Глава шестая
1
Парень, которого ему перепоручил на вокзале Джерри, мирно посапывал в соседнем кресле. Собственно, ему некуда было деться? Не прыгать же на ходу из несущегося, как стрела, “Евростара” в тоннель, прорезавший дно ла-Манша...
- Тебе предстоит пасти его ровно столько, сколько потребуется, чтобы выяснить, что он за тип. Желательно подробнее... – наскоро напутствовал его Джерри.
"Но я тебе и без того могу сказать, что он араб откуда-нибудь из Ближнего Востока. И стоит мне переброситься с ним парой фраз, как я тут же укажу место, откуда он родом", - хотел было сказать Виктор, но промолчал.
- О деньгах не беспокойся. И будь осторожен. Уверен, этот тип способен на все...
- Я тоже, - хмыкнул Виктор.
- Но ты его совсем не знаешь, - помрачнел Джерри.
- Я - о себе... - сказал Виктор, и мельком вспомнил Кавказ.
Потом эта вспышка воспоминания догнала его в мчащемся экспресе и, как результат, – кошмарный сон...
2
Береженного Бог бережет. Так всегда говорила ему мама. Потом те же самые слова она говорила младшим сыновьям. Хэлли не внял ее напутствиям. Он сделал свой выбор. Братья... Прислушаются ли они к мудрым словам мамы? Или также, как и он, их старший брат, пойдут тропой войны, усыпанной острыми и ужасно опасными шипами. Неужели остались еще наивные идиоты, свято верящие в обещания, будто дорога в выдуманный рай усыпана лепестками роз? Он поверил, и с той же минуты перестал принадлежать себе. Исполнитель – тупой и беспощадный, который постоянно должен помнить об идее, выдуманной кем-то, кто скрывается за тридевять земель в тридесятом царстве.
Неужели они не понимают, как смешны их потуги изменить существующий мир?
Ему нельзя домой. Он наследил там. Очень сильно. И стоит лишь удивляться, как до сих пор его не задержал Интерпол? Или вездесущий Моссад. Впрочем, такая ли уж он крупная фигура для Моссада? А может, Рут удалось убедить своего дружка не поднимать шума? В конечном счете и этой старой шлюхе пришлось бы несладко, начни кто-то разбираться в ее странных связях.
Зря он не поговорил с ней откровенно. Но что это поменяло бы? Неужели он мог расчитывать, будто перезрелая сучка даже во имя его неутомимого члена могла стать его соучастницей.
Хэлли собирался с ней поговорить, но в последний момент, как всегда, что-то мешало, и он откладывал беседу на потом. А потом - лишняя затяжка грасса... странный голос из ниоткуда... его телефонный звонок... И все открылось самым несуразным образом.
Бежать! Скрыться, где его не достанет вездесущий Моссад. И он едва успел улизнуть в Каир. А оттуда - первым же самолетом в Париж.
Но Рут знала про Париж. Почему не капнула, куда следует? Выходит, он ее чем-то зацепил так крепко, что... Но что его заставило вернуться в Париж, рискуя быть задержанным и разоблаченным? Жаннет? Ерунда! Таких телок в любой столице мира пруд пруди.
Решил, будто Рут, а вместе с ней и ее хахаль Майкл, не станут ворошить это дело? А может, хотел, чтобы его арестовали? Вот, оказывается, где собака зарыта! Он даже себе не мог признаться, как жаждал тогда ареста в парижском Орли. Что с того, если бы его и выдали израильской полиции? Он молод. И до той минуты еще никого не лишал жизни. Не считая тех солдат с Кавказа. Но какое отношение Кавказ имеет к Израилю и к остальному Миру?.. Там он был воином, как и многие другие. Поздно. Теперь уже ничего не повернуть вспять. На нем кровь того голландца и британской гражданки. Он киллер. Пресловутый киллер, которых немало притаилось на этой планете. Один из многих...
3
...Там, наверху, продолжали стрелять.
Две характерных коротких очереди, почти одна в одну. И тишина на пригорке. Потом опять все снова повторяется. Наемник все танцует вокруг него.
По тому, как тот перехватил нож, Виктор понял – перед ним профессионал. Если он сейчас двинется и потянется к своему, боевик опередит его. Он метнет этот сучий нож и наверняка не промахнется.
«Между нами три шага. С моей ногой ни за что не уклониться...»
Наемник отбросил нож и с акцентом сказал:
- Ну что, Ваня, молись!
"Мы для них все вани, - устало думает Виктор. – Вот в чем тут дело. В этом вся трагедия. И наша, и их..."
Боевик одним прыжком достиг солдата-федерала, и попытался ударить его в живот. Виктор схитрил. У него вышло это, и в награду получил лишь легкий пинок. И еще удача, ему повезло схватить боевика за шею, и Виктор не упустил случая, чтобы ударить его лбом в оскаленное лицо. Но бык, похоже, крепкий попался. Рванулся вниз и подмял его под себя. И тут силы почти оставили Виктора. Наемник ловко вскочил на ноги. И пока Виктор пытался подняться с четверенек, тот приложился к его нижней челюсти ботинком. Зубная крошка и кровь забили горло.
«Вот теперь конец! Сейчас он еще разок от души приложится, и мне уже не встать, - обреченно подумал Виктор. И ему внезапно захотелось, чтобы именно так все и произошло, но только чтобы поскорее. - Тупой ублюдок? Твоя взяла. И пусть мое тело будет сегодня для вас забавой...»
- Ну что ж ты не бьешь, сука? – перешел на арабский Виктор.
- А ты нетерпеливый, пидор! – смеется бревик. – Где учил наш язык?
«Нет! Живой не дамся. Наслышан о жизни в вашем аду...»
Рука лезет в складки камуфляжной куртки. Там фотография жены. Он ушел через год после свадьбы с четвертого курса института иностранных языков. Его соблазнили богатой практикой, которому ему сулила должность военного переводчика.
«На том чертовом Кавказе теперь полно арабов. Даже больше чем местных, и ты вволю пообщаешься с ними...»
Пообщался через край, ругнул себя Виктор за доверчивость. Крысы тыловые! Всучили "калашников" и – вперед! Без комментариев...
- Добей, парень, – просит он. – Будь мужчиной.
- Ты не ответил на мой вопрос!
- Я же не спрашиваю тебя, где ты учил русский...
Судя по всему, боевик решил, будто русский солдат лезет за камнем или ножом и, не долго думая, словно куль, перевернул его ногой. Потом не спеша ударил по руке носком тяжелого ботинка, и тут увидел фото Рахель... Его Рахель. Подобрал, расхохотался:
- Что ж ты ее с собой не взял? Мы бы этой евреечке сейчас вертушку устроили... Знаешь, такую маленькую оргию вон под тем кустом, - гортанно гогочет он. – Я бы ей в зад заехал, по самые шары! Извини, привык на этой сучьей войне к вашим задницам. Но ты сделал ошибку, ты не взял ее с собой, теперь придется отдуваться за нее. Ну как, Ваня, хочешь испробовать вертушку перед смертью? Ты только намекни, я сейчас окликну вон того кавказца. У него прибор – это что-то с чем-то! Ты ведь споешь под его мощный саксофон, не так ли? А я в зад заеду!
И тут произошло немыслимое. Виктор схватил его за колено, подобрался и ударил здоровой ногой в пах.
Боевика согнуло пополам, он откатился, пополз к автомату, встал на четвереньки.
«Убьет!» - обрадовался Виктор. А с мертвым пускай делают, что хотят. Мертвые сраму не имут и живым о сраме не расскажут. Но тут голова боевика треснула, как арбуз, и следом послышалась автоматная очередь.
- Вик, родной, ты как? Потерпи, сейчас ребята будут...
- Попрактиковался, бля, в языке, - его тело билось в истеричном смехе.
4
Виктор очнулся от короткого сновидения...
Сколько он спал? Он взглянул на часы и понял, что кошмар длился не более четверти часа. Подобное с ним случалось в последнее время довольно часто. Он даже успел привыкнуть к таким провалам, которые в конечном счете сулили хоть какой-то отдых усталому мозгу. Эти треклятые воспоминания, похоже, будут преследовать его всегда и везде. Даже сейчас, в несущемся экспрессе "Евростар", стоило ему забыться на какие-то пятнадцать минут, как снова привиделся тот кошмар из 97-го года.
Его соблазнили престижной должностью переводчика и приличным жалованьем. С предпоследнего курса института иностранных языков. Виктор только что женился, и нужны были деньги. Он клюнул. А вслед за ним и его брат Игорь, которого поглотила та война. А он остался жить, несмотря на обман и плен. Да, их обвели вокруг пальца, как последних пацанов. Вместо должности переводчика с арабского всучили автоматы и кинули в бой, как слепых щенков в воду.
Виктору захотелось снова вернуться в сон, пускай страшный, наполненный жуткими кошмарами, но там он хоть на минутку мог бы встретиться со своим единственным братом. Он закрыл глаза. Но сон не шел.
И тогда он стал думать о брате....
5
Они с Игорем близнецы. Были. Теперь все в прошлом...
И с той самой минуты как научились разговаривать, до отправки на Кавказ, все спорили кто из них и на сколько минут старше. Там, в кровавых горах, спорить перестали. Повзрослели на целую жизнь. Игорь тоже в бывшем студент. Но жениться не успел.
«К лучшему, что брата не ждет жена, - подумал Виктор, вспомнив о фотографии Рахель, - не так больно умирать...»
Виктор ему все про того кавказца с "мощным саксофоном" толкует.
- На ремни я его пустил, - обыденно сказал Игорь. – Он, кажись, даже уссался перед этим.
"Вояки, хер бы их побрал. Это они над ранеными и беззащитными любят измываться. Мудями своими потрясают. Сверхчеловеков из себя корчат. Неужели опустили бы, если б взяли в плен? А может, и брать не стали бы. Трахнули бы вон под тем кустом, - с тоской подумал Виктор, - перерезали бы горло, как барашку, и в расход..."
- Спасибо, брат, - сказал он Игорю, но тот вдруг вздрогнул всем телом, словно через него пропустили ток сильного напряжения и стал оседать. Лишь после этого ушей Виктора достигла короткая очередь.
"Рано порадовался избавлению, - горько подумал Виктор, заметив приближающихся бородатых боевиков, - это конец..."
И словно в подтверждение его мысли, Игорь с трудом повернул к нему искаженное от боли лицо и процедил сквозь зубы:
- ****ец. Если не прикончат на месте, то возьмут в плен.
- И потребуют выкуп, - не то всхлипнул, не то шмыгнул разбитым носом Виктор. – Тысяч двадцать баксов за каждого.
- А хер им в сраку! – сцепив зубы, потянулся за автоматом Игорь.
- Только сперва поиздеваются вволю, - продолжал гнуть свое Виктор, вспомнив про угрозы наемника изнасиловать его.
- А хер им в рыло! – скрипнул зубами Игорь.
- Пристрели меня, пожалуйста, - попросил Виктор, - ты же старше меня, и не посмеешь отказать млашему брату...
- Еще неизвестно, кто из нас старше, - сплюнул Игорь кровавый сгусток. - Потом выясним, кто на сколько минут раньше родился, а пока кое-кого из них хлопну, - взревел вдруг Игорь и, приподнявшись с неимоверным трудом на колени, успел-таки сделать очередь раньше, чем упал замертво...
Он так и не понял, удалось Игорю отправить хоть одного из этих бородачей к Праотцам, или его попытка оказалась никчемной, как и вся эта сучья война...
6
Странный совет получил он три года назад – поступить в Сорбону на факультет славистики. Впрочем, совет прозвучал столь настойчиво, что обсуждению не подлежал. Ни для кого не было секретом, что Хэлли вполне сносно болтает по-русски. В Яффо к тому времени лет семь или восемь уже жили эмигранты из России, и Хэлли подружился с некоторыми из парней.
Его тянуло к ним, будто магнитом. Они были совершенно непохожими на его прежних приятелей, мечтающих о всякой ерунде – типа престижной машины или приличного счета в банке. Русские мечтали получить отличное образование и устроиться в престижных международных компаниях. А парнишка по имени Алекс и вовсе писал такие пронзительные стихи, словно воочию видел будущее. Хэлли тоже иногда баловался стихами. На этом они и сошлись...
Тогда он еще не знал толком, о чем сам мечтает, чего хочет больше всего на свете. В детстве знал. Он мечтал, чтобы на улице его не обзывали "арави-масриах", а принимали бы таким, каков он есть. И еще сколько себя помнит, всегда мечтал жить в Париже или в Лондоне. Путешествовать по всему миру с такой девушкой, как Жаннет Береговуа, в жилах которой текла русская кровь и для которой было совершенно безразлично, к какому племени он пренадлежит.
Но тогда он, разумеется, не подозревал о существовании Жаннет. Зато дружил со сверстниками, совсем недавно приехавшими из России. Они ему нравились, потому что ни разу не обозвали его "арави-масриах". Он и сейчас не прочь поддерживать с ними дружеские отношения, если бы не дискотека в "Дельфинариум" и камикадзе, унесший с собой жизни более двух десятков русских парней и девчонок. И среди них был его друг Алекс...
Потом был Кавказ, и тот русский солдат-федерал. А потом еще один. И еще...
Хэлли вдруг пронзительно понял, что уже никогда не сможет дружить с русскими парнями, как прежде. Его преследовал страх, будто они догадаются о его проделках там, в горах, стоит им лишь заглянуть в его глаза.
Но больше всего он боялся встречи с мамой Алекса - Элеонорой...
7
Виктора подмывало обратиться к парню по-арабски. А еще лучше на иврите. И это многое прояснило бы. Но что-то останавливало его от поспешных действий. Возможно, слегка подрагивающие руки Джерри там, на вокзале Ватерлоо, когда тот передавал ему телекамеру. В пабе его руки не тряслись. Похоже, за это время произошло нечто такое, что вывело из равновесия Джерри. А ведь этот Стоун, насколько о нем был наслышан Виктор, был закаленным репортером, похлебаший немало дерьма на Балканской войне. Причина скорее всего крылась в этом невозмутимом парне.
Виктор не мог отделаться от мысли, будто когда-то уже их пути-дороги пересекались. Но где и когда?..
8
До знакомства с Рут, Хэлли покидал Париж несколько поспешнее, чем того требовали обстоятельства. Ему позвонили, и незнакомый голос сказал:
- Тебя ждут дома.
"Противовстояние на Ближнем Востоке никогда не закончится", - устало подумал он, наспех укладывая вещи...
Хэлли не надеялся, что сможет и дальше продолжать учебу в Сорбоне. Более того, он был абсолютно уверен, что это задание будет для него последним. Стоит ему что-то предпринять в Израиле, и его непременно арестуют службы безопасности. Это не дикие горы с тупоголовыми наемниками, где царит бесправие. И даже не европейские столицы, где можно проворачивать грязные делишки почти безноказанно. В Тель-Авиве давным-давно научились бороться с такими, как он.
Тогда впервые в жизни ему не хотелось ехать домой. Как будто предчувствовал, что добром это не закончится...
9
Миссис Мэри Сноу набрала нью-йорский номер и, дождавшись, когда на том конце подойдут к телефону, произнесла совершенно севшим от горя голосом:
- Полли больше нет с нами. Если хочешь проводить ее в последний путь, приезжай...
- Но что случилось, сестра? – закричала Джессика.
- Пристрой на время Питера к кому-то из надежных друзей.
- Но как это произошло, Мэри?
- Не уверена, что мальчика нужно везти сюда.
- Я в шоке! Ты меня пугаешь...
- Прошу тебя, Джесси! Побеспокойся о мальчике...
- Но Питер должен хотя бы попрощаться с...
- До свидания!
Мэри не дослушала сестру. Она вложила последние силы в этот звонок. Она просто обязана была сообщить Джессике о постигшем их горе. Остальное не имеет значения.
Сложив руки на коленях, она сидела неприкаянно в пустом доме и не знала, как жить дальше...
_____________________________
©А.Акишин. Ближневосточный кульбит. Роман. Тель-Авив
© Все права защищены. Перепечатка по частям или целиком разрешается лишь с письменного разрешения правоприемника realstorieshl@gmail.com
Вступайте в нашу группу ВКонтакте "Проза от Александра Акишина": https://vk.com/club163192575