Июльские дни плавно перетекли в августовские. Дни стояли жаркие, но начались холодные ночи и по приметам «олень окунул свои рога в воду». Осуществление операции «Месть нахалюгам» откладывалось день за днём.
От операции увиливали мой братец, незаметно ставший оруженосцем тонкой и нежной Татьяны-большой и брат Коляна- лопух Вовчик, который похоже всё больше таял при виде второй Татьяны, гуттаперчевой гимнастки Танюхи, поражавшей мягкого тринадцатилетнего увальня неожиданными мостиками и шпагатами. Она могла исполнить эти гимнастические фигуры в момент разговора совершенно неожиданно и, встав, как ни в чём не бывало, продолжить прерванный разговор.
Длинный Колян не показывал вида, но ему очень нравилась высокая волейболистка Анька. Короче, дела наши шли препаршивейше, если не сказать ещё хуже. Надежда на отомщение таяла как утренний туман.
Спустя неделю с начала августа мы лежали втроём в канаве возле генеральских дач, Игорь, я и Седой, и мастерили ракету из фольги. На этот раз мы надеялись на удачный старт, поскольку нашим консультантом был ни кто иной, как Игорь-северянин или Игорь-полярник, как его называли девчонки.
Это был высокий почти пятнадцатилетний паренёк и мой троюродный брат с Диксона, видевший на побережье в тундре настоящие костры и консервы американских подводников, и ходивший в школу в пургу по верёвкам вдоль улиц, чтобы не унесло в океан. О его существовании я узнал всего неделю назад, когда он приехал с матерью, стюардессой северных авиалиний, навестить тётю Пашу.
Года два назад он был чемпионом России по авиамоделизму и собирался в этом году вернуть свой титул. Свою модель для воздушного боя он нам показал, но в руки не давал, трясясь над ней как Хасбулат-удалой над молодой женой. Почему это сравнение пришло нам в голову, было не понятно, как и не понятна популярность этой странной песни, но зато сразу всё объясняло.
-Центр тяжести надо сместить вниз к соплу, чтобы не получался опрокидывающий момент в полёте. Для этого внизу надо намотать тройной слой фольги. Заряд тоже придётся увеличить. Одной фотоплёнки недостаточно. Надо ещё начистить серы со спичек или достать у солдат с радиоцентра патроны. Порох в сто раз лучше, чем сера-уверенно говорил паренёк, похожий на Тимура, героя знаменитого кинофильма.
Валерка Седой поколебался не много и всё же достал из кармана штанов пулемётный патрон, выменянный у солдат на сигареты, которых у его отца-завмага было завались. Как у дурака махорки, хвалился иногда Седой перед солдатами.
-Давай твой ножик. Я сейчас расковыряю и выну пулю. А потом высыплем порох-сказал Седой, важно сплюнув.
Взяв у Полярника нож, он занялся извлечением пули, а мы с Игорем улеглись в канаве и начали обсуждение нашей операции возмездие, которую Игорёк с ухмылкой назвал «мудоломством».
-У нас на Северах –говорил он- девчонки мальчишкам в рот смотрят. А у вас здесь на голову вам садятся.
-А ты что не видишь, что они хитрые, что-то просекли и нарочно сманивают к себе наше молодое поколение и вообще неустойчивый элемент. Ах, ты не проводишь меня в магазин, Коленька-проворчал я, подражая Аньке, и с опозданием заметил подходившего Коляна.
-Это что камень в мой огород?- обиделся наш баскетболист. Я сказал, что буду, как все, и нечего на меня бочки катить…
-Да уж на тебя с твоими лапищами накатишь-буркнул я и Колян сразу убрал свои огромные баскетбольные ладони подмышки, застеснявшись как всегда своих громадных клешней.
-Так что решаем?-проговорил Седой, выковыривая пулю и высыпая на ладонь порох.
-Хватит откладывать! Пока погода не испортилась надо объявить назавтра последний морской бой с участием «Северодвинска» и завтра идти на лодочную станцию. Плот «Северодвинск» разберём и перетащим на Большой пруд ночью. Мы здорово нахваливали Таньку –большую с её раздельным купальником. Две другие мартышки тоже купили похожие. Есть надежда, что наденут на бой именно их. Тут- то мы и дёрнем за завязочки-объявил я, в душе не теряя надежды на праведную месть, за снятые с меня девчонками трусы.
Тем временем Игорь разжёг костерок из сухой травы и веточек, вместо пули он в гильзу воткнул тяжёлый шарик от подшипника, досыпав смеси пороха и серы, а саму ракету из фольги, величиной с полруки тоже набил смесью и фотоплёнкой и нацепил проволочной петлёй на толстую заостренную палку рядом с костром.
Однако космический запуск не обошёлся без происшествий. Из невидимой калитки в сплошном заборе генеральских дач вышла какая-то старуха, очень похожая на тётку, что в июле гоняла нас от забора с нависающими ореховыми кустами. Бабка решительно направилась к нам.
-Бабушка, ложись!- заорали мы в один голос потому, что ракета фыркнула и задымилась.
-Да ложись ты, старая карга !- завопил Седой и в этот момент с дымом и фырканьем ракета взвилась в небо, хотя дополнительный толчок от шарика она не получила, потому что патрон упал в огонь и выстрелил в сторону бабки, увесисто щёлкнув по калитке.
А гильза отлетела мне в руку и выцветила на тыльной стороне ладони здоровый синяк, который болел с неделю. Однако тогда нам было не до болячек. Мы дали дёру, потому что ракета упала, вертясь и дымясь, на бабкин участок и там тоже раздались заполошные крики.
-Ой, убили паршивцы окаянные! Ой, застрелили-неслось нам вслед и мы, помня о конспирации, рванули в сторону нового пожарного пруда и магазина у остановки.
На свою просеку мы возвращались кружным путём и встретили девчонок с Гориком, Серым и Вовчиком.
Предатели несли подстилки с пляжа и пакеты для всех трёх девчат. Видимо, настал момент провести с ними воспитательную работу. Радовало только то, что девчонки шли все, как одна, в раздельных купальниках, демонстрируя нам свой загар даже на попках. Им не понравился наш пристальный интерес к их пятым точкам и, они погонявшись за нами с полотенцами вдоль заборов и канав соседней просеки, и в конце концов, просто обернулись ими как юбками.
-Если вы спорите у кого из нас попа круглее, то я вне конкуренции-заявила невысокая стриженая шатенка гимнастка Танька-младшая, поблёскивая карими глазами и расправляя плечи.
Мы не стали с ней спорить, поскольку из всех троих у неё действительно были самые аппетитные булочки.
Уже почти дойдя до нашей просеки, мы объявили о том, что на завтра запланирован последний морской бой, и мы будем перетаскивать плот на Вишняковский пруд. И возможно у нас наберётся рубль сразу на три лодки на час. Девчонки были в восторге и на ходу размечтались, как они закидают нас шишками и потопят.
Разумеется, мы обязаны были дать им фору, взяв себе всего одну прогулочную лодку и усилив её малоподвижным плотом. К себе на лодки они хотели забрать моего братца, Вована и Серого. Явных предателей по нашему мнению.
Однако операция по переброске тяжёлого крейсера «Северодвинск» сорвалась. Мы мирно спали в постелях, но я иногда поглядывал на светящиеся командирские часы, которые подарил мне приезжавший на недельную побывку с Северного флота двоюродный брат Шурка. Он то нам и рассказал по секрету, что два наших атомохода прошли кругосветку без всплытия и переполошили пол-Америки. На одном из них ходил он, за что и получил подводные часы.
Именно после его рассказов мы назвали наш плот именем города на Двине, в котором стояли наши подводные крейсера. Но мои веки смежились под тяжестью сна и поэтому пробуждение наше было кошмарным. Как сумасшедшая выла сирена и со стороны войсковой части слышалась бешеная стрельба.
-Господи! Война началась-запричитала наша мать и с узлами белья и чемоданами выгнала нас за калитку в заросшую дренажную канаву, считая, что радиоцентр обязательно будут бомбить американцы.
Мы залегли в канаве, а она тревожно сидела над нами остаток ночи, пока со станции не пришёл муж тёти Паши, известный среди местных Колька-футболист, кстати, очень добрый мужик, когда трезвый. Он и объяснил, что тревога началась как учебная, но потом оказалась, действительно, боевая. Через границу с Турцией прорвались тридцать шесть радиоуправляемых самолёта и наши ракетчики их посбивали всех до единого.
-Никто не ушёл-объявил дядя Коля, как о личной заслуге, очень довольным голосом и тут же потребовал у тёти Паши стакан самогонки, чтобы выпить за наших доблестных зенитчиков.
Хотя сам сержант Якушев был специалист по немецким танкам и щёлкал их в войну, как орехи. Если он и привирал, то лишь самую малость, поскольку имел пару орденов и медалей, в том числе «За Отвагу» лично из рук маршала Жукова.
Перепуганная тётя Паша перекрестилась и выдала ему четвертинку самогона. Подняв хозяина дачи Коль-Колю, наш дядя-футболист с раннего утра сел с ним вспоминать военные годы. Второй Коля не воевал, но работал на железной дороге, которую тоже нещадно бомбили.
Утром вся наша компания встретилась совершенно не выспавшаяся и морской бой чуть было не отменили. Но здесь, не подозревая подвоха , резко против выступили девчонки и даже набрали ещё тридцать копеек, чтобы взять ещё одну лодку, взамен оставшегося на месте плота.
Выступили мы после обеда, когда вода достаточно прогрелась на палящем солнце, и отправились на лодочную станцию. Сторож долго с нами торговался, но всё же согласился на паспорт дяди Коли и часы, оставленные в залог сразу за четыре лодки, приняв в довесок неполную четвертинку водки, стыренную Седым из подвала родителей, работников магазина в Балашихе.
Итак, четыре лодки и часа полтора были у нас в запасе, но мы не смогли скрыть своего уныния. Первой на берегу разделась Анька и с удивлением посмотрела на наши вытянувшиеся лица.
-Мить, чего у меня не так? Посмотри, что там сзади?-попросила она меня, пальчиком расправляя купальник на попе, и мне ничего не оставалось, как шёпотом ответить, что там сзади только её круглая задница.
Естественно, что за это я получил полотенцем по спине. Но оно было ещё сухим, и удара я почти не почувствовал. Следом разделась наша гимнастка и тоже разочаровала нас. Зато Танька-большая одела плавки с двумя завязками на бёдрах и одной между чашечками лифчика, что привело нас в тихий восторг мы по-очереди подходили к ней, заценить её купальник, так что чуть не засмущали девочку. Хотя засмущать высокомерную белобрыску было, в общем то, не так легко.
Едва наши лодки скрылись за мыс Бугорка, высокого глинистого пляжа, как Седой разделил нашу десятку, заставив тащить короткие и длинные спички. Девчонок он поделил последними.
-Смотри не подведи. Тебе достаётся Танька-большая. Она единственная в раздельном купальнике. Сигнал «плотва!» не проспи-шепнул Седой мне.
-Так!-обратился наш командир к остальным. На две лодки крепим берёзовые ветки и на две сосновые. Команда «Берёза» в составе Митяя, Татьяны, Горика, Игоря и Вована по лодкам разбираются сами. Шишки из бумажных пакетов высыпайте на дно лодки, чтобы каждый мог схватить. Серый, Колян, Танюха и Анька в моей команде «Сосна». Сигнал выстрел из пугача.
-Горик, давай мне половину патронов-потребовал Седой. Но мой братец, отдав несколько патронов, стал убегать, не желая честного подсчёта.
На его счастье он ещё не разделся и бегал в джинсах и плотной клетчатой рубахе. Седой неимоверно вытянулся в пинке, почти как Педро Гарринча и, к сожалению концом жёсткого сандалета достал задницу моего брата. Взрыв и стрельба оглушили нас, а Горик с воем забегал по берегу пустынного в будни песчаного пляжа. Из его заднего кармана рвался и пульсировал огонь выстрелов двадцати зажиленных патронов для пугача. Всё кончилось за первый полукруг, но братец с воплями по инерции пробежал ещё пару, но уже явно с испугу.
Девчонки оперативно повалили его и стянули раскалённые штаны. Советская джинса оказалась прочной. Ни дырок, ни прогара мы в джинсах не нашли, а всё лечение раненого жадюги ограничилось его принудительной посадкой в воду на мелководье. Татьяна хотела учинить осмотр с пристрастием, сняв с братца плавки. Но он не дался, сам засунув в них пару больших мокрых листов лопуха. Как стойкий оловянный солдатик, в огне он не сгорел.
Осталось проверить как он держится на воде и мы, со смехом, повинуясь выстрелу из Валеркиного пугача столкнули лодки на воду.
После взаимного обкидывания шишками и жидкого обстрела из пугачей, поскольку у Горика на заднице сгорели алым пламенем почти все патроны, мы, наконец, решились на встречный абордаж и через некоторое время все наши лодки перевернулись вверх дном.
Пока наши ребята барахтались в воде и топили наших врагов, мы с белобрысой Танькой удачно перевернули лодку назад и она подтянулась на руках, собираясь залезть и вычерпать воду. Её попка оказалась возле моего лица и я понял, что лучшего момента поквитаться с Танькой у меня не будет.
Крикнув сигнал «плотва» я стянул с Таньки трусики, рванув завязку с одной стороны и едва успел заметить белые пухлые булочки, как получил удар ногой в челюсть. Едва не утонув, я с головокружением доплыл до берега и почувствовал, что меня держат за локоть.
Анька от доброго сердца занялась моим спасением. Посидев на берегу и послушав крики ребят и визги обеих Танек, я понял, что эти заразы колотят моих товарищей без всякой жалости.
Анька вздохнула и я удивился её бездействию.
-А ты то чего со мной сидишь? Плыви к ним. У меня голова прошла и хлебанул я не много. Либо ты ребят поколотишь, либо они с тебя купальник стянут. Это мы сговорились против Танек, когда они меня без трусов бегать заставили. А ты просто попала с ними под раздачу.
-Бесполезно. Там почти все слабее меня. Не дай бог кого утоплю. Да и бояться меня все. Меня и в школе никто не лапает-произнесла Анюта грустно и я от неожиданности лёг на живот.
Сбоку ее купальник на завязочках оттопыривался и я почти целиком видел её белые груди. Неожиданно набравшись смелости я приподнялся и дёрнул пару завязок на животе и потом на спине. Анька вскочила и, поняв, что на неё смотрят только малочисленные женщины на пляже, пара малышей и я, нерешительно придерживая купальник на груди побежала в лес.
Вбежав за ней с солнца в тень, я увиде,л что она беззащитно присела и удерживая руками верхнюю и нижнюю часть купальника, смотрит на меня совершенно жалким покорным взглядом. Единственное на что у меня хватило смелости это засунуть руку в купальник и помять её белую грудь. Моя рука будто почувствовала жар её тела и заскользила по животу вниз к пухлой промежности, но неожиданный окрик испугал меня.
-Эй, парень. Поосторожней лапай. Смотри ей сиськи не оторви-засмеялись мужики на велосипедах на параллельной тропке и я выдернул руку из Анькиного купальника.
Подняв высокую девочку за локоть, я осторожно развернул её задом и тщательно завязал все бантики на спине и шее, а потом развернув за руку, завязал обе завязки на животе. Меня не покидало чувство, что она также покорно стояла бы, если бы я не завязывал, а развязывал эти бантики. Не глядя на Аньку, я взял её за руку и повёл в воду.
И только зайдя в воду по пояс Анька будто очнулась и толкнув меня сильным толчком, попыталась утопить. Справиться с ней было не возможно и мне пришлось поступить нечестно. Моя рука скользнула ей между ног и схватила за выпуклость. Анька сначала вяло вырывалась, но поняв, что на нас оглядываются наши друзья вдруг стукнула меня по голове и в несколько взмахов оказалась возле лодок.
Как раз в них с кормы по очереди залезала вся наша ватага и я позволил себе маленькую вольность, подсадив Аньку под зад. Но она ни слова не сказала по этому поводу, а только чуть-чуть покрасекла.
После этого события мир, казалось, перевернулся. Мы перестали ненароком лапать наших девчат, а только чинно гуляли с ними по вечерам под августовскими звёздами или сидели рядком на скамейке, больше не решаясь ненароком обнять. Им не сразу удалось свыкнуться с этим положением и они порой затевали кучу-малу, где мы могли их ненароком полапать, как и раньше.
Но мы боялись их трогать. Мы боялись уже не их оплеух, а чего-то в себе, что трудно было удержать и что неизбежно должно было вырваться каким- то диким постыдным образом. Девчата пока ещё не поняли этого, но мы подсознательно ощущали, что увидели в них женщин и испугались этого ощущения.