Гори, гори, моя звезда
Началась Третья Мировая.
Мы, студентки мединститута имени Ник. Ив. Пирогова, примеряем форму фронтовых сестер милосердия: длинные серые платья с пелеринками, накидки на голову.
На них вышиты красные кресты.
Я больше не Ляля.
Я Даша Севастопольская. Я Флоренс Найтингейл. Я завтра уезжаю на фронт. Буду вытаскивать на себе раненых бойцов с поля боя.
Я люблю тебя, Россия.
Гори, гори, моя звезда.
Я жизни не пожалею для Отечества.
Наше дело правое.
Враг будет разгромлен.
Победа будет за нами.
Гори, гори, моя звезда.
День икс.
Я гастролирую во фронтовой актерской бригаде.
В перерывах между боями я пою в блиндажах и землянках, офицерам и солдатам, аккомпанируя сама себе на гитаре, русские романсы.
Ночь светла. Над рекой тихо светит луна. И блестит, серебром отливая, волна.
Колокольчики мои, цветики степные. Что глядите на меня, темно-голубые?
Мы молча вышли в сад. И накипали слезы. И чудной нежностью душа была полна.
Я любила тебя всю жизнь, Черепанов! С чудной нежностью! А ты даже не узнал об этом.
Меня убило прямым попаданием фугасной бомбы, когда я на себе с поля боя вытаскивала контуженного Черепанова.
Пасха.
Я пела русские романсы в Париже, в Берлине, в Иерусалиме, и всегда собирался
полный зал. И у людей на глазах проступали слезы. У русских и у нерусских людей,
одинаково. Моя специальность, вызывать у публики слезы.
Меня так и называют коллеги по сцене: Лялечка Слезкина. Ни у кого на концертах не плачет публика, а у меня плачет.
Послушают, послушают, и вдруг зарыдают, сами не зная, почему.
Может, впервые в жизни люди ранятся музыкой, такое вот возникает у них стеснение в груди, и глаза жжет. И они подымают глаза кверху, как мензурки с закапанным в них лекарством. Отворачиваясь друг от друга, стыдясь слез.
В моем пении нет никакой чувственности, знаете ли. Одна только душевность.
Намедни мы пели на пари с цыганкой Мариулой, кто кого перепоет. Половина дивизии — за нее, половина за меня.
И я победила.
О, как меня слушают! Как мне хлопают!
Всем фронтом!
У цыганки — страсть, т. е. секс.
А у меня — русское, т. е. душа.
Между небом и землей песня раздается. Неисходною струей звонче, звонче льется.
Суровые воины, солдаты и офицеры. Без женщин много дней. Но не Мариулу выбрали, а меня.
Потому что у меня душа как хрусталь.
Потому что я звезда в дали.
Гори, гори, моя звезда! Звезда любви, приветная. Ты у меня одна заветная, другой не будет никогда.
Пока я не забыла. ВИЧ – это отсутствие любви.
Любовь – та сила, что держит вместе атомы и волны, звезды и планеты. Весь мир, всю Вселенную держит, не дает ей взорваться.
И если любви нет или ее мало – у звезды взрыв, у атома распад, у человека СПИД.
Таблетки от ВИЧа это таблетки любви. Выпьешь - и любишь. Их придумала я, студентка 2-го курса областного мединститута, а не светила науки.
Моцартом лечиться надо.
Моцарт непобедим.
Я хотела бы умереть на концерте. Скончаться скоропостижно. Тромб шел, шел и дошел до сердца.
Ляля Высоцкая.
Нет, лучше:
Ляля Вертинская.
Благодаря ей наш подлый мир… наш прекрасный мир… наш грустный мир… нет, просто, наш мир…
Здесь лежит Ляля Вертинская, певица. Благодаря таким, как она, наш мир устоял.
Рождество Христово.
В теплушке санитарного поезда гусарский поручик с рукой на перевязи слушает меня.
Я пою ему, как пела любимица публики Луиза Жермон нижегородским гусарам в 812-м году. Всем и одному из всех, избраннику.
Я пою, как пела на пароходе счастья, на белом пароходе «Ласточка» Лариса Огудалова своему обольстителю.
Я пою, как цыганка Таня пела Пушкину накануне его свадьбы. И он плакал.
И где-то вдали звенит, заливается под дугой серебряный колокольчик. Тройка почтовая мчится по снежному полю. Дорогу всю замело. И ветер свистит в ушах, и хлещет коней удалой ямщик, и крестится в санях ездок.
Где-то над цветущей степью вьется и плачет жаворонок, между небом и землей.
Где-то у калитки, блестящей от росы, в свете звезд, ждет тебя девушка в кружевной накидке.
Где-то ведь есть все это? И дикие цветы, и бубенчик под дугой, и музыка, и калитка в саду, и любовь, и счастье, и снег.
В теплушке санитарного поезда поручик Голицын, с рукой на перевязи, или даже с отстрелянной до колена ногой скажет мне: Вам всего 16, Ляля, вы очень музыкальны, и совсем не важно, что у вас смешной птичий нос…
Не падайте духом, поручик Голицын!
Корнет Оболенский, любите меня!
МУЗЫКА ИЛИ МЕДИЦИНА? МУЗЫКА ИЛИ МЕДИЦИНА?
Музыка и есть медицина.
Я сестра музыко-сердия.
Если бы их не было на свете, музыки и медицины, я бы не стала жить.
Незачем было бы.
Я всегда существовала.
И всегда буду существовать, несмотря на черный мрамор.
Если завтра война — позовите меня.