С чего начиналась моя деятельность
в качестве инженера по эксплуатации
ЗРК (зенитно-ракетный комплекс).
Моя офицерская служба начиналась не очень удачно. Мало сказать, что я попал служить в Северодвинск, только накануне моего приезда переименованный из Молотовска, т.е. в нельготный приполярный район, так мне ещё и комплекса не досталось. Последнее требует разъяснения. По окончании МВИРТУ нас распределили в семь полков, первыми получившими на вооружение ЗРК С-75 Двина. Но поскольку серийное производство комплексов только началось, то поставили на полк только два комплекса вместо четырёх, положенных по штатному расписанию. Нас приехало вместе четыре молодых честолюбивых лейтенанта, точнее говоря инженер-лейтенанта (мы в шутку говорили «инженер минус лейтенант»). Так вот, Витя Каплин и Вадик Степанов сразу попали в дивизионы , только что получившие ЗРК. Вова Сидорович был назначен по своему профилю в технический дивизион (ракетную базу). Все они сразу же начали заниматься своим прямым делом. А я остался безлошадным. Меня назначили в дивизион, который, хотя таковым числился, являлся на самом деле батареей стомиллиметровых зенитных орудий. Полк наш был особенный – он почти полностью был укомплектован офицерами, призванными из запаса в принудительном порядке. Многие из них были участниками войны, работали до призыва на заводе, производящем атомные подводные лодки, где зарабатывали гораздо больше офицерского содержания, и мечтали под любым соусом свалить из армии. Командир моего дивизиона, например, майор Андреев закончил войну начальником штаба полка, а призван был с понижением на должность командира батареи. Все эти офицеры обладали одним прекрасным качеством – они не боялись ни бога, ни чёрта, вели себя очень независимо. И это качество помаленьку передалось нам, молодым.
Короче говоря, офицерам нашего дивизиона заняться было нечем, и хотя нам пытались придумывать различные дела, мы потихоньку разлагались – алкоголь и прочее. Молодые ребята, вырвавшиеся на свободу, ничем практически не занятые, с кучей денег в кармане. Я ещё как-нибудь об этом расскажу. Жили мы на бывшем БКП – батарейном командном пункте. Так гордо называлась большая землянка, из которой убрали всё оборудование и заменили его солдатскими кроватями. Было очень тесно (через месяц после меня прибыла ещё группа выпускников технических училищ), рукомойники и удобства, разумеется, на открытом воздухе. Однажды вызвал меня командир дивизиона и заявляет:
- Зима на носу. Вам в землянке тесно и холодно. Надо поставить сруб (дом). Так что бери бригаду солдат и – вперёд.
Я опешил, не знаю даже что сказать. Мы же были мальчиками со школьной скамьи, попавшие в училище. С неплохими мозгами, забитыми всякими теориями и электронными схемами в области систем управления ракетами, но не имеющими никаких практических знаний и навыков. А тут – сруб. Хорошо, что я хотя бы слово это знал из художественной литературы.
- Товарищ майор, да я же в этом ничего не смыслю, – захныкал я.
- Ты инженер? – спрашивает.
- Ну да, – отвечаю.
- Ну, так разберёшься. Там есть рядовой Русинов, он поможет.
Надо сказать, что в те времена для рядового обывателя инженер – это был, если не бог, то полубог - точно. К человеку, носящему это звание, относились очень уважительно и с большим почтением. Считали, что инженер знает всё, связанное с техникой. Для них не было деления на электрику, строительство и пр. Мне ничего не оставалось, как откозырять и пойти выполнять приказ. Справедливости ради надо сказать, что план дома (сколько комнат, их размещение и размеры) комдив нарисовал сам. Сейчас, по прошествии лет, я думаю, что этим заданием он преследовал две цели. Во-первых, он изучал меня, хотел увидеть мою реакцию и последующую работу. Во-вторых, не давал мне втянуться в пьянство, фактически спасал зелёного пацана.
А пока что я пошёл знакомиться с бригадой. Главная фигура Русинов. Здоровый детина, на полголовы выше меня, последний год службы (тогда служили 3 года, а на флоте – 5 лет), отбывший несколько лет в лагерях (у нас в дивизионе было несколько таких), где и освоил работу с брёвнами. На несколько лет старше меня. Чувствовал я себя очень неуверенно, даже побаивался поначалу. Но, как ни странно, и Русинов, и вся бригада вели себя очень корректно, делая вид, что выполняют мои указания. На самом деле, конечно, всем командовал он. Но и обучал по ходу дела меня. И уже через несколько недель я активно участвовал в работе. Стройка двигалась довольно быстро, и на холода мы уже перебрались в новое помещение.
Вот такое первое применение своего диплома я нашёл в армии. Надо сказать, что построенный нами домик простоял довольно долго. После нашей передислокации на Ягры в нём разместилось управление вертолётной площадки, оборудованной точно на том месте, где был наш БКП.
Прошло время. Мы готовимся ехать на полигон, получать (наконец-то) ЗРК для нашего дивизиона. Уже переехали на место новой дислокации (остров Ягры), вселились в новые свежеокрашенные домики, от которых в восторге (это потом мы их будем проклинать и называть сборнощелевыми за холод зимой). На стартовой позиции уже есть капониры для СНР (станции наведения ракет) и окопы для пусковых установок. А вот кольцевые дороги для подвоза ракет к пусковым установкам не готовы, и специальная сборная бригада солдат усиленными темпами строит эти дороги. Я ездил к Вите и Вадику в их дивизионы, чтобы набраться практических навыков, которых после училища у нас не было совершенно. И вдруг комдив вновь вспоминает, что у него есть инженер. Вызывает к себе.
- Слушай, там бетономешалка сломалась, работы срываются. Давай, инженер, действуй. Работа срочная.
У меня шок. В глаза никогда не видел бетономешалок. Никакого представления об их работе не имею.
- Товарищ майор, да я понятия не имею, с чем их едят. Я же специалист по электронике!
- Ничего. Ты инженер, разберёшься.
Я в отчаянии иду на позицию. Спрашиваю:
- Ну, где тут бетономешалка?
Мне показывают. Большой металлический грязный конус, похожий на юлу (сейчас их принято называть миксерами), к которому тянется кабель с большого электрощита. К щиту подходят провода, накинутые на провода электролинии рядом со столбом. Щит ограждён колючкой с надписью «Опасно для жизни».
- Рассказывайте, как это всё должно работать и что случилось.
Мне объясняют, куда засыпается песок, щебень и заливается вода. Какой кнопкой включается, какой выключается. Сказали, что раздался громкий выстрел в щитке, после чего бетономешалка перестала включаться. Я почесал в затылке и с опаской зашёл внутрь ограждения к щитку. Открыл дверку и вижу три больших коробочки. Судя по тому, что к ним подходят фазные провода, а с другой стороны отходят провода, идущие в кабель к бетономешалке, догадываюсь, что это предохранители, хотя таких громадных я никогда не видел. У нас ведь в электронике они маленькие, максимум до четырёх ампер. Надо сказать, что электричества я тогда очень опасался, т.к. при подготовке диплома в училище я так доэкспериментировался в кабине «П» (передающей), что получил удар током, от которого вывалился через дверку на улицу. Так что стою, смотрю на эти жуткие предохранители и думаю, что надо заменить неисправный и всё заработает. Кстати, по их внешнему виду видно, какой из них сгорел.
- А новые предохранители есть? – спрашиваю.
На моё счастье обнаружился солдат, который это всё устанавливал и подключал. Он принёс предохранитель, заменил старый, научив невольно тем самым и меня. Ну, думаю, сейчас заработает. Включили. Тут же раздался громкий выстрел (потом узнал, что эти предохранители так и называются – стреляющие), и только что установленный предохранитель сгорел. Меня это повергло в полное уныние. Какого чёрта он горит? Всё так просто и очевидно. Никаких видимых причин. Тупо смотрю на щиток, на эту проклятую бетономешалку. Ничего умного в голову не приходит.
- А ну-ка, дай мне ещё один предохранитель, – говорю солдату.
Он протягивает мне эту коробочку и предупреждает, что остался только один. Я уже сам провожу замену, нажимаю на кнопку включения и… Ба-Бах!
Немая сцена. В отчаянии я вспоминаю закон Ома, первый и второй законы Кирхгофа. Ну же, помогите! А когда горит предохранитель? При чрезмерно большом токе. Почему по этой фазе всё время большой ток? Значит она «коротит» на землю. Отключаю на щитке питание бетономешалки. Иду по кабелю к «миксеру». Крышка.
- Тащи ключ, открой крышку, – говорю солдату.
Снимаем крышку. Открывается картина: три фазных провода прикреплены каждый к своей клемме, но между одной клеммой и корпусом лежит большая металлическая шайба! Как она туда попала, тогда я не задумывался. Я был просто безмерно рад, что нашёл причину. Выбросили шайбу, поставили крышку на место, включили питание на щитке, предварительно установив ПОСЛЕДНИЙ предохранитель, и с замиранием сердца я нажал пусковую кнопку. Бетономешалка заработала! Я был счастлив безмерно. А комдив после моего доклада только сказал:
- Я же говорил, что разберёшься.
Вот такими были мои первые шаги как инженера специалиста по зенитно-ракетной технике. После этого было двадцать пять лет эксплуатации ЗРК, сотни порой очень сложных неисправностей, боевые стрельбы по мишеням, но первые шаги остались у меня в памяти навсегда.