В разведке

В разведке.

Был прекрасный июльский летний день. Вся природа благоухает в такое приятное время. Вокруг густая зелень - вокруг дома. Клумбы цветов испускают приятный ароматный запах. Стайки белых голубей на привокзальной площади что-то клюют, взлетают, снова садятся. Им нет никакого дела до сидящих на скамьях людей. Они просто подходят вплотную к их ногам и смотрят людям в глаза, словно выпрашивая "дайте корочку хлеба или семечек. Кто даст, кто воздержится приговаривая:
-Летели бы вы на элеватор, там всем вдоволь зерна можете найти, - сказал мужчина среднего роста, на носу очки чёрного цвета, небольшие серые усики.
-Зачем им лететь куда-то, если здесь находят корм, - заметил мужчина среднего роста, плоскими щеками с морщинами, на голове соломенная шляпа.
Может, еще бы сделали какие-то замечания, но услышали объявление:
-На поезд "Бийск-Барнаул" объявляется посадка.
-Пошли, Иван Кузьмич, - сказал первый худощавый, только что успевший познакомиться с соседом.
-Это уже хоть фамилий не называют, но это уже нас касается, - про промолвил в шляпе Василий Котов...
В купе вагона под полками расположили свои вещи. По коридору ходили пассажиры, все с вещами, провожающие, до тех пор, пока не объявили об отправлении.
На стол положили пакеты с продуктами. Они ведь тоже нужны. Ведь дорога длинная. Поезд тронулся. За окном медленно уплывал вокзал, паровоз "ФД" на вечной стоянке, станционные постройки, краны, отцепленные вагоны, зеленые насаждения вдоль линии железной дороги. Скоро поезд выехал на степной простор широкого Алтая.
Наступила пауза. Оба пассажира отошли от окон. Каждый понимал, что молча ехать не придется, нужно о чем-то говорить или просто играть в карты вдвоем не имеет никакого смысла, так как игроков было двое.
-Что так и будем молча ехать дальше, - сказал Кузьмич.
-Начинай что-нибудь рассказывать, - ответил Василий Корнев. - Хотя бы к кому едешь.
-Видишь, я не в гости еду.
-А куда же?
-Еду во направлению в краевой госпиталь.
-Разве ты болеешь?
-Я и сам не знаю бальной или не больной. Стала часто болеть голова, плохо сплю, что-то в животе шевелится, в груди, будто кто-то давит.
-Странные у тебя болезненные симптомы. Не каждый врач возьмется тебя лечить. Тут нужен академик. С фронтовиками занимаются опытные врачи. Вот старуха говорит: езжай муженёк, может, подлечат и еще лет двадцать проживешь..
-Думаю, подлечат или совсем залечат, сейчас у фронтовиков все войны наружу выходят.
-Ты, Василий, куда едешь?
-В город Барнаул к сыну. Надо дачу ему подремонтировать.
-Это хорошо. Молодым некогда этим делом заниматься. Я-то молодым сразу попал на фронт под Москву, да так и до Берлина дошел.
-Расскажи что-нибудь, как воевал?
-Как все, - сказал Кузьмич.
Наступило молчание. Поезд шел быстро. Его колеса под вагонами мирно стучат на стыках рельсов. В окне на обочине дороги мелькают телеграфные столбы, одинокие кусты облепихи.
-Вот ты сказал, что попал на службу в армию во время войны.
-Верно.
-Вот и расскажи, как все было.
-Разве все расскажешь, сколько всяких смертельных случаев было. Сколько на моих глазах солдат было убито. Начал служить просто в разведке - в специальной разведроте. Вернее ее при мне создали, хороших толковых солдат в нее набирали. Так я оказался в разведроте. Какая она была батальонная или полковая, мы и сами не знали. Прислали нам капитана, командиром роты. Посмотрели мы на него - строгий, требовательный, родом из Воронежа. Видно в вопросах разведки разбирается. Мы ж разведчики, только числились разведчиками, а какие мы настоящие разведчики, если мы умели шагать в ногу, стоять смирно, ходили в строю, стояли в полной солдатской вытяжке, ходили в учебные атаки, стреляли из автомата, на броне танков врывались в расположение немецких войск.
-Действительно вы не пехота просто, но и не разведчики, - заметил Василий.
-Но вот нас начали учить быть разведчиками, - продолжил Иван. Занятия вели офицеры: капитаны, майоры и другие важные военные чины. На груди у какого по два ордена, медали. Говорят, что это уже опытные разведчики. Но командир разведроты капитан Иванов - разведчик, больше всего учил на практике, как вести себя в разведке и в тылу врага.
-Это уже интересно.
-Так вот как-то сказал, что должен знать разведчик? Это,- начал Иванов, - основа основ в разведке, особенно если надо захватить у противника "живого языка".
—Может, перекурим и подышим свежим воздухом.
-Не возражу.
—Только пройдем в тамбур.
В тамбуре остановились. Достали сигареты. Закурили. Из-за сального шума и грохота колес о рельсы тихо говорить между собой не приходилось, потому молча курили. За окном по-прежнему медленно сменялся пейзаж одного леса другим, рек, строений... Прогромыхали колеса на железнодорожном мосту через речку. Снова за окном расстилалась необозримая степь. Закончив курить, вошли в вагон и сели в своём купе.
-Так, что же вас разведчиков даже не учили стрелять из пулемёта. Не понимаю, чему вас всех разведчиков учил Иванов, - сказал Василий.
-Не могу всё точно вспомнить, ведь с окончания войны прошло сколько времени. Уж много из памяти, как говорят, выветрилось .
-Но что-то еще сохранилось, осталось. Вот и расскажи.
-Если просто рассказывать, то было так, - начал Иван. - Капитан Иванов не проводил сложных рассуждений в жизни разведчиков, пояснял просто. - Разведчик всегда должен управлять своим чувством души, уметь маскироваться, бесшумно подобраться к вражескому часовому, умело действовать ножом без стука, без звона, уметь убирать часового без шума и на месте не останавливаться, ни на что не зариться, подозрительных предметов в руки не брать. Все время запоминать дорогу, кусты, отдельные деревья для ориентира, уметь скрываться из вида. Стрелять точно в цель. Не терять самообладания. Нигде за собой не оставлять следов. В группе всем идти нога в ногу, чтобы не напороться на мины. Если идете с собакой, давайте ей десять минут на отдых. При уходе от преследования противником, немедленно скрыться, где возможно. Раненых товарищей не бросать, нести с собой. Заметать и путать пути отхода даже в болоте. Всегда беречь патроны. Собак противника уничтожать. "Живого языка" с документами тащить с собой до нашей линии обороны. Слушали мы Иванова, а каждый из нас думал, как бы я поступил в том или ином случае. Думать никому не запрещено, а вот как надо действовать практически в тылу врага. Ведь у них тоже есть свои посты охраны. Даже на одном из занятий нам притащили форму немецкого солдата со всеми нашивками. Капитан приказал мне одеть военную Форму немца.
-Это зачем же?
-Затем, чтобы нас ознакомить с врагом и его оружием.
Пока нас обучали, фронт не стоял на месте. В начале февраля сорок
третьего года Воронеж был освобожден, линия фронта пошла на запад.
Наша разведка шла следом и уже несколько раз ходили в ближайшую разведку за "языками".
Несмотря на все предосторожности, мы следили за немецкими солдатами, они за нами. Приходилось сражаться во вражеских окопах.
-Я так понимаю, что теперь все разведчики практически применяли на фронте полученные знания?
-Понимаешь, Василий, соблюдали все правила, но враг высматривал нас на всякий случай, я три раза был ранен, теряли своих друзей убитыми и ранеными, иногда выносили на себе к линии фронта. Третий раз меня ранили в ноги. Разведчики принесли меня к своим и сдали меня в госпиталь. Пришлось быть на излечении три месяца. Как стал здоров, опять попал с свою разведроту, в которой уже половина были молодые разведчики.
-Куда ж ты попал? - спросил Корнев.
-Опять был направлен в батальонную разведку в состав Белорусского фронта по освобождению Минска. Понимаешь, перед одним заданием командования я задумался. Стало как-то не душе при мысли о том, что пройденный мною каждый километр до Минска, каждый большой или малый шаг по белорусской земле уже полит кровью наших солдат, сначала при отступлении кровью мирных жителей, потом кровью партизан, воевавших под Минском целых два года. Теперь снова земля полита кровью разведчиков моей разведроты при наступающих боях, и моей собственной кровью, но теперь и вражеской. Без всего этого не обойтись. Но война не окончена. Наша разведрота каждый день ночью уходит на задание в тыл врага.
-Старые разведчики остались?
-Почти все пришли молодые. Это были смелые ребята. Я с ними не раз ходил "за языками"...
На станции Овчинниково поезд остановился. Пассажиры с вагонов вышли на перрон немного подышать свежим воздухом. Кто пошел в вокзал купить новые газеты, кто стал торговаться с жителями, продающие свежий лук, молодые огурчики, яблочки.
-Мы что так и будем сидеть? - сказал Василий. – Может, тоже выйдем на улицу?
-Что там делать, если на вокзале такая же жара. Давай лучше по бутылочке выпьем холодненького пива, - предложил Иван...
Поезд продолжал стоять. Пассажиры заволновались, спрашивали у дежурного.
-Почему поезд стоит?
-Ничего не могу сказать, так как мне неизвестно, как и вам.
-Я опоздаю в городе на рейсовый автобус, - с волнением говорил сухопарый мужчина с бородкой клинышком.
-Я тебе ни чем не могу помочь.
Между прочим, в купе Иван и Василий сидели спокойные. Им некуда было спешить. Выпив по стакану пива, разговорились.
-Вот ты упомянул молодых ребят в твоей разведроте, - сказал Василий. - Чем они тебе запомнились?
-Все бы так. Немцы не хотели уходить из Минска. Организовали сильную оборону.  Время от времени наши постреливали в сторону немцев. Беспрерывно по нас стреляли немецкие снайпера. Пришел наш капитан к нам в землянку. Начал говорить прямо с ходу.
-Из штаба получен приказ немедленно, любым способом, взять "языка". Сейчас до вечера отдыхайте, а в темноте пройдем через линию фронта в тыл к немцам. Проход вам подготовлен в нашей передовой линии, через него вы пройдете в тыл, а оттуда с "языком" вернетесь назад. На передовой уже знают о вас. Вас в тыл поведет офицер штаба лейтенант Рыбников. Вы все его знаете. С ним ходили уже в прошлый раз, - рассказывал Кузьмин. - Приказано отдыхать. Мы и отдыхали.
Оба выпили по глотку пива, чтобы во рту не пересохло. Василию не терпелось скорее узнать, как пошли дела у разведчиков, так как времени для рассказа еще предостаточно.
-Что же было дальше? - спросил Корнев.
Лейтенант Рыбников перед нами развернул карту и мы стали изучать свой путь по немецким тылам. Карта хорошая, четкая, заснята с разведывательного самолета. Все усвоили - добраться до железнодорожной станции.
-Теперь отдыхайте до темноты, - сказал лейтенант.
Известно приказ не обсуждают, а выполняют, чем грамотнее, тем лучше. Стемнело. Стрельбы нет. Вроде нет войны. Подошли к передовой. Вот и последние метры родной земли.
-Пошли, - сказал лейтенант, и первый полез по-пластунски к немцам. За ним я, за мной разведчики Ветров, Беков, Крюков и еще трое молодых, еще не обстрелянных, первый раз идут в тыл врага.
-Давай еще попьем пивка, - предложи Иван. - Мне кажется, в груди перестало болеть.
-Значит в пользу, — поддержал Василий. - Что же было дальше?
-Дальше было очень трудно. В эту ночь не пришлось найти "языка". Пришлось укрыться в каких-то к устах. За день осмотрелись, где что находится, как подойти к посту дежурного с дежурным. Крюков тихо снял часового, я с Рыбкиным заскочили в дежурный пост, скрутили спящего немецкого офицера, потащили. Остальные прикрывали наш отход. Немцы обнаружили пропажу часового и офицера на посту, с собаками бросились за нами вдогонку. Я с Рыбкиным и Ветровым тащим офицера. Наши ребята применили автоматный огонь, прикрывая наш отход, хотя немецкие пули свистели над наши головами. Неожиданно немец обмяк, свалился на землю как мешок. По лицу стекала кровь. Бросили мертвого немца, бросились в кусты. В руках у меня оказался портфель. Бежим в кусты, а за нами гонится собака. Рыбников выстрелил из пистолета - пес завизжал. Немец дал из автомата очередью. Лейтенант упал мёртвым. Ветров бросил в немца гранату. Взрыв. Тишина ночная. Мы схватили мёртвого офицера за руки и потащили в к чащу. Под ветвистый дубок спрягали труп Рыбникова. Прикрывали огнем нас молодые ребята. Мы соединились и скрылись в чаще леса.
-Что же вы делали без офицера?
-Взяли карту из кармана. Определили, где находимся. Осмотрелись на местности. Ночью пошли к линии фронта. Утром были в штабе с документами немецкого офицера, - взятого еще у живого "языка". Говорилось в них о Минске, не знаю.
-К награде хоть представили?
-К трибуналу представили. Сидели арестованные за то, что офицера Рыбникова не уберегли. Но через день меня, потом Ветрова, Бокова, Крюкова всех вызвали в штаб. За захваченные немецкие документы всем объявили благодарность.
-Служим Советскому Союзу! - ответил мы.
-Как же у вас получилось, как говорят одновременно кнут и пряник!
-Думай как хочешь. Через два дня капитан разведроты Иванов дал новое задание.
-Давай еще выпьем по стакану пива.
Стоянка поезда на станции Овчинниково закончилась. Тепловоз дал пронзительный свисток. Пассажиры выходили из вокзала, отошли от привокзальных киосков, с полными пакетами купленных продуктов. Через минуту вся шумиха закончилась. Дежурный ударил в последний раз в колокол. Поезд тронулся и пошел дальше. Солнце перешло уровень зенита, стало чуточку клониться к западу. Поезду предстояло пройти еще много километров, чтобы наверстать в пути потерянное время стояния, не выбиться из графика, чтобы вовремя прибыть в столицу Алтая. Поэтому поезд теперь к великому удовольствию пассажиров, спокойно сидящим в своих купе.
-Так что же произошло со всеми твоими разведчиками через два дня? -  поинтересовался Василий.
-Снова посмотрели карту Рыбникова. Наметили пути продвижения в тылу у немцев до ближайшей железнодорожной станции, и прибыть в рощу, где под распластанными ветками дуба находился офицер Рыбников. Было приказано представить его нашей части. Конечно, это мы сейчас просто говорим, представить Рыбникова, а в то время, мы не представляли себе, что нас ожидает во вражеском тылу.
-Это уже очень интересно, - промолвил Василий.
Но Иван не торопился вести дальнейший рассказ, бросил своему слушателю:
-Дай хоть пиво допить. До Барнаула осталось всего несколько часов езды. Не пропадать же пиву в бутылках, не выбрасывать под откос такой вкусный и приятный напиток.
-Оставим бутылки и стаканы. Проводница уберет. Жду твоего рассказа.
-В землянке над картой, штабисты проложили путь нашего движения по немецкому тылу. На бумаге все выглядело понятной и хорошо. Меня, как старшего по возрасту, сделали командиром группы, которая состояла из пяти разведчиков. Командование приготовило нам "окно" в обороне для прохода.
Темная ночь. Хоть в глаз коли пальцем, не увидишь. Сверху капает крупный дождь. Под ногами хлюпает грязь, вода. Перебрались через линию Фронта. Идем нога а ногу, шаг в шаг. Прислушиваемся. Наша цель быстрее добраться до рощи, что находится недалеко от железнодорожной станции.
-Слышу голоса! - предупредил Лозовой.
Мигом залегли.
-Может постовые меняются.
-Что будем делать? Ясно одно. Нарвались на немцев. О немцах нам стало ясно только теперь. В прошлый раз их тут не было. Теперь произошло передвижение войск, видимо при отступлении.
-Товарищ командир. Обнаружен телефонный провод. Может перерезать.
-Ни в коем случае. Нарушение связи сразу вызовет подозрение. Отходим в сторону рощи!
Время идет. Уже на востоке качало немного неб© светлеть. Наше продвижение могут засечь вражеские наблюдатели. Зашли в густую чащу рощи. Залегли. Наступило хмурое утра. Загудели машины. Мимо рощи в сторону высоты от поста потянулись немецкие машины, мотоциклы.
-На высоте-то наши, - сказал Лозовой. - Как же их предупредить?
-Мы ничего не можем сделать, может наши наблюдатели успеют заметить.
-Действительно, немцы пойдут на штурм высоты, но наша оборона успеет заметить, наступающих встретит огнем.
Воспользовавшись этой суматохой я поставил наблюдателей на все четыре стороны. Лозового - на южную. Сердюка - на северную, Цыбулькина на - на восточную. Лебедя - на западную. Чтобы они дали знать где появятся немцы. Я осторожно продирался по зарослям рощи. Искал дуб с распластанными ветвями. Бой к вечеру затих. Уже перед самым закатом солнца я увидел желаемый дуб. Подполз к нему. Осмотрелся. Под сложенными ветками нашел Рыбникова. Лицо его было бледным от потери крови из раны. Стемнело. Офицера положил на плащ палатку. Четверо понесли: Лозовой, Сердюк, Цыбулькин, Лебедь. Взялись за углы плащ палатки. Я был ведущим и наблюдателем. Осторожно шли всю ночь. Медленно наступал рассвет. Яркие ночные звёзды медленно блекли. Наконец, из-за далекого горизонта блеснули яркие лучи всходящего солнца. Много раз останавливались возле густых кустов, чтобы не нарваться на немецких постовых. Стало совсем светло. Идти дальше было опасно с нашим офицером. Тут ещё беда -роща кончилась. Зашли в заросли кустов, залегли.
Наблюдатель Лозовой осторожно осмотрел стороны и особенно направление в сторону линии франта, сообщил:
-К линии фронта идут немецкие машины с солдатами. Мы оказались чуть в стороне от них. Нам невозможно было оказаться, они нам преграждали путь. Приходится ждать.
Время идет, мы не в силах остановить его движение, но мы желаем дальше тронуться в путь. Неугомонный Лозовой по-пластунски шарился, собирая грибы, хотя жарить и варить у нас нет возможности. Увидел провод. На месте мы понимали, то слышны автоматные и пулеметные очереди, то затихают, взрывы гранат, мин. Немцы пунктуальный народ. С закатом солнца прекратили стрельбу. Вскоре потемнело. Но двигаться нам дальше еще опасно.
-Лозовой, где твой нож?
-Вот, в руке.
-Перерезай провод. Концы затащи в кусты и привяжи их за ветки.
-Теперь понимаю, немцы пришлют сюда связиста, и тут же перерезал ножом провод.
-Раз понял, бери с собой Сердюка и Лебедя. Все затаитесь в кустах. Я с Цыбулькиным будем вас охранять.
Не прошло и часа, как к кусту подошел немец, потянул рукой за провод, склонился стал распутывав провод, задержал дыхание... На него навалился Лозовой, Сердюк и Лебедь - обезоружили связиста.
-Пошли... Впереди у нас ночь и фашистская обуза. Может его пристрелить, но он нужен штабу, как "Живой язык"...
При подходе к "окну в обороне", немцы нас обнаружили. Пришлось отстреливаться. Но и наши уже бежали на помощь. Фашисты открыли огонь из миномётов. Одна мима разорвалась почти рядом со мной, меня доставили в госпиталь. Вылечили, демобилизовался домой, как вполне здоров. А вот сейчас контузия о себе напоминает. Еду в госпиталь за здоровьем.
-В госпитале вылечат. Там хорошие врачи.
Поезд замедлил ход. Остановился. Из вагона вышли оба пассажира.
-Ты теперь куда? - спросил Василий.
-В госпиталь.
Я к другу.