Жесточайшее поражение Швеции в Северной войне и подписание в 1721 г. Ништадтского мира единовременно обрушили шведское великодержавие. Вековая могущественная империя стала окраинным малосильным королевством, которое вытеснила с европейской политической арены новая мировая держава — Российская империя.
Шведское высшее общество переживало такие пертурбации очень болезненно. Прежде всего, это сказалось на монархии. Памятуя о том, что беды навалились на страну во многом по личной вине Карла XII, после его гибели знать стала последовательно ограничивать власть короля. Уже к 1720-ым гг. монарх потерял значительную часть абсолютной власти.
Поскольку Карл ушёл из жизни холостым, наследовать шведский престол могли: либо родная сестра короля — Ульрика Элеонора, либо королевский племянник принц Карл Фридрих Шлезвиг-Гольштейн-Готторпский, сын уже умершей старшей сестры Карла и Ульрики — Гедвиги Софии Шведской. Юноше недавно исполнилось восемнадцать лет, и он вполне мог бы справиться с обязанностями монарха. Однако у тётушки Ульрики Элеоноры имелся могущественный и властолюбивый муж — генералиссимус Фредрик фон Гессен-Кассельский. Некоторые историки по сей день подозревают Фредрика в организации убийства Карла XII. Версия заговора вполне обоснована: шведский король был смертельно ранен во время осады вражеской (датской) крепости не пулей, а пуговицей, прилетевшей не со стороны противника, но из шведского тыла. В любом случае младшая сестра явочным порядком заняла шведский престол, а семейство Гольштейн-Готторпское осталось несолоно хлебавши*.
_______________________
* В декабре 1724 г. племянник Карла XII — Карл Фридрих Шлезвиг-Гольштейн-Готторпский женился на старшей дочери Петра I — Анне Петровне. Волей судьбы, единственный мальчик, родившийся в данном браке, оказался наследником сразу двух престолов — шведского и российского. В конце концов, он стал российским императором Петром III и был убит в дни дворцового переворота Екатерины II.
В первые же дни своего наследования Ульрика Элеонора столкнулась с недовольством шведского общества, интересы которого выражал рикстаг — некое подобие однопалатного парламента. В рикстаг входили представители четырёх сословий — духовенство, дворяне, бюргеры и крестьяне. Ранее рикстаг занимался преимущественно вопросами налогов и сборов. Созывался он не регулярно, а по воле короля. И вдруг в 1718 г. все четыре сословия потребовали отмены «наследного права» — шведы не желали видеть на престоле голштинского принца. В действительности под таким предлогом вожаки рикстага задумали присвоить себе право решать, кому быть на шведском престоле, а заодно ограничить права монарха.
Сестре Карла XII предложили согласиться на ограничения, либо удалиться восвояси. Согласие было получено, и 23 января 1719 г. Ульрику Элеонору провозгласили королевой Швеции. Но затем королева пожелала сделать королём своего мужа. Рикстаг этому воспротивился, заявив, что в стране может быть только один монарх. А раз так, Ульрика Элеонора подписала отречение от престола в пользу супруга-генералиссимуса, который на риксдаге 24 марта 1720 г. был провозглашён королём Фредриком I. Условием такой рокировки стал отказ монарха от самостоятельного правления — отныне его решения по важнейшим вопросам жизни общества не имели законной силы без утверждения рикстагом. Настала т.н. «эра свобод».
Даже повседневные дела короля оказались под контролем особого Секретного комитета (Тайного совета). В него входили 50 дворян, 25 священников, 25 бюргеров и гипотетически 25 крестьян. Возглавил Секретный комитет президент Канцли-коллегии* Арвид Горн. Последний и стоял во главе шведской политики целых восемнадцать лет, оттеснив при этом слабосильного короля.
__________________________
* Канцли-коллегия соответствовала министерству иностранных дел, но в её компетенцию входили некоторые вопросы внутренней политики государства.
Горн был хитрым, осторожным и расчётливым интриганом и действовал исключительно к выгоде своей страны. В частности, он то вступал в дружеские отношения с российскими императрицами, то присоединялся к их врагам. Для российской стороны такое поведение шведов представлялось нормальным. А вот для собственной аристократии, жаждавшей реванша, Горн казался мягкотелым и ленивым. Решительные сторонники войны с Россией до победного конца заявили, что приверженцы политики компромиссов, которую проводил Горн — сонные тетери, и стали называть их в рикстаге «ночными колпаками». Себя же они определили вечно бодрствующими «шляпами». Так в шведском парламенте образовались две партии. «Колпаков», а точнее, «ночных колпаков» возглавлял Арвид Горн. «Шляпами» командовал дипломат Карл Юлленборг.
Поначалу «колпакам» не приходилось беспокоиться. Горн надёжно восседал во главе и рикстага, и Секретного комитета, он же оставался президентом Канцли-коллегии. Однако умеренные не учли развращенную натуру шведского короля. Фредрик I с возрастом всё чаще стал находить утешение в объятиях юных проституток, или как их теперь с легкой руки В.В. Набокова называют — нимфеток.
В 1730 г. при королевском дворе появилась шестнадцатилетняя красотка-аристократка Хедвига Таубе. С первого же дня Фредрик I заприметил девицу и стал оказывать ей откровенные знаки внимания. Но Хедвига была воспитана в суровых правилах протестантизма и оставалась неприступной.
Отец девушки, адмирал Эверт Дидрик Таубе, был активным сторонником А. Горна. Однако в денежных делах он оказался полным профаном, к началу 1730-х гг. растратил почти всё семейное состояние и маялся безденежьем. Благоволение короля к его дочери поначалу озадачило адмирала. Тем более, что Хедвига категорически отказывалась поощрять шестидесятилетнего ловеласа. Поддержку в такой стойкости девица находила у собственной матери. Но тут в дело вмешались реваншисты во главе с Карлом Юлленборгом. Они стали убеждать адмирала, что его дочь в роли королевской фаворитки принесёт Отечеству гораздо большую пользу, чем если бы оставалась обычной благонравной девицей. Ведь благонравных девиц много, а вот влиятельную любовницу короля днём с огнём не сыщешь. При этом Таубе уверяли, что никто не станет обращать внимание на то, как задолжавший всем папаша вдруг поправит свои финансовые делишки. Намёки были поняты правильно. И адмирал решительно взялся за уламывание капризницы.
Он настойчиво убеждал дочь стать любовницей короля и ради этого даже выслал из столицы собственную жену. Через пару месяцев Хедвига сломалась и легла в королевскую постель. Почти всё высшее стокгольмское общество разом осудило «распутницу». На стороне семейства Таубе остались только вожди «шляп». И Фредрик I. Король завалил адмирала своими милостями. В частности, назначение высшего шведского чиновничества или пожалование титула оставалось его привилегией, и уже в 1731 г. Таубе получил пост президента Адмиралтейской коллегии — один из самых «хлебных» в стране. Дело в том, что с наступлением «эры свобод» (как и в любом демократическом обществе) в стране расцвело ничем не прикрытое взяточничество. А президентство в Адмиралтейской коллегии делало Таубе ключевой фигурой при устройстве на самые престижные и денежные должности.
Дальше — больше. В кратчайшие сроки Фредрик I стал подкаблучником у юной любовницы. Королева Ульрика Элеонора тоже весьма благосклонно приняла Хедвигу. Женщина была бездетной, любовница же родила в 1734 г. дочь. Правда, девочка сразу умерла, но через девять месяцев Хедвига родила крепенького мальчика. К тому времени адмирал Таубе уже получил графский титул и успел расплатиться со всеми долгами. В том же 1734 г. он стал членом рикстага. А там произошли существенные перемены. При тайном содействии семейства Таубе рикстаг окончательно разделился на две партии — на «колпаков»-нейтралов и на «шляп»-реваншистов.
Вскоре после этого Таубе сошли с арены шведской истории. «Шляпы» нашли поддержку во французском правительстве и стали готовиться к войне с Россией. Адмирала объявили презренным сводником, продавшим дочь в рабыни престарелому королю. Королева Ульрика Элеонора умерла в 1741 г. Хедвига, родив любовнику двух незаконных дочерей и двух незаконных сыновей, отошла к праотцам в начале 1744 г. — на двадцать девятом году жизни и так и не получив никакого официального статуса.
Тем временем события развивались своим ходом.
Еще в 1733 г. в Европе началась т.н. война за польское наследство. Умер король польский, он же курфюрст саксонский Август II Сильный, и объявились сразу два претендента на польский престол. Первым был родной сын покойного, наследный курфюрст саксонский Фридрих Август II. Ему покровительствовала российская императрица Анна Иоанновна. А вот вторым претендентом стал злейший враг Августа II и России, уже однажды восседавший на польском престоле благодаря оружию шведской армии Карла XII — магнат Станислав Лещинский. После разгрома шведов под Полтавой в 1709 г., русские выгнали Лещинского из Польши и
вернули трон Августу II. В 1730-х гг. Лещинский был уже не просто магнатом — он успел стать тестем французского короля Людовика XV. Так и получилось, что в борьбе за польский престол столкнулись два могущественнейших государства Европы — Франция и Российская империя.
Хотя война длилась до 1739 г., но уже в 1734 г. русское войско в очередной раз изгнало Лещинского из Польши, и на престол взошел под именем Август III ставленник Анны Иоанновны.
Однако безраздельно господствовавший во Франции первый министр короля кардинал Флёри не намеревался просто так сдавать позиции своей державы. В отместку за польское поражение он задумал втравить Россию в новую войну. На этот раз французскими креатурами стали Турция и Швеция. Правда, в Швеции делами заправляла партия «колпаков» и принудить к войне с русскими Горна, на своей шкуре испытавшего все «прелести» полтавского разгрома, было невозможно.
Зато неожиданно участились набеги на российские юга вассалов Турции крымских татар — орда хватала вольных поселян и уводила их на невольничьи рынки. Наконец, татары совсем обнаглели и без ведома Петербурга провели через российские земли на Кавказ двадцатитысячное войско — для войны против персов. Это было слишком. В 1735 г. Россия объявила Турции войну.
Открыто поддержать турок «колпаки» побоялись. Правда, боевой опыт татар их заинтересовал. В 1737 г. шведы направили к театру военных действий собственного представителя — лейтенанта барона Малькольма Синклера. Миссия оказалась успешной, и в Стокгольм Синклер вернулся майором. На следующий год он отправился в Турцию — для секретных переговоров по заключению шведско-турецкого военного союза против России. На обратном пути Синклера сопровождала сильная турецкая, а затем польская охрана. Но это не помогло. Дипломата выследили и прирезали на опушке леса близ Бреслау* два русских разведчика. Находившиеся при Синклере секретные документы они доставили в Санкт-Петербург.
____________________________
* Ныне это польский город Вроцлав.
Опасный для России союз удалось предотвратить. Однако разразился международный скандал. Царское правительство всячески открещивалось от убийства шведского дипломата. Но Синклера всё равно объявили жертвой русской злонравной власти, каковым он считается по сей день. Уже в 1909 г. на месте гибели майора близ Вроцлава шведское правительство установило памятный знак.
Убийство Синклера позволило реваншистам «шляпам» получить всеобщую поддержку и в 1738 г. принудить Горна подать в отставку со всех постов. Он навсегда ушёл в политическое небытие. «Колпаки» были свергнуты! Фактически произошёл государственный переворот. К власти в стране на целых тридцать лет пришла партия «шляп». Президентом Канцли-коллегии стал Карл Юлленборг. Швеция взяла курс на подготовку к войне против России.
Правда, поначалу «шляпы» рассчитывали на собственную хитрость. Их дипломаты вступили в тайные переговоры с цесаревной Елизаветой Петровной, предложив ей помощь в организации дворцового переворота. В обмен они запросили письменный отказ от всех завоеванных Петром I шведских территорий. Цесаревна на переговоры согласилась, но о требовании письменных обязательств как бы не услышала. В дальнейшем такое поведение стало принципом елизаветинской политики: если дочь Петра что-то не устраивало при переговорах, она вдруг переставала «слышать» и «понимать» собеседника и сводила разговор к пустой бабской болтовне о бестолковом. Потому она и прослыла в истории «веселой императрицей».
Тем временем произошли важнейшие события. В середине октября 1740 г. неожиданно умерла Анна Иоанновна, и на российский престол был возведен её внучатый племянник двухмесячный Иван VI Антонович. Через три дня после Анны Иоанновны умер император Священной Римской империи, король и герцог сразу нескольких европейских государств Карл VI. Политическая карта Европы резко изменилась.
Шведы были уверены, что власть регентши при Иване VI — правительницы Анны Леопольдовны, непрочная, и разгромить Россию в этот раз будет не сложно. Переговоры с Елизаветой были прерваны, и 28 июля 1741 г. Швеция объявила войну России. Нашему послу в Стокгольме Михаилу Петровичу Бестужеву-Рюмину было заявлено, что причинами войны являются непрекращающееся вмешательство Санкт-Петербурга во внутренние дела шведского королевства и убийство русскими агентами барона М. Синклера. Условием заключения мира «шляпы» объявили безоговорочное возвращение Швеции всех территорий, занятых Петром I по Ништадтскому договору, и передачу шведам навечно российских территорий между Ладогой и Белым морем, включая Санкт-Петербург и реку Неву.
Бесспорно, «шляпы» поторопились со своими претензиями. В первом же сражении шведы потерпели поражение и ретировались. А потом их только били и били, ни одно сражение не удалось им свести к равному результату.
Отсутствие армии в столице позволило сторонникам Елизаветы Петровны совершить в ночь на 25 ноября 1741 г. дворцовый переворот и возвести на императорский престол дочь Петра I. «Шляпам» от этого не полегчало — русские тихим сапом заняли всю Финляндию. Их взоры обратились к Стокгольму.
И тогда шведы запросили мира. При этом они рассчитывали на помощь дипломатов своих союзников — французов. Однако в Санкт-Петербурге отказались от переговоров с посредниками. «Шляпам» оставалось только ждать казалось бы неизбежного возмездия. Каково же было их удивление и какова была их радость, когда главным условием мирного договора, предложенного Россией, стало признание наследником Фредрика I князя-епископа Любека и администратора герцогства Гольштейн-Готторп Адольфа Фредрика. В противном случае шведам предлагалось отдать России Финляндию.
Дело в том, что ко времени вступления на престол Елизавета Петровна уже не могла иметь собственных детей. Все её надежды были возложены на уже упомянутого здесь племянника императрицы, сына Анны Петровны — Карла Петера Ульриха Гольштейн-Готторпского. Был он наиболее вероятным законным наследником шведского престола, что не устраивало ни «шляп», ни Елизавету Петровну. Чтобы ни у кого не возникло соблазна перехватить у России единственного мужчину — носителя крови царствующего дома Романовых, императрица и навязала в наследники побежденной стороне родного дядю Карла Петера — Адольфа Фредрика.
«Шляпы» даже не колебались и условия мира приняли безоговорочно. Специально для домашнего пользования они только обвинили в государственной измене двух своих однопартийцев, командовавших шведской армией в проигранной войне, и публично отрубили обоим головы.
Новому наследнику шёл тридцать третий год. Был он человеком добродушным, ленивым и флегматичным. На российского агента влияния никак не тянул, да и не был таковым. Но «шляпы» не сомневались, что запустили в святая святых шпиона Елизаветы Петровны. А потому стали придумывать, как его ослабить или даже нейтрализовать.
Решение лежало на поверхности. Кронпринц Адольф Фредрик был холост. И рикстаг взялся подыскать ему достойную невесту. Жених не возражал. Выбирали из двух незамужних сестёр молодого прусского короля и будущего великого полководца Фридриха II. Парламентариям приглянулась двадцатичетырёхлетняя Луиза Ульрика Прусская. Большей ошибки в выборе и придумать было невозможно. Девица высокообразованная, благонравная, бойкая, более всего Луиза увлекалась военным делом и политикой. Так шведские аристократы, сами того не желая, призвали в свой дом Троянского коня.
Став в 1744 г. шведской кронпринцессой, Луиза поначалу предпочла заниматься благотворительностью и меценатством, что создало ей имидж просвещённой правительницы. Супруг её вообще почти не покидал Дроттингхольм — загородный дворец, подаренный шведскими властями Луизе Ульрике ко дню бракосочетания с кронпринцем. Там он прогуливался по парку или вытачивал безделушки на токарном станке — в те времена это была широко распространенная аристократическая забава. От политики Адольф Фредрик держался в стороне.
Но не такова была Луиза Ульрика. Её возмущали законы, ограничивавшие абсолютную монархию. И она долгие годы обдумывала план свержения рикстага. Первым шагом в грядущем перевороте стала организация тайной «придворной» партии. В неё вошли близкие кронпринцессе офицеры, члены рикстага, «колпаки» и конечно же литераторы. Костяк составили восемь человек, из которых особо выделялись член Секретного комитета Эрих Браге и писатель Эрик Врангель.
В 1751 г. умер Фредрик I и состоялась коронация Адольфа Фредрика и Луизы Ульрики. С первых же дней королева взялась за подготовку государственного переворота. Однако дело затянулось, потому что на переворот требовались деньги, которых не было. Все королевские финансы строго контролировались Секретным комитетом.
Высказываются предположения, будто в заговоре Луизы участвовал прусский король Фридрих II, но вряд ли в данном случае он был заинтересованным лицом, если не изъявил желания профинансировать заговорщиков.
Поводом для переворота стал длительный конфликт королевской четы с рикстагом из-за воспитателей для их сына кронпринца Густава. В 1754 г. рикстаг отправил в отставку воспитателя принца — видного деятеля партии «шляп» графа Карла Густава Тессина. С точки зрения политиков, Тессин оказывал нежелательное влияние на королевскую чету, будучи их личным другом. Новым воспитателем мальчика назначили графа Карла Фредрика Шеффера. Король и королева были против такой замены и возмутились, когда их мнением пренебрегли. Адольф Фредрик даже отказался подписать соответствующее назначение. В ответ рикстаг принял решение изготовить штамп с образцом королевской подписи и в случае, когда король вздумает отказаться подписывать документы рикстага, обходиться этим штампом. Такого унижения не переживал ни один монарх мира! И уж кто-кто, а добродушный Адольф Фредрик подобного точно не заслуживал. Одновременно по столице поползли слухи о существовании «придворной» партии. Началось следствие. Некоторым приверженцам королевы пришлось бежать из страны. Заговорщикам следовало поторопиться.
Переворот был назначен на весну 1755 г. Предполагалось вывезти королевскую чету из Стокгольма в Уппсалу, где их должны были поджидать верные офицеры-монархисты с достаточным для похода на Стокгольм войском. Но в апреле король и королева сильно заболели, и план сорвался.
Вторая попытка переворота готовилась более основательно. В этот раз потребовались большие деньги. Луиза Ульрика имела постоянный доступ к королевским драгоценностям и к драгоценностям, являвшимся государственным подарком ей на день свадьбы. Она выковыряла из королевской короны 44 бриллианта и через своих младших братьев — прусских принцев — заложила их еврейским банкирам в Берлине. Заем составлял 6 тыс. дукатов — огромная сумма по тем временам.
Но в окружении королевы нашлась фрейлина-предательница. Звали ее Луиза Ульрика Стрёмфельд. Девица заметила пропажу бриллиантов из короны и, будучи сторонницей «шляп», донесла об этом в рикстаг. Парламентарии потребовали произвести ревизию королевских драгоценностей. Луиза Ульрика заявила, что до сего времени считала драгоценности своей личной собственностью, а потому большую их часть хранит в банке в Берлине и не может немедленно представить ревизорам. Два месяца тянулся спор. За это время все драгоценности были возвращены в Стокгольм, и скандал не состоялся. Зато сам переворот стал неизбежным.
Согласно новому плану предполагалось подкупить столичных обывателей и устроить общественные беспорядки. Под шумок ввести в столицу верные королю войска, закрыть рикстаг, арестовать всех членов партии «шляп». Рикстаг нового созыва должен был утвердить в Швеции абсолютную монархию.
Договорились, что начнут действовать в двадцатых числах июня 1756 г., но точное число назначить не успели. Вечером 20-го один из заговорщиков, будучи в кабаке под шопе, проговорился о грядущей смуте в присутствии члена партии «шляп». Он вообразил, будто уже всё началось. О грядущем восстании сразу же сообщили главе «шляп» графу Фредрику Акселю фон Ферзену. Тот немедля взялся за расследование. Позднее все стороны конфликта признали, что именно благодаря разумным действиям фон Ферзена пролилось относительно мало крови, а для королевской семьи всё закончилось благоприятнейшим образом.
Утром 22 июня 1756 г., под предлогом нежелания присутствовать при ревизии королевских драгоценностей, Адольф Фредрик и Луиза Ульрика выехали в Дроттингхольм. Это был условленный сигнал для восстания военного гарнизона столицы. Но уже во второй половине дня пришло известие о том, что гарнизон не восстал, а большинство участников заговора арестовано. Это стало неожиданностью для королевы. Она не знала теперь на что решиться: спасаться бегством? Защищаться? Сдаться на милость победителей? В конце концов, по настоянию короля договорились вернуться в столицу и разведать обстановку на месте.
Возвращались поздней ночью. Улицы города патрулировало гражданское ополчение. Народ был явно настроен против венценосца. Однако ночное бодрствование настроило монархистов на воинственный лад. Королева окончательно решила сбежать в Уппсалу, возглавить там гарнизон и идти войной на Стокгольм. Однако утром ей сообщили, что командование уппсальского гарнизона отказалось поддержать монархию. А это уже была катастрофа. Заговор провалился.
Начались аресты заговорщиков. Луиза Ульрика старалась защитить своих сторонников, но безуспешно — в застенках оказались почти все. Под пытками заговорщики рассказали о своих замыслах в мельчайших подробностях. Кстати, это был последний случай применения пыток в Швеции. Следователи известили рикстаг, что душой заговора является королева, а король ни в чём не виновен.
17 июня 1756 г. рикстаг проголосовал за смертную казнь бунтовщикам. Накануне голосования Адольф Фредрик подписал документ с осуждением изменников. Таким образом, он отказался поддержать своих же приверженцев. Через три дня под окнами королевского дворца обезглавили четверых главных заговорщиков, в их числе Эрика Браге. Ещё через три дня отрубили головы четырём офицерам. На этом казни закончились. Нескольких заговорщиков публично выпороли и привязали к позорному столбу, остальных отправили в ссылку или заключили в тюрьму.
Рикстаг долго совещался, что делать с королевой. Дебаты были столь жёсткими, что протоколы по ним уничтожили решением того же рикстага. Известно, что поначалу хотели развести её с супругом, а затем выслать из страны или в дальнее шведское захолустье. В конце концов, решили просто припугнуть, чтобы впредь неповадно было.
Луизу Ульрику заставили написать покаянное письмо в рикстаг. После этого королеве представили декларацию рикстага с обвинениями в том, что «она забыла свой долг перед Богом, её супругом и Шведским королевством, а потому несёт ответственность за кровь всех казнённых». В ответе Луиза Ульрика «выразила благодарность за выговор, сделанный на благо нации и ей лично». Впоследствии бедняжка излила душу в письме к Фридриху II, где рассказала, через какое оскорбительное унижение довелось ей пройти из-за неудачи заговора. Рикстаг же предупредил Адольфа Фредрика, что в случае ещё одной попытки с его стороны или его супруги совершить нечто подобное, королевская чета будет низложена. Королевское семейство утратило вообще какое-либо влияние в собственной стране.
Однако демократия не менее омерзительна, чем монархия. Уже через шестнадцать лет после провала заговора Луизы «шляпы» так опротивели шведам, что тщательно подготовленный государственный переворот короля Густава III, сына Луизы Ульрики, выглядел скорее как фарс, чем как трагедия. Заговор созрел к маю 1772 г. К осуществлению его приступили в августе.
12 августа 1772 г. личный друг короля капитан Юхан Кристофер Толль поднял вооруженное восстание против рикстага в провинции Сконе. В тот же день заговорщики захватили крепость городка Кристианстад. 16 августа 1772 г. ещё один личный друг короля подполковник Якоб Магнус Спренгпортен поднял такое же восстание в Финляндии и захватил крепость Свеаборг. На «подавление» восстания в Сконе отправился младший брат короля принц Карл, но вместо подавления бунтовщиков, его армия соединилась с воинством Толля.
Когда новости об успехах мятежников достигли столицы, в Стокгольме началась паника. Вожаки «шляп» разбежались по своим загородным имениям, где затаились и выжидали результатов. «Колпаки» перепугались не меньше.
19 августа 1772 г. Густав III во главе 200 верных ему офицеров захватил стокгольмский арсенал, а затем арестовал лидеров обеих партий. На следующее утро король торжественно проехал по улицам столицы под бурные овации простого народа, вошёл в зал, куда собрали депутатов рикстага, и, обличив злодейства «эры свобод», провозгласил восстановление абсолютизма. Рикстаг стал при короле совещательным органом.
В дни переворота Густава III вдовствующая королева Луиза Ульрика с дочерью гостили у Фридриха II в Берлине. Узнав о случившемся, Луиза Ульрика поспешила в Стокгольм. Она рассчитывала стать теневой повелительницей Шведского королевства. Да не тут-то было. Густав предупредил мать, что намерен править самостоятельно, и предложил ей знать своё место при дворе. Королева была оскорблена. Она враждовала с сыном вплоть до своей кончины 16 июля 1782 г.