начало: http://www.proza.ru/2018/12/10/1596
*Мемуары друга публикуются с его согласия.
Фамилия ЛГ вымышлена. События реальны.
"Новому поколению подводников России в память о тех, кто погибал без боя и без славы, но честь не потерял и Присяге не изменил."
27 ГЛАВА
«Фильм есть. В Германии, когда подводники вошли в ресторан, все офицеры и генералы встали и приветствовали первыми» - сказал Лёша Попков.
Слушая, командир подумал: «Одно то, что вы выбрали профессию военного и находитесь на объекте повышенной опасности - вы уже бесстрашные. Страх многих ломает, но здесь поломанных не вижу.
За повышенные риски Родина вам в мирное время, год за два или полтора считает.
Звания раньше, морские и гробовые к зарплате, отпуска в полтора раза дольше, форма чаще, паёк…
На столе к чаю взбитый творожок со сгущёнкой, манная кашка с вареньем…
Но всё это ерунда, по большому счёту. И не дай вам Бог ребята…познать беду «Комсомольца». А вот, что нас всех ждёт с разделом флота в нынешнем беспределе? Одному Господу известно».
Самарин, действительно, любовался ими - молодыми, крепкими, добрыми и способными идти до конца, офицерами. Чувство тревоги и предчувствия непонятно-тревожного прочно сидело внутри него, и периодически, прокатывалось напряжением в висках как цунами.
- Товарищ командир, ходят легенды, что из стали нашей лодки медали изготавливали. Это как? - спросил доктор Слава.
- Было такое. У нас заменены участки прочного корпуса. Из демонтированных участков, где самые глубокие раковины, я изготовил медали и сувениры. Для тех, кто хотел лодку списать и для тех, кто её спас от списания,- ответил Самарин, протягиваясь за кусочком торта,- Потом как-нибудь расскажу...
«Через кровь, пот и слёзы, но мы сделаем лучший корабль в мире» - таков был девиз экипажа в ремонте. Сейчас мы пожинаем плоды стараний тех моряков. И всё будет у нас хорошо. Правда, минёр? - закончил он, обратившись к Панову, который был скован из-за отстранения от манёвра в контрольной точке...и не ошибся.
- Так точно,- он выдержал паузу и наконец-то, отважился первым спросить причину недоверия,-
Товарищ командир, всё-таки, какую ошибку я допустил на ПЛЗ-3...?
Самарина это обрадовало, он сам горел желанием в непринуждённой обстановке разобрать полёты.
- Давайте разберём «штурманское массе». Сначала пусть штурман сам ответит за свой манёвр. Андрей!? - обратился он к штурману.
- Я проанализировал свои тогдашние мысли и действия. Сначала я выполнил Ваш приказ…застопорил ход и отвернул влево. Услышав шум винтов «противника» на кормовом курсовом сто тридцать пять градусов, решил, что он «висит на хвосте». Демаскировал себя замером дистанции и получил достаточно приличную для постановки прибора МГ-34 и занять позицию в створе «помеха» - «цель», но контркурсом для прорыва под «Б-871». Использовал инерцию циркуляции влево.
Выставил помеху и одним средним пошёл под неё в створ. Потом прикинул на бумажке - не успеваю, она уже на нас повернула. Увеличил ход до «оба полный». Зарядил вторую помеху, чтобы усилить завесу шумов и пузырькового поля, погрузился на глубину двести метров и после расхождения, выставил её. В общем, стремился держаться в створе цели и МГ-34. Мужики, извините, товарищи офицеры...честное слово.
Не ожидал, что удастся пройти под ними! Потом, естественно, перешёл на малый ход для снижения своей шумности. То и получилось, как Вы говорите «растворился». Доклад закончил,- штурман улыбнулся, закатив самодовольно глаза на софиты.
Офицеры эмоциями высказали свои похвалы.
- Согласен, лейтенант? - спросил Самарин минёра и после его «так точно» продолжил с ручкой и форматным листом бумаги,- Почему я понял и принял его решение!? По опыту на подобных учениях лодки пересекают только одну, в лучшем случае две контрольные точки с акустическим контактом. Поэтому я и поставил тебе задачу провокации на третьей точке, не надеясь на эффект. Но в этот раз штурмана показали высокую подготовку - мизерные невязки позволили встретиться ещё раз. Циркуляция вправо заранее была ошибочна. Это привело бы к приведению Императорова на свои кормовые курсовые углы…и ты проиграл!
У «Варшавянки» энергетика мощнее нашей в два с половиной раза и отрыв был бы сложен.
Императоров спокойно шёл себе, куда-то, курсом двести шестьдесят пять. С высокой степенью вероятности шумоконтакта у него не было или только-только появился до классификации.
Андрей с внезапным обнаружением лодки на кормовых курсовых углах, правильно предположил худшее.
Он предложил игру, которую с большим риском можно применить в боевых условиях. По вводной, для самообнаружения разумно решил использовать гидролокатор. И «противника» заставил задуматься, и обстановку получил. Курс, скорость, дистанция…Что ещё нужно? Но теперь, когда мы обнаружены, нам отрываться необходимо однозначно. Гоняться за ним у нас опять-таки, не хватает энергетики.
Императоров же, услышав посылку нашего гидролокатора, согласно твоему любимому ТРПЛ, во-первых, не имея шумоконтакта, начал бы манёвр уклонения и отрыва поворотом вправо на север.
Затем, возможно выставив прибор помех, увеличил бы ход с последующей пологой циркуляцией для поиска «тридцать седьмой». Но так как мы застопорили ход, он ничего не слышал в нашем секторе и задумался в принятии решения. Смутившись, слишком задержался, секунд на двадцать-тридцать.
Тут, нате вам, внезапно обнаруживается наш прибор помех!
И он опять смутился: «Так отрываться или идти на контакт!?». И опять думал секунд двадцать-тридцать.
Сбивчивые доклады расчёта…Там же ещё начальник штаба на борту…А поболтать?
А вспомним, или откроем ТРПЛ…?
Императоров, конечно же, должен согласно тем же, нашим руководящим документам решительно идти на контакт через помеху. Ну хоть какую-то обстановку он должен заиметь? Не статистикой же заниматься!?
Получил он дистанцию или нет своим первым одиночным замером, а «с ведром на голове» полетел на помеху.
Здесь он, теряя время в прениях «право на борт» или «лево на борт» и нарвался на «штурманский или штурманское массе», не знаю как правильно. Факт - он «тормозил» из-за нестандартной ситуации, которую ему создал штурман. И, во-вторых, его оператор, скорее всего, не держал свой мощный гидроакустический комплекс в готовности активного режима. Или сам оператор был просто плохой, но задержались они с обследованием направления. Андрей же, кратким галсом предоставил ему право расходовать драгоценное время на циркуляции. Манёвр секунд тридцать - сорок...
В любом случае видно, что Императоров дарил нам время. Всего выигрыш на «прорыв – отрыв» составил около трёх-четырёх минут, а это для набора хода и разрыва дистанции потом, оказалось достаточным.
Самарин одновременно рисовал цветочки циркуляций с паутиной пеленгов, и как лётчик показывал маневрирование изгибом кистей рук:
- А вот отверни мы вправо, как планировал ты, «Варшава» растоптала бы нас своей энергетикой. Императоров жалел свой гидролокатор для ядерной войны с Китаем и не использовал его.
Потерял скрытность. Это его мощный пробел. Затем, немаловажный фактор лобовой психической атаки. Представляете, каким звонким и протяжённым было наше «эхо» от их второй посылки?
«Рубикон» не станция миноискания. Дистанция вблизи, наверное, размазалась реверберацией в одном тире на полтора кабельтова. Мы сближались до четырёх кабельтовых в минуту с помехой в кармане.
Возможно, это внезапное и нестандартное психологическое воздействие, тоже сыграло свою роль.
На них прёт под водой две тысячи тонн!?
Мы не лётчики, но реакция мышления должна быть мгновенной, а манёвр решительный. Согласны?
Командир сделал паузу с глубоким вдохом, и продолжил:
- Самообнаружение...это умышленный риск самоуверенных стервецов или вынужденных самоубийц. Вспомним «турку» - тогда все в штаны наложили. В нашем случае, расчёт или интуиция - неважно.
Штурман и мы победили.
***
Офицеры, внимательно слушали командирский комментарий, а доктор Слава тихо изрёк дрожащее «Ура-а-а».
Штурман всё это время сидел застывшим вполоборота к Самарину, кося глазами на свою кружку, и забавно приоткрыв рот. Его кивок с хлопком глаз и стуком зубов в конце означал: «Ай да я, ай да молодец!».
Офицеры после паузы оживились и Константин, перегнувшись через доктора, пожал Андрею руку.
- А почему такая супер-пупер лодка так…того…плохо работает? - спросил опять главный тактик корабля.
- Сырые ещё, док,- грустно произнёс старпом, откинувшись на спинку сиденья.
- Во-первых, правильно Константин Викторович, наплаванность малая. Отсюда подготовленность слабая, боевой дух низкий или вообще отсутствует,- люди служат ради ежегодных портянок и ежемесячной зарплаты. Во-вторых, винт-турбина недоработана, отсюда и проблемы с шумностью, и с дальностями обнаружения.
Когда я служил на 613-ом проекте, даже зная где лодка супостата, с натяжкой обнаруживал её шумы на возленосовой дистанции. Понятия не имел, как можно по-другому на учениях её найти и атаковать.
Это как в поддавки. Минута или две минуты задержки, и ты уже вне позиции стрельбы - дистанция уже меньше минимальной. Поэтому «шумилки» на отработке противолодочных задач, не выключались.
Только здесь на «тридцать седьмой» я почувствовал транс от работы с нашими громыхающими лодками,- ответил Самарин на его вопрос.
Офицеры шутливо возмущались по теме и почти в один голос пропели:
«…если завтра война, если завтра в поход, флот к походу и бою готов…траля, ля-ля, ля-ля». И общий смех.
-«»-
Носовая дверь в кают-компанию иногда открывалась для обслуживания аккумуляторной батареи.
Электрик громыхал броневым листом, закрывающим лаз в яму. Он с улыбкой заглядывал и спускался для замеров плотности и температуры батареек, по семьсот восемьдесят кг каждая.
Всего только во втором отсеке их было сто двенадцать штук.
Торпедист - старший матрос Матарэу, втихаря, положил «Боевой листок» с карикатурой.
На ней - командир развалился в кресле с планшетом, а механик в трюме клапана крутит.
Он хорошо рисовал цветными шариковыми ручками. Посмеялись от души.
- А как же атомоходы? - не унимался доктор.
- До тех пор пока на них существуют турбозубчатые агрегаты, они наши мишени.
Мы истребители атомоходов. Американцы уже задумались:
«Не погорячились ли мы, раздарив свои дизель-электрические лодки!?».
Они финансируют союзников по НАТО для строительства таких лодок, как «Агоста» или нового класса шведская «Готланд» - ответил командир.
- В Средиземке мы выполняли задачи поиска иностранных лодок и проверки отсутствия слежения за нашими атомоходами. Что по американским, что по нашим лодкам - дальности обнаружения колебались от десяти до сорока кабельтовых. Фактов обнаружения нас ими мы не выявили. Так что, Слава, можешь спать спокойно. Они тебе не помеха,- подтвердил старпом.
- Знать Моська, ты сильна…- с иронией произнёс штурман.
- У всех свои задачи. До них ещё добраться нужно. Такие как «Огайо» охраняются прилично. Да они далеко и не ходят. Районы в океанах на дальности стрельбы по целям,- продолжил Константин, глядя на доктора.
- Ну да. Зато мо-ощь!- и Слава показал хилые бицепсы.
- Такая лодка как «Акула» может одним залпом открыть всему миру Американский пролив,- сказал Самарин.
- А одна «Огайо»...Московское море,- ухмыльнулся Константин.
Командир вспомнил о стрельбе:
- Вторая наша торпеда с четвёртого торпедного аппарата навелась на «восемьсот семьдесят первую». Начштаба сказал, что прослушивали её маневрирование под собой. Расшифровка покажет. А первая тоже своё дело сделала - навела на себя одну неприятельскую. Жаль, что Императорову опять не повезло.
Другая его торпеда над нами прошла «глухой», не навелась. Это, приказываю зафиксировать в наших отчётах, а то им «банан» в одно место вставят. Вот такое у нас оружие - дрова, одним словом.
Старпома, считаю, уже можно поздравить. После расшифровки самописцев мы это дело обмоем.
- За тех, кто в море,- произнёс старпом, приняв кивки поздравлений, и все, слегка ударив донышком кружек по столу, молча, выпили.
Содержимое застолья потихоньку таяло за разговором с чаем.
Офицеры, без Сашки, сами только успевали заваривать чай кипятильником.
Вечерний чай не регламентирован в кают-компании по времени. Можно всю ночь трындеть на любые темы. Но желание одного из офицеров отдохнуть, чья штатная койка здесь - закон.
Гасится свет и по норам...Решили сделать перерыв.
_______________________________________
Мои стихотворения по теме «Призрак».
1.
Он любовался ими...молодыми,
Способными пройти всё до конца.
Для офицеров, Родина - святыня,
Клятвоотступник, хуже подлеца.
Подводники - особенная каста.
Им генералы воздавали честь.
Сплотила субмарина это братство.
Лжеца и труса не найдёте здесь.
Для капитана - вы уже герои.
Хотя, и не таких ломает страх.
За риски ваши заплатили втрое.
Но дело, верно, не в крутых пайках?
2.
Что ожидает всех с разделом Флота?
В стране неразбериха, беспредел.
Служить стране - нелёгкая работа.
Прислуживать, никто не захотел.
Девиз ремонта: «Через пот и слёзы
Корабль самый лучший создадим!»
Сейчас, С-37 врагам угроза,
Оберегает свой цветущий Крым.
После учений, как всегда, разборы.
Рассмотрено «массе'» со всех сторон.
А в это время, бороздя просторы,
Прёт под водою мощь - 2000 тонн.
3.
Такою видят «Ласточку» в полёте!
Хранит её родимый экипаж.
Любви к «металлу», люди, не поймёте.
Для скептиков любовь - пустая блажь.
Другие лодки, может, и мощнее...
Здесь главный фактор - боевой задор,
За чаем разговор, что душу греет.
Порою, даже, незлобливый спор.
Вот, и сейчас, уютно офицерам,
Сидеть, «полянку» за столом накрыв.
Регламенту, лишь, сон - святая мера.
Свет гасится...Закончен перерыв.
*коллаж автора, на фото ПЛ С-37
*продолжение: http://www.proza.ru/2019/01/09/1186
Конец II ЧАСТИ.