Человек поразительно не равен сам себе. И намешано в нём всякого разного с избытком, и сам этот избыток какой-то странный, непонятный, даже, кажется порой, ненужный — лишний... Всё ему чего-то недостаёт, что-то нужно и, как правило, то, чего нет и быть не может — разве только в грёзах... То счастья ему захочется, то любви... И что нормальному прагматику со всем этим делать — в наше-то время?..
Помнится, у Ю.Мориц было точное, но всё равно непонятное, ибо поэтическое, высказывание: «Душа — не мера, а избыток»...
Захочет нормальный человек в этом разобраться, пойдёт, например, к психоаналитику, а там ему скажут: главный объект, который изучают психоаналитики, называется «это не то». Опять неясность... А что же тогда «то», где его искать? Культовый Лакан1 добавит масла в огонь сногсшибательным: любовь – это «давать тому, кто этого не просил, то, чего у нас нет»...
Мы – только под прямым углом,
Наперекор один другому,
Как будто не привыкли к дому
И в разных плоскостях живем,
Друг друга потеряли в давке
И порознь вышли с двух сторон,
И бережно несем, как сон,
Оконное стекло из лавки.
Мы отражаем всё и вся
И понимаем с полуслова,
Но только не один другого,
Жизнь, как стекло, в руках неся.
(А.Тарковский)
* * *
Человек — это вообще: он — человек, ты — человек, я — человек. А что же такое Я? Я как индивид и я как личность — это разные Я. Индивидуальное Я — это ракурс и количество человечности вообще, это фрагментик Мы, часть от целого. В отличие от личностного Я, которое — целое. Целый человек — это не индивид, как многие сегодня считают, а личность.
Личность — это целостность, способная вмещать другие целостности, т.е. способная по-настоящему любить. Хочешь научиться любить? Впусти в себя Другого, впусти целым, не ущербным — и сам станешь целым в процессе дарения себя ему. Или Ему. Это один и тот же процесс, потому и сказано: кто говорит, что любит Бога, а ближнего ненавидит, тот — лжец.
Люди привыкли к многочисленным словам о любви, им кажется, что они понимают о чём речь, хотя даже если понимают, то — психологически, душевно, а не духовно, а значит по-своему, индивидуально и не совсем точно.
Коротко говоря, личное Я — это то, что над природой человека, и, в некотором смысле, выходит за рамки человека2 — «избыток». Личное Я — это наше Я в Боге и для Бога. Именно оно является нашим Я, предназначенным для любви и общения друг с другом в Боге.
Как же оно обретается? Разумеется, посредством делания, а не просто умствования. Человека как природу можно представить в виде некой горизонтальной сети, связывающей между собой всевозможные объёмные целостности — своего рода атомы человечности. От природы у нас множество различных наборов того или иного функционального предназначения: телесного и душевного. В силу того, что душевность наша обращена не к духу, а к телу, её можно считать своего рода тонкой телесностью, т.е. психика — это во многом телесность со своей механикой.
Человек — это набор биологических механизмов, которые действуют сами по себе. Это важно помнить, рассуждая о своей индивидуальности, которая в рамках природы тоже — лишь сложно устроенный механизм, который сегодня бесчеловечно эксплуатируется всякого рода психотехнологиями в корыстных целях.
Человек сегодня в цепях, и если он это недостаточно хорошо чувствует и понимает, то лишь потому, что несвободен, т.е. его чувства также несвободны, как и он сам — здраво оценить своё положение и состояние он не в силах. Даже знакомое всем «по плодам узнаете» для современного человека едва ли доступно: он не понимает, что видит.
Что такое жизнь в прелестном состоянии? Самое простое, обыденное измерение её в том, что человек, живущий не в реальности, а в мыльном пузыре своего представления о ней, держится за свой мыльный пузырь, как утопающий за соломинку. Трезвомыслие такому человеку не по силам, ибо весь свой мир он нарисовал на мыльном пузыре и полностью связан с этим мыльным пузырём, без которого он просто распадётся, исчезнет... Мыльный пузырь заменяет такому человеку всё, он его бог, его хранитель, его смысл и цель. И при этом — мыльный пузырь: хлоп, и нет его... Величайшее несчастье для человека быть замкнутым на лесть о мире и себе, именуемую нами прелестью. Из такого состояния никакое действительно благое дело невозможно по причине изоляции прелестника от других («где двое или трое во имя Моё» — неосуществимо).
Христос предлагает человеку свободу от этого рабства и называет себя Путём из него. Метод — исполнение заповедей, которые сведены к двуединой заповеди о любви к Богу и ближнему. Но сами заповеди — не путь, они лишь способ познать свою неспособность быть любящим, чтобы обратиться к Тому, кто может одарить нас любовью.
Эта потрясающая по красоте мистерия взаимоотношений Бога и человека может быть отображена в простом и наглядном образе, обнажающем тайну личности. Представьте себе Человека как сеть взаимоотношений, лежащую на плоскости планеты Земля. Это горизонтальное, природное, измерение человека. Индивид — это некий сектор на этом шаре, некий, может быть, остров, город, страна или даже просто камушек, камень на чьей-то дороге... Но вот он встретил бедного человека, которого пожалел и хочет одарить любовью. Не своей маленькой, эгоистичной — чтобы похвалить себя за хорошесть, а настоящей — чистой, в нём жива жажда такой любви. (Откуда эта жажда?) Если жажда не сымиторована, а реальна — она становится запросом к Небу, зовом к Богу (наш зов всегда ответ на Его Зов) — вопрошающим Лучом в небеса. Когда оба зова встречаются, происходит вспышка, встреча, искра любви, которая может длиться вечно. Чем чаще я оказываюсь в этом Луче, тем устойчивее и само соединение, и моё состояние, в котором я действительно живу, в котором я — настоящий. Вечность и есть пребывание в этой длящейся искре Божественной любви. Личность рождается только во время этой встречи — в Луче. И, может быть, она и существует только в это время — в акте дарения себя Другому и другому, иное — сны.
Чем чаще человек практикует такую двуединую любовь, тем чаще с ним случается чудо Личности. Личность — дар Бога, даруемый нам, когда мы встречаемся во имя Бога друг с другом — в Боге. Личность — это я в Боге. С утратой этого состояния я опять оказываюсь просто индивидом — ущербным, нецелым, жаждущим (всегда жаждущим — снова и снова) стать целым. Эта жажда подлинного бытия, т. е. пребывания в свободе, вне пленения сетью, зовёт и гонит навстречу другому — чтобы быть (а не казаться).
«Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мтф. 18:20). Истина открывается при взаимодействии людей. И дело не в советах, а в Присутствии. Когда два человека присутствуют в Присутствии, происходит чудо Встречи. Присутствовать в Присутствии можно только для другого, это и есть любовь. Любить — это присутствовать в Присутствии (для другого). Я становлюсь Присутствием в Присутствии Другого (Бога и человека). Жизнь — в Присутствии.
Созерцание — это пребывание в Луче, связующем меня с Богом и ближним.
* * *
Исходя из вышесказанного, настоящий миссионер — это возжигающий искру, т.е. тот, кто на деле приобщает своего другого к Богу. Если этот другой хочет, разумеется. Без его личного участия общая с ним искра не загорится. Миссионер — это как бы приглашающий стать третьим в треугольнике Я - Бог - Другой. Или Бог - Я - Другой. Или Другой - Бог - Я. Какая последовательность правильнее? Не знаю, возможно, последняя...
* * *
На личностном уровне можно общаться на равных с любым человеком, из какой бы социальной или религиозной группы он ни был — только была бы в нём развита та самая личность. Проблемы могут начаться и чаще всего начинаются, когда личность одного недостаточно развита и потому начинает силой тащить другого в свою общность — веру, секту (религиозную или просто мировоззренческую, политическую, научную — неважно). Таким образом она по сути тащит другого на свою территорию, осуществляя захват — недопустимое хамство для личности. Не нарушая личностную свободу другого, поссориться невозможно. Ссора — это плод бандитизма и контрабанды в отношениях.
Личность — это свобода, отсутствие личности — всегда рабство, хамство и стремление поработить другого.
Миссия — это не агрессия, т.е. когда православный (как и всякий другой) миссионер проповедует, он обязан следить за собой, чтобы не становиться агрессором по отношению к личности другого. Правда, есть проблема, как бы не решаемая в рамках этой модели — бессознательность большинства людей (жизнь без личности). Многие наши церковные перекосы, вероятно, возникли из-за неправильного подхода к этой проблеме — гонка не за качеством, а за количеством. С политической точки зрения гонка за количеством понятна, с идеологической — тоже понятна. Компромисс икономии3всегда не в пользу качества...
* * *
Наверное самая тонкая, первичная форма насилия — ложный взгляд на другого, ведь мы своим взглядом помещаем другого в некую «матрицу», где роли как бы заранее прописаны. Ложное понимание, ложная трактовка другого, которую мы ему предлагаем в общении — это уже насилие над ним.
Неложный взгляд — это, конечно, любящий взгляд, т.е. единственная возможность не насильничать — видеть в другом Христа и вести себя соответственно (Христа видят Христом).
* * *
Здравомыслие — это совесть, а не интеллект. Движение к здравомыслию — это путь очищения совести. Интеллект — штука непростая, не всем дано быть интеллектуалом. В отличие от совести, ибо совесть — феномен природный, её нет только у тех индивидов, кто перестал её слушать. Тот же, кто внимателен к этому внутреннему советчику, растит свою совесть, как древо жизни, и оно обильно в нём плодоносит.
* * *
Христианство — это свобода. А почему не любовь? Потому что любовь — это уже второй шаг, после свободы? Нет, потому что любовь — это Христос, а не христианство.
«К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу» (Галатам 5:13).
Служить друг другу, не угождая плоти, можно только во Христе, служа Христу в ближнем равно как и в себе. Христос в ближнем и во мне — это один Христос.
* * *
Социальная личность появляется как точка на пересечении множества линий — всевозможных связей и отношений с другими людьми. Это поверхностная (внешняя) сторона личности, которая состоит из множественных повторений того, что когда-то делали, делают и будут делать другие. Это своеобразные механизмы, которые свойственны человеку вообще, и мне как индивиду — отчасти. Это та часть меня, которая, пожалуй, не имеет права говорить от первого лица — она не живёт, а функционирует. Это не совсем я...
Мы все похожи
чем-то
на кого-то…
И на себя похожи —
чуточку
совсем4.
С другими людьми можно общаться как на уровне социальной личности, которая по сути фикция5 — как и сама точка на пересечении линий (её ведь на самом деле нет — она лишь кажется), так и на уровне глубинного духовного Я, которое рождается в акте любви, в акте дарения себя другому. «Если не слышишь чужие стоны, не помогут ни посты, ни поклоны» (Архим. Кирилл (Павлов). Подлинное Я — это действующее в Боге Я.
Человек похож на скворечник — он обретает свой подлинный смысл, лишь когда в нём поселится небесная птица. И её нужно кормить небесной пищей, при этом кормить своих птичек можно, только кормя чужих...
Примечания:
1. Жак Лакан (1901 — 1981) — французский психоаналитик, философ (фрейдист, структуралист, постструктуралист) и психиатр. Одна из самых влиятельных фигур в истории психоанализа.
2. Личность надприродна, она владеет природой. Смешение личности и природы В. Лосский называл самостью.
3. Икономия (от греч. ;;;;;;;;; — устроение дома, дел) — в христианстве принцип богословия и решения церковных вопросов с позиции снисхождения, практической пользы, удобства. Противоположностью икономии является акривия (греч. ;;;;;;;; — «точный смысл, строгая точность, тщательность»).
4. Стихи автора, 2011
5. Именно об этой внешней стороне личности сегодня говорят как об иллюзии личности, низводя человека до набора автоматизмов(алгоритмов). Но возможна ведь и другая личность — настоящая, глубинная, бытие которой намереваются отвергнуть и запретить.
6 января 2019
Художник Дмитрий Кустанович