Литерный военный эшалон загруженный военной техникой и личным составом, вновь сформированной дивизии, шёл без задержек, и чем ближе он приближался к линии фронта, тем больше было печальных и растерянных людей скопившихся на узловых станциях. Суматоха и угнетённость с чувством наступившего бедствия гнали людей подальше от войны, а поездов не было, составы один за другим шли только в одном направлении к фронту. Со стороны фронта угрюмо и без задержек шли только санитарные поезда с вагонами переполненными ранеными и разрисованными большими красными крестами в белом круге, которые всё равно подвергались авиационным атакам с воздуха и судя по следам пробоин в вагонах били из крупнокалиберных пулемётов.
В полной темноте без огней, наш состав наконец прибыл к конечной точки на небольшом разъезде, где прозвучала команда сниматься с поезда и разгрузка боевой техники за максимально короткий срок.
Командиры бегали вдоль состава, руководили разгрузкой боевой техникой и вооружением с боеприпасами, торопили солдат делать это быстро и без задержек, соблюдая скрытность и маскировку, так как линия фронта проходила в нескольких километрах от места разгрузки и состав должен уйти за два часа до рассвета.
Разведчики помогали разгружать боеприпасы и лёгкое вооружение 45-мм пушки, сводили коней и аккуратно выкатили полевую кухню с горячим котлом и сваренной кашей, как только была выгружена последняя пушка, состав без натуги медленно тронулся в обратном направлении.
Иван только снял шапку, чтобы вытереть пот со лба и шеи, как раздалась команда:
-Артиллерийским расчётам выдвинуться в пункты дислокации основных дорог, занять оборону, окопаться и замаскироваться!
Разведвзводу и связистам была дана команда, расположиться в центре полосы занимаемой обороны, оборудовать пункты и узлы связи, разведке провести визуальное наблюдение и изучение противника и постоянно докладывать в штаб лично начальнику разведки, оборудовать землянку и находиться в окопах.
Разведчики одетые в маскировочные халаты, скрылись в темноте выполняя приказ.
Пехота и пулемётная рота построилась и скрытно, ушли в темноту.
Как только разведчики отделились от места разгрузки своей дивизии, начальник разведки молодой, но уже повоевавший капитан Лаврушкин Михаил Матвеевич с полевой офицерской сумкой через плечо, дал им команду:
- Сгруппироваться! И поставил задачу взводу дальнейшие действия, разделив на три отделения назначив командиров отделений, 1-ое отделение, командир Степанов, 2-ое отделение командир Вихренко, 3-тье отделение командир Мадзулис.
-Степанов - правый фланг! И вручая трёхверстовую военную полевую топографическую карту, добавил начальник разведки:
-Дислоцироваться в райне высоты 217, у деревни Бугорки оборудовать землянку и на довольствие встать в батальоне капитана Машкова.
-Задание понял!
-Есть! В распоряжение командира батальона капитана Машкова.
И отделение Степанова скрылось в темноте, чтобы пересечь не вспаханное поле выйти на грунтовую дорогу, ведущую в деревню Бугорки.
Но, на дорогу отделению разведки выйти было не суждено, дорога оказалась простреленной и по ней, как только рассвело, прицельно била по всем передвигающимся немецкая артиллерия, которая закрепилась на возвышенности левее деревни Бугорки. Отделению вновь пришлось двигаться по бездорожью, преодолевая рвы и овраги по липкой грязи с полной выкладкой, радиостанцией и вещмешками.
Разыскать в штабе батальона, капитана Машкова удалось только во второй половине дня, Степанов доложил по форме и был удивлён безразличию к вновь поступившим разведчикам, немного опешил, но капитан после продолжительного молчания, ворчливо пробормотал, что и без вас ясна позиция врага, мы не успеваем выравнивать линию фронта, а их молниеносные удары и прорывы нашей обороны, постоянно создают «einkеsselung», наша задача устоять и не дать врагу возможность прорыва. Поэтому приказываю:
-В окопы и держать оборону!
Озадаченный Степанов, вернулся к своим разведчиками в мрачном виде и довел до личного состава приказ командира батальона, на который от них не последовало никаких вопросов. Взводный, молодой лейтенант, который исполнял эти обязанности всего две недели, указал им места соединения не отрытых окопов и приказал отрыть в полный рост, приспособить ячейки для установки пулемётов и уступы для выхода в атаку. А также приказал в ночное время выставлять постовых, с отзывом на пароль и следить за поведением врага, об изменениях и движении в окопах противника немедленно докладывать ему и в штаб батальона.
К укреплению своего участка оборонной линии, разведчики приступили немедленно, участок попался сложный, каменистый благо, что морозы не успели сковать её одно радовало, что на возвышенности откуда просматривалась довольно обширная полоса оборонительных сооружений нашей линии и от куда просматривалась приличная полоса отрытых окопов, с блиндажами и другими сооружениями передовая противника, да и почти полностью была видна та возвышенность с которой била немецкая артиллерия.
Иван, яростно орудуя саперной лопатой, внимательно следил за работой своих боевых товарищей, поторапливал их, чтобы как можно быстрее соединить траншею, вгрызаясь в податливую пока ещё не скованную морозом землю по правилам сертификационных сооружений с ячейками и маскировкой, отрывая траншею в полный рост на всём своём участке.
С наступлением темноты, оборонительный участок вверенный младшему сержанту Ивану Степанову был полностью отрыт и соединён с соседними участками по профилю в полный рост, и как только уставшее отделение разведчиков присели отдохнуть на дно окопа в проёме окопа появился командир взвода Минаев, добровольно ушедший на фронт с четвёртого курса механического факультета Московского Индустриального Института, Степанов вскочил и доложил по форме, лейтенант с удовлетворительной улыбкой на устах поблагодарил за усердие и добавил:
-Умело и обдуманно, вы отрыли окоп, использовали каждый выступ и рельеф местности и соблюли маскировку, ценю выучку и смекалку.
-Уверен, вместе мы повоюем! И добавил, перепрыгивая через обвалившийся бруствер окопа соседнего участка;
-Следите за противником. За ужином отправь бойца, кухня на окраине деревни Бугорки, в овражке.
И скрылся в темноте, сильно пригнувшись в окопе выкопанном по грудь, продолжил осмотр своего боевого рубежа. Иван приказал Анкелю Шторцу, собрать котелки и отправил его за ужином, а сам взял бинокль и стал наблюдать за движущимися огоньками на видимом участке дороги в тылу у немцев, по отблескам светомаскировочных фар, Иван определил, что это не танки, а какая-то колёсная техника.
Ночь прошла без тревог, часовые скрытно менялись в назначенное время, следили за просматриваемой дорогой, по которой до самого утра выдвигалась на передовую боевая техника, часовые несколько раз будили Степанова и докладывали о скапливающей технике за линией обороны противника, Степанов несколько раз бегал в штаб командира батальона с докладом и комбату приходилось подниматься и докладывать в штаб дивизии, начальнику разведки. Разведчики неутомимо следили за любым передвижением противника а для того, чтобы лучше и точнее рассмотреть передвигались по своему участку фиксировали всё и записывали, а так как ночью выпал первый в этой местности снег, часовые даже одевали белые маскхалаты. Ранним утром, к ним на позицию прибыл начальник штаба дивизии подполковник Бутов с нашим начальником разведки Лаврушкиным, выслушав подробный доклад Степанова, равнодушно повернулся и стал через бинокль рассматривать оборону противника и опустил его, когда подбежал командир батальона Машков и сразу дал ему приказ укрепить эту высотку для отражения механизированной атаки противника, и отрыть позиции для установки противотанковых орудий и указал места на карте, орудия с расчётами прибудут через два часа.
- Выполнять приказ!
- Есть!
Козырнул Машков и тут же начал давать указания командирам взводов и посылать куда-то посыльных.
Разом всё зашевелилось, появились связисты с катушками проводов, обустроился наблюдательный пункт с окопным перископом БСТ, в ячейках расположились истребительные расчёты танков с ПТР, казалось всё предпринял подполковник Бутов, для верности пробрался на замаскированные артиллерийские позиции, проверил сектора обстрелов каждой пушки и нервно поглядывал на часы, немцы любят точность, сейчас 11часов 37 минут, могут начать в 12-00, но в 12-00 противник не выказывал никакого движения.
Ровно в 13-00 вся немецкая артиллерия заработала по нашей слегка припорошенной снегом высоте, дождём обрушились снаряды от которых было единственное спасение в глубоком извилистом окопе они рвались и перед окопами и за окопами, попадали и в окоп, но благодаря извилистости окопа за пол часа артподготовки в окопе разведчиков никого не убило, убитые и раненые были только на тех позициях, где окопы отрыты наспех и без соблюдения тактических характеристик полевых укрытий личного состава, глухие разрывы снарядов били по всей площади высотки и перешли в сплошной гул, голову не возможно высунуть из окопа, Иван чуть приподнялся из окопа как по каске застучали осколки от снарядов и комья земли от разрывов. Но цепкий глаз разведчика всё же разглядел между разрывами, как прямо, справа и слева на высутку, выдвинулось боле двадцати немецких танков, а за ними цепочкой под прикрытием шла пехота, они хорошо были видны на белом снегу, Иван приказал приготовить гранаты, а расчётам ПТР занять боевые позиции и указал на головной танк, который подбить нужно первым.
- Не мешкайте, бейте прицельно на повреждение!
Крикнул он расчётам и подбежав к разведчикам выдохнул:
- Ну, сейчас начнётся!
- Соблюдайте спокойствие, самое главное не высовывайтесь, когда они начнут бить из пулемётов, а вот когда они спустятся вон в ту ложбинку и пехота будет открыта, в это время нужно весь огонь пулемётов перевести на пехоту, чтоб её отсечь, без пехоты их танки не жильцы.
Кивнув, разведчики рассредоточились по отрытым пулемётным гнёздам.
Немецкие танки шли на досягаемом расстоянии для артиллеристов, но ни один расчёт не выпустил по ним ни одного снаряда, видно им досталось от немецкой артподготовки, подумал Иван.
Иван обратил внимание на расчёт ПТР которые били под башню, стараясь заклинить поворотный механизм, бесполезная работа, бейте по гусеницам и тракам крикнул он им. Расстояние до ложбинки неумолимо сокращалось, Иван ждал от ПТРовцев результата а головной танк уверенно шёл впереди, как вдруг, танк находясь уже на краю ложбинки, вильнул в право потом влево и сполз полностью с гусениц, боком встал в ложбинке. Иван выждал когда остальные танки спустятся в ложбинку и дал команду:
- Огонь по пехоте!
Которая оказалась без прикрытия, что привело с той стороны к ощутимым серьёзным потерям, пехота залегла, а танки уже спустились в ложбину. И тут Иван услышал за спиной долгожданные артиллерийские выстрелы, артиллеристы уже с новых позиций почти прямой наводкой стали расстреливать немецкие танки, которые задрав нос, выходили из ложбины и подставляли самое уязвимое места свои днища, под снаряды прямой наводки. Почти одновременно вспыхнуло четыре танка, атака захлебнулась, лёгкие немецкие танки остановились и стали вести бой с места, остальные шли на окопы, ведя шквальный огонь из пулемётов и орудий, но и здесь казалось бы, на завершающем этапе в продуманной немецкой атаке, когда танки подходили на расстояние броска гранаты, вдруг машины застопорили ход и огрызаясь яростным огнём, начали медленно отходить к своим позициям, подбирая по ходу залёгшую пехоту. Иван, оторвавшись от пулемёта, чтобы перезарядить новый диск, с чувством победителя, тихо проговорил:
-Ага, значит вы боитесь нашей ручной артиллерии.
Немецкая атака была отбита успешно, среди разведчиков потерь нет, потери были у артиллеристов и у пехотинцев занимавших позиции справа. Довольный таким исходом Иван приказал навести порядок в окопах и подправить бруствер, так как знал, немцы просто так не начали бы такую атаку, значит нужно ждать повторной.
Einkеsselung – круговое окружение войск противника (котёл)