Причесался, выдернул лишние бровки, наодеколонился и вышел на охмурёж.
Годы идут, а желание охмурёжа не пропадает.
А даже очень наоборот.
Иду, стреляю глазками, и вижу, в ответ отстреливаются, да еще как! Такого внимания давно не чувствовал со стороны прекрасных дам-с.
Вот я молодец, думаю, вот красавец, косая сажень... могу ведь все еще завести и сам завестись!
Теперь надо подумать, кого б осчастливить на вечер.
Вижу, идет одна, высокая, крепко сложенная, с достойным вырезом в нужном месте, с рыжеватыми волнистыми волосами, с румянцем на щеках и задором в глазах.
Идет, смотрит на меня, улыбается, показывая зубы…нет, не зубы, жемчуг, перл, белоснежье, в общем все то, что описано в мировой литературе, когда хотят описать зубы красивой девы.
И вот она - эта дева, это мечта, это сбывшийся сон, это море обаяния и (я надеюсь) неудержимой похоти.
Подхожу, красиво сплевываю через щербинку в зубах и говорю первую фразу! А первая фраза всегда самая главная. Ну, и последняя тоже важна, когда прощаешься, чтобы не нарваться на неприятность. Но первая – это должен быть удар кувалдой в лобешник!
-Аллё, девушка-говорю я и начинаю дергать бровями и лить из глаз елей-девушка, закурить не найдется?
Она останавливается, смотрит мне пониже пояса и вдруг начинает верещать:
-Папаша, брюки надень, ты из дома без брюк вышел. И кто тебя таким выпускает? Милиция, милиция!!!
Ночевал я в отделении.
Вернее, провел ночь, но глаз не сомкнул, всё думал и думал. Неужели пришла пора заглядывать в паспорт?
Видимо пришла.
А я все думал, что со мною это не произойдет.
Со всяким, думал я, может произойти, но не со мной.
С другом Ваней Шубертом может произойти, даже с деверем моим, Колей Шульбертом тоже может, несмотря на то, что он непьющий...а со мною не произойдет.
А вот и нет, оказывается!
Жизнь на глазах тускнела и темнела, благо что на дворе стояла ночь.
Утром сержант проводил меня до двери, отдал честь и сказал:
-Папаша! В следующий раз выходя из квартиры, будьте повнимательнее. Хорошо, хоть трусы надеты. Вы кто по профессии?
-Музыкант я-ответил глотая слезы-играю на скрипке, в подземном переходе на Джульбарсовском проспекте.
-Обязательно приду послушать-сказал сержант и похлопал меня по плечу. И выдал казенные галифе, чтобы я дошел до дома без постороннего внимания.
И я дошел.
До берега реки.
Там сбросил с себя галифе и побежал топиться.
Зачем мне такая жизнь, если я из дома уже без штанов выхожу?
Но река не приняла меня, и бережно вынесла обратно на берег.
А на берегу галифе я уже не нашел. Спер, видно, кто-то.
Придется домой добираться ползком и перебежками.
Вот только вспомнить надо, кто я есть и где мой дом.
Неудобно перед добрым сержантом получилось, за галифе.Ведь я их обещал ему вернуть.