В соавторстве с Ириной Барановой
ПРОЛОГ
Любая история начинается с первого слова, любое приключение - с первого шага. Свой первый шаг навстречу моему приключению я сделал в далеком 2009 году. Почему именно в 2009? Да просто неизвестно, как сложилась бы моя судьба, не отправь меня тогда отец учиться в далекую Москву. Все было бы иначе, может, лучше, может – хуже, но точно – не так.
Что ж, дверь открыта, вот он порог. Пора.
Август 2009 года. Международный аэропорт Гейдара Алиева
Заканчивалось лето, но жара и не думала спадать. Горячий ветерок гонял по земле сухую траву, печным жаром обдавал лица редких прохожих. На открытой веранде аэропорта за столиком сидели трое молодых парней. Длинноволосый юноша в белоснежном костюме - Вадим, стильно одетый паренёк со щегольскими усами – Эл, и я, Али, или Алишка, как меня называли друзья.
Разговор не клеился. Прощание вообще мерзкая штука.
- И когда приедешь? - спросил Вадим.
- Не знаю. Как только, так сразу…
- Конечно! Все так говорят! - проворчал Эл.
- Почему ты так говоришь?! Получу образование и вернусь. Стану большим человеком и возьму вас в компаньоны!
Я искренне верил в это, хотя учеба в «керосинке» меня совсем не привлекала. Но воля отца… Посмотрел бы я на того, кто в шестнадцать с небольшим стал бы бунтовать против родителей.
- Потому. Фара тоже так говорил. И свадьба с Радкой должна была быть. Денег поехал заработать, на пару месяцев. Уже год там. А Радка всё ждёт.
- Не надо всех ровнять, Эл! – возразил Вадим.
- Ребят, давайте не будем ругаться!
- А кто ругается?! – воскликнул Эл, - Лично я просто констатирую факты. Только ты для начала сам компаньоном стань. Братца своего, старшенького, - усмехнулся он.
- Кстати, где Кярим? Он будет?
- Наш Кярим вчера крепко погулял на чьей-то свадьбе. Но обещал приехать,- я опустил глаза: на самом деле Кярим и не собирался меня провожать. - Вам чего из столицы-то привезти?
- Сам приезжай! - проворчал Эл.
- Да приеду! Говорите - принимаю заказы!
- Конфет привези. Мама их очень любит, - сказал Вадим.
- А тебе, Эл?
- Ничего не надо.
- На моё усмотрение можно?
- Можно…
Эл достал из сумки бутылку «Хеннеси», черт знает какой выдержки и три железные стопки.
-Ты с ума сошёл? Ему же столько лет, - Вадим аж подпрыгнул на стуле.
- На чёрный день берёг…
- Считаешь, он настал? – под ложечкой у меня засосало, как-то сразу нехорошо стало вот от этого «на черный день».
- А фиг его знает. Закурим?
- Мы ж договорились - не курим, забыл?
- Да помню я. А вдруг…
- Оставь. Потом как-нибудь перед девчонками похвастаешься, - сказал я.
- Ещё куплю. – Эл решительно откупорил бутылку.
ПРОДОЛЖАЕТСЯ РЕГИСТРАЦИЯ ПАССАЖИРОВ НА РЕЙС НОМЕР…
- Ребят, давайте ещё чаю закажем на дорожку! Эл, сходишь? Попроси покрепче и сахару, чтоб накололи побольше.
- Как скажешь…
Я специально отправил за чаем Эла, какой-то он не такой сегодня, может Вадим скажет, что такое случилось.
- Вадя, что с ним?
- Бесится, разве не видишь. Не хочет, чтоб ты уезжал. Сначала Фара, теперь ты.
- Да ладно вам. Я ж буду приезжать.
- Конечно, будешь…
Вскоре официант принёс поднос с чайником, с вазой колотого сахара и тремя армудами, расставил их перед нами, разлил ароматнейший чай. Солнечные лучи преломились в жидкости, и армуды, как грациозные девушки, заиграли на солнце своими гранями. Эх, когда я еще увижу такую красоту.
- Почему ты так не хочешь, чтоб я уезжал?- спросил я Эла.
- Да потому. Появятся новые друзья, девочки. Не до нас будет!
- Вы мои друзья! И потом у меня Лена есть!
- Кстати о птичках! Где она? - поинтересовался Вадим.
- Опаздывает. У неё сестрёнка заболела. Не с кем было оставить.
- Сестрёнка у нее заболела, - проворчал Эл.
ЗАКАНЧИВАЕТСЯ РЕГИСТРАЦИЯ ПАССАЖИРОВ НА РЕЙС НОМЕР…
- Всё… Пошли. Пора, - Вадим первым поднялся из-за стола.
Друзья проводили меня до самого зала отправления. Вот и пришло время расставания.
- Ты держись там. Будь молодцом! – Вадим первым обнял меня.
- Спасибо! Вы тоже тут….
Подошёл Эл.
- Ты это, не обижайся. Будет плохо, звони. Приеду, помогу.
- Спасибо, Эл. К маме заходите, пожалуйста.
- Слушай, зачем напомнил?! Конечно, будем заходить. Лети спокойно.
Мы обнялись все втроём и простояли несколько минут. Вот и все. Пора.
В самолёте было ужасно душно. Люди суетились, занимали свои места. Мне повезло, моё место оказалось рядом с иллюминатором. Стыдно сказать, но я обрадовался этому так, словно был маленьким ребенком: я мог видеть балкон, Вадима и Эла на нем, само здание аэропорта. Вдруг двери на балкон открылись. Лена… Вот она увидела моих друзей, кинулась к ним. Видно было, что она им что-то объясняет, даже отсюда мне было понятно – плачет.
Эл её обнял и повернул лицом к самолёту. Лена смотрела в мою сторону и я видел, как по ее лицу текут слезы. Не понятно, видела она меня или нет.
Монотонно работающие двигатели взревели со всей силой, и самолёт тронулся с места. За стеклом побежала выжженная солнцем земля, аэропортовские постройки, ангары, и вскоре поплыло море… Прощай, Баку! Я обязательно вернусь! Обязательно, слышишь?
Июнь 2013 года. Баку.
Поезд медленно сбавлял скорость. Скоро вокзал. Одноэтажные глиняные постройки за окном вагона сменились высотками. Вдруг из-за домов, из-за буйно разросшейся зелени, сверкнул ярко синий сполох. Море… Как же долго я ждал встречи с ним, видел в своих снах, разговаривал. И сейчас, стоя возле окна, я пытался уловить его дыхание, услышать шум волн. Ждать не было сил.
Сколько я не был тут? Всего четыре года… Целых четыре года! За это время город очень изменился. Великаны из стекла и бетона, залитые лучами яркого южного солнца, сделали его похожим на большой золотой слиток. Как я ни всматривался, найти что - то из того, родного мне города, который я покидал когда-то, не удавалось…
Я обещал вернуться, и вернулся. Но не думал, что возвращение будет таким грустным.
Кярим позвонил глубокой ночью.
- Али! Салам, брат!
- Ва-алейкум ас-саля;м, Кярим! Что-то случилось?
- Отец хочет увидеть тебя. Самому позвонить никак, гордость не позволяет, - выдохнул Кярим. – Меня попросил. И не тяни. Старик плохой, хоть и старается держаться. Боюсь, до юбилея не дотянет.
С отцом мы не общались как раз два года. Не смог он простить, что я бросил институт. Обиделся, очень обиделся. И разозлился, конечно.
- Сейчас закажу билеты и буду собираться.
- Иншалла. Ждём тебя!
День на сборы, и вот я уже в двух шагах от дома.
Ещё немного, и из-за поворота показалось здание вокзала. В вагоне сразу началась суета: мои попутчики, толкаясь в узком проходе, поразительно дружно повытаскивали чемоданы из купе, сразу же загородив проход.
Отстучав последний дорожный мотив состав остановился.
-Бизим достлар! Дорогие друзья! Наш поезд прибыл в город Баку! – широко улыбаясь, пропел наш проводник Фаик. - Отличного всем отдыха!
- Спасибо дорогой! - обнял его я.
В дверях вагона я на секунду задержался. В лицо ударил горячий сухой ветер. Вот и все… Только пара вагонных ступенек отделяет меня от встречи с домом. Набрав в лёгкие воздуха, я задержал дыхание и сделал шаг.
- Здравствуй мой родной город! Я вернулся!
Асфальт на перроне оказался мягким, как перина. Всему виной, конечно же, раскалённое солнце, но мне очень хотелось верить в то, что Баку меня ждал все эти годы и теперь каждой мелочью, каждой деталью показывал мне свою радость.
- Родной, давай помогу с вещами! - услышал я.
Носильщик в новой спецодежде, вылитый Мимино, стоял и улыбался, глядя на меня. Всё до того было не к месту, что я невольно засмеялся.
- Ты чего смеёшься? - смутился «Мимино», оглядывая себя со всех сторон.
- Ничего, родной! Просто очень рад тебя видеть!- пожал я ему руку. - Спасибо, это я сам донесу. Вещей не так уж много!
- Удачного отдыха! - услышал я за спиной, и помахал в ответ в знак благодарности.
Привокзальная площадь бурлила, словно пчелиный рой. Такое событие - поезд из Москвы! Носильщики наперебой предлагали свои услуги, таксисты, словно биржевые брокеры, в погоне за клиентом пытались перекричать друг друга. Цены за провоз менялись ежесекундно, пока вдруг кто - то начинал уже кричать:
- Гардаш , я ва-апще бесплатна давэзу! Толька садысь ка мне!
Что такое Родина? Для каждого – свое. По мне, так это там, где тебе все родное, близкое, теплое и уютное. Где каждый человек, которого ты встречаешь, рад тебе и называет тебя родным. Холодная Москва так и не стала мне родной, хотя мой дом теперь был там: и друзья, и работа, и девушка. Эл тогда совсем не зря переживал… Я уехал на время, оказалось – насовсем…
- Родной, давай довезу тебя, куда хочешь! – подбежал ко мне ещё один «Мимино». - Посмотри куда идёшь. Целый день будешь стоять в пробка! - продолжал он, указывая на длиннющую очередь к автобусу, который, впрочем, даже и не думал двигаться с места. Да и как? Улица сплошь была забита машинами. Шум, гвалт, ругань на разных языках, гудение клаксонов и сизый бензиновый туман. Содом и Гоморра.
- Но как же тогда ты - то меня, родной, повезёшь туда, куда я хочу? – я старался сохранить серьёзный вид, но на самом деле меня разбирал хохот. - Уж, не на ковре ли самолёте ты тут подрабатываешь?
Знойный кавказский парень покраснел, и опустил глаза.
- Зачем обижаешь? - произнёс он.
- Извини, и не думал обижать! Просто сам же видишь, - я кивнул в сторону автомобильной пробки - теперь уже неловко стало мне. - Сто лет не был дома, пешком пройдусь…
- Зачем пешком?! Метро же есть, - просиял мой новый знакомый.
Я проследил за его взглядом. Толпа, словно река тянулась ко входу в вестибюль станции метро. Точно, я и забыл о его существовании. Когда - то, в далёкие времена, мы редко пользовались этим видом транспорта. Для нас метро было чем-то особенным, загадочным. Да и город тогда ещё не разросся так, как сейчас, и добраться до нужной цели не составляло особо труда: можно было прогуляться мешком или воспользоваться трамваем. Лично мне этот наземный двойник метро был очень даже по душе. Таких вагончиков я больше нигде не встречал. Но время сделало своё дело. Город рос, и вместе с новыми районами, с шикарными высотками, появились и автомобильные пробки – этот бич всех больших городов. Судя по всему, наше метро сейчас мало чем отличается от московского. От этой мысли меня передёрнуло, но выбирать было не из чего. Метро так метро…
- Спасибо, дорогой! Я и забыл про него, - поблагодарил я парня.
- Меня Ильхам зовут, - гордо произнёс он, протягивая мне руку.
-Али! С твоего позволения, я тогда пойду.
- Иди, конечно, дорогой! Удачной поездки тебе!
- И тебе удачного дня!
Взяв поудобнее сумку я влился в толпу, спешащую в метро.
Глава Первая
Все-таки, Баку – город удивительный. Самый красивый, самый теплый и уютный. Али, как и все бакинцы, был искренне уверен в этом. Как и в том, что это был самый вкусный город, просто фантастически вкусный!
Одно упоминание о Баку всегда вызывало у Али приступ неудержимого слюнотечения. Даже сейчас, вернее, тем более сейчас, когда ветер смерти выдул из города жизнь: уничтожить воспоминания не под силу никаким ветрам. Эти воспоминания помогали выживать тем, кого война загнала под землю, выживать, и надеяться, что ветер сменится, и все вернется на круги своя. Ведь не зря говорят, что мир движется по спирали.
Сегодня Али решил прогуляться на рыбный рынок.
Тогда, летом две тысячи тринадцатого, бакинцам, можно сказать, повезло: до города не долетело ни одного ядерного заряда. Но зато по полной досталось соседям – Ирану и Турции, пыльные бури, пришедшие оттуда, засыпали город радиоактивным песком. Каспий тоже чуток побунтовал: шторма изменили береговую линию, вода дошла почти до станции Сахил, и теперь она полностью стала оправдывать свое название – Берег. Станция когда-то называлась Двадцать шесть бакинских комиссаров, но вестибюль ее и тогда был недалеко от моря, а, вернее, от Приморского бульвара, красивейшего и популярного места отдыха горожан. Станцию переименовали в девяностых, революционное панно на стене заменили другим, с видом моря и солнца, то ли садящегося, то ли восходящего на горизонте. Получилось, как в воду глядели: сейчас на берег моря можно было попасть прямо из вестибюля. Жителям Сахил пришлось даже установить специальную преграду, чтоб вода во время шторма не заливала вестибюль и саму станцию.
Надо ли говорить, что это место облюбовали люди, которые не мыслили себя без моря. Отчаянные, мужественные люди. Именно благодаря им бакинцы всегда имели на своих столах рыбу, моллюсков, морскую капусту – все, что мог дать (и давал) человеку щедрый Каспий. Морская рыбалка и раньше была делом рисковым, а теперь и вовсе превратилась в чистый экстрим. Но оно того стоило. И прибыль, как ни странно, была тут далеко не на первом месте: рыбалка стала своеобразным посвящением во взрослую жизнь, экзаменом на зрелость.
Рыбный рынок тоже находился тут, в вестибюле Сахил. Только тут всегда можно было отовариться свежей рыбой и морскими деликатесами. А в дни Большой рыбалки, когда море не шалило, можно было и самому попытать счастья и поучаствовать в морском сафари. Удовольствие не из дешевых, но зато когда еще получится самому завалить гигантского осетра. Если повезет, само собой. Продашь такого тут же, на станции, и все расходы оправдаешь, и еще с наваром останешься.
Свежей рыбой пахло уже в туннеле, а станция, кажется, вся пропахла терпким рыбным запахом. Тухлой рыбы тут не бывало, от слова никогда: товар разбирали моментально, а что оставалось – пряталось в морозильники. Вот только не надо обманываться, и считать рыбаков какими-то кристально честными, и на обман генетически не способными, все намного проще: кому охота нюхать тухлятину у себя в доме? Мороженую рыбку продавали за отдельным прилавком, и малость дешевле свежей. Был на станции и разделочный цех, и своя электростанция, и сушильня, где вялили и сушили рыбку.
Конечно, на такой лакомый кусок грешно не наложить лапу и пощипывать время от времени. Как итог, встал вопрос с «крышей». Все это стало лакомым кусочком для различных, не чистых на руку, группировок. Но бакинцы - умные люди. Тратить драгоценное время на бесполезные разборки во вред себе? Да ни за что!
В результате «баиловцы» взяли рыбацкую общину под надёжную охрану на поверхности, «артёмовцы» прикрывали рыбаков в море, «Союз нефтяников» надёжно обеспечивал бесперебойную доставку мазута на электростанцию. И в выгоде, в результате, остались все.
Али нравилось это место: рыбный развал общины рыбаков не шёл ни в какое сравнение с базарными рядами Старого Города. Али мог подолгу ходить между рядами, прицениваться к товару, обсуждать достоинства и недостатки продукта. Это были те редкие минуты, когда ему удавалось вырваться из будничной суеты, тут он был в своей стихии. Когда-то и сам Али был заядлым рыбаком, знал рыбьи повадки, а скалы и коса Бильгя и Мардакянов он изучил, как свои пять пальцев.
Али Бабаев не был богатым человеком, но его «Жемчужина» - небольшое кафе – были известны далеко за пределами родной станции. И все это благодаря жене. То, что творила на кухне его Мехри иначе, как волшебством не назовешь. А об их лявянги , рыбной долме и шашлычка из осётра по всему метро ходили настоящие легенды.
Дела в кафе шли хорошо, репутация у Бабаевых была безупречная: никаких просроченных долгов, все расчеты в срок, и кредиты гасятся вовремя. Все, за что они брались, рано или поздно начинало приносить доход. Все, чего касались руки Али или его жены, словно расцветало.
За все время он ни разу не пожалел, что бросил тогда институт. Трудно тогда ему пришлось, кем только не работал. Вот эти навыки сейчас и сгодились. А уж научиться можно чему хочешь, было бы желание. У Али оно было. Все он готов был отдать, только чтоб Мехри и маленькая Наргиз не чувствовали себя обделенными. Особенно Наргиз, появившаяся на свет уже тут, под землей и ни разу пока еще не видевшая солнца. Поэтому и появилась у них с женой еще и небольшая мастерская.
Закупившись всем необходимым, Али решил прогуляться по берегу. Последние дни ему редко удавалось вырваться на поверхность, слишком много работы навалилось, скоро надо время платить кредиты. Хотя, что это он? Работы много не бывает, работа – это деньги, это кусок хлеба и маленькие радости для его девочек. А они рады, рад и он, Али.
Увесистый баул Али оставил у знакомого продавца – не тащить же все это с собой наверх?
Уже у самого выхода на поверхность мужчину кто-то окликнул.
- Эй, Али, погоди чуток.
Али оглянулся, его догонял один из сыновей главы рыбацкой общины, Пономарева - Славка.
- Славик, здравствуй!
Пономарев-младший был моложе Али, но это совсем не мешало двум мужчинам дружить.
- Я сегодня иваси специального посола,- парень сморщился, словно от зубной боли. – И я рад тебя видеть.
- Взаимно, - рассмеялся Али. – Что, дружок, похмелье?
- А, - Славик махнул рукой, - какое похмелье? В такую духоту ни пить, ни есть в глотку не лезет.
Последнюю неделю на самом деле жара стояла испепеляющая. Духота чувствовалась не только на поверхности, от нее не спасали ни гермодвери, ни туннельные сквозняки.
- Пойдем, отойдём-ка в сторонку, дело есть. - Славик осмотрелся по сторонам и указал взглядом на выход.
- Интригуешь, брат.
Они вышли на улицу. Прохладный ветерок, ударивший им в лицо, был как нельзя, кстати.
- Пойдем к берегу, хочу посмотреть на море. Соскучился.
Каспий штормило. Не вот, чтобы сильно, но белые барашки на гребнях волн ясно давали знать: это шторм. Волны тяжело набегали на пирс, разбивались о него, окатывая мужчин мелкой соленой пылью.
- Море волнуется, - покачал головой Али. – Что-то случилось, Слава?
- Да, погода меняется. Слушай, дело есть, - парень ещё раз посмотрел по сторонам.
- Отец на днях вернулся с рыбалки. Говорит, что ещё совсем чуть-чуть, и можно будет устраивать охоту. Они встретили парочку особей, которым сам Бог велел перебраться в наши желудки.
- Шутишь? Рано же ещё.
- Именно. Для большой охоты рано. Но… Если затариться сейчас, то цена будет, сам понимаешь. Чего щуришься? Деньги не нужны? - Славик дружески хлопнул Али по плечу. - Отец не хочет афишировать, чисто для своих. Я поговорил с ним, он не против, ты в доле.
- Спасибо, брат. Но у меня сейчас нет ни одной свободной монеты, все в деле. И кредит надо платить.
- Брось, Али. Ты и не сможешь извлечь из этого выгоду?! – Славик развёл руками. - Это же я безголовый. Тебе это на раз - два и ты в дамках. Одной рыбины хватит, чтоб все твои долги закрыть, да еще и останется.
- Хочешь, что бы я покрылся щербетом? - рассмеялся Али. – Рыбалка стоит денег, рыба стоит денег. Подскажи, где их взять? Ты, вот, можешь мне дать в долг? - Али ткнул парня пальцем в грудь.
- Я?- удивился Слава
- Да, ты. Дай мне в долг. Верну с процентами! - улыбался Али. - Слушай, не упускай такую возможность, да.
- Я тебе лучше дам два дня на их поиски,- сказал парень, нагнувшись прямо к уху Али. - А потом ты мне скажешь ещё мильон раз спасибо,- уже улыбаясь во весь рот, сказал он.
-Я подумаю, - Али не хотелось упускать такую возможность. Хорошая осетрина, плюс икра… Заманчиво!
-Думай, гардаш. Думай,- Славик уже бежал обратно ко входу на станцию.
Вариантов, где можно было занять денег на эту авантюру, у Али не было. Вернее, был. Один: братец. Кярим Али не очень жаловал, считал его голодранцем. Главное, у него есть, ради кого жить. Есть жена, дочка.
Возвратившись, домой из Москвы, он попытался найти Лену. Не успел. Все навалилось сразу, и похороны, и катастрофа. Пытался найти и потом, но опять тщетно. Переживал, хотя понимал, что детская любовь ушла безвозвратно. А потом судьба дала ему Мехри, потом – Наргиз. Есть ли такое счастье у брата?
Шикарная квартирка Кярима походила на филиал караван-сарая. Кярим, как и его жена Зухра, были безумно падки до всего блестящего, золотого, показушно роскошного. Али часто думал, когда Кярим стал таким? Вспоминал детство. Брат был немного старше, казалось, между ними не должно было быть различий. На самом же деле они были похожи друг на друга так же, как дождь и ветер, дующий из пустыни. У них и компании были разные. Это был брат, и только. Всегда собранный, деловой, и… жадный. Даже конфеты из подарков ел всегда один, никого не угощал. Маленький Али на брата обижался, подросток Али над подобным смеялся, взрослому Али было просто грустно. Богатство не принесло брату счастья…
Тогда, вернувшись домой из московского изгнания, Али едва застал отца живым. Хорошо, что они помирились. Но вот в завещании имени младшего сына не было. Не весть какое богатство, не олигарх, но весь бизнес получил Кярим. «Сам понимаешь, отдать тебе все это не могу, прости, но не доверяю». Али не обиделся. Если уж откровенно, то действительно все это было не его. Скучно. Кяриму отец наказал младшего брата не бросать, и пристроить его на достойную зарплату. Кярим и пристроил, но не Али, а Курбана, своего друга. Али и тут не обиделся, обидой дело не поправишь. Не пропадет. И не пропал!
А Кярим… Нет, он не промотал отцовского богатства, и даже сумел приумножить его, а после катастрофы – выгодно вложить капиталы в нефтяное производство. Тут, конечно ему помог старинный друг отца – Шумилов Евгений Павлович, или попросту – Хоттабыч. Именно он был главой Союза нефтяников, именно ему Кярим был обязан тем, что жил в шоколаде, ни в чем не нуждаясь. Только Али не хотел бы такой жизни. Ни за что.
Квартира Кярима была на Дружбе Народов, в столице Союза нефтяников. Простых «домов» тут не было, но даже среди них жилище Кярима выделялось роскошью. На вкус Али – просто дешевыми понтами: обитая бархатом дверь, золоченая ручка…
Али постучал.
- Зухра, стучат, дверь открой. И если это голодранец Али, то гони его в шею. Сегодня меня для него нет!
Ай, Кярим, как же не стыдно тебе: даже не подумал, что его прекрасно слышно.
- Нет его, - передразнила мужа Зухра. – И где ты можешь быть? Постоянно лежишь на диване.
Послышался шум открывающихся замков. Один, второй, третий… Кярим боялся, что его ограбят, даже нанял охрану, что ночами дежурила у него под дверью. Хотя, может, это были просто слухи, самим же Кяримом и распускаемые.
-Али, здравствуй родной! - Зухра сияла золотыми зубами. - Как мы рады, что ты к нам зашёл. Эй, Кярим, вставай, брат пришел. Али, проходи, чаю с нами попей.
Раздвинулась штора и в коридор выполз Кярим. Уже на ходу он запахнул на себе махровый халат и обвязался поясом.
- Зухра, солнышко,- Кярим сделал попытку обнять жену за плечи, - сделай, пожалуйста, стакан холодного айрана. Очень жарко, да.
- Пить надо меньше! – нахмурила брови Зухра.
- Солнце моё, кто пил? Для нас же стараюсь, - развёл руками Кярим.
- Для нас, для нас,- Зухра провела ладонью по губам мужа и развернула его лицом к брату.
- Али?! – Кярим был плохим актером, но Али давно привык к выходкам брата, и не обижался. Тем более что тот несколько раз здорово помог ему, один раз – по просьбе, а второй – по собственной инициативе. Своих детей у них с Зухрой не случилось, и племяшку Кярим просто обожал, насколько вообще мог испытывать подобное чувство. Когда девочка подросла, он выхлопотал для брата новое жилище, с отдельной комнатой для ребенка.
- Здравствуй, брат, - Али сделал шаг и обнял Кярима.
Кярим с укоризной посмотрел на жену: ай, зачем впустила? Но вслух пропел:
- Рад тебя видеть, Али, что редко заходишь? Зухра! Где мой айран?
- Да сейчас, погоди немного.
- Али, а тебе чего налить? Что пить будешь?
- Чаю он будет, - Зухра вовсю гремела посудой на кухне и недовольно бурчала себе под нос. – Вот пьянь подзаборная, только и ищет повод, как напиться!
- Кярим, есть дело, - Али решил не тянуть кота за хвост.
- Денег не дам. Не дам брат, не проси,- Кярим похлопал брата по плечу и кинул быстрый взгляд в сторону кухни. Убедившись, что Зухра занята, вытащил из шкафчика бутылку.
- Будешь?
Али помотал головой.
- А я выпью. А то потом у моей мегеры хрен допросишься.
Сделав пару глотков прямо из горлышка, Кярим зажмурил глаза от удовольствия, постоял так пару секунд, и с шумом выдохнул.
-Вах, как хорошо. Так что ты там говорил?
- Осетрина, брат. Икра. - Али знал, чем можно зацепить своего жадного родственника.
- Икра говоришь? - Кярим отвлёкся от своих мыслей и даже не заметил, что жена вошла в комнату и пристально наблюдает за ними.
- Кярим, а Кярим, хватит гостя голодным держать, давай, помоги мне стол накрыть. - Зухра держала в руках поднос с армудами, дымящийся заварным чайником, пиалой колотого сахара и крохотной баночкой.
- Для тебя хоть тысячу раз! - пропел Кярим и одним движением смахнул со стола газеты и скомканные листы бумаги. - Садись, дорогой,- обратился он уже к Али.
На стол тут же с подноса в руках женщины перекочевали армуды, чайник, пиала с сахаром и баночка.
- Нашего Алишку трудно удивить, но я попробую. Вот смотри, в этой баночке – варенье. Мне сказали, что с самого Самарканда. Там земля чистая, и люди живут, как и прежде.
Наверное, соврали караванщики. Какой Самарканд? Наверняка, из дальнего пригорода, где сохранились сады. Но вслух Али, конечно же, этого не сказал. А что до удивить, так это и сахара достаточно было бы – редкость.
А вот Кярим молчать не стал, разозлился.
- Слушай, врут все. Как ты только веришь этим шайтанам? – Кярим почти кричал. - Им лишь бы обобрать тебя до нитки. Завтра они тебе продадут шафран из самого Тебриза, а ты и рада будешь!
- Кярим, ты чего разошелся так?- удивился Али. - Давайте лучше пить чай.
Он уже потянулся, было, к заварному чайнику, собираясь разлить чай по стаканам, как Кярим резко ударил по столу кулаком.
- Дай нам поговорить с Али. Видишь, он пришёл по делу! - махнул он жене, делая знак покинуть комнату.
Видно было, что женщине очень не понравилась выходка ее мужа. Но спорить с ним, да ещё и в присутствии постороннего, не входило в ее планы. Зухра была умной и расчётливой женщиной. Своё она не упустит, а дать мужу почувствовать себя хоть немного значимым - почему нет?
Надув губки, и хлюпнув для вида носиком, Зухра, прикрыла лицо краем платка и удалилась из комнаты.
- Ну, зачем ты так? Какая муха тебя укусила?
Кярим встал из-за стола и, уже не таясь, налил себе целый стакан настойки.
- Всё хорошо. Поплачет и отойдёт, - махнул он в сторону двери и залпом осушил стакан. - Давай о деле, что ты там говорил?
Али еще раз удивился своему брату. Вернее, тем метаморфозам, которые произошли с ним за неполные полчаса. Сначала обрюзгший, плохо соображающий с похмелья, потом капризный, желающий лишь одного – поскорее отделаться от родственника. И вот теперь – третий Кярим. Словно не было никакого похмелья, словно и не влил он в себя только что добрый стакан горячительного: взгляд ясный, речь четкая - брат почуял запах денег.
Торг был недолгим, Кярим все понимал с полуслова, что-что, а деловая хватка у него была как у бульдога. Такой талант, как оказалось, не пропьешь. Кярим согласился дать ему денег под гарантии того, что Али предоставит ему лучшие куски рыбы и икры по бросовой цене. А уж Кярим найдет способ, как и куда все это выгодно пристроить.
Теперь осталось только обсудить все это мероприятие с Мехри.
И вот уже весёлый, напевая мотив любимой песенки, Али пошёл к себе домой.
В отличие от Кярима, семья его младшего брата жила скромно, но Али сумел превратить неказистые, крохотные подсобки в сказочный дворец, а Мехри своими ласковыми руками наполнила жилище теплотой и уютом.
«Золотые руки у этого Али, прекрасная хозяйка эта Мехри», - вот что думали соседи, переступая порог жилища Бабаевых. Тут, на пороге, вместе со снятой обувью хотелось оставить все беды и неприятности.
Мехри всегда нравилось помогать матери, а Ираду-ханум, знали далеко за пределами их родной станции. Казалось, не было на свете того, чего бы ни умела делать эта удивительная женщина: она и вязала, и шила, и прекрасно готовила. В ее умелых руках самые простые продукты превращались в изысканные кушанья, а простенькие ткани – в шикарные наряды. Со всего метро приходили с заказами к Ираде-ханум: кому платье на свадьбу сшить, а кому и обед праздничный сготовить. А Мехри росла ее первой помощницей, как губка впитывала все, что сумела передать ей мать. И главное – любовь. «Запомни, дочка, простая лепешка из пресного теста будет слаще пирожного, если ты тесто замесила с любовью. А злость и плохое настроение и сделают горьким даже щербет».
Али во всем был под стать своей жене. Все, что имелось в их скромном жилище, было сделано или отреставрировано его руками.
Вот на стене окошко с видом на бухту. Посмотришь на него, и, кажется, что легкий ветер играет уголками занавески, и, пробегая по стенам вдыхает жизнь в пожелтевшие фотографии. И слышится шум морских волн, и комната наполняется терпким запахом водорослей и соли. И кафе «Жемчужина» переливается в лучах утреннего солнца, и оживает «Чёртово Колесо», а по каналам «Маленькой Венеции» вновь плывут гондолы, и играет музыка…
- Папа…
-Что, милая, - Али тихонько вошёл крохотную комнатку.
Когда у них с Мехри появилась Наргиз, то их счастью не было предела. Долгожданная, красавица, умница. Папина дочка.
Девочка ждала отца каждый вечер, не засыпала без него и без его сказки.
- А сказку мне расскажешь?
- Ты сегодня была хорошей девочкой? – Али нагнулся над кроваткой дочери, провёл рукой по темным кудряшкам и поцеловал.
- Мы с мамой сегодня приготовили тебе сюрприз,- улыбнулась Наргиз. - Только т-с-с, -девочка приложила к губам палец.
-Тайна,- Али провёл пальцем вдоль рта застёгивая невидимый замок.
- Папа, давай сказку!
-Сказку,- эхом повторил Али, - Конечно, моя хорошая.
Он слегка приоткрыл край занавески на «окне».
- У-у-у-у- у, за окном сегодня ветрено. Это братья ветра решили собраться вместе и поговорить о том, о сём…
- Братья ветра? Разве у ветра есть братья?
- Ты же знаешь, что наш город называется городом ветров?
- Знаю, - девочка мельком взглянула в «окно».
-Ну, вот, - продолжил отец. - Семь братьев ветров жили когда-то в нашем городе. Охраняли его от злых духов, надували паруса кораблей, крутили мельницы, пригоняли дождевые тучки и заигрывали с горожанами и хорошенькими горожанками.
Южный ветер приносил в наш город тепло, помогал созревать фруктам и раскрашивал наши парки и улицы волшебными красками. Северный его брат остужал от летнего зноя раскалённые улицы и горячие головы. А ещё случалось чудо, и ветерок приносил с собой серые тучи, и из них на город падал белоснежный пух, который назывался снег. Снег укрывал все-все вокруг, и город становился таким красивым и волшебным. До того он был красивым, что Шахта Баба, первым делом, появлялся у нас в Баку, любовался сказочным видом, и оставлял в каждом доме подарки.
Восточный брат просыпался раньше солнца и тихонько сдувал ночь, освобождая дорогу солнечным лучам.
Западный прилетал на закате дня. Уносил с собой все неудачи и неприятности горожан и набрасывал на небо узоры из звёзд.
Ещё были ветра прошлого и будущего. Ветер прошлого приносил спящим людям добрые воспоминания, милые сердцу видения. Ветер будущего вселял уверенность в себе, помогал тем, кто задумал хорошее дело.
Но однажды пришёл в наш город седьмой брат. Был он злым, мстительным, ни с кем не ладил, и все время до этого жил далеко в горах, в пещере. Братья ветры заперли его там, боясь, что своими черными делами разрушит он мир. Ветер смерти звали его. Он вырвался из пещеры и холодным вихрем выдул из нашего города все хорошее, светлое, доброе. Он разрушил дома, переломал деревья, разбудил могучие морские волны. Братья ветры не смогли удержать его, и ушли.
А оставшиеся в живых люди спрятались под землю, и теперь живут тут. И ждут, ждут возвращения братьев ветров. Ждут, когда вернутся они и прогонят злобного брата…
- Она уснула, Алишка,- Мехри уткнулась подбородком в плечо мужа и плакала.