Глава 2 Род Алексеевых
Корни Алексеевых когда-то были прочные и пущены в этих краях, на берегах марийских рек Лаж и Немда давно, самое малое, пожалуй, столетий четыре назад. Язычники, перебиравшиеся со стороны Коштрама (нынешней Костромы) да еще со стороны Ростова (ныне Ярославская область) - вот основные корни марийцев в восточной части республики. Марийские поселения возникали преимущественно при родниках, ручьях и реках, в долинах которых велось земледельческое хозяйство, а также успешно занимались сбором дикоросов, рыболовством и охотой, поскольку реки, даже небольшие речки и леса в этих краях изобиловали рыбой, дичью и ягодами, что было весьма привлекательно для первых поселенцев-язычников.
Алексеевский род тоже из язычников. Как гласят дошедшие до нас легенды и предания, Олмасолу обосновали два брата, прибывшие в эти края со стороны Кокшар. В годы так называемой тридцатилетней Черемисской войны, когда было разгромлено Кокшарское княжество, и там был обоснован город Кукарка (ныне – Советск Кировской области), марийцы стали уходить в другие места. Первые поселенцы братья Алмемед и Алемберд появились в этих местах, пожалуй, во второй половине XVI или в начале ХVII века. На берегу речушки Йошкарэ‰ер (Красная река) они поставили шалаш, обтянули его шкурой, вырыли землянку, а через год построили жилище из бревен, вкопанный наполовину в землю. Вначале братья строили свои шалаши у трех ключей, но вода там оказалась непригодной для питья, была красноватого оттенка, с примесью глины и солей. Поэтому переселились на другое место, в другой илем. Сейчас на этом месте располагается улица Шумат урем. А тогда вокруг был густой лес.
Название нынешней деревни Олмасола в переводе на русский означает «деревня среди яблонь». Еще даже лет сорок - пятьдесят назад в окрестностях деревни росли дикие яблони, а еще раньше, говорят, по берегам речушки Олма сильно густо росли яблони. Более чем за триста лет существования деревни, жители успели поселиться на семи улицах.
Первые жители строили илемы - жилища, которые представляли собой строения полуземляного типа. Илемы вначале располагались на некотором расстоянии друг от друга и строились вразброс. Когда надо было, нередко между собой жители общались при помощи старинного марийского духового музыкального инструмента, который называли «т;тыретпуч». Крестьянская земля состояла из усадьбы (илема), пахотной земли, лесов, лугов и выгона. Это потом, с началом переписи населения стали появляться деревни и улицы, а еще чуть позже стали крестить марийцев. Некрещеных-то тогда начали пугать рекрутской повинностью.
В годы царствования Петра Первого была введена рекрутская повинность для марийского населения. Во время войны рекрутов брали одного с двадцати дворов, а в мирное время - одного с восьмидесяти дворов. Сказывают, прапрадед Миклай Ондрия, с которого и пошла их фамилия Алексеев - по отчеству Петра Великого - тоже угодил в рекруты. Прослужил в армии двадцать пять лет, вернулся домой и занимался только охотой. Ружье, подаренное ему, как хорошему солдату, и привезенное-принесенное из армии, для него стало главным орудием труда.
А так деревенские-то в основном, как и в старину, занимались земледелием, скотоводством, рыболовством, охотой, пчеловодством. В центре деревни особняком стояла кузница, где делали необходимые вещи для нужд хозяйства. Была в деревне водяная и ветряная мельницы. Их держали более зажиточные крестьяне. Также были и свои мастера по изготовлению саней. Одни изготовляли деревянные бочки, которые пользовались большим спросом. Другие жители деревни выделялись мастерством плетения веревок, выделывания шкур, приготовления веников. Позже некоторые стали заниматься торговлей не только продукций домашнего, кустарного промысла, но и продуктами земледелия, животноводства и пчеловодства, ездили даже до Казани. Позже появились в деревне и мастера по изготовлению красного кирпича из глины. Одним словом, кто любил трудиться, те жили в среднем достатке.
В крестьянском хозяйстве важную роль играл не только урожай зерновых, но и его переработка. До появления водяных и ветряных мельниц зерно перерабатывали на ручных жерновах и в ступах - марийских шуарах. Водяные мельницы появились позднее. На мельнице работали по два-три человека. За помол соседи в основном платили зерном. Однако, к концу 19 века изменилась структура сельскохозяйственных угодий как Олмасолинской, так и окружающих волостей. Площадь пахотных земель увеличилась за счет сокращения сенокосных угодий, подушного леса, выгона и усадебной земли. Сокращение сенокосных угодий и выгона привело к снижению численности скота, в основном, лошадей, коров. Из-за недостатка удобрения постепенно истощались пахотные земли крестьян. В хозяйствах большинства марийских крестьян из лошадей чаще всего преобладали мелкие беспородные, но на них можно было вспахать в день до полдесятины на легких почвах, и еще меньше - на тяжелых. Кроме крупного скота, конечно же, олмасолинские марийцы держали также свиней, овец, коз и разного рода птиц. Как сказывали старики, свиньи же в то время считались признаком зажиточности хозяйства.
Что касается застройки марийской усадьбы, то в этом плане существует некая традиционная система. Как и сейчас, сто – сто пятьдесят лет назад, например, чаще встречалась П-образная и Г-образная планировка усадьбы. В передней части двора, справа или слева от ворот крестьяне ставили дом, с которым через сени соединялась клеть. Хозяйственные постройки ставились в глубине двора. За ними располагался огород. По другую сторону ворот помещался амбар. Усадьбы огораживались забором.
Выходцы из рода Алмемеда и Алемберда, к которым впоследствии присоединились пришедшие из других мест марийцы, жили в одноэтажных бревенчатых срубных домах с соломенной или двухскатной крышей. Потом появились единичные кирпичные или двухэтажные деревянные дома, которые построили наиболее богатые, успешно занимающиеся торговлей люди. Обычно дома с уличной стороны имели два – три, реже четыре окна, один или два - на боковой стене, обращенной во двор.
Прадед Миклай Ондрия - Омылян Кавырля кугыза – Гаврил Емельянович Алексеев слыл крепким и суровым язычником, хотя когда-то, еще в детские годы был и крещен разъездным дьяконом Шуледурской церкви. Правда, нательного креста он таки никогда не носил, наоборот, возмужав, стал выводить народ в молельную рощу, где совершал языческие обряды. Моление - к;с; по-марийски - в Олмасоле издавна проходило обычно в конце мая – начале июня, и обязательно в первые дни, а еще лучше, в день нарождения новой луны. По марийской языческой религии обряды проводятся по лунному, а не солнечному календарю.
У марийцев-язычников из рода в род переходило не только звание карта, онае‰а по-марийски, но и звание его помощников. Так обеспечивалась преемственность священных знаний и точное исполнение обряда, где каждое движение и слово наполнено особым потаенным смыслом. А веру свою марийцы никогда не забывали и не забудут, они ее бережно охраняют, чтят своих духов и часто просят у них помощи.
Онае‰, являясь проводником светлой энергии – юзо вий – сам должен быть искренним, честным, прямодушным человеком, только тогда его моление будет услышано богами. Таким и был Омылян Кавырля кугыза. И еще он в молодые годы на берегу неширокой, но чистой речушки Олма, впадающей в Лаж, с помощью родственников срубил себе из сосны пятистенок. Отделился от родителей, и лишь потом женился. С будущей женой познакомился на Шернурской ярмарке. Родом она была издалека, ее деревня находилась в верстах за двадцать от Олмасолы.
Еще именно с Кавырля кугыза у Алексеевых пошло: перевалило мужику за шестьдесят - при любом здоровье выстругай доски и собери себе гроб. Никто тебе после смерти ладить его не станет. Бывало, стоит гроб в амбаре и дожидается хозяина десять, двадцать и более лет. Гроб от времени почернел, а его хозяин все еще отплясывает. Деда Ондрия, Алексеева Степана, по-деревенски – Сепана, гроб прождал в амбаре чуть ли не полвека – сорок девять лет. На сто девятом, говорят, уже слепой, дух испустил Сепан. Слепой, никому не нужный старик до последнего дня в любую погоду ходил босиком, колол еще дрова. Зато отец Ондрия Миклай прожил только половину степановской жизни. Ондрий похоронил и отца, и деда на языческом кладбище, где не ставили на могилах крестов - обходились колышками. Позже младший сын Ондрия Петр Алексеев так и не сможет отыскать могилы прадеда и деда. В послевоенные годы родственников, которые бы помнили места их захоронения, в Олмасоле к тому времени уже и не осталось.
Продолжение следует