Из цикла «Системный анализ»
Что есть истина?
Понтий Пилат
Вопрос, конечно, философский. Из всех ответов, которые дали на него, можно составить несколько библиотек. Но перечитывать всю эту груду трактатов нет необходимости; почти все ответы уже дошли до сознания просвещенного читателя. В обществе создана система адаптации и распространения философских открытий – она называется культурой. Впрочем, и на культурную адаптацию требуется время.
Свою задачу автор видит в том, чтобы собрать и сформулировать (адаптировать) те ответы, которые до читателя еще не дошли. Добавить эти несколько штрихов к портрету истины будет нетрудно, поскольку автор – физик. Сто лет назад эта наука переживала прекрасный, волшебный период, когда философия вела за собой математический аппарат, матаппарат вел за собой теорию, а теория – всю физику. И если практика действительно что-нибудь значит для истины, то все фантастические открытия, сделанные физиками в прошлом веке, удостоверяют истинность философских принципов, которые к этим открытиям привели.
Впрочем, эти же открытия и пошатнули авторитет практики как цензора и арбитра; поскольку в них – пока еще слабо, но уже вполне отчетливо – дал о себе знать «эффект непрямого знания», довлеющий над эпохой информации. «Если теория противоречит опыту, – говорил Эйнштейн, – то тем хуже для опыта». Это никакое не бонмо, это философский принцип, который лег в основание новейших методов познания – и не только научного. Силу и плодотворность этого принципа продемонстрировали (возможно, впервые) Резерфорд и Бор, строя модель атома, – которая заведомо противоречила практике. Применив «оператор сознательной ошибки» к модели Резерфорда, Бор обнаружил, в чем именно состоит конфликт теории и опыта. Знаменитые «постулаты Бора» сняли это противоречие… «И вот тут, товарищи, началось самое интересное.» Модель Бора тоже противоречила опыту! да еще как. Применяя тот же оператор к своей модели, Бор выяснил, смысл конфликта теории и… И? «Это драма, драма идей», – говорил Эйнштейн о тех временах. Используя апробированный на СТО метод «классического приближения», Бор и другие отцы-основатели убедили коллег, что их (коллег) интерпретация опытных данных происходит от предрассудочных, ни на чем не основанных идей. И фактически коллеги навязывают природе свои инфантильные представления о частицах как о мелких шариках в лототроне для минипутов (говоря современным языком)… Дальнейшее известно.
Так была обнаружена дистанция между практикой и истиной. Практики (не только физики, а ученые вообще) обычно говорят: «Интерпретация результатов опыта». Но теоретики (философы) увидели здесь пропасть между реальностью и нашим восприятием реальности. «Скептики» (они же «позитивисты» – тоже отцы-основатели, между прочим) всего лишь провозгласили об этом как о проблеме; но ее истоки уходят в глубокую древность Можно сослаться, например, на Аристотеля, который говорил: то, что мы называем «материей» – на самом деле наши ощущения материи – и ни на йоту больше. Но это не игры воображения (как считают солипсисты) и не «заблуждения ума» (Ниче). Есть какая-то неизменная причина, какое-то неведомое, самодостаточное основание для этих ощущений. Для всего человеческого опыта – что-то за его пределами.
Аристотель называл это запредельное основание «для-себя-материей», Лао Цзы – «дао», Кант – «вещью в себе». Но Кант пошел дальше Аристотеля. Разрешая проблему «скептиков», он определил (вынужден был определить) «вещью в себе» не только материю, но и – «для-себя-идею». Надо ясно понимать, что фактически Кант совершил тот же научный подвиг и пережил ту же драму, что и Нильс Бор… и Чарльз Дарвин – и многие другие, кто провозглашал немыслимое, чтобы выполнить долг мыслителя.
Да, есть какое-то запредельное основание для всех человеческих идей, которое в каком-то смысле (в том самом, что и «для-себя-материя») существует – и существует независимо от какого бы то ни было человеческого опыта. (Не говоря уже о воле.) Идея… ну, пусть даже «абсолютная идея» (по Гегелю)… Идея, которая гуляет сама по себе, как кошка, не потрудившись угнездиться ни в чьей голове. И это – реальный, природный феномен? Да, к этому нелегко привыкнуть; широкая общественность привыкает до сих пор, вот уже два с половиной века. Но перед наукой эта истина встала во весь рост уже столетие назад. И не обойти, и не объехать – потому что именно объективная идея заполняет видимый разрыв между практикой и истиной. Это общее название для таких понятий как «интерпретация опыта», «теория», «модель»… Или, если отвлечься от научной специфики, «идея» коррелируется с «абстракцией», «эмоцией», «смыслом», «духовностью», «пониманием» – со всем тем, что отличает мышление человека от высших животных. Никакой опыт не приводит к истине непосредственно – надо еще его «осмыслить». Одних только «знаний» недостаточно – даже когда они в избытке; необходимо еще «понимание».
И вот теперь, когда мы забрели (казалось бы) так непростительно далеко от заявленной темы публикации, пришла пора вернуть читателя (и автора) к повестке дня. Давайте определяться: какой истины мы взыскуем? Запредельной, объективной Истины-в-себе об основаниях человеческого бытия – или субъективной человечной истины о самом этом бытии? Нет, поймите меня правильно, любой выбор принимается, любой из двух ответов достоин уважения, мы живем в свободной стране, не так ли? Но для-себя-автор выбор уже сделал… Еще раз обратим внимание на подзаголовок публикации… а заодно, и на эпиграф. Вопрос, конечно, философский (это об эпиграфе). Но какая это философия? Пусть онтология ищет запредельную истину – это поля ее охоты; но системный анализ – это раздел гносеологии. Он призван установить систему и порядок в ноосфере – человеческую истину.
Наверное, не лишены оснований оценки, что я пишу слишком сложно – и даже «заумно». Но, видит бог, я стремлюсь к простоте – и делаю для этого все, что в моих силах. Понимаете, это ведь очень разные вещи, слишком разные! пора это понять вслед за Бором. Если автор (или читатель) будет путаться в двух – таких разных – значениях слова «истина», нельзя будет ничего ни понять, ни объяснить; толку не будет никакого. Такая вот эклектика… Да любая эклектика – синоним хаоса, энтропии и дисперсии информации; и антоним простоты, системы и порядка. Грамотно говоря, информация с высокой дисперсией – это не информация, а треп. Грубо говоря.
«Вещи в себе» и запредельные истины о них – это избыточные сущности для системного анализа, они вообще здесь «не существуют», от них надо грамотно абстрагироваться. Что такое «избыточная сущность» по Оккаму? То, что не проявляет себя на опыте (практическом или духовном). Два вида «вещей в себе» проявляют себя тем, что вызывают у нас определенные ощущения – сенсорные или эмоциональные. Другими словами, сообщают нам информацию – абстрактную или знаковую (ординарную). Вот об информации мы и будем говорить; все остальное – избыточно. Для системного анализа.
Мне уже приходилось говорить о свойствах информации: она не останавливается. не прерывается, не исчезает… Она пронизывает всю ноосферу (по определению последней). Самое время добавить к этому. что источником и устьем всей информации является «вещь в себе». Тут, возможно, требуются некоторые пояснения. Вот что говорил Омар Хайям о двух видах вещей: «Вещь должна существовать. и притом существовать в одном из двух существований; если же этого нет. это не вещь». То есть: есть вещи, которые мы покупаем в магазине, а есть – о которых мы говорим только с самыми близкими друзьями. Здесь (у Хайяма) «существование» означает бытие в ноосфере, а «вещь» – наше человеческое представление о материи или идее. Педантичный немец не различал два вида «вещей в себе» – не имел достаточных оснований. Действительно, может быть прав Гермес Трисмегист, и это одно целое, и материя обретает единство с идеей где-то вдали от человеческого опыта. Но здесь, в ноосфере. мы воспринимаем их очень по-разному, существенно отличными органами чувств. Это и дает нам возможность различать форму и суть – как Хайяму в приведенной цитате.
Так вот, если с источниками информации все ясно, давайте обратимся к устьям. Все артефакты цивилизации – не что иное как овеществление абстрактных идей, которые изначально воспринимаются человеком как эмоции… Здесь я хочу продлить паузу и подчеркнуть, что все наши эмоции – не что иное как субъективное чувственное восприятие «для-себя-идеи». Поток информации от нее к предметам «второй природы» мы привыкли называть «человеческой деятельностью». Но человек создает не только материальную, но и эйдональную (идейную) «вторую природу». Духовная культура формируется как результат обработки информации, поступившей от материи (-в-себе); это называется «познанием природы». Конечным пунктом этой информации является человеческий разум… И все? Дальше ее путь мы проследить не можем, но есть мнение (Виктор Ефременко), что «культурные МЭМы» в разуме – не материальны.
Тейяр де Шарден в своей «третьей опции» спрашивал: «Насколько мы зависим от дао?» Хороший вопрос, философский… о свободе воли. Но слабоват для системного анализа (позже мы это покажем, иншалла). Здесь рядом есть вопрос поинтересней: «Насколько вещь в себе зависит от человеческого опыта? К каким переменам приводит та информация, которую мы транслируем за пределы ноосферы? Что она там?»
2019