Прощённый друг

               
Посвящается памяти друга К.В.Ф.

Прощенным легко уходить
    И вновь на земле появляться,               
Прощенных мы будем любить
И пусть наши муки продляться!

     Этот небольшой рассказ о том, как нужно беречь своего друга, несмотря на то, что у него имеются кое-какие недостатки, разумеется в том случае, если он вам нужен и вы им сильно дорожите.

     Я очень долго сомневался в целесообразности его написания, но смерть моего друга от тромба, который перекрыл сердечный клапан, и тем самым остановил его сердце, дала мне возможность приступить к работе над этим произведением, чего я не мог сделать из уважения к нему, при его жизни. Почему я не называю имени своего друга, вы поймёте, когда прочитаете этот рассказ до конца.

     Познакомились мы с ним ещё за два года до прихода миллениума, на тренировках по большому теннису. Он был на два года старше меня, на два сантиметра выше и на тот момент, года за три до нашего знакомства, перенёс первый инфаркт. Человек он был серьёзный, и со всей серьёзностью взялся за свою реабилитацию. В каком-то из журналов о здоровом образе жизни он выписал, и стал старательно делать каждый день комплекс гимнастики йоги, продолжительностью в сорок пять минут, что ему и продлило жизнь более чем на 23 года.

     Ещё он был азартным человеком и хорошим шахматистом-теоретиком, у меня он легко выигрывал даже без ферзя. Приведу небольшой пример, говорящий   о живости его ума. У меня в квартире есть небольшая табуреточка, высотой 40 сантиметров, и я частенько ею пользуюсь. Но, как-то мне в голову пришла идея и я произвёл небольшое усовершенствование. Через какое-то время ко мне, после предварительного звонка, приходит мой друг. Он прошёл на кухню, увидел табуреточку, которую видел много раз, внимательно посмотрел на неё и улыбаясь мне сказал:
     – О, я вижу ты рационализатор, ты прикрепил фанерку к одному боку, чтобы ложить стульчик на бок и садиться ниже, когда тебе это будет нужно.
Я улыбнулся в ответ и подтвердил его догадку.

     А вот этот, малоприятный случай, произошёл в самом начале нашей дружбы, было начало осени 1999 года.  Закончилось знойное лето, и в сентябре, в бархатный сезон, мы с ним решили съездить на Чёрное море, на семь – десять дней, без жён, так сказать – себя показать и других поразглядывать, как входящих в морскую пучину, так и выходящих из неё.

     Наш выбор остановился на Алуште.
     Итак, спустя сутки, мы уже нашли бюджетный, старенький, советской постройки, санаторий им. “30-летия Октября”. Оплатили проживание, по триста гривен с каждого за десять дней, потом разместились в скромном, спартанского типа, двухместном номере, и одев на себя минимум одежды, ринулись в объятья прохладной бодрящей морской купели.
 
     В первый день мы проявили повышенную осторожность при загаре, чтобы в последующие дни не ходить по Рабочему уголку с белыми лохмотьями облезающей шкуры и не испытывать от этого определённого дискомфорта. На набережной, на полпути к санаторному пляжу, находилась очень популярная у отдыхающих, столовая в которой очень хорошо готовили, вот мы там постоянно и питались. Рядом стоял киоск, в котором на разлив продавались крымские вина и коньяки. Мы, с моим другом перед обедом, старались продегустировать какое-нибудь новое вино, но вскоре пришли к выводу, что лучше всего для здоровья, перед едой принять сто грамм коньячку Ай-Петри. 

     Словом, чтобы не сгореть в первый же день, мы решили после недолгого купания, погулять по территории соседних санаториев, с целью найти красивые места, чтобы сделать на память цифровые фотоснимки, так-как и у него, и у меня были при себе современные десяти мега пиксельные фотоаппараты. А красивых мест в Рабочем уголке Алушты, (который в царские времена назывался Профессорским уголком), для проведения фотосессий очень много, вот мы с ним и снимали друг друга, он меня – моим аппаратом, а я его – его. 
 
     На второй день мы уже провели на пляже вдвое больше времени, подставляя вечному светилу свои белёсые тела. Старались почаще заходить в воду, чтобы не получить сверх жёсткого облучения кожи. В море мы заходили по очереди, боялись оставлять свою одежду, фотоаппараты, обувь, очки и, конечно же – деньги. Я носил все свои деньги в левом кармане своих зелёных шорт, закрытыми на молнию, поэтому я всегда был спокоен, что в момент раздевания у меня ничего не выпадет из кармана.
     Постепенно и второй день подошёл к своему логическому завершению, и мы с ощущением лёгкой усталости, добираемся до своего санатория, обменявшись своими впечатлениями об увиденном на пляже и на территории других санаториев, через которые в то время можно было свободно передвигаться.

     Солнце село и вечер сдал свои полномочия крымской звёздной ночи.
Время перевалило за десять вечера, я, проделав процедуры личной гигиены, готовлюсь ко сну.
     Для удобства я поставил табуретку рядом со своей подушкой, просто вплотную к своей кровати, снял тенниску, потом сверху положил шорты, сложенные вдвое, и залез под белоснежную простыню. Смотрю, мой друг не собирается ложиться, как было в первую ночь, он, посидев минут пять, вышел молча из номера и выключил свет. Он был некурящим, обычно ложился в одно время со мной, но почему сейчас вышел, я не стал ломать голову.

     Обычно, я засыпаю очень долго, мне нужен абсолютный покой, ну а какой тут покой, когда твоего товарища нету в комнате. Нет его четверть часа, нет полчаса, нет три четверти часа, и примерно минут через 50-60 он тихо приоткрыл входную дверь, впустив в комнату тонкий, бледный лучик коридорного освещения, потом, стараясь ступать как можно тише, пошёл от двери, не закрыв её. Я лежал на левом боку, перед моими глазами была стена, выкрашенная масляной краской.
     По количеству шагов, я понял, что мой друг до своей кровати не дошёл, а остановился раньше, я прислушался и услышал шелест ткани, который мог исходить только от моих шорт…
     Я не сразу всё понял, мне не хотелось верить своим ушам, но устраивать скандал на второй день отдыха, да ещё перед сном мне совсем не хотелось. Ведь недаром умные люди говорят: Утро вечера мудренее. И ещё все помнят, что – Долг платежом красен.
     … потом я услышал визг моей молнии, затем слышу, что шелестят мои купюры, которые я по привычке перегибаю пополам. Шелест продлился несколько секунд, потом я чётко услышал, как его рука сунула остаток денег в карман, снова, уже печально взвизгнула молния кармана и ткань охнув, легла на своё место.

     Вот это сюрприз! Такого нахальства я никак не ожидал от своего товарища, не знаю, ведь с начала нашей дружбы прошло чуть больше года и назвать его полноценным другом в тот момент я ещё не мог. Засыпалось очень долго. Мысли в моей голове, в поиске истины, вели полномасштабные боевые действия, и наконец то, далеко за полночь, ближе к двум часам ночи – я заснул.

     Проснулся я чуть позже обычного, и как ни в чём не бывало, занялся умыванием, бритьём и сбором на завтрак. Товарищ мой был так же невозмутим, разговорчив как всегда, такое его поведение меня немного как-то успокоило. По пути к столовой, возле одного солидного кафе стоит яркая гипсовая фигура кока в колпаке и с подносом в руках, я, увидев его, прошу своего товарища:

     – Слушай, С…, сними меня на память возле этого весёлого кока, вот тебе мой Kodak, только так чтобы мы получились в полный рост. Он меня щёлкнул пару раз, и хотел уже отключить фотоаппарат, но я остановил его, уж очень мне хотелось видеть его реакцию:
     – Подожди секундочку, я сейчас достану сотку, и буду делать вид, что ложу её на поднос, и ты в этот момент снимешь.
     Он послушно и равнодушно остался стоять на том же месте, я полез в карман и достал у него на глазах все свои деньги и увидел, что двух купюр по сто гривен у меня не хватает. Моё опасение подтвердилось, я проделал колебательное движение сверху вниз, как бы определяя вес всех купюр. Сотка осталась одна-единственная, с небольшой стопкой купюр более мелкого достоинства. Я вытащил её, поднял над подносом, и он снова щёлкнул меня с последней соткой и натянутой через силу, улыбкой.
     Далее, по расписанию у нас был завтрак, а потом поход на пляж.
     Конечно же, настроение моё было испорчено, я не мог забыть ночной эпизод, но мне точно не хотелось портить только начавшийся отдых, а тем более вычёркивать этого человека из списка своих друзей. С большим трудом пришлось смириться и откинуть нахлынувшее отчаяние.

     Оставшихся денег мне спокойно хватило на трёхразовое питание, на коньяк, на мороженое и на обратную дорогу. Цены на питание, на стыке двух тысячелетий были вполне приемлемыми и я, оценив оставшуюся сумму, остыл и успокоился.

     Только вера в настоящую мужскую дружбу остановила меня от радикальных действий.
     Моя интуиция, которая много раз выручала меня в труднейших жизненных ситуациях, подсказала мне, чтобы я великодушно простил человеку его промах, конечно же он и сам всё понял, по моему секундному замешательству, в тот самый момент, когда я вытащил все деньги и не досчитался двух самых крупных купюр, на тот момент, в Украине.

     И я нисколько не пожалел об этом в дальнейшем. Наша дружба укрепилась, мы часто ездили в Рабочий уголок Алушты, много раз ездили на Арабатскую стрелку и ничего подобного больше не повторялось. Более того, он оказался очень преданным другом. Он был аккуратным и культурным человеком, всегда был чисто выбрит, хорошо одет и пострижен.

     Он стал мне самым близким и самым лёгким на подъём товарищем. Его не нужно было долго уговаривать, чтобы пойти на какое-нибудь мероприятие, если конечно он не заступал на работу. У него пенсия была небольшая и ему приходилось подрабатывать, чтобы не считать последние копейки от пенсии до пенсии.

     Но он, даже смог накопить 65 тысяч гривен и в самом начале 2015 года вложил их в банк Михайловский, который привлекал вкладчиков высокими процентами, и вдруг в мае месяце, 19 числа, банк объявляют банкротом, мой друг был шоке. Я его успокаивал как мог, призывал к терпению и выдержке, советовал не впадать в отчаяние, не паниковать и верить в то, что деньги удастся вскорости вернуть.
     Но я сильно ошибался, и в этот раз моя интуиция меня сильно подвела. Все карты спутала и провела свою грязную аферу со множеством банков Украины, государственная преступница, занимающая пост главы НБУ. Земля ей… 

     Без особых перемен закончился 2015 год, постепенно подошло к концу лето 2016 года, а у друга 4 августа исполняется семидесятилетие. Собирает он только самых близких друзей и двух сыновей.
     Скромное кафе, звучат тосты, поздравления, дружеские пожелания. Друг мой большой любитель караоке, он выходит к микрофону, двое музыкантов играют заказанную мелодию, а он демонстрирует нам неплохой вокал.

     За отсутствием женщин, мы с Юрием Никитиным выходим во время исполнения второй песни и начинаем танцевать, друг поёт и с благодарственной улыбкой смотрит на танцующих друзей-пенсионеров. Всё для лучшего друга! После спетых нескольких песен, он снова за столом, снова звучат тосты, общение. И тут Юрий Никитин просит меня, чтобы я через недельку поехал с ним в Трускавец или Сходницу. Я был занят подготовкой своей книги к печати и никак не мог выкроить время на поездку в Карпаты. Но я тут же перевёл стрелки на именинника:
     – Юра, я не смогу поехать, а вот именинник в этом году уже там был, у него есть телефон хозяйки, созвонитесь и езжайте вдвоём.

     Ох, если бы я знал, что отправляю товарища на верную смерть, я б никогда не переводил на него стрелки.
     Ещё он умел писать неплохие стихи-посвящения к различным праздникам и дням рождения. Дважды или трижды, он приходил ко мне на дни рождения со своими поздравительными стихами, аккуратно вписанными в новенькие открытки.  Но я сейчас приведу своё стихотворение, написанное к его семидесятилетию и зачитанное за столом 6 августа 2016 года:
 
 К ЮБИЛЕЮ ДРУГА

К 70-летию К.В.Ф.

С Юбилеем, мой друг, с Юбилеем!
Мы к тебе собрались не на час,
Добрых слов для тебя не жалеем,
Мне помог в этом даже Пегас.

Ты есть верным приверженцем йоги,
С ней ты входишь в сияние дня.
И в стихах расстанавливать слоги
Ты умеешь не хуже меня.

Пусть твой дом облюбует достаток
И он станет теплей и светлей…
Что восьмой разменял ты десяток
Никогда, ты о том, не жалей.

Не жалей о разбитых бокалах
И не выпитом красном вине…
Пусть архары всё скачут по скалам,
Они там не по нашей вине.

Я о том уж давно не жалею,
Не жалей о потерях и ты.
А сейчас, к твоему Юбилею,
Прилагаются эти цветы,

И стихи, как синонимы счастья,
Создают нам спасательный круг.
И сегодня мужские объятья,
Как прелюдия дружеских рук,
Разрешаются, добрый мой друг!

С Юбилеем, мой друг, с Юбилеем!

     А 16 августа, ровно через десять дней после празднования юбилея, у моего друга остановилось сердце, в курортной Сходнице, куда он ездил весной и  поехал во второй раз уже в августе, с Юрием Павловичем Никитиным, чтобы поправить здоровье, попить целебной Нафтуси, подышать целебным карпатским воздухом. Но в этот раз он не рассчитал свои силы, в чём я вижу и свою вину.
     Печально и очень тоскливо от потери лучших, проверенных временем, друзей.