Пьеса в 2-х действиях
Действующие лица:
Алик, музыкант
Изямов
Ольга (бывшая жена Алика)
Клара
Костя Мурло
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
СЦЕНА 1
(Городская площадь. Появляется Изямов, или как его еще называют – Зяма. Он достаёт из футляра саксофон и начинает играть. Через какое-то время появляется Алик, подходит к Зяме и бесцеремонно хлопает его по плечу).
АЛИК: Эй!
ИЗЯМОВ (не обращая внимания, продолжает играть).
АЛИК: Слышь, я к тебе обращаюсь!
ИЗЯМОВ: Что надо?
АЛИК: Забирай свой инструмент и иди отсюда!
ИЗЯМОВ: Куда?
АЛИК: Тебе подсказать или сам догадаешься.
ИЗЯМОВ: Подскажи. Я недогадливый.
АЛИК: Это моё место! Я здесь играю.
ИЗЯМОВ: Покажи, где это написано?
АЛИК: Ты что, идиот? Здесь давно всё поделено.
ИЗЯМОВ: Кем?
АЛИК: Нами, музыкантами. У нас закон: кто первый занял место, тому оно и
принадлежит.
ИЗЯМОВ: Правильная постановка вопроса. Вот я первый его и занял.
АЛИК: Я тебя не знаю, и никто тебя не знает. А я тут стою всегда.
ИЗЯМОВ: С рождения?
АЛИК: Оставь свои шуточки при себе! Найди себе свободный участок и там играй,
сколько тебе вздумается.
ИЗЯМОВ: Вот ещё! Вы тут порасхватали самые хлебные места, а остальным, значит,
где-то на задворках играть? Ишь, какие хитрые!
АЛИК: Я не собираюсь больше с тобой пререкаться. Проваливай и побыстрее!
ИЗЯМОВ: Фу, как грубо! А еще интеллигенция, хотя и уличная. Значит, так! Никуда я
не пойду. Если хочешь, становись рядом. Я разрешаю.
АЛИК: Ты что, не понимаешь? Два музыканта не могут играть рядом.
ИЗЯМОВ: Это почему же? Вы против здоровой конкуренции? Это нехорошо.
АЛИК: Слушай, хватит умничать.
ИЗЯМОВ: Не могу! Не умничают только дураки. Им нечем умничать.
АЛИК: Ты откуда взялся? Я тебя вообще не знаю.
ИЗЯМОВ: Моя фамилия Изямов.Теперь знаешь. А тебя зовут – Алик?
АЛИК: Успел выяснить?
ИЗЯМОВ: А как же! Должен же я знать, с кем имею дело. А то, я Изямов, а ты – никто.
АЛИК: Твоя фамилия меня не интересует. Свои порядки устанавливай в другом
месте.
ИЗЯМОВ: Это ты называешь порядком? Установили волчьи законы – это моя
территория, это не моя. Прямо, какой-то дикий капитализм. И хотите, чтобы
все подчинялись? Не выйдет!
АЛИК: Иди в Думу и там качай свои права. А здесь улица. У нас свои законы: никто
друг другу не мешает. Понятно?
ИЗЯМОВ: Ну как же? Я хочу честно заработать свои деньги, никого не граблю, денег не
отнимаю. А ты мне мешаешь!
АЛИК: Ладно! Не хочешь понимать по-хорошему, поймёшь по-плохому.
ИЗЯМОВ: Это – как? В драку полезешь? Не советую. У меня было прекрасное
хулиганское детство. Ни одной драки не пропускал.
АЛИК: Не поможет! Этот квартал держат такие же бандиты, как ты.
ИЗЯМОВ: Ну-ну! Нашёл чем испугать.
АЛИК: Испугаешься! Сейчас позову Костю Мурло. Он тебе всё обстоятельно
втолкует.
ИЗЯМОВ: Валяй! Посмотрю на твоё Мурло.
АЛИК: Ну, как хочешь! Посмотрим, как ты тогда запоёшь.
ИЗЯМОВ: Увы! Бог голоса не дал. Никакое Мурло не поможет.
(Алик уходит. Зяма продолжает играть. Иногда слышится звон монет, которые кидают ему в футляр для инструмента. Появляется Алик с каким-то уголовником. Это и есть Костя Мурло).
АЛИК (Косте): Вот этот!
КОСТЯ: Так, живо! Собрал манатки, и чтоб я тебя не видел!
ИЗЯМОВ: Ай-яй-яй! Молодой человек, вас мама разве не учила, что со взрослыми надо
говорить вежливо?
КОСТЯ: Ну, ты, интеллигент вшивый! Не понял, что я сказал?
ИЗЯМОВ: Ну это вы зря! Какие вши? О чём вы говорите! Я в баню хожу каждую
неделю. У меня вшей сроду никогда не было.
КОСТЯ (Алику): Он что, ненормальный?
АЛИК: Откуда я знаю?
ИЗЯМОВ: А собственно, по какому праву вы тут распоряжаетесь? Кто вас
уполномочивал?
КОСТЯ: Чего?!
АЛИК: Он спрашивает про Мишу Гомельского.
КОСТЯ (злорадно): Не слышал про такого?
ИЗЯМОВ: Ах, вы Мишку знаете. Очень приятно! А я думал, он давно сидит. Увидите,
передавайте ему привет от Зямы. Он будет рад.
КОСТЯ: Откуда ты знаешь про Мишу?
ИЗЯМОВ: А мы с ним, можно сказать, коллеги.
КОСТЯ: Мишка центр держит. А ты какой район?
ИЗЯМОВ: Бери выше! Я весь город держу.
КОСТЯ: Слушай ты, Зяма! Кончай свистеть.
ИЗЯМОВ: Молодой человек, для вас я никакой не Зяма, а господин Изямов. Запомнил?
И, кстати, можно я буду обращаться на «ты». А то, на «вы» ваша, извините,
рожа никак не подходит.
КОСТЯ: А вот я сейчас господину Изямову начищу его рожу. Думаю, ему это не
очень понравится.
ИЗЯМОВ: А ну, подойди сюда, кое-что тебе покажу.
КОСТЯ (презрительно): Ксиву, что ли? Нашёл чем запугать.
ИЗЯМОВ: Нет, кое-что более важное. (Вытаскивает бумажник, достает деньги). Вот
тебе аванс, постой здесь за углом и проследи, чтобы никто нам не мешал.
Мне с коллегой надо поговорить. Будешь хорошо себя вести, вторую часть
получишь в конце работы. Пошёл!
КОСТЯ: Ну, говорить никто не запрещает. (Уходит).
АЛИК: Что вам от меня надо?
ИЗЯМОВ: Для начала, хотел узнать, сколько ты стоишь?
АЛИК: Ну, и сколько, по-вашему?
ИЗЯМОВ: Мало. (Достает из шапки монеты). Это – за полчаса. В час в два раза
больше, но, всё равно, это почти ничего. Вот такая твоя стоимость.
АЛИК: Так чего вы сюда припёрлись? Стойте там, где вам платят хорошие деньги.
ИЗЯМОВ: За меня не переживай, на твоё место я не претендую. У каждого своё место в
жизни: у кого-то в мягком выгоне, а у кого-то – приставное в плацкартном. А
тебе вообще не повезло – просто выбросили из вагона, и всё.
АЛИК: Ну, знаете...
ИЗЯМОВ: Знаю! Я здесь только для того, чтобы проверить, так ли это на самом деле.
Я словам не верю.
АЛИК: Ладно, убедились и что дальше?
ИЗЯМОВ: Мне всегда нужно знать, сколько заплатить человеку за его услуги. Чтобы –
не больше и не меньше. В бизнесе это самое важное.
АЛИК: Ах, так вы бизнесмен!
ИЗЯМОВ: Ну да. Впрочем, как видишь, мог бы быть и музыкантом. Но искусство, к
сожалению, не кормит. Я в этом лишний раз убедился.
АЛИК: Так, как вы играли, и это большие деньги.
ИЗЯМОВ: Правильно! Я всего лишь дилетант. В молодости лабухом подрабатывал. Но
ты, вроде, профессионал. И место здесь достаточно бойкое. А тебе какие-то
жалкие монеты подбрасывают.
АЛИК: Давайте не будем обсуждать мою персону. Вам нужен музыкант? Для чего?
Свадьба, похороны?
ИЗЯМОВ: Пока – ни то, ни другое.
АЛИК: Что же вам нужно?
ИЗЯМОВ: Потом скажу. Ты играй, а я послушаю.
АЛИК: Вы мне мешаете. Отойдите.
ИЗЯМОВ: Пожалуйста!
(Изямов уступает место. Алик начинает играть).
ИЗЯМОВ: Ничего музычка! Кто придумал? Сам?
АЛИК: (отрицательно качает головой и показывает пальцем вверх). Придумали там.
Я только записал.
ИЗЯМОВ: Вот и отлично! Значит, авторские права не принадлежат никому?
АЛИК: Почему же никому? Я записал, значит они мои.
ИЗЯМОВ: Ну, ты даёшь! Слямзил музыку и собираешься присвоить чужой труд. В
нашем деле это называется жульничество.
АЛИК: А в нашем – творческое вдохновение. Это большая разница.
ИЗЯМОВ: Называть можешь, как хочешь. Когда у меня что-то воруют, я это называю
воровством. А другие – налогом на добавленную стоимость. А суть – одна и
та же!
АЛИК: Это вы разбирайтесь с финансовыми органами. Меня это не касается.
ИЗЯМОВ: Хорошо устроился! Я на свои кровно заработанные деньги должен ещё
содержать государственных чиновников, а он всё, что заработает, кладёт себе
в карман.
АЛИК: На мои деньги никто не зарится.
ИЗЯМОВ: Конечно! Раз ты неудачник, что с тебя возьмёшь?
АЛИК: Шли бы вы отсюда! Чего ко мне привязались?
ИЗЯМОВ: А мне твоя музыка понравилась.
АЛИК: Ну так стойте и слушайте молча.
ИЗЯМОВ: Нет времени тебя слушать. Значит, у меня к тебе деловое предложение. Я эту
музыку покупаю. Сколько за неё хочешь?
АЛИК: Вы хотите её заказать?
ИЗЯМОВ: Не заказать, а купить. Чтобы она принадлежала мне.
АЛИК: Вы имеете в виду авторские права?
ИЗЯМОВ: Все права! Чтобы я мог объявить, что песню написал лично я. И чтоб потом –
никаких разборок.
АЛИК: Ничего себе!
ИЗЯМОВ: А что тут такого? Если я плачу за ботинки, значит, они принадлежат мне.
Разве не так?
АЛИК: Но это же не ботинки. Творчество не продается.
ИЗЯМОВ: Ты так считаешь? Не удивительно, что до сих пор нищий.
АЛИК: Обратитесь в консерваторию. Там найдутся желающие написать что угодно.
ИЗЯМОВ: Обращался. Но они сразу начинают закатывать глаза к небу: мы все тут
гении, и всё такое прочее. А это значит, напишут какую-то ерунду, а цену
закатят немеренную. Поэтому, обратился к тебе. Ты не будешь из себя ничего
строить. Ситуация не та. Значит, по цене договоримся.
АЛИК: С чего вы взяли, что я тоже не напишу ерунду?
ИЗЯМОВ: Естественно, по рекомендации человека, который тебя хорошо знает.
АЛИК: Приятно слышать, что меня кто-то еще помнит. Если не секрет, кто же это?
ИЗЯМОВ: Неважно. Но мнению этого человека стоит доверять.
АЛИК: Странно. Я думал, бизнесмены никому не доверяют.
ИЗЯМОВ: Правильно думал. Но это в бизнесе. Там всем от меня нужно то, что не нужно
мне. А остальным я верю.
АЛИК: Хорошо. Тогда вопрос – зачем вас понадобилась песня, если вы не музыкант?
ИЗЯМОВ: Какая тебе разница? Сам буду слушать и наслаждаться. Устраивает?
АЛИК: Вам мало уже написанных?
ИЗЯМОВ: Я единоличник. Хором петь не привык.
АЛИК: Давайте напишу гимн вашему бизнесу. Это уж точно будет только ваш.
Слушайте на здоровье и радуйтесь.
ИЗЯМОВ: Мне халтура не нужна. Гимн любой дурак напишет.
АЛИК: Дурак и напишет халтуру.
ИЗЯМОВ: Слушай, мы не на базаре! Либо ты соглашаешься, и я за это тебе плачу
настоящие деньги, либо играй тут дальше за свои копейки.
АЛИК: И сколько вы собираетесь заплатить?
ИЗЯМОВ: Значит, ты согласен?
АЛИК: Нет!
ИЗЯМОВ: А чего тогда спрашиваешь?
АЛИК: Так, интересно.
ИЗЯМОВ: Это коммерческая тайна. Сумму обговорим после твоего согласия.
АЛИК: А если я заломлю невесть что!
ИЗЯМОВ: Вот тогда и начнём торговаться. Но запрашивать слишком много не в твоих
интересах. Лучших предложений всё равно не будет. Ну, так как?
АЛИК: Никак! Моя музыка принадлежит мне. Если её где-то нужно исполнить –
пожалуйста! Как у вас принято: называйте место, время и сумму. И на этом
разговор закончим. Извините, мне нужно работать!
ИЗЯМОВ: За это не переживай. Вот тебе компенсация за потерянное время. (Бросает в
футляр горсть монет). Достаточно?
АЛИК: Нет! Вместо игры, я вынужден был с вами разговаривать. А от этого, сами
понимаете, радости мало.
ИЗЯМОВ: Согласен! За вредность с меня ещё бутылка молока. Этого, надеюсь,
достаточно?
АЛИК: Как-нибудь обойдусь.
ИЗЯМОВ: Тем лучше! Хоть что-то сэкономлю.
АЛИК: Вы ещё больше сэкономите, если оставите меня в покое.
ИЗЯМОВ: Я не понимаю, чего ты упрямишься? Ещё раз задерёшь голову, тебе оттуда
новую музыку надиктуют. Раз у тебя с ними такая связь. Ну одну мелодию
можешь пожертвовать для благого дела.
АЛИК: Какого?
ИЗЯМОВ: Чтобы соблазнить одну особу, которая мне понравилась. Я человек деловой,
ухаживать времени нет, значит, надо сразу предъявить что-то эффектное.
АЛИК: Предложите деньги. Самый короткий путь к сердцу женщины.
ИЗЯМОВ: Фу, как пошло! Любовь, купленная за деньги, стоит ровно столько, сколько
ты за неё заплатил. И вообще, зачем женщину покупать, если её можно
заполучить бесплатно.
АЛИК: Не получится. Я написал десяток песен. Они даже звучали по радио. Но моей
жене всё это было не нужно. Значит, деньги важнее творчества.
ИЗЯМОВ: Ничего ты не понял. Ты писал для себя, а не для неё. А я собираюсь лично ей
исполнить. И она поймёт, что я ещё и романтичный человек, а не только
владелец похоронного бюро.
АЛИК: Чего вы владелец?
ИЗЯМОВ: Глухой, что ли? Торгую похоронами. На сегодняшний день самый выгодный
бизнес. Даже выгоднее, чем казино. Там сегодня густо, завтра – пусто. А
помирать людям не надоест никогда.
АЛИК: Вот и сыграйте вашей избраннице похоронный марш. Она оценит.
ИЗЯМОВ: А ты не хами! А то похоронный марш сыграю тебе. Мне это ничего не стоит.
АЛИК: Это тоже входит в услуги вашей фирмы? Сами убиваете, сами и хороните. All
inklusiv! Полный сервис.
ИЗЯМОВ: Нет, этим я не занимаюсь. Для этого есть Миша Гомельский. У нас с ним
кооперация.
АЛИК: Скажи мне, кто твой друг...
ИЗЯМОВ: Что б ты хоть что понимал! Друзья познаются в тюрьме. Когда у тебя всё
хорошо, то вокруг не друзья, а прихлебатели. А с Мишкой мы вместе срок
мотали. Значит, честный человек. Своих не обманывает.
АЛИК: Я – музыкант! Мне ваши замашки не нравятся. Я не хочу иметь дело ни с
вами, ни с вашими дружками.
ИЗЯМОВ: А с Костей Мурло иметь дело хочешь?
АЛИК: К сожалению, приходится.
ИЗЯМОВ: Ну вот видишь. Мне тоже не все мои клиенты симпатичны. Но, что делать,
приходится их тоже хоронить.
АЛИК: Интересно посмотреть на вашу избранницу, которой вместо денег нужны
песни.
ИЗЯМОВ: А ты её знаешь. Она была твоей женой.
АЛИК: Это вы что, про Ольгу?
ИЗЯМОВ: А что это ты так удивился? Считаешь, что в неё нельзя влюбиться?
АЛИК: Нет, я так не считаю. Меня удивляет, что вы хотите, чтобы я помогал вам
соблазнить мою жену.
ИЗЯМОВ: Бывшую.
АЛИК: Какая разница!
ИЗЯМОВ: А тебе что, жалко? Или сам ещё на неё планы имеешь?
АЛИК: Нет, не имею. Но и помогать вам не собираюсь.
ИЗЯМОВ: Я же не интимные подробности выпытываю, типа, как быстрее довести её до
оргазма. С этим я и сам разберусь. А вот, если мне в этом твоя музыка
поможет – совсем другое дело!
АЛИК: Ну, вы нахал!
ИЗЯМОВ: Почему? Вы друг другу давно чужие люди. А тебе известны её вкусы. Ты же
всё-таки её знал.
АЛИК: Да уж! Имел счастье.
ИЗЯМОВ: Вот именно, имел. Но ты его потерял. Теперь она имеет счастье, а у тебя
начальник – Мурло.
АЛИК: Подумаешь... Каждый второй начальник – мурло.
ИЗЯМОВ: Согласен! Но у настоящего музыканта должен быть только один начальник –
господь Бог. Или женщина – его заместитель на земле.
АЛИК: Не будем обсуждать мою личную жизнь. А вам я уже сказал: я музыкой не
торгую.
ИЗЯМОВ: Это – не ответ. Все торгуют, чем могут. За исключением тех, кто ничего не
может. Другое дело, кое-кто думает, что владеет чем-то особенным,
например, талантом. И торговать им – ниже их достоинства. Но от таких,
жены, как правило, уходят.
АЛИК: Это я от неё ушёл.
ИЗЯМОВ: Ой, не надо! Понятное дело, она не оценила твою творческую натуру. У тебя
высокое искусство, через двадцать лет служения, может быть, даже звание
какое-нибудь присвоят. А после смерти ещё и некролог в газете напечатают.
Мол, он навсегда останется в нашей памяти. Но ты не обольщайся. Этими
фразами все оправдываются за то, что покойник жил в полной нищете. А
красивой, умной женщине нужны не фразы, а достойная жизнь. И без этого
она страдает.
АЛИК: Это она вам сама рассказала?
ИЗЯМОВ: Вот видишь, значит всё – правда! Нет, она мне ничего не рассказывала. Это и
так всем известно.
АЛИК: И вы собираетесь одной песней удержать её около себя?
ИЗЯМОВ: Ну, там видно будет! Если понравится, продолжим сотрудничество.
АЛИК: Слушайте, катитесь вы куда хотите! А от меня отстаньте!
ИЗЯМОВ: Значит, не согласен?
АЛИК: Нет!
ИЗЯМОВ: Но ты же понимаешь, что твоё согласие – только дело времени. Причём,
весьма недолгого.
АЛИК: Отвалите!
ИЗЯМОВ: Как хочешь! Но потом не жалуйся! У тебя ещё будет возможность обдумать
моё предложение. Поверь, оно очень выгодное.
АЛИК: Прощайте! Мне нужно работать.
ИЗЯМОВ: А я не прощаюсь. Мы скоро увидимся. (Уходит. Алик продолжает играть.
Появляется Костя Мурло).
КОСТЯ: Слышь, а чё он от тебя хотел?
АЛИК: А, придурок! Глупость какую-то наговорил.
КОСТЯ: Не скажи! Я связался с Мишей Гомельским. Говорит, чтоб не вздумали его
трогать. Выходит, важная шишка, раз сам Гомельский его уважает.
АЛИК: Да отстаньте все от меня! Из-за вас руки дрожат, как я играть буду?
КОСТЯ: Ладно, валяй свою музыку! Пойду проверю, что у других творится. И всё-
таки интересно, кем этот тип Мише приходится? (Раздаётся телефонный
звонок. Костя достаёт мобильник). Я! Да! Понял. Всё сделаю, как надо, не
боись! (Подходит к Алику, неожиданно выхватывает у него из рук
инструмент и бросает на землю).
АЛИК: Ах ты гад! (Бросается на Костю).
КОСТЯ: (сбивает музыканта с ног). Не дёргайся! Я против тебя ничего не имею. Но
ты сам виноват!
АЛИК: В чём?
КОСТЯ: Хрен его знает. Это ты не у меня спрашивай. Я человек маленький, кому
скажут, тому морду набью. Остальное – не моего ума дело!
(Уходит. Появляется Изямов).
ИЗЯМОВ: Ты цел?
АЛИК: Пошёл к чёрту!
ИЗЯМОВ: Ну вот, мы уже на «ты». Это приятно. Думаю, скоро вообще подружимся.
АЛИК: С бандитами не дружу!
ИЗЯМОВ: А это зря! С полезными людьми лучше не ссориться.
АЛИК: Такие, как вы – бесполезные люди. Паразиты. Как клопы. Чужую кровь
сосете, а больше никакого толку.
ИЗЯМОВ: Напрасно так думаешь. Сегодня клоп, а завтра – уважаемый человек!
Некоторые миллиардеры, не буду указывать на личности, вообще вышли из
пиратов.
АЛИК: Никуда они не вышли. Так пиратами и остались. Только в смокингах.
ИЗЯМОВ: Пират в смокинге – это уже бизнесмен.
АЛИК: Это вы о себе?
ИЗЯМОВ: Ну что ты! Какой из меня пират? Я даже никого не убил. Только хороню.
Тебе, кстати, гроб не нужен? Из уважения к искусству могу предложить со
скидкой.
АЛИК: Обойдусь.
ИЗЯМОВ: Вряд ли. Но когда понадобится, скидки кончатся.
АЛИК: Слушайте, вы своё дело сделали. Оставили меня без инструмента. Что вам
ещё надо?
ИЗЯМОВ: Инструмент – дело наживное. Не «Страдивари» же!
АЛИК: Я не хочу с вами больше ни о чём разговаривать.
ИЗЯМОВ: Ладно, не обижайся. В конце концов, ты должен быть мне даже благодарен. Я
сказал Мише Гомельскому, чтоб его дружок только инструмент в земле
повалял, а тебя пальцем не тронул. Конечно, он немного переборщил. Но что
с него возьмёшь? Темнота! Никакого понятия в искусстве.
АЛИК: Так я вас еще благодарить должен?
ИЗЯМОВ: Ну это пустяки! Не стоит благодарностей. Слушай, что я тебе скажу! Ты не
поверишь, но я когда увидал Ольгу, то сразу понял, это та женщина, которая
мне нужна. Понимаешь, мне пятьдесят лет, бурная молодость позади.
Конечно, мог бы подцепить любую двадцатилетнюю финтифлюшку, но на
кой они мне? Рогами потолок подпирать? А её увидел, сразу понял - это моя
женщина! И, слава Богу, оказалась свободна. Впрочем, я не удивился. Такие
женщины, обычно, одиноки. Им нужен король, а кругом обычные мужики.
Гении, вроде тебя, заняты только своим бесценным творчеством. А им тоже
нужно поклонение.
АЛИК: А вы, как я понимаю, король!
ИЗЯМОВ: Королей, к сожалению, у нас никто не рожает. Приходится как-то под них
«косить». Вот я и решил взять тебя в напарники. У меня есть деньги, но нет
таланта. К тому же бизнес не романтический. Отпугнёт кого хочешь. А у тебя
есть талант, но сам ты – пустое место. А если объединить в одном лице мои
деньги и твой талант, это уже почти король.
АЛИК: Должен вас огорчить. Сейчас у меня действительно ни денег, ни работы. Но
это временно. Я ещё поднимусь
ИЗЯМОВ: Нет ничего более постоянного, чем временное. Это не я придумал. Но
практика показывает, что это правда.
АЛИК: Вы миллионер?
ИЗЯМОВ: Предположим.
АЛИК: Вот и радуйтесь своим миллионам. Можете путешествовать по всему миру,
обедать в лучших ресторанах, знакомиться с разными знаменитостями. Не
жизнь, а сказка. А семья – это клетка. Вы видели, чтобы дикие птицы
стремились в клетку? Да, их там кормят, за ними ухаживают. Но оставьте
клетку на секунду открытой, птица тут же улетит и уже не вернётся. Так же
и с нами. Вы думаете, человек произошёл от обезьяны? Нет, человек
произошёл от птицы. Поэтому у нас всех есть крылья. Пусть они сейчас
невидимы, но мы их чувствуем. Но для жизни в клетке крылья не нужны. Они
только мешают. Если вам нужна хозяйка в доме – это другое дело. Можно
такую женщину нанять на работу, можно даже на ней жениться и называть
своей женой. Это нормально! Главное, из-за неё не лишиться крыльев.
ИЗЯМОВ: Хочешь сказать, что ты сейчас летаешь? По-моему, наоборот, копошишься в
грязи.
АЛИК: Это плата за свободу. Когда летаешь, очень многим хочется тебя
подстрелить. Иногда это получается.
ИЗЯМОВ: И тогда ты превращаешься в хромую утку. Хорошая перспектива.
АЛИК: От этого никто не застрахован. Даже миллионер-гробовщик.
ИЗЯМОВ: Но пока я еще не утка.
АЛИК: Хорошо! Стервятник, питающийся падалью. Устраивает?
ИЗЯМОВ: Не совсем. Стервятник, который мечтает стать белым лебедем.
АЛИК: И для этого он хочет купить себе крылья, на которых даже не сможет
подняться в воздух. Но всех будет уверять, что он легко взмывает к облакам.
ИЗЯМОВ: Нет, дорогой! Ты так ничего и не понял. Женщины – это и есть настоящие
крылья. И музыку надо писать только для них. Потому что она, как рентген,
сквозь любую кожу проходит. А если писать для себя, то даже красивая
мелодия – это просто сотрясение воздуха.
АЛИК: Ладно, чего мы спорим. Пусть каждый остаётся при своём мнении.
ИЗЯМОВ: Ты прав! На твоё мнение мне наплевать. Но песню я у тебя всё-таки куплю.
Где твой коллега? (Кричит): Эй, Костик! Иди-ка сюда! (Появляется Костя).
На тебе деньги, сбегай в универсам и купи водки. Да не вздумай всякую
дрянь палёную брать. Понял?
КОСТЯ: Что я дурак, что ли? Чего тут не понять? (Уходит).
ИЗЯМОВ: Знаешь, почему я к тебе обратился? Конечно, я первым делом стал
интересоваться, кто был бывшим мужем Ольги. И когда узнал, что ты
музыкант, даже позавидовал. Вам, музыкантам, есть чем покорить женщину.
Но вы этого не цените, принимаете, как должное. Надоест одна – тут же на
примете другая. Но это ненадолго. Потаскаетесь, потаскаетесь, и вообще
никто не нужен будет. Вон сколько твоих коллег уже забулдыгами стали.
Вот, чего тебе не хватало? Отхватил прекрасную женщину, охмурил своей
музыкой, а в результате она тебя бросила. Мне тебя не жалко – скатился на
самое дно, значит, заслужил. Да вот нам, обычным людям, после вас что
делать? В словах никакой музыки нет. И о чём говорить? О погоде?
Здоровье? Ценах в магазинах? Да я сдохну от скуки, если самому придётся
это выслушивать. Поэтому и подкатился к тебе. Ты, хоть и кочевряжишься, а
всё равно нуждаешься в деньгах и рано или поздно примешь мои условия. И
В отличие от других, будешь помалкивать: самолюбие не позволит
признаться, что пишешь музыку мужу своей бывшей жены. Да и что тебе
терять? Здесь на улице исполняй, что хочешь, никто не слушает, и подают
только из жалости, как милостыню. Вот я, вообще, никакой не музыкант, а
заработал не меньше твоего. (Показывает выручку).
АЛИК: Да что вы понимаете! Торгуете гробами и торгуйте, а в чужое дело не лезьте.
Думаете, я здесь играю, так, значит, неудачник. Да я просто послал всех к
чёрту, и живу, как хочу. Зато не надо перед каждой тварью прогибаться. У
нас теперь кто главней всех – продюсер. А мы для них, что-то вроде дойных
коров. Стал меньше давать молока, вперёд на скотобойню, никому не нужен.
Девочки, аплодисменты, успех. Какая чушь! Я не собираюсь всю жизнь перед
этими соплюшками выкобениваться. А здесь я играю всё, что хочу. Пусть
кидают, как милостыню, мне всё равно. На жизнь хватает и ладно. Зато кто-то
останавливается и слушает. Причём те, у кого ходить на концерты денег нет.
И плевать я хотел на карьеру.
ИЗЯМОВ: Всё ясно! Случай безнадёжный. Но каждый сам творец своего несчастья.
АЛИК: Вот и оставайтесь со своим счастьем.
ИЗЯМОВ: За меня не беспокойся! (Появляется Костик). А вот и гонец появился.
Купил?
КОСТЯ: А как же!
ИЗЯМОВ: Молодец! Сдачу оставь себе. (Алику): Ты пить будешь?
Алик: Обойдусь!
ИЗЯМОВ: Как хочешь, было бы предложено! Придётся в одиночку.
КОСТЯ: Я могу составить компанию.
ИЗЯМОВ: Что ты говоришь? Ну ладно, тогда открывай!
КОСТЯ: Пить из горла будем?
ИЗЯМОВ: Ещё чего! Не на зоне же. У меня кружки есть. Всегда с собой ношу на всякий
случай. (Достает из футляра кружки. Разливает водку). Давай, Костик! За
твоё здоровье!
КОСТИК: И тебе – тем же концом по тому же месту.
ИЗЯМОВ: Хорошо пошла!
КОСТИК: На, орешки ещё купил.
ИЗЯМОВ: Ну, ты молодец! Предусмотрительный.
КОСТИК: А как же!
ИЗЯМОВ: Как ты думаешь, зачем нужна в этой жизни музыка?
КОСТИК: А чёрт её знает!
ИЗЯМОВ: Вот это правильный ответ. Давай, закажи что-нибудь. Пусть сбацает. Я
забашляю.
КОСТИК: Я в его музыке не петрю.
ИЗЯМОВ: Что ж ты такой имбицил.
КОСТИК: Какой ещё Амбацил?
ИЗЯМОВ: Ну, идиот, по-нашему. Просвещаться надо. А то, так и останешься дубина
дубиной.
КОСТИК: Ну ты, говори, да не заговаривайся! За амбацилу можно и по кумполу
схватить.
ИЗЯМОВ (разливает ещё водку в кружки): Ты мою водку пьёшь? Значит, должен
слушать и не возражать.
КОСТИК: Пить – пью! А своё мнение имею право иметь.
ИЗЯМОВ (показывает на помятый инструмент): Твоя работа?
КОСТИК: Ну моя! А что?
ИЗЯМОВ: Варвар ты! Музыкальный инструмент – и ногами топтать!
КОСТИК: Ладно трепаться. Нашёл, что жалеть. Кусок трубы, только погнутый.
ИЗЯМОВ: Сам ты – кусок трубы. Он душу имел! Не то, что ты.
КОСТИК: Что ты ко мне привязался?
ИЗЯМОВ: А ты посмотри! Он же теперь абсолютно мёртвый. Ты его убил! Значит, ты –
убийца!
КОСТИК: Нечего на меня вешать. Умник нашёлся! Мне Мишка сказал, я сделал. Вот и
всё!
ИЗЯМОВ: А если Мишка прикажет человека грохнуть? Тоже выполнишь?
КОСТИК: Я мокрыми делами не занимаюсь. Только если случайно.
ИЗЯМОВ: Ладно, не кипятись! Давай выпьем за упокой его души. На, пей!
КОСТИК: Выпить – это пожалуйста! А про душу мне не заливай!
ИЗЯМОВ: Ты хоть знаешь, что это такое – душа?
КОСТИК: Знаю, не дурак! Вот когда на гармошке наяривают, душа радуется. А на
этой трубе – ерунда сплошная.
ИЗЯМОВ: Не говори так! О покойниках – либо хорошо, либо ничего.
КОСТИК: Я могу и помолчать.
ИЗЯМОВ: Вот это правильно! Давай похороним его по-человечески.
КОСТИК: Ты что, ненормальный!
ИЗЯМОВ: Не мешай! (Произносит речь, как на похоронах): Дорогие друзья! Мы сегодня
провожаем в последний путь нашего товарища. Он отличался скромностью и
трудолюбием. За это его уважали все, кто его знал, общался, любил. Он всю
свою жизнь бескорыстно служил людям, никогда не зазнавался и не выделял
себя среди других.За это его все уважали и любили. Чем была бы наша жизнь
без него? Скучными и серыми буднями. Когда он радовался или когда он
плакал, мы радовались и плакали вместе. Но это были слёзы счастья. А
сейчас он покинул нас. Злая рука судьбы вырвала его из наших рядов. И,
значит, в мире стало чуть меньше прекрасного, светлого, а больше тёмного и
мрачного. Дорогой друг! Память о тебе навсегда сохранится в наших сердцах.
Прости нас и покойся с миром!
КОСТИК (сквозь слёзы): Прости!
ИЗЯМОВ: Давай выпьем в память об усопшем.
КОСТИК: Давай! Чтоб не последняя! (Оба выпивают).
ИЗЯМОВ: Здесь где-нибудь мусорный контейнер имеется?
КОСТИК: Зачем он тебе?
ИЗЯМОВ: Предадим тело покойного земле. Не оставлять же его валяться на улице.
КОСТИК: Понял! Я мигом. (Убегает).
ИЗЯМОВ: Иди, простись со своим другом. Он тебе уже не пригодится.
АЛИК: Прекратите паясничать!
ИЗЯМОВ: Но помни, моё предложение остаётся в силе. Получишь и инструмент, и
деньги. А с тебя-то – сущая ерунда. Всего лишь какие-то ноты
АЛИК: Я сказал – нет!
ИЗЯМОВ: Ты ещё пожалеешь!
(Появляется Костик, тащит мусорный контейнер).
КОСТИК: Вот!
ИЗЯМОВ: Отлично! Спи спокойно, дорогой товарищ! (Опускает инструмент в
контейнер, захлопывает крышку). Родные и близкие могут возложить цветы
на могилу покойного. (Костику).
Чего стоишь? Тащи цветы.
КОСТИК: Где я их возьму? Деньги давай!
ИЗЯМОВ: За деньги и дурак купит. Вот клумба, нарви!
КОСТИК: Как хочешь. За задницу возьмут, штраф сам платить будешь.
ИЗЯМОВ: А ты так нарви, чтоб не взяли. Уголовник, а учить надо, как воровать.
(Костик срывает с клумбы цветы и кладёт их к мусорнику).
ИЗЯМОВ: Всё, церемония окончена.
КОСТИК: Как всё? А поминки?
ИЗЯМОВ: Какие поминки?
КОСТИК: Ну как же! Поминки обязательно. А то как-то не по-человечески.
ИЗЯМОВ: Это без меня! У меня свидание с женщиной.
КОСТИК: Какое ещё, на фиг, свидание, когда тут такое горе!
ИЗЯМОВ: Что поделаешь! Жизнь продолжается.
КОСТИК: Свидание и поминки можно объединить. Отпразднуем одновременно.
ИЗЯМОВ: Интересная мысль. Молодец, когда дело касается выпить – сразу соображать
начинаешь.
АЛИК: Вы что, собираетесь тащить его с собой?
ИЗЯМОВ: Почему бы и нет? Будет моим музыкальным ассистентом. Саксофон за меня
потащит.
АЛИК: Я вас никуда не пущу!
ИЗЯМОВ: Это ещё по какому праву? Меня невеста уже заждалась.
АЛИК: Вы оба пьяные! Я не допущу, чтобы два пьяных мужика вламывались в дом к
порядочной женщине.
ИЗЯМОВ: Ну-ка, Костик, врежь ему от моего имени.
КОСТИК: Не могу! На сегодня план по мордобою я уже выполнил.
ИЗЯМОВ: Ладно, тогда пошли с нами. Будешь свидетелем на свадьбе.
АЛИК: Пошёл к чёрту!
ИЗЯМОВ: А вот это нехорошо: так называть свою жену, пусть даже бывшую. Покажи-ка свою руку.
АЛИК: Это ещё зачем?
ИЗЯМОВ: Не волнуйся, не оторву. (Хватает Алика за руку, быстро вытаскивает
наручники, один конец пристёгивает к руке музыканта, другой – к мусорному
контейнеру). Вот так-то лучше! Не будешь путаться под ногами.
АЛИК: Освободите немедленно!
ИЗЯМОВ: Зря возмущаешься! В этой жизни все к чему-то прикованы.
АЛИК: Вы за это ответите! Я сейчас вызову полицию!
ИЗЯМОВ: Полиция только посадить может. А освобождаться всегда ты должен сам.
(Достаёт ключ, бросает его, как можно дальше). Найдёшь свой ключ,
будешь свободен. Нет. – так и проведёшь всю жизнь около мусорного ящика.
Увы, такова се ля ва. Пока!
КОСТИК: Так ты всё-таки из ментовки?
ИЗЯМОВ: Был бы из ментовки, ты бы рядом с ним загорал. Давай сюда цветы! На
свидание нельзя идти с пустыми руками. (Показывает на свой инструмент).
А ты неси мою бандуру. Даром, что ли, мою водку жрал. Пошли! (Изямов и
Костик уходят).
СЦЕНА 2
Квартира. В комнате – Ольга. На столе бутылка вина, какие-то закуски. Звонок в дверь, входит Клара.
КЛАРА: Привет, дорогая!
ОЛЬГА: А, Клара! Заходи!
КЛАРА: Поздравляю! С днём рождения тебя.
ОЛЬГА: Спасибо!
КЛАРА: Ты одна?
ОЛЬГА: Давно одна. С кем я могу быть?
КЛАРА: Это неправильно!
ОЛЬГА: Что поделать. Но, как видишь, чтоб как-то отличить этот день от других,
устраиваю себе небольшой праздник.
КЛАРА: Молодец! Никогда не надо терять надежду.
ОЛЬГА: Надежду на что?
КЛАРА: На долгую счастливую жизнь.
ОЛЬГА: Ты, как всегда, оптимистка.
КЛАРА: Конечно! Кстати, знаешь, Катя и Георг снова сходятся. Ты не представляешь,
чего мне это стоило. Оба упёрлись, как два осла. Катя: «Он меня обидел. Я
ему это никогда не прощу!» Я спрашиваю: «Что случилось?» Оказывается, он
просто назвал её дурой. И всего-то. Не понимаю – разбегаться из-за такой
ерунды? Я уж не говорю, что на правду не обижаются. Если бы я каждый
раз на это обижалась, то не выходила бы четыре раза замуж. А Георгий тоже
хорош: «Я ей этого не говорил, я только так подумал». А зачем ты вообще
думаешь, когда имеешь дело с женщиной? Я моталась между ними, как
последняя собака, прежде чем доказала, что дураки – они оба. После этого
они помирились.
ОЛЬГА: А тебе больше всех надо? Сами бы разобрались.
КЛАРА: Еще чего! Вы же без меня, как дети беспомощные. У каждого, видите ли, есть
характер, гордость и еще какие-то там амбиции. А я всем говорю, если
хочешь быть счастливой, засунь свой характер вместе с амбициями себе в
одно место, и тогда никаких проблем в жизни не будет.
ОЛЬГА: Легко говорить. А сама четыре раза разводилась.
КЛАРА: Ну и что? Это не из-за того, что кто-то меня как-то назвал. Я к этому
привыкла. Просто каждый новый кандидат был лучше, чем прошлый и хуже,
чем будущий. А это – совсем другое дело!
ОЛЬГА: То-то, ты сейчас совсем без кандидатов.
КЛАРА: Ерунда! Просто, последний раз накладка вышла. Прошлый с будущим успели
подружиться, прежде чем, я с одним развелась, а за другого замуж вышла. Но
это – урок на будущее. Своих мужей никогда не надо друг с другом
знакомить. Мужская солидарность сильнее, чем мужская любовь.
ОЛЬГА: Мне, слава Богу, это не грозит.
КЛАРА: И правильно! Кстати, а как у тебя с этим...
ОЛЬГА: С кем?
КЛАРА: Ну, с бизнесменом, о котором я тебе говорила. Изямов, по-моему, его
фамилия.
ОЛЬГА: Никак.
КЛАРА: Почему? Он тебе не понравился?
ОЛЬГА: Да нет, вроде ничего мужчина. Только мне-то он зачем?
КЛАРА: А ты не знаешь, зачем нужен муж-бизнесмен? Чтоб его бизнесом управлять.
ОЛЬГА: Ты что, смеёшься? Для меня бизнес – вообще тёмный лес. Я в этих делах
совершенно не разбираюсь.
КЛАРА: Глупости! У тебя будет самая простая задача: тратить деньги, которые
зарабатывает твой муж. Значит, ему придётся зарабатывать еще больше. А
для бизнесмена – это самое важное. То есть, ты для него будешь стимулом
постоянно быть в форме и не расслабляться. Никакие конкуренты не
справятся с этой задачей лучше, чем ты.
ОЛЬГА: А ну тебя!
КЛАРА: Отсутствие аргументов означает согласие.
ОЛЬГА: С чего ты решила, что я ему подойду? Может, я ему не понравилась?
КЛАРА: Ты что, шутишь? Как ты можешь не понравиться, если я вас познакомила? Да
он без ума от тебя. Только признаться боится.
ОЛЬГА: Я такая страшная?
КЛАРА: Не очень. Вернее, внешне ты хорошенькая, как раз в его вкусе, но у тебя тоже
амбиции на лице написаны.Так что ты не переживай, он уже на крючке,
осталось только вытащить из холостяцкой лужи. Но это уже моя забота. Да
ты его оценишь! Мужик с юмором.
ОЛЬГА: Брось ты! Никто мне не нужен.
КЛАРА: А это мне лучше знать, кто кому нужен, а кто кому не нужен.
ОЛЬГА: Чем он хоть занимается?
КЛАРА: Бизнесмен. Торгует гробами.
ОЛЬГА: Какой ужас!
КЛАРА: Почему? Та же мебель, только для одноразового использования.
ОЛЬГА: Всё равно звучит как-то жутко.
КЛАРА: Не обращай внимания. Главное, беспроигрышное дело. Бессмертие ещё никто
не придумал.
ОЛЬГА: Согласна. Но к этому как-то надо привыкнуть.
КЛАРА: Привыкнешь. Выйдешь за него замуж, сама будешь смотреть на нас, как на
будущих клиентов.
ОЛЬГА: Не болтай глупости.
КЛАРА: Хорошо, не буду. Кстати, а ты знаешь, чем занимается твой бывший?
ОЛЬГА: Алик? Откуда я могу знать? Мы уже год как не виделись.
КЛАРА: А вот это зря! Бывших мужей тоже надо держать под прицелом. Иногда
могут пригодиться. На безрыбье – и рак рыба.
ОЛЬГА: Ты, прямо, рыболов со стажем.
КЛАРА: Зато вы все – аквариумные рыбки. И охотиться разучились, и на вас никто не
клюёт. Без меня, так вообще жизнь остановится.
ОЛЬГА: Так что ты вдруг вспомнила про моего гения?
КЛАРА: Был гений, да сплыл. Стоит на улице, играет для прохожих.
ОЛЬГА: Да ты что! Откуда ты знаешь?
КЛАРА: Так сама его видела. Вначале глазам не поверила. А потом подошла поближе
– точно он.
ОЛЬГА: А как же его оркестр?
КЛАРА: Понятия не имею. Значит, развалился.
ОЛЬГА: На что же он живёт?
КЛАРА: Вот на то, что сердобольные бабушки ему кинут, на то и живёт.
ОЛЬГА: Какой ужас! Во, докатился мужик.
КЛАРА: А тебе его нисколько не жалко?
ОЛЬГА: Сама не знаю. Хотя... Может, ему такая жизнь по душе. Ему же никто не
нужен был, кроме его музыки.
КЛАРА: И всё равно, неправильно это. Конечно, из музыканта – муж никакой.
Ни гвоздь в стенку забить, ни кран починить. Зато дети от них замечательные. Наверно, музыка как-то влияет на рождение потомства.
ОЛЬГА: Ладно, у меня с ним всё в прошлом. Не могу же я его снова тащить на себе.
КЛАРА: Да, тут даже я бессильна с вами что-либо сделать. А с Изямовым всё у тебя
сложится. Я тебе обещаю! Кстати, он скоро заявится.
ОЛЬГА: С чего ты взяла?
КЛАРА: Так я его пригласила!
ОЛЬГА: Сюда? Ко мне?
КЛАРА: А где еще встречу назначать? Не у него же в офисе. Там народ туда-сюда
шастает. Ни обнять, ни поцеловать. В парке тоже, вроде, не школьники, чтоб
по скамейкам прятаться. А у тебя дома – в самый раз. К тому же, повод
подходящий – день рождения. Вот и принимай гостя дорогого!
ОЛЬГА: С ума сошла! Ты меня своими авантюрами в могилу загонишь.
КЛАРА: Не переживай! В этом случае господин Изямов, наверняка, предоставит тебе
самый лучший гроб.
ОЛЬГА: Спасибо на добром слове.
КЛАРА: Пожалуйста, мне не жалко.
ОЛЬГА: Но я не готова!
КЛАРА: Глупости! Подготовка нужна для полета в космос. Там без подготовки
укачивает. А женщина должна быть всегда и ко всему готова. Тем более, для
встречи с мужчиной. Мужика надо брать на жратву. Они на это клюют лучше
всего.
ОЛЬГА: Но у меня и угощать-то особо нечем.
КЛАРА: Ничего, ничего! Главное не количество, а качество.
ОЛЬГА: Да какое тут качество? Я ни на каких гостей не рассчитывала.
КЛАРА: Я имела в виду качество не еды, а женщин. А ты в этом отношении – высший
класс!
ОЛЬГА: Учти, я ни на какие замужества не согласна!
КЛАРА: Хорошо, хорошо! До этого ещё надо дожить.
ОЛЬГА: Ты в своём репертуаре!
КЛАРА: А что ещё остаётся делать? Если б я тебе сказала заранее, ты бы нашла
тысячу причин, чтобы отказаться. А так – деваться некуда. Будем встречать
жениха!
ОЛЬГА: Убить тебя мало!
КЛАРА: Кто ж тогда будет вашу личную жизнь устраивать?
(Раздается звонок). Нет, ты только оцени, какая точность. Вот что значит,
деловой человек. Будешь у него как сыр в масле кувыркаться...
ОЛЬГА: Кататься...
КЛАРА: А это уж как тебе больше нравится. Иди, открывай!
ОЛЬГА: Открывай сама!
КЛАРА: Хорошо! Но я ухожу! Полно дел. У меня еще две пары на грани развода. В
одной – у жены мозги на бок съехали, в другой – муж загулял. Теперь надо
всех в чувство приводить.
ОЛЬГА: Нет уж! Заварила эту кашу, так расхлёбывай её сама.
КЛАРА: Господи, скоро без меня уже первую брачную ночь провести не сможете.
(Открывает дверь, входят Изямов и изрядно захмелевший Костик).
КЛАРА: Здравствуйте! А мы вас уже ждём!
ИЗЯМОВ: А я уже здесь.
КЛАРА: Очень приятно! Вы не один?
ИЗЯМОВ: Это мой оруженосец.
КЛАРА: Очень приятно! Ольга, встречай гостей!
ОЛЬГА: Здравствуйте!
ИЗЯМОВ: Примите! (Вручает цветы).
ОЛЬГА: Спасибо! Красивый букет.
КОСТИК: Это я нарвал.
ИЗЯМОВ: Он помог мне их выбрать. У него хороший вкус.
КОСТИК: Вообще-то они с могилы.
ИЗЯМОВ: Это у него такая шутка. Всё, проводил – можешь быть свободен!
КОСТИК: Как свободен? А выпить, закусить?
ИЗЯМОВ: Обойдёшься!
КОСТИК: Ты же сам меня сюда позвал!
ИЗЯМОВ: Тебе послышалось.
КОСТИК: Нет, мне это нравится! Сам пригласил на поминки, а теперь отказывается.
ОЛЬГА: Вы что, прямо с похорон?
КЛАРА: Какая разница! Люди устали, наработались. Конечно, пускай проходит.
КОСТИК: Это другое дело! (Садится за стол, тут же приступает к еде).
ИЗЯМОВ: (Ольге). Надеюсь, я не испортил вам вечер? Ваша подруга сказала, что вы
хотели меня видеть.
ОЛЬГА: Я?!
КЛАРА: Да! Очень хотела.
ОЛЬГА: Не выдумывай, я ничего подобного не говорила!
КЛАРА: А мне не надо говорить. Я понимаю всё с полуслова. Даже нет: с полумысли.
ОЛЬГА: Да ну тебя!
КЛАРА: Видите, она не возражает. Значит, я права.
КОСТИК: Хорошо бы – соль. А то салат пресный!
ИЗЯМОВ: Наверно, вам нужна была моя помощь?
КЛАРА: Разумеется! Мы только что об этом говорили. Хорошо бы господин Изямов
нам помог. Ты не помнишь, что мы хотели попросить господина Изямова?
ОЛЬГА: Понятия не имею.
КЛАРА: Вот видите, какие мы, женщины, не практичные. Только что обсуждали
какую-то проблему, а теперь даже вспомнить не можем, о чём говорили. У
мужчин такого не бывает.
ИЗЯМОВ: Да уж! Нерешенная проблема – это бомба замедленного действия.
ОЛЬГА: И чем больше таких бомб, тем больше инфарктов. А для вашего бизнеса это
дополнительные клиенты.
ИЗЯМОВ: Ну что вы! Клиентов мне поставляет одна старая дама с косой. Мне
достаточно.
ОЛЬГА: Она у вас, наверное, в штате?
ИЗЯМОВ: Нет, у неё собственный бизнес.
КЛАРА: Вот видишь, я говорила: человек с юмором.
ОЛЬГА: Юмор только какой-то чёрный.
ИЗЯМОВ: Издержки профессии. Контингент, с которым я работаю, в основном,
невеселый.
КОСТИК: Выпить никто не желает? Ладно, тогда я один. За упокой души! Пусть ему
земля будет пухом.
ОЛЬГА: О чём это он?
ИЗЯМОВ: А, ерунда! Не может отойти от работы.
КЛАРА: Вы, надеюсь, не обиделись, что мы вас оторвали от дел.
ИЗЯМОВ: Нет, что вы! Я как раз сейчас ничем не занят. Мои клиенты еще не созрели.
КЛАРА: Вот и отлично! Пусть созревают. Ольга, что стоишь, приглашай гостя за стол.
Она почему-то очень волнуется.
ИЗЯМОВ: Зря! Я совсем не страшный.
КЛАРА: Какое совпадение! Ольга только что сказала те же самые слова. У вас, я вижу,
много общего.
ОЛЬГА: Проходите, пожалуйста! А я пока пойду заварю чай.
ИЗЯМОВ: Спасибо!
(Ольга уходит).
КЛАРА: У Ольги всегда отличный чай. Как будто прямо с плантации. Не знаю даже,
где она его берёт. Наверное, прямо из Индии ей присылают.
ИЗЯМОВ: У неё есть личный самолёт?
КЛАРА: Пока нет! Но кто знает, что будет завтра?
КОСТИК: Вы присоединяйтесь! Чувствуйте себя, как дома.
КЛАРА: Я рада, что вы пришли. Поверьте, не пожалеете. Тем более, что Ольге уже
понравились. Несмотря на то, что гробовщик.
ИЗЯМОВ: Я не люблю это слово. У меня эксклюзивный товар. Каждый экземпляр –
настоящее произведение искусства. Стоит, конечно, недёшево, но народ на
это дело не скупится. Хотите полюбоваться? (Достает каталог).
КЛАРА: Замечательно! Красота неописуемая. Теперь всю жизнь буду мечтать лежать
в таком. Только, пожалуйста, пока не показывайте ваши снимки Ольге. Она
женщина впечатлительная, ей это может не понравиться. По крайней мере,
сейчас.
ИЗЯМОВ: Хорошо, учту!
КОСТИК: Селёдочка знатная!
ИЗЯМОВ: Помолчи!
КЛАРА: Что вы, пусть хвалит! Хозяйке это всегда приятно. Ешьте, ешьте!
КОСТИК: А горячее будет?
КЛАРА: Я надеюсь! И горячо будет, и даже жарко.
КОСТИК: Хорошо, я подожду!
ИЗЯМОВ: А с чего вы решили, что я понравился вашей подруге?
КЛАРА: Я это вижу!
ИЗЯМОВ: Мне показалось, наоборот, она настроена ко мне, как бы это сказать, немного
скептически.
КЛАРА: Слушайте, если бы вы были ей безразличны, она вела бы себя чрезвычайно
вежливо. Она же воспитанный человек. А раз она иронизирует, значит,
старается привлечь ваше внимание.
ИЗЯМОВ: По-вашему выходит, если женщина мне откровенно хамит, значит, влюблена
в меня по уши.
КЛАРА: Нет, не обязательно. Может, она со всеми так разговаривает. Значит, вы для
неё такой же, как все. Как видите, очень просто. Кстати, вы ухаживать
умеете?
ИЗЯМОВ: За кем?
КЛАРА: Ну, не за могилами же. За женщинами.
ИЗЯМОВ: Ах. за женщинами... Ну конечно! Правда, у меня сейчас времени мало
заниматься такими вещами. Производство требует постоянного внимания.
Иначе разоришься.
КЛАРА: Женщина тоже требует постоянного внимания. Иначе еще быстрее поможет
разориться.
ИЗЯМОВ: Я с вами согласен.
КОСТИК: Скучно у вас! Хоть бы музычку какую поставили.
КЛАРА: Это можно. (Включает магнитофон). Такая подойдёт?
КОСТИК: Нищак, годится!
КЛАРА: Пока заваривается чай, мы можем потанцевать. Дамы приглашают кавалеров.
Можно? (Клара и Изямов танцуют. Костик засыпает прямо за столом.
Раздаётся звонок. Ольга открывает. Входит Алик).
ОЛЬГА: Ты?
АЛИК: Как видишь!
ОЛЬГА: Зачем ты пришёл?
АЛИК: Сердце подсказало, что я должен сейчас быть здесь.
ОЛЬГА: Раньше оно у тебя ничего не подсказывало.
АЛИК: Значит, научился его слушать.
ОЛЬГА: А я перестала. Не слышу вообще ничего.
АЛИК: Сегодня твой день рождения. Я тебя поздравляю!
ОЛЬГА: Спасибо!
АЛИК: У тебя гости?
ОЛЬГА: Нет. Одна Клара.
АЛИК: Больше никто не приходил?
ОЛЬГА: А кто должен был прийти?
АЛИК: Да нет... Я так... Может, пригласишь? По старой памяти.
ОЛЬГА: Извини! Вся стёрлась.
АЛИК: Так быстро?
ОЛЬГА: Я старалась.
АЛИК: Молодец!
ОЛЬГА: А ты как?
АЛИК: Отлично!
ОЛЬГА: Я рада! Ты ведь этого хотел.
АЛИК: Да, вроде, ты тоже хотела.
ОЛЬГА: Господи, да что ж такое! Не успеешь прийти, уже пререкаться начинаешь.
АЛИК: Извини! Ладно, я рад, что у тебя всё в порядке. И жених, я слышал,
объявился.
ОЛЬГА: У вас, музыкантов, отличный слух.
АЛИК: Не отличный, а абсолютный. Любую фальш слышим.
ОЛЬГА: Интересно, и что же ты услышал?
АЛИК: Что ты с ним не будешь счастлива.
ОЛЬГА: А я не стремлюсь. Счастлива я была с тобой, и больше мне такого счастья не
надо.
АЛИК: А что надо? Несчастье?
ОЛЬГА: Нет! Спокойствие и надёжность. Счастье – это слишком хрупкая вещь. Не
успеешь оглянуться, одни осколки.
АЛИК: Ты права!
ОЛЬГА: Хоть в чём-то согласился со мной.
АЛИК: Ладно, я пошёл?
ОЛЬГА: Иди!
(Музыкант уходит. Клара и Изямов продолжают танцевать).
КОСТИК (просыпается): А хотите, я вам спою. Когда я сидел... Стоял... в школе...
научился (поёт): Владимирский централ...
КЛАРА: Душевная песня.
КОСТИК: Да уж! Там... в школе... прям за душу хватала. А вот я еще стишок знаю...
Сейчас! Дайте вспомнить... Нет, забыл. В школе давно учился.
(Входит Ольга).
ОЛЬГА: Чай готов!
КЛАРА: Вот и отлично! А мы тут пока не скучали. Музицировали, стихи вспоминали.
ОЛЬГА: Какие?
КЛАРА: Разные... (Показывает на Костика). Вот он – большой специалист!
КОСТИК: Это точно!
КЛАРА: К тебе кто-то приходил?
ОЛЬГА: Нет.
КЛАРА: Но я слышала, ты с кем-то разговаривала.
ОЛЬГА: Тебе послышалось.
КЛАРА: На слух пока не жалуюсь.
ОЛЬГА: А, ну да! Соседка забегала.
КЛАРА: Что-то мне подсказывает, что ты обманываешь.
ОЛЬГА: Всё! Займёмся гостями. А то они заскучали.
КЛАРА: Я предлагаю сыграть в игру.
ИЗЯМОВ: Какую?
КЛАРА: Кто больше назовёт ласкательных слов. Я начинаю: солнышко. Зяма,
очередь за вами!
(Изямов молчит).
КЛАРА: Ну же! Мы ждём. Вы что же, не можете вспомнить ни одного ласкового
слова? Подсказываю: целый зоопарк в вашем распоряжении – рыбка, птичка,
мышка.
ИЗЯМОВ: Я только сейчас подумал: ведь меня никто ласково никогда не называл. Для
друзей я – Зяма. Для остальных – Изямов. Вот и всё!
КЛАРА: Ну, учиться никогда не поздно. Хорошо, Ольга, давай, твоя очередь.
ОЛЬГА: Я лучше знаю ласковые мелодии.
КЛАРА: Это не считается. Ласково промурлыкать и кот может. А у нас для этого слова
есть.
ОЛЬГА: Словами не так красиво получается.
КЛАРА: А ну вас! Какие вы зануды! Даже поиграть не можете.
КОСТЯ: Я знаю. Курлы-мурлы. Меня одна девка так всегда называла. У меня из-за
этого даже кличка «Мурло» появилась.
ИЗЯМОВ: А я хочу предложить тост!
КЛАРА: Давайте, Давайте!
ИЗЯМОВ: За знакомство и за прекрасных дам!
ОЛЬГА: Спасибо! Очень оригинальный тост.
ИЗЯМОВ: Гусары пьют стоя!
КОСТИК: Гусары, встать!
ИЗЯМОВ: Ты можешь сидеть. Тебя это не касается.
КОСТИК: Меня... Да я... (Пытается встать, падает).
ИЗЯМОВ: Не обращайте внимания. Человек заработался. Вредные условия.
ОЛЬГА: Помогите его поднять. Он же не собака, под столом лежать.
ИЗЯМОВ: Да ладно! Он привык, а нам спокойнее.
ОЛЬГА: Нет, нет!
ИЗЯМОВ: Ох, уж эти женщины сердобольные! (Усаживает Костика).
КЛАРА: Так мы выпьем, наконец?
ИЗЯМОВ: Конечно, Конечно! Я предлагаю – на брудершафт. Не против?
КЛАРА: Какой разговор? Ольга, бери рюмку!
ОЛЬГА: Вообще-то, я...
КЛАРА: Она согласна!
ИЗЯМОВ: Вот и отлично! (УИзямова звонит мобильник). Извините! Алё! Что?! Когда?
Этого только не хватало! Ладно, вызывай полицию!
КЛАРА: Что случилось?
ИЗЯМОВ: Непрятность! Взломали офис и похитили самый красивый гроб. А клиент его
уже заказал. Теперь надо как-то выкручиваться.
КЛАРА: Как не вовремя! Не могли, что ли, попозже это сделать?
ИЗЯМОВ: Очень жаль, что так получилось. Но дела важнее всего! Мне нужно быть на
месте. Очень приятно было познакомиться. Надеюсь, мы ещё увидимся. До
свидания, дорогие дамы! (Хватает Костика за шиворот, тащит к выходу).
КОСТИК: Э-э! Ты куда? Тут еще осталось!
ИЗЯМОВ: Осталось, да не про твою честь. Давай, давай, шевели ногами.
КОСТИК: Никуда я не пойду!
ИЗЯМОВ: Пойдёшь! Иначе вынесут вперёд ногами. Мне это не привыкать.
КОСТИК: Ладно, ладно, раздухарился. Тётки, пока!
(Костик и Изямов уходят.)
ОЛЬГА: Интересно, для чего нужно было кому-то украсть гроб? Куда его потом
девать?
КЛАРА: Откуда я знаю? Можно картошку в нём хранить, цветы на балконе
выращивать. Много вариантов.
ОЛЬГА: А можно – в качестве подарка на день рождения. Очень практично. Когда - нибудь да пригодится.
КЛАРА: Ну у тебя и фантазии. Скажи лучше, как тебе Изямов? По-моему, на первый
раз – неплохо!
ОЛЬГА: Ты так считаешь?
КЛАРА: А что ты хотела? Чтоб он сразу в ноги бухнулся? Будь моей, жить без тебя не
могу? Так только в кино бывает. А жизнь штука многостаночная. Мужика
надо терпеть со всеми его недостатками. А если есть достоинства, так это
надо воспринимать, как подарок судьбы, радоваться и ценить.
ОЛЬГА: Ох, что-то я отстала от современной жизни.
КЛАРА: Ничего, догонишь. Ты способная ученица. А вот я сегодня на всё опоздала. Я
думаю, мои клиентки уже успели на развод подать. Пока! А за Изямова
держись. Пообтешется немного с тобой, вообще красавчик будет. Только
успевай от баб отбиваться: с руками-ногами отрывать начнут.
(Уходит).
ОЛЬГА: (наливает себе вино): Ну, с днём рождения! Сегодня у тебя оно удалось на
славу!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
СЦЕНА 3
Та же городская площадь, что и вначале. Алик что-то ищет в мусорном контейнере. Появляется Костик с пакетом в руках.
КОСТИК: Потерял что-то?
АЛИК: Нет, копаюсь ради своего удовольствия.
КОСТИК: Не ерепенься. Я же знаю, ты свою трубу ищешь.
АЛИК: А если знаешь, чего спрашиваешь?
КОСТИК: Её здесь нет.
АЛИК: С чего ты взял?
КОСТИК: Догадываюсь. Бомжи тут с утра все помойки обшарили. Наверняка, забрали.
АЛИК: Зачем? Играть на саксофоне собрались?
КОСТИК: Это ж как сороки. Хватают всё, что блестит. Авось, кому-нибудь всучат.
АЛИК: Кому он нужен, неисправный?
КОСТИК: На металлолом сдадут.
АЛИК: Значит, пиши – пропало!
КОСТИК: А тебе зачем он понадобился? Сам же говорил, на нем играть нельзя.
АЛИК: Сам не знаю. На память о профессии. Другого-то инструмента нету.
КОСТИК: Да что это за профессия – дудеть с утра до вечера. Занялся бы нормальным
делом.
АЛИК: Интересно, каким?
КОСТИК: Да хоть сигаретами торговать. Я тебя могу с одним барыгой свести, он
контрабандными сигаретами всех снабжает. Дело прибыльное.
АЛИК: Да уж! Только этого мне не хватало.
КОСТИК: А что тут такого? Хоть польза от тебя людям будет – сигареты за полцены
купить смогут. А что от твоей музыки? Идут все мимо и не останавливаются.
АЛИК: Ничего ты не понимаешь.
КОСТИК: Куда уж мне!
АЛИК: Вот именно.
КОСТИК: Ну ищи. Может, повезёт.
АЛИК: Да нет. Шансов никаких. Мне никогда не везёт.
КОСТИК: Чего так?
АЛИК: Откуда я знаю. Таким родился несчастливым. За что не берусь – всё
кувырком.
КОСТИК: Ладно прибедняться. Вот дудеть научился – уже хорошо. Даже твой Изямов
тебе работать предлагал. Ты же сам отказался.
АЛИК: Шёл бы он лесом!
КОСТИК: Вот из-за этого у тебя все беды. Сильно гордый. С таким разговор короткий–
пинок под зад, и на улицу.
АЛИК: Ты ещё будешь меня учить!
КОСТИК: Я, а то кто же! А не научишься, так где-нибудь под забором коньки
отбросишь. И, думаешь, кто-то вспомнит про твою гордость? Скажут: «Дурак! Так ему и надо!».
АЛИК: Ладно! Прочитал лекцию, можешь идти.
КОСТИК: Не могу!
АЛИК: Это почему же?
КОСТИК: Дело к тебе есть.
АЛИК: Ко мне уже никаких дел быть не может. Я больше не при делах.
КОСТИК: Пока живой, всегда при делах.
АЛИК: Ну давай, выкладывай!
КОСТИК: Значит, так! Здесь ты больше не появляйся.
АЛИК: Это почему же?
КОСТИК: Мишка приказал.
АЛИК: С чего бы это?
КОСТИК. Видать, твой гробовщик на тебя зуб заимел. Вот и подсуетился. Они с
Мишкой кореша. Что один попросит, то другой сделает.
АЛИК: И где же мне теперь играть?
КОСТИК: Где хочешь, только не в центре.
АЛИК: На окраине что ли? Да кому я там нужен? Это ж спальные районы. Оттуда
люди только едут на работу да возвращаются домой. Им не до музыки.
КОСТИК: Ну это меня не касается.
АЛИК: А если я не уйду?
КОСТИК: Куда денешься? Уползёшь.
АЛИК: Ты постараешься, что ли?
КОСТИК: А то кто же!
АЛИК: Спасибо, что предупредил.
КОСТИК: Кушай на здоровье! И не обижайся. Мне тоже руки лишний раз марать не
хочется. Так что, давай разойдёмся по-хорошему.
АЛИК: Ну, давай! (Собирается уходить).
КОСТИК: Подожди! Забирай. У меня твоя труба.
АЛИК: У тебя?
КОСТИК: Ну да! Вчера прихватил на память.
АЛИК: Тебе-то зачем она понадобилась?
КОСТИК: Да так! Жалко стало. Я же её изуродовал. Решил показать её одному умельцу.
АЛИК: Такие вещи никто не восстанавливает. Нет таких мастеров.
КОСТИК: Это у вас нет. А на зоне такие волшебники имеются - закачаешься.
АЛИК: Ты что же – с зэками связывался?
КОСТИК: Зачем? Иногда у них срок заканчивается. Вот я одного такого и нашёл.
АЛИК: И ты хочешь сказать, что он всё исправил? Не верю!
КОСТИК: На, сам убедись! (Вытаскивает инструмент и передаёт его музыканту).
АЛИК (проверяет звучание): Ничего себе! Классно!
КОСТИК: То-то же! А ты говоришь, никто не может.
АЛИК: Вот где, оказывается, таланты пропадают.
КОСТИК: И не говори! Если б не квасили, цены бы им на воле не было.
АЛИК: Откуда же они там берутся?
КОСТИК: А время свободное девать некуда. Вот, у кого руки из того места растут,
обучаются всяким штучкам. Из обычных зубных щёток такие украшения
делают – в магазинах не найдёшь.
АЛИК: Ну а ты почему не обучился? Шестеришь тут у своего Мишки.
КОСТИК: Да пытался! Я там с одним старым зэком дружбу завёл. Он меня чуть не за
сына держал. Уникальный человек. Любой замок с закрытыми глазами
вскрывал. Его начальство, знаешь, как уважало. У них же там сейфов, как
собак нерезаных – в каждом кабинете по парочке штук. И то один заест, то у
другого ключ потеряется. Сразу к нему обращаются. Он никогда не
отказывал. Только одно условие ставил: чтоб все отвернулись и не
подглядывали. И все соглашались, а куда деваться? Их начальство узнает,
неприятностей на свою задницу получат по полной. А он – пару минут, и
готово, сейф открыт. Главное, без всякого инструмента. Его специально
перед этим обыскивали и – никогда, ничего. Хоть в цирке выступай! Он и
меня обещал ремеслу обучить. Передать, так сказать, секреты мастерства. Да
не успел.
АЛИК: Умер, что ли?
КОСТИК: Да нет! Меня досрочно выпустили. До сих пор жалею.
АЛИК: Не повезло тебе. Зато на свободе.
КОСТИК: Да толку-то от этой свободы. Либо пахать за копейки, либо у Мишки на
побегушках.
АЛИК: Ну тут каждый делает выбор.
КОСТИК: Вот и я о том же! Служу какому-то ублюдку, все его команды выполняю. А
ведь когда-то тоже, можно сказать, мечту имел. Денег заработаю, домик
куплю, женюсь. А теперь вот болтаюсь, как говно в проруби. Тьфу!
АЛИК: Всё поменять никогда не поздно.
КОСТИК: Скажешь тоже! Ты вот торчишь тут, как бездомная собака. Завязывал бы с
этим делом. У тебя морда интеллигентная, может, на работу где примут.
Кочегаром каким, или дворником. Всё лучше, чем на улице целый день
околачиваться.
АЛИК: Не могу я без музыки.
КОСТИК: Ну, не можешь, так играй. А своего кореша обходи стороной. Я только морду
набью, а он закопает и не поморщится.
АЛИК: Ладно, понял.
(Костик уходит).
СЦЕНА 4
Та же площадь. Музыкант один. Появляется Клара.
КЛАРА: Привет! Чего бездельничаем?
АЛИК: Перерыв на обед.
КЛАРА: Рановато, вроде!
АЛИК: А у меня ненормированный рабочий день.
КЛАРА: Ну-ну! С такими нормами вообще без обеда останешься.
АЛИК: За меня не переживай.
КЛАРА: А я и не переживаю. Ты мне не муж, а я тебе не жена.
АЛИК: Нам обоим крупно повезло.
КЛАРА: У тебя, я вижу всё хорошо?
АЛИК: Лучше не бывает.
КЛАРА: Ты же всегда стремился к независимости. Вот её и получил, радуйся.
Скамейка есть, помойка рядом. Как говорится, и стол, и дом под боком.
АЛИК: Чего ты хочешь?
КЛАРА: Что от тебя можно хотеть? Это ты чего хочешь?
АЛИК: От тебя?
КЛАРА: Причём здесь я? Зачем вчера к Ольге приходил?
АЛИК: Я такого не помню. Меня там не было.
КЛАРА: А кто был?
АЛИК: Откуда я знаю? У Ольги спрашивай. Вы же подруги.
КЛАРА: Она тоже говорит: это был не ты.
АЛИК: А кто?
КЛАРА: Соседка.
АЛИК: Ну, значит, соседка и приходила.
КЛАРА: Не придуривайся, это был ты! Я знаю.
АЛИК: Подслушивала? Нехорошо!
КЛАРА: Зачем? У меня для этого чутьё есть. Лучше, чем у собаки. Я бывшего мужа от
соседки мгновенно отличаю.
АЛИК: У нас запахи разные?
КЛАРА: Насчёт запахов не знаю, а намерения разные.
АЛИК: И какие же у меня намерения?
КЛАРА: Помешать Ольгиному счастью.
АЛИК: От меня это зависит?
КЛАРА: На это способностей у каждого хватает. Вот создать что-то - это трудно.
АЛИК: Не волнуйся. Не собираюсь я лезть в Ольгины дела. У неё своя жизнь, у меня – своя.
КЛАРА: Молодец! Золотые слова. Запиши их где-нибудь. А лучше – заруби на носу.
АЛИК: Всё сказала?
КЛАРА: Нет. Я еще не начала говорить.
АЛИК: Да ну? А что же ты до сих пор делала?
КЛАРА: Это так, разминалась. Разговор только сейчас пойдёт.
АЛИК: Ну, слушай, это нечестно. У меня жизнь не такая длинная, чтобы столько с
тобой разговаривать.
КЛАРА: Не переживай. Я тебе её продлю.
АЛИК: Каким образом? У тебя для этого лекарство есть?
КЛАРА: Нет. Просто, для этого надо постараться её не укорачивать.
АЛИК: Я не курю, пью в меру, много бываю на свежем воздухе. Так что, можешь не
беспокоиться.
КЛАРА: Ты что думаешь, я о тебе беспокоюсь? Я об Ольге беспокоюсь. Хочу, чтоб ей
было хорошо. А ты нам мешаешь.
АЛИК: Чем же?
КЛАРА: Своим существованием.
АЛИК: Ничего себе! Это что же, мне ради вашего спокойствия надо перестать
существовать?
КЛАРА: Не волнуйся, от тебя этого никто не требует.
АЛИК: Ну, хоть на этом спасибо.
КЛАРА: Ты должен перестать существовать в её пространстве.
АЛИК: И что мне делать? Улететь на Марс?
КЛАРА: К сожалению, это невозможно. А вот уехать из нашего города ты бы мог.
АЛИК: А что, со мной уже дышать одним воздухом вредно?
КЛАРА: Представь себе! Вот Ольга пять минут побыла с тобой наедине и уже сама не
своя.
АЛИК: Передай, что больше ей это не грозит.
КЛАРА: В том-то и дело. Я её знаю. Пока ты рядом, она волей-неволей будет о тебе
думать. Поэтому, тебе лучше исчезнуть.
АЛИК: Нет ничего проще! Обратитесь к вашему гробовщику. Он в один миг всё
устроит по высшему разряду. Вам понравится.
КЛАРА: Ну вот я всё и выяснила. Ты узнал про нашего жениха и тут же заявился к
ней, чтобы расстроить будущую свадьбу.
АЛИК: Меня это уже не волнует. Пускай живут долго и оба умрут в один день.
КЛАРА: Спасибо за добрые слова. Но этого мало.
АЛИК: Неужели? А что ещё от меня надо?
КЛАРА: Чтобы ты тоже был счастлив, но как можно дальше отсюда. И тогда Ольга
тебя сразу забудет.
АЛИК: Ты знаешь адрес, где так просто раздают счастье?
КЛАРА: Разумеется. Городок небольшой, но симпатичный. Адрес имеется.
АЛИК: Интересно! И как это счастье выглядит?
КЛАРА: Вполне прилично. Умеет шить, готовить. Что тебе ещё надо? Оно одинокое,
муж был, но выгнала, оказался пьяницей, а ты, сам говоришь, – без вредных
привычек. Идеальная кандидатура.
АЛИК: У меня тоже есть вредные привычки.
КЛАРА: Какие?
АЛИК: Я – музыкант.
КЛАРА: А, ну это ерунда! Там есть хозяйство - курочки, уточки, будешь им играть.
Говорят, от этого яйценоскость увеличивается.
АЛИК: Хорошая перспектива, ничего не скажешь. Ну и зачем я ей такой нужен?
КЛАРА: Зачем бабе нужен мужик? Для статуса. Без вас, вроде как никудышная тётка,
раз никто не позарился. А с мужем – совсем другое дело. Если не пьяный, то
и в свет можно с ним выйти. И ты для этого – прекрасная кандидатура.
АЛИК: Кроме этого, от меня больше ничего не потребуется?
КЛАРА: Ну, остальное – по возможности. Надеюсь, они ещё остались? А если нет,
тоже не страшно. Сойдёт и так!
АЛИК: Скажи честно, счастье очень некрасивое?
КЛАРА: Нет, не очень. Со временем привыкнешь. По крайней мере, лучше, чем здесь
задницей стену подпирать. Очень даже подойдёте друг к другу. Счастье плюс
счастье – будет счастье в квадрате.
АЛИК: К сожалению, ничего не получится.
КЛАРА: Почему?
АЛИК: Музыка у меня чересчур меланхоличная. Боюсь, на яйценоскость плохо
повлияет.
КЛАРА: Ерунда! Напишешь бодрую. Подумай, прежде чем отказываться. А то здесь у
тебя самого яйценоскость на нуле окажется.
АЛИК: Это Ольга тебя надоумила такую бурную деятельность развести?
КЛАРА: Вот ещё! Ты что, её не знаешь? Станет она этим заниматься. Ты сейчас не об
Ольге думать должен, а о себе. Это твой последний шанс в жизни,
другого не будет. Упустишь, пеняй на себя. (Передаёт листок). Держи, там
телефон, адрес. И не тяни. Дуракам два раза счастье в руки не падает.
(Уходит. Появляется Костик).
КОСТИК: Слушай, ты что не понял, что я тебе сказал?
АЛИК: Прости! Больше ты меня здесь не увидишь.
СЦЕНА 5
(Изямов в своей конторе. В центре - гроб. Входит Алик)
ИЗЯМОВ: Это ты? Долго добирался. Я уже заждался.
АЛИК: Я принёс ноты. Вы довольны, добились своего?
ИЗЯМОВ: Сколько?
АЛИК: Что – сколько?
ИЗЯМОВ: Ноты для скольких песен?
АЛИК: Как договаривались, для одной.
ИЗЯМОВ: Мало! Мне нужно, как минимум, для целого диска.
АЛИК: Ого! Требования растут прямо на глазах.
ИЗЯМОВ: Обстоятельства изменились! За это время успели вырасти проценты.
АЛИК: Для соблазнения одной женщины так много не требуется. Или вы
собираетесь завести гарем?
ИЗЯМОВ: Ты что, дурак? Стал бы я из-за женщин с тобой связываться. Как-нибудь без
твоей помощи справлюсь. Я решил вложиться в новый бизнес.
АЛИК: Песни в качестве нагрузки к покойнику предлагать?
ИЗЯМОВ: Не иронизируй! У меня появился свой интерес в шоу-бизнесе. Есть один
перспективный юноша. Всё при нём: внешность, молодость, харизма. Голос
ничего, под «фанеру» так вообще замечательный. Девочки с ума сходить
будут. Но нужны новые шлягеры. Без этого никак! А твои коллеги совсем
оборзели. Если что-то приличное, так целое состояние просят.
АЛИК: Пусть поёт старые. Что тут плохого?
ИЗЯМОВ: Всё плохо. Старые песни любой дурак исполнит. А мне нужен уникум: и
швец, и жнец и на дуде игрец. Вот на это народ клюнет. Особенно, если песни
клёвые. Тра-ла-ла, любовь-морковь, ну и так далее. А это уж будет твоя
задача. Понял?
АЛИК: И он будет числиться композитором всех моих песен?
ИЗЯМОВ: Нет! Он будет числиться композитором своих песен. Ты здесь вообще не при
чём.
АЛИК: А если я рано или поздно проболтаюсь, что всю музыку ему написал я?
ИЗЯМОВ: Ради Бога. Кто ж тебе поверит? Вышедший в тираж, спившийся музыкант -алкоголик решил напомнить о себе очередным скандальным заявлением. Ну,
возьмут тебя поучаствовать парочке ток-шоу. Там тебя мигом поставят на
место и уйдёшь оплёванный с ног до головы. Мне это только выгодно, такие
вещи повышают рейтинг.
АЛИК: Я, между прочим, не спившийся и спиваться не собираюсь.
ИЗЯМОВ: Какая разница? Кто это будет проверять? Верят не тому, что есть на самом
деле, а тому, что все кругом говорят. Ты не беспокойся, я создам тебе
соответствующий имидж. За отдельное вознаграждение, разумеется.
АЛИК: Послушайте, а чего вы мне голову дурили, что хотите только перед моей
женой себя показать? Нельзя было сразу сказать, что вам нужно было?
ИЗЯМОВ: Нет! В бизнесе нельзя сразу открывать все карты. Клиент до конца не должен
понимать, что от него хотят. А то сразу цену заломит несусветную. Лучше,
довести его до такого состояния, когда будет согласен на всё. Вот, как ты
сейчас, например. Теперь можно и поговорить.
АЛИК: Но я и сейчас могу не согласиться.
ИЗЯМОВ: Не можешь! Ты уже понял, что твоя музыка больше никому не понадобится.
Ну, разве что, сердобольные бабушки какую копеечку подбросят. Да и то, не
за музыку, а из жалости. А откажешься – найду другого. Сейчас только
свистни – толпа безработных музыкантов набежит.
АЛИК: Ну вы и паразит!
ИЗЯМОВ: А вот так нехорошо говорить. Это – плагиат. До тебя ещё Карл Маркс так
сказал. Но, как видишь, даже от его слов ничего не изменилось.
АЛИК: Я должен подумать.
ИЗЯМОВ: Поздно! Если сию секунду не услышу чёткое: «Да, я готов на все условия!»,
то можешь проваливать на все четыре стороны. Пусть тебя дальше прессует
Мишка Гомельский. Он мне в этой радости не откажет. Итак: да или нет? Я
жду!
АЛИК: Да! Да! Да!
ИЗЯМОВ: Вот и отлично!
(Из-за двери слышится голос Ольги).
ОЛЬГА: Извините, к вам можно?
ИЗЯМОВ: Ольга? Ой, одну секундочку, я сейчас освобожусь. (Музыканту). Быстро
прячься! Она не должна тебя здесь видеть.
АЛИК: Куда я спрячусь? Здесь некуда.
ИЗЯМОВ: Не знаю. Куда-нибудь. Полезай в гроб.
АЛИК: Куда?
ИЗЯМОВ: В гроб. Не волнуйся, не навсегда. Будешь тихо себя вести, может быть
выпущу. (Силой запихивает Алика в гроб и закрывает крышку).
ОЛЬГА: Я вам, наверное, помешала?
ИЗЯМОВ: Что вы! Ничуть! Просто зашёл мой компаньон, и мы обсуждали наши дела.
Но сейчас я свободен.
ОЛЬГА: Компаньон? А где он?
ИЗЯМОВ: Что, уже ушёл? Я и не заметил. Он у меня такой шустрый. Получит задание
и сразу – фьють, исчезает.
ОЛЬГА: Я принесла ваш саксофон. Вы у меня его забыли.
ИЗЯМОВ: Не стоило беспокоиться! Может, я это сделал специально. У меня был бы
лишний повод вас навестить.
ОЛЬГА: Извините, но я подумала, вдруг он вам срочно понадобится. Во время
похорон надо будет начать играть, а главного инструмента нет. Был бы
конфуз.
ИЗЯМОВ: Никакого конфуза! Не думаете ли вы, что я лично иду за гробом. Нет, для
этого есть специально нанятые люди. А это мой личный инструмент. Я им
иногда балуюсь.
ОЛЬГА: Ой, неудобно получилось. Вы, наверное, хотели у меня дома что-то сыграть, а
мы с Кларой отвлекли вас своими разговорами.
ИЗЯМОВ: Наоборот, мне было приятно пообщаться с двумя интеллигентными
женщинами. А играть я всё равно не стал бы. Хвастаться можно только тем,
чем владеешь в совершенстве. А музыка – не моя стихия. Надеюсь, свои
настоящие таланты я вам еще продемонстрирую.
ОЛЬГА: Обязательно! А сейчас я пойду. Не буду отвлекать вас от работы.
ИЗЯМОВ: Нет, нет, не уходите. Теперь моя очередь угостить вас чаем.
ОЛЬГА: Спасибо, я не хочу. Как-то здесь обстановка не располагает.
ИЗЯМОВ: Извините, я не подумал. Я уже привык и этого не замечаю. Но я хочу
исправить свою ошибку. Что вы делаете сегодня вечером?
ОЛЬГА: Ещё не знаю.
ИЗЯМОВ: Вот и отлично! Я за вами заеду, и мы проведём вечер в одном чудесном
ресторанчике. Там очень романтичная обстановка. Я уверен, вам понравится.
ОЛЬГА: А Клара?
ИЗЯМОВ: Что – Клара?
ОЛЬГА: Клара обещала ко мне сегодня зайти. Я должна её дождаться.
ИЗЯМОВ: Вы никому ничего не должны. Клара умная женщина, она догадается, что
если вы ушли, значит у вас свидание. Так мы договорились?
ОЛЬГА: Как-то я не готова...
ИЗЯМОВ: Уверяю вас, после такого ресторана вы будете ко всему готовы. Ждите,
вечером я заеду.
(Из гроба раздаётся какой-то шум).
ОЛЬГА: Что это?
ИЗЯМОВ: Что?! Где?!
ОЛЬГА: По-моему, оттуда какие-то звуки.
ИЗЯМОВ: Не обращайте внимания. Вам показалось.
ОЛЬГА: Да нет! Я слышала.
ИЗЯМОВ: У нас тут много деревянного инвентаря, и иногда слышно, как мыши
скребутся. Вы не боитесь мышей?
ОЛЬГА: Очень боюсь!
ИЗЯМОВ: Вот видите! Ладно, вы идите, а с ними я сейчас сам разберусь.
ОЛЬГА: Но, по-моему, крышка немного сдвинулась.
ИЗЯМОВ: Не волнуйтесь! У многих людей здесь часто разыгрывается воображение. Что
поделать, специфическая обстановка. (Подходит к гробу, поправляет
крышку и сам садится сверху). Видите, всё в порядке!
ОЛЬГА: Вы уверены?
ИЗЯМОВ: Ну как я могу быть в этом не уверен? У нас привидений нету.
ОЛЬГА: Надеюсь!
ИЗЯМОВ: Значит, мы договорились!
(Из гроба доносится отчаянный стук).
ОЛЬГА: Но там кто-то находится!
ИЗЯМОВ: Да, что-то не похоже на мышей. Ничего, сейчас верну гроб в мастерскую.
Пусть проверят, что они не так сделали. От этих шутников всего, чего угодно
можно ожидать.
(Крышка гроба вместе с Изямовым начинает приподниматься).
ОЛЬГА: (в панике). Там живой покойник!
ИЗЯМОВ (слезает с гроба, приподнимает крышку, заглядывает внутрь и снова
захлопывает. С облегчением). Ах, вот оно что!
ОЛЬГА: (со страхом). Что там такое?
ИЗЯМОВ: Там мой компаньон. А я-то не мог понять, куда он делся? Оказывается,
проверяет качество изделия. Изнутри. Не будем ему мешать. Я
надеюсь, из-за этого недоразумения мы наши планы менять не будем?
ОЛЬГА: Знаете, давайте перенесём нашу встречу. А то я так испугалась, что не скоро
успокоюсь. Не обижайтесь. Всего доброго! (Поспешно уходит).
ИЗЯМОВ: (Открывает крышку. Вылезает Алик). Ты что, придурок, не мог
потерпеть ещё пять минут?
АЛИК: Там же воздуха совершенно нет!
ИЗЯМОВ: Дышать надо было реже!
АЛИК: Вы специально хотели меня угробить?
ИЗЯМОВ: Хотел бы, давно бы это сделал. Ладно, проваливай отсюда. Мы с тобой
договорились. Как напишешь все песни, приходи.
АЛИК: Нет!
ИЗЯМОВ: Что – нет?
АЛИК: Никакой музыки я вам дарить не собираюсь.
ИЗЯМОВ: Кто сказал – дарить? За деньги. Нормальные деньги. Ты на своей дудочке
никогда таких не заработаешь. Будешь жить безбедно, что тебе ещё надо?
АЛИК: Я сказал, что писать не буду! Прощайте!
ИЗЯМОВ (преграждает дорогу): Постой! Но мы же договорились! Ты согласился!
АЛИК: Обстоятельства изменились. Не в вашу пользу.
ИЗЯМОВ: А-а! Ты решил со мной торговаться? Ладно! Скажи, сколько ты хочешь
получить?
АЛИК: У вас таких денег нет.
ИЗЯМОВ: Не болтай ерунды! В мире нет таких вещей, которые нельзя купить. Называй
цену!
АЛИК: Мне вас жаль!
ИЗЯМОВ: Не строй из себя Робин Гуда! Ты понимаешь, что ломаешь мне бизнес?
АЛИК: Ничего страшного! Свистните, набежит толпа безработных музыкантов.
ИЗЯМОВ: Пробовал! Свистел. Прибежали только голодные дворняжки. Даже
породистые не откликнулись.
АЛИК: Тут я ничем не могу помочь!
ИЗЯМОВ: Я понял! Тебя заело, что я с твоей бывшей шуры-муры закрутил. Правильно?
АЛИК: Дайте мне пройти! Я ухожу!
ИЗЯМОВ: Хорошо! Как мужчина, я тебя понимаю. Если любовь мешает бизнесу, бросай
любовь. Не волнуйся, больше к твоей женушке я клинья подбивать не буду.
Тебя это устраивает?
АЛИК: Идите к чёрту!
ИЗЯМОВ: Ах, так! Забыл, с кем дело имеешь? Ничего, Мишка Гомельский тебе
напомнит.
АЛИК: Вы –дурак! Человеку, который лежал в гробу, уже ничего не страшно.
(Уходит).
СЦЕНА 6
Квартира Ольги. Ольга одна. Входит Клара.
КЛАРА: Почему ты одна?
ОЛЬГА: А с кем я должна быть?
КЛАРА: На моём месте сейчас должен сидеть Изямов. И где он?
ОЛЬГА: Откуда я знаю? Был да сплыл.
КЛАРА: Куда сплыл? На чём сплыл? Почему сплыл? Я уже не спрашиваю: с кем
сплыл?
ОЛЬГА: Слушай, я не обязана следить за твоим Изямовым.
КЛАРА: За моим? По-моему, я его раздобыла для тебя.
ОЛЬГА: Ну да! Я ценю твои усилия. Но что я могу поделать, если искра между нами
не пробежала.
КЛАРА: Не морочь мне голову. Какая искра? На тебя обратил внимание мужик, не
старый, не женатый , не бедный. Вон сколько всяких разных замечательных
«не». Что тебе ещё от человека надо? То, что он ещё не электрический
генератор, какие-то искры из себя не высекает?
ОЛЬГА: Ну я не знаю. Есть же, в конце концов, такое понятие, как любовь.
КЛАРА: Что?! Это ты о чём? Любовь бывает в семнадцать лет, когда, если он меня не
любит, я брошусь с пятого этажа. Вот это любовь! А всё, что потом, хоть и
называется любовью, не имеет к ней никакого отношения. Вон сидят на
скамеечке старички, за ручку держатся, вроде, любят друг друга. А один
уйдёт к какой-нибудь молодухе, она что, пойдёт с крыши бросаться? Нет!
Только скажет: «Вот козёл старый!» – и спокойно будет жить дальше. Вот
Тебе и вся разница. Так что, нечего требовать того, чего в жизни не
существует. Или ты тоже хочешь так, чтоб потом с крыши броситься?
ОЛЬГА: Нет, не хочу.
КЛАРА: Вот видишь! Так что, бери, что дают, и не выпендрючивайся.
ОЛЬГА: Изямов сам ничего не хочет.
КЛАРА: С чего ты взяла?
ОЛЬГА: Я же вижу. Ему его гробы важнее меня.
КЛАРА: А ты что хотела? Не будь гробов, ты на него даже не посмотрела бы. Вон
твой музыкант, вроде всё при нём – и умный, и талантливый, и без гробов, а
ты всё равно его бросила.
ОЛЬГА: Так они ж одного поля ягоды – у одного гробы, у другого музыка. А я где?
КЛАРА: А ты посередине. Не лезь ни к кому со своим «я», и всё будет в порядке.
ОЛЬГА: Но я так не хочу! Я же живой человек.
КЛАРА: Правильно. А что живому человеку надо? Во-первых, вкусная еда. Для
полноценной жизни это самое главное. Во вторых – секс. Без него тоже жизнь
не в радость. Ну и развлечения, чтобы жизнь скучной не казалась. Вот,
пожалуй, и всё. Можно ещё детей завести, но так, чтобы они не мешали
первым трём пунктам. И кто тебе это всё может дать? Решай сама!
ОЛЬГА: Умом я понимаю, что ты права, а внутри что-то сопротивляется.
КЛАРА: Что именно? Желудок, печень, почки? Прими таблетку, сразу успокоятся.
ОЛЬГА: Там есть ещё сердце.
КЛАРА: От сердца лучше всего валидол. Тебе дать?
ОЛЬГА: Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю.
КЛАРА: Не понимаю, и не хочу понимать. Ты посмотри на современных мужиков.
Приличных – днём с огнём не сыщешь. Женатых отбрасывай, там тоже
ничего хорошего не имеется, но пусть их жёны мучаются. С холостяками
тоже проблема – или импотент, или бабник. Ни то, ни другое тебе не надо. С
молодыми лучше не связываться – пока не нагуляются, толку никакого. А
когда созреют, то – или женатый, или импотент, или бабник. Есть ещё
перевозрастные маменькины сынки, но их замучаешься на аркане в ЗАГС
тащить. Остаётся один Изямов. Выбора, как видишь, никакого.
ОЛЬГА: Выбор есть. Оставить всё, как есть.
КЛАРА: Ты что, издеваешься? Я трачу силы, нервы, а она – оставить всё, как есть. Да
за это время я могла пять пар переженить. Но ты же моя подруга. Как я могу
бросить тебя в одиночестве. Ты сама мне это не простишь. Наступит
старость, и ты скажешь, куда же ты смотрела, лучшая подруга? Всех
пристроила, одна я у тебя безлошадная. Я этого не могу допустить!
ОЛЬГА: Обещаю, не буду тебя ни в чём попрекать.
КЛАРА: Мне твои обещания до одного места.
ОЛЬГА: Ты меня толкаешь в какую-то яму.
КЛАРА: Согласна. Но яма будет со всеми удобствами. Остальные ямы точно такие же,
но удобств поменьше.
ОЛЬГА: Ты забыла ещё один пункт для благополучной жизни. Счастье.
КЛАРА: А это, милочка, зависит только от тебя. Несчастья сваливаются извне, тут
ничего не поделаешь, а счастье каждый может соорудить себе сам. А муж –
это всего лишь подручный материал для твоего строительства, вот и
используй его на полную катушку, и за работу!
ОЛЬГА: Как у тебя всё легко получается!
КЛАРА: А жизнь вообще лёгкая штука, если не искать сложных путей.
ОЛЬГА: Хорошо, я подумаю над твоими словами.
КЛАРА: Зачем думать дважды об одном и том же, если я уже обо всём подумала?
Хватай Изямова без раздумий, потом спасибо мне скажешь.
ОЛЬГА: Говорю заранее.
КЛАРА: Да, а своего музыканта можешь уже забыть. Он нашёл своё счастье в средней
полосе России.
ОЛЬГА: Как он туда попал?
КЛАРА: Неважно! Понёсся по зову души и сердца. Может, хоть там человеком станет.
ОЛЬГА: Я рада за него.
КЛАРА: Я тоже. А ты не теряй время, иди и без Изямова не возвращайся.
ОЛЬГА: Ладно, пусть будет по-твоему.
КЛАРА: Вот и молодец! Я знала, что ты умная девочка. Я пошла, но учти, приду,
проверю, как ты выполнила обещание.
ОЛЬГА: Хорошо!
(Клара уходит).
СЦЕНА 7
(Площадь где-то на окраине города. Алик один. Подходит Ольга).
АЛИК: Как ты меня нашла?
ОЛЬГА: Услышала музыку.
АЛИК: Здесь другой конец города. Ты не могла её услышать.
ОЛЬГА: Для музыки это не расстояние.
АЛИК: Ты так думаешь?
ОЛЬГА: Раньше я так не думала. А теперь поняла.
АЛИК: И что теперь с этим делать?
ОЛЬГА: Не знаю.
АЛИК: Мы всё понимаем слишком поздно.
ОЛЬГА: Ты же собрался уезжать.
АЛИК: Последняя гастроль.
ОЛЬГА: Жаль. Музыку мне хоть оставишь?
АЛИК: Бери, если нужна.
ОЛЬГА: Выходит, что нужна.
АЛИК: Зачем? Она не кормит, не греет. Вполне можно обойтись.
ОЛЬГА: Можно, но трудно.
АЛИК: Будет другая, не хуже.
ОЛЬГА: Другая – всегда чужая.
АЛИК: Человека своего найти трудно, а ты хочешь музыку.
ОЛЬГА: В том-то и дело. У каждого человека – своя мелодия. Если совпадёт, о
таких говорят – у них полная гармония.
АЛИК: Это бывает редко.
ОЛЬГА: Потому что не умеют слушать.
АЛИК: А ты умеешь?
ОЛЬГА: По-моему, научилась.
АЛИК: И что теперь?
ОЛЬГА: Сыграй мне её, но с самого начала.
АЛИК: Прямо здесь? На уличном перекрёстке?
ОЛЬГА: Какая разница! Для музыки неважно, где она звучит. Важно, для кого её
играют. (Музыкант начинает играть).
КОНЕЦ