начало: http://www.proza.ru/2019/01/06/1614
Жаль, что я не стал чистым, как кристалл,
вы могли бы видеть ветры - те, что я искал,
те, что я искал.
Жаль, что у меня нет в руке огня,
вы могли бы знать, что будет на закате дня,
на закате дня.
Мой милый друг, это всё не вдруг,
Я не прощаюсь, лишь завершаю круг.
Я завершаю круг.
Друм молча наблюдал, как Маури возится с очередным заказом. В последнее время парень избегает разговоров и расспросов, в его глазах поселился особый огонёк. Днём работает, всегда на виду, а по ночам Друм слышит тихий голос племянника, его приглушённый смех. Неужели, влюбился? Маури не впускал в свой мир даже его, Друма. У бедного мальчика в жизни никогда не было друзей. Впрочем, сейчас и такого понятия, как дружба, уже не существует. Так, трутся друг с другом или сидят в своих инфиках, играют в виртуальные игрушки. Друм вздохнул: было время, когда дети собирались в компании, вместе что-то изобретали, гуляли, мастерили. А теперь... вон, Мау совсем нигде не бывает, только у заказчиков. Вот и взял на свою ...
Друм попытался выбросить из головы опасения, но слишком нехорошо всё складывалось. Маури заметно изменился около месяца назад, как раз после посещения Дома Правительства. Эо, младшая дочь Правителя. Почти ребёнок. Впрочем, его Ирлея была немногим старше, когда её просватали. Но женщина есть женщина. Вечная загадка. Источник радости и боли для мужчины. Но Мау совсем мальчишка. Он так чист и доверчив. Он ещё совсем не знает жизни, увлечённый поиском истоков бытия и смысла жизни. Да, юношеские поиски. Когда-то и Друм был таким же. Это теперь он стал циничным и осторожным. Потому и жив до сих пор. Жив, чтобы вырастить Мау. А тот сам себя сгубить норовит. Бедный, бедный мальчик! Он, похоже, не догадывается, какая беда ему грозит: если узнают, что посягнул на сердце дочки самого Правителя Пронтоса, неминуемо отдадут на съедение драконьерам или пожертвуют Кморну. Сделают всё по-тихому, не подкопаешься, но в живых точно не оставят. Даже для того, чтобы сделать человека инфонитом, мозги должны быть подготовлены с детства. А Друм учил Маури быть свободным от всего, что навязывается Правителем и Служителями. Учил думать. Учил заново говорить. И выучил на свою голову. Этот «независимый» умудрился обаять первую аристократку Пронтоса и теперь понапрасну рискует жизнью ради эфемерной любви, прекрасно понимая, что у него нет ни одного шанса. Вот она молодость, вот она — первая любовь. Все мы через это проходим. Друм криво усмехнулся — что в результате? Пепел на сердце. Сарказм на языке. И злость в теле. Друму есть куда направить эту злость. Есть тайна. Есть дело, можно сказать всей жизни. Друм надеялся в недалёком будущем посвятить в это приёмного сына. Как же некстати эта его первая любовь!
- Мау, - окликнул Друм племянника.
Тот поднял голову, взглянул изподлобья.
- Я хочу тебе кое-что сказать.
Маури опустил глаза. Он догадывался, о чём хочет поговорить дядя. С тех пор, как они с Эо перешли на ночное общение, Маури не спал допозна и почти каждый вечер слышал крадущиеся шаги Друма, тайком выходящего из дома. Было очевидно, что дядя ждал, когда Маури заснёт, чтобы незаметно уйти. Для уборки улиц слишком темно. Да и зачем таиться? Не иначе, как тоже дела сердечные. Но язвить лучше не стоит — тогда придётся признаваться, что тоже имеешь свои секреты.
Друм выдержал паузу, наблюдая, как Маури отложил инструменты и приготовился слушать.
- Ты стал совсем взрослый. Такой взрослый, что уже не слушаешь, что говорят старшие.
Маури нахмурился, но промолчал.
- Я не стал бы сейчас заводить этот разговор, но ты не оставляешь мне выбора, - осторожно подкрадывался Друм к волновавшей его теме.
- Дядя, не темни уже, а? - не выдержал Маури.
- Не торопи, мой мальчик. Мне трудно раскрывать тайну, которая касается многих людей.
Маури удивлённо вскинул брови и в его глазах появился интерес.
- Сынок, ты, в отличии от нынешней молодёжи, знаешь и понимаешь гораздо больше того, чем вам закупоривают мозги власти. Только мы, старшее поколение, ещё способны отличить то, что нам говорят от того, что есть на самом деле. Потому что помним времена, память о которых так старательно пытаются затереть. Помним, что нам рассказывали наши родители. Знаешь, почему в городе нет стариков? Их изолировали, чтобы молодые не знали правду. Не задумывались о правде.
Маури всё больше недоумевал. О чём это дядька? Вместо того, чтобы сказать, что намерен ещё раз жениться, говорит о своей любимой политике. О том, как всё плохо и будет только хуже. Это же неинтересно!
А Друм продолжал, тщательно подбирая слова:
- Так вот, сынок, я хочу открыть тебе одну тайну. Если ты проболтаешься хоть кому-нибудь, в Пронтосе, да и во всём Верге начнутся массовые чистки. Скорее всего, нас всех — людей, родители которых ещё застали старые времена и могли что-торассказать, изымут из общества. Короче, Маури — в нашем городе существует тайная организация, в которой состою и я. Мы ищем пути противодействия властям. Ещё твой отец создал её. Мой брат хотел, чтобы власть прислушивалась к мнению народа. Чтобы мы имели право голоса и право выбора, а не только право работать. И ещё он был уверен, что Дикий мир вовсе не враждебен людям. Ради этого он с семьёй и вышел тогда за городскую стену. Чтобы показать, что за городом нет ничего страшного. И поплатился за это жизнью. Заметь, сынок, убил твоих родителей не Дикий мир, а городские стражи. Но эффект получился обратный: с тех пор никто не отваживается выходить за ворота.
Щёки Друма под седой щётиной порозовели, он говорил всё азартнее, что на него было совсем непохоже:
- Я надеялся — рано или поздно ты присоединишься к нам. А ты завёл интрижку с принцесской. Этим ты можешь подставить под удар всё наше предприятие.
- Как это? - ощетинился Маури.
Пока речь шла о делах, не имеющих к нему отношения, Маури слушал с интересом, но пускать в свою личную жизнь он никого не собирался.
- Чего непонятного! Вас выследят, тобой заинтересуются, дальше мной. А там глядишь, на всю организацию выйдут. Если хоть одного приведут к Кморну, погибнут все. Ходят слухи, что никто не может выдержать пытки Служителей Абсолюта. Что Кморн вытягивает у человека способность думать, делает его безвольным. Людей в инфонитов превращают как раз у Кморна.
- Дядя, чего ты от меня хочешь? - угрюмо спросил Маури.
- Откажись от неё. Ты её совсем не знаешь. Женщинам вообще верить нельзя, а высокородным — подавно. Они ни в чём не знают отказа, поэтому эгоистичны и своенравны. Сейчас она играется с тобой, но ради своего комфорта предаст при первом же удобном случае.
- Не говори так про Эо! - вспылил Маури. - Ты всегда защищаешь свою Ирлею, хотя она-то как раз больше всего подходит под твоё определение. И если твоя жена ушла к другому, это тоже не показатель. Я уверен, есть много женщин, достойных любви!
От волнения Маури торопился и говорил, сильно заикаясь, но Друм давно научился понимать речь воспитанника.
- Ты ещё очень молод, сынок. Я понимаю, что каждый должен сам совершить свои ошибки и сделать собственные выводы. Но в данном случае ты ставишь под удар очень многих людей. И меня тоже.
- Чем?
- Из-за твоей интрижки вся наша организация под ударом. А мы должны бороться. Мы должны отстоять право на жизнь для таких, как я. Пока не знаю как. Но у меня и многих моих ровесников очень мало времени. Ты уверен, что стариков отправляют в «посёлки счастья»? Лично мне сдаётся, что нас просто скормят драконьерам!
Маури отшатнулся.
- О чём ты, дядя!
- А ты видел когда-нибудь, чтобы кто-то возвращался из этих посёлков? Или туда возили кого из молодых, чтобы повидаться с родными?
Маури промолчал. Его явно ставили перед выбором — любовь или долг. Друм понял по-своему:
- То-то и оно!
- Зачем ты так, - тихо сказал Маури. Встал и, не глядя на Друма, вышел из дома.
Маури бродил по улицам Пронтоса и думал, думал. Он любил дядьку и был очень благодарен Друму за то, что вырастил, не бросил после гибели родителей. За то, что относился всегда, как к родному сыну, заново научил внятно говорить. Много за что. В том числе и за то, что всегда уважал Маури, как личность, не применял никакого насилия. И вдруг так жёстко, так жестоко заставил выбирать. Маури, насколько мог, отодвинул эмоции и пытался рассуждать. Да, по всему выходило: дядька прав. Прав во всём: и в том, что Маури знает Эо только по инфообщению да паре встреч за стеной. И в том, что у Друма кончается «срок годности», как называл это дядька. И в том, что у них с Эо нет совместного будущего. А у дядьки, возможно, нет будущего вообще. Неужели он прав, и стариков убивают? Разум отказывался принимать это. Но и здесь дядька прав — никто из «посёлков счастья» не возвращался. И вообще, никто эти посёлки никогда не видел. Но это можно рассматривать и с другой стороны: дядька не хочет ехать, потому что боится неизвестности, а молодых не пускают в посёлки, чтобы не нарушать покой стариков. Тогда жертва, которую Друм требует с Маури бесполезна и тем более жестока. Потому что Маури готов принять Эо любой — капризной, эгоистичной, легкомысленной и надменной. Тем более, что она не такая. Но он любит её любую. И вообще, Эо верит ему и Маури ни за что не обманет её доверие. Как же быть? Голова шла кругом.
Мимо, обтекая его, плыла толпа молодых парней и девчонок, разряженых и расслабленных синтетическим дурманом. Отложив в дальние кармашки свои инфики, они, наконец, дали волю естественным потребностям и обрели способность обращать внимание на ближнего. Доносился запах из курилен, сияли витрины, доносился смех, громкие голоса, музыка. Всё это создавало атмосферу радости, праздника. Но только не для Маури. Когда его несколько раз толкнули, дёрнули за рукав, игриво пригласили в развлекальню, а потом нелестно обозвали, Маури не выдержал и свернул на тихую поперечную улицу. Да, если днём в толпе можно было почувствовать уединение, то вечером в потоке самодовольных пронтосцев он ощущал себя узгоем. Да и искусственное освещение туманило сознание. Друм давно намекал, что энергия Кморна, которой ночами особо интенсивно питался город, отупляюще влияет на сознание. Обычно Маури в это время находился дома, но сейчас ощутимо почувствовал это. Конечно, на тёмной пустынной улочке можно было попасть в поле зрения инфонитов-стражей порядка, но он же не совершал никаких правонарушений. И Маури брёл, не разбирая дороги. А когда наткнулся на Стену, понял куда принесли его ноги. И почти не удивился, когда навстречу к нему метнулась невысокая тоненькая фигурка.
- Маури? Ты пришёл! Ты почувствовал?
Он обнял Эо, прижал к себе.
- Как ты здесь оказалась? Это же опасно! Где твоя охрана?
- Я не взяла с собой инфик. Они думают, что я дома. А я не могу, не могу, Маури! Отец хочет выдать меня замуж! Какой-то очень влиятельный господин овдовел и ищет новую жену. Сам Властитель просил у отца моей руки для него. Маури, я не пойду ни за кого, кроме тебя! Лучше умереть!
Маури почувствовал холодные пальцы Эо сквозь тонкую рубашку. Тело Эо сотрясалось от рыданий в его объятиях. У Маури перехватило дыхание от нежности. Он вдруг отчётливо понял, что тоже умрёт, если его Эо не будет с ним рядом. На всю жизнь.
- Что делать, Маури? Я не вернусь домой! - всхлипывала Эо.
- Успокойся. Я не отдам тебя никому. Надо всё обдумать. Тебя же не вот прямо завтра увозят.
- Зато послезавтра приезжает мой жених. Намечена пышная встреча. Всё, как они любят! - Эо с презрением неопределённо махнула рукой. - А через два дня мы вместе едем к нему. Только я никуда не поеду.
Эо затихла и с надеждой взглянула на Маури. В темноте её лицо казалось белым размытым пятном. Маури двумя руками вытер блестящие в свете высокой луны слёзы и проговорил:
- Всё будет хорошо. Я обязательно что-нибудь придумаю.
Немного помолчал и сказал уже увереннее:
- Значит так. Сейчас возвращаешься домой. Постарайся, чтобы тебя никто не заметил, иначе приставят такую охрану — уже не убежишь. Будь осторожнее, я не могу тебя провожать: если нас застанут вместе, считай — конец всему. Дома будь со всеми любезна и соглашайся на всё. Не сразу, конечно: сделай вид, что долго думала. Завтра ночью мы обо всём договоримся. И у нас останется ещё одна ночь. Для побега. Ты согласна?
- Побега? - даже в темноте было видно, как расширились глаза Эо. - А как же... драконьеры? И куда бежать?
- Я что-нибудь придумаю, - упрямо повторил Маури. В его голове уже всплыл разговор с дядей о Диком мире и о том, что там не так опасно, как предостергают Служители. Пока было неясно, как быть с драконьерами и как осуществить побег, поэтому Маури и взял время на разработку плана. Но в том, что нужно что-то предпринимать, он нисколько не сомневался.
- Иди. Нет, подожди.
Он сначала отпустил, затем вновь притянул к себе Эо.
- Мы с тобой теперь всегда будем вместе. Верь мне, - сказал Маури.
- Я верю, - шепнула Эо, прижалась горячими губами к его щеке и исчезла в темноте.
Маури некоторое время стоял, глядя туда, где только что мелькнул девичий силуэт. Только бы она благополучно добралась до дома. Только бы Правитель или рьяные инфониты не заметили её отсутствия. Так. Теперь надо поговорить с дядей Друмом. Он поймёт. Всегда понимал.
Когда Маури пришёл домой, Друма не было. «Значит, ему можно крутить любовь ночами, несмотря на то, что скоро отправится в «посёлок счастья», а я должен бороться за права всех людей в ущерб себе», с горечью подумал Маури, направляясь к себе. Не раздеваясь, он бросился на кровать и долго ворочался, думая, как поступить. Попросить у дядьки совета, или сделать всё самому? Когда лучше бежать, днём или ночью? Как — оставить инфики при себе? Тогда драконьеры не нападут, но сразу вычислят инфониты. Нет, по-любому не прокатит: микрист за стену вынести невозможно. Кто сказал? Лжецы Служители? Надо попробовать. Нет, нельзя. Вдруг не получится? Привлеку к себе внимание и пиши, пропало. Что же делать? Без инфиков шансов пересечь поле за городом и добраться до леса практически нет. А вдруг повезёт? Ладно, это на крайний случай. Что же, что же? В вагоны-самоходки Эо незаметно не сядет. А если приспособить веломобиль? Не успею. Да и всё равно завтра днём наверняка жениха Эо будут встречать со всеми почестями. Как же — высокий гость. Отвлекутся. Если повезёт, и драконьеры будут сыты. Но Эо должна быть на виду. Нет днём не получится.
В размышлениях прошёл остаток ночи. Под утро Маури услышал тихие шаги Друма и вышел навстречу. Дядька, не ожидавший этого, вздрогнул, остановился посреди общей комнаты. Было уже достаточно светло, чтобы увидеть, что во взглядах обоих нет вражды. Маури заметил, что Друм весь перепачкан землёй.
- Прости меня, дядя. Я не оправдал твоих надежд, - сказал Маури.
- Это ты прости меня, сынок. Я не должен был ставить тебя перед таким выбором.
Маури опустил голову и твёрдо проговорил:
- Кое-что изменилось. Мы, наверное, больше не увидимся с тобой. Эо хотят выдать замуж. Мы с ней должны бежать.
Друм побледнел, сел на диван у стола под окном и жестом указал Маури на свободное место рядом.
- Как? - только и спросил он.
- Не знаю пока. Но обязательно что-нибудь придумаю, - ответил Маури.
- И куда вы собрались бежать?
- Вопрос не куда, вопрос — как. Потому что, сам понимаеешь — укрыться мы сможем только в Диком мире. Ты сам говорил, что он не так страшен, как нам внушают. Это хоть какая-то надежда. Если есть хоть один шанс, мы им воспользуемся.
- Мау, а ты не преувеличиваешь свои силы? Каким бы ни был Дикий мир, там много непредвиденных трудностей. Опасности на каждом шагу. Сможешь ли ты защитить свою любимую?
- Дядя, я один из лучших в обязательной боевой подготовке. Забыл?
- В Диком мире с тобой перед тобой будут не городские соперники по обязательной боевой подготовке. Там всё непредсказуемо.
- Зато здесь всё предсказуемо, дядя. Даже не пытайся меня отговаривать. Лучше подскажи, что делать.
Друм положил лёгкую руку на плечо Маури. Юноша заметил, что она слегка дрожит.
- Прости, что я не принял твой выбор, хотел увести с опасного пути, - тихо сказал Друм. - Дочь Правителя тебе не пара. Зная твою тягу к справедливости, к знаниям, думал, заинтересуешься тайным движением, проникнешься, так сказать, классовой ненавистью и перестанешь думать об этой девчонке.
Усмешка тронула губы Маури. Судя по выражению лица, он подумал, что только такой старик, как Друм может рассуждать так глупо. Чтобы он отказался от своей любви? Никогда!
- Знаешь, дядя, - помолчав, сказал Маури, - если честно, мне нисколько не интересно, чем там живёт большинство людей. И не только в Пронтосе, а и во всём Верге.
Он пожал плечами, будто освобождаясь от руки Друма. Дядя невольно убрал руку. Маури накрыл его ладонь своей.
- Мне, если честно, интересно, как могло бы быть, если бы было по-справедливости, - примирительно сказал он. - Без насилия и драконьеров. Без преступников и палачей. Без Стен и деления на империю и Дикий мир. Чтобы можно было свободно перемещаться везде: по дорогам и тропинкам, по траве, по лугам, лесам и горам. Как в тех затёртых копирах, которые ты научил меня восстанавливать. Так ведь было когда-то, правда?
Друм кивнул.
- Я хочу услышать, как шумит ветер, как журчит ручей, как плещется река. Почему меня лишили всего этого? Почему я должен подчиняться обезличенным инфонитам и слушаться Служителей, которые мне врут? А что из себя представляет Правитель я вообще не понимаю. Зачем он нужен, если империей правит Властитель? Что он за человек, если даже собстенную дочь хочет продать какому-то старому упырю в другой город! Я не допущу этого! И мои дети будут сами решать, как им жить!
Друм вздохнул. Маури осёкся и покраснел.
- Прости, дядя. Знаю, ты хочешь для меня добра.
- Возможно, как и Правитель для своей дочери. Только у нас, взрослых, свои представления о добре. Но я решил не мешать тебе. Более того — я помогу вам бежать.
Маури выпрямился и уставился на дядьку.
- Я не сказал тебе главного, - Друм тщательно подбирал слова. - Члены нашей организации всегда хотели связаться с кем-нибудь из Дикого мира. Ведь невозможно, чтобы там совсем не осталось людей. Я открою тебе страшную тайну только потому, что верю — у тебя всё получится. Если тебя схватят, всё повторится: они выведают про меня, от меня — про всех остальных. От Кморна ничего невозможно утаить. Когда погибли твои родители, Служители выяснили, что это была не простая прогулка и выявили связи погибших.
Друм нахмурился, голос стал ещё глуше, чем всегда.
- Всех, кого смогли взять живыми, отдали драконьерам. Показательно, чтобы неповадно было. Самых молодых пожертвовали Кморну. Сила кристалла тогда здорово возросла. Меня оставили только потому, что Ирлея уже была на примете Правителя. Она и в детстве была необыкновенно хороша. Не могла же будущая жена Верховного Служителя быть дочерью преступника. Вскоре её забрали на воспитание в Дом Правительства. Уже там Ирлея стала такой, какой ты её знаешь — холодной, высокомерной, самовлюблённой. И жена от меня ушла из-за этого.
- Из-за чего?
- Из-за разлуки с дочерью. От тоски и безысходности. Я не смог ни утешить её, ни чем-то увлечь. Я, как и ты, мечтал о высоких материях, о прекрасном, но несбыточном. А ей нужны былы надёжность и защищённость. Да. Забота и внимание. Ласка и сопереживание. Мне жаль, но я понял это слишком поздно. Она вышла замуж за Младшего Служителя, просто чтобы быть поближе к дочери. Я считал её предательницей, а она всего лишь любила своего ребёнка. Я тоже люблю Ирлею. Но разлука с ней не помешала мне жить дальше. Девочка жива и здорова. И живёт в хороших условиях.
Друм горестно вздохнул, взглянул на Маури и с улыбкой продолжил:
- Зато немного позже мне отдали тебя. Ты был так напуган и слаб, что все думали — долго не протянешь. А ты выжил. И вон какой умный вырос. И не простой. Совсем как твой отец. Я рассказывал тебе много такого, чего не должен был. Учил незаконным знаниям. Хорошо, что ты молчун, не болтал среди приятелей. Заикание пошло на пользу — ты рос мягко говоря, не очень разговорчивым. И не особо общительным.
- Я очень благодарен тебе, дядя, - тихо сказал Маури.
- И я тебе.
- Ты-то за что?
- За то, что ты у меня был.
- Был? - не понял Маури.
- Да. Потому что завтра ты окажешься далеко отсюда и вряд ли я тебя когда-нибудь увижу.
Маури насторожено смотрел на дядьку, ничего не понимая. Друм взглянул в окно на бегущих на службу людей.
- Я знаю, что делать, - сказал он.
- Ты про обещанную тайну? Я уже плавлюсь от нетерпения.
Друм устало улыбнулся.
- Давай подождём до вечера, - сказал он решительно. - Сейчас пора за работу.
Они работали на дому. Друм и Маури выкупили эту привилегию, чтобы не бегать на работу в специально оборудованные цеха. Это была экономия времени и возможность избегать большого скопления людей. После бессонной ночи Маури вскоре не выдержал и заснул прямо за своим рабочим столом, положив голову на руки. Друм не мешал. Теперь было уже неважно, успеет Маури сделать свою работу или нет.
Когда стемнело, Друм велел Маури позвать Эо к заброшенным старым домам у Стены. «Да оденется пусть потеплее и попрактичнее, - сказал Друм. - И сам соберись основательно. Домой ты уже не вернёшься».
Девушка пришла в назначенное место без опоздания, как договорились.
- Добрая ночь, - поприветствовала она Маури и кокетливо склонила голову перед Друмом:
- Я — Эо. Рада познакомиться.
- Друм, - поклонился тот. - Посмотрим, будет ли она добрая для нас, ночь-то.
Несколько мгновений они изучающе смотрели друг на друга. Но что увидишь в почти кромешной темноте.
- Идём, - сказал Друм и повел вдоль полуразрушенных строений. Из проёмов окон и входов пахло затхлостью. Под ногами то и дело непривычно хрустел какой-то мусор. «Странно. Мне казалось, у нас в Пронтосе нет таких запущенных мест. Куда смотрят инфониты? Почему они сюда не заглядывают? Ну и хорошо, что не заглядывают. Можно не бояться». В темноте Стена лишь угадывалась, закрывая собой рассыпанные по небу многочисленные звёзды.
Внезапно перед ними выросли две сутулые мужские фигуры.
- Попались, крысятки, - хрипло сказал один. - Развлечёмся?
И он потянул к Эо руку. Маури мгновенно перехватил и вывернул её. Тот взвыл.
- Что, у вас здесь не проходят боевую повинность? - насмешливо спросил он.
Второй кинулся навыручку приятелю, но Друм неуловимым движением уложил его лицом в грязный тротуар, пробормотал что-то непонятное и отпустил. Подошёл к Маури, пошептал на ухо незнакомцу и попросил племянника отпустить его.
Пока один бандит со стоном потирал вывернутое плечо, второй проворчал недовольно:
- Предупреждать надо.
И оба растворились в темноте.
- Что это было? - спросил Маури Друма, обнимая дрожащую от испуга Эо.
- десь тоже живут люди. Те, кто не хочет подчиняться властям. Не хочет ехать в «посёлки счастья». Те, кто вне закона Верга.
- А разве такие у нас в Пронтосе есть? - не удержалась от возгласа Эо.
- Милая девочка, ты даже представить себе не можешь, что есть у вас в Пронтосе, - угрюмо буркнул Друм. - Пришли.
Они остановились у длинного полуразвалившегося дома, примыкающего к Стене.
- По статистике, в этих старых довысоточных домах давно никто не живёт. Ну, а что на самом деле, вы только что видели. Заходите, - сказал Друм, указывая на вход.
Маури и Эо переглянулись и нырнули в душную непроглядную темень. Друм вошёл следом, плотно прикрыл дверь и долго чиркал огнивом.
- Учитесь пользоваться дремучими способами добывания огня., - пробормотал он. - Пригодится.
Наконец, огонёк разгорелся. Друм и Эо смогли разглядеть друг друга. «Красотка, - промелькнуло в голове Друма, - Мау можно понять». «Повезло Маури, - подумала Эо, - с таким отцом, не то что с моим, можно и поговорить, и сокровенным поделиться. Хотя Друм и не отец Маури. Но видно, что любит. И понимает. Жалко его. Совсем один останется».
Внутри дома был только узкий коридор между земляными стенами. Друм зажёг сухую щепку и повёл Маури и Эо вглубь дома.
- Чем это так приятно пахнет? - спросила Эо.
- Свежей землёй, - не оборачиваясь, ответил Друм, останавливаясь у небольшого лаза, чернеющего в полу.
- Так вот откуда земля для цветов! - воскликнул Маури. - Это сюда ты ходил ночами? А я-то думал...
- Да, - сказал Друм. - И это ваш единственный шанс. Для себя рыл. Немного не закончил. Не хочу в «посёлок счастья». Даже если он в природе существует. Мы начинали рыть ещё с твоим отцом, Мау. До того, как он решился на показательный выход за Стену. Сдаётся мне, он подозревал, что их выследили и решил идти напролом. Как вы с Эо.
Друм внимательно посмотрел на девушку.
- Ты не такая, как я себе представлял. Береги её, сынок. Дай вам счастья, Великий Творец! И удачи. Да, будем надеяться на удачу.
- Дядя, ты идёшь с нами? - обрадовался Маури.
- Нет, сынок, - ответил Друм, качая головой. - Не сейчас. Нельзя нам вместе. У вас немного времени. Завтра, во время переклички перед утренней боевой подготовкой тебя хватятся. Надеюсь, ваше совместное исчезновение не свяжут. Придут, скажу, что давно дома не живёшь. Что взрослый уже, по невестам гулять пора. Глядишь, всё образуется. А там видно будет. Надеюсь, скоро получится поднять восстание. А если нет, и я за вами следом. Вот так-то. На, возьми огниво. Там найдёшь факелы. Один у входа, один ближе к середине. Вам их как раз хватит. Прощайте.
Глаза Маури заблестели.
- Не знаю, как тебя благодарить, дядя Друм. Знаю только совершенно точно — я тебя никогда не забуду. Прощай.
Маури обнял дядю и первым спустился по земляной лестнице. Эо тоже на мгновение прильнула к Друму.
- Благодарю вас. Я тоже не забуду.
И полезла в темноту.
- Не бойтесь, не заблудитесь! - напутствовал их Друм. - Коридор прямой, без ответвлений. И, уже про себя: «Замёрзнете разве что. Ничего, молодые. Как замёрзнут, так и согреются. Немного не дотянул до леса. Воздуха должно хватить. Да, интересная девочка. Не раздумывая пошла за любимым. А Маури-то был прав. Он прав, а я ошибался. Хорошая она. Правильная».
Друм задул огонь, вышел из заброшенного дома. Внимательно осмотрелся, не осталось ли следов их пребывания. И потихоньку побрёл домой. Вот и всё. Смог ли он дать приёмному сыну всё, что хотел? Всё, что был должен? Чего не смог дать двум своим любимым женщинам. Один. Дочери не нужен, бывшей жене — тем более. У неё другой. А ему не нужна никакая другая. Почему он однолюб? А впрочем, всё к лучшему. Никаких свидетелей, лишних глаз, ушей. Зато у его Маури начнётся новая жизнь. Жизнь, о которой когда-то мечтал сам. Мечтал, пока мечталось. А теперь нет ни сил, ни мечты. Пустота. Да, пустота...
Продолжение: http://www.proza.ru/2019/01/08/1950