Тихим сказаньем, звездою отмечены,
Ступив от порога до края вечности,
Двое, судьбе о своей не зная,
Делом пасут человечью стаю.
Укрывшись от мрака свечным воском,
Ступая по свету со стертым посохом,
Сквозь жизнь бредет, высекаясь искрами,
Тот, что всем миром героем признан.
Доля гнетет судьбой и тризной.
То — для живых, а что в них жизни?
Жизнь их распахана адской сечью,
Но это не черный, лишь темный вечер;
Тот, что на мир проливаясь ночью,
Зовет героя вершить судьбу, чу;…
…да и счастья добиваясь кровью,
Огнем и мечом да железной волей.
Суд верша, не пугаясь це;ны,
Брата своего выводя на сцену,
Что лёгкой поступью влажной смерти
Приходит к каждому в этом свете:
Забытым давно и дорогим самым,
Святым, больным, молодым и старым.
Сквозь ночь трущоб городских и спален,
Которым сами себя отда;ли.
Затем, что выжить в лихую стужу,
Где жизнь словно смерть, но могла быть хуже,
Можно лишь сбившись, как комья пыли,
На шаг став ближе к свально;й могиле.
И дань свою собирая ти;шью,
Смотря на тех, не мигая, чью
Жизнь забрав и покоем одаривая,
Точно блюдя веком данные правила,
Отсыпав то, что не спрячешь впрок,
И лишь в конце, вновь взойдя на порог,
Знакомый обоим с самого; начала,
С которого в путь их судьба встречала
Незримо бок о бок протянув все нити,
Давшие силы из бездны выйти
Усталому брату, отдых дав и тому,
Позволив понять, проводив в тишину,
Дождавшись рассвета, разметав стужу,
И все, что внутри, развернув наружу,
Отправляется в путь в звезды новой свете.
В мире, в котором никто не в ответе
За то, кто и с кем и когда будет рад;
Где откроет глаза его новый брат.