Как меня зовут? ч 3. гл 11

Лариса Вер
Глава 11.
Как трудно поверить в то, что судьба не всегда полосата: и серые с чёрными полосы могут резко замениться на белую полосу. Просто взять и изменить цвет!

 Теперь каждый день начинался с ощущения преддверия счастья. «Сегодня я опять увижу Самсона!» «Ой, быстрей бы вечер! Он снова меня обнимет и поцелует так, что пол закачается под ногами!» «Этот вечер мы проведем вместе – только он и я… и большая кровать в Питере, в гостиничном номере!» Каждый день был полон сюрпризов. Как же сложно привыкнуть к тому, что её могут любить! Женщину, старше на несколько лет. Женщину, которая с самого рождения не умела верить в сказку. И тот единственный раз, когда она раскрыла душу, оказался, увы, блефом на грани беды. Женщину, у которой поверх костей не только кожа, но и жирок…
- Я – просто трус. Когда меня вселили в коммуналку, то я впервые в жизни крепко напился… А через две недели за мной гонялась хозяйка с криками, что я обесчестил её дочь. Через 7 месяцев маленькие корейские глазки младенца оправдали меня в глазах соседей по коммуналке. Но это, я скажу, мощная прививка от крепких напитков!
- То есть ты совсем не пьёшь рядом с женщиной? - спрашивала Ася,  скармливая конфету с коньяком своему мужчине.
- Мммм, - тяжкий вздох, - невозможно с этой женщиной разговаривать! Ты дашь мне исповедь продолжить? Пожалуйста! Я стал держать большую дистанцию между собой и женщинами. Боюсь, что самая основная черта женщин – коварство… А тут ты… Такая неправильная и такая манящая… Но признаться даже себе в некоей восторженности, - Самсон потянул на себя женщину, - я не мог. Только пообещав бабе Наташе, что приду к тебе, смог преодолеть трусость.
Двое шли по бульвару, взявшись за руки… Питер – город романтики, но ветер с мелкой россыпью холодных капель в лицо – крайне противная приправа к настроению. А гостиничный номер такой тёплый, такой уютный! Джакузи, массаж  тёплыми руками, огромное спальное место и жар страсти замечательно спасают от простуды. «Я тебя обожаю, каждую клеточку твоего тела!»
Как же важно каждой женщине услышать подобное! «Я люблю тебя! Я влюбился без памяти!» - лекарство от депрессии, мигрени, плохого настроения и от старости. День сменялся днём, неделя неделей, а счастье плавно перетекало из вечера в утро….



…….
Ася веточкой сирени щекотала своему жутко волосатому, как оказалось, счастью между лопатками. Они лежали на пляже, озеро около их ног почти замерло от предчувствия страсти… Чтобы не загорать в толпе, пришлось уехать в лес. Машину Самсон взял у друга. Всё же у них юбилей сегодня – полгода встреч. Мужчина перевернулся, подмяв под себя такую родную и желанную Асютку, как он называл её теперь.
Поцелуй в шею, поцелуй между холмами, спрятанными в купальник, поцелуй родинки на бедре…. Дыхание становится всё более возбуждённым, но Самсон не спешит….
- Ты издеваешься!
- Да! Я так мечтал зацеловать тебя наперегонки с ветром!
Руки, эти безумные мужские руки мяли, гладили, ласкали, заставляли стонать… Но Ася уже научилась играть на возбуждённых нервах мужчины также искусно: сначала позволять себя гладить, а затем уходить от ласк, заставляя отвечать на каверзные вопросы, выполняя капризы. Ох, как же это взрывало Самсона.
- Откуда такое имя: Самсон?
- Видимо, от той курточки, в которой меня в возрасте 4-х лет нашли на вокзале. Позади было написано: «Гогов Самсон».
- А понравится ли тебе, если я буду загорать топлесс? – и, не дожидаясь ответа, женщина дёргала верёвочку верха купальника.
- Мммм… Ты – ужасная женщина! Ты моя янтаринка!
- Я хочу позагорать попкой к солнышку, - и, прогнувшись как мартовская кошка, женщина принимала такую позу, что мужской стон слышен был на опушке берёзовой рощи.

Они по-прежнему жили отдельно. Не было общего быта и общей крыши. Мужчина был на расстоянии телефонного звонка, но не руки. Асю, в отличии от многих женщин, это не напрягало.
«Всё в свое время. Я потерплю, он скоро сам захочет жить вместе…»
«Любую женщину можно покорить внимательностью. Извечная истина – обжегшаяся на молоке женщина будет ценить каждую каплю воды из любимых рук».
Каждого мужчину покорит женщина, которая разделяет «вредные привычки» своего мужчины. Самсон любил уходить пешком в лес, горы, жить неделю в палатке, плавать в надувной лодке и рыбачить… Ася составила ему компанию, обзаведясь супертёплым спальным мешком.

Самсон действительно очень любил детей. Кристинку просто обожал. Баловал новыми платьями, ловя кайф от её радости. А девчушка так влипала в «моего дядю Самсона», что на его руках оставались белые следы от силы объятий.
Любой мужчина, даже самый неревнивый, с трудом вытерпит, когда его женщина, расцветя от любви, становится летящей, и дарит улыбки мужчинам в окрестностях. И невозможно ведь доказать, что она миру улыбается, а мужчины просто на свой счет всё воспринимают…
Женщина молодеет, если любовь свяжет её с молодым любовником, который ждёт ночей горячо, облизывая губы от внутреннего жара.
Неопытная в любви женщина смотрит снизу вверх на мужчину восхищёнными глазами – у какого самца не начнет распирать грудную клетку от собственной важности?
У какого мужчины не начнут белеть желваки, когда любимая женщина вдруг радостно бросается навстречу мужику, называя его Ванечкой? А он – не родня, а мужик, которого она сама назначила себе братом!
Всё расставило на свои места время. Год Ася и Самсон порхали голубками, а потом земля разверзлась под ногами у Аси….
- Асютка, нашёлся мой отец! Представляешь, он живёт в Америке. Профессор медицины. Зовёт меня к себе. Я так долго искал родных…. Поехали? Я год буду стажироваться в его клинике. Пока в гости, а потом можно и совсем…
И Самсон улетел. Ася осталась. Она не смогла взять и зачеркнуть на год внуков, дочь. Им не справиться с трудностями без ее помощи. Конечно, можно вспомнить то, что эти люди родными стали совсем недавно. Но стали же! И нити родства переросли уже в почти канаты, как это ни странно.
 
А Самсон…. Ася ждала. Плакала. Мечтала. Страдала. Изо всех сил надеялась. И ждала. Постепенно она выдохнула боль и надежду.
Ночами в голове роились мысли. Конечно, и о мужчинах… Те, кто был в юности в поле зрения Веры Барсуковой, вообще казались фигурами из чужих кинолент. Тахир… Почему восточный мужчина был так терпелив к её выходкам, пока не влюбил её в себя? И ответ выплывал из темноты: он знал, что всё получится. Она – неискушенная в любви, а за его плечами – десятки покоренных красоток. Малохольный и противный муж Таты…. Сказать, что её грызла совесть за его гибель, - значит, соврать. Возможно, грузинку удовлетворял этот мужчина, но у случайной гостьи в теле Таты он вызывал отвращение. Да, и потом… А почему певичья душа выскочила из тела? Может, не все так лучезарно было у певицы? Да и нефиг было с раной в голове прыгать за руль, в конце концов. А жизнь в последние месяцы подарила ей друга – Клима, хорошего коллегу и друга – Юрия, вернула человека, который всегда был частью ее жизни – Ванечку. И только Самсон оставался загадкой…
Он всё реже звонит. И с каждым письмом тон становился всё суше. Он отдалялся. Женщина каждой клеточкой чувствовала его  усиливающееся раздражение от её вопросов и просьб: «Приезжай. Жду». Каждый вечер становилось больнее и больнее. И женщина переключилась на дочь, Кристинку и Макара. Вскоре новость закружила новым витком всю семью: Аня почти тайно вышла замуж. Жёсткий токсикоз первых месяцев, тяжёлая вся беременность, и вот  на свет появилась маленькая Оленька. Бабушка Ася всё реже могла позволить себе полвечера думать о мужчине, который ни разу не позвал замуж, ни разу не сказал: «Мы должны быть вместе!». Да, он где-то там, в Филадельфии. Пусть будет счастлив, что ж делать. Звонки раньше были раз в день. Потом – раз в неделю. Теперь –  один-два в месяц…

Да, она поняла: истинная жена для этого мужчины – его работа. Отец предложил ему прекрасные условия стажировки и повышения уровня знаний. И их любовь, такая феерически красивая и парящая, повисла на паутинке скайпа. Долгие ночи напролет женщина металась по двухкомнатной квартире, плакала, писала письма и не отправляла…. Дважды он брал билет обратно и отменял перелет. Дела. Работа. Старый отец.
Однажды она снова увидела тот самый сон, который когда-то придал  сил. Она играла в бадминтон, мальчик бросал камешки. А сзади приближался любимый человек. Она кожей спины чувствовала тепло, исходящее от его фигуры. И вдруг… Самсон прошёл мимо! Да, это был именно он, но он пошёл дальше. Не оглянулся, не остановился. «Самсон!» - Ася кричала, вопила, орала. «Да, я сейчас….» - и мужчина шёл дальше. Это было так невыразимо больно. Так раздирающе страшно от равнодушия и невозможности быть услышанной. «Я люблю тебя! Остановись!» Мужчина шёл мимо…
Часто она задумывалась о том, что движет ею и отчего сердце томится от тоски по Самсону. Первое опьянение и эйфория от влюбленности давно прошли, а она по-прежнему ждёт, надеется и из последних сил верит: она нужна ему! Попытки разложить по полочкам свои чувства начинались каждый свободный вечер, но заканчивались лишь испорченным настроением. Да, её сводил с ума восторженно-удивлённый взгляд серых глаз. И тут же в памяти вспыхивали картинки, напоминающие то одно мгновение, то другое… Вот они обнаружили, что из-за жуткого ливня за окном идти к магазинчику у станции нет никакой возможности. В тот вечер парочка хозяйничала в загородном домишке  главного хирурга больницы и друга Самсона, но в холодильнике было почти пусто. Но ведь почти… И Самсон ахнул, когда Ася позвала его на ужин, красиво сервировав спагетти тёртым огрызком сыра и четырьмя лепестками мяты. Две сосиски, найденные в морозилке, женщина превратила в четырёхлепестковые цветочки, покромсав поперёк и обжарив на трёх каплях масла. Для этого она практически отжала бутылку масла.
Ещё всегда лишало способности соображать ощущение желанности. Стоило Самсону обнять её за плечи, как трепет его желания пробегал дрожью по позвоночнику женщины. Поцелуй – как инъекция наркотика – сносил крышу так, что можно было порезать руку – она бы и не заметила. Походы в лес, ночёвки в палатке в обнимку, борьба с кровососами и преодоление на лодке бурного течения северной речки – столько всего было. И она чувствовала себя женщиной рядом с мужчиной. Он заботился о ней, укрывал спину у костра, сушил сапоги и одежду у огня, когда лодка у самого берега вдруг решила опрокинуть содержимое в реку. А потом, оставшись без клочка сухой одежды, они грелись трением в спальнике. И поцелуи… Такие сумасшедшие поцелуи… Быт иногда вносил свои острые шпильки и в их радостные дни и ночи… Самсон быстро и легко находил способы общения  с людьми, сколь бы странными и неприятными они не были. И это тоже частенько выручало. Когда документы на передачу машины дочери Ася умудрилась забыть в общественном транспорте, Самсон осушил слёзы своей женщины за полчаса: он нашёл документы, подняв на ноги полгорода!

Но… и другие картинки также всплывали в полуночных бреднях от тоски. Например, она всего один раз была у своего мужчины в его логове. По-другому это место она потом и в мыслях не называла. Маленький двухэтажный бревёнчатый дом, коммунальная квартира на втором этаже. Жуткая вонь, как в общественном туалете, пропитала всё в квартире. Кислятиной пахло в коридоре, туалете и длинной, как кишка, кухне. Комната Самсона поразила не меньше: плазма на стене, большой современный холодильник и добротная кровать – это редкие пятнышки современности в 14-метровой комнате. Остальное было из эпохи 80-ых, если не старше: дорожка ковровая (она скрывала жуткие щели в крашеном дощатом полу), тумбочка у кровати (образца послевоенных лет), огромное зеркало, вмонтированное в дверцу встроенного шкафа. Только тут пришла в голову мысль:
– Самсон, а кто помогает тебе в обычных бытовых проблемах? Ну, постирать, убраться…
- Елена Николаевна. Это соседка справа. Она живёт здесь с внучкой. И всегда стирала руками – не было нормальной стиральной машинки. Я купил машинку, а она помогает мне со стиркой. А пол вымыть я и сам могу.
- Но почему так грустно у тебя в комнате?
- Грустно? Это как? – обниматься в этом старом чулане не хотелось вовсе, поэтому Ася увернулась от рук мужчины и продолжила его спрашивать, но отвечать Самсон не торопился. – Ася! Что с тобой? Ты мрачнее тучи.
- Почему так пахнет в коридоре? Почему в полу у тебя щели? И … ай, мама! – тараканы!?
- Ася, это старое здание. И в третьей комнате живет мерзкий тип, который пьёт чаще, чем ест. У него иногда собираются такие же алкоголики и бомжи. Но это за пределами моей комнаты. Значит, за пределами моей жизни.
Самсона отличало ещё одно неприятное качество. После того, как жар потребностей спадал, и все желания тела были удовлетворены, мысли Самсона в пятнадцать минут переключались на что-то другое. Мужчину ждали некие великие дела, встречи, идеи, и слова «милая», «Асютка желанная», «янтаринка» пропадали из лексикона. Он будто захлопывал дверь в свою жизнь. Мужчина был младше Аси на 6 лет, но от того умения жить без привязанностей и обязательств перед другими казался моложе на целое десятилетие. Так живут студенты – тратя вчистую сегодняшний день, не думая о завтрашнем. Любя без обязательств, проводя всё время в отделении, поскольку не хватало терпения и душевных сил наладить быт и свить гнездо… Хотя… А зачем ему гнездо? Детский доктор так и говорил всегда: «Я не создан для семьи. Увы. Видимо, мне неведома семейная жизнь, её радости и прелести».
- Асютка, у вас бабье лето? – Самсон жевал яблоко, говорил, пользуясь скайпом, и одновременно ещё жарил что-то на сковородке в махонькой кухне отца.
- Да, прекрасная погода. Я люблю такое время года.
- Я здесь всё доделал. Готов прилететь уже скоро. Ты рада? «Я вернусь, когда раскинет ветви….» Не помню дальше. Это ты живёшь мыслями великих…
- Да. Но… я не буду жить так же, как и раньше. Самсон, я люблю тебя, но…, - Ася ощущала жуткий ком в горле, -  отказываюсь жить гостями в судьбах друг друга. Очень больно так жить. Не приходи, даже не подходи ко мне, если нет намерений жить вместе…  Ты стал реже звонить. Наверное, я в твоей жизни уже просто картинка из прошлого…
- Асютка! Я не переставал помнить о тебе. Ты что такое говоришь?!
- Ты услышал меня? Это моё слово.


- Бабушка, мы еще полчаса поиграем, а потом я буду маму встречать. Она Олю покормит, и в парк придут.
- Бабася, а ты, - Макар высунулся из-за куста калины на берегу озера, - предупредила доктора Самсона, что мы в парке?
- Да, предупредила.
- Он же ещё Олю не видел!  А ей уже скоро три месяца!
Ася отбивала воланчик и чувствовала, как вдоль позвоночника с каждым ударом натягивается струна ожидания. Он не позвонил сегодня. По её расчетам, именно в течение часа мужчина может появиться здесь. Она подробно описала в записке, как их найти в парке…. Пора прекращать ждать. Господи, как же больно быть любящей женщиной!
 Солнце играло лучиками, уже не грея природу и людей, а только дразня… Такой небольшой обман природы.
- Макар, ты только в воду не лезь.
Ася повернулась к мальчишке, но краем глаза заметила, как Криста подпрыгнула и отчаянно замахала кому-то руками. Там, за спиной у Аси появился человек, от чьего появления вспыхнуло солнце и разорвало сердце внутри измученной разлукой женщины. Боже, какое же это счастье – быть любимой и любящей женщиной!

– Ты любишь меня? – извечный женский вопрос.
– Да! И только что это подтвердил, - отозвался слегка запыхавшийся мужчина. Америка придала Самсону пяток лишних килограмм, появилась бородка, но воздержание от тела любимой было слишком долгим. Не получилось наслаждаться телами на протяжении вечера и ночи… И, как всегда, мужчина быстро перешёл к делам. Скрылся в ванной совсем ненадолго…
Был даже побрит и в чистой рубашке уже через полчаса.
- Мне нужно отъехать на три часа. В твоём холодильнике стоит миска с фруктами и пломбир в морозилке. Надо же чем-то заняться тебе без меня…
Всё вернулось на круги своя… Самсон и с ней, и сам по себе. Внутри оборвалась паутинка надежды…
- Я ведь просила не приближаться, если нет желания терпеть меня всегда, и после секса, и в душной ночи, и в холодной комнате. Убирайся, Самсон. Не изменился ты, вся твоя нежность излилась за полчаса. И … «вас ждут великие дела»? Уже без меня? Правильно я поняла? – Асю трясло.
- Янтаринка моя! Обещаю: всё расставлю на свои места сегодня вечером. Честно. Не злись пока… Не делай выводов поспешных. Клянусь: сегодня мы всё обсудим и всё-всё решим. И не забирайся в ванну – сейчас могут прийти люди…
За Самсоном закрылась дверь. Руки опустились как плети. Давно Ася не чувствовала себя такой разбитой. Она ждала год. Верила в чудо, где-то в глубине души. Несмотря ни на что Ася любила этого человека с волосатым торсом, серыми глазищами и полным отсутствием чувств к ней.

- Ну, вернулся так быстро? – в дверь упорно звонили. Долго и мерзко. И Вознесенская знала, что это не Самсон – у него были ключи. Шла открывать медленно, будто на казнь.
- Вам просили передать…, - посыльный вручил огромную корзину с розами – белыми, нежно-кремовыми и даже зеленоватыми…
- Простите, это вам! – следующий посыльный принес корзину вкусняшек.
- Вы – Ася? Это для вас, - из-за двери послышался почти детский голосок. Третий посыльный оказался совсем ребенком. Он принес коробку, перевязанную лентами, и небольшой коробочек… Обе коробки были так запакованы, что нереально их было открыть не вспоров бока.

Только через три часа ключ в замке повернулся. Самсон вошёл, сделал вид, что не удивлён тем, что его не встретили в прихожей.
- Я вернулся.
Ася, не торопясь, вышла. Да, это все тот же Самсон Гогов. От близости которого кружилась голова и ныло сердце, если он был далеко.
Вообще-то у хозяйки квартиры были мысли избежать разговора, просто улизнув из собственной квартиры. Но женское любопытство взяло верх. Ей не удалось обмануть саму себя: очень хотелось понять, что же происходит.
- Можешь подготовить два бокала? Под вино… И вот конфетки раскрыть…
Ася пошла мыть бокалы. Вино, значит….
А в комнате в это время вспарывались коробки. Вошла Ася с подносом и двумя бокалами и обомлела. На диване лежало потрясающе красивое платье, которое она примеряла неделю назад зачем-то по настоянию Ани в магазине. И стояли туфли, под цвет платью, лежала шляпка…
- Милая моя, я тебя уже час тут дожидаюсь! – на одном колене стоял Самсон. И что-то протягивал.
- ????
– Хочу взять тебя замуж, о моя любимая моя женщина! Только должен предупредить, у меня гарем. Есть первая жена – работа. Но вы с ней жить будете в разных домах. Так что не стоит ревновать. Идём послезавтра в ЗАГС?
- Ну ты…. все превратил в …фарс….
- Нет, - Самсон поднялся с колена, - моя хорошая. Просто я почувствовал, как тебя колотит обида. А мне уже даже шею свернуть пообещали, если тебя обижу.
- Кто?
Самсон обнял свою Асю, губы очень властно сорвали поцелуй, а потом руки, большие сильные руки мужчины настойчиво сдернули с женского тела рубашку. Улетел в сторону лифчик.

- Нет. Сначала скажи: ты решил окончательно? Я пока что согласия не дала….
- Женщина, ты испытываешь моё терпение. Быстро поцеловать меня! – Самсон редко так странно шутил: назойливо и некрасиво. И Ася поняла – это важное для себя решение он интуитивно пытается закамуфлировать под шутку.
- Самсонушка, нельзя так. Мы потом пошутим, ведь меня… разорвёт, если я что-то недопойму.
- Ась, я люблю тебя. Честно. Но, если б ты знала, как я боюсь женского вмешательства в свою жизнь. Боюсь, что обижу тебя, разорву себя. И потерять тебя…, - теперь сдулся мужчина, - тоже боюсь.
Это мгновение породнило их больше, чем два года знакомства.
- Кто обещал тебе шею намылить за меня? – в два часа ночи вспомнила Ася.
- Я тебе даже завидую. За тебя мне два человека готовы оторвать голову, хотя это без Ивана твоего…. Если с ним посчитать, то уже трое…
- Ничего не понимаю.
- Клим нашел меня в Филадельфии, свалился на голову посреди операционного дня. Два часа сидел и ждал меня под дверью. Потом хмуро высказался: «Ася мне как сестра, а за своих… я … голову оторву. Она ж любит тебя, а ты измотал беднягу своими недомолвками».
- Ого!
- Мы потом, - мужчина поцеловал голое плечо, нависшее над ним, - сидели с ним в ресторане, болтали. И он ни разу не улыбнулся.

Оказалось, что и Юрий нашел Самсона. Только не лично, а по скайпу.
«Надо же. Хорошими людьми меня Бог в судьбе одарил!»
- А как ты решился купить это платье и туфли? Неужели догадался, что мне понравятся? Да и размер…
- Аня помогла. Молодчинка! Справилась со всем в лучшем виде. Платье мне тоже нравится.
- А обувь? Шляпка?
- Ноги у вас с дочей одинаковые, только ты каблук не уважаешь. А шляпки я люблю на женщинах до трясучки…
- То есть Аня была в сговоре???? Ты не шутишь?
- Нет. И не забудь, послезавтра у нас торжественная регистрация!
- Эй! Эй! Совсем с ума сошел? Мне надо …. записаться на стрижку… И вообще.
- Тебя уже записали. И ресторан Клима готовится встречать гостей послезавтра. Ты не сможешь мне отказать – я настроил полгорода так, чтобы и самому не отступить, и тебе такой возможности не дать!
- Сумасшедший!

Как же приятно засыпать в любимых и любящих объятиях!!!! А ведь счастье только начинается!


(Кто дотерпел до конца истории, и знает, что можно сказать автору, то есть мне, - поделитесь мыслями!!!)