300-летию со дня рождения Карла Генриха Маркса (Karl Heinrich Marx, 5/V/1818 - 14/III/1883) посвящается.
"О, что есть в мире Человек?
Он - мысль Божия, Его дыхание!
Но должен ли потом Творец
Себя заботя лишь напрасно, пестовать* свое создание?"
(Карл Маркс, из юношеских стихотворений).
(Одноактная пьеса в прозе и двух сценах).
Действующие лица:
Корреспондент – коротко стриженый молодой человек, с несколько нахальным и надменным выражением лица, которое способно передавать и другие чувства. – страх, недоумение, горечь и прочее. Одет в щегольский костюмчик с галстуком, на ногах – блестящие штиблеты. В руках держит микрофон, который старается сунуть под нос каждому встречному. По внешнему виду и взгляду можно догадаться, что он привык интервьюировать VIP-персон.
Девушка из пресс-центра – стройная молодая белокурая блондинка ангелоподобной внешности, одетая в чистенький идеально отутюженный белый халатик и носящая на голове белый медицинский фирменный колпачок с голубой полосой и надписью “Идеал” на нем, чуть сдвинутый набекрень.
Санитары, хирурги – молодые люди. Одетые в фирменные халаты и колпаки.
Главврач – высокий, худой, жилистый старик с белой бородой и пронзительно голубыми глазами. При разговоре, в упор смотрит на собеседника тяжелым непроницаемым взглядом.
Место действия – обычная больница, ухоженная и недавно отремонтированная, превращенная в медицинский центр для VIP-персон.
Сцена 1.
(Сцена представляет собой длинный большой коридор, с белыми стенами в концах которого есть двери и по бокам тоже 2-3 стеклянные двери
Корреспондент идет по длинному просторному белому больничному коридору в сопровождении ангелоподобной девушки. Коридор сияет стерильным белым светом).
Девушка (приветливо улыбаясь, корреспонденту):
- Добро пожаловать в клинику "Идеал". Меня зовут Анжелика, я буду вашим сопровождающим. Вы можете задавать мне любые вопросы, в рамках разумного, конечно (кокетливо поправляет фирменный белый колпачок).
Корреспондент (важно):
- Понял. Спасибо. Буду задавать, естественно. А что значит “в рамках разумного”?
Девушка (проигнорировав его вопрос, продолжает идти по коридору, показывая на стеклянные двери по бокам стены):
- Нашу клинику неслучайно решено было расположить здесь, высоко в альпийских горах, в уединенном месте. Вы сами понимаете, что наши пациенты предпочитают сохранение инкогнито и не нуждаются в любопытных глазах. А наоборот, нуждаются в покое и целебном горном воздухе и такой же воде и пище.
Корреспондент (с любопытством в голосе):
- А почему ваша клиника называется “Идеал”?
Девушка (заинтересованно смотрит на Корреспондента):
- Здесь приводят людей в божеский вид. После разных катастроф.
Корреспондент (продолжает допытываться):
- То есть у вас тут просто обычная пластическая хирургия с травматологией?
Девушка (пожав плечами):
- Нет, далеко не обычная. Ради того, чтобы просто увеличить грудь или поправить нос, не стоит забираться так высоко, поверьте.
Корреспондент (пытаясь взять Девушку под руку):
- А на сколько пациентов рассчитана клиника?
Девушка (вежливо отстраняясь):
- Извините, но это закрытая информация. У нас здесь много закрытой информации, к сожалению.
Корреспондент (недоуменно):
- Но как же реклама..
Девушка (перебивая его, несколько нетерпеливо):
- Мы не нуждаемся в дополнительной рекламе. Нас и так хорошо знают. Все, кому нужно сюда попасть, к нам попадают. Уж поверьте, каких-либо связей или денег, чтобы сюда попасть, не требуется.
Корреспондент (задумчиво):
- Вот как? А скажите…
(Внезапно на стенах коридора замигали лампы, раздался вой сирены, по бокам захлопали двери).
Девушка (торопливо):
- Прошу прощения, давайте посторонимся. Похоже, срочная операция.
(В конце коридора показывается каталка с капельницей на штативе, на которой лежит нечто бесформенное, коричневого цвета с темными пятнами ожогов на коже, и большими пятнами зеленки. Вокруг суетятся двое Сотрудников, делая что-то прямо на ходу).
Сотрудник 1 (говорит в мобильник):
- Готовьте большую операционную!
Сотрудник 2 (обращаясь к Сотруднику 1, обеспокоенно):
- Доктор, мы его теряем!
(В другом конце коридора распахиваются стеклянные двери.
Каталка промчалась мимо Корреспондента и Девушки, безбожно грохоча).
Корреспондент (осторожно):
- Это был человек? Или то, что от него осталось?
Девушка (напряженным голосом):
- Это уже неважно. Важно то, что всё ещё можно поправить. Пройдёмте-ка на смотровую площадку, оттуда можно наблюдать весь процесс, и слышно всё, что происходит в операционной. Вот возьмите здесь с вешалки белый халатик, пожалуйста, и накиньте себе на плечи, а также наденьте маску. Прошу следовать за мной.
Корреспондент (сглатывая слюну под маской):
- Угу. Вы знаете, я разные виды видывал, и даже в зоне военных действий побывал, но тут, почему-то мне кажется, все гораздо страшнее.
(Уходят в дальнюю дверь коридора).
Сцена 2.
(Смотровая площадка представляет собой антресоль или возвышение над сценой, обращенной к зрителю. Сама сцена представляет собой операционный блок с операционным столом продолговатой формы, горящей люстрой на треножнике, напоминающей операционную лампу, множеством приборов различной конструкции, а также прожектором с желтым светофильтром, стоящим в стороне.
Корреспондент в белом халате в сопровождении Девушки появляется на антресоли.
Пострадавший лежит на операционном столе, бригада хирургов из трех человек поспешно занимает свои места. Двое становятся по бокам стола, а один – перед ним, спиной к зрительному залу. В операционную стремительно входит высокий крепкий старик с белой бородой, одетый чуть-чуть иначе чем другие, и становится по другую сторону операционного стола лицом к зрительному залу так, чтобы его было хорошо видно).
Девушка (с чувством):
- Слава тебе, Господи! Главный будет оперировать. Значит, вытянет!
Корреспондент (хитро прищурившись):
- А что, бывает, и не вытягивают?
Девушка (уклончиво):
- Всякое бывает. Если случай запущенный - то сами понимаете…
(Внизу между тем уже началась операция. С человека сняли простыню).
Корреспондент (издав изумленный возглас, удивленно):
- Это кто же его так, а?
Девушка (невозмутимо):
- Любимые. Чаще всего это дело рук любимых.
Корреспондент (возмущаясь):
- Любимых?! Он что, маньяка любил? Или маньячку? Хотя, по-моему, женщин-маньяков вроде как в природе не бывает.
Девушка (глядя на корреспондента, удивленно):
- Почему же не бывает? Женщины тоже бывают одержимы маниакальными идеями. Ничуть не реже, чем мужчины. Просто мужчины маниакально пытаются переделать мир, а женщины - мужчин.
Корреспондент (ошарашенно):
- Вот как?
Девушка (не замечая его смущения, продолжает):
- Вообще-то мир настолько изобилен, что в нём есть всё, всегда и для всех. Даже странно, почему люди не стремятся использовать то, что уже создано, причём для них же? Почему все обязательно надо перекроить на свой вкус?
Корреспондент (протестующе):
- Но как же! Ведь в этом и заключается суть прогресса! Преобразовать природу, поставить её на службу человеку…
Девушка (улыбнувшись, мягко):
- Но она и так уже служит человеку. Зачем же её преобразовывать? Может, лучше научиться её рационально использовать?
(Внизу тем временем тело, лежащее на столе, отмыли, протёрли, расправили, как могли, и стало видно, что всё не так уж плохо, как казалось на первый взгляд. Хотя всё равно, вид достаточно страшный. Местами виднелись глубокие раны, кое-где были просто отхвачены изрядные куски мяса, кое-где - наоборот, наблюдались какие-то уродливые наросты).
Корреспондент (с любопытством):
- Что с ним случилось? Впечатление, что его дикий зверь растерзать пытался.
Девушка (ехидно):
- Это “дикий зверь” ещё называют иногда “любовью”. Разумеется, название ошибочное. Просто подменяют одно понятие другим.
Корреспондент (недоверчиво):
- Вы хотите сказать, что вот эта жертва дикой мясорубки ранена любовью? По-моему, это персонаж из фильма «Техасская резня бензопилой».
Девушка (кивая головой, одобрительно):
- Очень образно, Вы молодец. Знаете ли, люди часто превращают любовь в дикую мясорубку. И в резню бензопилой - тоже. Разве Вы ни разу не наблюдали подобное?
Корреспондент (кивнув головой, соглашаясь, и поспешно переведя разговор на другую тему):
- А что это они сейчас делают?
(Показывает в сторону операционного стола. Там как раз подкатили поближе и направили на лежащее тело прожектор с желтым светофильтром, который залил весь операционный стол мягким золотистым светом).
Девушка (пожимая плечами):
- Лечат душу. Это Свет Любви. Он очень целебный. Он позволит душе расслабиться, расправиться, принять естественные очертания.
Корреспондент (недоуменно):
- А почему вдруг они стали неестественными?
Девушка (вздохнув, с сожалением):
- Кто-то долго пытался его изменить, перекроить “под себя”. А он, видимо, далеко не сразу сбежал. Любил, наверное…
Корреспондент (с любопытством):
- А как это – “перекроить под себя”?
Девушка (опять пожимая плечами):
- Ну как это обычно делается? Что-то запретить, что-то навязать, в чём-то ущемить, что-то заставить. А кое-что вообще искоренить, как вредное! Одно отрезать, другое нарастить. В общем, скроить по-другому. Но душа - не брюки, её не перекроишь! Она снова и снова будет стремиться вернуться в первоначальное состояние. Стать сама собой.
Корреспондент (опять пытаясь взять спутницу под руку и привлечь ее к себе):
- Вы вот уже который раз говорите о душе. Но она ведь вроде как субстанция неощутимая и невидимая?
Девушка (мягко возражая и высвобождаясь):
- Ну как неощутимая? Разве у Вас никогда душа не болела? Или не пела? Не разрывалась? Не рвалась ввысь?
Корреспондент (с удивлением, после небольшой паузы, как бы что-то вспоминая):
- Рвалась. И от боли, и ввысь.
Девушка (одобрительно):
- Ну вот, а говорите, “неощутимая”. А насчёт “невидимой” - так вон же она, на столе лежит! Сами и видите.
Корреспондент (пораженно):
- Так это что? Душа?!
Девушка (согласно кивая):
- Душа. Мы телами и не занимаемся, только душами. Лечим, затем внедряем в тело. Тело прочнее и инертнее, а душа очень ранима. Очень. Чувствительна, ранима и уязвима.
(Корреспондент замолчал. Стал смотреть и слушать - что там, внизу происходит. Золотой свет рассеялся, поредел, прожектор постепенно погас. Зато хирурги активизировались. Между ними пошёл очень интересный диалог).
Хирург 1:
- Чувство собственного достоинства сильно повреждено.
Хирург 2:
- Ничего, сейчас подтянем, вот тут и тут, и закрепите, пожалуйста. Надо будет, конечно, потом мощную реабилитацию запланировать, но ничего, ничего, всё поправимо…
Хирург 3:
- Вот здесь дыра просто… Как здорово и глубоко, однако, пробило! Что это она с ним делала?
Главврач:
- Посмотрите там, в истории болезни! Это она ему гордыню пыталась извести. Била в одну точку, долго. Вот и продолбила.
Хирург 1:
- Гордыню! Неужели она не понимала, что его гордыня есть просто отражение её несогласия с реальностью?
Хирург 2:
- Нет, конечно (отойдя от стола и листая небольшую книжицу с заглавием “История болезни”):
Вот тут отмечено - она пыталась заставить любимого забыть про его образ жизни.
Хирург 3:
- А, теперь понятно, почему такая деформация черепа! Видимо, постоянно капала на мозги.
Главврач (поднимая голову):
- Ничего, сейчас пластину поставим, будет как новенький.
Хирург 1:
- А зачем ей надо, чтобы он менял образ жизни?
Хирург 2:
- Ну, все как обычно: её кое-что не устраивало, хотелось там подправить, там подрихтовать…
В общем, как всегда!
Хирург 3:
- Ну, не понимаю: не лучше ли поискать подходящий вариант, чтобы всё устраивало?
Главврач (ворчливо):
- Да у них там, внизу, чаще всего так: боятся, что если не сейчас, то уже и никогда, вот и хватают первое, что под руку попадётся, а потом начинают его "под себя" переделывать.
Хирург 1:
- Но это же опасно! Так ведь души-то и калечат! А потом - к нам, на операционный стол.
Главврач (пожимая плечами):
- А кто об этом думает? Каждый, понимаешь ли, мнит себя пластическим хирургом…
Хирург 1:
- Но неужели она не чувствовала, что ему больно? Неужели ни разу не захотелось оставить его таким, каким он создан? Это как же надо ближнего своего ненавидеть?
Хирург 2 (продолжая листать книжицу):
- В истории болезни записано - "очень любила".
Главврач (укоризненно):
- Там, внизу, "любить" очень часто означает "воспитывать". Или, еще чаще, “перевоспитывать”. Кончайте базар, давайте всё, что есть сюда - будем ауру чинить.
Хирург 3 (удивленно):
- Ой, блин, да тут чинить-не перечинить.
Главврач (вызывающе):
- Ничего, не такие пробои латали. Ну, давайте, создаём биополе - и, помолясь, приступаем.
(Хирурги столпились вокруг стола, прикрыв ладонями тело).
Корреспондент (задумчиво):
- Ничего себе! Наперевоспитывалась! Ведь так можно человека до смерти довести.
Девушка (согласно кивая):
- Бывает, и доводят. Но чаще - спасаем (улыбнувшись). Клиника “Идеал” - к вашим услугам.
Корреспондент (уточняя и что-то записывая себе в блокнотик):
- Значит, у вас тут пластическая хирургия для истерзанных душ? Я-то полагал, вы тут что-то улучшаете. Ну, как носы! Или груди.
Девушка (пожав плечами, смущенно):
- Зачем улучшать то, что и так совершенно? Люди такие смешные. Им все время кажется, что они какие-то не такие. Недоделанные, что ли. Хотя задумывали их изначально совершенными.
Корреспондент (задумчиво почесывая кончик носа):
- Человеку, в общем-то, свойственно стремиться к идеалу.
Девушка (мягко улыбаясь):
- Идеал - это то, что было вначале. Получается, что человек стремится от идеала к какому-то выдуманному образу. А мы как раз восстанавливаем его согласно замыслу Творца.
Корреспондент (ехидно):
- Спасаете души, стало быть?
Девушка (строго):
- Спасаем, всех, кого можем. Для этого мы и существуем. Прилететь вовремя - и спасти.
Корреспондент (хихикая):
- Да вы, похоже, просто Ангелы.
Девушка (делаясь еще серьезнее):
- Да-да, мы Ангелы (кивает согласно головой).
Корреспондент (еще ехиднее):
- Кстати, а откуда Вы знаете, какой у Творца был первоначальный замысел? Где это написано?
Девушка (с изумлением воззрившись на собеседника):
- Так Он сам об этом и говорит. Вот же Он, бригадой хирургов руководит (показывает рукой на жилистого высокого старика с белой бородой в фирменной одежде, стоящего возле операционного стола и делающего операцию). Вы что, до сих пор разве не поняли ЭТО? (делает ударение на последнем слове).
Корреспондент (ошарашенно, переводя взгяд с Девушки на Главврача и обратно):
- А что тогда тут я вообще делаю?!
Девушка (внимательно посмотрев на него и сокрушенно вздохнув):
- Мы не приглашаем кого-либо в клинику просто так. Наш Главный Врач дал указание Вашему Главному Редактору, чтобы сюда прислали именно Вас. Вспомните, как на машине Вы долго ехали по горной дороге сюда. А потом Вашу машину занесло на повороте. Не помните? Вот Вы и завершаете здесь, в этой клинике, свой земной путь.
(Продолжает, сокрушенно вздохнув еще раз и жалостливо взглянув на Корреспондента):
- К сожалению, в Вашем случае, сделать чего-либо, скорей всего, уже не удастся. Вы настолько огрубели душевно, описывая чужое горе и страдания, что потеряли всякую чувствительность и сострадание к людям. Скорее всего, Вас просто разберут на запчасти.
Корреспондент (изумленно):
- Но, как же так?!
Девушка (доверительно, взяв корреспондента за руку):
- Приказы Главного у нас здесь не обсуждают. Так что примите мои сожаления. Но, чтобы как-то Вас утешить и поддержать, могу спеть Вам один из псалмов Давида, пока хирурги готовятся к новой операции - уже Вашей. Какой Вы предпочитаете?
(Уводит его с антресоли).
КОНЕЦ.
© Гавин Сергей, 2012 - 2015
_________________________________
Примечания и комментарии:
*Пестовать (устар.) - опекать, заботиться.
На снимке: типичный вид операционного блока в клинике с Главврачом в синем костюме и с надписью на спине на иврите.