1. Пинок
—Идём, я обо всём договорилась, — объявила жена рано утром, когда я ещё только подумывал, как мне сегодня ловчее пристроить копчёного леща, подаренного накануне приятелем.
—Куда пойдём? С кем ты договорилась?
Она заговорщицки подмигнула:
—Есть человек!
Оказалось, что это она о кодировании.
—Неожиданно как-то.
—В самый раз. Новый год, праздники. Попойки. Уж лучше не рисковать
—Норму свою ты уже перевыполнил. Пора начинать новую жизнь!
—А если…
—Значит, развод.
Лещ, томившийся целую ночь на подоконнике, перехватил мой растерянный взгляд. Ему хотелось поплавать в пиве, но этот момент, похоже откладывался.
—Ладно, годик попробовать можно.
—Минимум пять! Я или водка. Решай!
И, смягчившись, добавила:
—Чего ты боишься? Он мировой дядька. Никаких уколов, торпед. Просто поговорит с тобой, и всё.
—Он что, Кашпировский?
—Вроде того. Из бывших священников. У меня все подруги мужей к нему водили.
—И как?
—Никто не жалуется.
Что делать? Поехали.
Нью-Кашпировский сидел на лавочке перед своим подъездом и курил «Беломор». Вид у батюшки был усталый. Возможно, уже перетрудился сегодня. Хотя первым впечатлением было то, что он переживает глубокий бодун.
Внешность у старца — довольно простенькая: полотняная белая кепочка, застиранная белая рубашка, застегнутая под кадык, чёрный костюмчик времён индустриализации СССР. Словом, с виду ничего особенного. Тусклая личность. Зато жена смотрела на гуру с благоговением. Показала на меня и тяжко вздохнула:
—Вот…
Кашпировский поднял на меня глаза, замутнённые печёночной желтизной. Потом поднялся с лавочки и сиповато молвил:
—Идите за мной.
Жена, было, ринулась за нами, но он выдвинул перед ней свою суховатую, но твёрдую длань:
—Подождите нас здесь. А лучше ступайте домой. Это дело мужское. И совсем не быстрое.
Последнее заявление смутило меня. Супруга тоже слегка насупилась, но послушалась батюшку и зашагала к автобусу.
2 Кодирование
Много чего я слышал о методах кодирования: от сложных психологических тренингов по методу Шевченко до обыкновенной «торпеды» в задницу. Батюшка Кашпировский пропагандировал совершенно иной способ. Я бы даже сказал ноу-хау в кодировании. Просто шок в токсикологии.
Квартирка у него была так себе. Нет смысла описывать обстановку — ерунда. Зато по всем стенам на дешёвых, бледных обоях висели иконы. В основном фотографические репродукции в простеньких рамках, но несколько штук было деревянных, и мне показались ценными. В смысле коммерции в основном. Религиозный их смысл я не знал. первый вопрос популярного целителя.
Первый вопрос ко мне был не об алкоголе.
—Вы верите в Бога, молодой человек? — спросил батюшка.
—Ну, как сказать…, — промычал я неопределённо.
—Та-ак, — кивнул он понятливо. — Значит, пойдём другим путём.
—В каком смысле?
—Для начала перейдём на Ты, — предложил целитель. — Так ближе путь к взаимопониманию. Согласен?
—Только За. Сам так люблю.
Тогда он продолжил:
—Человек верующий более собран и дисциплинирован. Его легче исправить. Но, если и не веруешь пока, потеряно не всё. Главное, чтобы были соответствующие капвложения.
—Не волнуйся. С этим пока всё в порядке.
—Тогда начнём, — заключил Кашпировский. — Садись, — глазами указал на диван. — Сначала снимем порчу.
Процесс снятия порчи выглядел до удивления просто. Из шкафа появилась обыкновенная детская юла. Он поставил её на журнальный столик, разделявший нас, и крутанул. Игрушка завизжала, как поросёнок, которого схватили за хвост. Покрутилась с минуту и остановилась. На стороне, обращённой ко мне, белой краской, прямо как в армии, было написано: «ГОДЕН».
—Видишь, — сказал мэтр удовлетворённо.
—И что это значит?
—Это значит, что циклотрон вынес из тебя все дурные намеренья. Душа теперь открыта для принятия новой веры.
—Юла?
—Циклотрон. Не замыкайся на воспоминаниях детства.
—Техника на грани фантастики, — кивнул я, не понимая, как ему удалось остановить надпись напротив меня.
Он вышел из-за стола.
—Взгляни на прейскурант.
Подал листочек в клеточку из школьной тетрадки.
Юла стоила тысячу рублей. За минуту шарлатанства даже Остап Бендер брал меньше на Провале в Пятигорске.
—Посмотрел? Тогда вставай и идём дальше. Теперь нужно принять присягу.
Чем дальше, тем чуднее развивались события.
—Повторяй за мной. Я, такой-то такой-то, вступая в клуб убеждённых трезвенников, презирающих алкоголь в принципе… Чего молчишь? Повторяй.
Я повторил, чувствуя себя при этом кем-то средним между марионеткой папы Карлы и клоуном из школьного шапито.
—Торжественно обещаю и клянусь, — продолжал командующий, — не пить совсем и даже не думать об алкоголе. Увлекаться только семьёй и работой. Выбросить из головы бани, рыбалки и все мероприятия, соблазняющие к выпивке. С друзьями встречаться не чаще одного раза в полгода. Чего замолчал? Повторяй!
После того, как я последовал его указанию, он выложил на стол старый гроссбух, раскрыл его на последней странице и, заполняя чистую графу, спросил:
—На сколько лет кодируемся?
С минуту я думал. Я бы вообще не кодировался, но жена…
—А-а. давайте на пять!
—Распишись!
Я сделал и это.
—Ну вот, — удовлетворённо резюмировал он, — теперь всё в порядке. Запомни: любое употребление алкоголя для тебя будет смертельным. Ясно? Раскодировать могу только я!
Минут через пять причащение к новой вере, как мне показалось, закончилось.
—Всё? — спросил я.
Старик насмешливо хрюкнул:
—Скоро сказка сказывается. А у меня всё по науке. Надо ещё проверить крепость твоей веры! Дьявол Христа после Крещения сорок дён искушал. Проверял: способе ли?
—Сорок?
—Нам и одного вечера хватит. Ты, главное, как следует, сосредоточься.
3 Провокация
В следующую минуту мы уже стояли у какой-то иконы, висевшей в центре лицевой стены. Самой большой из всех.
—Знаешь, что это за икона?
Я пожал плечами.
—Она называется иконой Божьей Матери «Неупиваемая чаша». Это необычная икона. Вот потрогай её. Смелей! Приложите ладонь на нижний правый угол. Чувствуешь тепло?
Я сделал, как он сказал, но ничего не почувствовал.
—Чувствую, — соврал на всякий случай.
—Молодец! — Похвалил он. — Будет из тебя толк.
—А в чём её необычность? Таких икон по Руси, поди, уйм-уймище.
Мэтр ухмыльнулся:
— Таких ни у кого больше нет. Только моя исцеляет напрочь. Не то, что пить бросишь — мысли такой не возникнет, даже если стакан ко рту поднесут. Железная вещь. Вот с её помощью мы и устроим провокацию. Между прочим, медицинский метод!
С этими словами он поддел с одной стороны икону пальцами. Она оказалась дверцей бара. За ней, на двух стеклянных полках, стояли по паре бутылок водки, виски, коньяка и текилы, а также фужеры и рюмки.
—Что будем пить?
В общем, домой вернулся я только под утро. Но что интересно, со следующего дня, к великому для себя удивлению, я действительно разлюбил алкоголь. Возможно это пример того, что подобное подобным вышибают. А может, просто чудеса.
Хотя вывод из это истории у меня напрашивался другой. В любом деле есть свои мастера, но не все из них умеют рвать звезды с неба. Надо ещё уметь подойти с огоньком к, казалось бы, безнадёжному делу.