Новая парадигма
для прогрессивного сообщества
Нынешний отрезок (огрызок, отбросок) мировой истории называют по-разному: временем всеобщей деградации, эпохой катастроф, упадком, разрухой, цивилизационным откатом, безвременьем. Наука диктует свое, более точное определение – МЕЖПАРАДИГМАЛЬНЫЙ ПЕРИОД. Она же указывает на его основные признаки, главных субъектов, творцов и действующих лиц, вскрывает их отношения, всеобщие для них правила, объективные законы, которые нам и предстоит выяснить.
Охватывая мысленным взором историю, наблюдая длинные ряды собраний сочинений классиков марксизма-ленинизма, их последователей, революционеров, борцов за народное счастье, читая решения съездов или научные издания советского времени, невольно задаешься вопросом: как же все эти творения лучших представителей человечества можно было поменять на демагогию перестроечных популистов и разглагольствования постсоветской политической «элиты»?
Некоторые говорят: наш народ страдает хронической умственной недоразвитостью, вот он во всем и виноват. Это он раз за разом ошибается в выборе, игнорирует лучших людей и выдвигает на пьедестал негодяев, ведется на их никчемную пропаганду, а главное, – как бы не била его жизнь, он ничему не учится.
Безусловно, народец пошел так себе – мерзавец на мерзавце сидит и мерзавцем погоняет. Но разве все такие? Разве худшие с рождения были падшими? Нет и еще раз нет, а если так, то напрашиваются другие ответы и оценки.
Это как же коммунистам нужно было накосячить, чтобы народ поменял мудрость Маркса-Энгельса-Ленина на обезьянью мимикрию Ельцина-Путина-Медведева?
Это какой же мразью должны быть нынешние коммунистические поводыри, чтобы народ голосовал не за советскую власть, а за путиных, жириновских, порошенок, ляшков, тягныбоков и прочее антинародное отродье?
Как низко нужно было пасть коммунистам, чтобы народ, предки которого победили фашизм, отдавал предпочтение не идейным наследникам героев, а неофашистским отморозкам?
Во всем виноваты коммунисты!
Виноваты потому, что воспитали народ таким, каким он стал, породили в своих рядах армию предателей-оборотней (горбачевых, ельциных, кравчуков…), погубили социализм, оказавшись тупыми бездарями еще в период брежневского застоя, не говоря уже о «перестройке» и постсоветском времени. «Благодаря» их политике народ качнулся в сторону либералов, националистов, клерикалов, популистов и прочих шарлатанов.
Почему же коммунисты так низко пали? Правильные ответы на этот и сопутствующие ему вопросы можно получить только с помощью науки. Но не коммунистической, а независимой, поскольку наука – одно из самых больных мест коммунистов.
Отношение к науке
Мы живем в эпоху научно-технической революции, во время, когда наука проникает во все сферы общественных отношений, изменяет окружающий нас мир, формирует образ жизни человека, преобразовывает его труд и отдых, становится частью его быта, мышления, мировоззрения. С течением времени потенциал НТР нарастает и этот рост все время ускоряется, прогресс науки становится ключевым звеном прогресса техники, происходит слияние науки и производства, наука превращается в непосредственную производительную силу общества. Благодаря науке механизирована и автоматизирована значительная часть производительных сил, во многих отраслях производства человек полностью освобожден от монотонного и тяжелого физического труда. Наука в корне преобразовала информационное пространство – оно стало намного доступнее человеку, чем еще каких-то 20-30 лет назад.
С другой стороны, наука создала невиданные средства массового поражения – атомное, термоядерное, химическое, бактериологическое и прочее оружие, способное уничтожить все живое на Земле. Наука решила проблему всеобщей доступности к информации и одновременно породила информационный кризис. С помощью науки буржуазное отродье «решило» продовольственную проблему, мучившую Советский Союз все время его существования. Теперь народ кормят генномодифицированными, синтетическими, выращенными на стимуляторах роста, химических растворах и удобрениях, напичканными пестицидами, консервантами и прочей дрянью продуктами.
Таким образом, влияние науки на современную жизнь обширно, многогранно, всеохватывающе и противоречиво. Это неоспоримый факт. Но почему тогда в обществе господствует недостаточно серьезное, а порой и вовсе наплевательское, издевательское, презрительное отношение к науке? Проявляется оно не только в среде ущербных обывателей, невежд, мракобесов, но и во властных структурах, интеллектуальных кругах, а также, что просто поразительно, в самой научной среде. Такое положение вещей выглядит по меньшей мере странным.
Обыватели показывают нам пример грубого понимания науки. Они представляют ее чисто визуально: в виде собрания толстых фолиантов, пылящихся на библиотечных полках, в образе школьных/университетских предметов или бескрайних залежей интернета. По большей части, они не отличают ученого-первооткрывателя от ученого-преподавателя, теоретика от популяризатора (идеолога, пропагандиста), носителя истинных знаний от поднаторевшего в демагогии софиста. Но их невежество просто умилительно-невинно в сравнении с цинизмом просвещенных людишек. Главное зло исходит от последних.
В первую очередь речь идет о касте интеллектуальных мошенников, ученых шарлатанов и профессиональных прихвостней. Эти деятели превратили науку в инструмент созидания ложных теорий, фальшивых учений, лженаучных мировоззрений, в орудие плутовства, обмана, манипуляций, с помощью которых они похабят истинное знание, шельмуют добродетель, оскверняют общественное сознание, насаждая в нем порочное многообразие, скепсис, смирение со злом. Так они обеспечивают идеологическое господство класса буржуазии.
Собственно говоря, это и есть те силы, против которых должно быть направлено острие нашей борьбы. Однако кроме них имеется еще армия искренне заблуждающихся, невежественных, пассивных. Есть религиозные верующие, фундаменталисты, фанатики. Своеобразную (специфическую) враждебность науке демонстрирует левое сообщество. В совокупности набираются многие десятки, сотни идейных направлений и мировоззренческих платформ. Все они так или иначе вредят науке, тормозят развитие общества, тянут его назад, направляют по ложным путям. И всем им необходимо уделить какую-то толику своего внимания, чтобы хотя бы понять, с чем имеешь дело.
Академические, независимые, марксистские ученые представление о том, что такое наука и как она функционирует, естественно, имеют, но вот задачи ее осознают смутно, понимая их слишком буквально, низводя к выполнению заказов. Именно отсюда берет начало их общее непонимание науки.
Академические ученые видят задачи науки в выполнении естественнонаучных, технических, социологических, философских, политических, идеологических, пропагандистских и прочих заказов правительства. А это не что иное, как функция обслуживания власти. Так было во все времена, академическая наука всегда была зависимой, являлась орудием господствующих режимов. Советское время не исключение, но его отличие от предшествующих эпох и наших дней в том, что тогда власть служила интересам народа, а значит на народ, через посредство власти, работали и ученые. Сейчас же обслуживая преступные буржуазные режимы, академический официоз фактически перешел на службу к врагам народа. А если так, то ожидать от него объективных научных знаний было бы верхом наивности.
В марксистской среде ситуация сложнее.
У коммунистов понимание науки непосредственно связано с отношением к марксизму-ленинизму. Отношение же это в корне антинаучное, что неизбежно превращает коммунистов во врагов науки. Естественно, они не согласятся со столь нелицеприятным для них выводом и сходу приведут доводы в пользу его ошибочности. Первыми в этом ряду будут стоять цитаты из трудов классиков, генсеков, решений съездов в пользу науки.
Упредим их нападки и обратимся к часто цитируемому высказыванию Сталина: «Без теории нам – смерть». По форме оно правильное: без революционной теории аникапиталистический мир не создать и не сохранить. По сути же оно будет верно при условии правильного толкования термина «теория». А у коммунистов в этом вопросе больше бзиков, чем верных мыслей. Под теорией они понимают марксизм-ленинизм, исключительно его, и этим своим ложным толкованием втягивают себя и своих сторонников в тот омут, из которого без посторонней помощи не выбраться. Он сам затянет на дно, засосет в трясину застоя, вынужденного оппортунизма, ренегатства, в общем, приведет к поражениям и гибели.
Да, но как тогда нужно понимать теорию? В упомянутом Сталиным контексте ее следует трактовать как подлинную науку о новом, посткапиталистическом, обществе и человеке. Только в такой интерпретации его формула будет верной. Хорошо, скажут коммунисты, но разве марксизм-ленинизм не является такой наукой? На их изумленно-возмущенный вопрос дадим прямой ответ: нет, не является. Более того, – никогда не являлась. По целому ряду причин. Наличие принципиальных коренных ошибок в этом ряду – существенная, но не главная беда марксизма-ленинизма. Проблема значительно глубже.
Обратимся для начала к общему «интересному вопросу»: должна ли теория быть непременно безошибочной, чтобы получить статус научной? Ответ: желательно, но не обязательно. Наука, особенно передний ее край, может содержать ошибки. Без них трудно обойтись в процессе познания. А если так, то чего мы хотим от марксизма-ленинизма? Он представляет собой вершинное знание, а потому его ошибки не отрицают его научности. И вдогонку: если марксизм научен, то как могут быть врагами науки твердые его сторонники?
Оказывается, могут, еще как могут.
Враждебным у коммунистов было и есть то, что они отождествили науку только с марксистско-ленинской теорией и возвели последнюю в ранг апологии. Кроме того, они не создали механизмов избавления своей теории от ошибок, точнее, сознательно заблокировали означенные процессы. Тем самым был заблокирован сам ход познания, что является неоспоримым признаком враждебности науке.
Обратите внимание на сроки. Марксизму-ленинизму уже больше ста лет, а его ошибки не исследованы с революционных позиций до сих пор. Сто лет молчания и бездействия! Разве это не застой и не враждебность к науке? Даже проблема не была выделена и соответствующая задача не поставлена. Чем не злостная блокировка процесса познания?
А ведь сами вожди партии, начиная со Сталина, должны были этим заниматься и напрягать своих ученых, идеологов, всех продвинутых партийцев. Ищите, мол, товарищи коммунисты, ошибки нашего базового учения, а мы будем их изучать, систематизировать и устранять совместными усилиями, заботясь о том, чтобы решение этих задач не било бумерангом по партии, не оборачивалось ущербом для нашей страны и дела социалистического строительства.
Нет же, сделали все наоборот – в духе лучших традиций махрового идолопоклонства и варварского лизоблюдства. Раздули на весь свет кампании восхваления и ритуального поклонения вождям, превратили учителей пролетариата в богов, советских ученых – в сочинителей од и здравиц, а идеологов – в партийных шаманов. О какой науке в таких условиях могла идти речь?
Налицо очевидное вредительство. По замыслу (если таковой существовал) оно было направлено против марксизма-ленинизма, но в результате под его ударом оказались все и вся – революционная (советская) власть, советский народ, его интересы, социализм, страна. Все пострадали от вредительской деятельности коммунистических догматиков.
Почему так произошло? Львиная доля вины за случившееся лежит на Сталине. Это он провозгласил марксизм-ленинизм единственно верным и безошибочным учением. Более того, как прилежный семинарист, возвел его в ранг «святого писания», сделал неприкасаемым для критики. При нем сформировалась пагубная традиция непомерных восхвалений классиков, их обожествления, обязательного цитирования и т.д.
А традиция – это сила. До сих пор не разорван ее порочный круг.
Таким образом, с помощью ряда варварских мер в советское время утвердилась-укоренилась мысль, что обществоведческая наука и марксизм-ленинизм тождественные понятия. А если так, то марксизм-ленинизм есть определенная сума непогрешимого знания и наука тождественна этому знанию. Дальше следовало, что наука является суммой какого-то знания, то есть имело место ограниченное толкование уже самой науки. С помощью такого отношения к марксизму-ленинизму коммунисты подавили в СССР подлинную науку, формализовали гуманитарные исследования, ввергли общество в состояние идеологического застоя, дискредитировали, опошлили свое базовое учение и, в конечном счете, погубили социализм и развалили страну.
К сожалению, советские «догматы веры» сохранились в коммунистической среде до сих пор. Со всех сторон только и слышно: «Приобщайтесь к научному знанию!», «Изучайте марксизм-ленинизм!», «Только на этом пути нас ожидают победы и светлое будущее!». Эти глупые и в корне неверные призывы порождены той ложной традицией отношения к науке, которую коммунисты сформировали во время своего пребывания у власти. Означенная традиция является главным тормозом развития современной революционной науки и разворачивания нового витка революционного антикапиталистического движения.
Можно ли свести науку к сумме выработанного человечеством знания? Можно, но тогда ее нужно оторвать от понятия «научность», создать из него некое параллельное явление, с помощью которого будет зафиксирован процесс познания, а также все внутри- и околонаучные связи, без которых наука окажется либо невозможной, либо полностью оторванной от общественных отношений. Речь идет о живом познавательном процессе, методологии, воле, настойчивости, целеустремленности, борьбе за познание и внедрение полученных результатов в практику и т.д. Все это нужно будет разместить отдельно от науки-знания, под сводом научности.
Именно такое искусственное разделение и совершили в Советском Союзе коммунисты. Науку-знание (марксизм-ленинизм) советским людям преподавали, а вот научность со всем ее арсеналом противоречивых, субъективно-личностных, критических методов/отношений была отодвинута на периферию активных общественных процессов, а то и вовсе выброшена на свалку. Все это было сделано ради блокирования сомнений в отношении научности самого марксизма-ленинизма.
Но канонизация марксистско-ленинского учения, наделение его признаками «святого писания», превращение в икону и сооружение заслонов против критики в его адрес, все это обернулось против самих же коммунистов, стало причиной дискредитации их базовой теории и деморализации партии. Сначала оно породило конформизм, оппортунизм, застой, ренегатство и другие порочные явления в самой партии и в обществе, а затем и вовсе привело к советской катастрофе.
Таким образом, коммунистическая практика показала, что науку недопустимо ограничивать, оскапливать, воспринимать в виде одного лишь знания, отделять от научности или отождествлять с каким-то одним учением, канонизировать, догматизировать, превращать в разновидность религии.
Здесь сам собой напрашивается анализ буржуазного отношения к науке. Его традиции в значительно большей мере, чем у коммунистов, испещрены пороками, однако, это настолько большая тема, что касаться ее походя не стоит. Будем подспудно учитывать наработки по ней в текущем исследовании.
Системно-конструктивное определение науки
Учитывая представленный ранее аналитический опыт, мы приходим к необходимости формирования системного видения науки. Но если под наукой понимать совокупное явление, объединяющее знания и все средства их добывания, защиты, популяризации, продвижения в общественное сознание и практику, то для отражения этого явления лучше прибегнуть к конструктивному определению. В таком случае наука – это особый род деятельности и специфическое обобщение опыта человечества, основывающиеся на:
1) Знаниях;
2) Методах их добывания;
3) Дисциплине;
4) Доброй воле;
5) Живом процессе познания;
6) Борьбе.
Без учета всех перечисленных граней науки составить верное о ней представление невозможно. Хотя именно в урезанном виде ее как раз и преподносят обществу всевозможные лжеученые. Задача каждого сторонника науки состоит в выявлении таких случаев и разоблачении мошенников. Для этого и необходим конструктивный подход. Через посредство такого, системного, видения науки мы сможем разглядеть те ошибки, которые допускают идеологи, политики и сами ученые, в том числе теоретики и социальные мыслители, а также распознать те мошеннические приемы, теории, учения, которые навязывают враги науки всех мастей и оттенков, начиная от религиозных и заканчивая марксистскими.
Итак, наука представляет собой объемную и многогранную систему, состоящую из знаний, опыта, методологии, гносеологии, организационной и научной дисциплины, доброй воли, живого процесса познания, практики, борьбы, находящихся в тесном переплетении, взаимосвязи и взаимодействии. Рассмотрим эти слагаемые попунктно.
ЗНАНИЯ. Это то, с чем науку отождествляют в первую очередь. И это верно. А вот низведение науки к одному лишь знанию подход неверный, упрощенческий. К сожалению, именно на таком упрощенчестве основывалось советское обществоведение, отождествлявшее науку с одним лишь марксистско-ленинским знанием.
К научным относятся не все подряд знания, а только проверенные и перепроверенные на истинность, просеянные сквозь сито многократных обоснований-доказательств, основательные, фундаментальные, систематизированные, адаптированные к потребностям общества. Только в таком случае они достойны стать слагаемыми науки.
Чтобы добывать/разрабатывать научные знания необходимы фундаментальные познания в философии, гносеологии, аксиологии, социологии, естествознании, точных науках. Ключевыми для этой области являются проблемы истинности, первооснов, критериев научности. Без их разработки и освоения невозможно будет разработать полноценные социологические теории, идеологические системы, методы ведения идеологической борьбы и способы опровержения реакционных теорий. Кроме того, без них прогрессивное научное сообщество не сможет консолидироваться с целью эффективного противодействия наступлению реакции и решения насущных политических задач.
В то же время то общее знание, которое мы формируем, будет иметь ценность только в случае его соединения с актуальными проблемами современного общества. Вне такой связи гуманитарная наука не только бессмысленна, но и невозможна. Социальные ценности, идеалы, да и сами критерии научности диктуются бытием, текущей практикой, а потому без нее не может быть и обществоведческой науки. Будет только набор информации, концептуального знания неведомого качества и учений-теорий из прошлого, не приспособленных к реалиям текущей жизни. Поэтому в выборе нужных нам знаний и в формировании адаптированной к реалиям бытия теории все время нужно исходить из потребностей практики. Такова методология неотделимости науки от практики.
Что же наиболее актуально для современной науки? Здесь крайне важными являются знания о механизмах блокирования деградационных процессов, охвативших современный мир, о способах противодействия наступлению разлагающих общественное сознание идеологий (либеральных, националистических, клерикально-фундаменталистских), знания о методах противодействия плутовским, софистским, популистским теориям.
Революционная цель нам известна из скрижалей старой теории – низвержение диктатуры буржуазии, уничтожение капитализма, – а вот с целями созидательными наблюдается полнейший разнобой. Поэтому ключевое место в ряду главных проблем современной науки занимает задача формирования знания о подлинной, полноценной институциональной альтернативе капитализму. Оно станет путеводным и программосозидающим для современного прогрессивного сообщества, создаст ему ориентир движения и сформирует прямые цели политической борьбы.
МЕТОДОЛОГИЯ НАУКИ. Она включает в себя широчайший арсенал программ, механизмов, способов, правил, ориентиров научной деятельности. Самыми распространенными научными методологиями являются: рационалистическая, экспериментальная, конструктивистская, созидательная (свободно-творческая), диалектико-материалистическая. Общие требования для них:
– опора на безупречное простое знание (научные аксиомы и постулаты);
– использование доказанных средств (фактических, логических, математических, опытно-экспериментальных);
– всестороннее обоснование теории с помощью критериев научности;
– испытание ее критикой, дискуссией, идейной борьбой;
– критическое отношение к концептуальному знанию, основанному на догадках, интуиции, наитии, прозрении;
– недопустимость выведения научных положений из религиозной догматики, «святых писаний», «видений» и прочих мистических источников.
Но главным в этом ряду является методологический принцип неразрывности науки и общественной практики, который мы сформулировали ранее. Он выступает одновременно и требованием ко всем методологическим системам, и самостоятельной методологией научной работы. Без соблюдения этого принципа наука неизбежно низводится к агностицизму, скептицизму, релятивизму, схоластике, демагогии, софистике и прочим формам интеллектуального мошенничества. Яркий тому пример – выхолащивание оторванного от практики марксизма-ленинизма в 50-80-е годы с последующим его отбрасыванием, как никому не нужной идеологической пустышки, и переходом на откровенно антинаучные идейные позиции.
Важное место в кругу означенных проблем занимает проблема терминологических согласований. Ее нерешенность выступает одним из основных аргументов противников науки в пользу ее девальвации. Эта хроническая проблема решается двумя параллельными потоками: путем стихийного создания универсального научного языка, чем занята наука на протяжении всего времени ее существования, и с помощью целенаправленной совместно-согласовательной деятельности. В обычной практике эффективной оказывается методика наводящих вопросов, способная устранять любые разногласия в толкованиях тех или иных понятий, терминов, слов, символов.
Мы также должны исходить из принципа единства теории и методологии. Это позволяет прийти к крайне важным практическим выводам. Специфика знания, которое более всего требуется современному прогрессивному сообществу, а через него человечеству в целом, выдвигает на первое место и соответствующую методологию. Основанная на советском и постсоветском опыте социософская теория указывает на то, что ею должен стать не тяжеловесный диалектико-материалистический арсенал марксизма-ленинизма, а свободный от ограничений потенциал созидательной методологии. Только его максимальное использование способно вывести современное революционное антикапиталистическое движение из кризиса. Это ни в коей мере не означает отказа от диалектики, рационализма, конструктивизма, практицизма и других наработок прошлых веков. Наоборот, свободный творческий полет мысли способен их освежить, придать им новое звучание, а возможно, в случае удачи, продвинуть вперед.
Учитывая вышесказанное, господствовавший в советское время и довлеющий в коммунистической среде до сих пор тезис «Наука тождественна марксизму-ленинизму» следует признать самоубийственной ересью, против которой необходимо вести беспощадную теоретико-идеологическую борьбу.
ДИСЦИПЛИНА. Ее значимость для науки была осознана еще в древности. Римляне отождествили дисциплину, обязательное для членов социума подчинение установленному порядку и привычку к нему, с учением, наукой. С тех пор самостоятельные отрасли научного знания стали называть «дисциплинами».
Столь жесткое соединение науки с дисциплиной симптоматично. Оно указывает на то, что наука невозможна без неукоснительного следования определенным правилам и нормам. При этом дисциплина касается не только методологии, но и других слагаемых науки – знаний (способов их восприятия, отношения к ним, правил работы с ними), доброй воли, познания, борьбы. Поэтому дисциплина не слагаемая методологии, а самостоятельный элемент науки.
Нынешний кризис гуманитарной науки покоится на забвении дисциплины. Современные враги науки полностью размыли дисциплину в научной среде, подменили ее плюрализмом, релятивизмом, цинизмом и прочей свободой демагогии. Либерально-плюралистическая слизь превратила научные сообщества в аморфную массу, в лишенных стержня хлюпиков, в скопища лицемеров, циников, анархиствующих элементов. Убив в научной среде дисциплину, либералы убили и добрую волю интеллектуалов к истинному познанию, к решению вставших перед обществом и миром проблем.
Выдвинутая ранее на ведущие позиции созидательная методология, покоящаяся на свободе творческой мысли, не имеет ничего общего с интеллектуальным мошенничеством буржуазной и оппортунистической своры, строящей свою плутовскую методологию на разрушении научной дисциплины, забвении накопленного в прошлом знания и опыта. Творчество для буржуазной науки – это средство умножения лженаучных теорий, созидания всевозможных глупостей, накопления социальных пороков и реакционных инициатив.
Для нас научное творчество выступает средством решения проблем личности, общества, человечества – исходя из принципа единства науки и общественной практики. А в этих задачах и способах их решения нет и не должно быть места безответственности, плутовству, мошенничеству, лицемерию, цинизму, шутовству, на которых основывается буржуазное понимание «свободы творчества». Поэтому дисциплина для настоящей, ответственной и практически ориентированной науки не только не противоречит свободе творчества, но является ее обязательным атрибутом.
ДОБРАЯ ВОЛЯ. Еще один неотъемлемый элемент науки, обязательное качество настоящего ученого и подлинно научного сообщества. Без тяги к истинному познанию, объективности, ответственности за свое слово, нацеленности на решение насущных общественных проблем прогрессивный ученый, философ, социальный мыслитель невозможен. А без таких людей не может быть живой, развивающейся науки. Может быть только мимикрия, имитация, стоячая вода. Что мы и наблюдаем в наши дни в среде академического обществоведения и политического бомонда.
По их вине в современной науке верх взял антипод доброй воли – воля конформистская и откровенно злая. Ее победа является следствием начавшейся во время «перестройки» и длящейся до сих пор перманентной буржуазной контрреволюции. Она эту контрреволюцию породила, она же в ней многократно усилилась. Злая воля питается непомерным честолюбием, жаждой обогащения, эгоизмом, скептицизмом, агностицизмом, релятивизмом, неверием в свои интеллектуальные возможности, осознанием собственной ничтожности.
Отмеченное осознание – страшная сила. Именно так, приобщением к черной рати, ничтожества мстят человечеству за свою продажность, малость, бездарность, познавательную недееспособность. А поскольку их в науке большинство, то и результат противостояния оказывается заранее предрешенным. Этот замкнутый порочный круг подкрепляется-дополняется диктатурой буржуазии. Собственно говоря, он ею и культивируется – путем популяризации убогих и реакционных теорий, финансирования ущербных направлений/тем, выдвижения на ведущие роли купленных ученых, путем их всевозможного «опускания», деморализации с последующим восхвалением как «гениальных» и «выдающихся».
В сложившейся системе общественных отношений гуманитарную науку сплошь оккупировали гениальные опущенцы, выдающиеся прихвостни, талантливые проститутки. Они-то и заблокировали напрочь процесс действительного научного познания. Из этого, конечно, не следует, что господство злой воли неизбежно и вечно. «Конец истории», о котором разглагольствуют буржуазные недоученные, непременно обернется концом для класса буржуазии.
Восстановить добрую волю в правах может только революция, а разорвать порочный круг лжи-угнетения-гниения способны только революционные массы. И коль наука без доброй воли не наука, а подстилка у ног мировой нечисти, то для возрождения себя, для восстановления своего доброго имени и прогрессивной социальной роли она должна соединиться с революционным движением. А если так, то прогрессивным может считаться только тот ученый (интеллектуал), который работает на революцию, на низвержение господства застойных, реакционных, антинародных сил. Это главный признак доброй воли для ученого и научного сообщества.
ЖИВОЙ ПРОЦЕСС ПОЗНАНИЯ. Сложное толкование науки предполагает, что она является не только скоплением многовекового опыта человечества, добытых им знаний и методологических средств, но и непрекращающимся процессом познания. Само познание нужно представлять в виде двух тесно связанных, практически неразрывных слагаемых:
1) познания (изучения, освоения) уже известного, добытого предшествующими поколениями знания-опыта;
2) познания неведомого.
Поскольку наработки предшествующих поколений огромные, то их изучение-освоение представляет собой многотрудный и многосложный процесс. Однако какими бы ни были его трудности, они несравнимы с проблемами второй слагаемой. Проникновение в неведомое намного более сложное и трудное дело, чем просто познание уже добытого знания. Поэтому вторая слагаемая намного важнее первой. Она является самой ценной не только в процессе познания, но и во всей науке. Наука порой отождествляется только с открытиями нового, проникновениями в непознанное. И хотя это упрощенный подход, но он имеет под собой веское основание.
Видение науки как живого процесса познания также выдвигает на передний план созидательную методологию. Мы уже обозначили эту тему ранее и поведем о ней речь в дальнейшем. Для нас это стержневое направление исследования.
БОРЬБА. Борьба идет в самой науке, стимулируя или сдерживая ее развитие, идет за науку или против нее, буйствует вокруг науки, втягивая ее в свои перипетии. Борьба в науке и около нее повсеместна, а если так, то и без познания этого элемента полноценная наука невозможна.
Мы поставили борьбу в конец списка определяющих признаков науки не случайно. Плодотворная борьба в науке возможна только при условии опоры на все предыдущие признаки – на полновесное научное знание, на подлинно научную методологию, на строгую дисциплину, добрую волю и созидательное познание. Задача прогрессивного ученого сообщества состоит в том, чтобы преобразовать борьбу стихийную, хищническую в цивилизованное состязание различных точек зрения, идей, теорий. А сделать это возможно только при условии учета всех слагаемых-признаков науки, уважительного к ним отношения и правильного их использования. Для чего необходимы соответствующие знания.
Присутствие борьбы в науке является доказательством того, что она не остановилась в своем развитии, не ограничивается только теми знаниями и той методологией, которые уже добыты, а продолжает оставаться живым процессом познания. По аналогии – борьба в революционной среде свидетельствует о том, что революционное движение еще живо, что коммунисты не подавили, не убили, не растлили его до конца и что стоячая вода коммунистического болота еще не затопила все его силы.
Таковы в общих чертах слагаемые науки и ее основные признаки. Задача состоит в их правильном учете и использовании в научной, социальной, революционной деятельности. Для этого необходима адаптация полученного знания к конкретным обстоятельствам современной идейно-политической борьбы. Дальнейший разговор должен пойти о том, как это сделать.
Мы не ошибемся, если продолжим осмысление добытого знания в приложении к советскому и постсоветскому опыту. Рассмотрим на примерах, как выделенные признаки науки работают на практике и какое важное, поистине судьбоносное место они занимают в нашей жизни и какое значение имеют для нашей борьбы.
Для начала обратимся к вопросу о забвении коммунистами науки как живого процесса познания.
Левые тормоза революции
Сейчас, с высоты исторического опыта отчетливо видно, что советская обществоведческая наука не справилась со своими обязанностями – не сориентировала советское руководство на главные направления деятельности, не дала ответов на жгучие вопросы дня, не открыла советскому обществу настоящих перспектив его развития. По большому счету, она оказалась бесполезной для социалистического строительства, а во многих случая вредной и даже вредительской.
Перерождение КПСС и гибель страны не были случайными. Сначала советские ученые-марксисты провалили фронт научного познания, а затем потерпели поражение на фронте идеологической борьбы. Если бы не было провала в науке, то не случилось бы фиаско в идеологии и политике. Такова жестокая логика внутренних причинно-следственных связей советской деградации и катастрофы.
Но почему их решения актуальных проблем общества оказались неумелыми, неправильными или вовсе «никакими»? Из-за недостаточного знания марксизма-ленинизма, как утверждают современные «знатоки»? Некоторые из особо «продвинутых» коммунистических догматиков вообще говорят, что в Советском Союзе никто толком не знал и не изучал марксизм. Отсюда, мол, и все беды. Что здесь сказать? Нет предела глупостям современной коммунистической тусовки.
В качестве примера, опровергающего подобные «теории», приведем рассуждение советского академика Ф. В. Константинова: «Ленинская партийность – это честность в науке, объективность, враждебность субъективизму. Под флагом ложно понятой партийности иногда в общественной науке протаскивается субъективизм, произвольное отношение к фактам. Для марксизма-ленинца партийно лишь то, что истинно. Только объективная истина соответствует интересам рабочего класса. Отступление от истины, исторической правды, даже в том случае, если это отступление прикрывается благими намерениями, в корне противоречит делу коммунизма, всему существу и духу марксистской теории познания» (Из статьи о советском философе Федоре Хасхачих).
Замечательные слова, свидетельствующие о высочайшем уровне познания. В этой цитате представлены мысли, до которых и близко не доросли нынешние коммунистические ученые-идеологи, сплошь протаскивающие в угоду политической конъюнктуре ложные концепции советской истории, ложное отношение к марксизму-ленинизму, сталинизму, троцкизму, неадекватные времени политические программы и тому подобный порочный субъективизм. Им еще расти и расти до того уровня знания, которого достигли советские обществоведы.
Тем не менее, невзирая на столь высокие познания, ни академик Константинов, ни другие его коллеги не смогли предотвратить советской катастрофы. Это говорит о том, что в своем познании советской действительности они проникли не так глубоко, как того требовала жизнь. Они, будучи на голову выше современных коммунистических теоретиков, не смогли решить проблем своего времени.
Некоторые считают, что деятельность советских ученых-марксистов была формальной, имитационной, потому и оказалась бесплодной. Это не так. Многие советские обществоведы были искренними людьми с коммунистическими убеждениями, тем не менее, они ничего не смогли противопоставить накату реакции. Почему? Это и есть тот коренной вопрос, до ответа на который (да что там до ответа, даже до постановки которого) так и не доросли коммунисты.
На самом деле причина не в невежестве, не в недостаточном знании марксизма, не в тривиальном предательстве (все не могли быть предателями) и не в злокозненных происках Запада. Причина кроется в недостаточном уровне проникновения в сферу непознанного, в неумелом вычленении и решении вставших перед обществом новых задач.
Возникает вопрос: способно ли нынешнее недоразвитое поколение марксистов решить намного более сложные задачи, чем те, которые стояли перед советским обществом в 60-80-е годы? Вопрос можно считать риторическим. Мы видим, как они «решают» проблемы. Массы кипят возмущением, буржуазные проходимцы устраивают государственные перевороты, называя их «цветными революциями», а коммунисты наблюдают за всем этим бедламом со стороны, не оказывая ни малейшего влияния на исторические процессы. И это невзирая на то, что народ уже давно понял лицемерие и фальшь всех этих никчемных «помаранчей». Революционные антикапиталистические силы ввергнуты коммунистами в состояние ступора, абсолютной недееспособности.
В этой связи в корне нелепыми выглядят мантры современных коммунистических догматиков, тупо восхваляющих классиков и их последователей (каждый – своего любимого), призывающих бороться против ревизионизма, изучать только марксизм-ленинизм и ничего более. Похоже, так они надеются подняться в своем познании на уровень советских академиков. Бедолаги, они даже не подозревают, что того уровня уже давно недостаточно для решения насущных проблем современности.
На самом деле сейчас, в условиях кризиса революционного движения, распыления антикапиталистических сил и чудовищного разброда в умах людей необходимо не простое освоение марксистско-ленинского наследия, а освоение сложное, творческое, критическое. В общем, необходим не первый элемент познания, механическое освоение накопленного в марксизме-ленинизме знания, а элемент второй - живой процесс творчески-созидательного познания, ведущий к проникновению в неведомое и к продуцированию жизненно необходимого нового знания.
В этой связи один ученый-первооткрыватель (прорицатель, провидец, подвижник), в обиходе именуемый гением, может быть ценнее всех бесплодных ученых-знатоков вместе взятых. И он в советское время действительно был бы ценнее, потому что спас бы страну от буржуазной контрреволюции, от сползания в ту грязь и беспросветность, в которую завели ее тупые и подлые поводыри – марксисты-начетчики, эпигоны, догматики, скопом превратившиеся во время «перестройки» в оппортунистов, ренегатов, контрреволюционеров.
Поэтому сейчас, представься нам такая возможность, мы бы с легкостью поменяли всю многотысячную армию советских ученых-марксистов на одного человека, который смог бы проникнуть в неведомое и указать правильный путь социалистического развития. Прозрение одного человека могло спасти страну, а вот деятельность миллионной армии коммунистических ученых и идеологов не спасла. Так кто же ценнее для общества – один первооткрыватель, революционер-подвижник или миллион знатоков-приспособленцев?
Промежуточные выводы. Советская катастрофа, порожденная неумелой и злонамеренной коммунистической политикой, нанесла страшные удары по революционному антикапиталистическому движению, прогрессивным силам общества, интересам трудящихся. Она стала всенародным бедствием, поэтому не ограничивается рамками одного лишь коммунистического движения. Ее познание не внутреннее дело коммунистов, а проблема всего общества. Стало быть, все интеллектуальные силы последнего должны быть сосредоточены на вскрытии допущенных коммунистами ошибок и их исправлении. Это тем более верно, что самостоятельно коммунисты не способны распутать сплетенный их теорией и многолетней политикой клубок научных, идеологических, социальных противоречий и проблем. Свою интеллектуальную недееспособность они демонстрируют, по меньшей мере, уже лет 50-60.
Главная функция науки – проникновение в непознанное, открытие нового знания и путей социального развития. Коммунисты предали забвению этот принцип, потому и потерпели сокрушительное поражение.
Методологию научной работы в современных условиях нужно строить на сочетании комплексности (всеохватности), адаптации (умелого использования приоритетов), объективности, честности, дисциплины, а также на приоритете созидания над старым знанием. Это довольно сложный набор правил и требований, с которым лучше разбираться по ходу текущей идейной борьбы.
Идеологическая борьба как элемент научности
Вывод – это конечный пункт исследования. Если мы сформировали выводы, значит добыли какое-то полезное знание и получили ответы на насущные вопросы. Верные или нет – решать сообществу. Но такое новое знание, новая, внемарксистская, методология научной работы существуют, как в данном тексте, так и за его пределами. Это неоспоримый факт. Однако другим неоспоримым фактом является то, что это новое знание полностью проигнорировано.
Борьба является неотъемлемой слагаемой науки, а стало быть, таковой должна быть и борьба идеологическая. Однако в современной антикапиталистической среде полностью отсутствует культура созидательного идейного противоборства. Здесь распространяется все что угодно, только не то, что нужно для дела, для плодотворной борьбы. Даже анархистская бредятина находит здесь отклик, но здравые мысли и научные открытия игнорируются напрочь. Почему? Причина в том, что в левой среде господствует «старая добрая» догматическая парадигма с ее замшелыми лозунгами: «Марксизм-ленинизм – единственно верное учение», «Наука – это марксизм», «Изучайте марксизм», «Боритесь с ревизионизмом», «Только марксизм решит проблемы человечества и укажет ему путь в будущее». В современных условиях кризиса революционного движения эти установки не просто нелепые и глупые, но глубоко реакционные. Как и сама платформа «твердого марксизма». Чтобы преодолеть кризис, нужно не окунаться в марксизм-ленинизм с головой, к чему призывают современные эпигоны-начетчики, а отстраниться от него и его детища, советской истории, и взглянуть на них со стороны.
Как стать на подлинно научную и одновременно революционную платформу? Для этого нужно вооружиться адаптированной к современным условиям комплексной методологией научной работы и включить на полную мощь созидательный потенциал. Именно так работают первооткрыватели, подвижники, революционеры. В большевистской партии лучше всего этот метод освоил В. И. Ленин. Однако использовал он его стихийно, не оставив специальных рекомендаций по этому поводу, поэтому в советское время о нем забыли. Вместо революционно-созидательной методологии была взята на вооружение ограниченная и кондовая, основанная на простенькой мыслишке «Учиться, учиться и учиться», методология диалектического материализма. В результате в советское время воспитали не генераторов новых социо-философских идей, а плеяду ученых-приспособленцев, знатоков-цитатников, исполнителей заказов. Советское обществоведение остановилось в своем развитии и на полвека застряло в старом знании. Это привело к тому, что ученые-марксисты постепенно скатились к оппортунизму, а затем и вовсе переродились в ренегатов.
С этой пагубной, но, к сожалению, сохранившейся до сих пор традицией нужно порвать самым решительным образом. Необходимо ясно осознать, что все, кто навязывает нам догмы, цепляется за устаревшее знание, препятствует процессу познания, отвергает или хотя бы просто «не замечает» новых истин являются для нас не просто какими-то там абстрактными эпигонами, но идейными врагами. Все эти «ортодоксальные марксисты», «убежденные коммунисты», «твердые последователи» и прочие «стойкие приверженцы» блокируют революционные процессы, тормозят развитие антикапиталистических сил, сворачивают их на ложный путь. В лучшем случае они выступают невольными пособниками буржуазии, в худшем – служат ей напрямую. Поэтому к догматикам нужно относиться поначалу как к заблуждающимся, а в последующем, если не признают ошибок, – как к врагам трудящихся. Даже в тех случаях, когда они не сотрудничают напрямую с режимом. Продажность в коммунистической среде давно стала массовым явлением, но и тупоумие – тоже масштабное бедствие.
Итак, есть враги поневоле (по глупости и невежеству), а есть враги циничные, идейные, откровенно служащие классу буржуазии и его режимам. Отличить невежду от провокатора крайне сложно, поэтому наука здесь может оказаться незаменимым средством. Одним из индикаторов выступает отношение к истинному знанию. Невежда в процессе идейного противостояния и сопутствующего ему познания обязательно должен прозреть, дойти до истины, осознать свои ошибки, если он только не олигофрен. Явный или тайный враг не прозреет, не примет истинного знания никогда. Он будет цепляться за догмы, за ложные методы работы до конца, потому что только так он может реализовать свою вредительскую программу. Исключения из правила – случаи глубокого внедрения, внедрения на дальнюю перспективу. Такие просто сделают вид, что признают науку, истину, новое знание, а в душе останутся врагами социализма. Однако это уже специальная проблема.
Таким образом, идейная борьба становится, с одной стороны, стимулом научного поиска, с другой – средством внедрения научных достижений в практику, с третьей – средством распознания порочных явлений и их носителей (провокаторов, вредителей, агентов влияния, догматиков, плутов, невежд…).
Но как быть в случаях, когда субъект политического процесса отказывается от идейной борьбы? Скажем, большая коммунистическая партия может просто игнорировать критику в свой адрес со стороны мелких компартий, а мелкие компартии или группы могут игнорировать призывы к диалогу со стороны других групп или отдельных исследователей. А все вместе они игнорируют новое знание, что и происходит в действительности.
Выход из этого тупика можно найти только в том случае, если признать недопустимость уклонения от идейной борьбы кого бы то ни было перед кем бы то ни было общепризнанной нормой. Означенный принцип противоречит советской традиции затушевывания идейных разногласий и подавления идейных противников репрессивными средствами. Ее-то, эту порочную традицию, и нужно разрушить, поскольку именно она создала почву для застоя, разложения и вырождения КПСС.
Потребность новой теории советское общество стало ощущать уже в середине ХХ века. Но она так и не была разработана марксистами ни в советский период, ни в постсоветский. Неужели в стране не было талантливых людей? Талантливые были, но не оказалось гениальных, способных совершить научную революцию. Коммунисты сковали марксизмом-ленинизмом обществоведческую мысль, создали такой панцирь из догм, который не смог пробить ни один социальный мыслитель. В результате марксизм не был преодолен диалектически, с выходом на новое качество, на более высокую ступень познания, а был просто по-варварски растлён и отброшен коммуно-ренегатами, оппортунистами, либералами. Горбачевская лжеперестройка и ельциноидные лжереформы стали коллективным признанием советской коммунистической элиты в своей интеллектуальной немощи, в неспособности решить вставшие перед обществом проблемы. Постсоветские коммунисты, выходцы из недееспособной КПСС, также принадлежат к этой тупоголовой «элите», а потому столь же немощны и бесплодны.
Вот здесь мы и вышли на ключевые вопросы революционной науки. Как соединить новую, только нарождающуюся теорию с практикой в тех случаях, когда общественное сознание заблокировано старой теорией и не реагирует на новое знание? Как быть, когда антибуржуазная среда расколота на множество враждующих между собой идейно-политических течений, партий, партиек, групп и сект?
Где выход из нынешних тупиков? Так вот, выход – в идейной борьбе, но борьбе не стихийной, а организованной, дисциплинированной, поставленной на научную основу.
Путь к новой парадигме. Арбитр
Наука призвана вырабатывать для общества стратегию его движения, указывать на приоритетные направления развития, предупреждать об опасностях и угрозах, решать задачи по их устранению. Однако главная функция науки состоит в выработке для общества базовых основ социальной организации в виде теории-проекта передового общественного строя. Если же такие теории-проекты уже существуют, то задача ученого сообщества состоит в проведении их научной экспертизы, выработке соответствующих экспертных заключений, разработке мер по внедрению научных проектов в практику.
Современная продажная академическая наука на решение подобного рода задач не способна в принципе. Поэтому путь формирования научного сообщества может быть только один – через объединение приверженных науке общественных организаций и отдельных личностей. Для этого нужно преодолеть тот разброд, который царит в прогрессивном сообществе, разрывая его на части. Для чего необходимо выработать общие принципы и методы совместной деятельности.
Если подойти к делу с другой стороны, то перед нами откроется такое явление, как кризис старой парадигмы. Набор тех теоретических и методологических предпосылок, правил, принципов, направлений, ценностей и целей науки, моделей решения задач, которые выработаны в рамках марксизма-ленинизма уже не удовлетворяет ученое сообщество и прогрессивный социум, ведет к их застою, разброду, взаимной вражде. Почему раньше удовлетворял, а сейчас нет – с этим нужно разбираться, но факт остается фактом – кризис налицо. Изучение его причин совпадает с задачей выработки новой парадигмы. Что вполне очевидно.
Принятие новой парадигмы предусматривает если не ее коллективную выработку, то уж точно коллективное согласование и признание. Без последнего парадигма невозможна в принципе. Поскольку она соотносительна, коррелятивна, научному сообществу, то без последнего отпадает смысл в ней самой. В разрозненном социуме каждый работает по своим правилам, на основе своих убеждений и принципов, своими методами. Парадигма – то, что объединяет индивиды и разрозненные группы, поэтому ее коллективное признание обязательно. При этом согласование и признание должны происходить не только в рамках разрозненных сект, групп, партий, а в масштабах всего мирового научно-прогрессивного сообщества. Это значит, что отмеченное коллективное согласование должно распространяться на все, в том числе конфликтующие, непримиримые, враждующие течения и организации.
Главное состоит в том, чтобы наладить согласовательную работу между теми, кто по принципиальным соображениям не идет на взаимный контакт. На сегодня именно в этом состоит основная сложность дела. Как же нам стать на путь совместно-согласовательной, «утрясающей», устраняющей распри деятельности?
Здесь необходимо вспомнить о том, что наука – это дисциплина. Парадигма нечто большее, чем совокупность правил совместной научной деятельности, но без последних она невозможна. Вполне очевидно, что речь должна идти не о волюнтаристской, авторитарной, а о научно обоснованной дисциплине. Проще всего было бы в том случае, если бы нашелся какой-то авторитетный знаток, мировоззрение, теорию и методологию которого прогрессивное сообщество приняло бы за основу своей организационной деятельности. Своего рода, как Маркс-Энгельс в середине ХIХ века или Ленин в начале века ХХ-го. Он и стал бы наставником, организатором, научным руководителем и арбитром, разрешавшим бы все спорные вопросы. Однако этот вариант в современных условиях раздробления сил невозможен. Во-первых, из-за слишком глубокого раскола в антибуржуазной среде и, во-вторых, из-за сложности тех научных задач, которые необходимо решить и, что не менее важно, решения которых нужно признать.
Тем не менее, потребность авторитетного знатока-наставника-арбитра ощущается во всех сферах научной деятельности и в процессах внедрения научных разработок в практику. Но особо актуальна она в тех случаях, когда сталкиваются различные точки зрения, когда происходит «выяснение отношений». А для нашего времени разброда и шатаний, раздробления и распыления общественного сознания такие столкновения повсеместны. У нас они протекают уже более тридцати лет, а каков результат их преодоления, выхлопа из них? Нулевой.
Посмотрим на схему такого рода столкновений. Они протекают на основе взаимных выпадов, обвинений, оскорблений и заканчиваются тем, что участники спора остаются, в конечном счете, при своем мнении, порывая при этом все отношения. А если спорщики остались при своем мнении, то из этого следует, что они не продвинулись вперед в познании и консолидации усилий, то есть спор не принес положительных подвижек. Вот и топчется революционное сообщество на месте, не понимая, как преодолеть охвативший его кризис.
Первостепенной на сегодня является теоретическая работа, направленная на преодоление идейных разногласий. Здесь руководитель/арбитр также жизненно необходим. Познание без него оказывается неполноценным, хаотичным, стихийным, а диалог бесплодным. Во всяком случае, практика последних тридцати лет показывает обилие незначительных, нулевых, а то и вовсе отрицательных результатов, ориентирующих исследователей и социум на ложные пути научной и политической деятельности-борьбы-поиска.
Каковы задачи руководителя-арбитра? Они сводятся к следующим функциям:
1. Роль наставника, организатора, научного руководителя.
2. Роль посредника, третейского судьи.
3. Поддержание дисциплины. Обеспечение соблюдения правил.
4. Повышение качества научного поиска.
5. Повышение культуры диалога. Поднятие культурной планки сообщества путем приобщения его к подлинно научному процессу, к высокоинтеллектуальному поиску-творчеству.
6. Выставление оценок участникам состязаний.
7. Подтягивание общественного сознания на более продвинутые идейные платформы и высокие интеллектуальные уровни.
8. Оздоровление ученого сообщества, очищения его от ошибок, самомнения, эгоизма, сектантства, бесплодия и других пороков.
Откуда же нам взять авторитетных, высокообразованных, объективных, теоретически продвинутых посредников-арбитров? И признают ли их власть над собой амбициозные вожди идейных течений, политических сект, партий? Решение напрашивается само собой: в современных условиях, в условиях разброда и шатаний нужно исходить из того, что авторитетный знаток, научный руководитель, наставник, организатор, арбитр может быть только коллективным.
Отсюда напрашивается потребность как можно более широкой, даже всеохватывающей, если такое станет возможным, научной платформы и коллегиального арбитражного сообщества.
Широкая общенаучная платформа.
Научно-арбитражное сообщество
Пытавшиеся объединиться группы расходились из-за того, что не могли прийти к единому мнению по принципиальным и не очень вопросам. Сначала они спорили, затем осыпали друг друга обвинениями, после чего расходились организационно. То же самое с интернет-группами. Они ведут непрестанные споры, годами талдычат об одном и том же, не делая никаких подвижек в сторону консолидации усилий.
Холостой ход общественной деятельности очевиден и в свете растянувшейся на тридцать лет идейно-политической борьбы. Ее бурное течение не сдвинуло общественного мнения ни на йоту вперед. Наоборот, за эти годы главные политические силы, а вместе с ними ученые и общество в целом неуклонно деградировали.
Этот печальный опыт говорит о том, что системе чего-то не хватает. Чего?
Вполне очевидно, что деятельность научного объединения должна покоиться на научной основе. Это аксиома. Однако она не соблюдается на практике, даже в тех случаях, когда осознается и вписывается в программу, когда декларируется учеными. Почему? Причин множество, начиная с субъективных (нежелания, лени, глупости, эгоизма) и заканчивая идейно-классовыми. Главная практическая причина – отсутствие адекватной времени технологии научно-организующей деятельности.
Для такой деятельности необходимы все слагаемые науки – знания, методология, добрая воля, борьба, познавательная активность, – но более всего необходима дисциплина. Именно с ней и наблюдаются самые большие проблемы. Дисциплина необходима во всем, начиная с изложения своих мыслей и заканчивая использованием знаний на практике. Для совместной деятельности дисциплина – неотъемлемый базисный элемент работы. Как же навести дисциплину среди независимых субъектов, своенравных, амбициозных искателей истины? Первоначально это можно сделать только в среде тех, кто ее признает, стремится к ней и готов работать на дело ее установления. Тех же, кто разносит организацию вдрызг, ставит палки в колеса совместной деятельности нужно отодвигать в сторону, а то и вовсе порывать с ними отношения. Подобного рода «селекция» неизбежно принесет свои плоды.
О какого типа организации должна идти речь? О партийной, авторитарной, военной? Нет. Поскольку мы собираемся работать на основе новой парадигмы, то и организация должна быть парадигмального типа. Более всего ей соответствует третейско-арбитражная форма взаимодействия.
Таким образом, сдвинуть ситуацию с нынешней мертвой точки, преодолеть научный и организационный кризис может только институт научно-парадигмально-арбитражного типа в виде соответствующего сообщества (товарищества, объединения, движения). Поскольку организация будет строиться на добровольной основе, то успех станет возможен только в случае осознания: а) исторической необходимости такого объединения и б) его выгод по сравнению с индивидуальной формой работы или другими типами организации.
Данный проект должны поддержать те, кто уже заявил о своей приверженности науке, революционной теории, объединительным процессам, необходимости преодоления разброда в левом сообществе. Таким людям необходимо практически доказывать свою позицию, иначе их воспримут за болтунов-демагогов. Вот пусть и доказывают…
Начинать лучше с формирования максимально широкой платформы прогрессивных антикапиталистических сил. Поскольку речь идет об организации по устранению разногласий и выработке общих для вех теоретических, идейных, организационных положений, то недопустимо начинать работу с выпячивания распрей, «твердых убеждений», ортодоксальных программ. Наоборот, ставку поначалу нужно сделать на поиск и культивирование того, что объединяет всех.
Главные принципы сообщества: приверженность науке и социальному прогрессу, антибуржуазность, антикапитализм, признание прогрессивности советской системы в сравнении с системой капиталистической. Все остальные идеи, тезисы, принципы, в случае расхождения по ним, должны согласовываться на публичных форумах. Нужно исходить из того, что чем разнообразнее будет сообщество, тем меньше вероятность его сползания на платформу антинауки, догматизма, конформизма, прорежимного сговора, оппортунизма, а стало быть, тем большее доверие должны вызывать его экспертные заключения. Если идеологически различные группы придут к единому мнению по тому или иному вопросу, то вероятность того, что это мнение истинное значительно выше, чем в случаях его декларирования отдельным человеком, узкой группой сектантов или идеологической партией. Именно в высоком качестве экспертных выводов и будет состоять ценность такого объединения. Хотя, не только в этом.
Институт научного арбитража, развиваясь со временем должен превратиться в стержневое звено политической системы общества.
Наука как средство консолидации
Обобщим и подведем итоги.
Наука во все времена выступала средством консолидации прогрессивных слоев общества. Казалось бы, парадокс: как может объединять то, что подвластно пониманию глубокого меньшинства или вовсе единиц? Но здесь нет никакого противоречия и тем более мистики. Отмеченная тенденция проистекает из закономерности: правда объединяет, ложь разъединяет. Наука ищет правду, основывается на правде и ниспровергает ложь, потому и служит самым верным консолидирующим средством.
Да, но почему тогда бессильна современная наука? Ответ прост: бессилие современной науки свидетельствует о ее неполноценности. Какая наука может объединять прогрессивные слои общества? Ясно, что не суррогатная, не полуфабрикатная, не оскопленная, урезанная, избирательная, декларативная. Наука должна быть полноценной – истинной, системной, объективной, не страшащейся критики, в общем, работающей и борющейся. Только такая наука способна консолидировать здоровые силы. А где она? Таковой либо нет в наличии, либо она неизвестна широким слоям общества. Отсюда и распри, вражда, раздробление сил.
А как же марксизм? Это разве не базис гуманитарных наук? Базис, но уже не передовой рубеж. Марксизм сегодня не объединяет, а разъединяет прогрессивное сообщество. Свидетельство тому – сотни разобщенных коммунистических организаций (партий, партиек, групп, сект).
Марксизм когда-то был передовой теорией, но его уже давно опошлили догматизмом и идолопоклонством. Вот и получается, что истинную науку нужно формировать заново, вытягивая на свет из безвестности фрагменты истинного знания, культивируя текущие передовые наработки, отстаивая их в борьбе против фальсификаторов. Как это сделать? Лучше всего методом научно-арбитражной формы совместной деятельности.
Я понимаю, что для многих проще мыслить «по старинке» и действовать «по накатанной». Так они научены и к этому приучены еще с советских времен. Одни строчат полуфабрикатные статейки, другие пишут объемные монографии сомнительного содержания, третьи готовы только трындеть в интернете по разному поводу и без повода, четвертые окунулись с головой в текущую политику… А в результате – все разобщены и не понимают друг друга. Почему? Потому что нет у них общего теоретического базиса, нет даже поля для совместно-согласовательной деятельности.
Идейной отсталостью и разбродом прогрессивной части общества пользуется всевозможная политическая нечисть, дорвавшаяся до власти еще в «перестройку» и развратившая за прошедшее время народ своей тлетворной идеологией и деградационной политикой. Неустойчивый народец словно с цепи сорвался, ударившись во все тяжкие и сформировав класс буржуазных нахребетников на теле народа. Это скопище общественной падали творя чудовищные преступления на протяжении своего господства уже погубило плоды трудов многих поколений наших предшественников, отбросив народы на десятки-сотни лет в их историческом развитии. Они разрушили страну, ограбили ее осколки, насадили чудовищное неравенство, наделили себя богатством и привилегиями, а народы столкнули лбами, развязав межнациональную вражду и междоусобные войны. Чего же нам ждать от них в будущем? Всеобщей гибели?..
Что противопоставили идейные марксисты господству коммуновырожденческой падали? Ничего. Сдали все позиции, которые только пожелал захватить классовый враг. Таковы плоды коммунистической идейной «стойкости» и приверженности марксистским «традициям».
Вполне очевидно, что мыслить и действовать по старинке в современных условиях смерти подобно. Накатанная дорожка уже привела к советской катастрофе, несчетным потерям и бедствиям, теперь она ведет прямиком в пропасть, к гибели не только антикапиталистических сил, постсоветских народов, но и всего человечества. Поэтому вопрос о формировании настоящего, подлинно научного базиса – это уже не чисто научная задача, а вопрос жизни или смерти для всего прогрессивного сообщества, революционного движения, человечества.
Те знания, принципы, методологические наработки, которые здесь изложены фактически являются зачатками новой парадигмы для революционной науки. Дело встало за «малым», за совместно-согласовательной деятельностью по их доработке и всеобщему признанию.
Этот текст касается всех активистов антикапиталистического движения, не обязательно с учеными степенями: каждый, кто согласен с изложенными выше принципами и подходами к делу, кто намерен искать истину, формировать истинное научное знание об обществе и приобщаться к нему, кто осознает потребность такого знания, как инструмента консолидации и средства действенной политической борьбы, кто обладает необходимым уровнем познаний и навыков интеллектуальной работы – может присоединиться к этой инициативе.
Те же из сторонников науки, кто с чем-то не согласен в изложенном, кто имеет собственные теоретические или методологические наработки, обязаны хотя бы сообщить о своих разногласиях с приведенным здесь текстом.
Напоследок – о коммунистах.
Межпарадигмальное состояние прогрессивного сообщества доказало свою пагубность для истории. Оно порождено ошибками и провалами коммунистической теории, идеологии, политики. На протяжении трех десятилетий его сопровождают поражения, разрушения, откаты, деградация, трагедии, катастрофы. Погублены десятки миллионов людей, искалечены судьбы сотен миллионов. Впереди всех ожидают еще более страшные бедствия, если мы не преодолеем разброда, хаоса, неопределенности. В таких условиях цепляться за осколки старой парадигмы, чтобы удержать на плаву то, что уже погибло, не только неразумно, но и преступно.
Настоятельной потребностью является необходимость как можно более быстрого преодоления межпарадигмального исторического отрезка. Отмеченная задача диктует непременные условия ее решения – необходимость диалектического преодоления старой парадигмы, отказа от основанных на ней идеологий и разрушения построенных на их основе политических структур. Коммунистические, марксистские, рабочие, большевистские, сталинистские, троцкистские и прочие партии старого типа выполняют в современных условиях функции преград, тормозов, заторов в революционном движении. Они раскалывают прогрессивное сообщество, блокируют его внутреннее развитие и внешнюю борьбу, поэтому должны быть устранены с исторической арены. Прогрессивное сообщество вынуждено будет их деблокировать своими силами, а самых упрямых, глупых, догматичных – смести с исторической арены как реакционеров и классовых врагов.
Новая парадигма знаменует собой начало научной революции. В этих условиях жизненной необходимостью становится ревизия марксизма-ленинизма самим прогрессивным сообществом. Чтобы выяснить причины упадка, катастрофы, застоя оно вынуждено будет взять на вооружение методологию революционного ревизионизма, а для преодоления кризиса – реализовать ревизию до конца, до полного диалектического преодоления марксизма.
Если коммунисты не станут на этот путь, то они неизбежно превратятся из тормоза революции в прямых реакционеров, из невольных пособников капитала, каковыми они сейчас являются, в открытых холуев буржуазии и врагов трудящихся. История уже знала такую дилемму – в советский период и тоже с коммунистами.
Тогда Компартии как воздух необходима была социалистическая ревизия марксизма-ленинизма, но недалекие вожди КПСС поставили ревизионизм вне своей программы и идеологии, объявили ему «священную» войну. Результат известен: сначала партию охватил идейный застой, затем началось торможение экономического и социального развития страны, пошли процессы гниения в партии и обществе, усилились оппортунистические настроения, разрослось западническое движение. Так постепенно, шаг за шагом страна пришла к лукавой «перестройке». В конечном счете, горбачевское руководство взяло на вооружение идеологию ренегатского ревизионизма. Результат – вместо цивилизованного диалектического отрицания произошло отрицание варварское. Не захотели социалистической ревизии марксизма – получили ревизию капиталистическую с последующей советской катастрофой. Такой непомерно высокой, жестокой, трагичной оказалась плата всей партии, всего народа за отказ коммунистических ортодоксов от социалистического ревизионизма.
Теперь ситуация повторяется, правда, уже в принципиально новых обстоятельствах. Отказ от новой парадигмы для революционной науки и прогрессивного сообщества, отказ от научной революции неизбежно приведет современных идейных коммунистов к поражениям и сползанию в буржуазный лагерь. Собственно говоря, поражения для них не новость, они терпят их непрерывно на протяжении последних тридцати лет. А вот новый позор в виде массового перехода на сторону буржуазии – это им еще предстоит.
Спасти от поражений и позора современное коммунистическое движение может только курс революционного ревизионизма. Для этого необходимо признание новой парадигмы и присоединение к процессу ее коллективной доработки, согласования и принятия.
Революционная ревизия марксизма-ленинизма и его диалектическое преодоление (отрицание) непременно произойдет. С коммунистами или без них, но это случится в любом случае. Те силы, которые осуществят научную революцию, в последующем возглавят революцию социальную. Это историческая неизбежность. Коммунисты в любом случае потеряют лидерство в мировом революционном движении. А коль так, то сейчас решается, по большому счету, только один вопрос: с кем коммунисты на данный момент и с кем они окажутся в будущем, с революционным движением или с буржуазией.
Выбирать им самим. Начинается же этот выбор с признания или не признания новой революционной парадигмы. Так что слово за вами, товарищи коммунисты. Пока вы еще товарищи, а не классовые враги…