Омская учительская семинария в 1918 - 1919 годах

УДК 94 (47)
ББК 63.3(2)612

С.Г. Сизов
доктор исторических наук, доцент, профессор кафедры «Философия»,
ФГБОУ ВО «Сибирский автомобильно-дорожный университет (СибАДИ)», г. Омск, Россия

ОМСКАЯ УЧИТЕЛЬСКАЯ СЕМИНАРИЯ В 1918 – 1919 ГОДАХ: ВЫЖИВАНИЕ В УСЛОВИЯХ БЕЗДЕНЕЖЬЯ, ДРОВЯНОГО КРИЗИСА И ОТЪЁМА ПОМЕЩЕНИЙ

Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ). Проект № 17-81-01006 «"Белая столица России": повседневная жизнь Омска (июнь 1918 ; ноябрь 1919 гг.)».

Аннотация. В статье изучено положение и деятельность Омской учительской семинарии в 1918 – 1919 годах. В условиях тяжёлого социально-экономического и политического кризиса это учебное заведение продолжало готовить учительские кадры. Но зимой 1918 – 1919 годов было вынуждено временно приостановить свою работу, поскольку не имело достаточно средств для закупки дров, чтобы отапливать помещения. Зарплата преподавателей была ниже прожиточного уровня, не говоря уже о стипендии семинаристов. Помещения семинарии в условиях перенаселённости Омска на время закрытия частично были переданы военному министерству для расквартирования военнослужащих, частично – другим образовательным учреждениям.
Ключевые слова. Белый Омск, гражданская война, повседневность, 1918, 1919, Омская учительская семинария, образование.

S.G. Sizov
Doctor of Science (History), associate Professor, Professor of the Department "Philosophy", "Siberian automobile and highway University (SibADI)", Omsk, Russia

OMSK TEACHERS' SEMINARY IN 1918 – 1919: SURVIVAL IN THE CONDITIONS OF LACK OF MONEY, THE WOOD CRISIS AND WEANING AREAS

Annotation. The article studies the situation and activity of Omsk teacher's Seminary in 1918 – 1919. In the context of the severe socio-economic and political crisis, the institution continued to train teachers. But in the winter of 1918 – 1919 was forced to temporarily suspend their work, because they do not have enough money to buy firewood to heat their premises. Teachers ' salaries were below the subsistence level, not to mention the Seminary scholarship. The premises of the Seminary in the conditions of overpopulation of Omsk at the time of closure were partially transferred to the military Ministry for the cantonment of military personnel, partially – to other educational institutions.
Keyword. White Omsk, civil war, everyday life, 1918, 1919, Omsk teacher's Seminary, education.

The study was performed with financial support of Russian Foundation for Basic Research (RFBR). Project No. 17-81-01006 ""White capital of Russia": the daily life of Omsk (June 1918 ; November 1919)".

Развитие образования в начале ХХ века в Омске шло довольно активно. В 1914 году здесь было 38 учебных заведений, в которых училось около 4 тыс. учащихся обоего пола, в том числе, 2 мужских и 4 женских гимназии (из них 2 частных), Сибирский кадетский корпус, епархиальное женское училище, фельдшерская школа, учительская семинария, 6-классное техническое училище, техническое железнодорожное училище, училища коммерческое, землемерное, сельскохозяйственное, учительский институт[1].
Главными учебными заведениями в городе Омске, готовившими кадры педагогов, были учительская семинария и учительский институт. Мужская учительская семинария была открыта здесь в 1872 г. Она давала среднее специальное образование и готовила учителей для гимназий, училищ, школ Западной Сибири и Степного края. В 1912 году в Омске был создан учительский институт, который уже давал высшее образование.
Учительская семинария находилась на углу улиц Варламовской (ныне ул. Декабристов) и Кузнечной (ныне ул. Маяковского) . Это довольно просторное трёхэтажное здание из красного кирпича (первый этаж – полуподвальный). Рядом с семинарией имелись дополнительные помещения хозяйственного назначения. Воспитанники семинарии учились четыре года. Большинство из них жили в интернате при семинарии. Для казённо-коштных воспитанников имелся интернат на 40 чел. К приёмным испытаниям допускались молодые люди всех сословий, православного, а также магометанского вероисповедании («киргизы»), один раз в год, с 7 августа, в приготовительный класс – от 14 до 17 лет и в первый класс – от 15 до 18 лет[2, с. 34].

Для поступления в приготовительный класс нужно было пройти 2 письменных (по русскому языку и арифметике) и 6 устных испытаний (по Закону Божию, русскому языку, арифметике, истории, географии, пению). Для поступления в 1 класс семинарии проверка знаний и навыков была серьёзнее. К вышеназванным испытаниям добавлялись ещё и устные экзамены по церковно-славянскому языку, геометрии, естествоведению, физике, рисованию, черчению, чистописанию. При этом круг вопросов по истории и географии был значительно расширен по сравнению с экзаменами для приготовительного класса[2, с. 36 – 37].

Плата за обучение не взималась. Более того, лучшие из воспитанников семинарии получали казённые стипендии (по 160 руб. в год), а уроженцы Тобольской губернии крестьянского сословия и казаки – тобольские и казачьи стипендии по 200 руб. в год. Стипендии имелись от Тобольской губернии – 10; Сибирского казачьего войска – 6; казны – 50, из которых 10 стипендий определялось «исключительно для киргизов» (так тогда называли и казахов)[2, с. 37]. Стипендиаты были обязаны отработать учителями определённое количество лет (обычно, не менее четырёх) по направлению соответствующего департамента образования или того учреждения (чаще всего, земства), которое им назначало стипендию.

Справочник «Весь Омск» даёт возможность познакомиться и с педагогическим коллективом семинарии. Штатный состав включал директора, законоучителя, преподавателей русского языка и словесности, математики, истории и географии, физики и естествоведения, рисования и черчения, пения, ручного труда, гимнастики. Имелись также врач и письмоводитель. Протоколы педсовета добавляют к ним вспомогательный персонал: эконома, сторожа, кухарку. Большинство преподавателей жили в здании семинарии.

При семинарии имелось двухклассное начальное училище, в котором дети учились 5 лет. Воспитанники семинарии в этом училище получали педагогические навыки, проходя различные практики. Как почти повсюду, при семинарии была и своя домовая церковь, посвящённая преподобному Сергию Радонежскому. Имелись и мастерские, где походили уроки «ручного труда».

В начале ХХ века резко усилилась общественно-политическая активность учащихся по всей России. В их среду активно проникали различные либеральные, и социалистические идеи[3]. Это не могло не затронуть и Омскую учительскую семинарию, воспитанники которой в 1905 – 1907 годах неоднократно проводили сходки. На них выдвигались различные требования: учебные, социальные и политические. Учащиеся протестовали против усиления дисциплины, выражали недовольство отдельными преподавателями, выражали солидарность с исключёнными воспитанниками, требовали сокращения уроков, ссылаясь на перегруженность[4].
Но все конфликты этого времени бледнели пред тем, что довелось испытать наставникам и воспитанникам семинарии в период революционных потрясений. После падения самодержавия Временное правительство начало проведение ряда реформ, в том числе, и реформу образовании. Реформа предполагала реорганизацию системы подготовки кадров. 14 июня 1917 г. было принято Постановление, положившее начало этой реформе. Основное содержание реформы было сведено к повышению статуса и совершенствованию учебных программ, введению специализации подготовки. Кроме того, внедрялись демократические принципы обучения: отмена различных ограничений, связанных с вероисповеданием и семейным состоянием; допуск к обучению женщин; введение новых принципов управления учебным заведением; выборность на должности преподавателей[5]. Все эти новации коснулись, конечно, и Омской учительской семинарии.
 
Другого рода перемены были связаны с приходом к власти большевиков в России. В конце 1917 – начале 1918 г. правительством Ленина были приняты декреты об отделении церкви от государства и школы от церкви. Началось повсеместное закрытие духовных учебных заведений, изъятие материальных ценностей в храмах, был введён запрет преподавания Закона Божьего в школах. Дело дошло до репрессий и казней духовенства. 1 января 1918 года образовательным учреждениям было приказано перейти на новую систему правописания, отказавшись от некоторых букв русского алфавита. Вскоре (14 февраля 1918 года) был осуществлён переход на новый (григорианский) календарь.

В Омске все эти процессы также имели место. 30 ноября 1917 года в городе была установлена Советская власть, образован исполком Совета депутатов, который постепенно стал расширять круг своего вмешательства. В феврале 1918 года при исполкоме создаётся Совет по народному образованию, а несколько позднее – городской отдел народного образования. Закрывались некоторые учебные заведения, неприемлемые для новой власти – Сибирский кадетский корпус, епархиальное училище, начальные классы духовной семинарии (другие классы были в Ишиме). В школах и гимназиях проводилась реформа русского правописания. Многие наведение большевиков вызвали недовольство населения, в том числе, и среди интеллигенции.

В Омске на призыв Патриарха Тихона противостоять безбожной власти откликнулись православные верующие во главе с архиепископом Сильвестром. 4 (17) февраля 1918 год крестный ход, в котором участвовали все городские приходы, состоялся и в Омске; его возглавил преосвященный Сильвестр. Шествуя по улицам города, грандиозный крестный ход останавливался у каждого храма, епископ служил молебен, а затем обращался к народу с увещевательным словом, призывая хранить православную веру и защищать храмы[6]. После этого архиепископ Сильвестр был на недолгое время арестован большевиками. При аресте владыки был убит его эконом Николай Цикура. В общем, общественно-политическая обстановка в городе была напряжённая. Это было началом больших потрясений.

Сложная политическая и социально-экономическая обстановка коснулась и омских образовательных учреждений. В частности, материалы протоколов педагогического совета Омской учительской семинарии позволяют проанализировать особенности её работы в 1918 – 1919 годах и трудности, которые испытывало это учебное заведение.
10 января 1918 года на педагогическом совете семинарии обсуждался вопрос о присоединении к общей недельной забастовке учителей в связи с разгоном большевиками Учредительного собрания. Все присутствующие  проголосовали за присоединение. Лишь один член педсовета, преподаватель А.И. Покровский, отсутствующий по болезни, отказался поддержать эту акцию. Он письменно выразил своё несогласие.

Резолюция педсовета позволяет в некоторой степени оценить и взгляды большинства педагогов. «Общее собрание учащих г. Омска и его пригородов, протестуя против насилия большевиков над хозяином земли русской – Всенародным учредительным собранием, а также против насилия над гражданами г. Омска, объявляет недельную забастовку, начиная с 10 января с.г., и призывает всех учащих в это время выступить с целым рядом докладов перед родительскими собраниями и вообще перед населением разъясняя сущность данного момента и всю губительность деятельности большевистской власти».

Присоединяясь к конференции служащих правительственных, общественных и частных учреждений, собрание предлагает учебным заведениям послать туда своих представителей»[7, л. 4 – 5].

Заслуживает внимания и аргументация А.И. Покровского, отказавшегося поддержать эту забастовку. Эти взгляды разделяли и некоторые другие представители учительского сообщества. «С первого же дня революции я заявил себя решительным противником приобщения школы к активной политике и, как энергическое средств против вторжения политики в нашу семинарскую среду, подал свой голос за немедленный роспуск воспитанников, имея ввиду укрыть их от всепоглощающего вихря политических событий, свирепствующего сейчас по улицам и площадям больших городов, под сенью сравнительно мирных и благополучных условий их (воспитанников) деревенской и семейной жизни. К этому способу обеззараживания или нейтрализации, я не считал несвоевременным прибегнуть в данный политический момент, который исключает всякую мысль о возможности сколь-нибудь плодотворных занятий в текущем учебном году. И материальные условия нашей семинарской жизни, по-видимому, подсказывают нам то же средство. И уже после этого мы, учителя, не рискуя и своим авторитетным примером (забастовка) увлечь и своих полувзрослых и очень чутких учеников, на путь очень опасной политической борьбы, могли как граждане своей родины, принять то или иное активное участие в происходящей сейчас политической борьбе, таковую признаём нашим непременным нравственным и гражданским долгом. Что же касается собственно школьной забастовки, то есть нашего совместного с учениками политического волеизъявления, и при том в самый, так сказать, безумный момент нашего политического бытия, таковую я считаю незаслуживающую одобрения в виде всего вышесказанного, так и в виду того ещё, что школа как и церковь или медицинское врачевание, будучи по существу своему, по идее всенародна (выделено А.И. Покровским. – С.С.), должна быть как таковая строго беспартийна и нейтральна» [7, л. 6 – 6об]. Далее педагог заявляет, что придерживается толстовского взгляда «о непротивлении злу насилием».

Педагогический совет в начале 1918 года неоднократно выступал против решений органов советской власти в Омске, управляющих образованием или просто саботировал её решения. Причина такой смелости заключалась в том, что в этот период советские органы власти здесь ещё не укрепились и, по сути дела, такая фронда семинарии ничем не грозила. Так, в апреле 1918 года педсовет выступил против переподчинения семинарии городскому Совету по народному образованию, образованному исполкомом Совета депутатов. Педсовет постановил, что они продолжают подчиняться старорежимному Акмолинскому областному совету по народному образованию[7, л. 10 – 10об].

Вторым вопросом, вызвавшем недовольство педагогов, стала попытка упразднить двуклассное начальное училище при семинарии под предлогом реорганизации системы образования. Педагоги и здесь проявили несогласие: выразили общее мнение за сохранение училища[7, л. 10].

В июне 1918 года после чехословацкого мятежа власть большевиков в Омске пала. В городе стали восстанавливаться прежние порядки. Через некоторое время власть перешла к Временному Всероссийскому правительству, а ещё позднее – к Российскому правительству адмирала Колчака.

Тяжёлая социально-экономическая ситуация в Белом Омске привела к тому, что семинария столкнулась с трудностями, с которыми раньше не сталкивалась. Эти проблемы носили в основном экономический характер, но, безусловно, не могли не быть следствием политических процессов.
 
20 июня 1918 года педагогический совет Омской учительской семинарии рассматривал вопрос «О ремонте и топливе». С этого времени этот вопрос будут возникать на многих заседаниях в качестве главного. И это вполне понятно. Классы для занятий, комнаты преподавателей, находившиеся в этом же здании, нуждались в отоплении. Важным был и вопрос ремонта, поскольку речь шла именно о ремонте печей, без нормального функционирования которых заниматься зимой было попросту невозможно. Обычно именно летом ранее приходили средства, на которые семинарией закупались дрова на всю зиму и проводился необходимый ремонт помещений. В этот раз отработанная ранее система дала сбой: деньги не были выделены.

В резолюции педсовета было три пункта:

1) просить Министерство Народного Просвещения о немедленном отпуске средств на ремонт и отопление, согласно предоставленной сметы.
2) послать служителя семинарии Михаила в окрестности Омска для подыскания дров, ассигновав ему на дорогу до 100 руб. (Дошло уже и до этого. – С.С.).
3) в виду отсутствия топлива закупить дрова из городских заготовок по личным продовольственным карточкам как для квартир всех служащих семинарии, так и для самой семинарии[7, л. 16].

Таким образом, педсовет понимал, что, скорее всего, деньги так и не будут выделены, поэтому пытался предпринять меры для спасения семинарии в период зимней сибирской стужи. В августе тогдашний директор семинарии А.Н. Седельников был на приёме у министра народного просвещения. И у него после общения с ним, как он рассказал позднее на педсовете, осталось «неопределеннее впечатление»: неизвестно когда будут отпущены средства на ремонт и топливо. Кроме того, была сокращена смета семинарии, «не сообразуясь с её потребностями» [7, л. 17].

Некоторую помощь семинарии оказала Акмолинская областная земская управа, дав деньги на дополнительные уроки по внешкольному образованию (жалование преподавателя – 3000 руб. с 1 июля по 1 января, библиотеку – 2000 руб., на театр, музей и т.п. – 5000 руб.)

После летних каникул проблемы вернулись, хотя семинария ещё продолжала работу. 14 сентября 1918 года на первый курс семинарии было принято 22 человека, среди них были и девушки.

На заседании педсовета 7 октября 1918 года принимается решение о ремонте голландских печей, которыми отапливалось здание семинарии, а также дымоходов и труб. Это касалось классов и квартир преподавателей, которые здесь имелись[7, л. 21]. Итак, вероятно, какие-то деньги министерством всё же были выделены, но их было катастрофически мало.

Тяжёлое положение семинарии привлекло внимание и омской прессы. Вполне вероятно, что этому поспособствовали сами преподаватели и студенты. В газете «Сибирская речь» говорилось, что учащиеся семинарии испытывают «сильную нужду из-за недостатка средств». Стипендии (по 50 – 60 руб.) едва хватает на полуголодное существование. К этому добавилось отсутствие освещения и недостаток отопления: приходилось жить в холоде и темноте. Если условия не изменятся к лучшему, говорилось в заметке, семинария едва ли дотянет до конца учебного года[8].
И действительно дотянуть в таких условиях было крайне сложно. В протоколе 21 января 1919 года констатируется: «В семинарии совершенно нет дров. Это вынуждает прекратить занятия». Поскольку дрова централизованно не завозили, было решено покупать самим на базаре у крестьян. Решили попытаться выписать из Омского Казначейства сумму на покупку дров 25000 руб. [9, л. 21]. Это удалось (деньги получили), но к тому времени подвоз дров в город почти прекратился, а, главное, резко поднялись на них цены: до 500 руб. за погонную сажень сырых дров. Если бы и удалось купить топливо на всю эту сумму, его всё равно хватило бы только на 2 – 2; недели. После перерыва занятия возобновились 27 января, когда были доставлены дрова (20 сажен). Но их хватило опять ненадолго[9, л. 23].

Апогей дровяного кризиса был достигнут 1 февраля 1919 года. Именно тогда было принято окончательное решение педсовета «О закрытии семинарии до начала будущего учебного года из-за отсутствия топлива»[9, л. 27]. В протоколе заседания описана вся эпопея с обращением за помощью по инстанциям: и к министру народного просвещения, и даже к Председателю Совета Министров. Все обращения были безрезультатны.

Помимо отсутствия дров обострились и другие проблемы семинарии. Тяжёлое положение воспитанников, о котором уже говорилось ранее, ещё более ухудшилось. Если с начала учебного года они не могли заниматься вечерами из-за отсутствия керосина, то с декабря вынуждены были находиться в холодных классах и спальне. С ростом цен в Омске учащиеся были вынуждены голодать, т.к. стипендии едва хватало на хлеб. Педсовет, в протоколах которого описаны все эти невзгоды, констатировал, что улучшить положение воспитанников семинария бессильна.

Таким образом, безденежье, дровяной кризис и резкое ухудшение положения воспитанников привели к решению педсовета закрыть семинарию. «Принимая во внимание всё сказанное Совет нашёл, что единственным выходом из настоящего положения будет закрытие (временное), а потому ПОСТАНОВЛЕНО: 1) Семинарию закрыть до будущего учебного года; 2) воспитанникам IV класса выдать свидетельство об окончании курса семинарии; 3) воспитанников  I, II, III классов перевести в следующие классы на основании сданных им зачётов за I половину учебного года. Воспитанники, не сдавшие зачётов, должны таковые сдать в начале  1919-20 учебного года» [9, л. 28 – 28об].

Одновременно в постановлении говорится о предоставлении трёх классных комнат для занятий Лермонтовскому училищу и 21-му смешанному городскому училищу. Это означало одно: у них были дрова. Заведующая Лермонтовским училищем С.Н. Шангина заявила, что ей ежемесячно доставляют 8 саженей дров и этого хватит для отопления. Это училище находилось в более благоприятном положении, с точки зрения получения топлива, вероятно потому, что финансировалось не министерством, а Городской Управой или земствами.

Омская учительская семинария была, конечно, не единственным учебным заведением, прекратившим занятия той страшной зимой. Были прекращены занятия в Омской латышской школе (за неимением помещения), в 16-м смешанном училище и 14-м приходском еврейском училище занятия прекратились с 15 декабря 1918 г., в 15-м смешанном городском училище в марте 1919 г., в 13-м женском приходском училище учебный год закончился в апреле 1919 г. [10] Скорее всего, этот список неполон. Уже позже в сентябре 1919 года было объявлено и о закрытии фельдшерской школы. Старшие ученики были призваны на фронт, а остальные распущены из-за «невозможности устройства общежития для иногородних учеников»[11]. Если в условиях войны и разгула эпидемий закрывается фельдшерская школа, это свидетельствует о том, что кризис перерастает в катастрофу и власти уже живут одним днём.

После принятия решения о закрытии семинарии возникли трудности с выездом воспитанников. Оказалось, что некоторым семинаристам невозможно выехать немедленно «за дальностью расстояния», другим было просто некуда ехать (беженцы). Педсовет решил ускорить отъезд тех, кто может выехать домой. Воспитанникам, которым было невозможно выехать, решили предоставить «помещение IV класса или же комнату в библиотеке», а воспитанницам «свободную комнату в бывшей квартире директора» [9, л. 30об – 31]. (Директор, известный деятель просвещения, А.Н. Седельников умер той же зимой). Всем воспитанникам четвёртого курса досрочно выдали документы о завершении образования. Из 23 выпускников 1919 года, было 2 «киргиза» и 2 девушки[9, л. 36].

Прекращение занятий в семинарии не осталось незамеченным. В условиях катастрофической нехватки помещений в Омске, свободные помещения семинарии привлекали внимание многих организаций. Особенно теперь, после приостановки занятий. Уже 14 марта 1919 года встревоженный педсовет семинарии собирался, чтобы обсудить попытку захвата комнат неким командиром Первого егерского полка (фамилия его не называется). Тот требовал освобождения помещения канцелярии для вселения. Вероятно, давление военных стало нарастать, и семинария пыталась отстоять хотя бы наиболее ценные помещения. Педсовет обратился к Военному Министерству с просьбой об оставлении у семинарии хотя бы канцелярии, библиотеки, физического кабинета, помещения для воспитанников-беженцев[9, л. 49 – 51]. По прежнему главные темы протоколов педсовета – дрова и ремонт: чтобы дожить тяжелейшую зиму и подготовиться к новому учебному году.

В протоколах педсовета семинарии нет информации о бедствии, которое пришло в Омск и другие города России в годы гражданской войны: эпидемий тифа, холеры, дизентерии. Но, вполне возможно, распуская семинарию, администрацией имелось ввиду и это. Дрова являлись необходимым средством для банных процедур. Рост цен на них, нехватка в городе бань, наплыв беженцев, живших нередко в антисанитарных условиях, неизбежно привели к росту числа заболеваний в Омске[12].

Город действительно был страшно перенаселён: население, по некоторым данным, выросло со 100 тысяч до 500 тысяч человек. Это были, конечно, приблизительные оценки (никакой переписи не проводилось). В таких условиях отстоять помещения семинария не могла. К тому времени уже многие учебные заведения Омска полностью или частично были заняты под различные учреждения, расквартирование войск и т.п. И неудивительно, когда вскоре последовал призыв к проживающим воспитанникам-беженцам искать другие помещения для проживания. Имеющие службу, говорилось в протоколах, «приглашаются поискать квартиры», потому что «свободные помещения семинарии должны быть предоставлены войскам в виду чрезвычайных обстоятельств военного времени» [9, л. 52об].

Находились и другие претенденты на помещения семинарии. 25 апреля 1919 года педагогический совет семинарии принял решение «Об отказе Американскому Красному Кресту предоставления мастерских под детский приют»[9, л. 58об]. Преподаватели понимали, что передача помещения под приют, будет означать, что занятии в новом учебном году уже не будут проводиться. Выселить детей в условиях острой нехватки помещений в Омске будет просто некуда.

Из последующих документов мы узнаём, что в тяжелейшем 1918 – 1919 учебном году средства на интернат для воспитанников не отпускались вообще. Преподаватели были вынуждены обивать пороги практических всех властных учреждений, чтобы обеспечить хоть какое-то отопление здания. Для них это была задача спасти не только своих воспитанников, но и самих себя: многие из них жили в этом же здании. Приходилось экономить буквально на всём, поскольку средств постоянно не хватало.

Каковы были зарплаты преподавателей семинарии? В этом нам поможет газетное объявление, опубликованное в июле 1919 года в издании «Русь». В нём содержится информация о «выборах» (конкурсе на должности) в Омской учительской семинарии. Следует сказать, что преподавание в этом учебном заведении было более престижным, чем работа в школе и несколько лучше оплачивалось. Вот сокращённый текст этого объявления: «… В начале августа с.г. в семинарии состоятся выборы лиц на следующие вакантный должности: директора, 6 уроков – жалованье 10800 рублей, учителя естествознания и физики, 18 уроков – 5400 руб., может быть предоставлено и наставничество – 900 руб., учителя ручного труда 8 уроков – 4200 руб., учителя начального училища, знакомого практически со словозрительным (американским) методом, 16 уроков – 4800 руб., и врача, с 4 уроками гигиены, 1920 руб. Кроме жалованья, всем полагается 60 проц. добавка к содержанию за дороговизну, а директору и квартира с отоплением» [13].

Речь идёт о годовом жаловании, поэтому, разделив на 12 месяцев, получим следующие цифры месячного жалования: оклад директора – 900 руб., учителя естествознания и физики – 450 руб., а с наставничеством прибавка составила бы ещё 75 руб., учителя ручного труда – 350 руб., учителя начального училища – 400 руб., врача 160 руб., но это с очень маленькой нагрузкой (очевидно, совместительство). Нетрудно заметить, что преподаватели учительской семинарии зарабатывали в месяц примерно как чиновники невысокого класса.

Не менее интересна и информация о надбавке в 60 процентов «за дороговизну». Это позволяет сразу понять, что реальные выплаты были значительно выше окладов. В таком случае ежемесячная зарплата директора с «добавкой» составляла: 900 + 540 = 1440 руб. У других вышеназванных категорий преподавателей соответственно: 720 (без наставничества), 560, 640, 256 руб. в месяц. Это уже позволяло учителям как-то сводить концы с концами, правда, в том случае, если деньги выдавались вовремя. На самом деле по выплате зарплат были задержки, а рост цен был просто катастрофический.

Данные газет «Заря»[14] и «Русь»[15] дают возможность представить динамику прожиточного минимума. Это официальные цифры и они крайне занижены.

Таблица 1. Прожиточный минимум в Омске в 1918 – 1919 годах (в руб.)

Год Месяц Омск

1918 июль 249,85
август 236,38
сентябрь 259,76
октябрь 269,65.
ноябрь 320,18
декабрь 336,18
1919 январь 400
февраль 409,76
март 492,10
апрель –
май –
август 478,86

Ещё лучше стоимость жизни иллюстрируют цены на рынках в соотношении с зарплатами. Пуд муки, стоивший в сентябре 1918 г. 10 руб., в середине октября продавался по 15 – 16 руб., в январе 1919 г. – уже по 26 – 32 руб., в начале февраля – по 40 – 42 руб., а в начале апреля – 60 руб. Хлеб в булочных также подорожал за несколько дней января с 80 коп до 1 руб. за фунт, сайки – с 75 до 90 коп. Цены продолжали расти летом и осенью 1919 г. Так, сливочное масло за сентябрь подорожало с 8 руб. 50 коп. до 20 руб. за фунт. Повысились цены и на промышленные товары: простые ботинки, стоившие в середине февраля 100 – 150 руб., летом продавались по 300 – 400 руб. [16]. Как видим, положение преподавателей семинарии было довольно тяжёлым, что уж говорить о стипендиях (50 руб.), которых не хватало ни на что.
Несмотря ни на что, семинария готовилась к новому учебному году. И в сентябре 1919 года в Омскую учительскую семинарию были приняты очередные воспитанники. Но материалов, начиная с осени 1919 года сохранилось мало, поэтому трудно судить, как работала семинария дальше. Нет сомнения в одном: трудности по-прежнему были огромными. Зима 1919 – 1920 года вряд ли была легче, чем предыдущая.

14 ноября 1919 года Омск был взят Красной Армией, и в городе утвердилась чрезвычайная власть революционного комитета (ревкома). Понятно, что в условиях коренной ломки всех административных структур это не могло не вызвать новые кризисные явления. И семинария, конечно, не могла должным образом финансироваться и отапливаться. Для всех образовательных учреждений это была ещё одна чрезвычайная зима. Впрочем, зима 1919 – 1920 годов для семинарии оказалась последней. Вскоре система образования Омска (как и всей страны) подверглась коренной переделке. Учительский институт и учительская семинария были объединены в новую структуру: Омский институт народного образования. Он был открыт 21 июля 1920 года[17]. Так закончилась история Омской учительской семинарии, просуществовавшей с 1872 по 1920 годы.

Протоколы педагогического совета семинарии 1918 – 1919 годов свидетельствуют, что педагогический состав семинарии и воспитанники находились в крайне тяжёлых социально-экономических и психологических условиях. Семинария не получала должного финансирования. Педагогический коллектив боролся за спасения не только образовательного учреждения, но и своих собственных жизней и жизней воспитанников. Из-за отсутствия топлива педсовет был вынужден пойти на тяжёлое решение о временном закрытии семинарии. Педагоги предпринимали все меры, чтобы обеспечить работу семинарии, но, вполне понятно, в условиях жесточайшего социально-экономического кризиса, нехватке самого необходимого, сделать это было крайне сложно.

Библиографический список

1. Голошубин И. Справочная книга Омской епархии /И. Голошубин. – Омск, 1914. – С. 13-14.
2. Весь Омск. Справочник-указатель на 1913 год. – Омск, Издание газеты «Омский Вестник». 1913. – 127 с.
3. Сизов С.Г. Революционные идеи семинаристов и детей священников. Конец XIX ; начало XX вв. / С.Г. Сизов // Вопросы истории. – 2009. – № 7. – С. 139 – 144.
4. Чуркина Н.И. Уклад жизни воспитанников учительской семинарии Западной Сибири (вторая половина XIX - начало XX вв.) //  Новая локальная история: социальные практики и повседневная жизнь горожан и сельских жителей.
5. Кочурина С.А. Реформа педагогического образования Временного Правительства и особенности ее реализации в Западной Сибири 1917–1919 гг. / С.А. Кочурина // Педагогическая наука: прошлое, настоящее, будущее»: материалы международной заочной научно-практической конференции. Часть I. (30 марта 2011 г.) – Новосибирск: Изд. «ЭНСКЕ», 2011. – С. 57.
6. Сизов С.Г. Крестные ходы в Омске в 1918-1919 гг. как способ выражения гражданской позиции Церкви в условиях российской смуты / С. Г. Сизов // Вестник Омской православной духовной семинарии / главный редактор Н.В. Воробьева. – 2016. – Вып. 1. –  С. 124 – 128.
7. Исторический архив Омской области (ИсАОО). Ф. Р-2011. Оп. 1. Д. 1.
8. В учительской семинарии // Сибирская речь (Омск). 1918. № 99. 10 декабря. С.4.
9. ИсАОО. Ф. Р-2011. Оп.1. Д. 2.
10. Тимченко Ю.В. Деятельность органов городского самоуправления в сфере народного образования в Омске во второй половине 1918 – 1919 гг. – Электронный ресурс. Режим доступа: http://iaoo.ru/note295.html, свободный.
11. Учебные дела // Наша газета (Омск). 1919.№ 33. 22 сентября. С. 2.
12. Сизов С.Г. Повседневная жизнь горожан и эпидемия тифа в Белом Омске в 1918 – 1919 годах / С. Г. Сизов // Четвёртые Ядринцевские чтения: Материалы IV Всероссийской научно-практической конференции, посвящённой 100-летию Революции и Гражданской войны в России (Омск, 30 – 31 октября 2017 г.) / отв. ред. П.П. Вибе. – Омск : ОГИК музей, 2017. – С. 43 – 48. (469 с.) – Режим доступа: https://elibrary.ru/item.asp?id=32295890 . Загл. с экрана.
13. Педагогический Совет Омской учительской семинарии // Русь (Омск). 1919. № 14. 24 июля. С.3.
14. Прожиточный минимум // Заря (Омск). 1919. № 101. 15 мая. Приложение. С.1.
15. Прожиточный минимум // Русь (Омск). 1919. № 50. 6 сентября. С.2.
16. Кокоулин В.Г. Повседневная жизнь Белого Омска / В.Г. Кокоулин // Гражданская война в Сибири. Материалы Всерос. заочн. науч-практ. конф. – Омск, 2013. С. 57.
17. Кочурина С.А. Омский институт народного образования: частная история одной реформы педагогического образования (1920–1921 гг.) / С.А. Кочурина // «Проблемы и перспективы развития педагогики и психологии»: материалы международной заочной научно-практической конференции. Часть I. (24 октября 2011 г.) — Новосибирск: Изд. «Априори», 2011. – С.48.
----------------------------------------------
ССЫЛКА:

Сизов С. Г. Омская учительская семинария в 1918 – 1919 гг.: выживание в условиях безденежья, дровяного кризиса и отъёма помещений // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». – 2018. – № 2 (18). – С. 163 – 171. (316 с.). – Режим доступа: http://elib.omsu.ru/page.php?id=1539070654013163; https://elibrary.ru/item.asp?id=35591699, свободный после авторизации. Загл. с экрана. ISSN 2312-1300  DOI: 10.25513/2312-1300.2018.2.163-171