Нахой. Любовь к отеческим гробам

Евгений Садков
   Вчерашняя мысль о "молодой крови" вызвала  разногласия в отзывах уважаемых соавторов.  Было ли решение Екатерины II о привлечении европейцев в заволжские степи нечто подобным?

 Думаю, не все так односложно. Скорее, некое стечение обстоятельств и личных ( в том числе и эротических) переживаний Императрицы. Тут и многочисленные мужчины, яко шершни, роившиеся в великолепных залах и будуарах "маленькой Фредерики".

 Будущая правительница России родилась через несколько лет после завершения очередного великого сражения европейских государств. Вспомним, одним из главных итогов той Северной войны стала трансформация Московского царства в Российскую империю.

 (звучит Гимн михалкова и к трибуне, чуть прихрамывая, поднимается глава)

 А мы, пока "слуги народа" прикладывают десницу с перстнями к пламенной груди, обратимся к Александру Сергеевичу:

          
           "Два чувства дивно близки нам,
            В них обретает сердце пищу:
            Любовь к родному пепелищу,
            Любовь к отеческим гробам"

 Здесь придется чуть отступить от мотиваций Екатерины и упомянуть стержень повествования -Великий Нахой. Дело в том, что в во втором четверостишье, по версии ряда литературоведов, Пушкин хотел было использовать словосочетание "вся нахойская", но ограничился многоточием.

 Но вернемся к европейскому роднику "молодой крови" для заволжских степей.  Подземные капилляры на европейском послевоенном пепелище стекались к главному транзитному пункту -Любеку. Да, уважаемые соавторы, вынужден вновь вернуться к анекдотичному для диалога Пушкина с Тургеневым городку.

 Именно отсюда и устремились к будущему Нахою десятки тысяч европейцев. В чем причина предпочтения Любека другим европейским пунктам отправки по факту беженцев? Не поверите, она связана не только с историческими потрясениями и географически удобным местом.

 Есть личный пунктик крошки Фике. И он связан с упомянутым четверостишьем Пушкина, с любовью Императрицы не к бывшему охраннику Орлову,а  "к родному пепелищу".

 Думаю, она, через Мусина-Пушкина, была прекрасно осведомлена о выборе отправной точки колонизации заволжских степей. Сам же Алексей Семенович, принимая участие в практическом осуществлении имперских "прожектов" Екатерины, имел чуть иные планы на будущих колонистов. Это другая, весьма обширная история. Хочется вернуться к ней позже, но пока главное.

 Любек, как много в этом слове для сердца юного сплелось. А помнят ли в самом городе вклад Екатерины в его экономическое процветание? Хотя бы бюстик или бронзовая табличка в порту? К примеру:

 "Отсюда, по повелению Императрицы и Самодержицы Всероссийской, направлялись к Великому Нахою..."

 И ниже бесконечный список европейских беженцев.

 Уверяю вас, нет такой таблички. А списки конкретных людей пылятся на дальних полках местного архива. Но как знать, господа европейцы, не пополнятся ли они новыми фамилиями? И не киношным Депардье, а простыми людьми...

 А пока волна более ненасытных беженцев не заполонила Любек,  пройдемся по старинному городку.  Весьма своеобразно отразилась в наших заволжских степях кирпичная готика высоких шпилей Собора Святого Николая.

 Именно под этими сводами похоронен дедушка Фике, а по совместительству князь-епископ Любека. Представляете, как забилось сердце уже не слишком молодой женщины, когда она узнала от Мусина-Пушкина о главном пункте отправки беженцев?

 Так государственный документ соединился с родственными связями. Но была в этой истории и мистика. А куда без мистики в подобных делах? Не зря же рядом с Собором протекал языческий священный ручей. Они же и истребили здесь множество христиан. Так кровь мучеников наклонила шпили главного собора Любека.

 Но и на этом не закончилась связывающая Европу с Нахоем мистика. Как предупреждение свыше весь семнадцатый век главный Собор города испытывали не только войны, но и природа. И вот шестьдесят шестой. На фоне уходящих кораблей сносятся обветшавшие боковые башенки. Совпадение? Или же некое отражение народного бедствия?

 Так или иначе, но прошу считать нынешний материал официальным обращением к властям Любека.

 Чуваки, вам не стыдно? Ваш город внесен в список наследия ЮНЕСКО, а простенькой таблички с упоминанием отправки отсюда европейских беженцев я не нашел.

 Немедленно исправьте оплошность.