Литсайт «Нетленка» процветал, привлекая рекламодателей и принося владельцу неплохую прибыль. Впрочем, авторы приносили прибыль куда большую: все хотели видеть себя в твёрдом переплёте и с серебряным обрезом. Публикация в сборнике была не слишком обременительна по цене, печать индивидуальной книги стоила дороже, но её выбирали чаще.
Наивность писателей верить в светлое писательское будущее умиляла. Впрочем, писателями они были лишь в собственных глазах. Но всё равно писали, публиковали, получали свидетельство о публикации с завораживающим взгляд двенадцатизначным номером и вырастали в собственных глазах до размера египетских пирамид.
Магия писательства сродни действию наркотика. Синтетического, конечно, поскольку на натуральный, чистый, писательством не заработать. «Нетленка» приглашала стать авторами всех желающих. Регистрация была доступной, правила простыми, условия привлекательными: свободное и бесплатное включение в авторский коллектив, полная безнаказанность словоблу… простите, словотворчества, бесплатная онлайн-переписка, бесплатная личная страница.
За написанные рецензии полагалось вознаграждение, незамедлительно выплачиваемое владельцем сайта в «нетлах» (валюта сайта; за двести нетлов можно было выставить анонс в ленте рецензий, публикация на главной странице стоила тысячу нетлов). Предприимчивый хозяин сайта продавал «валюту» за рубли. Курс был смешным: десять нетлов за рубль. Но на сайте числилось десять тысяч авторов, потраченные на анонс двадцать рублей приносили владельцу сайта двести тысяч. Дальше считайте сами, произведений-то много, гораздо больше чем авторов. Посчитали? Нулей в калькуляторе не хватило? Зато теперь хоть представление имеете.
Итак, цена популярности была смешной, но за эту смешную цену можно было сделать себе имя, регулярно печатая опусы на главной странице сайта. Поистине безграничные возможности публикации привлекали на сайт новых творцов нетленки, проще говоря, графоманов.
Возникающие на экране строчки, напечатанные собственноручно, действовали на пишущего как полноценная, сногсшибательная доза: соскочить с писательской стези уже не получалось, устойчивое желание «творить» возникало с первой публикации.
К слову, публикации на сайте были бесплатными и нелимитированными: пиши что хочешь и сколько угодно. Отчего у авторов сносило крышу. Окрыляло, то есть. Псевдонимы были громкими, творения – малограмотными, бессюжетными и, извините, бесхребетными. И их бы никто не читал, но хитрый админ решил проблему: неактивных авторов (то есть только пишущих и ни к кому на страницу не заглядывающих) удаляли с сайта через год, вместе со всем барахлом… простите, с блогом, онлайном и написанными произведениями.
Обмен прочтениями стал единственно возможным способом существования. Иными словами, не будешь читать других — тебя попросят с аттракциона на выход, и «колесо обозрения» будет крутиться для других.
Забредшие на сайт настоящие писатели (которые – пишут, а читать не могут никого, так уж у них, у писателей, голова устроена: в ней всё время крутятся сюжеты, сценки, диалоги… Даже ночью снятся! Мне писатель рассказал, так что можете не сомневаться) – настоящие писатели были в меньшинстве. Они приходили и уходили, и вместе с ними исчезали их неоткрытые волшебные миры. В итоге на сайте остались… ну, угадайте, кто?
Тут и гадать не надо. Остался «нерастворимый осадок». Впрочем, владельца сайта уровень мастерства авторов не интересовал, как впрочем и книги. Он их вообще не читал. Его интересовали только деньги.
Миниатюры Эльмира Белинская (в миру Нина Бастрыкина) выпекала как блины, по традиционному рецепту: чтобы блинчик получился кругленьким, тонким и хрустящим, тесто должно быть жидким, текста не должно быть слишком много, и не нужно разливать его на всю сковороду… то есть, на всю страницу. Проще всего у Белинской-Бастрыкиной получались пейзажные зарисовки (это не я так думаю, это мнение автора. Возражать, как вы сами понимаете, бессмысленно: автор обидится и… останется при своём мнении, а вы останетесь при своём, которое автора, к слову говоря, не интересует).
В марте Эльмира писала об уходящей зиме. В апреле – о том, как съёживаются и тают сугробы. Заканчивалась «зарисовка» оптимистично: люди улыбаются солнцу, сердцу хочется тепла, а скоро наступит лето. Блеск!
В октябре Эльмира восторгалась осенью, с обязательным золотом и багрянцем, ледяным дыханием ветра, грустно падающими под ноги листьями и прочей осенней атрибутикой, именуемой литературными штампами (прим.: клишированные стереотипные «стилистические красоты», иными словами, затасканные-замызганные от частого использования выражения). Эльмира о штампах не имела понятия и считала, что пишет на уровне (об уровне говорить не хочется, хочется вежливо промолчать).
Не забывала писательница и о событиях дня. О зимней Олимпиаде, где наши спортсмены выиграли золото («Мы радуемся вместе с ними, мы счастливы вместе с ними, мы стоим с ними рядом на пьедестале и желаем им новых побед») или, как вариант, нашим спортсменам не повезло («Досадные промахи не погасили в наших спортсменах веру в себя, мы вместе с ними верим в лучшее, вместе с ними надеемся»). О чемпионате мира по футболу. С последним вообще не возникло затруднений, в интернете информация о том, кто с кем играет и с каким счётом закончился матч, появлялась регулярно. Эльмире оставалась лишь дорисовка эмоций, в чём она поднаторела. Эмоции сами выходили из-под пера: восторженные или сопереживающие, кричаще-победительные или горестно-сокрушительные, в зависимости от результата игры.
Белинская была так называемым активным автором: регулярно посещала чужие страницы и, потыкав курсором по произведениям, не читая (автор об этом не узнает, а Эльмира останется в его «читателях») писала автору рецензию, всегда одобрительную. Что-нибудь вроде «Мне очень нравится, как вы пишете, читала взахлёб, пишите ещё». При этом она не кривила душой: о содержании «понравившегося» и «прочитанного взахлёб» она не имела представления, и обвинить её было не в чем.
От рецензий авторы млели, после чего дружно пёрлись… ох, простите, благодарно являлись на страницу Белинской с ответным визитом. Убедившись, что читать здесь, в сущности, нечего, и мысленно возблагодарив господа за мульти-краткость Эльмириных миниатюр, «припёршиеся с ответным визитом» добросовестно строчили ответные рецензии.
Рецензий ей писали много: Эльмира Белинская сновала по авторским страницам как иголка в руках вышивальщицы, «прочитывая» по тридцать произведений за день, что не замедлило сказаться на рейтинге. Поэтому никто не удивился и не возмутился, когда её номинировали на премию «Писатель года».
Проявив смекалку и находчивость, Эльмира расторопно писала и отправляла всем подряд письма с одинаковым содержанием: «Обращаюсь к вам с просьбой, как писатель к писателю. Прочитайте, пожалуйста, мой рассказик. И если он вам понравится, проголосуйте. Для меня очень важен ваш голос, ваше мнение как профессионала. С благодарностью – начинающий писатель Эльмира Белинская».
«Профессионалы» заглатывали наживку крепко и надёжно, как щука блесну: их называют маститыми писателями, профессионалами своего дела, их мнение ценят, их голос очень важен. Начинающему автору хотелось помочь, хотелось проторить для него дорогу в большую литературу, которую, как им казалось, писали они сами. Белинская им не конкурент, жалко девочку, пусть получит хоть третье место, или хоть десятое…
Конкурс Белинская выиграла, завоевав титул «Золотое перо» и дерзко потеснив «маститых» и «профессиональных». И теперь письма писали ей, и униженно клянчили – прочитать, проголосовать, помочь – «начинающим» и «талантливым».
Эльмира только усмехалась, бросая письма в «спам».
И продолжала писать миниатюры, которые никто не читал и которые тем не менее занимали в рейтинге первую страницу.
«Маститые» и «знаменитые» вознамерились взять реванш и пачками покупали анонсы. Спрос на нетлы превысил предложение, админ серьёзно подумывал об увеличении курса валют, «начинающие» рвались с поводка, нетерпеливо поскуливали и вперебой строчили лабуду и белиберду, гордо именуемую беллетристикой. Сайт кипел и булькал, как кастрюля на плите, брызгая на конфорки перекипевшим литературным варевом. Жизнь продолжалась.