Часть 1.
Вспышка
- У тебя вышли целых ТРИ ТРОЙКИ! - мама потрясла мой дневник.
- Мам, я не понимаю математику. - попробовала оправдаться я.
- Слышать ничего не желаю! - отрезала она. - Тройка по алгебре, окей. Но по информатике? И физике? Маффин, это ужас. Я ожидала от тебя лучших результатов.
- Да обалдеть, какая я позорница! - разозлилась я. - Тупая и никчемная дура! Почему моему братцу наняли педагогов-репетиторов, я а должна всё сама делать? Мне тоже нужна помощь, мам! Я не вундеркинд!
- Еще и тебе нанимать репетиторов, Маффин, мы разоримся! Джереми не может сам понять программу, поэтому я и наняла учителей! А ты да, читай и учи сама! Вместо того, чтобы сидеть постоянно за телевизором-компьютером-телефоном, вот сядь, и поучи!
Мама хлопнула дверью. Я слышала ее шаги, она наравилась к моему брату, Джереми, в комнату.
Я упала на кровать. Хлынули слезы. Так всегда: брату всё, что он пожелает, а мне нужно кричать Хелп! - и то не факт, что меня услышат. Эта ситуация с репетиторами была моей больной темой. Я выбрала для поступления юридический вуз, и для этого мне нужно сдать самые сложные экзамены. Без помощи мне тут никак, но маме важнее брат. Я, конечно, понимаю, если двоечник Джерри останется на второй год, то мне и самой будет стыдно за брата, но ведь и мне нужна помощь.
Я вытерла слезв и постаралась успокоиться.
"Не надо больше заводить этот разговор, Маффин. - мысленно сказала я себе. - Ты же знаешь, это ни к чему не приводит, кроме очередной ссоры".
Вообще, мне часто кажется, что меня не любят. Я живу в приемной семье уже 10 лет и называю мамой чужого человека, моя родная мать отказалась от меня еще в роддоме, наверное я никогда не смогу ее простить. Сколько бы времени не проходило, в глубине души живет вязкая обида на нее. Я же нормальный ребенок без отклонений, почему так жестоко?
Моя родная бабушка, которая воспитывала меня до 5 лет, сказала, что моей маме нужно нагуляться.
Не нагулялась, значит.
Тогда у меня 1 вопрос: А рожать зачем? Не хватило денег на аборт?
Я знаю, что это неправильные мысли, но не могу с собой ничего поделать. Особенно когда какие-то проблемы и я плачу, я постоянно начинаю об этом думать и винить ее, что не избавилась от ребенка.
То бишь от меня.
- Маффин, ужин! - прокричала с кухни мама. Я торопливо проморгалась, чтобы не видно было, что я плакала, и направилась кушать.
Джереми уже сидел за столом и вовсю уплетал гречневую кушу. Я села напротив него.
- Приятного аппетита. - мама поставила передо мной тарелку.
- Спасибо. - откликнулись мы с братом.
Я его недолюбливаю, если честно. Полная моя противоположность: двоечник, хулиган, материться и втайне от родителей покуривает. Он мне не родной, наверное поэтому.
А папа всегда на работе. Приходит домой только переодеваться и спать. И еще кушать. Я иногда даже забываю о его существовании вообще.
Вот так и живем.
После ужина я сказала маме, что прогуляюсь и вышла на улицу. Мы живем в Джэксонвилле, штат Флорида, Dival Country. Население больше восьмисот тысяч человек. Большой город.
Я люблю эти улицы, пыльные тротуары; чахлые деревца вдоль дороги; бесконечные автомобильные пробки; одинаковые, как будто клонированные, дома и даже вечно угрюмых, спешащих по своим делам пешеходов.
Мой город.
Я завернула за угол и зашла в кафе. Самое мое обожаемое место на целой планете - этот маленький ресторанчик с приглушенным светом и тихой классической музыкой из маленького, видавшего виды магнитофона.
Бармен, высокий смуглый парень по имени Эллиот махнул мне рукой и улыбнулся. Я улыбнулась в ответ и присела возле барной стойки. Меня здесь знают все. Еще бы: высокая девчонка с ярко-рыжими волосами, постоянно одна.
- Привет. Ты сегодня поздно. - заметил Эллиот, ставя передо мной стакан с моим любимым апельсиновым соком.
- Привет, Эл. Да, задержалась.
- Проблемы дома? - понимающе спросил он.
У него поразительная способность - всегда угадывать мое настроение и мысли. Поговаривают, что он итальянец и сбежал от своей старой богатой невесты. Что ж, при одном взгляде на этого горячего мальчика можно поверить во все самые невероятные сплетни о нем. Жаль, что он не в моем вкусе. И я не в его.
- Как всегда. - отмахнулась я. - Это непреходящее.
- Не отчаивайся. - он подмигнул мне. - Будет и на нашей улице праздник.
- Стопудово.
Я посидела еще немного, пропитываясь этим ленивым спокойствием, витающим в помещении, прежде чем вернуться домой и опять окунуться в постоянное лавирование между желанием орать во всю глотку и здравым смыслом.
Раздражающая мелодия будильника прервала какой-то мой приятный сон, который я забыла, как только открыла глаза.
Ненавижу утро.
Просыпаться с диким желанием убивать - так для меня начинается каждый день.
Моя школа находится совсем недалеко от дома, всего через квартал, что имеет свои и плюсы, и минусы. Свалив с уроков, есть вероятность быть "осчастливленной" посещением учителя.
- Маф! - Лилли махнула мне рукой. Я махнула в ответ и села рядом с ней. Смуглая брюнетка с черными бровями - татуаж - моя хорошая подруга. Мы знакомы с ней с незапамятных времен.
- Как дела? - Лилли, как всегда, излучала солнечный оптимизм, как будто мне назло.
Я дернула плечами.
- Как всегда, Лил. Стабильность.
- Убери это чертово угрюмое выражение лица! - закатила подруга свои старательно подведенные глаза.
Я показала ей язык.
- Опять проблемы дома? - эта девчонка читает меня, как раскрытую книгу, честное слово. Хотя не только Лил. Все вообще могут по моему лицу понять, что я чувствую. Это так неприятно, если честно. Никаких тайн.
***
Вы когда-нибудь бывали в нижнем Манхэттене? Если да, то в знаете, что это то еще логово зверя. Финансового зверя. Если нет, то вы счастливчик. И я нисколько не преувеличиваю, поверьте. Воздух здесь пропитан насквозь деньгами. Чистой прибылью, выручкой черного рынка и финансовых пирамид, фальшивомонетчиками, биткоинами и иже с ним. А еще здесь пахнет нервами. Нервами финансистов, бегущих каждое утро на свою однообразную работу и мониторящих курсы валют в страхе прогореть и потерять все, чего у них, по сути, даже нет. Они не замечают красоты вокруг, которую толпы туристов ежесекундно фотографируют на свои гаджеты с целью похвастать родным и менее богатым знакомым, чего они достигли, ведь нижний Манхэттен – знак престижа и высокого статуса. Даже если ты просто мимо проходящий путешественник.
По правде говоря, я в последнее время тоже не замечаю красоты города. Теперь меня тоже в какой-то мере интересуют курсы валют. Они поработили мир.
- Мисс Уосп, пора. – В двери показывается охранник. – Машина уже ждет.
- Иду. – откликаюсь я, спускаюсь с подоконника и, на ходу надевая туфли, спешу к выходу.
***
- Что у меня сегодня? – спрашиваю я у Дорианны, хлопая дверцей автомобиля. Кожаные сиденья приятно охлаждают тело, руки покрываются мурашками. Обожаю автомобили с кожаными салонами.
Моя помощница, девушка 29 лет с челкой и гладким конским хвостом, с готовностью протягивает мне лист А4 с моим списком дел на сегодня. Ежедневная процедура, ибо я сама запомнить такое количество дел не способна, это выше моих сил и природных данных.
- Через час у вас встреча с авторами в зале коммерческих совещаний в головном офисе. Будут 30 человек, среди них наши самые «золотые» писатели. Тема: актуальные вопросы для нашего издательства. Вообще, конечно, это работа главного редактора, но авторы к вам прислушаются больше, чем к рядовому сотруднику. Да и пора бы вам уже встретиться лицом к лицу. После встречи (продолжительность примерно 2 часа), в Чайна-тауне вас будет ждать в своем офисе весь состав спонсоров издательства, включая Майерса, нового президента бумажного концерна. С ним желательно договориться о поставках бумаги для наших книг, так как их качество сырья и готового изделия самое высокое в Нью-Йорке, а это повышает и наш престиж в глазах и читателей, и авторов. Далее у вас деловой ланч с Лайлой в ресторане при отеле «Плаза», и еще письменная работа в издательстве – накопилась куча документов, требующих вашей подписи. Работа тормозит из-за этого. Все лежит на столе в вашем кабинете.
Я вздохнула. Дорианна отлично знает свое дело и, пожалуй, без нее я бы совсем не справилась со всей этой кучей дел, каждое из которых отмечено флажком «Самое важное!».
- Спасибо, Дори. Составь мне список авторов, которые в приоритете на сегодняшний день. С их фото, разумеется.
На это у моей помощницы ушло всего две минуты. Она протянула мне свой планшет.
- Так, на первом месте Майли Винес, она нынче по популярности обошла всех наших авторов. Ее последняя книга «Смертный ангел» слетела с полок магазинов всего за 4 дня. Второе место – Рашид Родан, далее Микки Стоун и Джордана Хай. Пожалуй, это все. Остальные являются среднестатистическими для нашего издательства. Этакая золотая середина. Мы с главным редактором думаем над системой поощрения для повышения мотивации.
Я ознакомилась с краткой библиографией каждого автора и пара произведений меня заинтересовала. Я бы с удовольствием их прочла, но не выйдет, скорее всего. Такой вот парадокс – у владельца крупного издательства нет времени читать то, что он выпускает.
***
Зал коммерческих совещаний был наполовину полон, когда я вошла. Авторы негромко переговаривались между собой, кто-то печатал очередную главу на предоставленном моим издательством макбуке, кто-то пил кофе, но в целом в воздухе висело напряжение.
Они впервые должны были встретиться со мной – издателем, главой крупнейшего издательства во всем Манхэттене.
Как только я вошла в зал и заняла свое место во главе стола, воцарилась тишина.
- Приветствую вас всех, уважаемые авторы. – твердым тоном начала я. – Мы с вами еще не виделись. Последние полгода я являюсь издателем. Следовательно, и вашим главным начальством. Меня зовут Мисс Маффин Уосп. Мы с вами сегодня здесь для обсуждения важнейшей темы – актуальные проблемы в литературе на данный момент. Самые востребованные жанры и направления. О чем стоит говорить, в нашем случае – писать. Нам всем необходимо в этом разобраться.
На лицах авторов было недоверие, но моя речь на некоторых произвела положительное впечатление.
Мне будет трудно расположить их к себе и завоевать их уважение.
Ведь мне едва исполнилось 18.
***
На ланч с Лайлой я приехала чуть раньше условленного времени, но подруга уже была там. Еще на входе я заметила ее светловолосую макушку с конским хвостом и огромными кольцами в ушах.
- Маф! – она махнула мне рукой. – Ты сегодня молодец, я уже видела на форуме авторов их реакцию на совещание, это грандиозно. Ты молодец. Хотя я в этом ни на секунду не сомневалась!
- Что говорят? – я села за столик и притянула к себе меню, заботливо оставленное для меня официантом. Хотелось чего-то сытного и в то же время не очень калорийного. Превращаться в кубышку желания не было никакого.
- Что не ожидали от новой директорши такой прыти. Да и твои рассуждения их немало удивили своей точностью и лаконичностью.
- Про возраст добавили еще, не фильтруй информацию. – усмехнулась я.
Лайла махнула рукой и отложила телефон в сторону.
- Так ли это важно? Важно, что ты произвела на них впечатление. Как себя чувствуешь? Ты бледная. Волновалась?
Девушка смотрела на меня обеспокоенно.
Иметь подругу – такая редкость в этих кругах. Настоящую подругу, имею в виду. Фейковых приятельниц с маленькими собачками на руках и колготками с люрексом у меня было предостаточно, как и у каждой обитательницы этого района Нью-Йорка. Каждая из этих подружек именует себя твоей сестричкой и чмокает воздух рядом со щекой при встрече, не забывая потом огласить на всю округу, что у тебя на каблуке прилипла жвачка или один волос поседел.
Лайла же была слеплена из иного теста. Она так же, как и я, получила наследство нашего волшебного дядюшки, только вот ее чуть ли не с самого момента рождения уже обучали менеджменту и готовили стать руководителем. Сейчас она владелица одного концерна, чем они там занимаются я не вникала, мне это неважно, важно, что они с Марком поддержали меня. В отличие от остальных родственников, по каким-то причинам лишенных прав на компании дяди.
Вы ничего не понимаете?
Я, признаться, иногда тоже ничего не понимаю.
Но попытаюсь объяснить.
***
Мне исполнилось 16 лет, когда в день моего рождения в почтовом ящике (я и не думала, что им еще пользуются, 21 век!) мама обнаружила письмо. Оно было немного странным, куча марок, символНью-Йорка. Мы никогда не были в Нью-Йорке, наша семья жила в 1200 километрах от него, поэтому для нас это было сродни известиям с иных планет.
-Маффин, адресовано тебе. – мама протянула конверт. Я пожала плечами.
- Давай откроем, посмотрим. Я уверена, это какая-то ошибка. У меня нет ни одного знакомого оттуда.
Лилли, моя лучшая подруга с первого класса, стоящая сейчас рядом, закатила глаза.
- Господи, Маф, разве в Манхэттене делают такие глупые ошибки? Открывай скорее же, я сгораю от нетерпения!
Я вскрыла конверт. Внутри находился лист с какими-то печатями, подписями, и коротким текстом.
- Что-то о завещании. – сказала я, пробегая глазами.
- Боже, дай мне! – Лиз выхватила у меня письмо и начала читать вслух. – Уважаемая мисс Маффин Уосп, уведомляем вас о вступлении вами в право наследования Издательства «Уосп интерпрайзес» в соответствии с завещанием мистера Клинтона Уоспа. Вы обязаны в течение месяца явиться в головной офис издательства по адресу Нью-Йорк, Нижний Манхэттен, Пятая авеню…
Мы втроем – я, Лил и мама – ахнули. Я вообще не совсем понимала, что происходит, поэтому на моих губах заиграла улыбка, защитная реакция организма на ситуацию.
Так я стала владелицей целого предприятия по печатанию книг.
***
Ее ног легко касались прибегающие на берег волны теплой морской воды. Ветер трепал окрашенные в цвет "золотой блонд" средней длины волосы, одна рука держала высокий стакан с коктейлем насыщенного зеленого цвета, вторая лежала вдоль стройного загорелого тела, примостившегося на белом удобном шезлонге. Огромные темные очки, скрывающие пол-лица - от назойливых смазливых мальчиков, постоянных обитателей пляжей всего мира. Светло-бежевый слитный купальник, подчеркивающий все, что только можно подчеркнуть. Красные ногти. И два бодигарда за спиной.
Проходящие мимо люди косятся с подозрением и благоговением. Еще бы - эта молодая, красивая девушка - владелица одного из крупнейших концернов Америки "Уосп Интерпрайзез". Ворочает миллионами. Маффин Уосп. 19 лет от роду. Кто-то, посмотрев на нее, подумает, что повезло девчонке. Кто-то - что ей помог влиятельный любовник, которых она, кстати, так и не завела, приехав в богатейшую часть Америки.
Она была обычной девчонкой вплоть до 17 лет. Ходила со всеми в школу, по выходным - кафешка за углом с одноклассницами. Обычные радости обычного человека.
А потом она получила наследство. От неизвестного ей совершенно двоюродного дяди по материнской линии. Ей достался крупный практически неуправляемый концерн в Манхэттене и несколько сотен миллионов долларов в разных банках по всему миру.
И ее жизнь повернулась на 180 градусов. Только не совсем в ту сторону, о которой вы думаете.
Маффин глотнула коктейль. Мятный вкус приятно охладил горло и рот. Девушка глянула на большие наручные часы и неохотно поднялась.
- Идем. - кивнула охранникам и, взяв полотенце, направилась к дороге в город, увязая голыми ногами в мягком белом песке. Прихватила туфли. Лежащие на пляже посмотрели на нее с жадным интересом, нескрываемым никакими другими эмоциями.
"Они думают, что я счастлива. - Маффин тяжело вздохнула. - Все видят только то, что они хотят видеть."
Ей хотелось кричать им, что деньги не приносят безграничное счастье, что кроме этих денег хочется еще и жизни. Простой жизни. Спать до обеда, болтать часами по телефону с подругами, флиртовать с красивыми мальчиками на пляжах и громко смеяться.
Но что толку, даже если бы она это прокричала? Никто бы все равно ее не понял, решили бы только, что она капризничает, как избалованный ребенок.
Через полтора часа совещание директоров, нужно быть готовой. Время есть, нужно заехать, одеться, привести себя в порядок.
- Домой. - сказала я водителю, усаживаясь поудобнее и снимая темные очки. Глаза устают в них жутко, но без них никак. Эта мимолетная слабость - поход среди рабочего дня на пляж - дорого мне будет стоить, это я знала заранее. Теперь я удостоверилась, какой видят меня окружающие люди снизу. По их мнению я катаюсь в шоколаде. А то, что у меня весь день расписан по минутам и сегодняшний прогул мне придется отрабатывать, они не думают. Что у меня на шее миллионный концерн и им нужно управлять. Что мне приходится вникать в такие тонкости, о которых большинство этих толстых женщин и плешивых мужчин с пивным животом и слыхом не слыхивали. Что мне приходится ежеминутно доказывать, что я не сопля в стакане, а вполне твердый и неплохой руководитель. Что я сплю по 4 часа в сутки при лучшем раскладе. Они все об этом не думают. Да и надо ли им забивать этим голову? Я - картинка. И им вовсе неважно, что там на обороте.
Пока мы ехали, я вспоминала. Вспоминала свою старую жизнь, до всего этого кавардака с названием "наследство". Вспоминала, как уехала после девятого класса моя лучшая подруга и мне пришлось без нее заканчивать 11 классов. Два года без человека, который был для меня чем-то большим, чем родной. Было сложно, но я справлялась. По сравнению с сегодняшними трудностями это все сущие пустяки. Теперь я езжу 1 раз в месяц к ней в Мексику, не парюсь насчет репетиторов, оценок и экзаменов. У меня здесь каждый день как экзамен. На прочность, на способность выстоять, доказать, что я человек. Так что я частенько в мыслях и мечтах возвращаюсь назад. Плохая привычка, но бросить ее никак не могу. Осталась лишь одна проблема, перетекшая из той жизни в эту. Но я не хочу сейчас об этом думать. Не сейчас, не сегодня.
Дома меня ждет горничная с ворохом чистой и глаженной одежды на любой случай жизни. Я бы делала это сама, но времени не хватает иногда даже на то, чтобы поесть. Спасибо моей секретарше и вообще моим коллегам, они мне могут принести еду прямо в кабинет, чтобы я не умерла прямо за проверкой очередного отчета.
Легко? Нет.
Я одеваю нейтральную светлую блузку и юбку карандаш. Волосы завязываю в тугую шишку. На ноги туфли на платформе. Под конец ноги будут отваливаться, а голова гудеть, как пила "Дружба", но так я выгляжу хоть немного старше. Это очень важно в моем положении. Некоторые директора, видя меня впервые, думают, что такую девчоночку вокруг пальца обвести как плюнуть. Поэтому приходится всем им показывать, что со мной нужно обращаться так же, как с предыдущим хозяином - Клинтоном Уоспом, тем самым дядей, "обрадовавшим" племянницу, то бишь меня, своей производственной империей.
Если бы не Марк и Лайла, я бы давно прогорела, сошла с ума и умерла в этом огромном бездушном городе с таким красивым названием Манхэттен.
Спускаюсь к машине, сажусь в салон. Через 10 минут мы будем в офисе. Я опять буду раздавать указания, принимать отчеты о работе разных отделов своей империи, отвечать на телефонные звонки, сортировать предложения о сотрудничестве. Эта бесконечная рутина поглотит меня и я отключусь от внешнего мира.
- Миссис Уосп! - раздается со всех сторон, пока я иду в свой кабинет, стараясь держать спину прямее и не шататься на платформе.
- 5 минут. - говорю я всем, открывая двери кабинета. - Дайте мне 5 минут. Тогда я вас всех приму. Секретарша вас вызовет.
Хлопаю дверью, ковыляю до огромного полированного круглого стола, падаю в мягкое крутящееся кресло. Каждый раз беру 5 минут. За это время успеваю привести в порядок стол, мысли, включить компьютер, поправить прическу, дать ногам отдохнуть, принять удобное положение и приклеить к лицу маску равнодушно-царственного интереса к происходящему.
Только тогда нажимаю кнопку на телефоне и разрешаю секретарше, русской девушке Марии, впустить первого посетителя.
Сегодня это мужественный парень лет 25, брюнет с ярко-голубыми глазами. Я мысленно закатила глаза. Привычка моих конкурентов и нечистых на руку людей, пытающихся за счет моего концерна поднять свою репутацию и проводить нелегальную деятельность - подсылать ко мне смазливых молодых мальчиков, которые изо всех сил пытаются мне понравиться, соблазнить меня в конце концов, что угодно, лишь бы я подписала контракт. Сначала я терялась, путалась, но Лайла мне однозначно дала понять, как себя с ними вести. Лайла - моя родственница по линии моего волшебного умершего дядюшки. Марк кстати тоже. Спасибо провидению за то, что они у меня есть.
Брюнет представляется - Джеймс - и садится напротив меня, протягивая мне бумаги и красочно расписывая святейшую деятельность своей компании.
Я пресекаю его рассказ через пару минут, внимательно изучив контракт и найдя в нем нюансы и лазейки, которые мой концерн себе позволить не может, нам не нужны проблемы с законом.
- Извините, ваш контракт нам не подходит.
Очередной обиженный мальчик уходит. Даже смешно, честное слово.
Сейчас будут друг за другом идти мои сотрудники с кипами отчетности. Проверяйте, миссис Уосп. А миссис Уосп всего 19 и это все ее задолбало. Миссис Уосп не хочет постигать дебеты, финансовые опасности и лазейки в контрактах, она хочет как все ходить в кафе, учить лекции в универе.
Снимаю туфли. Под столом все равно никто не увидит, а мне все же легче. На ближайшие пару часов мне из-за стола не встать, это точно.
Даю отмашку Марии впускать народ.
Первый, как всегда, финансовый директор концерна мистер Дирк Остин. Классический синий смокинг, черные туфли, нежно-голубой атласный галстук, золотые запонки на рукавах. И равнодушный ко всему взгляд. Истинный финансист. О таком мечтать только. И ведь когда я пришла... К власти?.. Наверное, можно и так сказать. В общем, когда я возглавила концерн, сего талантливого человека переманивали мои конкуренты. Причем на кону были такие суммы, что вам лучше о них не знать. Но Дирк остался здесь, одним из первых поддержал меня, провел краткий курс экономики.
- Доброй день, миссис Уосп. - финдиректор положил передо мной скрепленные степлером бумаги, исписанные цифрами.
- Как обстоят дела на сегодня? - стандартный вопрос, я задаю его практически всем, и каждый отвечает по своей части. Перелистываю отчет. Дурацкий день! Листов в два раза больше, чем обычно, мне это не осилить. Придется звонить Марку.
Рассказ о делах занял почти тридцать минут. Из всей его тирады, нагроможденной ужасными профессиональными терминами, я поняла одно: дела идут великолепно.
И так почти двенадцать человек. Единственное, что мне нравится, это слушать отчет PR-директора. Это действительно интересно - новые способы рекламы, новые возможности размещения объявлений с целью увеличить количество клиентов и контрактников... По сравнению со всем остальным это на самом деле затягивает. Еще мне нравится мой пиарщик - Кристи Матесон. Высокая (даже на несколько сантиметров выше меня) невероятно стройная брюнетка со стрижкой каре и карими глазами. Она невероятно обаятельная и буквально влюбляет в себя всех вокруг. Мне кажется, именно благодаря ее обаянию число клиентов и поставщиков ежедневно растет. Она работает в концерне уже пятый год, хотя на вид она чуть ли не младше меня. Помимо внешности она очень интересный человек. Читает Коэльо и Мураками, любит фильмы Феллини, не заморачивается на диетах, шоппинге и спа и много смеется. Мы с ней частенько после работы заезжаем в ресторан за углом попить кофе. Кстати, кофе там восхитительное. За два года я стала в этом разбираться.
- Сегодня поедем? - спрашивает Кристи, закончив отчет.
- Не сегодня, Крис. - покачала головой я, откидываясь на спинку кресла и протягивая под столом ноги. - У меня массаж.
- Что за массаж?
- Тайский. Расслабляет, говорят. Меня записала Лайла. Хочешь со мной?
Крис качает головой. У них с Лайлой не ладится. Две красавицы, не переносящие друг друга. Просто сюжет для сериала.
Лайла права, мне просто жизненно необходимо расслабиться.
Она заехала за мной в половине шестого вечера и уверенной походкой, о которой я мечтала, прошла по офису ко мне в кабинет. Ей неимоверно идут эти желтые брюки.
- Привет! - Лайла улыбается и обнимает меня. - Ты закончила?
- Привет, да. Едем?
Сестра фыркает:
- Я не меняю своих планов. Релакс это святое.
Мне сразу понравилась ее машина, еще когда я впервые увидела ее два года назад: желтая, почти спортивная, но с большим дорожным просветом, откидным верхом и нежным бежевым салоном. Я тогда поняла, что означает выражение "влюбиться в авто".
- Марк просил передать тебе привет. - говорит Лайла, трогая машину с места.
- Где он?
- Сейчас в Канаде. У него там филиал. Звонил сегодня тебе, но не мог дозвониться.
- Я оставила телефон на зарядке дома. - простонала я, внезапно вспомнив об этом.
- Запомни одно из главных правил: всегда будь на связи. Всегда. Именно для этого у тебя айфон. А не для соцсетей, если уж быть совсем грубой.
Я вздыхаю:
- Я не могу, мне нужно отвечать на сообщения, чтобы не терять друзей...
- Послушай, Маф, если они действительно друзья, они поймут, что ты работаешь. Если не поймут, то это не те люди, за которых ты их принимаешь. У нас вообще мало настоящих друзей.
Я мысленно с ней соглашаюсь. Когда я только приехала, была очень наивной - всем улыбалась, пыталась всем угодить, завести друзей. Шестнадцатилетний подросток, вырванный из привычной жизни и поставленный во главу концерна - это сильно. Помню, как было больно, когда я поняла, что дружбы здесь как таковой нет априори. есть кооперация и конкуренция, то бишь сотрудничество и соперничество. Иного не дано. Это не Джексонвилл и я не просто школьница. Я психовала, помню как сейчас, что не могу жить как прежде. И тогда Марк мне сказал:
- Запомни, малышка, как прежде быть не может в принципе. Ты изменилась, время изменилось. Все меняется, нет ничего постоянного. Привыкай, мы тебе поможем.
- Ты о чем задумалась? - голос Лайлы рассеивает кадры из памяти.
- Да так...
- Знаешь, мне кажется, нам нужно найти твою маму.
Этот вопрос я не поднимаю. Женщина, бросившая меня в три года умирать на морозе, мне матерью быть не может.
- Нет. - отвечаю резче, чем могла бы. - Лайла, эта тема закрыта. Все.
- Тебя недолюбили. Это же надо исправлять. - она упрямо поджимает губы. Знаю, что беспокоится обо мне и моем благополучии, но я просто не в состоянии принять помощь на эту тему.
- Лайла, нет.
- Окей, окей, не злись.
Тайский массаж это нечто необыкновенное. После я долго благодарила свою замечательную троюродную сестру за сеанс полнейшего кайфа.
- Как секс, только приятнее. - смеется Лайла. Я соглашаюсь.
Оставаясь одна дома, я отпускаю горничную и расслабляюсь в одиночку. Моя квартира находится на 27 этаже, и из окна умопомрачительный вид на весь Манхэттен.
Ложусь в постель и на меня наплывают воспоминания о своей жизни. Недолюбили. Это Лайла заметила идеально. Никогда не чувствовала себя любимой. Нужной - да. Любимой нет. Всегда в этом я винила свою биологическую мать, бросившую меня в возрасте трех лет на рынке зимой. В можете сколько угодно внушать мне, что у нее могли быть проблемы, что она сделала так, чтобы мне было лучше и так далее, но я в этом вопросе непримирима. Если бы она хоть раз попробовала выйти со мной на контакт... До моего пятнадцатилетия. Потому что дальше переходный возраст, подростковый максимализм, который укоренил во мне образ матери как предателя, непростительного и коварного. Я помню, как сидела в детском доме у окна и как все ждала, что вот-вот мама придет и заберет меня, мы пойдем с ней и купим мороженого, она меня обнимет и извинится за то, что мне пришлось пожить в этом ужасном заведении, и я ее конечно же прощу, она же мама и она пришла...
Ничего подобного не случилось. она не искала меня, не платила алименты, не подавала никаких знаков.
Просто меня забыла.
Мне нужно было с этим смириться и с этим жить. Я не смирилась. И в душе всю жизнь лелею обиду. Я не инвалид, не больная, чтобы можно было хоть как-то оправдать ее поведение ко мне. Я обыкновенная, здоровая, умная.
Я просто не нужна.
Переворачиваюсь на другой бок и досадливо смахиваю слезу. Сдерживайся, Маффин, ты не маленькая, зачем тебе сейчас мать? Спи.
***
Спать по воскресеньям до двенадцати. Даже такого маленького человеческого счастья я лишена. Надо вставать в девять утра, ехать в спортзал. Потом можно будет пару часов погулять по городу.
Одеваю черный с красными вставками спортивный костюм, завязываю на голове конский хвост. Косметики ноль, лень делать да и смысла не вижу - зал закрыт от посетителей, я арендую его до одиннадцати утра.
Звоню Лайле.
- Ты в зал пойдешь? - не здороваясь, спрашиваю сразу.
- Да, езжай, я слегка опоздаю. Как же я без зала? А попу подкачать?
Смеясь, кладу трубку. В этом вся моя сестра.
Спортзал не так у ж далеко от моего дома. Благословенная тишина внутри. Никого живых, кроме меня и тренера - подтянутый мужчина, в волосах мелькает седина. Мистер Бьюрман.
Он специально для меня разрабатывает комплексы упражнений.
- Доброе утро мисс. - чему он улыбается? Снимаю темные очки и натягиваю ответную улыбку. - Готовы?
Глупый вопрос. Киваю.
Эллипс - мой любимый тренажер. Такое ощущение, что шагаешь по небу. Неповторимо. Наушники в уши.
Позади что-то хлопает. Оборачиваюсь. Какой-то парень стоит в дверях. Хмурюсь и смотрю на мистера Бьюрмана.
- Сейчас разберусь. - говорит он и направляется к посетителю.
Парень двигается тренеру на встречу. Походка какая-то знакомая. Щурюсь, пытаясь разглядеть, кто это. Как на зло, забыла утром надеть линзы. Плохое зрение это мой большой недостаток.
Парень подходит ближе и говорит что-то тренеру, не смотря в мою сторону. Я наконец фокусирую взгляд и смотрю на его профиль.
И мысленно сжимаюсь, как от удара в солнечное сплетение. Узнала.
Узнала, божество.
Эмит Бакиров, моя почти первая любовь. Первые серьезные отношения. Перед глазами мелькают воспоминания. Снег, ночь, фонарь. Песни Вуди Вуда. Велосипедные прогулки, мороженое. Поцелуи, ночные посиделки у реки, первая ночь.
Предательство. Слезы. Боль.
Прошло больше трех лет, но при воспоминании боль возвращается, не угасшая ни на градус.
Резко отворачиваюсь, чтобы не узнал. Беру полотенце, одеваю темные очки, пытаюсь проскользнуть мимо незамеченной.
- Маф!
Сердце колотится как бешеное. Я не слышала его голоса слишком долго. Но он как наркотик был для меня. И есть.
Он берет меня за руку и разворачивает к себе. По-прежнему шикарен - скулы, губы, волосы. Стараюсь не смотреть ему в глаза. Воспоминания о том, как я тонула в них еще слишком свежи.
- Маф, о боже... - он подыскивает слова.
- Что здесь происходит? - резкий голос Лайлы спасает мое положение. Я выскальзываю из его хватки и быстрым шагом покидаю зал.
Вылетаю на улицу. Ветер в мое пылающее лицо - хорошо. Воздуха не хватает, мир как будто сузился до крошечной песчинки.
Я не готова его увидеть. Я не готова. Не переболела.
Сажусь в машину, называю адрес дома. Мне необходимо остаться наедине с собой. Вдыхаю и выдыхаю.
Нам было слишком хорошо, чтобы можно было все быстро забыть и пережить. Я обожала его улыбку. Была как наркоманка.
Дело шло даже к свадьбе. Мы обсуждали, как назовем наших детей. Какое платье будет на мне. Как мы проведем медовый месяц.
Все завидовали. Девчонки тащились за ним неимоверно.
Сглазили, наверное. Хотя, почему я постоянно, даже сейчас, пытаюсь свалить вину на кого-то иного, оправдать его? Он меня предал, здесь все так понятно и однозначно, что даже смешно.
Оставшись одна в квартире, я вспоминаю, как меня ломало первые месяцы. Меня просто выворачивало без него. Если бы он тогда пришел и извинился, я бы без колебаний простила его.
И слава богу, что он не вернулся. Ведь ни к чему себя обманывать, Маффин. Все бы повторилось по новой. Он просто такой человек. Он не может с одной. Ему нужно разнообразие. Разнообразие в жизни, в постели, во всем абсолютно.
Нет нас. Нет чувств. Есть итог: я больше не слушаю Вуди Вуда, Шакиру, не ем мороженое, не завожу отношений. Я пыталась. Когда прошел год, я попробовала завести новые отношения, чтобы заполнить пустоту внутри. Не получилось. Меня буквально воротило от партнера. Почему мне сейчас-то так хреново? Ведь прошла три с половиной года. Сколько можно, Маф?
Давно все должно перегореть.
Теперь надо придумать легенду для Лайлы. Не очень хочется рассказывать кому бы то ни было эту историю.
Вздыхаю и смотрю в окно. Я найду силы пережить все это. Я сильная, я справлюсь. Всегда справлялась.
***
Возвращаясь домой поздно вечером, я попросила водителя остановиться возле магазина и подождать меня.
Я уже сколько лет не покупала продукты самостоятельно – обычно это делает моя домработница, но сегодня мне как никогда захотелось вернуть хоть миг обычной жизни. Я взяла тележку и медленно направилась вдоль стеллажей. Вокруг сновали люди – женщины с измученными лицами и детьми, мужчины в отделах пива и рыбы, более презентабельные – в отделе дорогого алкоголя, бабули с молоком и кошачьей едой в корзинках. Я взяла с полки бутылку красного вина – сегодня это просто необходимо.
- Маффин?
Сердце остановилось на несколько секунд, потом затарахтело, как мотор яхты.
Этот голос не спутать ни с чьим.
- Привет. – как можно более уверенно произнесла я и тут же оказалась в объятиях. В нос ударил до боли родной запах, голова закружилась.
Эмит Бакиров нисколько не поменялся за эти годы.
- Ты сегодня так быстро исчезла, я даже не успел ни номер взять, ни даже поздороваться! Как ты? Я слышал, ты теперь большая шишка!
Я смотрела на него – как он смущенно улыбался, приглаживал и снова взъерошивал шевелюру.
Нервничает.
- Да, так получилось. – мы двинулись дальше, чтобы не создавать пробку сзади. – А ты тут какими судьбами?
- Я тут живу, работаю вот, в бизнес-центре. У тебя интересный набор в тележке. – он рассмеялся. Я посмотрела на продукты, лежащие на дне – бутылка вина и шоколадка, и тоже замеялась. С ним было так легко.
Как раньше.
- Давай его немного дополним. – он схватил гроздь синего винограда, пачку свечей и два одноразовых стаканчика. – Теперь всё! Стаканчики… Ну, просто звать к себе или напрашиваться к тебе – так… Неправильно.
Я улыбнулась, наблюдая, как он смутился.
- Пойдем ко мне, посмотришь, как я живу, да и поговорим заодно.
Мы направились к кассе.
***
Несколько лет назад.
_ Давай устроим романтический вечер? – Эмит шел рядом с Маффин, крепко держа ее за руку.
- Да, было бы здорово! – улыбнулась она. – Только как мы это устроим?
- А вот так! – парень достал из сумки бутылку шампанского и потащил девушку куда-то в глубь чащи. Через минуту они оказались на берегу маленькой речушки, похожей больше на родник.
Эмит постелил на огромный камень свою кофту:
- Прошу.
Маффин села, он приземлился рядом и открыл бутылку. Пробка с глухим хлопком отлетела в сторону.
- За тебя. – Парень налил шампанское в два стаканчика, заботливо положенные в сумку заранее.
- За нас. – откликнулась она.
Они сделали по глотку. Игристая жидкость приятно щекотала горло.
- Мы вечно будем вместе. – произнесла Маф. – Потому что я люблю тебя больше жизни.
- Нет. – покачал головой Эмит. – Больше жизни не надо. Люби меня, как жизнь.
Они слились в поцелуе. Он был наполнен любовью настолько, что если бы был сосудом, любовь лилась бы через края, пенясь, как шампанское у них в стаканчиках.
***
-Проходи. – я впустила Эмита, захлопнула входную дверь и нашарила на стене выключатель. По коридору разлился мягкий свет.
- Красиво. – парень изумленно осмотрелся. – Ты прям будто в музее живешь. Это твоя квартира?
- Пентхаус. Достался в наследство, я тут немного переделала, но в основном всё так же, как было до меня. Проходи в зал, я сейчас приду.
Я зашла в туалет, закрыла дверь и посмотрела в зеркало. Глаза блестят, как в лихорадке. Щеки покраснели.
Выгляжу, как больная.
Или влюбленная.
Переодевшись в домашний мягкий пижамный костюм, я прошла в зал. Эмит стоял у окна, смотря в даль. Я прислонилась лбом к дверному косяку. Кто бы мог подумать – Эмит Бакиров, человек, с которым я была так счастлива, который научил меня любить, а потом предал, спустя три с половиной года у меня в гостях в моем пентхаусе в Манхэттене.
Боже мой, какой-то бред.
- Нравится вид?
Парень вздрогнул и обернулся.
- Прости, не хотела тебя пугать. Я принесла бокалы. И штопор.
Мы сели на мягкий ковер и подняли бокалы, наполненные алой жидкостью.
- За встречу? – голос у моего собеседника немного сел от волнения. Он что-то чувствовал, это было очевидно.
И это грело мне душу.
Я чувствовала себя мотыльком, который однажды уже опалил свои крылышки, но сейчас снова наивно летел на свет и тепло. К открытому огню.
***