего на полу мужчину в длинном черном пальто, с пистолетом в руке, а напротив – Сашу, которая тоже лежала на полу. Кстати, у мужчины на груди ярко алело пятно крови. На теле Саши видимых повреждений не было.
- Заходи, Виталь! – выглянул из квартиры Глеб.
Тот зашёл, и, наклонился над мужиком, проверяя, мертв ли он, или только потерял сознание. А Глеб бросился к жене.
- Сашка, милая! Как ты?
Саша открыла глаза, и с трудом сфокусировала их на муже.
- Слава Богу! Ты уже здесь, - сказала она, и снова потеряла сознание.
Подхватив жену на руки, Глеб отнёс её в спальню, и положил на постель. А сам вышел в коридор, где в это время майор Сумцов занимался незнакомым мужчиной.
- Ну, как он?
- Отличный выстрел, должен сказать! – усмехнулся Виталий. - Мужик совсем не мучился…
- Так ты хочешь сказать, что моя жена завалила этого бугая?
- А ты в этом сомневаешься? Вряд ли этот парень покончил жизнь самоубийством!
- Господи, да она не стреляла ни разу в жизни! Я просто на пальцах объяснил ей, как это делается…
- Значит, она оказалась хорошей ученицей. Но нам теперь надо думать не об этом.
- Да, наверно, пора вызвать опергруппу…
- Сначала скажи, что за пистолет был в руках у Саши? Надеюсь, он зарегистрирован? Иначе, у твоей жены будут неприятности. Хотя, несколько меньшие, чем у этого мужика, - кивнул Виталий в сторону трупа.
- Конечно, зарегистрирован. Это мой собственный пистолет, я купил его так, на всякий случай, чтобы всегда был под рукой. И, как видишь, не прогадал.
- Тогда всё в порядке. Вызывай группу экспертов и медиков! Твоей жене, наверняка, нужна помощь. Мне очень не нравится, что она так долго не приходит в себя!
- Ещё бы! Не каждый же день моя бедная жена убивает людей! Тут у сильного мужика может крышу снести, а она всего-навсего слабая женщина, и к тому же на седьмом месяце беременности.
- Вот именно это и волнует меня больше всего. Ну, а по поводу слабой женщины я мог бы с тобой поспорить. Знаешь, иногда мне кажется, у твоей жены вместо мозгов компьютер, и вместо нервов – стальные канаты!
- Глупости не говори! Какие ещё канаты?! О чем ты, Виталь? Я не знаю более нежной, более мягкой и ранимой женщины, чем моя Сашка! Да она может расплакаться, увидев сломанный цветок!
- Ага, и не побоится всадить пулю в сердце мужику вдвое выше себя!
- Ну, да. Не спорю. Если вывести её из себя, она может натворить дел… Как считаешь, у неё будут большие неприятности?
- Вот ещё! Мужик явился сюда за её жизнью, и ей ничего не оставалось делать, как только защищаться. А это не запрещено даже по нашим законам, которые почему-то слишком добры к преступниками и суровы к людям, которые пытаются защитить себя. Главное, позаботиться о том, чтобы в следственном комитете «случайно» не пропал пистолет с глушителем, с которым к вам в квартиру явился преступник. Ведь иногда случается и такое. Впрочем, говорят, что с некоторых пор Венечке Задрючину нечем платить за услуги, так что этого можно почти не опасаться.
- Да если только… Я их всех в порошок... – заскрипел зубами Глеб, и сжал огромные кулаки.
- Кажется, после женитьбы твоя жизненная позиция претерпела некоторые изменения.
- Не понял…
- Ну, как это ты, приятель, пребывая в «правовом поле», которое окучиваешь уже столько лет, собираешься крошить в порошок сотрудников следственного комитета? Хотел бы я посмотреть…
- Да ради Сашки я готов и не на такое!
- Знаю, приятель. Ты думаешь, я забыл, как ты один помчался в логово Венечки Задрючина, чтобы принять там лютую смерть, когда тебе сообщили, что Сашка у них!
- Что ты сказал, Виталь? – услышали они голос Саши, которая стояла в дверях спальни, опираясь рукой о косяк.
- Ты всё не так поняла, Сашенька! – схватил Глеб жену в охапку. – Всё было совсем не так страшно! Успокойся, дорогая! Сейчас приедут врачи, они сделают тебе укол, и всё будет хорошо! Главное, что всё уже позади, и теперь нам некого бояться. Непонятно, как смог тогда уцелеть этот парень. Но даю гарантию, что он – последний громила Задрючина. Вот те крест!
В это время в дверь позвонили, и квартира заполнилась людьми. Следователь, эксперты и медики приехали практически одновременно.
Осмотрев Сашу, врачи сразу увезли её в больницу. Глеб поехал с ней, а все показания и объяснения давал Виталий, который полностью был в курсе дела.
- Значит, опять Задрючин постарался, - покачал головой следователь. – Всё никак не успокоится мужик! И вместо того, чтобы о душе подумать, всё пытается отомстить людям, которые смогли упрятать его за решетку!
- Да. Видно, слишком тяжело ему расставаться с тем, к чему он так привык – к красивой жизни, богатству, а, главное, к власти над людьми.
- А что эта женщина? Она имеет какое-то отношение к происшедшему, или просто попала под раздачу?
- Думаю, Задрючин понял, что полковника ему не достать. А зная, как любит тот свою жену, хотел хоть так испортить ему жизнь, лишив Глеба самого дорогого человека.
- Просто так, ни за что, убить молодую женщину, ожидающую ребенка… Какая непостижимая жестокость! – тяжело вздохнул мужчина, и покачал головой. – И куда катится этот мир…
- Да… для этих господ нет ничего святого. Им всё равно, кого убивать. Это же не люди. Всё человеческое в них давно атрофировалось. Потому что, если бы они могли хоть что-то чувствовать, то просто наложили бы на себя руки от ужаса перед содеянным. Ведь сколько людей порешили! Подумать страшно.
- Ладно. Теперь самое главное, чтобы жена полковника смогла выносить своего ребенка. Ведь такие стрессы не проходят бесследно! К сожалению…
- Будем надеяться, что всё обойдётся. Сашка сильная женщина, ей всё нипочём…
…Эту ночь Глеб провёл в больничной палате со своей женой, хотя медики упорно уговаривали его поехать домой, и приехать утром.
- Ну, как вы не понимаете! Мы поставили ей капельницу, там было и снотворное, теперь ваша супруга будет спокойно спать до утра. Ну, что вам тут делать?
- Нет, я должен быть с ней, доктор! Знаете, недавно меня ранили, и моя жена просидела подле меня много дней и ночей. Ну, как я могу оставить её одну в такой момент?!
- Да ладно, ладно! Оставайтесь, раз так! Только вряд ли она узнает, что вы были тут всю ночь!
- И не надо ей ничего знать об этом. Главное, я буду знать, что с ней ничего не случилось!
- Я очень надеюсь на это.
- Я тоже, доктор! Нам так нужен этот малыш!
Врач ушёл, а Глеб придвинул стул поближе к кровати Саши, и сидел рядом с ней, гладя её по темным волосам. Потом сон сморил и его, и он уснул, пристроив голову на подушке Саши.
Слава Богу, ночь прошла спокойно.
Рано утром, едва открыв глаза, Саша увидела Глеба, который сидел рядом с ней.
- Доброе утро, милая! Как ты?
- Нормально. А ты почему здесь, Глеб? Ты же должен быть на работе!
- Да какая работа, если ты тут, в больнице?! Я не мог уехать…
- Но ты же не выспался.
- Почему? Я отлично поспал…
- Ну, как ребенок, ей-Богу! Поспал… Всю ночь просидел на стуле!
- Вот, выпишут тебя из больницы, тогда буду спать в постели, с тобой!
- Как? Ты собираешься дежурить тут все ночи напролёт?!
- Да, собираюсь. Так что, тебе есть смысл выздоравливать поскорее, моя дорогая!
- А сейчас поезжай домой, приведи себя в порядок, и не забудь позавтракать. Ты как раз успеешь на работу, если поторопишься.
- Ладно. Но вечером я опять у тебя! Даже не пытайся меня отговорить!
- Ну, конечно, у меня! А где же ещё? – улыбнулась Саша, совершенно уверенная в том, что ей удастся уговорить врача отпустить её домой сегодня же. Ну, не может она допустить того, что муж будет просиживать рядом с ней все ночи напролёт! Ведь его здоровье и так подорвано тяжелым ранением, а тут ещё она со своим обмороком…
Итак, при обходе Саша попросила врача отпустить её домой сегодня же.
- Не понял… Как это домой, милочка?! – удивился тот. – Вас только вчера привезли! Нам же необходимо провести обследование, взять анализы, посмотреть динамику. Ведь просто так беременные женщины в обморок не падают!
- Доктор, это произошло со мной в первый и последний раз. И, поверьте, для моего обморока была очень веская причина, о которой я не хотела бы здесь говорить. Надеюсь, больше таковой не будет.
А сама подумала, что если вдруг ей и придётся выстрелить ещё раз, она не плюхнется из-за этого в обморок посреди комнаты. Хватит и одного раза! Хотя, снова стать мишенью для убийцы очень не хотелось бы…
- И всё-таки, я настаиваю! – сказал врач.
- Я тоже настаиваю, доктор.
- Ну, что ж! Пишите расписку. И тогда я снимаю с себя всякую ответственность за вас!
- Легко! Только дайте мне лист бумаги и ручку. Как-то не было возможности заранее запастись письменными принадлежностями. Кстати, от вас можно позвонить?
- Да, конечно! Телефон на посту медсестры в коридоре.
- Спасибо, я найду…
Врач ушёл, а она позвонила Глебу, и сказала, что её выписывают из больницы.
- Как это?! Так быстро? – удивился муж.
- Да. Мне совершенно нечего тут делать. Так что, я сейчас позвоню маме, и она приедет за мной.
- Какой ещё маме? О чём ты? Я сам сейчас приеду, и заберу тебя.
- Тогда не забудь привезти мне одежду. Не могу же я ехать в домашнем халате и шлёпанцах на босу ногу!
- Не волнуйся, не забуду!
Положив трубку, он сразу набрал номер лечащего врача, который дали ему в больнице.
- Доктор, это муж Александры Сорокиной. Моя жена что, действительно не нуждается в стационарном лечении?
- Ничего не могу сказать, голубчик! Ваша супруга отказалась от лечения, и написала расписку.
- Понял, - сказал Глеб, и подумал: - Да что же она творит, эта девчонка? Отказалась от лечения – подумать только…
…Через два часа, заехав домой за вещами для жены, Глеб приехал в больницу, где его с нетерпением ждала Саша.
- Ну, всё, поехали, - сказала та через несколько минут, натянув на себя одежду.
- Поехали.
Они вышли из корпуса, и сели в автомобиль. Мороз на улице совсем ослаб, и из-за туч появилось неяркое мартовское солнце. Снег немного подтаял на солнышке, и в воздухе наконец-то, запахло весной.
- Как чудесно! Весной пахнет, - сказала Саша, вдыхая всей грудью.
- Саш, я отпуск взял на две недели.
- Ну, зачем, Глеб? Лучше бы приберег его на то время, когда родится наш ребенок. Вот тогда твоя помощь будет просто неоценима!
- Так, это я еще за позапрошлый год отпуск не отгулял.
- А… Ну, если так…
- Вот, хочу путёвку купить куда-нибудь под Москву, в санаторий. Поедем, отдохнём…
- Зачем нам ехать в санаторий? У родителей дом под Москвой, живи, сколько хочешь, гуляй в саду, дыши свежим воздухом, купайся в бассейне.
- Но в санатории уход, врачи…
- Так и там у нас врач имеется.
- Ты, как всегда, права, жена. Ладно, уговорила!
- Только моим родителям совсем не обязательно знать о том, что случилось вчера у нас дома. Незачем пугать их. Мамочка моя уже немолодая, у неё давление прыгает, да и у папы в последнее время с сердцем нелады…
- Конечно, мы им ничего не скажем. Зачем волновать их понапрасну? А на сэкономленные на путёвках деньги купим что-нибудь этакое маленькому…
- Вот глупый! – улыбнулась женщина. - Сэкономленные деньги… Сказал тоже! Ты что, забыл, Глеб? Да у тебя теперь столько денег, что ты влёгкую можешь купить не только путёвки, но и весь санаторий, вместе с прилегающими окрестностями, да ещё и не один!
- Так ты всё-таки сделала это, Санька?!
- А ты как думал? Такими вещами не шутят. Просто так, что ли, адвокат от Задрючина отказался? Да тому платить ему стало нечем.
- Кажется, я совсем не знаю тебя, жена…
- А кто мешает нам познакомиться поближе, мой дорогой супруг? Вот, сейчас приедем домой, я накормлю тебя обедом, и… Задавайте свои вопросы, товарищ полковник! Только у меня к тебе тоже один вопрос имеется. Что там случилось, когда ты, сломя голову, помчался к бандитам?
- А вот об этом моей девочке знать совсем не обязательно.
- Ладно, тогда я у Лизкиного Виталика всё узнаю.
- Оставь в покое Виталика! Сам расскажу… Только не сегодня! И не приставай даже!
- Потерплю, так и быть… В общем-то, я и так всё поняла. Ты собирался обменять свою жизнь на мою. Придумал тоже! С бандитами торговаться! Ну, неужели ты думаешь, что я смогла бы жить, зная, что ты погиб из-за меня?! Ведь знаешь же, что без сердца люди не живут…
- Ну, а что мне было делать, Саш? Мне позвонили, и дали послушать запись. Ты просила меня о помощи! Понимаешь? Тебя мучили! Вот я и кинулся… И если бы не твой звонок, то через полчаса я пересел бы в их машину, и спасти меня не смог бы уже никто…
- Господи, как страшно то, о чём ты говоришь… Слушай, а ты очень любишь свою работу? Ну, так, что не можешь без неё жить?
- Не знаю, - пожал плечами Глеб. - Вроде, привык за столько лет…
- Может быть, ну их, этих подонков всех мастей, а? Хватит уже! По-моему, четыре покушения на жизнь за какие-то полгода – это всё-таки слишком, и стоит подумать о том, чтобы сменить, наконец, род деятельности.
- И кем бы я мог стать, например?
- Знаешь, я тут подумала… Пора мне расширять свою фирму. Подберу себе ещё несколько грамотных сотрудников, сниму офис побольше… Лёшку Жданова управляющим сделаю – он хороший парень, и я у него в долгу. Он ведь здорово помог нам, когда мы удирали от гвардейцев Венечки Задрючина. А сама буду из дома руководить, пока ребенок маленький. Как считаешь?
- По-моему, совсем неплохо. Действуй, жена!
- Так вот, там мне будет необходим грамотный начальник охраны. Как ты смотришь на то, чтобы стать им?
- Смотря, какой оклад ты мне предложишь, - улыбнулся Глеб. – Я всё-таки полковник, это вам не что абы как…
- Не волнуйся, не обижу. Можешь смело приписать к своему нынешнему окладу лишний ноль.
- Ты что, Сашка! Это ж такие деньги! – вытаращил удивлённые глаза Глеб.
- Да брось ты! А знаешь, сколько денег у нас на счетах?
- Да откуда?
Не в силах произнести цифру вслух, Саша взяла из бардачка блокнот и ручку, и написала её на бумаге.
Увидев, что написала жена, Глеб присвистнул, и почесал затылок.
- Неслабо! Интересно… И на каком же мы месте в соответствии со списком журнала «Форбс»?
- А журналу «Форбс» совершенно не обязательно знать о том, сколько денег у нас на счету. Об этом вообще никто ничего не будет знать – только ты и я. Иначе, найдется столько желающих отнять эти деньги – отстреливаться устанешь! И фирму свою я буду расширять за счет тех денег, что лежат у меня на легальном счету в банке не один год. Чтобы ни у кого и подозрений не возникло, что я и есть тот хакер, который увёл деньги у Задрючина! Ну, а с тех счетов будем снимать так, по мелочам, по мере надобности – машину там сменить, небольшой дворец за городом построить, или купить мужу швейцарские часы миллионов за пять…
- Думаю, без швейцарских часов я как-нибудь обойдусь. И машина у меня ещё вполне. Так что, забудь пока о тех деньгах. Мало ли что? Я не переживу, если что-то с тобой случится. Да за такие деньги с нами знаешь, что сделают?!
- Знаю, милый! Это я так, просто пошутила. Значит, пока мы не миллиардеры, а скромный средний класс. Так?
- Именно так. Меня это очень устраивает. Пиши свои программы, набирай людей, только не трогай пока те проклятые деньги. Уверяю тебя, тысячи глаз внимательно следят, где вдруг появится человек, который живет не по средствам. И когда заметят хоть что-то, то всё остальное будет только делом техники – нас обязательно вычислят. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как окажешься в каком-нибудь подвале, прикрученной к стулу скотчем и перспективой в тот же день стать покойником… Поняла?
- Поняла. Чего ж не понять? Ладно… Несколько лет можно и потерпеть. А потом все успокоятся, и потеряют интерес к этому делу.
- Вот именно так и надо поступать! Не стоит рисковать без надобности, покупая яхты и виллы за рубежом. Без всего этого можно и обойтись. Зато, по крайней мере, мы будем спать спокойно, и не вскакивать с постели при малейшем шорохе в прихожей.
- Что ты, Глеб! Я такая трусиха! Я в любом случае буду вскакивать, услышав что-то, и хвататься за пистолет!
- Ну, зачем ты так, Сашенька? Чего тебе бояться? А я-то на что? – усмехнулся Глеб. – И потом, вот родится у нас малыш, станет капризничать по ночам, и ты от усталости будешь спать, даже если вокруг станут из пушек палить. И слушать подозрительные шорохи тебе будет просто недосуг.
- Может быть. А ты обязательно подумай о том, чтобы сменить работу.
- Я обязательно подумаю, слово даю…
…Шло время. Наконец супруги решили, что им будет удобнее жить в квартире Саши, и переехали туда. И первое, что сделал Глеб, это собственноручно поставил на дверь толстую задвижку.
- А не кажется ли тебе, милый, что в век видеонаблюдения, фотоэлементов, электронных замков и прочих ноу-хау такая вот средневековая задвижка – это просто анахронизм? – улыбнулась Саша.
- Не кажется! Всякие там ноу-хау – это, конечно, хорошо. Но иногда сойдет и такая вот немудрёная задвижка, этакий привет из прошлого. Будешь закрываться, когда останешься в квартире одна. Я не могу рисковать твоей жизнью! Так что, пусть лучше будет!
- Да кто ж спорит? Конечно, пусть будет. Я и сама понимаю, что она надёжнее всех замков, для которых всегда можно подобрать ключи…
…А на улице кончался апрель. Оставалось меньше месяца до того момента, как в семье их станет трое…
Несмотря на то, что последние недели беременности были очень сложными для неё, Саша до сих пор исполняла свои обязанности хозяйки дома – убирала квартиру, готовила ужин для мужа, и провожала его утром на работу. И только продукты Глеб покупал теперь сам, в соответствии со списком, написанным ему женой, и приносил с собой вечером тяжеленные сумки, накупив, кроме написанного, кучу фруктов для жены.
- Ты опять, Глеб! Ну, зачем? – ворчала Саша. – Я ещё не съела то, что ты принёс вчера, а ты уже купил новые…
- Тебе фрукты нужны, вот и ешь!
- Так я ем! Но мне же нельзя переедать! Твой сын и так слишком большой. Боюсь, что я увижу небо в алмазах, когда буду рожать его.
- Всё, всё! Я понял. Больше не буду, - говорил он, а на следующий день повторялось всё то же самое…
В середине мая у Глеба запел мобильник. Он посмотрел на экран, и увидел, что это звонит жена.
- Наверно, у неё что-то случилось! – подумал он. Саша редко звонила ему сама, зная, как занят на работе Глеб.
- Слушаю тебя, Сашенька!
- Глеб, - услышал он голос жены, который звучал испуганно и почему-то как-то неуверенно.
- Что-то случилось? Говори!
- Кажется, у меня началось, - сказала Саша, и в голосе неё послышались слёзы.
- Так что же ты плачешь? Я сейчас приеду. А ты пока сядь, и успокойся. Я сам вызову медиков.
- Ага, - сказала жена, и всхлипнула.
- И что ты плачешь, Сашенька?
- Я бою-ю-сь… - теперь уже в голос рыдала Александра.
- Вот это номер! Боится она! – успокаивающим голосом говорил ей Глеб, в это время быстро направляясь к выходу из здания. - Ты не побоялась задрючинских бандитов, и сама уложила одного из них из пистолета. А теперь испугалась такого обычного дела, как роды! Ведь с тобой будут опытные врачи, они подскажут, что надо делать, и помогут, если надо.
- А ты?
- А что я?
- Ты будешь рядом со мной?
- Ну, конечно, буду! Обязательно! Я же обещал… Как же я могу оставить тебя в такой момент?! А теперь выпей несколько капель валерьянки, сядь, и постарайся взять себя в руки. Я уже сажусь в машину, и через полчаса буду с тобой. Иначе, боюсь, гаишники будут останавливать меня, чтобы оштрафовать за разговор по телефону во время движения.
- Ладно, я буду ждать, - сказала Саша, и, всхлипнув в последний раз, отключилась.
Вот теперь Глеб до конца осознал, что случилось – сегодня любимая женщина, наконец-то, родит ему долгожданного сына, и он возьмёт на руки маленький пищащий комочек с широко открытым ротиком. Это такое счастье – подержать на руках своего сына!
И вдруг его с головы до ног захлестнула такая мощная волна счастья, что он вынужден был прижаться к обочине, и, включив аварийные огни, несколько секунд посидеть, откинув голову на подголовник и закрыв глаза. Пусть он и приедет домой чуть позже, зато не попадёт в аварию, которая может задержать его в пути намного дольше, если не навсегда…
…Наконец, он доехал до дома, и, не дожидаясь лифта, на одном дыхании взлетел на четвертый этаж.
Позвонив в дверь, он увидел испуганную, заплаканную жену, совсем не похожую на ту собранную, бесстрастную Сашу, которая несколько месяцев назад сидела за компьютером, пытаясь увести деньги у господина Задрючина.
Увидев мужа, она кинулась ему на грудь, и затихла. А он обнял её, и гладил чуть дрожащей от волнения рукой по спине, тихонько приговаривая:
- Ну, всё, всё, моя маленькая! У нас всё будет хорошо…
Потом он усадил Сашу в кресло, и позвонил в «Скорую помощь».
- Ждите через пятнадцать минут, - сказала женщина, и отключилась.
- Ну, вот! У нас есть пятнадцать минут на то, чтобы умыться, привести себя в порядок, и взять с собой самое необходимое.
- Да-да, ты прав. Господи, ну, что бы я делала сейчас без тебя!
- Да что ты говоришь, Сашка?! Почему это без меня? Вот он я, тут, весь твой!
Наконец, в дверь позвонили медики, и после беглого осмотра приказали Саше одеться, чтобы ехать в больницу.
- Вы поедете с нами, папочка?
- Ну, а как же иначе? – сказал Глеб, впервые примеряя на себя такое непривычное слово – папа.
Они мчались по Москве, Глеб сидел рядом с женой, держа её руку в своей ладони. Потом автомобиль остановился, и Сашу повели в приёмный покой.
- А как же я? – растерялся Глеб.
- И вы идите следом, если хотите увидеть, как родится ваше дитя, - сказала ему медсестра. - Только имейте в виду – дело это не быстрое, и не каждый мужчина может вытерпеть вид мучений любимой женщины. Вы сами-то как?
- Как-нибудь потерплю…
- Ну, тогда в добрый час!..
…Следующие несколько часов запомнились Глебу плохо. Это был какой-то сюрреалистический фильм с элементами ужастика, и главным действующим лицом в нём была его жена, которая лежала на узком столе с искаженным от боли лицом и крупными каплями пота, которые катились с него. А он смотрел на её мучения, и ничем не мог помочь любимой женщине, разве что вытереть марлевой салфеткой пот, струящийся по лбу и щекам, да дать руку, чтобы она крепко схватилась за неё, когда боль становится особенно невыносимой.
- Боже мой! – с ужасом думал он. – Ну, когда же кончатся Сашкины мучения? Да… Бедные женщины! Права оказалась медсестра – смотреть на такое может далеко не каждый человек! Это ж какую нервную систему надо иметь!
Наконец, Саша почувствовала, что приближается очередная схватка, причем, самая сильная за всё время родов. Не в силах сдержаться, она закричала, и с необыкновенной силой сжала руку мужа.
- Ну, вот и всё, - услышал вдруг совсем обалдевший от всего происходящего Глеб, и где-то громко заплакал ребенок.
И только через несколько секунд к нему пришло осознание того, что, наконец, всё позади, и это его ребенка держит на руках акушерка, а потом кладёт малыша на грудь молодой мамочке.
- У вас сын родился, - сказала она. – Настоящий богатырь! Весь в папу.
- Спасибо вам, - сказал Глеб, с трудом разлепив пересохшие губы.
- Ну, всё! Посмотрели, папочка? А теперь ребеночка мы уносим. Надо взвесить его, измерить и всё такое, - сказала медсестра, и вышла из комнаты, взяв с собой ребенка.
А Глеб кинулся к жене.
- Ну, как ты, милая?
Он ожидал услышать от неё упрёки – всё-таки, не без его помощи она оказалась тут, на этом узком столе, и почти сутки корчилась от невыносимой боли.
- Нормально, милый. Оказалось, всё не так страшно, как я думала.
- Не понял! Что ты хочешь этим сказать? – удивился Глеб словам жены.
- Лишь то, что сказала, дорогой, - улыбнулась Саша. - Это только в первый раз я нервничала и переживала. А в следующий раз всё будет совсем иначе.
- Я не понял… Что, будет и следующий раз?!
- А ты против?
- Нет, ну, почему же? Просто, глядя, как ты мучаешься, я предполагал, что ты вообще откажешься спать со мной.
- Вот уж, скажешь тоже… Ты же мой муж, я очень люблю тебя, и с чего бы я отказалась спать с тобой? К тому же я очень хочу дочку…
- Сделаем! – пообещал Глеб.
Это был тот день, когда он мог пообещать жене всё, что угодно, даже далёкую звезду с неба. Потому что сегодня был абсолютно счастлив…
* * *