- Это что же, - проницательно и не без сарказма спросил Федор Владимирович, - ты – типа Мефистофель, а я – Фауст?
Минут пятнадцать назад в дверь позвонили. Странно, что перед этим не пиликнул домофон, но такое и раньше случалось: может, заходил кто из соседей.
Федор Владимирович открыл, не спрашивая. На пороге тамбура стоял прилично одетый мужик в годах. Седые виски, закрученные кверху пижонские усики, бородка клинышком, но морда, скорее, рязанская, чем кавказ, - наметанным глазом определил Федор Владимирович.
- Чего надо? – спросил он неласково. – Ничего не покупаю.
- Это очень хорошо, - убежденно сказал незнакомец, - правильно делаете, Федор Владимирович, что не покупаете. А я не продаю. Вы меня еще не знаете, а я про вас много слышал. Разговор имею хоть не коммерческий, но ко взаимной пользе. Позволите войти на несколько минут?
Федор Владимирович подумал секунду-другую и гостя впустил. Они прошли в квартиру, причем посетитель культурно сбросил туфли еще в тамбуре. В квартире зашли в зал – длинную и узкую до нелепости комнату, слишком широкую для коридора, да она никуда и не вела, и слишком узкую для комнаты. В зале стоял мебельный румынский гарнитур, диван и новогодняя елка, опутанная гирляндами, мишурой из фольги и почти сплошь завешанная игрушками. Елка не была нужна никому: собака рычала на гирлянды, внук только чудом не ронял ее, проходя мимо, вечно задумчивый и неаккуратный, Федор Владимирович терпеть не мог искусственной хвои, напоминавшей ему почему-то похороны, и только Елена Ивановна любила зажечь гирлянды и посидеть на диване, глядя на любимую елку и вспоминая что-то или думая о чем-то, не рассказывая, впрочем, что и о чем.
- О чем речь? – рявкнул Федор Владимирович, сразу беря быка за рога.
- Я могу и хочу вам помочь, уважаемый Федор Владимирович. Сразу скажу, я ничего не рекламирую, ничего не продаю, не представляю компанию по продаже фильтров для воды или еще какой-то дряни.
- Ты кто такой и откуда меня знаешь?
- Я совершенно бескорыстно могу вам помочь в решении почти любых проблем. Почти любых, - повторил незнакомец. - Ничего материального взамен мне от вас не нужно.
- Это что же, - проницательно и не без сарказма спросил Федор Владимирович, - ты – типа Мефистофель, а я – Фауст?
Гость хмыкнул и пошел вдоль гарнитура, разглядывая безделушки на полках. Стояли на полках фарфоровая статуэтка кошки в странной позе: кошка словно пыталась высмотреть что-то, лежавшее намного выше. Были еще три пластмассовых слона разного размера, явно из старого набора. Слоны, по размеру, шли не по порядку: один был самым большим, ростом, пожалуй, с литровую банку, второй уступал ему не меньше, чем на два размера, а третий – совсем крохотный – отставал от второго, пожалуй, тоже на пару отсутствующих собратьев. Были и две небольшие иконы типографской печати: Спасителя и святого Луки. Еще лежали аппарат для измерения давления, две пары очков, пуговица, судя по всему, от пальто или дубленки и сломанная шариковая ручка, верхняя часть которой была замотана синей изолентой.
- Приятно с грамотными людьми, я уж отвыкать стал, - ответил гость, не спеша и не прерывая разглядывания предметов на полках, - нет, нет и нет, дорогой мой. Вы – не Фауст, уж простите. Я - тем более - не Мефистофель. Вечной жизни я вам не дам, у меня у самого ее нет. Да и что взамен предложите? Душу? – Тут он засмеялся, и смех его показался Федору Владимировичу неприличным и даже несколько оскорбительным.
- А в чем проблема? – набычившись спросил Федор Владимирович. – Чем тебе моя душа не подходит?
- Не в этом дело, - серьезно сказал незнакомец, - вы, любезный, мне пытаетесь продать акции лунной компании. Вы сами-то свою душу видели? Знаете, чего она стоит или не стоит? Это даже не кот в мешке: мешок в другом городе. И что мне с ней делать? Куда я ее приспособлю? Душа – не протез, не запасное колесо. Одна сносится, другую не приставишь.
- Так чего тебе надо? – спросил сбитый с толку Федор Владимирович.
Незнакомец вздохнул:
- Вот все вы так за редким исключением. «Что тебе надо?» - передразнил он Федора Владимировича. А что ты дашь? Что ты можешь? – внезапно перешел он на «ты». - Как в дурацком анекдоте, когда официант, помнишь, спрашивает посетителя: чай тому или кофе? Посетитель подумал и говорит: чай, а официант в ответ: чая нет, только кофе. Ничего мне от тебя не надо или почти ничего.
- Но все-таки чего-то надо? – въедливо, но уже не с таким запалом спросил Федор Владимирович. Он как-то сразу устал, и гость это почувствовал.
- Договоримся, - уверенно сказал незнакомец. – А вот что надо тебе? Ты чего хотел бы? Машину хочешь?
Федор Владимирович промолчал.
- Да знаю я твои проблемы, - отмахнулся незнакомец с досадой, - все это решу. Подумаешь, банк достает, кредит со старой работы. Чушь, - заключил он. – Завтра, нет, еще сегодня успею, закрою твой кредит. Будешь чист, как стеклышко.
- А взамен?
- Погодь! – снова отмахнулся гость. – В убытке не будешь. Не нужна мне твоя квартира, - повысил он голос, видя, как угрожающе открывает рот Федор Владимирович, - не нужна! Никаких расписок, ничего не нужно.
- И зачем тебе все это? – тускло спросил Федор Владимирович. - Ты, может, депутат или кандидат туда?
- Сюда, - передразнил гость. - Много к тебе депутатов-то ходит? Нужен ты им больно. Не ори только! - снова повысил он голос, но Федор Владимирович молчал. - Зачем, зачем... Хочу, вот, зачем. Хочу и все тут. А ты что хочешь? Автомобиль хочешь, нет? Какой? «Сузуки Витару» хочешь? У брата есть, ты чем хуже.
- Причем тут брат?
- Не причем. Не хочешь «Витару», только скажи. «Чероки» хочешь? Ладно, хочешь свою любимую «Ниву Шевроле»? Новую! Черную. А?
- Ты…
- Не ругайся, - снова опередил незнакомец Федора Владимировича. – Не хочешь машину, твоя воля. Я не знаю, что тебе приятное сделать.
- Сделай меня моложе, - неуклюже пошутил Федор Владимирович.
- Э, нет. Я чудесами не занимаюсь, я тебе уже говорил. Ни вечной жизни, ни молодости. Денег могу дать и всего, что за деньги получают. А больше не проси.
- Выпить хочешь? – внезапно спросил Федор Владимирович.
- А давай, - компанейски согласился гость.
- У меня только водка, - виновато сказал хозяин.
- Ну, и здорово, - обрадовался гость.
- Закусить счас соображу.
- Капустки нет ли квашенной?
- Да как нет! Есть, конечно. Картошку варили к обеду. Можно на сковородке ее…
- Да давай так! Соль, картошка. Луковку дашь?
- Да Господи!..
- А вот этого не надо. Хотя ты так…
- Чего не надо? – не понял Федор Владимирович.
- Да ничего. Не бери в голову. На кухне сядем?
- На кухне, - кивнул хозяин. – Елена Ивановна в гостях, внук шарится где-то. Никто не помещает.
Они перешли на кухню, и Федор Владимирович заметил, что гость прихрамывает.
- Чего с ногой-то?
- Да подвернул. Оступился. В подъезде у тебя уже, представляешь?!
В прихожей висело большое зеркало в позолоченной раме. Незнакомец, шедший впереди, вдруг обернулся и погрозил со смехом:
- Ишь, шалун! Я знаю, чего ты высматриваешь!
- Ничего я не высматриваю, - смутился Федор Владимирович.
- Высматриваешь! Ты в зеркало пялишься! Смотришь есть я там или нет.
- Да подь ты весь! Иди давай, - и хозяин даже слегка подтолкнул гостя в сторону кухни. Плечо незнакомца было твердым и холодным, как лед. Словно ледяную фигуру в новогоднем городке у бывшего Дворца спорта подтолкнул Федор Владимирович, тяжелую, ледяную фигуру. А гость, казалось, вовсе не заметил толчка. Как шагал, припадая на левую ногу, так и шагал. Да и недалеко идти было.
Через минуту на газе закипал чайник, на столе появились приборы, кастрюля с холодной картошкой, тарелка с порезанным соленым салом, пара луковиц, разрезанных вдоль, по меридиану, на четыре-шесть частей, солонка. Хозяин достал из морозилки заиндевевший «Абсолют» (О! А ты прибеднялся! – восхитился гость), из настенного шкафа появились пузатые стопки.
Федор Владимирович включил бра над столом, а верхний свет убрал. Стало уютнее, с улицы к окну подступила темнота, и даже гость казался почти приятным и желанным.
Они выпили по первой, закусили. Тут и чайник закипел. Хозяину хотелось кофе, но он упрямо заварил в стеклянном чайничке чай, порезал лимон. Гость молча ел и пил.
Федор Владимирович не выдержал:
- Ты расскажи еще, - попросил он.
- О чем? – вскинулся гость.
- Ну, чего у тебя есть-то. Ты спрашиваешь, чего хочу, а чего есть-то? Выбрать-то из чего?
- Да выбора-то у тебя нет, - удивленно сказал незнакомец. – Я же тебе говорю: денег надо?
- У меня пенсия, - ляпнул Федор Владимирович и сам подивился собственной глупости.
- А у меня в квартире газ, - в тон ему продолжил незнакомец. – Пенсии у тебя ровно половина: половину банк забирает за кредит.
- И это знаешь, - нахмурился Федор Владимирович.
- Велика тайна! – отмахнулся гость. – Кредит я твой ликвидирую, договорились же. Ну, будешь ты пенсию получать полную – много радости! Тебе чего-нибудь охота? Ты вот молчишь, и я молчу. Счас допьем, я пойду, а вдруг не встретимся больше? Будешь потом локти кусать. Вот сколько тебе для счастья надо?
- Денег?
- Марок почтовых! Конечно, денег. Сколько?
Федор Владимирович задумался.
- Не мелочись, округли. Что ты, как Шура Балаганов! Миллиона хватит? Два?
- С кредитом реши, и будя, - кашлянул Федор Владимирович. – Ты вообще откудова будешь?
- Оттудова, - насмешливо ответил незнакомец. – Если тебе легче, считай, что из собеса. Депутатов любишь? Считай, что - депутат. Дурачком-то не прикидывайся, старый уже для этого, да и я не мальчик.
- Вот я тебе счас, немальчику, мозги-то поправлю, - рассердился Федор Владимирович, - язык попридержи.
- А то что? – невинно спросил незнакомец. – Драться полезешь? Ой, не смеши. Я вчера у одного полковника был, отставник десантных войск. Вот, я тебе скажу, молотилка дурная! Пока челюсть ему не сломал, не хотел слушать. Сядь, успокойся.
- Значит, только деньги? – покачал головой Федор Владимирович.
- И все, что за деньги, - подтвердил гость. – А что, этого мало? Или тебе еще стишок рассказать? Так это ты мне должен стишок рассказывать – подарки-то я тебе предлагаю.
- Стишок не надо. Слушай, а насчет родителей.
- Увидеться?
- Хотя бы.
Гость задумался:
- Это непросто. Я их сюда не могу, а тебя туда – не в моей власти.
- Ну, хоть узнать, как они там.
- Потерпи.
Федор Владимирович заметно побледнел:
- А что, скоро?
- Ну, как тебе сказать… У вас тут свои дела, свое время. Там – никакого времени в вашем понимании.
- Так ты оттуда?
- Ты, как маленький пионер! Для тебя все, что не СССР – одним миром мазано. А там, между прочим был и соцлагерь, и капстраны, и развивающиеся всякие. Ганди был, помнишь?
- Какие капстраны? При чем тут Ганди? – запутался Федор Владимирович.
- Фигуральные страны, - ответил гость, - и Ганди, конечно, не при чем, тут ты прав. Ты закусывай, а то не ешь ничего, а водка шведская крепкая.
Он разлил остатки «Абсолюта»:
- Ну, давай. Чтоб ты быстрее решил, а то у меня дел полно, а времени мало.
Они выпили.
- Слушай, - сказал Федор Владимирович, – ладно, родители, я понимаю. Елену Ивановну можно…
- Туда?
- Тьфу на тебя! – рассердился Федор Владимирович. – Охренел совсем! Сюда! Вылечить можно? Инсульт у нее был. Ты же знаешь.
- Нет, - сказал гость, - это не ко мне. Я не исцеляю. Денег могу дать на лекарства. Сколько тебе надо?
- Ладно, - повторил Федор Владимирович, - а внука?
- Чего внука?
- Внук техникум заканчивает. Работу ему можешь найти?
- Я тебе что – бюро по трудоустройству? – обиделся гость. – Денег надо? Взятку дашь, кому положено.
- Давай чай пить, - сказал Федор Владимирович, - чай полезный, наверное…
- Ты чего решил-то? – спросил гость.
- -Чай допивай и давай, двигай, - сказал Федор Владимирович, - а то темно уже, а у тебя дела.
- Я больше не приду, - сказал гость.
- Да поди свидимся, - задумчиво сказал Федор Владимирович, глядя на кружение чаинок в чашке, - куда мне еще? Сегодня ты ко мне, завтра я к тебе. Допивай и двигай, скоро мои вернутся.