Полиночка, как называли ее многие работники аэропорта, была немолода. Тяжелые бока под облегающим красным платьем стекали по тучному телу. Плотные ноги, обутые в зелёные старомодные тапочки, выглядывали из-под стола, будто высматривая добычу.
Большие руки с мясистыми пальцами изредка тянулись к граненой вазочке с песочным печеньем, которое тут же отправлялось в ярко накрашенный рот с тонкими губами. Большие щеки тряслись, когда зубы пережевывали сладости. Впалые глаза в тот момент не отрывали своего взгляда от тумбочки…
Если посмотреть на ее лицо, то первое, что бросается в глаза - толстая линия подводки под нижним веком, второе - пристальный бульдожий взгляд исподлобья, а лишь потом - курносый нос и белокурые локоны.
Она вообще напоминает большого сердитого бульдога. Как внешне, так и внутренне…
«Проходим, не задерживаем,- декламирует она, досматривая пассажиров на контроле. - Юноша, что вы ищете? Вообще-то контейнер для обуви за вашей спиной! Девушка, а вы что стоите? Сумка сама по себе на ленту не ляжет!»
После чего, приторно улыбнувшись, говорит хорошо одетому господину и женщине рядом с ним: «Мужчина, что вам угодно? Спросите, я подскажу. Девушка, проходите сюда, пожалуйста!»
Закончив смену, она тяжело откинулась на стул и смахнула со лба невидимые капли пота. Вдруг ее взгляд упал на молоденькую стажерку, которая не отработала в терминале и недели. Грузная Полиночка приподнялась со стула и размашисто зашагала в ее сторону. На лице появилась острая ухмылка, из-под маски которой выглядывало явно не благое намерение.
- Диана, чем ты там занята?- сладко произнесла она, склонившись над стажеркой. Девушка подняла глаза. В них читалось наивное, почти детское удивление и абсолютное отсутствие недоверия.
- Сыну заявление в школу заполняю,- застенчиво улыбнулась она и тут же, не без гордости, тряхнув головой, добавила: - второй класс! Большой уже!
- Ага…- негромко процедила Полиночка. После этих слов гордость в глазах девушки сменилась недоумением и даже испугом.
- Так-с, - еще тише сквозь зубы произнесла женщина,- значит, в рабочее время заявление заполняешь… Так, так…- все громче и громче говорила она подчиненной,- а то, что нашему отделу сегодня стопку отчетов донесли, тебя не волнует? Заявление она сыну заполняет! - уже с жаром рычала Полиночка, тряся дряблыми щечками.
Она так яростно жестикулировала, что, казалось вот-вот должна отчеканить: «Враг народа! Буржуй! Тунеядец!» - или что-то в этом роде.
Диана сжималась в комочек от каждого резкого жеста, как трава во время бури, при каждом возгласе пригибалась к столу все ниже и ниже. Она действительно походила на нежную травинку или тонкую березку, которую ураганный ветер вот-вот переломит пополам.
Наконец, буря начала стихать.
- Апполинария Андреевна,- тихо прошелестела березка.
- Ни слова больше,- новым порывом кинулся на нее ветер,- бездельница!
Буря победоносно затопала к своему месту. Березка все еще сидела, пригнувшись к столу. Ее большие глаза смотрели на фотографию. Это ее сын. Загорелый мальчишка смеялся, держа на руках рыжего котенка. Диана перевела взгляд на бумаги, которые Полиночка положила перед самым ее носом. На отчёт тихо капнули две слезинки…
…«Полиночка, дорогая! - метались по коридору немолодые женщины. - Полиночка, могу ли я сегодня уйти пораньше? Ко мне внуки приезжают!»
«Полиночка, дорогая, не найдется ли у вас сахарку?» - заискивающе заглядывала ей в глаза женщина с ярко-рыжими волосами.
А сама Полиночка только великодушно кивала или же снисходительным жестом указывала на уже известную тумбочку.
Был второй час дня. Полиночка, уже явно без настроения, регистрировала багаж пассажиров, летящих в маленький сибирский городок. Она насупилась, спрятав руки в карманы темно-синей жилетки, изредка покрикивая: «Женщина, ручную кладь сюда, пожалуйста! Девушка, думать надо, прежде чем сумку собирать!»
Надув бульдожьи щеки, она изредка косилась на заветную тумбочку с печеньем. Очередь дошла до тринадцатилетней девчушки с одним рюкзаком. Короткие белесые волосы растрепались от длительных перелетов, которых, по-видимому, было немало. Толстовка с длинными рукавами была запачкана джемом на груди. Девочка левой рукой поправила круглые очки.
«Здрасте!»- широко улыбнулась она, сверкнув живыми глазами. Полиночка недовольно зыркнула на нее, тряхнув складками кожи под подбородком и сухо бросила: «Ставьте сумку на весы».
Девочка плотно сжала губы и, неловко переминаясь с ноги на ногу, аккуратно положила потрепанный рюкзак на ленту. Кстати, сам рюкзак, как и его владелица, тоже достоин внимания. Неказистый, бежевый, местами покрытый заплатами. На замках потемневших молний гремело множество брелоков. Спереди красовалась косо пришитая самодельная аппликация с волком. Значки «Артек», «Тибет» и «Международная федерация баскетбола» бренчали на боковых карманах…
«Перевес»,- сухо отрезала Полиночка и приподняла рюкзак над лентой. Но тут его ручка неожиданно оторвалась. Сумка с грохотом плюхнулась на пол. Скрежет алюминиевых кружек, треск стекла... Молния разошлась. Из рюкзака резво выскочили книжки, опутанные проводами, и треснувшая бутылка, из которой тонкой струйкой лилась вода. В очереди пронесся сдавленный смешок.
Слегка обескураженная Полиночка явно понимала, что не должна была хвататься за рюкзак. Но тут ей в голову стукнула гениальная мысль. Подбородки затряслись. Мясистые руки вцепились в стол. Женщина побагровела и, оскалившись, открыла рот, чтобы обвинить во всем девочку. Но внезапно крик застрял в горле, на лице отразился испуг…
- Танюша, давай я тебе помогу. Добрый день! Скажите, какой перевес? Я доплачу! Дочь вышла вперед, пока я задержался. Так сколько перевес, говорите? - полилась на нее басистая громкая речь. Огромный бородатый мужчина помогал дочери собирать книжки из лужи.
…Далекое воспоминание в её душе вдруг пробудилось ото сна…
Когда мужчина выпрямился, у Полиночки пропало желание кричать. Лицо приобрело нормальный оттенок, губы растянулись в сладкой улыбке. Она, заискивающе заглядывая в глаза то девочке, то ее отцу, принялась сбивчиво извиняться…
Ее смена закончилась. Войдя в кабинет, она вдруг остановилась у огромного стеклянного окна, выходящего на взлетную полосу.
…Пурпурный закат обнимал плывущие облака. Ветер гнал их за туманные силуэты холмов. Тени играли на голубоватом асфальте. Огромный стальной зверь крался по взлётной полосе. Неуклюже развернувшись, он остановился, будто стараясь удержать равновесие.
И Полиночка, вглядываясь, замерла, почти не дыша.
Cеребристый великан вздрогнул всем телом. Рванул вперед, будто силясь убежать, оторваться от своего прошлого. Поднял свой тупой белый нос и… воспарил. Взлетал, гордо покачиваясь и с каждой секундой набирая скорость.
Огромная стальная птица, растворяющаяся в небесах… Она отражалась в печально-голубых глазах женщины с бульдожьей внешностью.
Полиночка глубоко вздохнула и отошла от окна. Ее взгляд упал на тумбочку. Аккуратная, деревянная, какие всегда прячутся по углам офисов, храня секреты своих владельцев.
В первом и третьем ящике лежали личные вещи и песочное печенье с сахарком, за которыми к Полиночке так усердно бегали ее коллеги. Но содержимое второго ящика не видел никто, кроме ее самой.
Она дрожащей рукой сняла с шеи ключик, будто он был ее святыней, включила настольную лампу и присела на колени около ящика. Раздался металлический скрежет. Свет настольной лампы упал на фотографии, пробужденные ото сна. Казалось, они жили своей жизнью: смеялись, радовались свету, вздыхали и сонно зевали.
Полиночка осторожно брала каждую из них. Вот на одной - белокурая, полноватая девушка с бесподобно-голубыми глазами обнимает улыбающуюся старушку в цветастом платочке. А вот эта же девушка держит на коленях двух загорелых мальчишек с облупившимися носами, таких же белокурых и радостных.
А вот опять она. Совсем молодая, в белом скромном платье. Она нежно целует обнимающего ее молодого человека. И высокий черноволосый богатырь с густыми бровями смеется и с любовью смотрит на нее. Он так похож на мужчину, который помогал дочери собирать вещи…
На обратной стороне фотографии крупным размашистым почерком написано: «И миллионы людей не заменят тебя. Никогда. 12.09.1985»
Полиночка шепотом прочитала эту надпись несколько раз. И прислонилась лбом к краю стола…
Ее звали Апполинария Андреевна Аверина. Больше всего любила она кошек и сладкое. В детстве мечтала стать летчицей. А на фотографии был день ее свадьбы. Она очень любила навещать мать вместе с мужем и сыновьями. Но мать умерла. Муж ушел от нее, забрав одного из сыновей. С тех пор не виделись. А второй сын умер пять лет назад. Онкология.
Глядя сейчас на эту женщину с внешностью бульдога, можно ли было подумать, что когда-то она умела смеяться?
У каждого бульдога свое прошлое...