День у Маришки не задался.
Проснулась от холода: окно нараспашку, дверь в комнату приоткрыта. Мамка и Жабчик куда-то подевались.
Бр-р-р…
Маришка поёжилась, вылезла из-под одеяла и закрыла окно.
Мамин друг Жабчик в их доме появился недавно. Маришка так его назвала из-за бородавки на носу. Жабчик не обижался, он вообще был безвредный: спит себе на диване, никому не мешает, бывает, что и конфеты с работы Маришке приносит.
Отца девочка не помнила. Соседка по общежитию, тётя Зоя, говорила: смирный был. Как-то вечером ушёл и не вернулся. Маришке тогда и года не было. С той поры мамка пить начала и, как сказал тёти Зоин муж, «кавалеров водить».
Жабчик был не кавалер. Его крёстная Лена месяц назад к ним поселила.
«Деньги у него украли, приезжий он. Пусть пока у вас поживёт. Заработает — рассчитается»
А что? Не жалко. Места в комнате много. Мамка сутки через трое на дежурстве в больнице, и Маришка теперь не одна — с Жабчиком.
«Есть хочется».
Маришка оглядела комнату.
Слева кровать, где они с мамкой спят. Справа — Жабчиков диван: пружины скрипят, задняя ножка у дивана качается, под неё мамка досточку подложила. Между диваном и кроватью окно — большое, прикрытое бордовыми шторами с золотыми завитушками. Ни у кого таких штор нет! У двери — стол, два стула и холодильник. На столе — как после нашествия инопланетян: перевёрнутая тарелка с чипсами, одинокое сморщенное яблоко и хребет объеденной рыбы. Селёдки, наверное.
Про инопланетян Маришке рассказал сын тёти Зои, Стасик. Он был на год старше, ходил в первый класс, постоянно что-то жевал и весь день мог смотреть мультики с дерущимися пришельцами.
Ближе к двери комнату перегораживал шкаф, возле него — ёлка. Её Жабчик перед самым Новым годом принёс. Игрушки на ёлку лежали на антресолях. Мамка достала их и залюбовалась:
— От бабушки остались. Настоящие игрушки, стеклянные. Будешь ёлку украшать — не разбей.
Маришка старательно вдевала нитку в металлическое ушко игрушки и цепляла её на ель. Ни одной не разбила!
Жить в общежитии Маришке нравилось. Вечером общий коридор заполнялся ребятнёй. Малыши на велосипедах катаются, девчонки в куклы играют. Комнат на их этаже — двенадцать. И в каждой живёт семья с ребёнком, а то и с двумя.
Маришка выглянула за дверь. Тихо в коридоре. Пусто. Куда все подевались? И вдруг вспомнила: Рождество! У школьников каникулы. Соседи по родственникам и друзьям разъехались.
Запрыгала, побежала в конец коридора. Никого!
Была у Маришки тайная беда — мамкина проблема. Сколько раз просила:
— Не пей, мамочка!
— Не буду, доченька! — отвечала мать.
И правда, не пила, неделю или две, а потом опять срывалась.
Недавно Маришка открыла для себя Бога. Доброго и волшебного. Стоило ей мысленно попросить: «Боженька, помоги!» — и всё налаживалось.
Бывало, мамка с работы сердитая придёт — и давай Маришку воспитывать: «Ты почему платье замарала?» или « Где колготки порвала?» Маришка Боженьку попросит — и мамкина злость куда-то денется.
Ещё у Маришки была секретная любовь — дворовая собака Жулька.
Кто ей эту кличку придумал, Маришка не знала. Конечно, жульничать она любила. Летом Руслан зазевался, так Жулька у него мороженое — цап! — и в кусты. А там — двое щенят. Один рыженький, толстенький, а другой худой, с чёрными ушами. Уж как их Жулька от людей прятала, а всё равно нашли. Если бы Руслан не ревел, как сирена пожарной машины, то щенков никто бы не тронул. Подумаешь, мороженое! Щеночков дворничиха после того случая отвезла знакомым в деревню. Жулька неделю по дворам бегала, кутят искала. Вернулась худая, голодная, с грустными глазами. Ох, и жалко её было!
Маришка возвратилась в комнату, дёрнула дверку холодильника. На нижней полке лежал пакет с пирожками. Вот и завтрак. Теперь одеться теплее и — во двор.
Жулька стояла у лестницы, не решаясь войти в приоткрытую дверь.
— Жулька, Жуленька! — погладила Маришка собаку.
Жулька радостно зевнула и застучала по полу хвостом.
— Собачка моя, — девочка отломила половинку пирожка, сунула в пасть собаки и побежала по ступенькам вниз.
— Гулять, Жулька, гулять!
Во дворе у качелей копошился Стасик.
Стасик был друг. Он защищал её от соседских мальчишек.
— Маришка-мартышка! — дразнились те.
Стасик поднимал первую попавшуюся палку, замахивался на дразнильщиков — и те сразу убегали в соседний двор.
На улице похолодало. Руки у Маришки замёрзли. Рукавиц у неё отродясь не было. Вся Маришкина одежда — подарки соседей: ношенные курточки, колготки, ботинки. В общежитии её жалели, подкармливали, одёжки приносили.
Стасик что-то протянул.
— В песочнице нашёл. Смотри, какие красивые!
Рукавички! Красные, с вышитыми белыми снежинками.
Маришка отрицательно качнула головой.
— Не возьму! Их кто-то потерял.
— Тебе нужнее! «Что упало — то пропало»! — философски изрёк мальчик.
— Всё равно не возьму!
— Ну, и упрямая ты!
Стасик бросил рукавицы на землю. Жулька понюхала и отвернулась. Не вкусно.
— Ладно… — согласилась Маришка, поднимая и натягивая на побелевшие пальцы нежданный подарок. — Когда растеряха найдётся — отдам.
— Айда в соседний дом колядовать!
— Я колядок не знаю.
— А я знаю! «Коляда, Коляда! Открывайте ворота!», — скороговоркой проговорил Стасик.
— И всё?
— Там ещё что-то про сундук, но я забыл.
Маришка задумалась. Как там мамка пела?
— Добрый вечер, щедрый вечер! Добрым людям на здоровье! — мелодично вывела она.
— Ну, вот! А говоришь: «не знаю»! — передразнил её Стас.
Сначала Маришка стеснялась колядовать, пряталась за спину друга, потом осмелела и уверенно запела:
— Добрый вечер, щедрый вечер! Добрым людям на здоровье!
Всё, что наколядовали, поместилось в два пакета. Дорогу припорошило снегом, Стасик и Маришка медленно шли друг за дружкой. Не поскользнуться бы!
Стасик нёс мандарины, Маришка — кулёк с конфетами.
— Не донесу, разорвётся! — мальчик поставил большой бумажный пакет на землю. Жулька ткнулась в него носом. Маришка присела рядом.
Пакет мандаринами наполнил им усатый дяденька, достававший из багажника своей машины огромный ящик фруктов.
— Повезло нам, Жулечка! Вот мамка обрадуется!
— Я за санками сбегаю, а ты посторожи. Давай конфеты отнесу.
Маришка сунула Стасику в руки кулёк со сладостями.
— Маришка-мартышка! – послышалось из-за угла. Двое мальчишек с ухмылкой перебрасывались снежками.
«Сейчас всё отберут!» — пронеслось в голове у девочки.
Жулька залаяла, отгоняя обидчиков. Маришка подхватила пакет и побежала, не разбирая дороги.
Что-то хрустнуло, нога проехала по металлической крышке люка, девочка покачнулась, пакет с мандаринами бухнулся на землю, а Маришка провалилась в чёрный колодец. Сверху звякнуло — крышка люка встала на своё место.
В небольшую щель Маришка видела серое небо и падающий снег. Колено саднило. Девочке стало страшно.
«Самой не выбраться…»
— Жулька! — дрожащим голосом позвала она.
Собака сунула нос в дырку между крышкой и стенкой колодца и заскулила.
— Жуленька… Умница…
Девочка подбадривала собаку, пытавшуюся отодвинуть тяжёлую крышку.
— Боженька, помоги ей! — зашептала Маришка, чувствуя, как по пылающим щекам текут слёзы.
Вверху стало тихо. Ни собаки, ни мальчишек. Снежинки плавно опускались на дно колодца...
«Как холодно! — Маришка прижала к лицу замёрзшие ладошки. — Перчатки куда-то засунула, а их ведь вернуть надо», — подумала она.
— Боженька… почему же я… почему же у меня… — мысли путались, слёзы мешали девочке думать.
Сверху посыпался снег, много снега. Послышались голоса, крышка люка отодвинулась, и в него сунулась лающая собачья морда.
— Доченька! — отталкивая Жульку от люка, крикнула мама.
— Маришка, ты как? — заглянул в дыру Стасик.
— Ну, и напугала ты нас! — обнял девочку спустившийся к ней Жабчик.
Дома устроили настоящий праздник. На столе чего только не было: и запеченная курица, и тёти Зоин холодец, и праздничный торт.
Рождество ведь!
Маришка, помытая, укутанная в пуховый платок, сидела на диване и пила чай с мёдом. Рядом, обняв её, сидели мама и Жабчик.
— Я уже санки достал, — рассказывал Стасик, расположившийся с тётей Зоей по другую сторону стола, — тут Жулька прибежала, за штанину меня хвать — и потащила. Я ничего понять не могу. «Отцепись!» — кричу ей. Она — ни в какую! Штанину отпустит и лает на меня. Будто зовёт куда-то. Как с цепи сорвалась! Мамка твоя беспокоиться начала: «Может, с Маришкой что случилось?» Ну, мы и побежали. По дороге Жабчика встретили. Я привёл их туда, где тебя оставил, а там — никого! Глядим — мандарины рассыпаны. Жулька нос в дырку люка тычет и лает, лает… Так мы тебя и нашли.
Жулька лежала на коврике у двери и грызла косточку. Заслужила!
— Маринушка, — шепнул ей на ухо Жабчик, — мы с твоей мамой пожениться решили. Ты не возражаешь?
Девочка качнула головой. Она не возражает! Маришка была счастлива. Ей было хорошо и спокойно, как и должно быть маленькой девочке в своей семье на Рождество.