Кружась в хороводе, белый искристый снег медленно падает пу-
шистым ковром на промёрзшую землю. Тот же самый фонарь, качаясь
и скрипя,уже не одно десятилетие освещает небольшой промежуток улицы Северной.
В Забайкалье темнеет быстро, едва лишь солнце уйдёт за горизонт.
Вот уже над крышами заснеженных домов заструились язычки дыма.
Это жители посёлка Новая Комушка топят печки и, наверное, сейчас со-
бираются всей семьёй за круглым столом на ужин.
Всё так же, как и тогда: зима, снег, фонарь, дедовский дом...
Возле дома стоит женщина. Трудно узнать в ней ту, любимую внуч-
ку Петра Ивановича и Клавдии Никифоровны Петровых! Ну, разве что
глаза да улыбка остались от прежней Олюшки. Теперь виски её посере-
брила ранняя седина, и она сама совсем недавно уже стала бабушкой.
Запрокинув голову, женщина любуется хороводом снежинок. Потом
она ещё долго-долго смотрит на дом с резными наличниками и выцвет-
шим номером «сто семь». В нём давно уже живут незнакомые люди.
Но ей хотелось верить, что бревёнчатые стены всё ещё помнят её
деда и бабушку, построивших этот дом много лет назад, и хранят ча-
стичку оставленного ими тепла.
От мысли, что её уже больше никто здесь не ждёт, и никогда не рас-
пахнёт вот эту скрипучую калитку, у Ольги Сергеевны защемило сердце.
– Боже! – вырвалось с горечью. – Будто целая вечность прошла! Вро-
де бы всё, как и было тогда, но какое-то другое, чужое...
Теперь Ольга Сергеевна самая старшая в роду Петровых, и от созна-
ния этой действительности ей стало как-то не по себе...
Все её старшие родственники по дедовой и бабушкиной линии ушли в мир иной, а
их потомки живут своей жизнью. К сожалению, нет уже тех обычаев и
традиций, поддерживаемых в некогда большой и дружной родове Пе-
тровых. Теперь даже двоюродные братья и сёстры между собою редко
роднятся... А вот раньше, аж до седьмого колена признавали кровное
родство!
Да-а! Всё совсем не так, всё совсем по-другому...
Как в кино, перед Ольгой Сергеевной пролетела её жизнь здесь, под
крышей этого родного, дедовского дома...