Семёныч сидел на бордюре, подстелив для мягкости, свёрнутый старый пиджак. Он старался не смотреть в глаза проходящим мимо – стыдно было своего теперешнего положения. Впрочем, проходящие по тротуару облегчали ему задачу, в свою очередь спеша отвести глаза в сторону. Тем самым сделав вид, что не замечают лежащей перед сидящим на бордюре потрёпанной кепки. И относительно новой картонки с надписью на ней каллиграфическими буквами: «Помогите, кто чем может! Help!» Последнее слово Семёныч дописал, подумав, с грустной улыбкой. На тот случай, если какому-то заезжему гостю окажется непонятной поза сидящего на краю тротуара с кепкой на земле.
О том, что его вынудило на такой шаг, Семёныч предпочитал не думать. Сначала он потерял работу, получив взамен паралич половины тела и инвалидность с нищенским пособием. Потом у жены, которая не бросила его в таком состоянии, начались сложности на работе... Те, что считались друзьями, отвернулись. Из родни остались только дряхлые старики, которые сами нуждались в помощи. А он из собственного дома выползал с трудом...
Жена крутилась, как могла, да и Семёныч иногда умудрялся подрабатывать в интернете, добавляя неплохую добавку к семейному бюджету. Но подработки становились всё реже. И вот настал момент, когда нужно было принимать решение – сдыхать с голоду или попросить о помощи у окружающих. Да и нужно-то было немного – если б каждый из проходящих мимо бросил в кепку стоимость не самой лучшей пачки сигарет...
Семёныч долго сомневался, но однажды, когда жена ушла на работу, он взял кусок картона и стал тщательно выводить на нём буквы. Нет, не красоты ему хотелось – он оттягивал время и пытался просчитать возможные варианты. Поэтому каждую букву он выводил долго. Потому и последнее слово дописал – чтобы ещё на четыре буквы оттянуть час своего позора...
...Проходивший мимо респектабельно одетый мужчина вдруг остановился. Семёныч по простоте своей уже подумал, что этот прохожий будет первым сжалившимся. Но он ошибся. Прохожий долго разглядывал Семёныча, а потом вдруг начал возмущаться:
- Да как ты смеешь попрошайничать?! Если уж так припекло, то попроси помощи у родных или друзей! А как можно сшибать деньги у прохожих?! Совсем совесть потерял! – здоровый мужик! (надо сказать, что когда Семёныч стоял или сидел неподвижно, то его калечества не было заметно совершенно. Но говорить об этом, тем более – такому вот... типу? Да лучше и правда с голоду сдохнуть!) Куда мы катимся?! Разве на всех нищих напасёшься?! Зачем ты вообще живёшь на белом свете?!
Странно, но эти возмущённые вопли не оттолкнули, а наоборот – привлекли внимание прохожих. И пока «респектабельный мужчина» продолжал разбрызгивать слюну на окружающих, в кепку Семёныча упали первая двадцатка. «Кажется, её бросил вон тот молодой человек?» - подумал Семёныч, искренне огорчённый тем, что эти вопли отвлекли его от того, кто реально помог.
Кстати сказать, на возмущавшегося эти двадцать гривен подействовали, как ведро холодной воды – он сразу словно сморщился, замолчал и исчез в неизвестном направлении.
В кепку упало ещё несколько мелких купюр. А Семёнычу вдруг стало пронзительно стыдно за самого себя: «Ну и что, что калека? Бог не оставит!» и он собрался уже подняться. Как вдруг в кепку упала купюра – 50 долларов. Не ожидавший такой щедрости от своих соотечественников, которых государство безжалостной рукой пригнуло к земле, Семёныч поднял глаза. Но увидел только силуэт уходящей хорошо одетой женщины. Он даже спасибо не успел ей сказать...
А рядом вдруг появился ещё один мужчина. Довольно неплохо, как и первый, одет. Да и в целом внешность состоявшегося человека. Он долго и довольно резко что-то рассказывал о нынешней политике правительства, о том, что никому ничего не надо... и т.д. и т.п.
Закончил он свою тираду словами:
- Вы знаете, я очень хотел бы Вам помочь, но на данный момент у меня нет с собой даже мелочи. Поэтому – не могли бы Вы оставить мне свои координаты, а я в ближайшее же время вышлю. У нас с супругой отложена некоторая сумма...
Семёныч хотел сначала что-то возразить, но, растерявшийся от такого внимания, вытащил из кармана старое портмоне – обломок прошлой жизни – и достал из него изрядно затёртую уже, случайно оставшуюся визитку:
- Вот, возьмите. Здесь и адрес, и телефон, и электронка... – Семёнычу и самому было непонятно – зачем мужчина ему всё это говорит, и для чего он отдал ему визитку?! Но не забирать же её теперь. Да и прохожий этот небрежным жестом уже сунул визитку Семёныча в левый карман пиджака, и ушёл со словами:
- Не сомневайтесь! Мы обязательно Вам поможем...
А следом за ним направился (к его походке не подходили слова ни «пошёл», ни «пополз» - это было нечто среднее) и Семёныч, опираясь на палку. Решив, что собранной суммы более чем достаточно за отрезок времени, проведенные на бордюре.
«Да и вообще, - подумал он. – Это унизительно. Больше не опущусь до подобного. Ещё и последний прохожий этот помочь обещал. Протянем как-то»...
...Попрошайничать он, и правда, больше не вышел. Хватило ему и первого опыта.
Дней десять после этого Семёныч каждое утро заглядывал в электронку, в почтовый ящик на заборе, не вынимал телефон из кармана, чтобы не пропустить звонок. Но тот, последний, так и не позвонил.
Тем не менее Семёныч, со своим совдеповским воспитанием, верил в твёрдость мужского слова и переживал, что с тем мужчиной что-то случилось. «Зачем бы в противном случае, он стал мне обещать?!» - так думал Семёныч до тех пор, пока однажды не столкнулся со своим «благодетелем» в городской толпе. Но тот не признал Семёныча и прошёл мимо. «Окликнуть его? – мелькнуло в голове. И тут же прозвучал ответ - А зачем?!»