Счастье. рассказ

- Всё товарищи, хорош на сегодня! - сказал бригадир и сняв выцветшую, пятнистую кепку, вытер пот мозолистой рукой: - Посидите маленько, да вниз спускайтесь, молотки и монтировки здесь оставьте, электроинструмент с собой! Надев кепку  бригадир исчез в квадратном люке деревянных лесов, окружавших большой центральный купол собора. Его шаги гулко отдавались на деревянных ступенях лестниц и становились всё тише. Наконец внизу на крыше раздался его пронзительный голос: - Тимур! Пилы не забудьте, скажи Кальмару пусть вторую возьмёт! Потом внизу стало тихо и уставшая бригада расселась на деревянных лесах кто - где, отдыхая после тяжёлого дня. Вообще - то день был хороший, - Июль, середина Лета, но главное - день был субботний и за него платили вдвойне. Питерское Лето в этом году выдалось солнечным и жарким, вот и сегодня Солнце палило весь день, но работа кипела, слаженно, шумно, звонко, со смехом и крепким словцом. Стучали молотки, тарахтели пилы, жужжали шуруповёрты, со свистом загоняя саморезы в текущую смолой древесину. Синие робы и мокрые от пота футболки суетились и мелькали вокруг, а горячий воздух звенел от работы и команд бригадира Алексея Михалыча, который словно в экстазе подгонял и поторапливал всех: - Костя! Сверли давай! Макс! Шпильки готовь, да не держи ты их по одной, мешок сюда подтащите! Студентам вниз СМС - ку киньте, пусть ещё сороковок, да полтинников напилят! Илье помогите кто - нибудь, - колотит вон на самом краю! Работа летела, бурлила и кипела. Бригада строила новый ярус деревянных лесов вокруг центрального купола. Его серая громада казалась бесконечной, уходя в раскалённое голубое небо, а на нём ни облачка, ни ветерка, только Солнечный шар и дрожащее летнее марево. Повезло тем, кто стоит по ярусам, - хоть какая - то тень. Вытягивая руки за ограждения они дружно передавали наверх то, что пилили студенты: крепкий и смуглый Тимур, осторожный Мышь и белобрысый Кальмар. Глаза подающих с интересом следили за их работой с лесов. Вот отпилив последнюю доску Тимур заглушил пилу и отряхнул с себя опилки. Его напарники дружно подхватив всю стопку, поднесли к лесам и отправили наверх, но замереть в ожидании троица не успела. Увесистый кусок доски промелькнул в воздухе и ударив по крыше, откатился в сторону. СМС - ка сверху... Новые размеры!Подобрав обрезок Кальмар передал его Тимуру, из за его плеча выглянул Мышь. На деревянном обрезке карандашом была выведена колонка цифр, а сбоку красовались забавные рожи. "Вот черти!" - улыбнулся Тимур: - "И когда только они всё успевают и настилы стелить и карикатуры рисовать... Ладно!" - он взял рулетку. - Кальмар помоги! Быстро её растянув они стали отмечать новые размеры. - Тимур! - голос бригадира сверху оборвал их работу. - Фёдорычу вниз передайте, - пусть ещё двадцать полтинников и брус поднимают! - А сколько бруса Михалыч? - Да столько же... Давайте, давайте живей! - махнув рукой бригадир повернулся и заорал ещё громче: - Валера! Чёрта в Бога, душу в мать! Не таскай по краю, - они там пилят внизу! Вдоль купола... Вдоль купола таскай!!! - Ну бугор ты чего? - виновато и хрипло ответил Валера положив на настил доски и убрав со лба длинные седые волосы, виновато пожал плечами: - Я чего? Я ничего! Но бригадир уже не слышал его, забивая гвозди в деревянный замок. Молоток мелькал в его руке словно боевой Молот Тора и гвозди стальными молниями, со шляпками уходили в древесину. - Быстрей, быстрей! - торопил он всех. - До обеда надо эти колонны доставить, а с обеда уже там начнём! Дробный стук молотков вторил его звонкому голосу. Постояв рядом с бригадиром Валера посмотрел на часы. - Ну что там генерал на твоих котлах? - спросил быстрый, поджарый Макс, доставая гвозди из потёртой, дырявой робы. Деловито откашлявшись Валера пригладил волосы и не спеша, словно доверяя великую тайну сказал: - А время - то к обеду уже... Ещё немного постучим, потом пожрём, поспим, ещё побарабаним, а там глядишь ёпс и день прошёл! Домой поедешь, помоешься, опять пожрёшь, да пиво холодное из холодильника достанешь, а потом нарядишься словно франт, надушишься... Рубашка чистая, да манжеты хрустят, а вокруг бабы по городу в летних платьях гуляют, да Белые ночи... Вот тебе и Лето, вот тебе и выходной! - Ну да! - рассмеялся Макс подавая гвозди молчаливому Илье. - Расписал тут целую поэму, - держи карман шире... Бабы, Лето, выходной... Как же! Послезавтра опять на работу! Про дачу ещё в "Лебяжьем", да про тапки расскажи, как ты в них за грибами ходишь! - Во, во! - поддержал его тощий Володя Иванов по прозвищу "дачник": - Этого прохиндея и хлебом не корми, только дай постебаться!За грибами, да в тапках и никто балабола не одёрнет! - Да много вы понимаете... - произнёс Валера и сунув руки в карманы посмотрел на дачника с видом полного превосходства: - Моё "Лебяжье" это не его "Лисий нос"! - О, пошёл негатив! - широко улыбнулся дачник, но Валера не обратив на него внимания продолжал: - У меня в "Лебяжьем" чисто и природа там настоящая, потому и название такое что птицы перелётные на постой залетали. Раньше как прилетят так и земли не видать, всё как Зимой белое... Приглядишся, а это лебеди! Сидят, галдят... Вот и прозвали "Лебяжьим", а у него в его "Лисьем" что? - вынув руку из кармана он театрально махнул в сторону дачника: - Да одно название! Залива и того не видать, а Весной от паводка почва гуляет, вся его свалка в том болоте тонет и тропинка до загнившего пруда, карпы вымерли, одни ротаны остались! - Во заливает! - ещё шире улыбнулся дачник: - Бога побойся старый прохиндей! Я - творческая натура и у себя в "Лисьем" как свободный художник чудеса творю! - Чудеса... - передразнил его Валера: - У тебя там одни чудеса, - что к тебе даже лисы нос не кажут! - Вот бандит! - продолжал улыбаться дачник: - На храме работаешь и такой негатив гонишь, а всё почему? Да потому что Богу не молишся! Ты бы хоть раз после работы не за водкой, а в храм свечку поставить зашёл! - Ух ты скажи какая цаца! - прищурился Валера: - Сам - то много их ставишь? - Да мне и не нужно! Мне давно по - жизни Божья благодать дана! - Ну да, дана, только ты от этой своей благодати в "Лисий нос" убежал, а моя благодать со мной в Купчино и я ей до сих пор по две свечки ставлю, - одну утром, а вторую вечером! Его слова утонули в дружном хохоте бригады, молотки перестали стучать и даже бригадир опустил "Молот Тора" в ослабших от смеха руках. - Ну Валера, ну Валера... - повторял он держась рукой за колонну деревянного бруса. Посмеявшись от души он смахнул рукой набежавшие слёзы и положив молоток сказал: - Всё мужички, - обед! - Бугор! - окликнул его Валера: - Я обедать вниз не пойду, мы с Илюшей тут перекусим, Веселов вон уже пакетом шуршит! - Как хотите! Оно и правильно, чего туда - сюда бегать? Тут хорошо, свежий воздух, да виды на город, - обедайте, отдыхайте... Володя ты тоже здесь останешся? - Нет Михалыч,нужда зовёт, надо вниз бежать! Бригадир кивнул и быстро пошёл вперёд, уводя за собой бригаду. Стук шагов и скрип лесов затихал внизу, студенты заглушили пилы и стало непривычно тихо, только летний город всё также шумел вокруг. Бесконечные машины замирали на светофорах и снова неслись куда - то, рядом с ними чинно катились трамваи, зелёные скверы, кафе и магазины там внизу, манили вечно спешащих людей. Прислонившись к деревянной колонне Валера развязал маленький узелок и достал банку с макаронами по - флотски, рядом с ним примостился Илья задумчиво жуя бутерброд и прихлёбывая чай из маленькой крышки компактного термоса, чуть поодаль от них расположился Саша Веселов. Быстро проглотив обед и глотнув кофе, не теряя времени он лёг на настил в тени, подоткнув под голову свёрнутый зимний ватник. Кивнув на него Валера улыбнулся: - Кот, чисто кот... Но Илья не обратил на него внимания, с интересом разглядывая оживлённый город внизу. - О, смотри какая пошла! - он показал на девушку в коротком и лёгком платье: - Хороша... Эх хороша! - Да-а-а! - кивнул Валера и хрипло откашлялся: - Хороша Маша, да не наша! Сколько их сейчас по городу ходит, все нарядные, одна другой краше, ходят и не знают что мы тут сверху на них любуемся! - зачерпнув макароны он усмехнулся: - Тут каждому - своё, кто на что учился, одним гулять, да отдыхать, а нам вон смотреть молча, да вкалывать! Одного Сашу ничего не волнует! - он кивнул на спящего Веселова: - Поедет скоро в свой Ейск, на Азовское море пузо греть, развалится там на пляжу и лапки кверху... Илья слушал его молча и пил чай устало привалившись к лесам, а потом прикрыл глаза и мечтательно улыбнулся: - Да Валера, тут кому - как, а по мне и в городе неплохо, тут ведь всё есть, а с деньгами такой отпуск можно устроить... Жара вон какая стоит! Мы сегодня с электриком в клуб собирались, только никуда я уже не пойду, - устал... А вот завтра, прямо с утра я на Неву махну! Есть у меня на Петропавловке место любимое, - хорошо там, просто сказка! На пляже песок и дно песчаное, а не каменистое и вода в Неве бодрящая, в любую жару как макнёшся, так усталость как рукой снимет, а если катер или метеор какой пройдёт, так я на воду ложусь на волнах покачаться и волны эти то качают, то бросают как будто в небо, да так что брызги летят и восторг как в детстве и думаешь, - вот оно счастье! - Не скажи! - опять усмехнулся Валера: - Счастье, оно в полпятого начнётся, как домой пойдёшь или вон как зарплату да премию дадут! Открыв глаза Илья посмотрел на него с интересом: - Ну не всё генерал только в деньги упирается! Не встречал ты рассвет на Петропавловке, да на Неву не любовался когда Солнце над городом встаёт... Все дворцы, да дома на набережной в нежной, розовой дымке, над Невой лёгкий туман клубится, а в нём дремлют на воде белые чайки и яркое летнее небо обнимает город. Когда лежишь вот так на песке и смотришь, смотришь в это небо, а в нём свет играет пока Солнце встаёт и чем светлей становится это небо, тем чище становится и душа твоя. В такие минуты ни о деньгах, ни о долгах не думаешь, а как будто сливаешся с утренней тишиной, волны по песку шуршат, словно шепчут тебе на ухо свои тайны, одинокая чайка скользит в этой бесконечной синеве и кричит грустно и протяжно, а вместе с ней плачет твоя душа и кажется тебе что прямо сейчас твоя жизнь с чистого листа начнётся! Вот такие мысли генерал, когда встречаешь рассвет над Невой. Допив чай он закрутил термос, а вслед за ним и Валера убрал в пакет опустевшую банку: - Заболтались мы с тобой! - сказал он тяжело вздохнув и посмотрел на часы: - Скоро уже и бугор со всей бандой появится. - Уже появились! - кивнул на крышу Илья. Посмотрев вниз они увидели студентов. Сев на крыше и прислонившись к деревянному штабелю они смеялись и оживлённо болтали о чём-то. Новая стрижка Тимура серебрилась в солнечных лучах. В этот раз на его затылке были выбриты острые углы, ровной, красивой ёлочкой. Кто-то из студентов был счастливым обладателем машинки и частенько отрабатывал приёмы визажа, выбрав Тимура в качестве модели. Илья с Валерой переглянулись. - А помнишь как у него рожки были выбриты на голове? Валера хрипло рассмеялся: - Помню... Тогда настоятель лично бугру пистонов вставил за те рога и пришлось их сбривать Тимурке! - Да генерал, вот если решишь сменить причёску, то к ихнему мастеру обратись, глядишь студни и тебе что-то интересное сварганят! - Ага, а потом мне бугор пня под зад даст за такой прикид! С этих-то спрос невелик, одно слово - студенты, а тут я, - Козликин, с рогами на башке попадусь! Виталик с Серёгой скажут: - Всё, спятил старый, - Белая горячка! - Да и вести далеко не надо, - дурка через дорогу! - А Вовка - дачник точно в храм за Святой водой побежит... Скажет: - Бес вселился! Вот умора! - они расхохотались. Веселов приподнялся и хмуро на них посмотрел: - Вы так ржёте что леса трясутся и чего вам не спится? - Спи котик - серенький животик! - ответил Валера: - А у нас тут видишь беседа философская, - мы с Илюхой счастье ищем! - Философы... - проворчал Веселов: - Отдохнули бы лучше пока время есть... - поджав ноги он снова опустил голову на ватник и через несколько секунд засопел ровно и спокойно. - Молодец Саша. - сказал Илья: - Не то что мы с тобой! - Да где уж нам до него... Нам ещё учиться и учиться... Внизу раздались голоса и леса задрожали от шагов идущей бригады. Подхватив узелок Валера встал: - Ну вот и всё, буди кота, бугор банду ведёт! Сейчас нанётся... Веселов приподнял голову, прислушался, а потом встал и убрал ватник: - Ну что? Не нашли счастье? Вон оно, - само к вам идёт... Из люка показался бригадир, а вслед за ним на ярус вылезли остальные. - Ну что мужички, пообедали, отдохнули? - Так точно товарищ командир! - хрипло ответил Валера и в шутку вытянулся по-армейски, руки по швам. Бригадир улыбнулся: - Пять минут отдохнём и начнём! Перегнувшись через ограждение он закричал студентам: - Тимур! Вы доски приготовили?! - Нет Михалыч! - пожал плечами Тимур: - Мы только поднялись! - Отложите пока в сторону, чтоб потом сразу пилить, я вам там размеры положил! - Хорошо Михалыч! - студенты засуетились внизу. - Ну товарищи, начнём потихоньку... Поехали! И оно понеслось. На крыше опять тарахтели пилы, иногда туда летели обрезки древесины испещрённые цифрами и забавными рожами, - СМС-ки, как в шутку называли их. Отскочив от крыши они катились куда-то и Кальмар или Мышь по-очереди бежали за ними. Заглушив пилу Тимур вытирал смуглое, мокрое от пота лицо, доставал рулетку и снова растягивал её. Бригадир опять кричал подгоняя всех и молоток в его руках мелькал загоняя гвозди. Пытаясь от него не отстать, с другой стороны колотил Илья. Карманы его робы тяжёлые, туго набитые гвоздями, становились всё легче, пока спаянная одним порывом бригада продвигалась всё дальше, строя и застилая новый ярус деревянных лесов. Полуденное Солнце сияло в безоблачном небе и всё также нещадно пекло мокрых от пота людей. Их солёные лица были покрыты опилками, которые набивались и липли везде, за шиворот, к волосам и ресницам, к пропитавшимся потом робам и футболкам. От жары всем казалось что время остановилось и это ослепительногорячее Солнце тоже прилипло к небу, бескрайнему и вечному,как высохший и прилипший к нёбу язык. Жара билась в висках шумным потоком крови, едкой солью текла и лезла в глаза, застывала в груди свинцовой горячей тяжестью, а потом Солнце закрыло облачко. Белый клочок скрыл раскалённый шар, а по небу пролетел ветерок уронив вечернюю прохладу на короткое мгновение, но каким же сладким было оно! Потом опять было Солнце, жара и последний рывок. Когда они достроили ярус и бригадир скомандовал отбой, уставшие, высохшие люди расселись кто-где привалившись к лесам и пытаясь отдышаться передавали друг другу последнюю бутылку с водой. Было тихо. Присев на сложенные доски и не спеша допив чай, Илья убрал термос и прислонился к куполу. День догорал и в бескрайнем небе, убегающем в бесконечность, появились далёкие сумерки. Редкие белые облака обгоняли их и плыли к Солнцу длинной вереницей. Вот первое медленно скрыло его, уронив на город тень и лёгкую прохладу."Хорошо... До чего же хорошо..." - думал Илья глядя на город что тянулся во все стороны бесконечным и пёстрым ковром."Что бы ни говорил Валера, а вот оно, - счастье!" - думал он вглядываясь в дымку на горизонте. "И ничего - то мне сейчас не нужно. Где-то есть красавицы, да мягкие перины, но кто из них сравнится с этим небом? Какая перина будет мягче этого штабеля, на котором так удобно было ему сейчас?" Тёплый купол мягко согревал спину и вокруг была такая красота что хотелось остаться здесь навечно, смотреть как темнеет небо, как на нём зажигаются звёзды и город тонет в ночных огнях, встречать рассветы в дымке старинных зданий. Ах Питер, Питер... Самый прекрасный город на Земле! Да, вот оно, - настоящее счастье! Леса дрогнули от шагов уходящих людей и оглядев ещё раз тёмную дымку на горизонте, он пошёл вслед за ними к лестнице, в проёме опустевших лесов.