"Эленор, Огненная Стрела", часть Третья, глава 4, "Братья" (отрывок)
Уже вечером, дома, в храме Равновесия Эленор, Лол и Заг сидели на матах в одном из свободных тренировочных залов, возвращаясь мыслями к Каменным Братьям.
- Кажется, мы узнали сегодня об Эо нечто такое, чего никак не могли ожидать, - заметила Эленор, выразительно глядя на Зага.
- Ты хочешь сказать: то, что не готовы были узнать о себе они сами? – уточнил он, все еще со смущением и не без усилия, опустив глаза в пол. – Знаешь, что мне кажется? Этому Эо настолько не по душе сновидение с Пирамидой, что он предпочел бы считать, будто его затащил туда его соперник. Ему было бы проще видеть в этом кошмаре месть, чем примириться со своей памятью. И если бы ты не предупредила меня, я был бы склонен с ним согласиться. Мне трудно понять, заразил ли он меня своим отвращением к этому кровавому ритуалу или я с самого начала разделял с ним его отвращение.
- Скажи, ты хорошо помнишь, как отделился от тела, когда оно лежало на алтаре? – спросила Эленор. – Ты видел свое тело сверху?
- Видел очень отчетливо, - признался Заг. – В том-то и дело, что оно не было ни моим, ни телом того Эо.
- Но ты ведь понимаешь, что это значит?
- Да. Как только я его увидел, я мгновенно вспомнил, что будет дальше, и тут же меня вышвырнуло оттуда. Это значит, что весь ритуал мне знаком, я тоже принимал это Посвящение. То есть прежде, чем стать Эо, я был рожден в народе воинов. Это так же не могло уложиться в голове того Эо, как не укладывается в моей то, что когда-то я был им. Тело, которое лежало на алтаре, не было его телом. Оно было чужим.
- Я понимаю, - кивнула Эленор. – Когда с чужого тела снимают кожу, а ты чувствуешь его как свое, первое, что хочется сделать, это бросить его и убежать.
- Жрец для того и снимает с него кожу, чтобы ты постепенно перестал за него держаться, - заметил до сих пор молчавший Лол. – Но это очень кропотливая работа: развязать все узелки, не повредив ни одной ниточки. Мне тоже не раз хотелось все бросить и убежать, но жрец всякий раз терпеливо дожидался, когда я буду снова готов двигаться дальше. И я не даром столько ходил к Пирамиде по этой улице и через эту площадь, вперед и назад: когда мое тело лежало там, на алтаре, я так же уходил и возвращался назад, снова и снова, пока оно не перестало быть моим, и чувствовал уже только свой Внутренний Огонь.
- Ты двигался вверх, Лол, а Заг проваливался вниз, - сказала Эленор. – Ты был Эо до своего рождения в городе Великой Пирамиды, и ты стал им снова после своего Посвящения. А потом ты родился сыном женщины-Эо и воина из твоего народа, одним из тех двоих, чьи лица навеки отпечатаны в скалах, которые мы назвали Каменными Братьями. Мы ночевали сегодня на его темени. Второй из Братьев, как я вижу, обрел способности Эо в первый раз, но через то же Посвящение, столь ужасающее для всякого, кто не помнит его цели.
Заг уставился на нее с недоумением.
- Я, конечно, понимаю, что из всего этого выходит именно то, что ты говоришь, - пробормотал он. – Но получается же какая-то бессмыслица. Вращение по кругу! Зачем?
- Ты хочешь спросить, зачем Эо нисходят назад, в тела обычных смертных, и начинают все с начала? – улыбнулась Эленор. – Это похоже на иголку, которой Великая Мать сшивает небо и землю.
- Точно! – решительно согласился Лол. – На иголку! И приходится признать, что, хоть наше предание приучило нас думать об Эо прежде всего как о существах, которые легче воздуха, это может быть не совсем так. Главное в другом. Эо – это именно те, кто осознает свое движение сквозь жизни и смерти. Оно подобно движению иглы в руках швеи сквозь ткань, стежок за стежком. Полет Эо и есть это движение, свободное от привязанности к телам, жизням и смертям.
- Ты, значит, тоже видел со мной мой сон про иголку, нить и ткань! – слегка удивилась Эленор. – Еще до того, как отправился в Пирамиду.
- Да. Это было очень короткое, мгновенное сновидение, - подтвердил Лол, прикрывая глаза. – Когда мы с тобой лежали рядом и вместе созерцали Внутренний Огонь. Я увидел и почувствовал себя иглой в Ее руке. Игла вонзилась в ткань. Я сжался в точку и оказался в теле другого себя, идущего по той знакомой улице, что ведет на площадь Пирамиды.
Глаза Эленор просияли.
- И ты прошел сквозь смерть, как игла сквозь ткань, - произнесла она тихо и торжественно. – Потому что только сознавая себя в Ее руках, мы обретаем безграничную свободу. Эо знает, что руки, которые его держат, это Ее руки. Ты пронес это знание через весь ритуал, когда каждая минута растягивалась до бесконечности. Она держала тебя руками двоих служителей Пирамиды, и Ее материнскую любовь ты узнавал в чутком внимании жреца, когда он освобождал твой Внутренний Огонь от оболочки.
Загу слова Эленор показались едва ли не кощунством. Ему опять было не по себе от дикой мысли о взаимной любви мучителя и жертвы. Но теперь Эленор договорилась до того, что жертва принимает от мучителя любовь Самой Великой Матери. И Заг видел, с каким безусловным единодушием внимает Лол вдохновенному детскому голоску своей названной сестры, как зеленый огонь ее глаз отражается в его зрачках, глубоких, огромных и черных. Смотреть на это было невыносимо.
- О, Великий Дух! – невольно вырвалось у Зага, точь-в-точь как нынче на рассвете.
Эленор и Лол повернули к нему головы.
- Эо с сердцем смертного! – вспомнил вдруг Лол. – Да, Заг, так он сам сказал о себе в моем сне, когда мы побывали у Каменных Братьев в самый первый раз. «Эо с сердцем смертного не чета смертной с сердцем Эо», - вот как он сказал. Он считает, что способность подниматься в воздух сама по себе ничего не стоит в сравнении с тем, что мы с Эленор пережили прошлой ночью. Как ты ни вздыхай, кроме тебя ему никто не поможет.
- И он не оставит тебя в покое, Заг, пока ты этого не сделаешь! – подхватила Эленор убежденно. – Притом, что сам же он и заражает тебя своим отвращением и страхом. Если ты не перестанешь ему поддаваться, у тебя ничего не выйдет.
- Боюсь, что он тут не при чем, - признался Заг. – Потому что меня бросает в дрожь от одной мысли, что Мать Создательница может сдирать с нас кожу и вырывать сердце руками жреца кровавого культа, выражая этим Свою любовь.
- Ты слышишь, Лол? – воскликнула Эленор. – Великая Мать для него только лишь наседка на яйцах! Но разве не говорят про Нее, что от Нее все происходит и в Нее же возвращается; что Она дает, и Она же забирает? Как же ты собираешься принимать Посвящение в искусство Равновесия, если страшишься Ее сурового лика? Ведь в этом искусстве мы сначала отдаемся ей как пряжа, из которой Она скручивает и перевивает тугие упругие нити, а потом уже как веретено, которое Она вращает в воздухе. Но разве мы ужасаемся тому, как Она нас мучает? Мы все хотим стать посвященными и готовы умереть во время испытаний. А все потому, что мы чувствуем Ее любовь и отвечаем Ей доверием и отвагой настолько, насколько на них способны. В том числе и все те, кто сложили свои головы на дне Гоэ и все те, кто еще их сложат. Подумай об этом.
Заг не смел больше спорить. Да и о чем? За душой у него не было никаких доводов, только внутренний ропот против людоедских ритуалов, какова бы ни была их цель. И в то же время Заг понимал, что деваться ему в самом деле некуда: дух его предка-Эо не даст ему покоя, пока не добьется того, чего хочет.
Глава "Братья" самого начала здесь http://www.proza.ru/2018/12/31/295