Опять мне приснился Онон. Преодолевал бурный поток под утёсом. Лодку уносило на камни. Я гребу веслом изо всех сил, пытаюсь причалить к песчаной отмели. Волны стремительной реки бьют о борт судёнышка, я изнемогаю и, наконец, просыпаюсь. Сердце сильно бьётся… Опять пригрезилась картина далёкого детства. Все радостные и тревожные воспоминания детских лет связаны с Ононом, и потому, наверное, в снах убелённого сединами старика всплывают незабываемые эпизоды далёкого прошлого. Вырос я на Ононе. Когда началась война, отца призвали в армию. Ему было за пятьдесят лет и на фронт его не послали, а назначили председателем сельского Совета в одном из сёл близь Акши, на берегу реки Онон. Ветеринар по образованию, отец вынужден был исполнять функции советской власти, делать всё, что требовалось для фронта и заодно лечить животных в трёх ближайших сёлах. Война забрала почти всё мужское население; оставались старики, женщины и дети. Кроме людских резервов, война требовала ежедневно, ежечасно продовольствие, снаряжение для армии. Надо было сеять хлеб, выращивать скот, снабжать армию всем необходимым. Время было тяжёлое. Оно запомнилось постоянным, порой непосильным, трудом, который лёг на плечи женщин и детей. С пятого по десятый класс учился в Акшинской средней школе. Жил на квартире у знакомых людей, а на выходные ходил пешком за 15 километров за продуктами. Надо было преодолевать реку. Летом Онон был нашим любимцем: купались, рыбачили. А ранней весной и осенью в ледоход он становился непреодолимым страшным для нас школьников. Перевозчик не всегда оказывался на месте. В шугу, плывущую по реке, не хотел рисковать даже опытный лодочник. А нам надо на ту сторону. Домой. Брали лодку и пускались в плавание среди льдин, сплошным потоком двигающимся по реке. Гребли изо всех сил, пробирались сквозь шугу, но нас уносило всё дальше и дальше по течению. Наконец, причаливали к противоположному берегу вымокшие и обледеневшие, а надо ещё тащить лодку к перевозу вверх против течения. Это был адский труд. Но мы, подростки, как-то справлялись. В десять лет я умел управлять веслом и шестом, как заправский перевозчик. А летом каждое свободное время мы проводили на реке. Купались, рыбачили, помогали деду Николаю—перевозчику и заодно почтальону. Когда он уходил разносить письма, газеты, а иногда и похоронки, мы, подростки, заменяли его, переправляя людей через Онон. Трудней приходилось переправлять повозки Лошадь распрягали, повозку ставили на лодку (колёса свешивались по бортам) лошадь на поводу плыла рядом. Мы изо всех сил работали вёслами. Я любил орудовать шестом—длинной палкой, стоя на корме., направляя лодку поперёк реки.
У селян в те годы был один вид транспорта—телега и лошадь. Перевозить туда—сюда приходилось частенько, животные были приучены к такой переправе, плыли рядом с лодкой. Не о какой плате не могло быть и речи. Нас увлекало это занятие. Однажды на исходе лета река сильно обмелела. Была сильная засуха в июле и августе В острову, по берегу реки, гнулись ветки от поспевшей черёмухи, которая гроздьями свешивалась с веток.