- Зина, что у вас случилось в летучке?
- Шо,шо подралися ваши хлопчики с нашими.
Голос у Зинки монолит, а у Егора ком в горле.
- А Лёня где?
- Побитый лежит, встать не може.
- А Жолдас куда смотрел, Волчара тряпочный ……
Звонкий смех Зинки прерывает его.
- Куда, куда туда же, с Леней на пару побитые лежат.
Зинка в телефоне гогочет, Егора отпускает и он ждет, когда она высмеется.
- Вот ты, Зинка, зараза, говори правду, а то станция с ума сходит.
- Владимир Ильич с Лёней найшли книгу, яка учить играть в шахматы, ну и решили деда победить. Но не получалося у них никак. Так Владимир Ильич исподтишка у деда ладью стырил. Ну и началося. Схватили друг друга за грудки и по всей столовой таскать себя. Со всех купе посбёглись, страх Господень!
- А Жалдас где был?
- Жолдас дитятка таскал их за шкуряки воздухом подышать, да головами в воду окунал для охлаждения.
- Всех подряд?
- Всих подряд!
-А Леня в какой партии был?
Егор гогочет.
- Во второй, в первой Владимир Ильич ногами в воздухе дрыгал.
- А дед?
- Деда не тронул, потом при Жолдасе они доиграли.
- Ну и как?
- Не знаю, но обнималися.
Месяц Егор один. Живет на станции в комнате при заводских мастерских, рядом здание, где работает Айгуль, мать ее, проходя мимо, внимательно всматривается в него. Хочет сказать ему что-то, но молчит. Егору от её взглядов не по себе. Её недосказанность тянется с ним весь день, но вечером с Айгуль пропадает. Они гуляют ночью в степи, и она пахучая и загадочная при бликах станционного освещения объединяет их. Соприкасаются головами нечаянно, и тепло этих прикосновений сводит Егора с ума.
- Будьте осторожны, с севера на третий путь сборный! Вагонники, приемосдатчики встречаем поезд!
Айгуль убегает. Ей надо к поезду. Егор долго не спит, её голос по громкой связи будоражит его. Он рвётся к ней, она рядом, буквально по лестнице вбежать, но дрема сладкая ночная обволакивает ноги, а они ей не противятся.
Месяц назад они тянули спичку. Короткая в руке Жолдаса была одна. Остальные три целые с головками означали дальнее плавание с летучкой связи в песчаную голую степь. На Зинкин край света, к чёрту на кулички. Жолдас серьёзный, долго колдовал с рукой и сунул её Егору.
- Давай, Егор, тяни ты первый!
Спичка оказалась короткой.
- Всё заканчиваем, волчары тряпочные. Егор остается на здешнею практику основ автоматики, связи и всякой дребедени, а остальным готовиться сегодня вечером отъезжать, а там, на линии я вам покажу кузькину мать.
- Ух, ты Иван Грозный. Не больно они тебэ бояться. Смотри, дитятка, они с Кавказа, мешок на голову и в песок.
Зинка кричала с кухни, они сидели в столовой, молча, переживая. Уезжать не хотелось никому. Егор, стиснув зубы, хмурился. Радоваться было не прилично. Но в груди клокотало. Он с Айгуль.
- Давай, Жолдас – паша, ещё короткую спичку, чей следующий месяц за Егором. Мне надо знать. Делов на станции много.
Владимир Ильич стоял под портретом Ленина, и схожесть их поз рассмешила Лёню.
- Не спеши, товарищ, следующий я. Не лезь вперед батьки в пекло. Давай, Жолдас, гадай мне.
Жолдас нагадал Сашке, потом Лёне и Владимиру Ильичу напоследок. Равнодушные спички валялись на полу, Вовка пихал их ногами и орал.
-Да вы вообще ни имеете права заставлять меня работать на линии. Я практикант, учите меня на посту ЭЦ*, в ЛАЗе*, а столбы не моё.
- Песочка испугался товарищ. А работать надо, это не хухры мухры тебе. А ответственная работа по поддержанию устойчивой работы линии связи на вверенном нам участке. И вы, товарищ, должны это прочувствовать, обязаны прочувствовать …...
Леня снова делал лицо. Оно принимало черты партийного босса. Голос вкрадчивый, пронизывающий душу заставлял вздрагивать их на каждой стальной нотке. Гад такой. Артист. Егор всматривался в Лёню, но того понесло. Зинка уже гоготала. Жолдас хихикал, а казахи, высунувшись из купе, никак не могли понять, кто кого так лихо песочит.
- Лёня, я никому и ничего не должен, обязаны мне. А скрутки на проводах на вверенной нам линии связи я кручу не хуже тебя, даже лучше у деда спроси.
Дед тихо отзывался в купе, и понять, кто именно из них лучший было невозможно. Карпенко пропадал в мастерских и бился с механиком гаража за связевую машину. Машину хотели оттереть, но бас Карпенко сотрясал стены.
- Мне пески с нею глотать, а вы суёте мне всякую рухлядь. Вот эту давай с бортами. Она по разнарядке к нам пришла. И не хитри. Мост ей менять надо. Щас шефу объяснять будешь. Абай принимай машину. Мост менять. Умники!
Абай запрыгивает в кабину, трёт руль, ощупывает её и на лице восторг, такой машины у него не было.
- Егор, прыгай здесь!
Абай брат Айгуль. Волчонок. Тих и насторожен к нему. Но сейчас радость готовая выскочить из него рвёт настороженность в куски.
Он лупит по сиденью рядом с собой.
- Егор, сюда прыгай! Айгульку катать будем.
- Егор, быстренько с Абаем забирайте Зинку и в столовую харчи запасать, не на курорт едем и Жолдаса сюда с бригадой к складу, платформу грузить материалом будем. Мост ему менять надо. Ух, хитрюга!
Они едут вдоль станции, мимо домов, машина новая резвая, и Абай не
переставая, гладит её.
- Рад.
- Она лучшая в гараже, начальник приказал, я слышал. Сейчас страшно ответственный я.
На последнем слоге он запнулся и договорил по- казахски.
- Конечно, ты будешь очень хорошо следить за ней.
- Ты казахский понимаешь?
- Немного, Айгуль научила.
- Знаю.
День выдался напряжённый. Грузили платформу, затем машину на неё и всякую мелочь, которой казалось, нет конца и края. К вечеру Карпенко с листком просмотрел её.
- Зина, у тебя всё в порядке?
- В порядке, Карпенко, в порядке
- Жолдасого верблюда нет. Ёк*
Карпенко улыбался.
- Лёня, смех смехом, но запомни свои слова, будут места там.
Он машет большим пальцем себе за спину.
- И ты вспомнишь о нём, как о самом надёжном друге.
Вечером подъехал маневровый тепловоз с погруженной платформой, забрал летучку и поставил их в хвост грузового поезда на юг. Егор оставался один. Вагонники обстукивали платформу с летучкой связи и проверяли тормоза.
- Дежурная, пятый путь на юг готов!
- Понятно пятый путь готов.
-Будьте осторожны с пятого пути грузовой на юг! Летучка связи, ребята, счастливого пути!
Последние слова были от Айгуль, они эхом прошлись над ним и, минуя одиннадцатый тупик, скрылись за станцией.
Один день обгонял другой. Утро сменялось вечером, и Егор ждал его. Они с Айгуль гуляли, ходили на озеро и погода с каждым днём этому способствовала. Жара брала своё. Запылало. Степь преобразилась, сжалась под палящим солнцем и выгорала.
Запах креозота от шпал на перегоне, где вышагивал Егор с доливкой дистиллированной воды в аккумуляторы, лез в нос и, казалось, пропитывал всё его тело насквозь. Питьевая вода заканчивалась, он отхлёбывал дистиллированную воду, она очищенная от примесей не придавало ему силы, а наоборот отнимала. Дойдя до станции, хлебал ненасытно настоящую из холодильника и дурел. В животе бурлило. Тошнило. Он принимал душ в мастерских и освеженный бежал к Айгуль.
Говорил с ней на казахском. Язык давался ему легко, лицом он темнел и укутанные в платки казашки, когда он с ними говорил, хвалили его:- "Жаксы жигит, жаксы"*
В один из дней мать Айгуль, робко постучав в его комнату, ждала его в дверном проёме.
- Здравствуйте, Егор!
- Здравствуйте, тетя Нина!
- Егор, вы серьёзно встречаетесь с моей Айгуль.
- Да, теть Нин, серьезнее не бывает.
- Хорошо, Егор.
И ушла, оставив его в смятении. Холодок очередной недосказанности вновь витал над ним. Он хотел догнать её, договорить, но не смог. Какая- то сила пригвоздила его в проёме и крепко держала в нём.
Вечером они с Айгуль звонили в летучку связи. Зинка на том конце сразу предупредила их. У нас опять ЧП.
- Зина, что опять стряслось?
- Шо, шо Лёня с Вовкой не уймутся. Поспорили, что Лёня не взберется на трубу у котельной. Там же высотище яка. Ты бы видел, Егор!
- Ну!
- Шо, ну, взобрался Леня, а назад спускался и завис посередине. Думали, шуткует, а потом спугались. Жолдас с ребятами своими снимали ёго бедного. Говорят, еле оторвали от трубы, с такой силой он держался.
- Зина, зови его.
- Ушли они, тута кино приихало, Жолдас с Карпенко тоже с ними. Дед один, да я.
- Одно кино на другое сменили?
- Да ещё орут друг на друга. Лёня с Вовки червонец требуе. Он же влиз, а шо вниз его спустили, не считается.
- А менять меня они собираются?
- Вовка тебя менять будэ, туточки вся очередь переигралась, а может никто не приедэ, они Царь – город на Каспийском море найшли, туда сбираются.
Они слушают Зинку вдвоём, прижавшись с двух сторон к трубке.
- Зин, Егор за станцию в футбол играет, и его ребята хвалят.
- Это головой, запрети ему Айгуль, а то дурнэй будэ!
- Не будэ, у меня голова крепкая!
Вечером он пишет письмо матери. Рвёт. Письмо не даётся. Бросает писать и решает выслать матери себя и Айгуль на фотографии. Решение успокаивает, но следующим вечером он вновь садится за письмо. Оно законченное в конверте лежит на столе и мучает его, и он, не дождавшись утра, несёт его в почтовый ящик, откуда оно уйдет домой за две тысячи километров. Он старается представить всех его читающих и больше всего боится Ольгу.
Мать нет. Она поймёт, а Ольга съехидничает. "Привёз заморскую красавицу. Нет, сестра, очарует вас Айгуль, это не гордая, взбаламушенная Настя. Это ….." Не найдя сравнения, он успокаивается и больше ни о чём не думает. Он мечтает.
Ёк* - нет
Пост ЭЦ* – пост Электрической Централизации( помещение, где находиться аппаратура по управлению ж.д автоматикой)
ЛАЗ* – Линейный Аппаратный Зал связи(помещение для аппаратуры устройств связи)
Жаксы жигит* - хороший парень.