В 5-ти предыдущих статьях я рассказал о краткой истории 5-ти императорских театров России, в первую очередь, остановившись на их устройстве и ценах на билеты в 1895. При этом я прочитал материалы с сайтов этих театров. И неожиданно обнаружил, что историки несколько отступили от правды, более того "сдвинули в прошлое" на 4 года дату начала работы Большого театра в Москве.
Привожу две цитаты с сайта Большого театра в Москве https://www.bolshoi.ru/about/hist/history/
«ИСТОРИЯ
Большой театр начинался как частный театр губернского прокурора князя Петра Урусова. 28 марта 1776 г. императрица Екатерина II подписала князю «привилегию» на содержание спектаклей, маскарадов, балов и прочих увеселений сроком на десять лет. Эта дата считается днем основания московского Большого театра.»
«Содержание спектаклей и «увеселений» было делом финансово обременительным, и князь Петр Урусов разделил свою «привилегию» с компаньоном — обрусевшим англичанином Майклом Медоксом… Первое здание театра было построено на правом берегу реки Неглинки. Оно выходило на улицу Петровка, отсюда театр и получил свое название — Петровский…»
Обратимся к моей иллюстрации к статье.
Под номером 1 - фрагмент Плана «Столичного города» 1796 года.
Под номерами 2, 3 – фрагменты текстов к указанному Плану.
Под номером 4 – План города Москвы, изд. Хавского, 1843 год.
Итак.
Во-первых – в 18-м веке в Москве была «Петровская» улица, а вовсе не «Петровка», Петровкой улица стала около 1850-го. Поэтому театр, стоявший на Петровской улице, и назывался Петровский, а по старой орфографии «Петровской». На карте 1796-го улица обозначена литерой «Ю», на Плане 1843-го – название написано непосредственно.
Во-вторых – никогда не было в Москве реки Неглинка – река называлась Неглинная – на карте 1796-го река Неглинная обозначена литерой «О», в тексте река названа Неглинная. На плане 1843 Неглинной реки нет – по ее руслу проложили трубы, а сверху расположился Проезд Неглинного бульвара. В 1859 здесь была улица Неглинная, а бульвар Неглинный был ближе к Трубной площади. В 20-е годы 20-го века Неглинный проезд стал Неглинной улицей, которой остается и по настоящее время.
Автор не придирается, а исходит из того, что если уж вы пишете на таком посещаемом сайте, как сайт «Большого» - пишите правильно, ведь вас копируют дети, школьники, студенты, читают гости столицы. А так появляется и река «Неглинка» – просторечное московское выражение – а вовсе не правильное название реки.
А теперь немного подправим и саму историю, и дату основания театра в Москве.
Как известно, 30 августа 1756 императрица Елизавета Петровна учредила своим указом первый Российский театр в Петербурге, а 27-летний актер Федор Волков был назначен «первым Российским актером». В 1759 императрица отправила Волкова в Москву, для основания во второй столице публичного русского театра.
В те времена в Москве был частный театр Локателли, расположенный в районе сегодняшнего Ярославского вокзала. Он давал спектакли Итальянской оперы и русские пьесы. Некоторое время публика посещала театр, но, вероятно, любители театра там все представления посмотрели, а для простых москвичей цены билетов были высоки – театр пустовал. Локателли объявил себя банкротом и уехал в Петербург.
Волков занялся возрождением брошенного театра, он выписал ряд актеров из Петербурга, что повысило художественный уровень труппы, а также привлек в театральное дело московских студентов. Этому способствовало то, что в Московском университете активную работу вел литератор Херасков, который в 1756 создал там студенческий театр. В 1761 Херасков был назначен директором русского театра, воссозданного в Москве Федором Волковым, в 1763 он стал директором университета, что еще более укрепило театральное дело в Москве.
Среди московских студентов впоследствии выделились настоящие таланты – в первую очередь Плавильщиков, Сандунов, Калиграф, но в 60-е годы 18-го века театральное дело в Москве опять остановилось – Волков уехал в Петербург.
В Петербурге в то время было не до театральной Москвы – происходила смена власти. Первый русский актер Волков был на стороне Екатерины, считается, что он непосредственно участвовал в событиях отстранения и убийства императора Петра III в Ропше летом 1762. В 1763 Волков простудился на маскараде в Москве и в апреле умер – Россия осталась без «Первого актера». Государственный театр в Москве не функционировал.
С 1766 антрепризу Московского театра держали – полковник Титов, затем с 1769 по 5-летней привилегии итальянцы Бельмонти и Чути (Чинти). Итальянские спектакли давались в доме графа Воронцова на улице Знаменка, там был деревянный театральный зал – его и наняли итальянцы.
В 1771 итальянец Чути (Чинти) умер от чумы, и театральное дело в Москве перешло к товариществу Гроти и князя Урусова. Однако вскоре предприниматель Гроти вышел из убыточного театрального дела, и князь Урусов остался один.
Надо сказать, что театральное дело в Москве было серьезно осложнено указом Екатерины II от 1 сентября 1763. По нему со всех платных зрелищ в Москве повелевалось брать четверть дохода в пользу Воспитательного Дома. Это превращало любой московский театральный проект в нерентабельный.
Поэтому князь Петр Урусов, бывший «по совместительству» московским губернским прокурором, испросил для себя в театральной привилегии особых условий. Он желал:
1. единолично получить привилегию на 10 лет на все театральные представления Москвы;
2. платить Воспитательному дому не четверть дохода, а 3100 руб ежегодно по предварительному соглашению;
Со своей стороны князь Урусов обещал за 5 лет построить в Москве каменный театр.
Ходатайствовал за князя Урусова московский губернатор князь Волконский – в результате в 1776 привилегия Урусовым на театральные представления была получена.
Эту дату и считают на сайте Большого театра «началом» своей истории.
Разумеется, князь Урусов не вел дела сам – он привлек компаньона – 29-летнего англичанина Михаила Медокса,– следовательно, сразу нарушил условия своей единоличной привилегии. Медокс окончил Оксфордский университет, был по профессии математиком, и приехал в Россию в 1766. По протекции графа Панина он некоторое время преподавал математику и физику будущему российскому императору Павлу Петровичу.
Каким ветром математика Медокса занесло к Урусову в его театральный проект неизвестно. Однако Михаил Медокс поначалу сумел наладить дело.
Урусов и Медокс наняли все тот же театральный зал на Знаменке у графа Романа Воронцова. Отсутствие необходимости платить «четверть» в Воспитательный дом сделало проект Урусова – Медокса прибыльным. У Воронцова образовался т.н. «Знаменский Оперный театр». Свое обещание построить в Москве за 5 лет за свой счет каменный театр князь Урусов (которого на сайте Большого называют своим основателем) успешно заматывал. Точных сведений нет, но дальнейшие события показывают, что и 3100 руб в год Воспитательному дому не платились.
В 1780 случилось обычное для театра происшествие – «Знаменский Оперный театр» - Воронцовский театральный зал - во время спектакля Сумарокова «Дмитрий Самозванец» сгорел. Князь Урусов под предлогом того, что он понес большие убытки, сразу вышел из товарищества и оставил Михаила Медокса с театральной привилегией до 1786 года и со всеми проблемами по ее реализации – надвигался 1781 – дата завершения строительства каменного театра, а дело и не начинали.
Михаил Медокс вышел из положения тем, что занял у Опекунского совета театра 130.000 рублей (это называется за свой счет?) и за 5 месяцев к концу 1780 выстроил новый театр по плану архитектора Розберга. В театре было 110 лож и галерея, здание театра было невелико 8 х 32 х 20 сажен.
Именно этот театр, выстроенный Медоксом, и называли Петровский, т.к. построен он был на Петровской улице на правом берегу реки Неглинной. Вторично повторяю – князь Урусов к Петровскому театру, на месте которого стоит в Москве Большой театр, не имеет ни малейшего отношения.
Открыли театр в декабре 1780 прологом Аблесимова «Странники».
Финансовая идея Михаила Медокса состояла в том, что он не продавал билеты в ложу – ложу требовалось абонировать на весь год. При этом абонент ложи мог перестраивать свою ложу, менять там убранство, мебель и т.д. Кроме того в зале театра были кресла для дам по цене 2 руб, места за креслами по 1 руб. Театралов, зачастую бесплатно, пускали посидеть у оркестра на табуретах. Предприниматель Медокс стал независим от конкретного посещения богатыми зрителями своего театра, а абонировать на год ложу в театре было делом престижа.
К тому же в труппе Медокса было всего 15 актеров и 9 актрис – и его постановки было вполне рентабельны.
Губернатором Москвы (главнокомандующим) в те годы был князь Долгорукий-Крымский, он был весьма доволен своевременным открытием Петровского театра и способствовал получению Михаилом Медоксом новой привилегии на 10 лет – с 1786 по 1796.
Дела у Медокса шли блестяще, но вспомним, что они опирались на прекращение платежей четверти дохода в Воспитательный дом. Неожиданно начальник Воспитательного дома Бецкий учредил у себя публичный театр с двумя труппами – итальянской и русской. При этом в спектаклях участвовали воспитанницы Воспитательного дома.
Бизнес Медокса стал терпеть убытки. Медокс обратился в суд, для доказательства нарушения Бецким своей театральной привилегии, но суд в действиях начальника Воспитательного дома нарушений не нашел. Кончилось дело тем, что Бецкий продал свое театральное дело все тому же Михаилу Медоксу.
А дела у Медокса уже были катастрофические – он заложил в Опекунский совет Петровский театр, все свое имущество и даже самого себя. В 1796 опекунский совет Петровского театра отошел в ведение новой императрицы Марии Федоровны – супруги императора Павла I. Мария Федоровна отстранила Михаила Медокса от дел, положила ему пенсию в 3000 руб в год и учредила особый комитет для приведения в порядок запутанных дел театра.
А дела оказались столь ужасными, что при императоре Павле I решение принято не было, при императоре Александре I особый комитет запросил ссуду Петровскому театру в сумме 300.000 рублей для уплаты долгов Воспитательному дому (за театр и годовые перечисления с процентами), и долгов многочисленным частным кредиторам Михаила Медокса.
Александр I в 1805 решил дело оригинально – своим указом он занял 300.000 рублей у Воспитательного дома, и 190.000 вернул ему же в качестве долга от Петровского театра, а 110.000 повелел выплатить 46 кредиторам Михаила Медокса.
Казалось бы все почти наладилось, но в октябре 1805 из-за неосторожного обращения театрального гардеробмейстера с огнем перед началом представления оперы «Днепровская русалка» Петровский театр сгорел дотла.
Был ли это поджог или несчастный случай – кто знает.
На этом я завершаю свой рассказ об истории зарождения русского театра в Москве.
Михаил Медокс, продолжал жить в России и получал свою пенсию, он скончался 27 сентября 1822 в селе Поповка, Каширского уезда, Тульской губернии, где и был похоронен.