Началась эта история более тридцати лет назад в середине восьмидесятых. Тогда уже пахло перестройкой и переменами. Но Союз еще был жив и довольно силен. Мы еще не думали все время только о хлебе насущном и позволяли себе различные хобби. Я был «книжником». Поясню, что в те годы люди читали много. Хорошая книга была дефицитом и продавалась на стихийных книжных рынках втридорога. А иногда и в десять раз дороже номинальной цены. Но любителей это не останавливало.
Понятно, что раз кто-то покупает, то кто-то и продает. На каждом рынке крутились жучки-спекулянты книгами. Сегодня такие уже бизнесмены. А тогда просто полезные люди для коллекционеров. На нашей «торговой площадке» особенно активным был Яков Наумович. Фамилию его никто не знал – то ли Гольдштейн, то ли Гольдблат. Да и не надо было это знать никому. Вроде бы Наумыч нигде не работал. Но достать мог практически любую книгу. Правда, очень дорого.
Я тогда довольно часто брал у Наумыча зарубежную фантастику. Ну и общались немного. Мужик он был интеллигентный. Много знал. Даже телефонами мы обменялись. Это затем, чтобы меньше на «рынке» светиться. У Наумыча была другая страсть. Нумизматика. Как человек излишне словоохотливый, он мог долго рассказывать о монетах. Собирал он царскую Россию.
Я монетами никогда не интересовался. Но от предков сохранилось несколько монет. Одна из них была необычной. Пятнадцать рублей. Золотая. По размеру она раза в полтора больше царского червонца с Николаем Вторым. А так по виду от червонца и не отличается.
Как-то раз проболтался я Наумычу про эту монету. Он сразу пристал, как банный лист к заднице – покажи и покажи. На улицу такую вещь не понесешь. Надо домой звать. Вроде чужой Наумыч, но ведь общаемся уже пару лет. А дело было под Новый Год. Ну и пригласил я Наумыча в гости. Типа выпьем-посидим. Заодно и монету покажу.
Первого января в два часа дня Наумыч был уже у моих дверей. Принес бутылку какого-то вина и интересную мне книжку с огромной скидкой. Сели за стол. Были мы тогда с женой дома вдвоем. Дочь встречала со своей молодежью. Выпили. Да закусили. Я монету принес. Впился Наумыч в нее глазами. И так вертит, и сяк. Заметил маленькую царапину. Говорит, что вещь ценная, но из-за царапины стоит чуть дороже веса золота. И слёзно просит продать.
Память предков я не продаю. Объяснил ему. Расстроился Наумыч. Еще рюмку хлопнул. И стало ему плохо. Положили мы его на диван поспать. А сами по делам. Жена посуду мыть. Я со стола убирать. А монету эту не убрали в суете. Проснулся Наумыч. Чайку попил. Да и ушел. Проводили мы его душевно - конфет на дорогу дали. Вино его обратно вернули - мы такое не пьем.
А монета пропала. Мы обыскали все. Нет монеты. И поняли. Это он. А куда идти с такой кражей? На монете владелец не написан. Да и стремно было в восьмидесятые по золоту что-то объявлять. Я звонить ему. Никто не подходит. Так и пропала монета. И Наумыч вместе с ней. Больше я его на книжном рынке никогда не видел.
Прошло тридцать лет. Все мы постарели. Пережили лихие девяностые и сытые нулевые. Живем в тревожных десятых под санкциями и чиновниками. Времена непростые. И народ потихоньку несет на продажу то, что годами хранил.
Дело было под Новый Год. То ли тридцатого, то ли тридцать первого декабря. Я бродил в поисках подарка жене. И тут встретился мне паренек лет пятнадцати. Предложил монету купить. Золотую. Пятнадцать рублей. Недорого. Тысяч за двадцать. Я опытный уже был. Знал под массовые подделки. Но не удержался. Посмотрел. Ведь тридцать лет такую монету не видел.
Гляжу, на монете царапина та самая. Царапину, которую еще Наумыч на моей монете тридцать лет назад нашел и показал. Выходит, это моя монета. Говорю парню, что куплю, если расскажет, где ее взял. Услышал я историю потрясающую. Был у парня прадед. Яков Наумович. Спекулировал дед книгами. И вот в середине восьмидесятых в подъезде дома его убили. Деньги взяли. Книги вроде тоже. А монета была спрятана в ноге под носком. Ее и не нашли. Да и убийц тоже не нашли. Вроде как случайный гоп-стоп.
Прадед Яша оставил детям и внукам кое-что. Но это кое-что быстро кончилось в девяностые. Кто-то из Яшиной семьи отвалил за бугор, а кто-то сгинул в России. Но одна ветка сохранилась – этот парень и его мать, инвалид. Работы нет, денег тоже нет. Вот и пришло время продавать последнее. Монету, например.
Я купил у парня монету за те двадцать тысяч, которые он просил. К счастью, у меня были с собой такие деньги. И пошел домой, думая о превратностях судьбы. Ведь не зайди Наумыч в тот день к нам, не укради он мою монету, то может быть и жив бы остался.