Мы это узнаем по блеску глаз,
По вялой теплоте прикосновенья,
И мало ль что
Проходит в жизни тенью,
Лишь мимоходом задевая нас…
Эдуард Андреевич Каверин был расстроен. Его ветреная любовница бросила его, даже не попрощавшись, и переехала к другому бойфренду. Наверно, он не переживал бы столь сильно, будь это всё, как у людей. К примеру, последний ужин в ресторане, потом её сбивчивые объяснения, розовые от смущения щеки, робкие слова о том, что хотела бы навсегда остаться с ним друзьями, и легкая грустинка в глазах – все-таки, не чужие люди, почти год прожили под одной крышей и делили постель! А тут – короткое сообщение по «аське», что всё кончено, она уже не вернется, а вещи заберет, как только выдастся свободное время. Ёлки-палки, можно подумать, что она чем-то сильно занята! В голове нет ничего, кроме всевозможных СПА-салонов, фитнес-клубов, бутиков, да светских тусовок по вечерам. Только и успевай открывать кошелек, чтобы оплачивать её весьма не дешевые удовольствия и модные тряпки! Но зато как хороша, зараза… Все, как сейчас положено – рост под метр восемьдесят, густые черные волосы до плеч, большие зеленоватые глаза с легким налётом блудливости в них, прямой нос, туго накачанные силиконом губы и грудь, и ноги, растущие прямо от коренных зубов.
Хотя, надо признаться честно, что порой её общество утомляло. Ну, хочется иногда послушать обычную человеческую речь, а не набор каких-то избитых фраз на едва понятном молодежном сленге. Зато на тусовках равных ей не было, и как-то сразу забывалось и её косноязычие, и то, во сколько обходилась ему эта ярко разукрашенная витрина, щедро проплаченная им из своего кармана. Кстати, бизнес его не был столь уж прибыльным, и содержание этой дорогой игрушки иногда пробивало приличную брешь в его бюджете.
…Итак, прочитав короткое сообщение своей бывшей любовницы, он погрустил. Минут десять. А потом вышел из офиса, сказав секретарше, что уже не вернется сегодня, сел в свою иномарку, и приказал шоферу отвезти его в хороший ресторан где-нибудь поблизости. В такой день просто грех было не пропустить внутрь себя стаканчик-другой! А после этого можно смело поставить на последнем отрезке жизни жирную точку, и начинать всё сначала, с чистого листа. В конце-концов, с уходом очередной любовницы жизнь молодого мужчины не заканчивается!
Теперь Эдуард Андреевич, или старина Эд, как называли его близкие друзья, в одиночестве расположился за столиком в ресторане. Возле него стоял запотевший графинчик с водкой, и несколько тарелок с легкими закусками.
Столик, который предложил ему официант, находился неподалёку от входа, стоял в углу, у самого окна, и был рассчитан на двух посетителей. Молодой человек сел спиной к окну, чтобы видеть весь зал. Это создавало иллюзию того, что он сегодня не одинок. И в то же время, он был бы очень недоволен, если бы кто-то сейчас оказался за его столиком, и попытался развлечь разговором. Хотелось просто побыть среди людей, но при этом оставаться наедине со своими мыслями, чего он, кажется, здесь и добился.
Ресторан, где сейчас грустил старина Эд, славился отличным поваром и большим выбором напитков, и обычно был заполнен до предела. Но сейчас народу в зале было не слишком много – наплыв посетителей ожидался не раньше, чем через час-полтора, когда тут появится оркестр, и можно будет потанцевать. Сейчас же сюда забрели лишь те, кто хотел просто вкусно поесть. Эти люди были сосредоточены на своих тарелках, разве что иногда бросали быстрый взгляд на часы, видно, торопясь куда-то, и почти не смотрели по сторонам. Исключение составляла разве что парочка, ужинающая через два столика от него. Очевидно, что у сидящих друг напротив друга мужчины и женщины было тут любовное свидание. Рядом с дамой лежали три великолепные ярко-красные розы, закуски и бокалы с вином стояли нетронутыми, а рука женщины, лежащая на столе, была накрыта ладонью мужчины, который еле заметно поглаживал её большим пальцем, и что-то говорил своей визави, весь подавшись вперед. При этом красивое лицо его выражало целую гамму чувств, которая всегда сопутствует влюбленным, когда их роман только-только начинается, и всё самое интересное ещё впереди.
Случайно поглядев на другую руку влюбленного мужчины, Эд обнаружил, что на безымянном пальце у него поблескивает массивное обручальное кольцо.
- Неужели эта женщина, сидящая рядом с ним, его жена? – подумал он. – Нет, такого просто не может быть! На собственную жену так не смотрят!
Тридцатипятилетний Эд ни разу не был женат, но отлично знал, как ведут себя женатые мужчины, потому что имел множество друзей, и прекрасно видел, как трансформируются отношения мужчины и женщины сразу после свадьбы. Поставив свои подписи в книге записей актов гражданского состояния, люди как будто переходят какую-то незримую черту, и сразу выбрасывают из жизни всю прелесть долгожданных свиданий и встреч, многообещающих взглядов и нежных прикосновений. Зачем? Ведь теперь всё и так мое! Ну, хватит уже этих «муси-пуси»!
Собственно, эти превращения и удерживали старину Эда от женитьбы. Счастливых мужиков среди женатых приятелей он не встречал, и не хотел повторять их ошибок. Как говорится, уж «украсть – так миллион, а полюбить – так королеву!». Вот он и искал свою королеву, единственную и неповторимую, любящую и горячо любимую. Но королевы в наше время и в нашем городе встречаются довольно редко, поэтому старина Эд оставался холостым, хотя внешность имел весьма приятную, был высок, широк в плечах, импозантен, и, что и говорить, нравился противоположному полу.
Мысль о том, кем приходятся друг другу эти двое, немного отвлекла его от мыслей о том, что он опять одинок, и свободен, как ветер. Но, отведя глаза от «сладкой парочки», он опять погрузился в свой сплин, тяжело вздохнул, а рука как бы сама собой потянулась к заветному графинчику. Он уже почти дотянулся до горлышка, как вдруг за его столик плюхнулась дама, увидев которую Эд оторопел.
Женщина была довольно молода, хотя, конечно, юность её была уже в прошлом. Но не это главное. Весь вид дамы говорил о том, что она взволнована сверх меры. Щеки её полыхали нехорошим горячечным румянцем, довольно вульгарный макияж следовало бы подправить еще несколько часов назад, а тяжелые роговые очки с затемненными стеклами слезли на самый кончик носа, грозя через мгновение свалиться оттуда совсем. К тому же рыжий парик экстравагантной дамы сбился на одну сторону, чуть приоткрывая собственные волосы, цвет которых мужчина определить не смог, да, и, в общем-то, и не старался этого делать. Наряд её тоже представлял собой жуткую смесь отдельных вещей, совсем не подходящих друг другу ни по цвету, ни по стилю. И вообще, создавалось впечатление, что одежда эта снята с чужого плеча, и ей не принадлежит.
- Чучело огородное! – уже через секунду сделал для себя однозначный вывод старина Эд, и, совершенно забыв в этот миг о своей тоске по потерянной любимой, обратился к даме с вопросом:
- Мадам, зачем вы сели за мой столик? Вам что, мало свободных мест?
- Ради Бога, потише! Прошу вас! Я сейчас уйду! – прошептала дама, и молитвенно сложила ладошки перед грудью.
- Да, пожалуйста. Буду очень признателен вам за это. И, если можно, побыстрее, - сказал Эдуард, и, наконец-то, налил себе в рюмку водки из хрустального графинчика.
А дама вдруг схватила его рюмку, и опрокинула водку в рот, донельзя выпучив при этом глаза, и покраснев ещё больше.
- Что происходит, в конце концов? – зашипел на неё Эд, начиная злиться. – Это уже переходит всякие границы, мадам! Я сейчас позову официанта, и он за руку выведет вас из зала! Вы этого хотите, да?
- Я и сама сейчас уйду, - сказала дама, быстро оглянувшись в ту сторону, где сидела влюбленная парочка, а у Эда появилась мысль, что она убежала из психиатрической клиники, и теперь боится погони.
Порывшись в сумочке, женщина достала крупную купюру, и положила на стол.
- Это вам за беспокойство. И простите меня, пожалуйста! Вы не думайте, я не сумасшедшая, просто…
При этих словах на длинных ресницах молодой женщины повисли слезинки, а мужчина вдруг заметил, что слышать её негромкий голос ему почему-то приятно, как приятно бывает слышать журчание ручья, шум морской волны, набегающей на берег, или шорох опавших листьев под ногами.
- У вас что-то случилось? – спросил мужчина, злость которого испарилась так же быстро, как и возникла. В конце-концов, всё происшедшее – это абсолютная ерунда, на которую не стоит обращать внимания.
- Да нет. Так, пустяки, - ответила женщина, горько усмехнувшись. - Просто мой муж сидит в этом зале со своей любовницей.
- Это те, двое? – спросил старина Эд, показывая глазами на сладкую парочку, которую очень внимательно разглядывал несколько минут назад.
- Ага, - сказала женщина, и прерывисто вздохнула, как будто перед этим долго и горько рыдала.
- И что вы будете делать? Надеюсь, вы не собираетесь устроить здесь скандал – бить посуду, крушить мебель и таскать соперницу за волосы?
- Упаси Боже! Зачем он нужен, этот скандал? Что он может изменить в моей жизни? Уже ничего…
- А вы-то как здесь оказались?
- Да вот… Обычное анонимное письмо «благожелателя» - где, когда и с кем. Вот, не утерпела, оделась так, что и мама родная не узнает, нацепила парик и очки, и пришла. Надеялась, что кто-то хочет просто разыграть, завидуя моему счастью. Так ведь тоже иногда случается, правда?
- Не знаю, - сказал мужчина, и свел темные брови к переносице. - Никогда не был женат, никогда ни за кем не следил, и не получал подмётных писем.
- Значит, вам меня не понять, - вздохнула женщина.
- Ну, почему же? Чтобы понять боль человека, совершенно не обязательно самому испытывать такую же боль.
- А вот по этому вопросу я могла бы с вами поспорить. Только сейчас совсем не время обсуждать такую сложную проблему. Не будем больше об этом!
- Не будем. Вы сильно любите своего мужа? – вдруг задал вопрос Эдуард, и сразу понял, что совершенно напрасно спросил об этом – ну, кто он ей, на самом деле, чтобы она стала выворачивать перед ним свою душу?!
Но тут, наверное, сработал «эффект попутчика», когда люди, случайно встретившиеся в купе поезда, открывают друг другу такие тайны, которые хранят в себе не один год, и о которых не догадываются даже самые близкие люди. Происходит это потому, что, выйдя на своей станции, попутчики просто забудут друг о друге через несколько минут, и уже никогда не встретятся вновь, унеся с собой чужой секрет.
- Я его не просто люблю, - ответила женщина. – Он – это моя жизнь, мой свет в окошке. Уйдет он – и свет погаснет. Мне просто не для кого и незачем будет жить!
- Послушайте, но так же тоже нельзя! – воскликнул старина Эд, - У нас в стране распадается больше половины браков. Люди расходятся, и через некоторое время находят новых спутников жизни. Представьте себе, если бы все дамы вдруг решили, что после развода им не нужно жить! Ведь население страны сразу уменьшилось бы на четверть! И это притом, что наша страна и так находится в глубокой демографической яме!
- Думаю, что в моем лице, вернее, от его отсутствия, наша страна мало чего потеряет, - произнесла женщина, и в её голосе послышалась горечь.
- Ну-ну, не надо так-то уж! Все мы только незаметные песчинки на весах судьбы. Но из таких вот крошечных песчинок и складывается жизнь на земле. Подумайте об этом хорошенько, прежде чем принимать какое-либо решение.
- Спасибо. Я обязательно последую вашему совету – хорошо подумаю, прежде чем предпринять что-либо.
- Кстати, я не советовал бы вам оставаться сегодня в одиночестве, милая леди. У вас есть родственники или друзья, у которых вы могли бы провести эту ночь?
- Да, конечно, есть, - сказала женщина, вставая. – Прощайте! И спасибо вам…
- Прощайте, - сказал Эд, испытывая какую-то странную тревогу и непонятное сожаление оттого, что она уходит.
- Наверно, это оттого, что дама разговаривает на нормальном русском языке, от которого я стал уже отвыкать! – подумал Эд, наливая себе в рюмку очередную порцию спиртного.
Выпив водки, и немного закусив, мужчина вдруг почувствовал, что ему не доставляет никакого удовольствия смотреть на активно жующих вокруг людей, и особенно на эту пару, которая по-прежнему сидела неподалёку, уже выпив вина и перекусив, а из глаз красивого мужчины исчезло чувство обожания и восхищения сидящей напротив женщиной. Теперь в них полыхало неприкрытое вожделение.
- Какая гадость, - подумал Эдуард, и взмахом руки подозвал официанта.
Тот носился между столиками, как заведенный, потому что зал к этому времени был уже полон, и все посетители ресторана требовали постоянного внимания к себе.
Увидев, что один из ужинающих готов освободить столик, официант подскочил к нему, и подал счет.
Расплатившись, Эд вышел из ресторана на роскошное крыльцо, щедро отделанное уральским мрамором и благородной бронзой.
Длинный июльский день закончился, уступив место ночи. На улице зажглись фонари, освещая всё вокруг неестественно ярким люминесцентным светом, делающим лица людей похожими на бледные лица мертвецов. По листьям деревьев чуть слышно шуршали капли дождя, который был ещё не слишком сильным, но, судя по тому, как плотно затянули ночное небо облака, вскоре мог перерасти в настоящий летний ливень.
Быстро оглянувшись по сторонам, мужчина не увидел ничего интересного – вокруг было тихо и безлюдно. Он легко сбежал со ступеней крыльца, и пошел по направлению к автостоянке, где в машине его ожидал шофер. Не мог же он сам вести автомобиль, «приняв на грудь» двести пятьдесят граммов водки, правда, за вычетом одной рюмки, выпитой той странной женщиной, появившейся как будто ниоткуда, и исчезнувшей уже через несколько минут.
Проходя через небольшой скверик, отделяющий здание ресторана от проезжей части улицы, и состоящий всего из нескольких деревьев и кустарников, он заметил в полутьме скамейку, на которой съежилась женская фигурка. Фигурка эта чуть вздрагивала, из чего Эд смог заключить, что дама плачет.
- Миленькое дело – плакать на скамейке под дождем, в потемках, да ещё в таком месте, где совсем не редкость подвыпившие «искатели приключений»! Так ведь и до беды недалеко, – подумал мужчина, и сделал шаг в сторону скамейки и плачущей на ней женщины.
Дело в том, что, несмотря на всю циничность и равнодушие нашего времени, он был добрым и отзывчивым человеком, хотя не признался бы в этом и самому себе. Ведь сейчас как? «Или ты, или тебя», «Кто смел, тот и съел», «Кто первый встал - тому и тапочки»…
…Итак, он чуть свернул с дорожки, и подошел к сидящей на лавочке женщине.
- Эй, вам плохо, мадам? – спросил он, едва прикасаясь пальцами к плечу дамы. – Я могу чем-нибудь помочь?
Женщина подняла голову, и, несмотря на темноту, старина Эд узнал в ней ту незнакомку, которая сегодня своим неожиданным появлением нарушила его уединение.
- Вы?! Что же вы сидите здесь, под дождем? Почему не идете домой?
- У меня больше нет дома! – сказала та, и всхлипнула в очередной раз.
- Ах, да! Муж… Ну, а друзья? Впрочем, понимаю… Вы не хотите, чтобы знакомые люди видели вас в таком виде!
Он задумался на одну секунду, а потом подхватил женщину под локоть, и поднял со скамейки.
- Пойдемте! Здесь совсем не место для молодой женщины! Да и потом, вы совершенно промокли под дождем! Не хватало ещё в середине июля подцепить простуду или даже воспаление легких!
- Под дождем? – эхом повторила женщина.
- Да, под дождем. Понимаю, что вам сейчас не до этого, но я, стоя тут с вами, тоже совсем промок, и рискую заболеть ангиной, потому что с детства у меня слабое горло!
Он повел её к машине, по-прежнему придерживая за локоть. Женщина не сопротивлялась. Но Эд почему-то был уверен, что, сними он свою руку с её локтя, она так и останется стоять, не делая больше ни шагу.
- Нет, ну, надо, как переживает человек! – подумал про себя Эд, и даже где-то позавидовал ей. Сам он никогда в жизни не переживал таких сильных эмоций. Конечно, по молодости и он влюблялся до одури, и даже кропал неплохие лирические стихи, страдая от бессонницы из-за избытка чувств и половых гормонов. Но такого с ним не случалось никогда. И он был совершенно уверен, что не случится и в дальнейшем. Ну, не способен он на такие сильные переживания, что поделаешь! Вот ведь, ушла Алинка, которую он, наверно, любил, а он, как ни в чем не бывало, пропустил графинчик ледяной водочки под хорошую закуску, вроде как попрощался, и теперь едет домой, где его никто не ждет, а сердце даже не шелохнется от чувства потери, как будто и не было этого года жизни вместе с ней…
Подойдя к машине, он разбудил своего шофера Вову. Этот молодой мужчина, несмотря на короткое имя, которым его до сих пор называли все окружающие, был огромен, как гималайский медведь, и очень добродушен. Тот, спросонок, несколько секунд не мог понять, в чем дело, но потом помотал головой, как бы стряхивая с себя остатки сна, быстро выскочил из автомобиля, и распахнул заднюю дверцу перед боссом и его дамой.
Усадив женщину на заднее сидение, и сев рядом с ней, Эд сказал:
- Поехали домой, Вова!
- Сделаем, шеф! Айн момент! – ответил его водитель и телохранитель в одном лице, повернул ключ зажигания, и нажал на газ. Машина аккуратно вырулила с тесной автостоянки, и влилась в поток автомобилей, благо поток этот был не слишком густ – время довольно позднее, пятница, и большинство населения, несмотря на начавшийся дождь, двинуло на природу, чтобы не задыхаться в Москве от жары и смога эти два благословенных дня честно заработанного отдыха.
Автомобиль Вова водил отлично. Впрочем, он отлично делал всё, за что бы ни взялся, и за это Эдуард очень ценил его.
- Приехали, - сказал Вова через полчаса, подруливая к красивому высотному дому, огороженному кирпичным забором, с ярко-желтым шлагбаумом и охранником на воротах.
Охранник этот, увидев, кто прибыл, поднял шлагбаум, и пропустил их, подняв руку для приветствия, не спрашивая документов. Он хорошо знал и самого Вову, и его хозяина. Дама, сидящая рядом с ним, была охраннику незнакома. Но уж это совсем не его ума дело, кого привез с собой мужчина и почему! Он ведь не привратник мужского монастыря, и уж тем более не сотрудник полиции нравов!
Подъехав к нужному подъезду, водитель выскочил из автомобиля, и распахнул заднюю дверцу.
- Вот мы и приехали, мадам! – сказал Эдуард даме, которая за всю дорогу не промолвила ни слова, но и не плакала. - Предлагаю вам подняться в мою квартиру. Чашку чая и диван в гостиной на ночь гарантирую. Есть ещё вариант, что мой водитель сейчас отвезет вас туда, куда вы скажете. Итак?
- Пожалуй, я останусь.
- Вот и отлично!
Эдуард протянул руку, и помог женщине выйти из машины. Рука её была холодна. За полчаса, проведенные в теплом салоне автомобиля, насквозь промокшая под дождём Инга так и не смогла согреться…
Они вошли в подъезд, поднялись в лифте на шестой этаж, и Эд открыл дверь в квартиру, пропустив вперед даму:
- Прошу!
Инга вошла, и осмотрелась.
- Ну, как вам моя берлога? – спросил хозяин квартиры.
- Совсем неплохо! – сказала она довольно равнодушно, чем немного озадачила старину Эда. Дело в том, что в свою квартиру он вбухал приличные деньги, не поскупившись на дизайнера, дорогие отделочные материалы и знающих свое дело мастеров, и очень гордился своим жилищем. А эта девица не нашла никаких слов, определив всё лишь как «совсем неплохо»!
- Ну, что ж! Приятно слышать, что вы так высоко оценили мое холостяцкое пристанище! – сказал Эд с едва заметным сарказмом, но дама на его слова никак не среагировала – сейчас ей явно было не до этого. – А теперь, я думаю, вам следует принять душ, и погорячее. Иначе завтра вам не избежать насморка. Думаю, полчаса вам на это хватит? А то, я тоже нуждаюсь в водных процедурах!
- Да-да, я быстро, - сказала женщина, вставая со стула и направляясь в ванную комнату.
- Ну, а я подыщу вам что-нибудь из своих вещей, чтобы вы могли переодеться в сухое. Думаю, что та одежда, которая осталась тут от моей бывшей любовницы, вам никак не подойдёт, - сказал он, оглядывая худенькую невысокую фигурку женщины, и сравнивая её субтильность с пышными формами высокой Алины.
- Спасибо. Вы очень добры.
- Вы даже не представляете, как далеко распространяется моя доброта! – широко улыбнулся Эд. - После душа я собираюсь напоить вас чаем с мятой. Могу также предложить что-нибудь из блюд, приготовленных мне домработницей – как раз сегодня она должна была обеспечить меня едой на выходные.
- Спасибо, вы очень любезны…
- Да что вы заладили – спасибо, спасибо! Всё это пустяки, которые не стоят благодарности.
- Так я в душ?
- Да. А я – на кухню. Проведу небольшую ревизию холодильника, и разогрею что-нибудь из еды.
Разыскав в своем белье сильно подсевшую после стирки футболку, которая по длине вполне сошла бы для невысокой Инги за платье, он приоткрыл дверь ванной комнаты, и повесил футболку на крючок. А сам пошел на кухню, чтобы разогреть тушеное с черносливом мясо и заправить оливковым маслом салат из овощей.
- На ночь это как раз то, что надо, - подумал мужчина, и включил чайник. Потом подумал, и достал из холодильника мед. – А вот теперь, пожалуй, всё…
Инга вышла из ванны в его футболке и полотенце на волосах.
- Вот и я…
- Присмотрите-ка за мясом на плите, а я тоже в душ. Мне вполне достаточно пяти минут!
И действительно, через пять минут они уже сидели за столом, и с удовольствием ели вкусное жаркое и салат, а потом пили горячий чай с липовым медом.
- Пожалуй, теперь можно и познакомиться. Позвольте представиться - Эдуард. Кстати, друзья зовут меня стариной Эдом.
- А я – Инга.
- Какое красивое имя! И очень подходит вам.
- Спасибо. Я польщена.
- Ну, вот! Теперь можно и на боковую, - сказал Эдуард, когда с поздним ужином было покончено, а посуда вымыта и поставлена на полку. – Хватит с нас на сегодня негатива!
- Так, значит, неприятности сегодня были не только у меня, но и у вас? Именно поэтому вы и сидели там, в ресторане, в полном одиночестве? – спросила Инга, подняв на него глаза.
А Эд заметил, что они у неё довольно крупные, светло-коричневые, с золотистыми искорками, и чем-то напоминают прозрачный янтарь.
- Да. Но мои неприятности не идут ни в какое сравнение с вашими. Вчера меня бросила женщина, с которой я прожил почти год. Она не соизволила даже попрощаться, просто оставила сообщение в компьютере, и была такова…
- Вот как… И вы пришли в ресторан, чтобы немного отвлечься?
- Можно сказать, что и так. Хотелось побыть одному, и хорошенько выпить. А вот пить в одиночестве не могу. Поэтому и принял такое нестандартное решение – надраться в ресторане… Пойдемте, я провожу вас в гостиную. Там есть неплохой диван. Думаю, там вам будет удобно, и вы сможете хорошо отдохнуть до утра.
- Мне надо расчесать волосы. Если я не сделаю этого сейчас, то завтра у меня на голове будет настоящая швабра.
- О, только не это, прошу вас! – заразительно засмеялся Эд. - Со шваброй на голове я вас сегодня уже видел.
Инга посмотрела на него, и тоже хихикнула, при этом простенькое лицо её, без малейшего намека на макияж, на мгновение преобразилось, став почти хорошеньким.
- Зеркало и щетка для волос есть у меня в спальне. Ну, пойдемте! Вы причешетесь, а я в это время достану из шкафа постельные принадлежности для вас.
Инга вошла в комнату, где стояла широкая двуспальная кровать, покрытая красивым шелковым покрывалом, хорошо гармонирующим с обоями на стенах, большой платяной шкаф и женский туалетный столик с огромным зеркалом и множеством косметики на нем. Она сняла с себя ещё влажное полотенце, и расчесала светлые густые волосы цвета меда. Потом бархатной резинкой собрала их в короткий хвостик на затылке. Прическа эта нисколько не украшала женщину, но всё-таки была намного лучше, чем тот отвратительный парик, который до сих пор был на ней.
- Кем вы работаете, Инга? Если это, конечно, не секрет!
Помедлив одну секунду, женщина ответила:
- Да так… Обычный менеджер среднего звена. А вы?
- Я бизнесмен. У меня небольшая фирма по продаже электрооборудования. По желанию клиента мы можем его и смонтировать. Доход пока небольшой, но стабильный.
- А вам нравится ваша работа?
- Нравится. Как раз то, что мне нужно! Каждый день что-нибудь новое – встречи, командировки, переговоры. Я не люблю рутину.
- Это хорошо. Мне кажется, что скоро ваши дела пойдут в гору, старина Эд.
- Ох, Инга, вашими бы устами… Боюсь, всё будет совсем наоборот. Как только мы немного встанем на ноги, и будем получать приличные бабки, нами обязательно заинтересуются те, кто привык «без труда ловить рыбку из пруда».
Говорил он это не просто так. Где-то на уровне подсознания он уже чувствовал какую-то угрозу вокруг себя, но не знал ещё, с какой стороны грянет гром, и кого ему следует опасаться больше всего.
- Думаю, вы справитесь и с этим, - уверенно сказала Инга, как будто могла предвидеть грядущие события.
- Ну, а куда деваться-то? Жить захочешь, не так растопыришься, как говорила моя бабушка. Ну, пойдемте, я провожу вас «к месту дислокации»!
Положив на кресло, стоящее рядом с диваном, постельные принадлежности, Эд сказал:
- Спокойной вам ночи, Инга!
- Спокойной ночи, старина Эд! – сказала она в ответ.
Мужчина лег в постель с твердым намерением заснуть. Но, к сожалению, сон не шёл. Он начал думать о том, как дальше сложится жизнь этой маленькой женщины, которая казалась ему такой беззащитной и легкоранимой, и в то же время неспособной на компромиссы с собственной совестью. Скорее всего, впереди её ждет некрасивый развод – такие цельные натуры обид не прощают. Они отдают любимому всю себя, без остатка, но многого требуют взамен. И её красавец-муж, который, наверняка, жаден до денег и до всего остального, оттяпает у неё половину того, что та имеет, да ещё и посмеется над ней. А она позволит ему сделать это, потому что выше всяких склок и скандалов, и предпочтет лучше лишиться собственности, чем пройти унизительную процедуру раздела имущества, и увидеть ту грязь и мерзость, которая всегда этому сопутствует…
- Господи, да мне-то что за дело до всего этого?! – вдруг опомнился Эд. - Завтра утром мы позавтракаем, она уедет восвояси, и я больше никогда не увижу её. Да и потом, подумаешь – какой психолог! Разобрался в чужой жизни запросто! Может быть, в их семье всё совсем не так! Тут впору о себе, любимом, подумать!
Старина Эд раздраженно заворочался с боку на бок, но, поняв, что заснуть в скором времени так и не получится, решил пойти на кухню, чтобы опрокинуть там рюмку коньяка – чисто в медицинских целях, как снотворное средство!
Он встал с постели, накинул на себя черный шелковый халат с вышитым золотом драконом на спине – подарок Алины, правда, купленный за его деньги, и вышел в темный коридор.
Проходя мимо двери гостиной, старина Эд услышал, что женщина, которую он приютил у себя на ночь, опять плачет.
- Ну, что за дела? По-моему, пора бы уже и успокоиться, - подумал он, и толкнул дверь.
Женщина лежала на животе, уткнувшись носом в подушку, и горько рыдала.
Эд сел на краешек дивана, и положил руку на её плечо.
- Ну, что вы, Инга? Зачем уж так-то? Может быть, всё ещё будет хорошо! Ну, посидел он с этой девицей в ресторане. Что ж из того? Вполне вероятно, что на этом всё и закончится! Такое тоже бывает! Поверьте!
Хотя, вспомнив тот взгляд, которым смотрел муж Инги на свою спутницу, прекрасно понимал, что говорит неправду, и, смешавшись, сразу замолчал…
Молодая женщина повернулась к нему заплаканным некрасивым лицом, и сказала:
- Хорошо уже никогда не будет. Он унизил меня. Такого я никому прощаю, даже ему! Я считаю, что семья должна строиться на основе доверия и любви. Если исчезло или то, или другое, такой союз мне не нужен. Может быть, я слишком прямолинейна. Но мне почти тридцать лет, и я не собираюсь ломать себя, подстраиваться под кого-то, и вымаливать хоть капельку любви. Это унизительно!
- Ну, а как же те женщины, которые годами живут с такими гуляками-мужьями, делая это ради детей?
- У меня нет детей. Но, даже если бы и были… Кстати, дети – очень тонко чувствующий народец. Они наверняка замечают, что их семья построена на лжи и обмане, и от этого страдают не меньше взрослых. И неизвестно, отчего они страдают больше – от многолетней игры двух актеров – матери и отца, только изображающих из себя любящих друг друга людей, или от их разрыва, и понимания того, что дальнейшая жизнь матери в этом аду уже невозможна…
- Чувствуется, что вы хорошо продумали то, о чем говорите. Значит, не раз задумывались об этом!
- Только в последние несколько дней! Раньше у меня просто не было причин думать об изменах. Да и, честно говоря, на это совсем нет времени – работа забирает все мои силы, без остатка.
- Это с каких же пор наши менеджеры так загружены? – усмехнулся старина Эд, и его красивые темные брови удивленно поднялись вверх.
Инга несколько смутилась, как будто её уличили во лжи, но быстро нашлась:
- Если хочешь, чтобы начальство тебя ценило, надо крутиться. А то так и останешься в самом низу карьерной лестницы на всю оставшуюся жизнь.
- Да, в этом вы совершенно правы. За свое место под солнцем приходится побороться! Не всем богатство свалилось в руки с самого рождения.
- Вот-вот, и я о том же! – сразу подхватила его слова молодая женщина. - И даже если ты родился в богатой семье, надо иметь ум и деловую хватку, чтобы удержать это богатство, иначе оно быстро уплывет из рук – наверняка найдется много желающих, которые обязательно воспользуются вашей ленью или некомпетентностью.
- И в этом вы абсолютно правы, моя дорогая Инга. Кажется, ваши слезы высохли? Наверно, мне пора идти к себе. А вам надо как следует отдохнуть, и хоть немного поспать.
- Побудьте со мной ещё минуту, старина Эд! – попросила Инга. - Вы действуете на меня, как самый наилучший психотерапевт. В вашем присутствии мне уже не кажется, что сегодня моя жизнь кончилась…
- Хорошо. Я побуду с вами ещё немного. Тем более что и меня замучила бессонница. Наверно, за прошедший год я несколько отвык от одиночества, и моя постель стала слишком широка для меня.
Не говоря ни слова, Инга подвинулась так, что на диване освободилось место и для него. Он принял это безмолвное приглашение, и уже через секунду обнимал податливое женское тело, которое с неожиданной силой прильнуло к нему.
А в его голове, несмотря на разгорающуюся страсть, звучал чуть хрипловатый голос знаменитого певца с приятным грузинским акцентом:
Вот и встретились два одиночества,
Развели у дороги костер,
А костру разгораться не хочется,
Вот и весь разговор…
Потом этот голос исчез, как исчезло и всё то, что окружало их, и были только они двое, их тесно сплетенные тела, и их стремление стать как можно ближе друг другу…
…Старина Эд проснулся, когда летнее солнце стояло уже высоко. Настроение было хорошее. Он открыл глаза, и очень удивился тому, что спит на диване в гостиной, а не у себя в спальне. Но через мгновение вспомнил всё то, что произошло накануне, и поискал рядом светловолосую головку той женщины, с которой провел эту ночь. Но рядом никого не было.
- Может быть, она принимает душ, или готовит завтрак на кухне? – предположил Эд, и легко вскочил с постели.
Но, обойдя всю квартиру, он так и не нашёл её. Зато на кухонном столе нашел короткую записку.
Спасибо тебе, старина Эд.
Ты – замечательный.
Инга.
- Вот это да! Ушла, и даже не попрощалась! А впрочем, наверно, так-то оно и лучше, - подумал мужчина, хотя где-то под ложечкой неприятно заныло от чувства потери – что и говорить, он не отказался бы ещё от одной такой ночи…
Всю субботу Эд был не в своей тарелке. Он метался из угла в угол, как дикий зверь мечется в своей клетке, ища выход. А потом понял, что теперь всё равно уже ничего не изменить – незнакомка исчезла, не оставив ни телефона, ни адреса. Он не знал о ней ничего. Ведь даже её довольно необычное имя «Инга» вполне могло оказаться ненастоящим. Дамы часто называют чужое имя, когда не хотят, чтобы их могли разыскать.
- Ну, и зачем она мне, со своими заморочками и тараканами в голове! – пытался он убедить себя. – Как будто мало мне собственных проблем, чтобы вешать на себя и чужие! Ведь теперь у неё только и разговоров будет, что про неверного мужа, да про грядущий развод. До печенок достанет этими разговорами!
Он пытался убедить себя, что всё только к лучшему, и для печали нет причин, а сердце по-прежнему ныло от чувства потери, и губы ещё помнили тепло её мягких губ, в которых не было силикона, и которые так охотно отзывались на ласку…
К вечеру, устав от своих переживаний так, как будто целый день вспахивал целину допотопной деревянной сохой, он позвонил своему лучшему другу Стасу, с которым был знаком с самого детства. Тот пригласил его к себе на вечеринку, сказав, что уже слышал о его беде, и приготовил ему отличный сюрприз, и что сюрприз этот ему обязательно придется по вкусу.
Сюрприз заключался в симпатичной яркой брюнетке по имени Элла, нисколько не хуже бросившей его Алины. Брюнетка охотно заняла её место в квартире и в сердце старины Эда, уже на следующий день перевезя к нему домой свои вещи.
Конечно, Эдуард хорошо понимал, что его новая пассия – это тоже только суррогат, но не мог отказать себе в удовольствии увидеть её в своей постели. Хотя, уже через месяц близкого знакомства, называл девушку не иначе, как «людоедка Эллочка», потому что та была ещё жаднее до денег, чем бросившая его Алинка, и требовала к себе значительно больше внимания и заботы…
…Инга проснулась утром в чужой постели. Рядом лежал мужчина, с которым она провела ночь.
- Вот так. Теперь мы квиты, дорогой муженек! – горько усмехнулась она. – Как видишь, я тоже изменила тебе! Впрочем, ты никогда не узнаешь об этом!
Женщина поцеловала спящего Эда, едва прикоснувшись губами к его щеке, за ночь уже покрывшейся еле заметной щетиной, и несколько секунд полюбовалась им. Его лицо, хотя и не было красивым, нравилось ей. Да что говорить! Он нравился ей весь. Она вдруг поняла, что на свете, кроме её утонченного красавца-мужа существуют и другие мужчины, нисколько не хуже. И прав был Эд, говоря о том, что измена мужчины – это ещё не конец жизни. Да, это все тяжело. Особенно, если позади почти десять лет семейной жизни, и ты искренне считаешь, что рядом – родной человек, который никогда не предаст, и всегда готов подставить свое плечо в трудный момент. Оказалось, что все не так. Теперь она не была уверена даже в том, что это была его первая измена. Может быть, всё началось значительно раньше, а она и не подозревала о любовных похождениях Кирилла, и охотно отдавала ему всю себя – свою душу, свое тело и свои деньги…
Инга осторожно поднялась с постели, взяла с кресла свои вещи, и пошла в ванную комнату. Там она оделась, немного привела себя в порядок, и хотела уже выскользнуть из квартиры, захватив с тумбочки одну из визиток Эда – так, на всякий случай. Но потом подумала, достала ручку, и вырвала листок из записной книжки. Так появилась записка на столе кухни. Рядом с запиской женщина хотела положить свою визитку с телефонами, но потом решила, что, наверно, не стоит этого делать. Продолжения не будет. Эд не из тех мужчин, которые станут встречаться с занятой бизнес-леди, могущей в любой момент отложить свидание из-за незапланированной деловой встречи. Как она поняла, тот предпочитает содержать этих избалованных никчемных красоток, кочующих из одной постели в другую, и являющихся как бы «переходящим призом» для мужчин со средствами. К ней это не относилось ни в коей мере.
Честно говоря, она сама могла бы содержать десяток-другой ненасытных альфонсов без особого ущерба для себя, если бы на то было её желание. Потому что была очень богата. Часть своего состояния она получила от отца по наследству, а потом приумножила его, имея умную голову, блестящее образование и деловую хватку бультерьера.
Так вот, насчет альфонсов. Что и говорить, её муж Кирилл тоже звезд с неба не хватал, работая у неё в компании на какой-то выдуманной специально для него должности типа «свадебного генерала», и, в сущности, был у неё на содержании.
Познакомились они случайно, оказавшись на одной из театральных премьер в соседних креслах. В антракте они разговорились, и после спектакля молодой человек проводил девушку до дома. Инга влюбилась в красивого юношу в первый же день знакомства. Тот тоже был от неё без ума, или делал вид, что влюбился, теперь она уже не могла бы с уверенностью сказать, как было на самом деле.
Их роман был бурным, и уже через месяц Инга привела своего избранника к себе домой, чтобы познакомить с родителями, и объявить, что они решили пожениться. Но отцу избранник дочери не понравился. И для того, чтобы выйти замуж за любимого мужчину, ей пришлось выдержать несколько бурных семейных баталий. Отец, хотя и видел, какую дрянь берет в семью, не смог устоять перед напором дочери, и смирился. Ведь Инга была его единственным ребенком, его наследницей, и он очень любил её. А она была без ума от этого ничтожества с лицом голливудского героя-любовника…
Жизнь с молодой женой вполне устраивала Кирилла. Теперь у него, искателя легкой, обеспеченной жизни, было все – модная одежда, шикарный автомобиль, отдых в любой точке земного шара и карманные деньги. Кроме того, он был принят в том обществе, куда раньше его бы и на порог не пустили. И за всё это он должен был просто любить свою жену.
Первый год у него неплохо это получалось, но потом поднадоело. Ну, во-первых, Инга совсем не в его вкусе – невысока ростом, слишком худощава, и жутко закомплексована. Ему же по вкусу раскрепощенные яркие красотки - пышные, высокие, с большим бюстом и длинными точеными ногами. Кроме того, Инга была так увлечена своей работой! Ни на что другое у неё просто не оставалось времени. Конечно, он тоже ездил с ней в офис, и делал вид, что трудится в поте лица своего с девяти до шести. Но после шести – ни-ни! Извините! Трудовой кодекс ещё никто не отменял! А она могла торчать в своем кабинете весь вечер, и приезжать домой затемно. Ну, и что делать молодому, красивому мужику одному?! Тем более, когда имеешь в своем распоряжении дорогую иномарку, костюм за несколько сотен долларов, золотые часы от Картье и бумажник, туго набитый денежными знаками!
Тут ещё важно заметить, что при всей своей деловой хватке и умении заранее просчитывать грядущие события, в личной жизни Инга была наивной, как ребенок, и принимала за чистую монету всю ту лапшу, что «вешал ей на уши» её любимый. Поэтому изменять жене с другими женщинами было просто, очень просто. Кирилл умудрился даже несколько раз приводить своих пассий в огромный дом жены, полный слуг и охраны. Правда, было это тогда, когда супруга уезжала в заграничные командировки, и оставляла его дома одного, что было нечасто. Обычно за границу они ездили вдвоем. Инга вела деловые переговоры, а муж в это время осматривал окрестности, и с легкостью просаживал её деньги в казино и дорогих ресторанах.
Жизнь с такой женой Кирилла очень устраивала, хотя он прекрасно понимал, что вечно это продолжаться не может. Кто-нибудь обязательно «стукнет», и любящая жена сразу же укажет ему на дверь. Тут не поможет даже то, что она до сих пор влюблена в него, как кошка, и готова вывернуться наизнанку, чтобы ему угодить.
Он уже подумывал о том, чтобы завести себе отдельный счет в банке, и откладывать на него хоть какие-то деньги, так сказать, «на черный день». Но почему-то скопилось на нем всего лишь несколько сотен долларов – так, мелочь, о которой не стоит и вспоминать. Ну, не мог он экономить на себе, любимом! Привык, понимаешь, хорошо жить, и не считал купюры в дорогих ресторанах, бутиках, в автомастерских и на заграничных пляжах. А зря… Беда уже стояла у него на пороге в образе пожилого лысого дядьки - адвоката семьи Коваленко, принесшего ему на подпись документы на развод. Но всё это будет несколько позже. У него в запасе есть ещё несколько беззаботных дней, полных дорогих развлечений и острых ощущений сродни «русской рулетке» - пронесет и на сей раз, или щелкнет у виска выстрел, которого сам он уже не услышит…
…В понедельник, зайдя в свой кабинет, Инга взяла телефонную трубку и набрала короткий номер.
- Начальник охраны слушает! – сразу отозвалась трубка приятным мужским баском.
- Зайдите ко мне, Геннадий Василич!
- Уже бегу, - ответил тот, и через несколько секунд входил в кабинет шефа.
- Дело у меня к вам, Геннадий Василич, - сказала Инга после взаимных приветствий. - Вернее, не дело, а дела. Целых два. Хочу предупредить сразу – всё должно быть строго конфиденциально. Никаких записей не вести, всё, что сможете накопать, передавать только мне лично. Кстати, эту работу я оплачу отдельно.
- Всё понял, слушаю вас внимательно.
- Мне нужно, чтобы вы собрали компромат на моего мужа.
При этих словах начальник охраны поднял глаза от блокнота, куда приготовился записывать указания Инги, и удивленно посмотрел на своего шефа. Все знали, как любит она своего мужа, просто пылинки с него сдувает, и никому не дает в обиду. А тут…
- Да-да, вы не ошиблись. Я сказала именно так – компромат на моего мужа.
Если признаться честно, компромат на этого жиголо был у Геннадия Василича давно собран. И сделать это не составило особого труда – тот почти не скрывал своих пристрастий к прекрасному полу, и не увидеть его шашней мог разве что слепой. Так что, самые красочные фото с сексуальными забавами Кирилла Петровича уже ждали своего часа в сейфе начальника охраны, как и краткие пояснения к ним – где, когда и с кем.
Сделал он это отнюдь не потому, что имел зуб на любвеобильного муженька хозяйки – как говорится, у каждого человека свои недостатки и свои достоинства. Просто он очень уважал эту молодую женщину, которая после смерти отца возглавила компанию, смогла сделать её одной из самых лучших в отрасли, и значительно расширила бизнес, став акционером ещё нескольких фирм. А этот тип не просто изменял ей – каждой своей изменой он оскорблял Ингу, которая была достойна лучшего. Кроме того, Геннадий Василич вполне допускал, что при разводе этот нахальный тип потребует раздела имущества, а Инга, по доброте душевной, не сможет протестовать, и отдаст ему всё, что тот захочет, лишь бы избежать возможного шума и огласки.
Геннадий Василич большую часть жизни проработал в органах, и о человеческих страстях знал не понаслышке. Он прекрасно понимал, что в конце-концов всё это выйдет наружу – такое не может длиться слишком долго. А тот мерзавец, узнав, что его подозревают, затаится на время, и снова станет белым и пушистым. Вот и возьми его тогда за рупь двадцать! Но это вам не у Пронькиных! У нас всё уже схвачено и запротоколировано – когда, где и с кем. Так-то вот…
- Сделаем, Инга Аркадьевна. Ну, а второе дело?
- Второе… Мне нужно, чтобы вы разузнали всё вот об этой фирме – что за люди в ней работают, как идут дела, и нет ли поблизости желающих прибрать её к рукам.
Инга положила на стол перед мужчиной визитку Эдуарда Каверина, предварительно переписав его телефоны в свою записную книжку.
- Хотите её купить? – предположил, было, начальник охраны.
- Отнюдь, - улыбнулась Инга. – Я хочу стать ангелом-хранителем этого человека. Он очень много сделал для меня. Можно сказать, он спас мне жизнь!
- Но спасать вам жизнь – это прерогатива охраны! – заволновался мужчина, и даже вскочил с кресла от охватившего его волнения.
- Не всегда, Геннадий Василич. Бывают моменты, когда охрана бессильна. Она не может защитить человека от самого себя. А это был как раз такой случай.
- Вы меня убедили, - сказал тот, снова опускаясь в кресло напротив начальницы. - Если вы не возражаете, я начну собирать сведения прямо с сегодняшнего дня.
- Вот и отлично! И ещё. Я думаю, может быть, стоит устроить к нему в компанию нашего человека? Пусть на месте посмотрит, как там и что. Заодно подстрахует его, если в этом будет необходимость. Ну, и вообще, держит, так сказать, руку на пульсе.
- Понял. У вас есть на примете такой человек? Или мне поискать подходящую кандидатуру самому?
- Есть. Пожалуй, я пошлю к нему одного из своих помощников, Сергея Карелина. Молодой человек очень умен, амбициозен, и хорошо разбирается в делах, несмотря на то, что ему нет ещё и двадцати пяти. Поговорите с ним! Может быть, он не будет против. Кстати, скажите, что зарплата здесь остается за ним целиком и полностью, а после выполнения моего задания его ждут хорошие премиальные и повышение по службе.
- Вот и отлично. Пусть поработает «засланным казачком»!
- Тогда всё. Ах, да! Это аванс.
Инга положила перед мужчиной конверт с крупной суммой денег – уж кем-кем, а жадиной она не была. Поэтому и люди у неё работали не за страх, а за совесть. И за место в её компании нужно было ещё побороться.
- Каждое утро отчет о проделанной работе будет лежать у вас на столе, Инга Аркадьевна!
- Я на вас надеюсь. А сейчас идите, работайте!
Начальник охраны кивнул головой, и вышел из кабинета. Она осталась одна…
Не прошло и пяти минут, как в её кабинет без доклада вошел Кирилл.
- Дорогая, - кинулся он к жене. – Где ты была все выходные? И мобильник не отвечал… Я так переживал за тебя! Думал, сойду с ума! Хотел даже в милицию звонить…
- Ну-ну, не надо патетики, милый. Выходные я провела у любовника. Мы не вылезали из постели все два дня, мобильный пришлось выключить, - сказала Инга, и улыбнулась.
- Что такое ты говоришь! Хочешь, чтобы у меня прямо здесь случился нервный срыв?!
Мужчина закрыл глаза, и картинно прижал ко лбу ладонь, оттопырив при этом кривоватый мизинец.
- Успокойся, любимый! Все выходные я провела в квартире у мамы. Мне надо было поработать с бумагами, а я знаю, как ты не любишь, когда я беру работу домой. Вот и поехала навестить мать, а заодно и поработать у неё.
Она почувствовала, как из груди Кирилла вырвался вздох облегчения.
- Черт их поймет, этих баб, может, и вправду завела себе хахаля, а мне скоро даст под зад коленкой! – зло подумал Кирилл, но от её последних слов немного расслабился. В последнее время она часто оставалась ночевать у матери. Та после смерти мужа пять лет назад была совсем плоха, и редко вставала с инвалидного кресла из-за сильной сердечной слабости и болей в спине.
- Но почему не отвечал твой мобильный? – не сдавался удивлённый таким невниманием жены к своей персоне супруг.
- Да просто я забыла его на столе в своем кабинете. А когда приехала к маме, то позабыла обо всем. Извини.
- Не делай так больше! Ты разрываешь мое сердце на части! – вошел в роль обиженной добродетели Кирилл, и приложил руку к правой стороне груди. Ну, ошибся немного, однако. Да и откуда ему, молодому и абсолютно здоровому мужику, знать, где может у человека болеть сердце!
- Прости, дружок. Больше это не повторится, даю слово.
- Надеюсь, сегодня ты приедешь домой пораньше, - продолжал Кирилл, не в силах выйти из выбранной роли чуть обиженного добропорядочного супруга. – Я так соскучился по тебе, моя дорогая!
- Извини, милый, но сегодня я снова еду к маме. Я обещала. Она так нуждается в моей помощи!
- И я опять буду весь вечер один, - захныкал муж.
- Ну, чтобы немного скрасить твое одиночество, я могу сделать вот это…
Инга достала из ящика стола солидную пачку банкнот, положила на стол, и подвинула её Кириллу.
С тяжелым вздохом и обиженным лицом мужчина взял деньги, и небрежным жестом отправил их в один из бездонных карманов своего пиджака.
- Ну, я пошел? – спросил он, понимая, что недолго сможет удерживать скорбь на своем красивом лице.
- Конечно, любимый! И прости меня, если можешь…
Кирилл подошел к ней, и поцеловал в подставленную щеку. От радости, что всё объяснилось так просто, и оттого, что получил такую крупную сумму денег из рук жены, он расслабился, и даже не заметил, что сегодня она подставила ему для поцелуя щеку, а не губы, как делала это обычно…
Инга же, когда муж вышел из её кабинета, и прикрыл за собой дверь, достала из сумочки носовой платок, и тщательно вытерла то место на щеке, к которому прикоснулись его губы. У неё было чувство, что на этом месте осталась грязное пятно…
- Ну, ничего! Я потерплю, - подумала молодая женщина. - И как только получу хоть одну фотографию, начну бракоразводный процесс. С этим замужеством пора кончать, однозначно…
Вошедшая секретарша напомнила ей, что через десять минут у неё назначено совещание, и Инга выкинула из головы всё, что не касалось работы. Это потребовало от неё напряжения душевных сил. Но она приказала себе не думать о личных делах, и с головой окунулась в лежащие на письменном столе деловые бумаги.
Уже через несколько минут к ней в кабинет стали приходить люди. Когда все были в сборе, Инга сказала:
- Итак, господа, бухгалтерия подвела итоги работы за первое полугодие. Хочу сразу сказать, что вашей работой я довольна. Прибыль компании возросла почти на двадцать процентов по сравнению с прошлым годом. Думаю, что половину этой прибавки можно смело пустить на премиальные выплаты, наши люди этого заслужили…
Сотрудники заулыбались, и стали переглядываться друг с другом, кивая головами, как будто говоря:
- Ну, и где ещё найдешь такого босса, который столь щедро делится деньгами со своими работниками!
Подождав несколько секунд, пока стихнет шум, Инга продолжила:
- Ну, а теперь я хотела бы заслушать начальников подразделений о положении дел в этом месяце. Прошу вас, Василий Константиныч, вы первый!
Пожилой мужчина встал со своего места, и, откашлявшись, начал сыпать цифрами. Инга, слушая его, одобрительно кивала головой.
Совещание продолжалось…
…Через несколько дней после того случая в ресторане, в офис компании Эдуарда Каверина пришел молодой мужчина.
- По какому вопросу к нам? – спросил у него секьюрити при входе.
- Я по поводу работы. Слышал, вам нужны сотрудники.
- Это в отдел кадров. Пойдете прямо по коридору, четвертая дверь налево.
- Спасибо, - сказал мужчина, и пошел в указанную сторону.
Инспектор по кадрам быстро прочел его резюме, и сказал:
- У вас отличный послужной список. Мы бы с удовольствием взяли вас на работу. Но компания у нас небольшая, оклады не слишком велики. Наверно, наши условия вас не устроят.
- Ну, почему же? Я готов рассмотреть ваши предложения. К тому же для меня важнее всего климат в коллективе, его люди.
- О, ну, если вы об этом, то должен сказать, что люди у нас хорошие, и босс неплохой. Горячий, правда, но отходчивый. Да и то сказать – ему не позавидуешь. Со всех сторон конкуренты давят, а поставщики так и норовят облапошить.
- Понимаю. Сейчас, наверно, везде так. Так, что там с вакансиями?
- Думаю, что об этом вам лучше поговорить с самим Эдуардом Андреевичем. Ему виднее, где вы сможете наиболее полно проявить себя. Кстати, кажется, он сейчас как раз у себя. Пойдемте, я провожу вас к нему в кабинет!
Мужчины поднялись на второй этаж, и вошли в открытую дверь приемной.
- Машенька, шеф у себя? - спросил кадровик у секретарши.
- У себя, проходите, Константин Иваныч!
Мужчины вошли в комнату.
- Эдуард Андреевич, этот молодой человек хочет у нас работать. Может быть, вы сами решите, куда лучше его направить? У него отличный послужной список, и отменные рекомендации, несмотря на довольно юный возраст.
- Ну, что же! Присаживайтесь, молодой человек, а вы можете идти, Константин Иваныч!
Кадровик вышел из комнаты, а Эдуард сказал:
- Итак, рассказывайте о себе всё, и как можно подробнее. Время у нас есть.
Через полчаса разговора мужчины стали почти друзьями.
- Будете у меня личным помощником. Мне как раз нужен такой человек – знающий, деятельный и коммуникабельный. А вы и в самом деле согласны на такой оклад, Сергей Вадимович? К сожалению, я пока не могу платить больше…
Сергей, конечно, не стал говорить о том, что деньги ему будут платить совсем другие люди, в другом месте, и поэтому только кивнул головой.
- Нормально!
- Вот и хорошо. Идите в кадры, оформляйтесь. А завтра можете выходить на работу. Чего тянуть-то?
Новый помощник опять кивнул головой и улыбнулся. Действительно, чего тянуть? Инга Аркадьевна очень не любила проволочек. И ценила в людях не только ум и исполнительность, но и быстроту выполнения её заданий.
…С тех пор как к нему в офис пришел новый заместитель, что-то в жизни старины Эда изменилось. Правда, почувствовал он это не сразу, а только через месяц - полтора. Вроде бы, ничего особенного и не происходило – всё, как всегда. А казалось, что колесики механизма под названием «бизнес» кто-то хорошо смазал, и они завертелись без скрипа, без сопротивления, и даже с видимым удовольствием. Все контракты, которые были заключены, выполнялись точно в срок, поставляемая продукция была самого высокого качества, без попыток надуть дешевыми китайскими подделками, конкуренты не лезли напролом и не пытались переманить к себе заказчиков, как это частенько бывало раньше.
- Знаешь, у меня такое чувство, что ты приносишь мне удачу, - сказал как-то Эдуард своему помощнику, который был рядом с ним все время, и теперь стал ему просто необходим.
- Ну, что вы, Эдуард Андреевич, это обычное стечение обстоятельств, только и всего. Я не делаю ничего особенного – просто стараюсь хорошо выполнить те задания, которые вы сами мне даете…
Старина Эд кивнул головой, но все-таки было у него ощущение чего-то необычного. Ну, как будто ангел-хранитель пролетел над головой, и попутно задел его своим крылом, принеся удачу.
А Сергей каждый день слал подробные отчеты своему руководству – что сделано, каковы результаты, и что ещё предстоит сделать.
Но всё это, по его мнению, были пустяки – так, вывел на чистую воду одного из менеджеров, который пытался провести несколько незаконных сделок, чтобы подставить Эда; немного припугнул недобросовестных поставщиков, пообещав им в случае недопоставок лишить банковских кредитов и пустить слух об их необязательности; нашел нескольких новых заказчиков, готовых купить провода и кабели по самой выгодной для них цене. Ещё бы! Разницу эту щедрой рукой проплачивала Инга из своего собственного кармана…
…На улице уже стояла глубокая осень. Деревья расстались с последними листьями, и теперь стояли, подняв ввысь свои голые ветви, черные от дождя. Дни стали очень короткими, а солнце совсем не показывалось из-за плотных облаков, повисших над городом. Не лучшее время для людей, надо прямо сказать!
В один из таких пасмурных осенних дней Сергей застал шефа в растрепанных чувствах. На столе у него стояла бутылка коньяка, блюдечко с тонко нарезанным лимоном и пузатая рюмка, на дне которой еще оставался недопитый бренди. Это было более чем странно – Эдуард никогда не пил на работе, а коньяк держал в шкафу только для тех случаев, когда принимал у себя особо важных посетителей.
- Приветствую вас, Эдуард Андреевич, - сказал Сергей, войдя в кабинет, и усаживаясь на стул рядом со столом шефа.
- Привет, Сергей Вадимович!
- Ну, и «что Иванушка не весел, что головушку повесил?» - нараспев спросил Сергей, и улыбнулся.
Но шеф не улыбнулся шутке, а опрокинул в рот остатки бренди, кинул в рот дольку лимона, и скривился от его вкуса.
- Что случилось? – уже серьезно произнес помощник. – Надеюсь, ничего такого, чего нельзя было бы исправить!
- На сей раз вы ошибаетесь, мой друг, - покачал головой Эд. - Кажется, везение оставило меня. Только что мне позвонили.
- И… что? Да не тяните вы, Эдуард Андреевич! Чем быстрее мы примем ответные меры, тем лучше!
- Какие ответные меры, Сереж, ты что! – сказал старина Эд, переходя с помощником на «ты», что бывало с ним только в периоды сильного волнения. - Я в полной заднице! Только что мне позвонили, и сделали предложение, от которого нормальные люди не отказываются! Это конец. Они отнимут всё, до последнего! И, в лучшем случае, оставят меня в живых. В худшем – меня найдут в лесочке, присыпанным прошлогодней листвой, с контрольным выстрелом в башке, чтобы никому не мешал, и не рыпался!
- Так вы что, уже дали свое согласие на продажу компании? – ахнул помощник.
- Нет, ну зачем же так, сразу? Мне дали время подумать до утра. Благородно, да?
- И… Кто это может быть, как вы думаете? – спросил Сергей.
Честно говоря, он уже давно почувствовал, что вокруг компании творится что-то нехорошее, и предпринял кое-какие меры, чтобы нейтрализовать противников. Но не предполагал, что всё произойдет столь стремительно – обычно так быстро эти дела не делаются. Ну, а главное, он узнал, кто за этим стоит, и каковы его шансы. И теперь просто хотел убедиться, что всё обстоит именно так, как он и предполагал.
- Да есть тут один такой… Ему мою компанию схавать, что бутерброд за завтраком проглотить – съест, и не заметит. Через час он уже забудет об этом.
- Что, так богат?
- Богат и нахален. С таким бороться, что против ветра плевать – всё равно все брызги на тебя полетят.
- Да, против лома нет приема, - с тоской в голосе произнес Сергей, а потом усмехнулся, и добавил: - Если нет другого лома!
- Эх, мне бы твою самоуверенность, Серёга, - сказал Эдуард Андреевич, и тяжело вздохнул.
- В общем, так. Шутки в сторону!
- Да уж, какие тут шутки!
- Тогда так. Вы сейчас едете домой, закрываетесь на все замки, и отключаете телефон. Ну, нет вас! Потерялись, и всё тут! А я попробую что-нибудь сделать!
- Да что ты сможешь сделать в такой ситуации, дорогой ты мой Сергей Вадимыч! Ведь кто - он, а кто – я! Слон и моська, ей-Богу! По-другому и не скажешь!
- Будем посмотреть, - задумчиво сказал погруженный в свои мысли молодой человек, потом встал, и покинул кабинет, не сказав больше ни слова. Ему надо было срочно позвонить своему непосредственному шефу, пославшему его сюда, а ещё лучше – самой Инге Аркадьевне. Кажется, ситуация вышла из-под контроля, и это было нехорошо…
Эдуард Андреевич плеснул в бокал еще коньяка, и опрокинул себе в рот обжигающую жидкость – очень хотелось напиться, и забыть обо всём. Только как забудешь, если катится под откос жизнь, и вот-вот в пропасти исчезнет всё, что ты сделал за пятнадцать лет работы?! Забыть такое можно, разве что, под общим наркозом!
Потом он вспомнил о том, что сказал ему его помощник, и подумал, что это, наверно, будет сейчас самым лучшим – исчезнуть на время. Сделать он уже ничего не может, это не в его силах. А вот помешать Сергею противостоять подонкам – может вполне. Почему-то он был уверен, что помочь ему может только он, Сергей, неожиданно ставший его добрым гением.
А тот зашел в свой кабинет, повернул ключ в замке, чтобы никто не мешал, и сел за стол. Потом подумал мгновение, и взял свой сотовый, быстро набирая на нем знакомый номер.
- Это я…
- Слушаю!
- Нужна помощь…
Он быстро рассказал то, что случилось, и теперь ожидал решения шефа.
- Я иду к Инге Аркадьевне. Пожалуй, без неё нам никак, не тот уровень. Не отключайся, я передам ей трубку!
Уже через несколько секунд в трубке послышался немного взволнованный женский голос:
- Слушаю вас внимательно, Сергей Вадимыч…
Сергей быстро изложил последние новости, и замолчал, ожидая решения шефа.
- Подонок… - тихо прошептала она, а потом сказала: – Спасибо за информацию, теперь я сама разберусь с этим!
Сергей вздохнул с видимым облегчением. Уж если эта женщина бралась за дело, за результат можно было не волноваться! В борьбе с противником она всегда выходила победителем, по крайней мере, так было до сих пор. В борьбе она использовала все средства – деньги, свой авторитет в деловых кругах, возможность влиять на рынки сбыта, личное обаяние и даже тяжелый, гипнотический взгляд своих прозрачных коричневых глаз с золотистыми искрами, иногда так похожих на глаза дикой таежной тигрицы.
Кстати, никто и никогда не видел её выходящей из себя, или просто сильно взволнованной – казалось, у этой бизнес-леди просто железная выдержка. Уж как она этого добивалась, одному Богу известно. Только связываться с ней остерегались, причем даже те, кто имел такой же вес в мире бизнеса, как и она, а то и больше.
- С Ингой лучше не связываться, – одышливо пыхтел один из самых богатых людей страны, сидя как-то за роскошным столом на очередном банкете. – Себе дороже! Ведь все равно, как ни крути, победа будет за ней – не мытьем, так катаньем, но она все равно своего добьется. Уж лучше уступить ей, быть её другом, и спать спокойно. Тем более что эта милая леди сама никогда не лезет на рожон, и честно ведет свой бизнес. Просто не заходите на её территорию, не пытайтесь переиграть, и всё будет тип-топ!
Эти слова опытного, успешного и очень богатого бизнесмена быстро облетели деловое сообщество, и многие намотали их себе на ус, предпочитая пользоваться советом более опытного товарища. И руководствовались правилом «Не буди лихо, пока оно тихо!», далеко обходя поле деятельности госпожи Коваленко. К тому же рядом было много других компаний, с которыми можно было «пободаться», не рискуя при этом собственной кошельком, а то и собственной головой.
Итак, услышав, что один из её знакомых собирается захватить компанию человека, к судьбе которого она была неравнодушна, Инна несколько минут посидела за столом, положив голову на сомкнутые в замок руки, а потом подняла голову, приняв какое-то решение, и легонько прихлопнула ладонями по столу, сказав:
- Ну, так…
Потом она вызвала свою секретаршу, молоденькую и очень исполнительную девушку, и сказала:
- Леночка, соедини-ка меня с Леонидом Анатольевичем.
- Одну секунду, Инга Аркадьевна, - ответила девушка, и вышла из кабинета.
Уже через минуту Инга услышала в трубке рокочущий бас того человека, который собирался на днях прибрать к рукам компанию старины Эда.
- Инга, дорогая, я так счастлив, что ты вспомнила обо мне! – сказал мужчина после взаимных приветствий. Но его чуть напрягшийся голос говорил как раз об обратном – толстый мужик, сильно смахивающий на старого, обрюзгшего мопса, трусил, как нашкодивший щенок. - Какие-то проблемы?
- Проблемы, дражайший Леонид Анатольевич. И ещё какие! Но не у меня.
- А у кого же, позволь узнать?
- У тебя, милый. У тебя… Ты что же делаешь, сокол мой ясный?
- Не понял…
- А я сейчас объясню. Как мне доложили, рейдерством балуешься, дорогуша. Ой, как нехорошо беспредельничать! И это в твои-то почтенные годы!
- Ну, все мы не без греха, кхе-кхе. Черт попутал! Такой лакомый кусочек! Хотя и о-о-очень маленький.
- Думаю, что этот маленький кусочек встанет у тебя поперек глотки. И больше ты уже не захочешь есть. Никогда. Я ясно выражаюсь, или требуются пояснения? Так ты скажи, я объясню поподробнее, так сказать, обозначу детали…
В голосе женщины, в котором явно слышались металлические нотки, была такая неприкрытая угроза, что Леонид Анатольевич поневоле заерзал в своем кресле, словно сидеть ему мешало воткнувшееся в толстый зад острое шило.
- Инга, ну, что ты, в самом деле? Сразу бы сказала, что имеешь там свой интерес. Зачем пургу-то гнать понапрасну? Обойдусь я как-нибудь без этого «Спецэлектромонтажа», или как его там…
- Вот-вот, «как его там». Забудь о нем, дружок, по-дружески тебе советую, и обязательно принеси владельцу компании свои самые искренние извинения. Думаю, из-за тебя он пережил несколько беспокойных дней и ночей. А это нехорошо. Успокой его, душа моя! О-о-о-чень тебя об этом прошу!
- Всенепременно, всенепременно, - залопотал по-настоящему испуганный бизнесмен, но Инга уже не слышала его слов. Она положила трубку первой, потому что любила, чтобы именно её слово было в разговоре последним…
…На другом конце провода ещё не старый полный мужчина с сильно покрасневшим от волнения лицом вытирал носовым платком обильную испарину, выступившую на лысине в результате разговора с этой бабой, «дикой тигрицей», как за глаза называли Ингу в деловых кругах.
Приведя лысину в порядок, он спрятал платок в карман, и с остервенением нажал на кнопку вызова секретаря. Через секунду в комнату вбежала испуганная секретарша.
- Где ты там шляешься в рабочее время, черт тебя дери! – заорал шеф, и посмотрел на неё такими глазами, что долговязая девица подпрыгнула от испуга, выронив блокнот для записей из ослабевших рук.
- Тут я, Леонид Анатольевич! В приемной! Даже на минуточку никуда не отходила…
- Так вызови мне этого козла, нашего адвоката!
- Одну секунду, Леонид Анатольевич! Я сейчас…
Секретарша как ошпаренная выскочила из кабинета, и принялась одной рукой судорожно нажимать кнопки местного телефона, ошибаясь, и нажимая их вновь и вновь, а второй рукой вытирала слезы с глаз – обидно ведь, когда тебя ругают незаслуженно!
Дозвонившись, она сказала:
- Михаил Петрович, вас вызывает шеф. Кажется, у вас что-то произошло – он рвет и мечет!
- Уже иду, - ответила трубка, и подтянутый молодой человек с красивой стрижкой, в модных золотых очках и с кожаной папкой подмышкой быстрыми шагами проследовал по коридору в кабинет босса, не чувствуя за собой никакой вины – все его дела были в полном ажуре, как и всегда.
- Ты что же делаешь, недоумок?! – прямо с порога услышал он. – Ты что, совсем плохо соображаешь, да? Так я тебе, сопляк, быстро мозги вправлю! Будешь знать, как подставлять своего шефа!
- Леонид Анатольевич, объясните, в чем дело! Я ничего не понимаю! – воскликнул адвокат, и даже развел руки в сторону как бы в подтверждение этому.
- Ах, не понимает он! Ты что мне подсунул, а? – опять заорал Леонид Анатольевич, кидая в него с размаху папку с документами на компанию Эдуарда Каверина. Пластиковая папка больно ударила острым краем адвоката по лицу, и тот охнул, схватившись рукой за окровавленную щеку. Папка с шумом упала на пол, а находящиеся в ней листы бумаги выскочили из неё, и тихо закружились по комнате, падая на светлый ковер.
- Это? А что в ней такого? Обычная фирмочка, все документы там в полном порядке. Думаю, что и с хозяином не будет проблем. У меня впечатление, что мужик сильно напуган, и не будет лезть в бутылку. Знает, что себе дороже! Отдаст всё, что имеет, и даже не вякнет.
- Это он сам тебе сказал?
- Нет, но я по опыту…
- В том-то и дело, что нет у тебя его совсем - опыта! – перебил адвоката шеф. - В бутылку… Это ты у меня сейчас в бутылку полезешь, людовед хренов! Знаешь, кто у него крыша?
- Кто?
- Ни за что не догадаешься. А должен был бы проверить, дубина! Инга Коваленко, вот кто!
Молодой человек, услышав это, будто обессилев, опустился на ближайший стул, и схватился за сердце.
- Тигрица?
- Сообразил, поздравляю… Значит, не совсем безнадежен!
- И что же теперь будет? А? Она нас съест? Живьем? Или сначала поджарит на медленном огне?
- Сказала, чтобы мы отстали от её протеже, и принесли свои извинения. Думаю, что извинения должен принести ты. Мне это не по силам!
- Ну, конечно! Я сделаю это прямо сейчас же!
- Да-да, медлить не советую – не тот случай, дорогуша. И побольше сладкой патоки в голосе! Иначе…
Леонид Анатольевич сжал волосатую руку в кулак, и погрозил ей незадачливому помощнику, отчего у последнего душа ушла в пятки. Он вскочил со стула, и бросился вон из комнаты, радуясь тому, что острый край пластиковой папки, которую кинул в него босс, не попал в глаз.
Адвокат пришел в свой кабинет, по-прежнему держа ладонь у кровоточащей раны на лице, и набрал номер Каверина. В это время тот, по совету Сергея, собирался ехать домой, но, услышав телефонный звонок, всё-таки решил, что возьмет трубку – ведь те люди дали ему время на раздумья, и не должны звонить сегодня!
- Эдуард Андреевич? – услышал он голос, который не спутал бы ни с каким другим. Только теперь он был тихим и даже заискивающим. – Надеюсь, вы узнали меня? Я звоню для того, чтобы принести свои самые искренние извинения. Вы можете работать спокойно, никто больше не будет претендовать на вашу собственность.
- Даже так! Это ещё почему? – засомневался старина Эд, подумав, что это просто очередная уловка рейдеров. Вот, сейчас они усыпят его бдительность, он опять будет засиживаться в своем кабинете допоздна, вот тут-то его и возьмут под белы рученьки, да повезут в ближайший лесок, чтобы там «разобраться по понятиям»…
- Как почему? Ну, как почему, Эдуард Андреич? Имея такую крышу… Что же вы сразу не сказали, кто ваш покровитель? Это избавило бы вас, да и нас тоже, от многих проблем! Однозначно!
Озадаченный Эд решил не отвечать на последний вопрос - он не знал, кто его покровитель. Да его и не было вовсе! Скажите, пожалуйста, ну, кому в голову придет опекать его бизнес? Это просто чертовщина какая-то.
- Так что? Вы не будете таить на нас обиду, дорогой вы мой Эдуард Андреич?
- Да идите вы… - от души выругался старина Эд, и бросил трубку. Он решил, что, если это какая-то игра, то хуже для него всё равно уже не будет. Ну, а если они так боятся того человека, который припугнул их, то хуже не будет тем более…
Потом он призадумался. Действительно, вокруг него происходило что-то необычное. Но почему это происходило, и кто был режиссером, он не знал.
- А может быть, тот человек, который так опекает меня, не хочет, чтобы я докапывался до истины? Ведь если бы он хотел, то давно проявил бы себя как-нибудь. Наверно, не стоит думать об этом. В конце-концов, творить добрые дела не запрещено никому. Ну, а я? Я сам? Творю добрые дела? Наверно, нет. Я не оглядываюсь по сторонам, и не ищу того, кто нуждается в помощи, на это просто нет ни времени, ни сил. Разве что, три месяца назад немного помог одной славной женщине, Инге. Она ещё оставила записку, прежде чем исчезнуть, где написала, что я – замечательный…
Эд вспомнил её очень ярко, как будто она только что была здесь, и у него снова заныло под ложечкой от чувства потери.
- Как было бы здорово увидеть Ингу снова! Уж я не отпустил бы её от себя! Но она, наверно, совсем забыла о том, что произошло между нами. Ведь впереди у неё был тяжелый развод, и все те неприятности, которые ему сопутствуют.
Настроение старины Эда, поднявшееся было после звонка этого типа, снова упало, и теперь сердце было наполнено светлой грустью по женщине, которая скользнула по его судьбе, как блестящая комета по небу, и исчезла без следа. А он и не понял тогда, что она и могла бы стать его судьбой, его королевой, которую он ищет так долго, и никак не может найти, и пробавляется этими бездушными пустыми куклами, от которых ему ни холодно, и ни горячо, ни хорошо и ни плохо…
…Прошло уже три месяца после того, как произошел тот случай в ресторане. Она, как девчонка, побежала следить за мужем, и познакомилась там со славным стариной Эдом.
- И что на меня нашло в тот день? Надо же! Сама побежала следить за неверным супругом, вырядившись, словно пугало огородное. Как будто у меня нет человека, который может этим заняться, и сделает всё гораздо лучше меня! В сущности ведь, все так и получилось. Мой дальновидный начальник охраны собрал такое досье на моего мужа, что тому нечего было на это возразить…
Инга вспомнила, как уже на следующий день после того разговора с начальником охраны, Геннадий Васильевич принес ей целую папку с документами и фотографиями сексуальных забав её красавца-мужа. Она не стала рассматривать каждое фото, это было слишком больно и противно, а только пробежалась глазами по некоторым из них, удивившись, как давно всё это началось, и сколько женщин прошло через его постель.
Потом Инга целый час была в ступоре оттого, что узнала. Она сидела за своим столом в кабинете, и ничего не видящим взглядом смотрела в одну точку. Потом этот взгляд стал осмысленным.
- Боже, с каким человеком я прожила десять лет! И какого подонка любила! – прошептала она, и застонала от бессилия изменить что-либо – время вспять уже не повернешь, и свою молодость назад не воротишь, как ни старайся. Единственно, что она могла сделать сейчас, это подать документы на развод, покончить со своим неудачным браком, и забыть свою жизнь с Кириллом, как страшный сон.
- Надеюсь, суд пойдет мне навстречу, и не назначит трех месяцев «для примирения сторон» - подумала Инга, но вдруг поняла, что в её душе нет ни злости, ни ненависти к тому человеку, который столько лет обманывал её. Только горечь и сожаление, что время нельзя повернуть вспять…
Потом она додумалась до того, что и сама была плохой женой. И не так уж и виноват её Кирилл – всю себя она отдавала работе, почти не оставляя времени на мужа. А ему хотелось развлечений, насыщенной яркими событиями жизни, бурных страстей и красивого женского тела. Но ничего из этого она не могла ему дать. Разве только деньги, на которые он мог купить себе всё остальное…
- Надо будет дать ему денег на первое время и купить квартиру, - подумала Инга. – Нельзя совсем добивать его. Ведь десять лет он был частью меня самой, и этого никак нельзя скинуть со счетов!..
…Итак, на суде никто не увидел тех снимков, которые были в распоряжении адвоката Инги. Они разводились потому, что «не сошлись характерами». Формулировка несколько странная для супругов, проживших в браке без малого десять лет - много же времени понадобилось супругам, чтобы, наконец, понять, что их характеры слишком разные, и жить вместе им просто невозможно! Но судья всё понял правильно, внимательно выслушав адвоката Инги, и на первом же заседании развел супругов, не заставляя их проходить через всё это ещё раз три месяца спустя.
Кирилл, который познакомился со своим досье до суда, боялся поднять на Ингу глаза, и даже не посмел заикнуться о том, что хотел бы вымолить у неё прощение. Он получил от жены хорошие отступные, квартиру, дорогой автомобиль, и забрал из дома все свои вещи, которые с трудом уместились в грузовую «Газель» - женщина не скупилась на подарки любимому.
Итак, Инга осталась одна в огромном доме в свой день рождения. Сегодня ей исполнилось тридцать лет. Она разменяла четвертый десяток.
В связи с тем, что развод с Кириллом отнял у неё слишком много душевных и физических сил, да и настроение её было «на нуле», отмечать свое тридцатилетие она не стала. Просто в этот день не поехала в офис, устроив себе настоящий выходной, впервые за этот месяц.
Всю первую половину дня телефон надрывался от поздравлений. Звонили родственники, близкие друзья, знакомые, коллеги по бизнесу. После обеда количество звонков резко уменьшилось. Инга пошла в свою спальню, и села за туалетный столик. Почему-то вспомнился точно такой же столик в спальне старины Эда. Только тот был завален косметикой всех видов. У неё же на столике стояли лишь флакончик любимых французских духов, тюбик помады и хрустальная пудреница с пуховкой на красивой серебряной подставке, которой она пользовалась только изредка.
Женщина сидела на пуфике напротив зеркала, и внимательно смотрела на себя, как будто хотела выяснить, изменилось ли в ней что-либо со вчерашнего дня – ведь сегодня она стала на год старше, и разменяла четвертый десяток.
- Вот, мне уже тридцать, а я совсем одна – ни мужа, ни детей, - подумала она с сожалением, и тяжело вздохнула.
Конечно, с её деньгами она могла купить себе мужика, ведь каждый из этих холеных накачанных красавцев имеет свою, вполне определенную цену. Но так хотелось любви! Обычной, человеческой любви, чтобы деньги были тут не причем, чтобы любили именно её, Ингу, а не дом, не счета в банке и не дорогущую автомашину в гараже…
На ум снова пришел тот мужчина – единственный, кроме мужа, с кем она была близка. Он приютил её у себя, даже не представляя себе, кто находится рядом. В ту ночь она была просто женщиной, которая нуждалась в его участии. И он дал ей именно то, в чем она нуждалась больше всего – свое тепло и свою ласку, не ожидая за это дорогих подарков, денежной компенсации или преференций в бизнесе. Только вряд ли это было началом зарождающегося чувства. Скорее всего, к ней его толкнула обычная жалость. К тому же, по стечению обстоятельств, его в этот день тоже бросила женщина…
Вдруг очень захотелось его увидеть. Хотя, наверняка, его постель больше не пустовала. Там опять уютно устроилась какая-нибудь длинноногая красотка с огромной силиконовой грудью и толстыми оттопыренными губами-сардельками, которые сейчас в большой моде у дам…
…В дверь спальни неожиданно постучали.
- Да! – сказала Инга, и в комнату вошла горничная.
- Инга Аркадьевна, к вам приехала ваша подруга, Майя Михайловна!
Горничная не успела закончить предложение, а в дверь уже ворвалась шумная, как буря в пустыне, университетская подруга Майя - высокая пышная женщина, уже имеющая троих детей, и, кажется, ожидающая четвертого. В руках она держала букет чайных роз, которые очень любила Инга.
- Привет, моя девочка! Поздравляю тебя! И желаю всего-всего – здоровья, счастья, благополучия! И, прежде всего удачи. Ведь благополучие и здоровье было и у пассажиров «Титаника», а вот, поди ж ты, не было у людей удачи…
- Спасибо, милая. Я очень рада, что ты нашла время навестить меня сегодня.
- Ты чего это в такой день заперлась в четырех стенах, а? Как это называется?
- Это, Майка, называется душевный кризис…
- Понимаю. Развод. Да, это очень тяжело, не спорю. Но тебе всего тридцать, и вся жизнь впереди! Не забывай об этом!
- Наверно, в личной жизни я пессимист. Покупать мужиков не хочу, противно. Хочу любви, большой и чистой, как ни банально это звучит. А где её взять-то?
- Ты права, подруга. Такая любовь нынче в большом дефиците, - тяжело вздохнула Майя. – Измельчали мужики, изнежились… Сели своим бабам на шею, и ножки свесили…
- А ты, кажется, опять беременна, Маюня? – спросила Инга, внимательно глядя на её фигуру.
- Да, - чуть смущаясь, ответила подруга, и обхватила себя руками за округлившийся животик.
- Это что, хобби такое? Или вы таким образом нашу демографию поправляете?
- Ну, что поделаешь? Лёшка детей обожает, а я не против. Пусть старается! Кстати, а ты не хочешь завести себе бэби? По крайней мере, будет, для кого жить и для кого деньги зарабатывать. И скучать не придется, уж это я тебе гарантирую!
- Знаешь, а это совсем неплохая мысль! – оживилась вдруг Инга, на секунду представив у себя на руках очаровательного малыша.
- Дарю её тебе! А кроме неё, прими ещё вот это! – сказала подруга, и преподнесла ей красиво упакованный сверток.
Развернув подарок, Инга увидела внутри пластмассовую коробку с великолепным набором косметики.
- Это мне? – спросила она, подняв на Майю удивленные глаза.
- Ну, да! А чему ты удивляешься? Женщина и в тридцать должна хорошо выглядеть, а без косметики мы теперь никуда, сама понимаешь…
- Считаешь, что с накрашенным лицом я стану лучше? – недоверчиво усмехнулась Инга.
- Даже не сомневаюсь в этом! Только первый раз этим должны заниматься профессионалы. Именно они могут выбрать подходящие цвета и посоветовать, как постричь волосы. А потом ты сможешь всё делать сама, это совсем несложно. Так что, если ты не против, сейчас едем в салон красоты. Отказов не принимаю! Ведь завтра тебя будут чествовать твои сотрудники, да?
- Ну, скорее всего, будут… Ладно, поехали. Только сначала мы выпьем вина, и попробуем то, что приготовила повариха. Бедняжка с самого утра на ногах – готовит на обед что-то потрясающее!
- Ты же знаешь, что против такого приглашения я возражать не в силах! – сказала Майя, очень любившая вкусно поесть, и дамы прошествовали в столовую, где уже был накрыт стол на двоих.
Выпив по бокалу шампанского и попробовав то, что приготовила повариха, молодые женщины оделись, и вышли на улицу, где их поджидала иномарка Инги с шофером.
- Куда едем? – спросил пожилой дядька-шофер, которого Инга называла просто Кузьмичом. Шофер этот возил ещё её отца, и тот был очень доволен им. Кузьмич отлично водил автомобиль, хорошо разбирался в моторе, и мог сам устранить небольшую неисправность прямо в дороге. Кроме того, в молодости он служил в спецназе, и в случае опасности был лучше всякого телохранителя. Инге попадать в переделки пока не приходилось, Бог миловал, а вот прежнему хозяину Кузьмич спас однажды жизнь, чем заслужил глубокую признательность и отца, и дочери.
- В центр, Кузьмич. На Арбат, в институт красоты.
Кузьмич кивнул коротко стриженой седой головой, и машина помчалась…
…Пройдя все процедуры, что посоветовала ей более опытная подруга, Инга не узнала в зеркале ту женщину, которая смотрела на неё оттуда.
- Ну, надо же! Никогда бы не поверила! – сказала она, крутя головой из стороны в сторону. – Неужели это я?!
Её лицо, над которым поработал профессиональный визажист, сияло свежестью, длинные темные ресницы обрамляли выразительные глаза цвета янтаря, а румяна выгодно подчеркивали высокие скулы. Прическа Инги тоже была выше всех похвал – теперь её густые волосы, раньше туго стянутые в хвост, были пострижены под каре, а лоб украшала густая челка, которая очень шла ей.
- Да ты, ты! Видишь, как все просто! Немножко пудры здесь, немножко румян там, тушь на реснички, тени на веки – и перед нами совершенно другая женщина! Кстати, очень даже симпатичная, – подтвердила её превращения Майя.
- Мои сотрудники меня не узнают.
- Ну, и что? Они должны привыкнуть к тому, что их шеф теперь всегда будет выглядеть так же!
- Да я не о том! Боюсь, охрана не пропустит меня в здание, или потребует пропуск, а у меня его отродясь не бывало!
Молодые женщины засмеялись, и вышли из косметического салона на улицу. Короткий осенний день уже закончился, а дождик, который только накрапывал, когда они ехали сюда, теперь разошелся вовсю, и на дорогах уже образовались огромные лужи. А что поделаешь? Октябрь редко радует людей хорошей солнечной погодой, и всегда добавляет грусти тем, у кого и так настроение на нуле…
…Приехав в свой офис на следующий день, Инга увидела в холле плакат с надписью «Поздравляем!!!» в окружении гирлянд из разноцветных воздушных шариков. Женщина была приятно удивлена. Такого она не ожидала! А когда зашла в свой огромный кабинет, то там её встречали все сотрудники компании с цветами и подарками в руках.
Увидев своего босса, все собравшиеся ахнули, и застыли в некотором недоумении. Сегодня Инга была совсем не похожа на ту женщину, которую они видели обычно – в строгом деловом костюме, светлой блузке и аккуратной прической волосок к волоску.
Сегодня они видели перед собой молодую симпатичную женщину с сияющим взглядом янтарных глаз, в красивом платье, и прической, которая очень шла ей.
- По-моему, наша тигрица почистила перышки, - шепнут один молодой мужчина на ухо другому, но среди установившейся тишины эти слова были услышаны всеми.
- Валер, ты сам-то понял, что сейчас сказал? - так же тихо спросил приятель.
- А что особенного я сказал? Почистила пёрышки…
- Ну, представь себе тигрицу в перьях! Как тебе картинка?
И вдруг все весело засмеялись, разрядив тем самым атмосферу в комнате.
Потом были многочисленные поздравления в стихах и прозе, ей дарили подарки и цветы, и сказали много теплых слов.
- Спасибо за поздравления, друзья. Я очень тронута. А теперь мы пройдем в нашу столовую, где повара, наверно, справились с тем заданием, которое я дала им на сегодня!
Повара, действительно, потрудились на славу – столы ломились от закусок, шампанское лилось рекой, и все радовались, видя, как улыбается их хозяйка. В последнее время они видели улыбку на её лице не слишком часто…
Вечером, загрузив подарки и цветы в свой автомобиль, Инга приехала домой, и, скинув туфли, плюхнулась на диван – она очень устала сегодня. Слегка кружилась голова, от высоких каблуков сильно ныли ноги. Но это была приятная усталость – голова кружилась от выпитого шампанского, а ноги ломило от танцев, ведь каждый из мужчин хотел сделать с ней хоть несколько па, чтобы потом рассказывать друзьям и знакомым, как он отплясывал с Ингой Коваленко на вечеринке в честь дня её рождения…
Инга легла в постель, и в первый раз после развода мгновенно уснула, не ворочаясь часами в ожидании сна.
В этом сне молодая женщина увидела себя с очаровательным крошечным ребенком на руках. Она шла по бескрайнему ромашковому полю, прижимая к себе свою бесценную ношу, обнявшую её за шею крошечными ручками. По высокому голубому небу плыли пушистые облака, вокруг было тихо и спокойно. Рядом с ней шел мужчина, которого она любила. Она не видела его, просто чувствовала, что он здесь, рядом – только протяни руку, и почувствуешь его тепло. Но кто это был, она так и не поняла. А вот лицо ребенка разглядела очень хорошо. Это была девочка с прозрачными янтарными глазами в золотистую крапинку, так похожими на её собственные…
Инга проснулась утром хорошо отдохнувшей, и сразу вспомнила свой сон.
- Маюня права, - подумала Инга. - Мне надо родить ребенка, лучше девочку. И сделать так, чтобы её отец никогда не узнал об этом. Если мужчина, узнает, что стал отцом моей дочери, неприятностей не оберешься. По судам затаскает! Будет отстаивать свое отцовское право на воспитание ребенка, и говорить о любви к своему отпрыску. А потом окажется, что ему просто-напросто нужны хорошие отступные. И получив их, горе-папаша сразу же исчезнет из нашей жизни. В общем, шума будет много, наверняка подключится пресса – её ведь хлебом не корми, только дай потоптаться ногами по чужой судьбе. Ну, а когда дочка вырастет, какая-нибудь сердобольная кумушка обязательно доходчиво объяснит девочке, как злодейка-мать прогнала её отца, откупившись от него деньгами. И неизвестно ещё, как не искушенный в людской подлости подросток воспримет эти слова, и что за этим последует!
Потом ей в голову пришла одна мысль. Она и так, и эдак обдумала её, и не нашла в своем плане изъянов. Был один человек, который не будет подавать на неё в суд, и клянчить деньги. К тому же он умен, симпатичен, и нравится ей. И даже если он случайно узнает, что стал отцом её ребенка, это не будет катастрофой – она сможет ему всё объяснить.
Подняв телефонную трубку, она набрала знакомый номер.
- Доброе утро, Сергей!
- Доброе утро, Инга Аркадьевна!
- У меня есть к тебе одна просьба.
- Все, что в моих силах.
- Тогда слушай…
Внимательно выслушав всё, что ему говорили, Сергей тяжело вздохнул, и сказал:
- Всё будет сделано так, как вы хотите…
Почему-то в голосе молодого человека Инге послышалось сожаление и боль…
…У старины Эда наклевывался очередной крупный контракт. Для того чтобы получить его, остались сущие пустяки – послать своего представителя в славный город Горький, ныне Нижний Новгород, чтобы там подписать нужные бумаги, и проследить за отправкой первой партии продукции. Сергей для этого дела подходил как нельзя лучше – за прошедшие месяцы он отлично освоил все тонкости ведения его бизнеса.
Они уже все обговорили заранее, и на следующий день рано утром тот должен был выезжать, чтобы засветло приехать в Нижний, устроиться в гостинице, немного отдохнуть, и утром ехать в офис завода для подписания контракта. Эдуард был просто уверен, что именно так всё и будет. Но Сергей неожиданно позвонил вечером перед днем отъезда, и сказал, что его свалил грипп – температура под сорок, и голова раскалывается от боли. Конечно, нечего было и думать, что в таком состоянии он сможет ехать на машине шесть часов, а потом ещё несколько дней провести в офисе завода в ожидании отправки заказа в Москву.
- Мне очень жаль, Эдуард Андреевич, но ехать в Нижний придется вам, больше некому.
- Да ладно, Сергей Вадимыч, не волнуйтесь вы так! Съезжу, не в первый раз! А вы выздоравливайте, и если что будет нужно, звоните.
- Хорошо. И… Удачи вам в делах!
…На следующее утро Эдуард встал пораньше, оделся потеплее, и вышел на улицу. Сильно захолодало. Было такое чувство, что вот-вот выпадет снег. Но в этом не будет ничего из ряда вон выходящего – снег в конце октября выпадает часто, хотя редко покрывает землю своим белоснежным покрывалом надолго.
На улице его ждала машина и верный Вова, который стоял рядом с ней, переминаясь с ноги на ногу, и постукивал по себе руками, пытаясь согреться.
- Ты чего в машину не садишься? – спросил Эд. – Смотри, замерз совсем!
- Так ведь воздух какой, Эдуард Андреич, яблоками пахнет, - ответил ему Вова. – Прям не надышишься!
Старина Эд глубоко вздохнул, и, действительно, почувствовал чуть терпкий запах антоновских яблок.
- Ты прав. Красота! Но нам пора ехать, приятель – путь неблизкий!
- Можете считать, что мы уже в пути, - сказал Вова, мгновенно занимая место водителя, несмотря на внушительные габариты крепко сбитого тела…
…Через шесть часов Вова подруливал к гостинице, в которой ему и шефу предстояло прожить несколько дней. Номер в этой гостинице был заранее заказан Сергеем.
- А тут совсем неплохо, - сказал Вова, разглядывая недавно покрашенный фасад небольшого трехэтажного здания.
- Будем думать, что и внутри не хуже, - сказал Эд, и стал легко подниматься по ступеням крыльца.
Войдя в холл, он увидел, что и здесь всё чисто и красиво, и поискал глазами портье. К счастью, тот оказался на месте. Рядом со стойкой стояла невысокая женщина, которая неторопливо заполняла бланк. Больше в холле не было никого – октябрь в любом городе не лучшее время для отдыхающих и туристов, да и редко кому придет в голову отдыхать в городе, где полно промышленных предприятий.
- Ваш номер триста двадцать один, мадам, - сказал портье, и отдал женщине документы и ключ от номера в обмен на заполненный бланк.
- Спасибо, вы очень любезны! – услышал старина Эд голос женщины, и ему показалось, что этот голос он определенно уже слышал когда-то.
Взяв паспорт и ключи, дама подхватила свой небольшой чемодан, и повернулась к нему лицом. Старина Эд не верил своим глазам – это была Инга, которую он не мог забыть до сих пор, и на встречу с которой уже не надеялся!
- Инга! Это ты! – воскликнул он, и кинулся к ней.
- Боже мой! Старина Эд! Какая приятная неожиданность! Какими судьбами?
- В командировку. А ты?
- Я тоже. Тот менеджер, который должен был ехать, неожиданно заболел, и пришлось поехать мне.
- У меня произошло то же самое. В последний момент заболел мой заместитель.
- Наверно, это судьба…
- Ты в каком номере остановилась?
- В триста двадцать первом.
- Я сейчас заполню карточку, возьму ключ, и зайду к тебе. Не возражаешь?
- А почему я должна возражать? Когда-то ты пригласил меня к себе в дом, не зная, кто я такая…
- Я бы с удовольствием сделал это ещё раз, если бы мог тебя разыскать, - тихо сказал Эд.
Инга неожиданно протянула руку к его лицу, и провела ладонью по щеке. От этого неожиданного жеста Эда кинуло в жар. Он еле удержался оттого, чтобы не сжать её в объятиях тут же, в холле, на глазах удивленного шофера Вовы и ко всему привычного флегматичного портье.
А Инга подумала, что её план сработал, как нельзя лучше – по крайней мере, его первая, далеко не основная часть…
Уже через несколько минут послышался стук в её дверь, она открыла, и сразу оказалась в кольце сильных рук, о которых часто вспоминала, лежа без сна на своей огромной кровати. Но уже через секунду все мысли исчезли из её головы, и сама она исчезла в водовороте страсти.
…Уже значительно позже, посмотрев на часы, Инга заметила, что стрелки показывают девятый час вечера.
- Как быстро пролетело время, - заметила она, глядя на старину Эда, лежащего в постели рядом с ней.
- Так всегда бывает, когда занимаешься таким приятным делом, - сказал Эд, снова целуя её.
- Как насчет ужина? По-моему, было бы совсем неплохо перекусить! Как ты считаешь?
- У меня совершенно нет сил на то, чтобы одеваться, и спускаться в ресторан, - ответил мужчина, бессильно откидываясь на подушки.
- Тогда мы сделаем лучше – мы закажем еду в номер, - предложила молодая женщина.
- Отлично! – сказал Эд, а Инга взяла телефонную трубку, и заказала ужин в свой номер, сделав это так уверенно и профессионально, как будто делала это не в первый, и даже не в десятый раз.
Эдуард немного удивился тому, что скромный менеджер так хорошо управляется с ресторанным меню, но сразу же забыл об этом, потому что женщина, лежащая рядом, привлекала его всё больше и больше, и он уже не мог сосредоточиться ни на чем другом.
Утром он с трудом встал, и поехал на завод по делам, а Инга вызвала машину, и поехала посмотреть город, в котором была первый раз в жизни.
Так и повелось. Они встречались в семь часов вечера в номере старины Эда, и уже не выходили оттуда до утра. Завтрак и ужин им приносили в номер. Причем, еда была вкусной и дорогой, а напитки – изысканными и тоже очень дорогими.
Наконец, все дела старины Эда были закончены.
- Ну, вот. Я уже решил все свои проблемы, - сказал Эдуард через неделю. – Теперь можно ехать в Москву. А ты как?
- А мне надо остаться ещё на пару дней, - ответила Инга. Она не хотела возвращаться вместе с этим мужчиной, обманывать которого ей становилось всё труднее и труднее.
- Я останусь с тобой! – решительно сказал Эд, и поставил на место наполовину собранный чемодан.
- Не стоит. Мне придется работать допоздна, появились некоторые сложности.
- Ну, как знаешь. Надеюсь, ты оставишь мне свой телефон?
- Конечно!
Инга схватила сумочку, и хотела достать свою визитку, но вовремя вспомнила, что старине Эду совсем не обязательно знать, кто она на самом деле, и достала авторучку.
- Вот, - сказала она, подавая листок, вырванный из записной книжки, на котором написала номер своего мобильного.
- Я позвоню.
- Надеюсь. Но не обижусь, если ты забудешь обо мне, как только закроешь дверь этой гостиницы.
- Зря ты так. Мне было очень хорошо с тобой.
- Мне тоже было хорошо с тобой, милый. Очень!
Они поцеловались на прощанье, и Эд ушел. А Инга собрала вещи, и спустилась следом за ним, чтобы тоже ехать домой. На улице в машине её уже поджидал верный Кузьмич…
Приехав в Москву, Эд решил, не заезжая домой, навестить Сергея. Он знал, где живет его заместитель, но ни разу не был у него дома – для этого просто не было причин. Теперь причина была. Сергей был болен и, вполне вероятно, нуждался в его помощи.
Он поднялся на нужный этаж, неся в руках пакет с фруктами для больного, и нажал на кнопку звонка.
К двери долго никто не подходил, но потом она неожиданно широко распахнулась, и в её проёме Эд увидел Сергея, который, судя по всему, был сильно пьян, и с трудом стоял на ногах.
- Сергей? В чем дело? Что у вас случилось?
- А, это вы! Заходите! Прошу прощения, что застали меня в таком непотребном виде. Вот, пытаюсь залить водкой свои неприятности.
- И что это за неприятности? Может, я могу вам в чем-то помочь? – спросил старина Эд, проходя на кухню, чтобы оставить там пакет с фруктами. Хозяин с трудом шествовал следом за ним, попутно держась руками за стены, а, войдя на кухню, сразу приземлился на стул – ноги не хотели держать его.
- Вот вы-то как раз и не можете! – сказал Сергей, и заплакал, по-детски размазывая слезы по лицу. – Ведь это вы отняли у меня женщину, которую я люблю!
- По-моему, вы сейчас немного не в себе. Вам надо поспать.
- Отдайте мне мою тигрицу! Я не могу без неё жить!
- Ну, вот ещё новости! Откуда, скажите на милость, я сейчас возьму для вас тигрицу?! Я не держу у себя диких зверей. У меня даже кошки дома нет, не говоря уже о тигрицах, медведицах и прочих крупных хищниках!
Но Сергей уже не слышал этих слов. Молодой человек крепко спал, сидя на стуле, привалившись головой к стене.
- Эй, да ты так можешь упасть, приятель, - сказал Эдуард, легко поднял на руки своего друга, отнес его в спальню и положил на кровать. - Вот так-то лучше! Отдыхай. А то допился до «белочки» - дикие звери мерещатся! А завтра поговорим.
Он вышел из квартиры Сергея, и хорошенько захлопнул за собой дверь.
Приехав домой, он обнаружил Эллу за своим обычным занятием – девушка сидела перед зеркалом, и приводила в порядок свою и так безупречную внешность.
Надо сказать, что приезду старины Эда она обрадовалась – кинулась ему на шею, и поцеловала, хотя это и грозило испортить её маникюр – она только недавно накрасила свои ногти ярко-красным лаком, и тот ещё не совсем просох. Эдуард тоже поцеловал её, хотя и сделал это с меньшим, чем обычно, пылом – слишком свежи были в памяти поцелуи другой женщины, с которой он только что расстался.
После крепкого поцелуя Эллочка, стыдливо потупив глазки, попросила у Эда денег – того, что он оставил ей, когда уезжал, едва хватило на еду и развлечения. Эд достал портмоне, и вытащил оттуда несколько крупных купюр, которые остались у него от поездки. Дело в том, что, когда он оплачивал счет в гостинице, ему сообщили, что их еда и напитки оплачены дамой – как потом объяснила ему Инга, за её обеды платила фирма. Эд ещё усмехнулся тогда, подумав, что первый раз в жизни дама оплатила его счет, но и об этом забыл так же быстро, как и об остальных небольших странностях и нестыковках.
Длинный путь домой утомил старину Эда, и он отказался от поездки со своей дамой в ночной клуб, где людоедка-Эллочка была завсегдатаем, могла провести там всю ночь до утра, и та отбыла туда одна. Это было на руку молодой женщине – Эд не любил её экстравагантных выходок, эпатировавших даже местную публику, которую трудно было чем-то удивить, и иногда одергивал свою даму. Сегодня же она сможет развернуться по полной программе, не стесняясь никого!
Эда тоже вполне устраивало то, что в эту ночь он будет спать один – почему-то именно сегодня вид молодой любовницы раздражал его больше, чем обычно. Хотелось лечь в постель, закрыть глаза, и думать о той милой женщине, славной простушке, которая снова встретилась на его жизненном пути, и неожиданно засела в сердце, как заноза.
Потом ему захотелось услышать её голос, причем немедленно.
- А почему бы, собственно, и нет? – подумал мужчина, и тут же набрал её номер на мобильнике.
Инга отозвалась сразу же, как будто держала телефон в руке.
- Это я. Не ожидала?
- Честно говоря, нет. Откуда ты звонишь?
- Из дома.
- И что, ты свободно можешь говорить в своей квартире с женщиной?
- А… Понял! Ты имеешь в виду…
- Да-да, именно это я и имею в виду!
- Я сегодня совершенно один.
- Понятно, - усмехнулась Инга. - И что ты хочешь мне сказать, старина Эд?
- Просто хотел услышать твой голос.
- Это мне льстит! Могу подумать, что наш командировочный роман не окончен…
- Не окончен.
В трубке серебряным колокольчиком зазвучал её смех.
- Ты когда приедешь? – спросил Эд.
- Послезавтра, - соврала Инга, сидя на постели у себя в спальне.
- Тогда я позвоню тебе вечером послезавтра.
- Буду с нетерпением ждать твоего звонка, - ответила женщина, и положила трубку, не дожидаясь, пока это сделает Эд. Опять сработала привычка – она всегда делала так, что в разговоре именно её слово было последним…
…Старина Эд сдержал свое обещание – позвонил ей через день, и они встретились. Инга не хотела везти его к себе. Незачем ему знать, где она живет, и кто она есть на самом деле. Поэтому они сняли номер в гостинице, где и провели ночь в крепких объятиях друг друга. Потом эти ночи стали частыми, и продолжались до тех пор, пока женщина не почувствовала, что ночи эти, наконец, принесли свои плоды – врач подтвердил, что она ожидает ребенка. Теперь ей следовало расстаться со стариной Эдом. Причем, сделать это так, чтобы не доставить ему лишней боли – ведь он не сделал ей ничего плохого! И ночи с ним были наполнены нежностью и одуряющей страстью. Но… Он принадлежал другой женщине, с которой, по всей видимости, не собирался расставаться. А она не хотела быть причиной их разрыва. Ведь если он выбрал себе ту, другую, значит, он любил её. Инга, по своей наивности, даже не представляла, что мужчина и женщина могут жить под одной крышей просто потому, что так им удобнее. Значит, ту женщину он любил, а она, Инга, была так, капризом, мужской блажью, по воле случая встретившейся ему на жизненном пути. И через месяц он уже не вспомнит, как её зовут…
В последующие дни, когда старина Эд звонил ей, она отговаривалась то большой занятостью на работе, то головной болью или насморком, а когда все разумные причины были использованы, просто отключила мобильный телефон.
Эд терялся в догадках, что же он сделал не так, набирал её номер снова и снова, но равнодушный женский голос сообщал ему, что «абонент отключен, или находится вне зоны действия сети»…
И вдруг мужчина с ужасом понял, что опять потерял её, что он так и не знает, где она живет, как её фамилия, и вообще по-прежнему не знает о ней ничего! А он уже привык к ней, и нуждался в этих ночах, в этой худенькой женщине, отдававшей ему всю себя, без остатка, и многое отдал бы за новую встречу с ней.
- Вот тогда уж я не отпустил бы её от себя! – воскликнул старина Эд, и от собственного бессилия изменить что-либо стукнул кулаком по столу, сильно ударив при этом руку.
Но вдруг в его голову пришла мысль: а в качестве кого он оставил бы подле себя эту женщину? На роль обычной любовницы она явно не годилась, а эти встречи в гостинице не могли продолжаться вечно – Инга не из тех женщин, которая будет долго мириться с таким положением вещей.
- Я мог бы жениться на ней! А что? Лучшей жены мне не найти. И пусть она не красавица, и мало чего добилась в жизни – какая, в принципе, разница! Ведь ни с одной из женщин мне не было так хорошо, как с ней!
Но теперь Инга исчезла, и осталась только в его памяти. И он ничего не мог с этим поделать!..
…Время шло, ребенок старины Эда рос у неё под сердцем, и, наконец, это заметили все сотрудники – их хозяйка беременна, и неизвестно, кто же тот счастливец, который стал его отцом. Предположений было много, но все эти предположения были далеки от истины. Лишь один человек знал правду – Сергей, но он и словом не обмолвился о том, что посвящен в эту тайну.
Глядя на Ингу, которая расцветала прямо на глазах, люди понимали, что она счастлива, и что ребенок, который должен скоро родиться, будет очень желанным. Они не понимали только одного – почему рядом с этой блестящей женщиной не появляется её счастливый избранник? Неужели этот ребенок будет незаконнорожденным?!
Как-то раз одна из женщин, которая была её приятельницей, спросила у неё, кто же счастливый отец будущего малыша, но неожиданно получила в ответ:
- Это только мой ребенок. Никакого отца у него не будет. Мы вполне сможем прожить и без него!
Узнав эту новость, люди только пожимали плечами и разводили руками – вот ведь как бывает! Такая женщина – и одна! А потом вспомнили её неудачное замужество, тяжелый развод, и решили, что Инга просто боится повторения, и уже нисколько не осуждали её за этот поступок. У мужчины есть право выбрать себе женщину по вкусу. У женщины есть право отказать ему. Вероятно, Инга использовала это право. Потому что трудно себе представить мужика, который по собственной воле отказался бы от неё…
…После того, как во второй раз потерял Ингу, старина Эд изменился – он стал задумчивым и вспыльчивым, и мог часами сидеть в кресле, глядя в одну точку.
Изменились и его отношения с заместителем. Сергей не стал хуже относиться к нему, но из их отношений постепенно ушла теплота, которая вот-вот могла перерасти в настоящую мужскую дружбу. Теперь это были просто коллеги по работе, и только.
- Интересно, Сергею-то что я сделал? Как дорогу перешел? Неужели и вправду украл у него какую-то мифическую тигрицу? Хотел бы я знать…
Разговор по душам состоялся у них на новогоднем корпоративе. Тогда, приняв «на грудь» солидную дозу спиртного, они сидели рядом за столом, не обращая внимания на то, что нарядные дамы, нуждающиеся в их внимании, поглядывают на них с удивлением и тоской во взоре.
- Давай, тяпнем ещё по одной, - предложил Эд, беря в руку бутылку коньяка.
- Я не против. Пить, так пить!
Они чокнулись, и выпили обжигающую жидкость, кинув в рот по дольке лимона.
- Может быть, расскажешь, Сергей, что с тобой творится? В последнее время тебя как будто подменили!
- Вас это не должно волновать, Эдуард Андреич. Свои обязанности я выполняю так же, как и прежде.
- Почему-то мне казалось, что мы с тобой немного больше, чем начальник и подчиненный.
- Так оно и было.
- И что же изменилось?
- Почти ничего. Просто я люблю одну женщину, а она, кажется, любит другого…
- Понятно. Правда, это нисколько не объясняет того, почему вдруг изменились наши отношения. Ну, да Бог с ними. Надеюсь, ты больше не будешь требовать у меня вернуть тебе тигрицу?
- Вернуть тигрицу? – ахнул Сергей. – О, Господи! Кто вам сказал о ней?
- Да ты же и сказал! Я заехал к тебе, когда ты болел, и застал абсолютно пьяным. А ты потребовал отдать тебе твою тигрицу. Честно говоря, я подумал тогда, что это просто пьяный бред.
- Так оно и было. Забудьте! Тигрицы – это не для меня! Наверно, мой удел – это трусливые страусихи, которые прячут голову в песок при любой опасности! А теперь скажите, Эдуард Андреич, вы-то счастливы в любви? Кажется, в последнее время и вы задумываетесь о чем-то.
- Ты прав. Знаешь, кажется, я сделал большую ошибку! Я во второй раз позволил женщине исчезнуть. А надо было брать её за руку, и тащить под венец!
- Что за женщина? Наверно, одна из тех силиконовых красоток, которых полно в любом ночном клубе?
- Ошибаешься. На этот раз всё как раз наоборот. В её внешности нет ничего примечательного, и она никогда не посещает ночных клубов…
Выпитый алкоголь развязал старине Эду язык, и он подробно рассказал всю историю своего знакомства с Ингой.
- Вот так мы и расстались…
- Я вам завидую. Судьба два раза давала вам такой шанс обрести свое счастье, а вы не воспользовались им. Хотите, начистоту?
- Да, хочу.
- Вы дурак, Эдуард Андреевич!
- Вполне с тобой согласен, приятель, как ни горько это звучит. Дурак, козел… Как там ещё?
- По-моему, и этого вполне достаточно. Значит, она ушла от вас.
- Ушла.
- Ну, что ж! Тигрицы всегда знают, чего хотят. Они ставят перед собой цель, и всегда добиваются этой цели.
- Господи, ты опять о своем! Наверно, тебе на сегодня уже хватит. Пойдем, Вова отвезет нас домой.
- Да-да, домой… Мне обязательно надо домой. Я опять напился в зюзю, это нехорошо!
- Да ладно тебе! Сегодня можно – праздник!
Эд с трудом поднял Сергея на ноги, и повел по направлению к выходу. И опять подумал, как ему повезло с заместителем. Хотя сегодня он и назвал своего начальника дураком. Только ведь из песни слова не выкинешь! Дурак, он и есть дурак, как ни крути…
…Отшумел хлопушками и петардами Новый год, жизнь покатилась вперед, не оставляя времени на то, чтобы задумываться о прошлом. Время сглаживало горечь потерь, всё входило в свою колею. В жизни Эда не ожидалось никаких перемен. Правда, вскоре после Нового года он расстался со своей Эллочкой. Сделать это оказалось достаточно просто – пару раз он не дал ей денег на развлечения, и наотрез отказался покупать очередную норковую шубку. Обиженная девушка пригрозила разрывом, но ничего этим не добилась. Тогда она начала поиски нового покровителя, не такого скупого, и вскоре нашла себе нового спонсора. Правда, он был почти вдвое старше Эда и не так резв в постели, да разве это главное?! Зато у него денежек побольше, и он не так тяжело с ними расстается. Это и решило дело!
Итак, уже в конце января старина Эд был снова свободен, а против молодых губастеньких красавиц теперь имел стойкий иммунитет. Хватит! Пора и поумнеть – сколько можно разменивать свою жизнь на этих ярко раскрашенных пустышек, жадных до денег и удовольствий! На горизонте уже маячил тридцать шестой день рождения…
…В это время жизнь Инги резко изменилась. Теперь вся она была посвящена тому событию, которое должно произойти в середине лета. Молодая женщина скрупулезно выполняла все указания своего лечащего врача, соблюдала режим, хорошо питалась, много бывала на свежем воздухе. И это принесло свои плоды – щеки её порозовели, а худенькое тело округлилось в нужных местах. Она очень похорошела. К тому же в её янтарных тигриных глазах теперь горел какой-то особенный свет, который бывает только у счастливых женщин. Да, ну, конечно счастливых! Ведь она добилась всего, чего хотела!
- Ну, может быть, мое счастье и будет неполным, и я чувствовала бы себя ещё счастливее, будь возле меня отец моей Катеньки, только что ж травить душу надеждами, которым, как ни старайся, никогда не суждено сбыться?! Неблагодарное это дело – мечтать о том, чего не будет никогда! - думала женщина, ложась вечером в свою постель.
…Наконец, пришёл долгожданный июль. Ингу заранее положили в клинику, врачи провели все необходимые исследования, определив у неё редкую группу крови – четвертую резус-отрицательную. До родов оставались считанные дни.
Итак, Ингу положили в больницу за несколько дней до родов. Большая палата, в которой она лежала одна, утопала в цветах. Каждый день её навещали подруги, служащие её компании, несколько раз в неделю приезжала мать, готовая проводить у постели дочери все дни и ночи напролет. Только дочка не позволяла ей приезжать слишком часто – она видела, как тяжело даются матери эти визиты, и с каким трудом она доходит до двери её палаты, когда уезжает домой.
Сегодня у Инги было предчувствие, что вот-вот это произойдет. Она посмотрела на календарь, висевший на стене.
- Ну, надо же! Сегодня исполнился ровно год, как мы познакомились со стариной Эдом! Надо бы как-то отметить это событие! О вечере в ресторане речь, конечно, не идет, но…
Она налила в чашку немного сока, и сказала, глядя через окно куда-то вдаль:
- С годовщиной тебя, старина Эд! Надеюсь, ты ещё не забыл, что я существую на свете?
Инга выпила глоток сока, и поставила чашку на место. По лицу её бродила грустная улыбка, а на глазах вдруг появились две слезинки, которые она быстро смахнула пальцами…
Потом она села в кресло, и задумалась. Ей было, о чем подумать – ведь с рождением ребенка её жизнь обязательно изменится. Потом женщина снова взглянула в окно, где опускалось за горизонт малиновое вечернее солнце.
- Надо же, ещё день прошёл, - вздохнула Инга, и потерла ноющую поясницу…
…Схватки начались уже через несколько минут, и сразу стали такими сильными, что заставили Ингу согнуться от боли пополам. Женщину уложили на каталку, и увезли в родильное отделение. В палате её осталась ждать мать, которая приехала незадолго до этого, и ни в какую не согласилась уезжать, пока всё не закончится.
Уже через несколько минут после начала родов Инга почувствовала, что что-то идет не так – срочно была вызвана ещё одна бригада врачей, а из соседней комнаты слышался голос, который по телефону громко требовал кровь четвертой группы с отрицательным резусом, и как можно больше. Вероятно, на другом конце провода ему говорили, что не смогут помочь, потому что звонивший вдруг перешел на крик, и сказал, что тот ещё не раз пожалеет об этом…
…Старина Эд собирался лечь спать. Он принял освежающий душ, и хотел, было, нырнуть в постель, как в дверь его квартиры позвонили. Причем, звонок был длинный, требовательный, и почему-то показался ему очень тревожным.
Эд накинул халат, подошел к двери, и посмотрел в глазок. Перед ним стоял Сергей.
Открыв дверь, Эд спросил:
- Сергей? Что-то случилось? На тебе лица нет!
- Собирайтесь, Эдуард Андреич! Там Инга… В больнице… Кажется, она умирает!
- Что ты сказал?!
Эд схватил его за грудки, и сильно встряхнул.
- Не теряйте времени зря на выяснение отношений! Счет идет на часы, если не на минуты…
Уже через четверть часа они неслись по Москве на автомашине с мигалкой. Больше того, впереди них двигался милицейский «Форд», периодически включавший сирену, а весь остальной автотранспорт при виде них пугливо жался к обочине, уступая им дорогу.
У старины Эда от всего этого совершенно снесло крышу – он ничего не понимал!
- Откуда ты знаешь Ингу, Сергей? И откуда всё это? Говори же, ну?!
- Ничего я не буду вам говорить, Эдуард Андреич! Всё, что захочет, она расскажет вам сама. Если успеет… А не успеет – так и знать об этом вам совершенно не нужно. Знаете, как говорят – «многие знания – многие печали»!
Через полчаса бешеной гонки по ночному городу Эд входил в палату, где лежала Инга. Он увидел её лицо. Оно было очень бледно, и по цвету сливалось с белоснежной наволочкой. Глаза женщины были закрыты. Рядом с её постелью сидела пожилая женщина, очень похожая на неё. Глаза её были заплаканы, а пальцы рук, сложенных на коленях, заметно подрагивали.
- Вы Эдуард Андреевич? – спросила женщина у вошедшего, даже не поздоровавшись.
- Да.
- А я – мама Инги, Елизавета Федоровна. Она очень ждет вас, моя девочка!
- Что с ней? Что с Ингой? Чем она больна?
- Она потеряла много крови при родах, врачам никак не удавалось остановить кровотечение. Сейчас, вроде, с этой проблемой медики справились, а крови больше нет, они израсходовали весь запас. У Инги очень редкая группа, всё, как нарочно... Именно сегодня она уже вторая, кому нужна эта кровь. Конечно, на ноги подняты все, кто может помочь, но ведь так быстро это не делается. А моей доченьке ждать уже некогда, времени совсем нет…
Инга открыла глаза, и, увидев его, тихо сказала:
- Старина Эд… Как хорошо, что ты здесь!
- Я оставлю вас, - сказала Елизавета Федоровна, и вышла из палаты, плотно прикрыв за собой дверь.
- Инга, милая…
- Молчи, Эд! Сначала скажу я. Иначе могу не успеть. Прошу тебя, позаботься о нашей дочери! Я хотела назвать её Катей, но ты сам можешь выбрать для неё имя, какое тебе больше нравится. Наверно, мне так и не придется хоть раз подержать свою девочку на руках. А я так мечтала об этом! Вот как бывает в жизни! Какой-то порвавшийся сосуд, и все жизненные планы и мечты летят кувырком.
- Скажи мне лишь одно! Почему ты исчезла? Зачем ты сделала это с нами? И почему не сообщила мне о ребенке? Разве нам было плохо с тобой?
- Мне было хорошо с тобой. Очень! Но я не могла отнять тебя у другой женщины, так я воспитана. Прости…
- Да нет никакой другой! Слышишь? Нет!
- Поздно! – сказала Инга, и закрыла глаза. Этот разговор отнял у неё последние силы…
А Эд, поняв, что больше не услышит от неё ни слова, выскочил из палаты, чтобы поговорить с врачом. Может быть, ещё можно что-то сделать, чтобы спасти её! Он заплатит любые деньги, он продаст свою компанию, квартиру, он заложит дьяволу собственную душу… Он отдаст всё, лишь бы она была жива! Что значат деньги по сравнению с человеческой жизнью!
- Как она? – сразу кинулись к ней мать Инги и Сергей, который почему-то тоже был здесь.
- Где мне найти врача? – спросил Эд, не отвечая на вопрос. – Надо же что-то делать! Я пообещаю им любые деньги, пусть используют все возможности!
- Врачи вон там, - сказала Елизавета Федоровна, кивая в сторону ординаторской. – Только деньги не нужны – за всё и так уже заплачено более чем щедро…
- Вы хотите сказать, что обычный менеджер мог оплатить дорогое лечение, донорскую кровь и одноместную палату?!
- Так она ничего не сказала вам…
- А давайте, всё потом! Сейчас мне необходимо поговорить с врачом!
В это время в дверях ординаторской показался мужчина средних лет в белом медицинском халате и шапочке.
- Доктор! Подождите секунду! Мне надо с вами поговорить!
- Слушаю вас!
- Я по поводу Инги…
Вдруг Эд вспомнил, что не знает даже её фамилии, и запнулся…
- Инги Коваленко? – помог ему врач.
- Да. Я хотел бы узнать, можно ли ей чем-то помочь!
- А кем вы ей приходитесь?
- Я отец её ребенка, эта женщина очень дорога мне.
- Ах, так… Поверьте, мы делаем всё возможное. Но она потеряла слишком много крови, а сейчас ночь, ну, где мы глубокой ночью найдем для неё доноров? Тем более, у неё такая редкая группа крови. Вот если она продержится ещё хотя бы несколько часов, то будет надежда вытащить её. Только, скажу вам честно, надежд на это немного. Мне очень жаль!
- Может, нужны деньги, доктор? Я мог бы хорошо заплатить!
- Вы предлагаете заплатить за Ингу Коваленко?! – искренне удивился врач, и даже покачал головой. – Очень мило, молодой человек, очень мило... Но об этом уже позаботились, уверяю вас.
- Но тогда хотя бы возьмите у меня кровь на анализ, ведь вполне возможно, что она подойдет!
- Если такое случится, то я поверю в чудеса. Хотя… Почему бы, собственно, и не попробовать! Пойдемте, я провожу вас в лабораторию. В конце-концов, чем черт ни шутит, когда Бог спит…
…Врач был очень удивлен, когда увидел результаты проведенных исследований – кровь Эда была именно такая, какая необходима для переливания Инге!
- Да, скажу я вам… Ангел-хранитель этой дамы хорошо выполняет свои обязанности сегодня! Пойдемте быстрее, голубчик! Сейчас дорога каждая минута!
Старину Эда положили на кушетку рядом с кроватью Инги, и от его руки к руке Инги протянулась тонкая трубочка, по которой в её тело тяжелыми рубиновыми каплями вливалась новая жизнь…
…В это время за дверью палаты Елизавета Федоровна молилась, закрыв глаза, и прижав руки к груди, а Сергей думал о том, что очень хотел бы оказаться сейчас на месте Эда. Но, к сожалению, это было невозможно – его кровь, хотя и была нужной группы, но имела положительный резус, и не годилась для переливания.
Когда процедура закончилась, Эда вывезли из палаты, и устроили в комнате напротив. От слабости у него сильно кружилась голова, но настроение было хорошее – кажется, теперь у Инги появился шанс остаться в живых, и у их новорожденной дочери будет мать…
…Дверь в его палату тихонько отворилась, и в полутьме старина Эд с трудом смог рассмотреть силуэт матери Инги.
- Это вы, Елизавета Федоровна?
- Да, я, - сказала пожилая женщина, включая ночник. - Как вы себя чувствуете, Эдуард Андреевич?
- Вполне сносно. Думаю, еще полчаса, ну, максимум час, и я смогу встать на ноги.
- Это хорошо! У меня к вам есть разговор, очень важный… Вы уверены, что сможете правильно осознать и оценить всё то, что я сейчас скажу вам?
- Уверен, - усмехнулся старина Эд. - Эта процедура не затрагивает умственные способности, хотя, должен признаться, что голова немного кружится.
- Дело в том, что… В общем, мне нужна ваша помощь.
- Говорите, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь вам!
- Как я поняла, вы не сердитесь на мою дочь за то, что она сделала… Ну… родила ребенка, и не сообщила вам об этом!
- Нет, не сержусь. Но, конечно, мне было бы значительно приятней, если бы я узнал об этом раньше, и лично от неё.
- Это моя вина! Это я воспитала дочь такой, какая она есть! Мой муж, её отец, натаскивал Ингу в бизнесе, и преуспел в этом, а я пыталась заложить в её душе духовные ценности. Кажется, у меня это тоже получилось. Моя девочка очень тактична и очень порядочна, и ни за что не позволит себе построить собственное счастье на несчастье другой женщины, отняв у неё любимого мужчину.
- Так она мне и сказала час назад.
- Да-да… Ну так вот, неизвестно ещё, что ждет нас впереди. Вполне вероятно, что моя дочь не сумеет выкарабкаться, несмотря на все наши усилия. Я хочу получить внучку. Но, понимаете, я не совсем здорова, мне слишком много лет, я не смогу оформить опекунство над Катенькой. Таков закон! Почему-то считается, что государство в детском приюте может дать ребенку больше тепла и ласки, чем родная бабушка в собственном доме, полном нянек и слуг! Не дай Бог, дочка покинет нас, и Катеньку тут же отберут! А потом, когда девочку переведут в дом ребенка, малышку будет уже не найти – наверняка её сразу отдадут на удочерение, ведь Катенька здорова и хороша, как кукла. Я этого не переживу!
На глазах у женщины показались слезы, и она быстро смахнула их платочком, который до сих пор теребила в руках.
- Не волнуйтесь, Елизавета Федоровна! Я не позволю забрать девочку! Я её отец, и у меня есть на это полное право!
- Да, но только вы и моя дочь знаете об этом! И, пока вы будете доказывать свое отцовство, многое может случиться… Вы же прекрасно знаете, как у нас всё это происходит. Ищи потом ветра в поле!
- О, Боже! Действительно… Так что же делать?
- Я хотела попросить вас оформить брак с Ингой. Поверьте, это ничем не будет вам грозить! Девочка будет всегда со мной, а вы будете навещать её, только если захотите этого сами! Я сама смогу о ней позаботиться. А если и меня не станет… Думаю, вы не бросите на произвол судьбы свою родную дочь! Вы хороший, порядочный человек, я просто уверена в этом! Инга не стала бы рожать своего ребенка от подлеца. Ну, а в случае, если Инга выживет, вы можете требовать от неё любых компенсаций!
- Я согласен. Не понимаю, о каких компенсациях вы говорите, Елизавета Федоровна! Я вполне сознательно иду на это – я хочу быть мужем Инги, и отцом нашей малышке!
- Вот и отлично! Простите меня, но я заранее распорядилась привезти сюда работницу ЗАГСа, как только те начнут работу. Я подумала, что проще будет отпустить её в случае вашего несогласия, хорошо заплатив за напрасное беспокойство, чем провести в ожидании лишний час, сходя с ума от волнения…
…Все остальное было, как во сне. Он стоит рядом с постелью Инги, и держит её руку. Напротив них стоит женщина. Она что-то быстро говорит, будто боится опоздать, а потом спрашивает у невесты: «Вы согласны стать его женой?», и её тихое «да». И свое собственное «да», сказанное следом…
Вот. Свершилось! Он стал мужем этой женщины. Хотя… Может быть, совсем ненадолго. Он повернулся к жене, и поцеловал её прохладные бледные губы.
Врач, который был тут же, в комнате, взял его за локоть, и попросил выйти из палаты – Инга слишком устала от этой церемонии. Да и потом, вот-вот должны подвезти кровь для переливания – ту, которую уже удалось достать.
- Поезжайте домой, Эдуард Андреевич! Вам надо отдохнуть. Всё равно вы не сможете сегодня увидеть свою жену. Мы обязательно позвоним вам, как только будут какие-нибудь новости…
- Хорошо. Я, действительно, немного устал, - сказал старина Эд, и почувствовал, что ещё минута, и он упадет.
Очевидно, врач понял это. Он подхватил Эда под локоть, и вывел из палаты. Следом за ними шла мать Инги, и Сергей, который почему-то до сих пор тоже был здесь.
Итак, оставив Ингу на попечение медиков и матери, старина Эд и Сергей ехали домой, в квартиру Эда. Сергей понимал, что тому потребуются подробные объяснения того, что происходит, и готов был рассказать всё – теперь ему уже незачем было хранить эту тайну.
Голова Эда ещё немного кружилась от большой потери крови, но чувствовал он себя неплохо. И, главное, он знал, что у Инги теперь появился неплохой шанс остаться в живых.
Пока мужчины ехали в автомобиле, они молчали. Но у Эда накопилось много вопросов, на которые он хотел получить внятные ответы. И, прежде всего, откуда Сергей Вадимович узнал, что Инга при смерти.
…Они вошли в квартиру Эда, и сразу прошли на кухню. Надо было немного взбодриться чашкой кофе, и как следует поесть. После плотного завтрака старина Эд сказал:
- Ну, а теперь рассказывай, Сергей. Все и подробно.
- С чего начинать?
- Ну, хотя бы с того дня, когда ты появился в моей конторе. Как я теперь понял, это совсем не было случайностью, и в скромной должности моего помощника с небольшим окладом ты не нуждался.
- Это верно. Я работаю помощником Инги Аркадьевны…
- Не понял…
- Мой шеф, Инга Аркадьевна Коваленко, довольно известная в деловых кругах бизнес-леди. Она является владелицей нескольких компаний и совладелицей банка Роскредит. Кроме того…
Дальше шел подробный перечень того, чем владела его жена.
- Так вот. Год назад я получил приказ устроиться к вам на работу. Не знаю, чем вы завоевали её расположение, Эдуард Андреевич, но в мои обязанности входило дать «зеленую улицу» всем вашим делам, и охранять ваш бизнес от желающих его отнять.
Старина Эд сидел напротив Сергея, и глаза его выражали самое искреннее удивление – уж такого он никак не мог предположить.
- А мне она представилась обычным менеджером!
- Да, глядя на неё, ни за что не скажешь, что эта женщина очень богата, обладает бульдожьей деловой хваткой, и от её тигриного взгляда мгновенно покрываются холодным потом солидные мужики, прошедшие огонь, воду и медные трубы.
- То есть, ты хочешь сказать, что тигрица…
- Да, она и есть!
- Ты говорил, что любишь свою тигрицу больше жизни!
- Верно. Но она выбрала вас. И от вас родила ребенка. Так что теперь это уже неважно.
- Я не понял! Так моя командировка…
- Всё это было подстроено. Но вы не должны винить её за этот невинный обман. Если бы вы не захотели узнать Ингу, то могли просто пройти мимо, как будто не заметив её. Она не стала бы вас окликать, поверьте!
- Это фантастика! Нет, мне просто необходимо выпить! Ты как?
- Тоже не откажусь. Слишком много событий произошло за прошедшие сутки. И все эти события не слишком радостны для меня.
- Я понимаю, дружище.
Эд достал из шкафчика бутылку коньяка, и два бокала. Они выпили, и Сергей сказал:
- Я больше не смогу у вас работать, простите.
- Как? Вы уходите от меня, Сергей?
- Да. Я должен помочь управлять компанией Инги. Без неё там сейчас будет очень сложно. Кстати, теперь вы тоже, как муж Инги Аркадьевны, могли бы нам помочь. Представляю, как обрадуются её болезни все те, кого она до сих пор держала на «коротком поводке»!
- Я сделаю всё, что смогу…
- Пожалуй, мне пора. Надо немного поспать, и ехать на работу.
- Да, я тоже сейчас на боковую. Хотя вряд ли смогу уснуть – столько событий произошло за эти сутки!
Но, как только старина Эд лег в постель, Морфей с головой накрыл его своим мягким покрывалом, и он крепко проспал несколько часов.
Разбудил его телефонный звонок. Звонила Елизавета Федоровна из больницы. Она сообщила ему, что Инга, слава Богу, уже вне опасности…
- Спасибо вам за хорошее известие! Мне можно навестить её сегодня?
- Сейчас она отдыхает. Но завтра с утра к ней можно будет зайти ненадолго.
- Хорошо, я подожду, - сказал Эд, и снова окунулся в сон – именно в отдыхе он сейчас нуждался больше всего…
…Наконец, старина Эд ехал в больницу, чтобы навестить Ингу, мужем которой стал совершенно неожиданно для себя. Конечно, для него этот шаг был совершенно осознанным и желанным шагом. Но для Инги? Ведь почему-то она исчезла неожиданно для него, и не сообщила даже, что ждет ребенка. И, может быть, дала свое согласие на этот брак только под нажимом матери, которая была готова на всё, лишь бы не потерять внучку. А вот сейчас, когда здоровье её немного придет в норму, она скажет, что более в его услугах не нуждается, и прогонит от себя прочь.
- Да, такой вариант развития событий тоже вполне вероятен. Помнится, Елизавета Федоровна говорила что-то о компенсации… Так что не обольщайся, старина Эд! Похоже, тебя просто использовали для своих целей. И попросят «выйти вон», как только надобность в тебе исчезнет. Ведь это не обычная молодая женщина, которую ты прошлым летом встретил в том сквере под дождем, и привез к себе в дом. Это очень состоятельная бизнес-леди, для которой ты сам - так, «мелкая сошка», представитель малого бизнеса, который настолько беспомощен, что не может самостоятельно вести дела, и нуждается в помощи её заместителя…
Такие мысли не прибавили ему оптимизма, и к больнице он подъехал с нехорошими предчувствиями. Взяв из багажника многочисленные пакеты с фруктами и соками для Инги, он поднялся на нужный этаж, и вошел в палату.
Молодая женщина не спала. Она сидела на постели, опираясь спиной на подушки, и пыталась привести в порядок свои непослушные густые волосы.
- Ты… - выдохнула Инга, увидев его.
- Я. Ну, как ты?
- Слава Богу, самое страшное уже позади. Но, конечно, домой я попаду ещё нескоро.
- Я тут принес кое-что. Тебе надо есть побольше фруктов. Хочешь, я очищу тебе гранат?
- Да, пожалуйста. Очень хочется кислого. Ты уже видел нашу Катеньку?
- Мне показали её только на несколько секунд. Она прелесть!
- Я тоже такого же мнения. Хотя, наверно, для всех родителей их ребенок самый лучший на свете!
- Вполне с тобой согласен. Но именно в нашем случае это совершеннейшая правда!
- Наверно, так думают все родители, - улыбнулась Инга. – Но всё равно, слышать такое от тебя мне приятно.
- Я рад, что ты улыбаешься. Значит, дело действительно пошло на поправку.
- Эд, послушай… Ты… пожалуйста, не думай, что у тебя есть какие-то обязательства по отношению ко мне. Как только я встану на ноги, всё будет исправлено, уверяю тебя! Ну, а если тебе очень нужно получить свободу прямо сейчас, то я позабочусь об этом, ты только скажи! Так уж получилось, извини… Я готова повторить эти слова той женщине, которая сейчас с тобой. Для ревности у неё нет причин! Это просто стечение обстоятельств!
- Стечение обстоятельств! Когда я ехал сюда, то всё не мог себе представить, как ты назовешь то событие, которое произошло здесь чуть больше суток назад. Значит, это было просто стечение обстоятельств…
- А как бы ты хотел это назвать, старина Эд?
- Не знаю. Но в ту минуту я говорил правду – я готов был стать твоим мужем. Мужем той маленькой растрепанной женщины, с пунцовыми от волнения щеками, которую случайно встретил в ресторане, а потом привел в свой дом. Я хотел сказать ей о своей любви и сделать своей женой. А теперь не знаю. Вряд ли ты поверишь моим словам. Это будет похоже на желание разбогатеть за чужой счет. Ведь, как объяснил мне вчера твой помощник, ты очень богата. А я нет. Так что, ты права. Вот, немного подлечишься, выйдешь из больницы, и мы тихо разведемся. Незачем снова приглашать сюда даму из ЗАГСа, чтобы аннулировать наш брак, и давать прессе пищу для новых дешевых сенсаций! Если разрешишь, я буду изредка навещать дочь. Хотя, судя по тому, как неожиданно ты исчезла, отключив свой телефон, тебе и это будет неприятно. Так что, наверно, теперь надо распрощаться. Думаю, мы увидимся только в суде. Прощай, моя маленькая тигрица! Я недостоин тебя. У тигрицы и муж должен быть тигром. А какой из меня тигр! Я – самое неуважаемое парнокопытное, именем которого называют неудачников и дураков. Да, и большое спасибо, что не предложила мне компенсацию за согласие стать твоим мужем. Это мне было бы трудно перенести…
- Это мама сказала тебе о компенсации?
- Да, Елизавета Федоровна в тот момент была готова на всё, лишь бы я поставил свою подпись в свидетельстве о браке.
- Прости, что так получилось! Мама явно была не в себе. Как можно говорить о деньгах человеку, который так щедро поделился со мной своей кровью!
- А вот это, как раз, пустяки!
- Но из-за этих «пустяков» я осталась в живых, старина Эд. И теперь моя жизнь принадлежит тебе. Решай сам. Я приму любое твое решение! Как ты скажешь, так и будет.
- Мне было хорошо с тобой, Инга, поверь!
- Но этого мало для того, чтобы жениться. Ведь тебе было хорошо не только со мной, а ни одна из твоих дам так и не стала твоей женой.
- Да, не стала. Я искал королеву! А все те женщины, что встречались на моём жизненном пути до сих пор, были жалкими пародиями на неё!
- Пожалуй, на королеву я тоже не потяну. Ну, посмотри, какая из меня королева!
- Ты ошибаешься! Ты – самая лучшая. И я уже готов был признаться, что хочу быть с тобой рядом всегда, всю жизнь, а ты исчезла!
- Но я же не знала, Эд! Я не могла предположить, что наши отношения изменились, и мы стали нужны друг другу! Да, наша встреча в Нижнем была подстроена, я хотела ребенка. Именно от тебя! Я хотела, чтобы моя дочь напоминала мне тебя. Почему я ничего не сказала тебе? Просто привыкла не перекладывать свои проблемы на чужие плечи. И потом, была вероятность того, что ты возненавидел бы меня за то, что я сделала это, не спросив твоего согласия. А я хотела остаться хотя бы твоим другом! Пойми меня, и не суди строго женщину, которая захотела родить ребенка от любимого мужчины!
- Пожалуйста, повтори ещё раз последнюю фразу. Только медленно. Я хочу убедиться, что ты совершенно осознанно произнесла это слово!
- Да, Я полюбила тебя. И хотела ребенка именно от тебя, и ни от кого другого…
- Дети, не мучайте вы друг друга, - вдруг послышался голос Елизаветы Федоровны, которая выходила из-за ширмы, где она отдыхала. – Дочка, если бы ты видела, как он смотрел на тебя, когда ты была при смерти! Даже слепой понял бы, что этот мужчина любит тебя! Так что прекращайте свое самобичевание, и целуйтесь немедленно!
Инга протянула к нему руки, старина Эд сразу откликнулся на этот призыв, крепко обняв жену. С этой минуты он уже смело мог назвать себя мужем этой женщины…
Потом медсестра принесла в палату их дочку, и Инга стала кормить её, положив рядом с собой на кровать – держать даже крошечного ребенка на руках ей было ещё тяжеловато. А старина Эд сидел рядом, и смотрел, как его дочь сосет материнское молоко, и наслаждался этим зрелищем, как наслаждались им все счастливые отцы до него, и ещё будут наслаждаться мужчины в далеком будущем.
Потом уснувшую Катеньку снова унесли, мать Инги уехала домой, и супруги, наконец-то, остались одни.
- А знаешь, старина Эд, забот теперь у тебя значительно прибавится. Я ведь не смогу пропадать в своем офисе с утра до вечера. У меня теперь есть и более важные дела – сделать так, чтобы были счастливы мои близкие. Так что, принимай дела. Мои заместители введут тебя в курс дела. Там, вроде, всё в порядке. Но, знаешь, как бывает? Только кошка за порог, а мышкам праздник. И ещё. Есть человек, который… Как бы это сказать помягче… Ну, в общем, с которым у меня есть некоторые разногласия. Ему наверняка сообщили, что я вот-вот «сыграю в ящик», и он уже с удовольствием потирает руки. Ещё бы! Такой банк срывать ему ещё не приходилось! Так что, постарайся обезопасить от него наш бизнес. Иначе он приберет его к рукам, я в этом не сомневаюсь.
- Ты имеешь в виду рейдерский захват?
- Вот именно! Причем, на этот раз я не исключаю и силовой вариант. Так что будь особенно внимателен, Эд. Он пойдет на всё – даже страшно предположить, как далеко распространяется его изощренная фантазия!
- А как же всё обходилось до сих пор?
- Не знаю. Могу сказать только, что меня он немного побаивался. Но когда я звонила ему в последний раз, то почувствовала, что он так и кипит от негодования, и готов отомстить. А теперь очень хороший момент для этого, лучше и не придумаешь! Капитан оставил свой пост, и корабль просто качается на волнах – ну, как не воспользоваться этим, и не взять его на абордаж?!
- Интересно, уж не меня ли ты в тот раз спасала? Я очень хорошо помню, как мне позвонил один тип, и приказал перевести фирму на известное имя. А потом вдруг позвонил на следующий день, извинился, и пожурил меня за то, что я не предупредил, какие серьезные у меня покровители.
- Было дело! – усмехнулась Инга. - Сергей связался со мной, и сказал, что дело плохо. Пришлось вмешаться, и припугнуть негодяя как следует.
- Понятно. Не переживай! Я постараюсь…
- Конечно, мои помощники – хорошие, знающие ребята. Но они – только мои сотрудники, и наверняка побоятся вступать в открытое противостояние захвату.
- Пожалуй, я поеду туда сейчас же.
- Это было бы замечательно. Сергей введет тебя в курс дела. Он хоть и молодой, но очень знающий парень. Сейчас я вызову сюда своего юриста, и он оформит на тебя все бумаги…
Она взяла с тумбочки мобильник, и сказала несколько слов.
- Ну, вот. Через пятнадцать минут юрист будет здесь. А через час оформит необходимые бумаги. Так что, руководи. И, пожалуйста, веди себя как можно увереннее – ты теперь там полноправный хозяин!
Уже через пару часов, получив нужные бумаги и поцеловав жену на прощанье, старина Эд сел в свой автомобиль, и приказал Вове ехать в офис компании Инги Коваленко.
Настроение сотрудников в офисе было нервным, если не сказать паническим – все привыкли, что Инга всегда на своем месте, и всегда «разрулит» любую проблему. И когда она заболела, все почувствовали вдруг какую-то неуверенность в себе и некоторую растерянность.
Эдуард вошел в кабинет Сергея Карелина.
- Эдуард Андреевич? Вы?
- Да. Как видишь, я. Вот, приехал по поручению Инги Аркадьевны. Она предоставила мне самые широкие полномочия. Юридический отдел уже оформил необходимые бумаги.
- Вы хотите сказать, что…
- Да, Сергей Вадимович. Теперь я становлюсь во главе компании. По крайней мере, до полного выздоровления моей жены. Инга очень волнуется, что бесхозная собственность может привлечь к себе излишнее внимание некоторых людей. А аппетит этих господ настолько велик, что из-за такого куска они могут пойти на любые безумства.
- Ну, слава Богу, наша компания вновь обрела хозяина, - с облегчением вздохнул Сергей. – Честно говоря, я тоже боюсь именно такого оборота дела. Но теперь нам будет значительно проще отразить нападение!
- Давай, вместе подумаем, что мы можем сказать этому типу, так сказать, в кратком ответном слове! – сказал Эд.
- Я полагаю, надо сделать так…
Мужчины склонились друг к другу, и стали думать, что можно предпринять в случае «наезда» рейдеров на компанию.
Они наметили план действий в том случае, если начнется рейдерский захват, и сделали это вовремя. Раздался звонок телефона, и довольно молодой мужской голос попросил к телефону Ингу Аркадьевну.
Трубку снял Эдуард, сразу узнавший голос звонившего – конечно, это был тот же адвокат, который приезжал к нему для переговоров. Хотя то, что происходило тогда в его кабинете, и переговорами-то назвать трудно – это был просто приказ отдать все, что имеет, за жалкие гроши.
Старина Эд посмотрел на Сергея, и кивнул головой, как будто хотел подтвердить, что это именно тот звонок, которого они ожидают. Сергей тоже кивнул головой в знак того, что всё понял, и сразу стал набирать номер телефона на мобильнике, отдавая кому-то четкие указания.
- К сожалению, Инга Аркадьевна сейчас больна. Вы можете оставить для неё сообщение, или позвонить позже, - вежливо сообщил Эдуард звонившему.
- А с кем я разговариваю? Вы кто в её конторе?
- Я? Я один из её заместителей.
- Так вот, бросьте вешать лапшу мне на уши, господин заместитель! Ваша Инга сейчас или при смерти, или уже отдала концы, и почила в бозе! И не в ваших интересах ради чужих денег становиться препятствием на пути того, что должно произойти в самом ближайшем будущем! Хорошенько подумайте, прежде чем сделать это! Пожалейте свою шкуру! Вполне вероятно, совсем скоро в ней вполне могут появиться лишние дырки. А вам это надо?
- Я не совсем понял, что вы хотите этим сказать! Выражайтесь, пожалуйста, яснее! Какие дырки? И при чем здесь какая-то лапша и ваши уши?
- Не прикидывайся дураком, милейший! Совсем скоро этот лакомый кусочек будет принадлежать моему шефу, и этому никто не сможет помешать. Ведь ваша тигрица дала дуба, об этом трещали вчера все газеты! В общем, так! Чтобы все документы были к вечеру готовы. Тогда я гарантирую, что вы выйдете из здания живым и здоровым. Иначе – пеняйте на себя!
Эд удивился, как за прошедшее время изменился тон мужчины. Ведь когда он приходил к нему в офис, то казался очень любезным молодым человеком, просто выполняющим свои непростые обязанности. Иногда казалось, что от своих обязанностей он испытывает даже чувство некоторого неудобства. Сейчас же он откровенно хамил. И объяснение этому было лишь одно – его шеф настолько ненавидит Ингу, что не считает нужным скрывать свои намерения, и его сотрудники это чувствуют. Они уверены в своей победе, и считают, что дело в шляпе! Ну, а с проигравшими чего церемониться-то?! А, впрочем, может быть, виной всему – просто безнаказанность этого «короля рейдеров», ведь никто и никогда не возражает ему, и не одергивает за грубость, и ненависть шефа к Инге тут совсем не причем.
- Извините, но я хотел бы поговорить непосредственно с вашим шефом.
- Вы не услышите от него ничего нового, уверяю вас!
- И все-таки, если это возможно… Я мог бы рассказать ему лично кое-что очень интересное. Не люблю, знаете ли, общаться с холуями. У меня от общения с ними всегда начинается несварение желудка.
После этих слов трубка надолго замолчала. Очевидно, собеседник старины Эда пытался переварить то слово, которым его только что назвали. А потом молодой человек разразился потоком нецензурной брани. С него сразу слетел тонкий слой цивилизованности, и появился тот дикарь, который скрывался внутри него – ведь только дикарь мог работать в таком месте, где проявлялись самые отвратительные качества человека. Услышав это, Эд улыбнулся, и сложил большой и указательный палец в буковку «О», показав этим, что добился своего, и теперь всё о’кей. Подождав ещё несколько секунд, он нажал на рычаг.
- Ну, что? – нетерпеливо спросил Сергей.
- Думаю, что его хозяин перезвонит нам через несколько минут. Парень должен ему доложить, что у нас есть что-то важное для него. Иначе, если что-то пойдет не так, он рискует расстаться не только с теплым местечком, но и с чем-то более дорогим для него – например, с головой.
Старина Эд оказался прав. Не прошло и пяти минут, как телефон зазвонил вновь, и на этот раз одышливый мужской голос спросил:
- Ну, кто тут хотел мне что-то сообщить? Валяйте!
- Всё дело в том, что у нашей фирмы поменялся хозяин. Именно это я и хотел вам сказать. Может быть, вы хотите поговорить с новым владельцем компании?
- Что ещё за новый владелец? Чушь какая-то!
- Да нет, совсем не чушь! Завтра после трех часов будут готовы документы на передачу компании в руки мужа Инги Аркадьевны!
- Час от часу не легче! Муж… И она так легко согласилась переписать на него компанию?
- У Инги Аркадьевны просто не было выбора. Она слагает с себя все обязанности по управлению компанией. Всё свое время она теперь будет тратить на мужа и ребенка.
Собеседник ничего не сказал на это, и только крякнул в трубку. Из неё тут же понеслись короткие гудки отбоя.
- Он будет здесь завтра до трех часов, зуб даю, - сказал Сергей.
- А я не исключаю возможности, что у него не хватит терпения тянуть с этим, и он навестит наш офис прямо сейчас. Ну, или этой ночью. Во всяком случае, постарается сделать так, что его сотрудники в девять часов утра будут сидеть за столами в нашем офисе, как ни в чем не бывало.
- Пожалуй, он, действительно, так и сделает. Придется остаться тут на всякий случай.
- Вот уж нет! – усмехнулся Эд. - Оставаться здесь нам никак нельзя. Нам вообще лучше сделать так, чтобы этой ночью сотня-другая абсолютно посторонних людей могла подтвердить наше алиби. Всё остальное сделают другие люди, которые специально обучены для этого… И именно они позаботятся о том, чтобы не оставить никаких следов…
- Вы правы. Тогда лучше всего закатиться в ресторан. В конце-концов, для этого есть отличный повод – рождение ребенка и счастливое спасение матери!
- Тогда поехали. Лучше сделать это, не откладывая в долгий ящик. Иначе, может быть поздно.
Они поехали в дорогой ресторан, где гуляли до утра, угощая всех присутствующих шампанским, и поехали домой только тогда, когда у Сергея зазвонил телефон, и женский голос сообщил, что его с нетерпением ждут дома. Это был сигнал, что всё в порядке.
- Ну, вот, старина Эд. Всё позади. Можно ехать по домам. Надеюсь, теперь никто не будет докучать нам. Как, кстати, и всем остальным…
- Да, пожалуй, ты прав. Что-то я слишком устал сегодня…
…Через несколько дней в прессе появилось сообщение, что один из бизнесменов, который был известен тем, что не брезговал ничем для достижения своих целей, бесследно исчез вместе со своими людьми.
Было начато следствие. Оно обнаружило, что последними, кому звонили пропавшие, были сотрудники компании Инги Коваленко. Этого, кстати, никто и не отрицал.
- Да, нам звонили от Леонида Анатольевича, - охотно объяснял следователю Эдуард Андреевич. - Они хотели поговорить о делах. Но мы попросили отложить это на несколько дней. Видите ли, в моей жизни произошло столько событий! Дочка родилась, жена чуть не умерла после родов, но с Божьей помощью смогла выкарабкаться… Мне просто необходимо было отметить оба эти события, тут не до деловых переговоров!
- И как же вы их отметили, если не секрет?
- Ну, как? Закатились в ресторан, прокутили там большую часть ночи, и напились так, что конец этой ночи я помню очень смутно.
- Это мы проверим. И никто к вам в офис ночью не приезжал?
- Думаю, что нет. Мне обязательно сообщили бы об этом!
- А кто здесь бывает по ночам?
- Никого, кроме трех охранников. Они ставят помещение на сигнализацию, и по очереди заваливаются спать.
- У них есть оружие?
- Конечно, нет! В их обязанности не входит защищать наш офис до последней капли крови. Их задача – в случае опасности сообщить об этом в милицию, нажав «тревожную кнопку», только и всего.
- Ну, а камеры? Они работают у вас круглые сутки?
- Только наружные. А внутри помещения камеры выключают, когда уходят сотрудники. Что снимать в пустых офисах?
- Мы попросим вас отдать все записи за последние три дня.
- Конечно, вы их обязательно получите, я распоряжусь! – кивнул головой Эдуард.
Просмотрев все дискеты, и не найдя на них ничего интересного, оперативники ещё не раз приезжали к ним, долго ходили по комнатам офиса, и присматривались к работающим людям. Но все сотрудники были спокойны и улыбчивы, и с удовольствием отвечали на все вопросы – ведь им нечего было скрывать. О том, что произошло здесь три дня назад, не знал никто. Но Леонид Анатольевич и его адвокат уже никогда и ни к кому не приставали с предложениями уступить за бесценок свой бизнес. Они просто исчезли, и совсем скоро о них все забыли, как будто их и не было вовсе…
О том, что случилось, не узнала и Инга. Уж ей-то лишние волнения сейчас ни к чему! Может быть, когда-нибудь потом старина Эд и расскажет ей, как решил возникшую проблему, но всё это будет совсем не скоро.
Когда муж приехал к ней в больницу в следующий раз, она спросила:
- Ну, как там дела? Никто не мешает вам работать?
- Да нет… Видно, у твоего знакомого полно сейчас других, более важных, забот, ему не до нас! – сказал старина Эд, имея в виду, что именно в это время он держит ответ перед Всевышним за свои дела.
- Вот и хорошо! – сказала Инга, и облегченно вздохнула, а потом внимательно посмотрела на Эда. Ей показалось, что тот был бледнее, чем обычно. Да и то сказать – большая потеря крови и волнения последних дней кого хочешь заставят побледнеть!
- Ну, ладно! – подумала женщина. – Вот выйду отсюда, и буду так ухаживать за ним, что здоровый цвет лица быстро вернется к моему любимому…
Инга так ярко представила себе вдруг, как будет заботиться о своем муже, что на лице её появилась улыбка.
- Что говорят врачи? Ты скоро домой?
- Я пробуду тут максимум до конца этой недели.
- Ну, слава Богу! Я уж думал, что они так и не захотят выписать тебя в ближайшие дни!
- Кстати, ты не думал о том, что надо будет обязательно отпраздновать нашу свадьбу? Мои друзья и знакомые не поймут, если мы не отметим такое событие!
- Конечно, думал! Больше того, я уже говорил со священником в ближайшей церкви, он готов обвенчать нас в любое удобное время.
- Это отлично! – оживилась Инга. – Мы обвенчаемся, а потом там же окрестим нашу Катеньку…
…Всё произошло именно так, как они и задумали. Эдуард и Инга обвенчались в самом конце лета, и произнесли слова клятвы быть верными друг другу.
Невеста была очаровательна в длинном кружевном платье цвета шампанского. Её глаза сияли от счастья, а губы улыбались. Старина Эд тоже был радостно возбужден – жизнь улыбнулась ему. Он нашёл, наконец, женщину, которую назвал своей женой. И у них уже подрастала маленькая дочка, которую они оба любили без памяти. Ну, разве это не прекрасно?!
После венчания молодые поехали в ресторан, где их ждали многочисленные гости. Все удивлялись тому, как хороша была Инга в своем наряде.
- Ну, а что вы хотите? – шептались люди. – Счастье кого хочешь сделает красивой. А то, что она счастлива, никакому сомнению не подлежит! Только посмотрите, как сияют её глаза, и с какой нежностью смотрит она на своего избранника!
…После свадьбы жизнь входила в свою колею. Утром Инга провожала мужа на работу, потом занималась ребенком, встречалась с подругами и ездила по магазинам. В общем, делала всё, что делает большинство женщин. А потом, вечером, с нетерпением ждала мужа домой, чтобы накормить его вкусным ужином, и утонуть в его объятиях, очутившись, наконец, с ним наедине в своей спальне. И она, и её муж хорошо понимали, что нашли, наконец, свое счастье…
…Её помощник, Сергей, всё-таки ушёл из компании, хотя старина Эд долго уговаривал его не делать этого.
- Ну, зачем ты так? Тебе что, плохо работается здесь? Что тебя не устраивает? – спрашивал у него Эдуард, держа в руках его заявление об уходе.
- Нет, мне очень хорошо у тебя. Но…
- Понимаю… - вздохнул старина Эд, и подписал заявление. – Но давай, договоримся так…
…С тех пор никто и нигде не встречал Сергея Карелина. Поговаривали, будто он подался в Тибет, к тамошним монахам, и стал служить в одном из храмов, стараясь познать самого себя и найти смысл жизни. Были люди, которые говорили, что он начал «пить горькую», и вскоре исчез на самом дне жизни среди таких же неприкаянных бедолаг, только редко кто верил в это. Не тот человек Сергей Карелин, чтобы так бездарно распорядиться собственной жизнью!
Старина Эд, слушая это, только опускал глаза, и хитро ухмылялся. Последнее сообщение от своего друга он получил с одного из самых дорогих курортов на Средиземноморском побережье, где тот проводил время с обалденно красивой молодой женщиной, которая, кажется, вылечила его от любви к тигрице. Совсем скоро он должен был вернуться, и приступить к своим прежним обязанностям – его место в компании до сих пор оставалось вакантным…
Вот такие события произошли в жизни наших героев, оставив незабываемый след в их судьбе. Но ведь всё хорошо, что хорошо кончается, не правда ли?..
* * *