Тринадцатый отдельный лагерный пункт Вятлага.
Первые воспоминания о Раздельной, о которых мне известно, относятся к периоду Великой Отечественной войны. Я давно начал интересоваться у жителей поселка историей его возникновения, но слышал только одно: "13-й ОЛП, станция Раздельная и впоследствии поселок появились во время войны".
Я не знавал ни одного человека, который бы жил с военного времени и до шестидесятых годов в станционном посёлке. Да это и понятно, в военное время на месте станции Раздельная был только 13-й ОЛП (отдельный лагерный пункт) Вятлага и жили люди, так или иначе, относящиеся к ОЛП - военизированная охрана, руководство. От родителей частенько слышал фамилию Авруцкий. Это был начальник 13-го лагпункта с военного времени (с какого года точно сказать не могу) и до конца 40-х годов. Помню несколько фамилий сидельцев 13-го ОЛП конца сороковых годов. Это Красиков Тимофей, Глок Андрей, Гельдт Яков и, возможно, Дыль Иван и Генинг Андрей. Все, кроме Красикова, были из поволжских немцев и были переселены в эти места в военное время.
На стыке 40-50-х годов Раздельная - это лагерь примерно на 1000 заключённых и поселок, взрослое население которого обслуживает железнодорожную станцию и всю станционную структуру. Лагерь охранял, насколько я помню из рассказов родителей, взвод ВОХР. Все вохровцы - вольнонаемные, других тогда не было.
На вооружении у них были винтовки Мосина, карабины, автоматы ППШ, пистолеты ТТ и револьверы Нагана. Про вооружение знаю точно, так как на руках у нас, детей и подростков, находилось определенное количество боевых патронов от этого оружия и мы свободно разбирались в системах оружия. Кроме того патроны имели для нас существенную ценность. Они были предметом обмена, торга, да и гордости хозяина. Как сейчас помню, обменный курс у нас был следующий: один винтовочный патрон менялся на два патрона от нагана, или на три патрона от ППШ.
В 13-м ОЛП были как мужские, так и женские бараки, в одном лагере содержались заключённые мужчины и женщины. На территории лагеря женские бараки от мужских отделял только забор внутри лагеря. По рассказам мамы, а ей пришлось в конце сороковых годов поработать надзирателем в зоне, по современному, контролером, в женском бараке приходилось практически постоянно дежурить кому-нибудь из охраны, так как забор не был препятствием для мужчин-заключённых.
От ворот 13-го ОЛП к железной дороге вела хорошая широкая прямая дорога, вымощенная так называемой тюлькой. Это хвойные чурбаки, длиной примерно 30 сантиметров и вбитые в землю вертикально, подобие современной мостовой. Эта дорога хорошо сохранилась до 70-х годов. Если смотреть на ворота лагеря, справа, немного не доходя до них, были расположены два барака, один для охраны, в другом размещалась администрация ОЛП. Не доходя метров 100 до ворот ОЛП, в рубленном здании, заглубленном в землю метра на полтора, размещалась электростанция. Каждую весну здание электростанции заливалось водой, и в это время основным занятием дежурного машиниста электростанции была откачка воды ручным насосом. Нам, детям, иногда доверяли это дело.
Примерно в 400-х метрах в лесу за лагерем был устроен огород размером 400 на 400 метров для выращивания картошки и капусты для охраны ОЛП. Мы называли его «взводным» огородом. Обрабатывали огород скорее всего зэки- пропускники, которые могли перемещаться за пределами ОЛП без охраны. Вряд ли служивые брали в руки лопаты. А после ликвидации лагеря «взводный» огород был заброшен. Земли под огороды для населения станции стало хватать и на территории поселка.
Заключённые 13-го ОЛП занимались только заготовкой леса. Заключённые валили лес, обрубали сучья, хлысты (стволы деревьев) подвозили к месту погрузки, распиливали на стандартные по длине брёвна, вручную грузили их в вагоны, гружёные вагоны отправляли на станцию. Пилили лес вокруг ОЛП на расстоянии от 5 до 10 км. Пилили обыкновенными лучковыми пилами вручную, сучки обрубались топорами, разделку хлыстов, тогда их называли баланами или сортиментами, производили тоже вручную пилами, но уже поперечными, в наше время их называли "Дружба - 2".
Самый трудоемкий процесс - это процесс вывозки леса с делянок к месту погрузки. Это рассказывали мне родители в подробностях. В те времена в Вятлаге техники для вывозки леса не было. Транспортировали брёвна лошадьми, поэтому места погрузки брёвен на вагоны старались максимально приблизить к местам валки и разделки леса. Для этого на всех лагпунктах Вятлага были организованы конные парки (мы их называли конпарки).
Конпарк на Раздельной находился на небольшом удалении от поселка, примерно в полукилометре на север, за Гидаевской веткой. В конюшнях содержалось до 30 лошадей. Обслуживали их в основном заключённые женщины, так как труд этот считался легким. О лошадях лагерное начальство заботилось значительно лучше, чем о подведомственных заключённых.
Как рассказывала мама, очень часто приходилось ей ходить на конпарк, чтобы составить сводку о количестве здоровых и больных лошадей. От начальника 13-го ОЛП управление Вятлага требовало ежедневного отчета о состоянии лошадей. Для этого матери приходилось осматривать все поголовье и определять степень работоспособности каждой лошади. Но мама родилась в деревне, с малого детства могла управляться с упряжью, ездить верхом без седла, да и любила она лошадей, поэтому она без особого труда справлялась с такой работой, и она ей даже нравилась. Мама родилась в зажиточной семье. В семье было 3 лошади и несколько коров. Это и проясняет, откуда у нее была привязанность и любовь к этим домашним животным.
Ранним утром зэки - возчики с лошадьми по дорожкам в лесу расходились по делянкам. Там лошадку впрягали в специальную телегу, состоящую из двух колесных пар, которые были соединены между собой длинным дышлом. Для передвижения таких тележек - сцепов по лесу были проложены так называемые "лежневые" дороги. По специальной терминологии их называли круглолежневые. Это как обыкновенная железная дорога, только вместо рельсов уложены бревна диаметром 100 - 150 мм. Чтобы тележки устойчиво стояли на брёвнах – рельсах, их колёса имели рёбра - ограничители как с внутренней, так и с внешней стороны колеса, они как бы полукругом охватывали брёвна – рельсы. Их до сих пор находят в вятлаговских чащобах.
На тележку вручную грузили несколько хлыстов, и вперёд родимая лошадка. Лежневка была однопутной, на встречу гружёным тележкам двигались порожние. При встрече груженой и порожней тележки, последнюю приходилось снимать с лежнёвки вручную, а после проезда гружёной тележки, возвращать порожнюю опять на "лежневку".
По рассказам родителей хорошая лошадка свободно тянула тележку с одним, а то и с двумя кубометрами брёвен. В местах, где лежнёвка шла на подъем и была интенсивная вывозка леса, всегда дежурил заключённый - возчик с запасной лошадкой для преодоления тяжелого участка. Перед подъёмом к гружёной тележке прицепляли еще одну упряжь с лошадью, и подъём преодолевался «двойной» тягой. Когда сложный участок лежнёвки заканчивался, лошадь отцеплялась от телеги и возвращалась на место дежурства.
Места погрузки называли эстакадами. Как правило, это два обыкновенных бревна, по которым обрезанные в размер вагона брёвна накатывались на платформы и закреплялись там. Погрузочных эстакад по лесу вдоль железнодорожных усов и веток было великое множество, но больше всего их было вдоль ветки от Раздельной и до реки Сысола, а по нашему вдоль речной дороги. Называли ее так потому, что тянулась эта ветка от первого стрелочного поста станции Раздельная до реки Сысола и еще далее на 3 км.
Ну а дальше из загруженных лесом вагонов на станции формировались поезда, паровозы подцепляли их и отвозили лес на лесозавод, который размещался в столице Вятлага, посёлке Лесном.
К 1953 году практически весь деловой лес в окрестностях 13-го ОЛП был выпилен. Оставлены были несколько участков девственного леса на развод, так называемый «реквизит». Свою основную задачу 13-й ОЛП выполнил и в 1954 году лагерный пункт прекратил своё существование, а посёлок остался.
Виталий Засухин 15.12.2014