Конечно, дорогой читатель, ты можешь не согласиться со мной, но прошу, прими, услышь меня. История, которая польется из уст невидимого рассказчика произошла на самом деле, в городке не столь удаленном от благ цивилизации, но столь далеком от научных открытий современного мира. Многие ученые: физики, химики, биологи — сталкиваются с данной проблемой каждый день. Им не ведомы сущности суеверий и магических течений, процветающие в темных закоулках лабиринтов улиц. Тем не менее не в их силах изменить уклад провидения этого места...
- Ты действительно собираешься туда ехать? - Князь, безусловно, мог понять его мотивы, но как же это было унизительно! - Одумайся, пока ты не успел еще переступить запретную черту! Живите, радуйтесь, если у вас ещё есть такая возможность! Потом может стать слишком поздно!
Это могло бы произойти, если бы Чарльз доверял своей жене, или его судьба сложилась бы не так трагично. Однако прошлого не изменить, и он это прекрасно понимает...
- К вашему сведению, моя дочь — чудесная танцовщица. И если Там, - он специально сделал акцент, дабы избежать лишних вопросов, - ей будет лучше, то так тому и быть!
- Но...
- Отставить! — раскатисто гаркнул капитан, - все решено! И кому-кому, но только не вам, Евгений Васильевич, указывать мне, что делать! Всего доброго!
Свет погас, и по залу прокатился гул, отбивающий реквием по уходящим в закат точкам на линии горизонта...
Старик стоял на веранде, но только редкие серые звезды осмелились составить ему компанию в этот поганый вечер...
Евгений повесил пальто на крючок, устало вздохнул и без сил повалился на диван. "Все кончено..." - пронеслось смутным всполохом неприятное осознание конца. Конца прежней жизни... "Она уехала... навсегда..."
— Евгений, вам не кажется, что вы слишком устаете на работе?
Громом средь ясного неба прилетела фраза соседки, вечно снующей под окнами князя, будто бы выискивающей последние сплетни и слухи, которыми можно привлечь хоть чье-то внимание в этой богом забытой дыре.
Конечно же ей не ведомы были те горести и печали, которые штормовыми волнами настигали разум и душу одиного старика. Но и пускать ее в столь поздний час в дом было настолько глупо, что осадок данного решения тревожил бы кровоточащую на сердце рану до конца недели, месяца, жизни...
Михаил Булгаков в своём нетленном романе как-то заявил: "Рукописи не горят". Ведь именно книги - бессмертные носители человеческого опыта, знаний и истории. Даже таких трагичных и неоднозначных, как наша...
К сожалению, долгая дорога отнимает все силы и заставляет нас задуматься о тщетности бытия, смысле жизни и о нашем месте в ней. Пока мысли безумной автострадой проносятся в потоке разума, за окном поезда проносятся заснеженные холмы лесных гор и долин.
- Доченька, я хотел поговорить о твоей матери...
- Расскажи мне о дедушке, о старом сарае, о запахе свежего хлеба по утрам! - далеким эхом раздался голос маленькой девочки, которая называла Чарльза Отцом.
Всегда она делала одно и то же: умалчивала о каждом своем действии, касавшемся этой истории. "Все слишком поздно..."
Мерный стук колес затихает, и перед пассажирами вырастает огромный замок, покрытый белоснежным одеялом. Люди, группками, выбираются из вагонов и медленно бредут за проводниками. Харонами мерзлых оврагов и низин.
Остановившись, она задумчиво произнесла:
- Нет, мы совсем не похожи.
- Ты о чем, милая?
- Ты и я. Мы совсем-совсем не похожи.
- С чего такие выводы?
- Будь я на твоем месте, па, я бы давно растолкала всех этих людей и побежала туда, - тонкими пальчиками Жизель показала на величественные ворота замка, - к маме!
- Доченька, необходимо соблюдать очередность. Иначе здесь воцарится хаос.
Наконец они добираются до входа, где их встречает милая девушка лет 20-25, рыженькая, с россыпью ярких веснушек на молодцеватом лице.
- Добрый день, я вам звонил вчера...
- Добрый день! Как вы себя чувствуете?
- Чудесно, — ответил другой постоялец, проходивший мимо, - просто замечательно. Возможность бесплатных развлечений — единственное, что держало, держит и будет держать нас в этом месте.
- Не обращайте внимания, - обращаясь к Чарльзу, сказала девушка, - он - постоянный клиент здешних мест. Никак не может уехать, представляете?
- Неужели он не скучает по дому? - встряла в разговор Жизель.
- Его дом теперь здесь...
- Лапа, - Чарльз опустился на колени, - я сейчас отойду ненадолго, хорошо? А ты пока оставайся с этой милой девушкой. Договорились?
- Да, пап.
Чарльз обнимает дочь как в последний раз и тяжелой поступью бредет в сторону выхода.
- Как тебя зовут?
- Жизель. А вас?
- А меня - Синди. Я здесь работаю. Будем знакомы! Какими судьбами у нас?
- Я приехала навестить свою маму! Папа сказал, что она уехала сюда сразу после моего рождения, чтобы научиться танцам и стать самой известной танцовщицей нашего города! И я хочу стать такой же как она!
- Да?
- Да! Вы даже не представляете, сколько всего знает моя мама! Она и врач, и учитель, и артистка!
- Серьезно? Это тебе твой папа рассказал?
- Нет, папа почти ничего не знает о маме. Именно поэтому мама навещает меня иногда по вечерам и рассказывает о своей удивительной жизни! К примеру вчера она в цирке выступала с прирученными львами! И они ее даже не поцарапали! - искренний восторг загорелся в глазах маленькой девочки лет 6-7, пока душа молодой девушки разрывалась на части.
- Хорошо, давай попробуем найти твою маму, дорогая?
Взявшись за руки, они идут по длинному коридору, который оканчивается дубовой дверью с надписью "Теодор Ли - главврач", за которой доносятся крики бурного обсуждения. Но разговоры стихают, когда в помещение входит виновница торжества...