«Подпрыгивая, можно достичь вершин, но не надолго»
Летом, спустя всего два месяца после избрания Хамовского депутатом, сняли с поста самого разгульного пьяницу маленького нефтяного города – Главу его администрации. Причем сняли так неуклюже, что назначенный на его место Бабий, до этого первый заместитель, рыдал навзрыд. Телосложения он был коренастого, но выглядел слегка покорежено, будто в далеком прошлом его схватили за волосы и протащили через очень узкую трубу, такую узкую, что все наружные части лица отвисли навсегда. Он даже говорил, еле открывая рот. Начальственная статность, как обычно у таких людей, лезла наружу без спроса, а тут слезы капали на стол и разбивались на множество мелких брызг, достигавших его ближайших подчиненных, собравшихся вокруг, как пустые просящие тарелки вокруг богатого торта.
- Как специально, как специально! – истерично кричал Бабий. - Все ждут законных выборов Главы. Я – один из главных кандидатов. Теперь же все грехи этого пропойцы лягут на меня недвижимым камнем. Хамовский спит и видит…!!!
- Успокойтесь, Михаил Владимирович, успокойтесь! – кудахтали подчиненные. – Может, пронесет.
- Ох, вы наговорите, уже живот скрутило! – кричал Бабий. – Думайте, что делать мне, думайте! Зря что ли вам деньги плачу? Завтра пойдете с шапками.
Для поднятия угасающего в народе престижа городской администрации пригласили Алика. Принесла это предложение Мерзлая.
- На кой мне это нужно? – спрашивал ее Алик. – Зачем продаваться? Мне и так хорошо.
- Иди, иди, - уговаривала Мерзлая. – Будешь разведчиком во вражеском стане.
- Это ж черное пятно на репутации. Какой я тогда журналист? – вопрошал Алик.
- Брось ты. И так на них работаем. Может, денег дадут. Сходи хоть узнай, - посоветовала Мерзлая…
Пол-оклада Алику надбавили для настроения...
***
Власть, не приносящая денег, что прокисшее молоко. Бабий поспешно собрал депутатов и попытался их оседлать, чтобы принять очень нужные решения.
- Проблема с аварийностью и ветхостью с каждым годом увеличивается, - глухим голосом начал выкладывать пасьянс Бабий. – Чтобы решить жилищную проблему в городе, надо закупить в соседнем поселке три деревянных дома. Состояние их прекрасное. Для них в городе есть места из-под сгоревших деревяшек. Я вынес этот вопрос на Думу, потому что владеет этим всем частник, чтобы ни я, ни люди не были замараны. Если мы примем положительное решение, приступаем к демонтажу этих трех домов и везем сюда.
Как уже догадался читатель, Бабий решил использовать способ утверждения контракта, с помощью которого Генерал завез в маленький нефтяной город протухшие немецкие подарки. Общественное одобрение – вот чего он жаждал, но среди депутатов пройдох было достаточно, и задаром никто не хотел... Кроме того, Бабий еще не стал фигурой, и имелась вероятность, что и не станет.
- Пять миллиардов за деревяшки. Зачем? Через три-четыре года они опять придут в негодность, - заохал Кошельков, начальник нефтегазодобывающего управления, тот, что послал Семеныча в Германию, хапнул деньги, и благополучно был избран ограбленным им народом в депутаты.
- Если будете против, вопросов нету, - сказал Бабий, понимавший, что давить нельзя: непосредственной власти над депутатами он не имел.
Весь его расчет был на провинциальную глупость и то, что депутаты, как обычно, захотят быстрее разойтись по домам и не станут вникать.
- С другой стороны, это, конечно, хорошо, что они немного дешевле, чем конструкции в капитальном исполнении, - продолжил Кошельков, не желавший быть главным критиком, а в перспективе – врагом.
- На восемь миллиардов дешевле, на всякий случай замечу, или на десять, - врезался Бабий, почувствовав депутатскую слабину.
- Положение в деревянных микрорайонах ужасное: провалены полы, нет унитазов, - заохала депутат Матушкова, в простонародье Матушка, которую народ считал своей заступницей за ее умение обещать и утешать.
Такой подход к обсуждению вопроса был весьма кстати Бабию, и его губы начали складываться в улыбку, как…
- Я тут посчитал, получается, что одна квартира в домах, которые нам предлагается купить, обойдется в двести шестьдесят миллионов, - бомбанул предложение Бабия Хамовский.
- У нас сейчас готовые квартиры в пятиэтажках в два раза дешевле, - сообразил Кошельков.
- Лучше миллиард подарить тому частнику, спасибо сказать и ничего не брать, - сострил Хамовский.
- Счас, - выдохнула Матушка.
И началось.
- Вообще надо узнать, что там за предприниматель и как у него в личном пользовании дома оказались.
- Отказать.
- Ни в коем случае, конечно.
- Лучше уж денег добавить и пятиэтажку построить.
- Разбирать начнешь, все разрушится.
- Кто-то заинтересован в этом варианте, - заключил Кошельков, стараясь не глядеть на Бабия.
- Если отвод есть, вопросов нет. Спасибо, - обиженно закончил Бабий и повысил голос на возбужденных депутатов. – Прошу спокойствия. Спокойно!…
Остаться у власти – вот главное, что хотел Бабий, и он понимал, что убедить в своем избрании десять депутатов гораздо легче, чем тысячи избирателей.
- Предлагаю выбирать Главу администрации из состава городской Думы, - провозгласил он.
- …Закон. Зачитываю первый абзац первой части. Выборы глав муниципальных образований осуществляются непосредственно жителями… - опять встрял Хамовский.
- Давайте общим голосованием, - поддержала Хамовского Матушка.
- Какие еще будут мнения? – с надеждой спросил Бабий.
- Общим голосованием, - многократно повторяясь, зазвучало вокруг думского стола.
Опять предложение Бабия не было поддержано депутатами. Его речь становилась все путанее, голос грустнее...
- О проекте бюджета на следующий год, - провозгласил Бабий после перерыва.
- Согласованная со столицей округа расходная часть составляет… - убедительно заговорила кряжистая крепкая женщина Дайналап, председатель Комитета финансов.
Хорошо жить и иметь много денег – понятия относительные. В этом смысле столицы всегда господского разряда, а провинция – чернь безысходная. Жировала своя столица и в округе, и окружные власти не видели большого смысла давать много денег маленькому нефтяному городу на границе округа и не давали. Глава маленького нефтяного города по родству чиновничьего сословия поддерживал эту стратегию, чтобы быть в милости. Вот главное подводное течение, определявшее отношение Бабия к вопросу о бюджете.
- История повторяется, бюджет дают от достигнутого, - продолжил задираться Хамовский. – Городу иметь сто семьдесят пять миллиардов рублей расходов, как сегодня, при пятистах миллиардах доходов не к лицу…
Бабий закашлялся, чтобы привлечь внимание к себе. Хамовский встревал во все вопросы и выходил победителем. Требовалось срочно изменять ситуацию и забирать инициативы Хамовского себе.
- Дам справочку. Я был в округе и четко сказал, что больше такого бюджета в городе не должно быть, - произнес он. - Практика такова, что нам срезают бюджет год от года. Я думаю, если мы выйдем на миллиардов… четыреста - было бы хорошо. Я согласен с депутатом округа...
В конце этого года бюджет маленького нефтяного города вышел на сумму триста восемьдесят миллиардов рублей. Без поддержки Бабия этот успех бы не состоялся, но народная молва приписала все заслуги Хамовскому, и немалую роль в этом сыграл Алик. Так будущий мэр заявил о себе как пробивной лидер.
***
Алик сидел в зале, где проходило заседание городской Думы, и, будучи человеком неискушенным в политике, восхищался внешним мужеством Хамовского, спорившего с Бабием - высшей властью в маленьком нефтяном городе. Ему было невдомек, что борьба за власть всегда рядится под борьбу за справедливость, поэтому борьба за справедливость часто воспринимается борьбой за власть.
- Прекратите …съемку! - крикнул Бабий телевизионщикам, перемежая приличные слова с неприличными, в самый горячий момент заседания.
Оператор отскочил вместе с видеокамерой назад, как будто получил удар в челюсть. Он спешно выключил оборудование и замер. Диктофон Алика остался на столе перед Бабием и продолжал работать. Сам Алик замер, готовый, если Бабий спросит, извиниться и сослаться на недопонимание, но разговор состоялся после…
- Про Хамовского в газетном материале не должно быть ни слова, - резко сказал Бабий, когда Алик зашел в его кабинет и остался один на один.
- Михаил Владимирович, так нельзя. Он участвовал, - начал убеждать Алик.
- Мне плевать, где он участвовал, - прервал Бабий. – Никаких выступлений Хамовского.
- Если мы не опубликуем его выступление, то люди будут говорить, - слукавил Алик, понимая, что единственный выход - подыграть. – Не надо его убирать, давайте лучше оставим последнее слово за вами.
Этот аргумент заставил Бабия задуматься.
- Пускай, пиши, - согласился он…
Хорошая политика – это не только умелые интриги, но и головная боль от вибрации струн, представляющих собой нервные нити, натянутые на виолончель тела. Так начинался музыкальный спектакль, посвященный выборам мэра маленького нефтяного города.