Светлана и Реваз.
Светлана очень боялась что, раны у Реваза загноятся, начнётся заражение крови, и она ничем ему не сможет помочь. Когда десять дней тому назад, ночью, он израненный, весь в крови ввалился к ней в квартиру, едва не разбудив сына, она сильно испугалась.
Он был почти без сознания и без сил упал тут же в прихожей на дорожку, она сняла клеёнку со стола и с трудом перетащила его на то место, которое ей застелила, чтобы не испачкать кровью.
Пришлось ночью бежать в дежурную аптеку за бинтами и йодом а, потом уже под утро «перетаскивать» его в гостиницу и укладывать на кровать. Когда они вдвоём, держась друг за друга, переходили в гостиницу, он почти ничего не соображая, всё же, как мог, помогал Свете тащить его.
Чтобы как-то «замаскировать» его от соседей, она накинула на него старый плащ бывшего мужа и вязаную шапку, хотя была глубокая ночь.
Уже в гостинице она сначала уложила его на кожаный диван, прикрыв клеёнкой, а потом, всё-таки, перетащила на кровать в дальнюю комнату, при этом тщательно задёрнув шторы.
Потом, налила пол стакана коньяка, и буквально разжав ему зубы, заставила его выпить. А через некоторое время ей показалось что, дыхание стало ровнее, и он уснул. Ей пришлось снова выйти в подъезд и тряпкой затереть следы крови. Света ещё не знала, что произошло, но понимала, что, что-то ужасное.
Её мужчина, неутомимый и фантастический любовник, был ранен и нуждался в её помощи. Она видела как ему больно, как он скрипел во сне зубами, и от этих мыслей слёзы ручьём покатились из её глаз, и она зарыдала навзрыд.
Когда он пришёл в себя и, она увидела его раны, с ней чуть не случился обморок. Она даже хотела привести знакомого врача, так испугавшись, что он может умереть, но Реваз, категорически запретил:
- Знаешь, Света, если Аллаху будет угодно, я умру, если нет - буду жить. Меня ищут, если найдут - убьют, поэтому мне нужно отлежаться немного, потом друзья помогут исчезнуть из города.
И она сама, все эти дни лечила его, как могла, ни о чём не думая. Она выхаживала раненого, как ребёнка, варила ему бульоны и каши, перевязывала и водила в туалет. Раны она присыпала растолчёнными в «ступе», таблетками стрептоцида, как научил её Реваз, его она с трудом нашла в одной из городских аптек.
Теперь он лежал на кровати, где она совсем недавно занималась сексом с Максимом, но это её совсем не волновало. Сегодня она была ему нужна, этому слабому, заросшему, с чёрными глазами и ужасно стесняющемуся её мужику, когда она в первые дни подставляла ему «утку», для отправления естественных надобностей, и это было самое главное сейчас. Сегодня, присев рядом с ним на кровати, он кормила его бульоном из ложечки и видя, что у него появился аппетит, приговаривала:
- Ну, миленький, ну давай поешь немного, тебе надо поесть, ты потерял много крови и надо есть! Смотри, какой вкусный бульон, я ещё и кашу сварила, рисовую, я мастер по приготовлению каши, ешь, давай!
Света счастливо улыбалась, видя, как Реваз проглатывает кашу, и чувствовала – дело пошло на поправку, она его кажется, выходила. Когда они поели и запили кашу апельсиновым соком, Реваз, осторожно приподнявшись, посмотрел на неё и сказал:
- Ну, всё Света. Мне нужно уходить, здесь опасно. Ведь это служебная гостиница всегда может появиться кто-то с завода и тогда конец, меня поймают, поэтому будет лучше, если я покину твой кров. Я продиктую тебе номер телефона, попробуй, позвони, если услышишь женский голос, попроси Земфиру, это жена моего приятеля, Аваза.
Я очень боюсь, что их тоже проверяли и, там может быть засада. У нас на случай опасности есть своя кодированная фраза. Я бы мог и сам позвонить, но боюсь, что его телефон, может быть «на прослушке». А, ты позвонишь его жене, это подозрений не вызовет, номер 917-917, попробуй, позвони.
Светлана взяла со столика телефон и набрала номер. После второго гудка, трубку сняли, и детский голос ответил: - Это квартира Алиевых, слушаем вас! - Позови, пожалуйста, к телефону маму, её ведь Земфирой зовут, да?
- Да, сейчас позову!- и в трубке послышался громкий голос мальчика,
- Мама, тебя к телефону какая-то тётя зовёт.
- Слушаю Вас,- приятным нежным голосом проговорила женщина.
- Простите ради бога, что беспокою Вас, но я звоню по просьбе Реваза.
- Реваза?- в голосе женщины послышалось волнение и тревожные нотки.
- Он жив, здоров?
- Он жив, хотя и не совсем здоров и хотел бы переговорить с Вами.
- Подождите, я дам трубку мужу, и уже, и спустя мгновенье, в трубке послышался мужской голос:
- Да, слушаю Вас, здравствуйте.
- Одну секунду,- она протянула трубку Ревазу.
- Аваз на проводе.
Тот взял трубку, тихонько приложил её к уху и начал что-то говорить в неё, на непонятном ей языке. Они поговорили несколько минут, потом Реваз отдал ей трубку и сказал:
- Вот видишь, всё хорошо. Через пару часов, после полуночи, за мной приедут и увезут в надёжное место, тебе будет спокойнее, я не хочу тебя подводить, спасибо тебе. Если бы не ты, то я вряд ли бы выжил. Теперь ты должна меня одеть, а то я лежу в одних трусах,- он лукаво улыбнулся и посмотрел в её погрустневшие глаза.
- Лежу и соблазняю тебя.
- Ну, дорогой мой, значит, будешь жить, раз о соблазне заговорил, я очень рада за тебя, очень. Но ты ещё очень слаб, где-то пуля в плече застряла, которую нужно срочно вынуть, да и раны нужно осмотреть врачу, а не сиделке, такой, как я.
- Милая, моя. Ты мой самый лучший врач! Если бы не ты, я бы умер на второй день а, ты меня выходила, и я этого никогда не забуду,- он притянул её к себе левой рукой и нежно поцеловал в губы.
Махровый халатик при этом, слегка распахнулся, и стали видны загорелые красивые груди. И, его тело мгновенно налилось огромным желанием обладать этой женщиной, как раньше, когда она отдавалась ему с такой страстью и с таким неистовством, которого он не видел в других знакомых женщинах.
- Я хочу тебя, сейчас, иди ко мне.
- Реваз, ну как же мы будем заниматься сексом?- смеясь, проговорила Светлана. - Ты же ещё очень слаб и тебе будет больно. Она говорила, сама, горя от желания, уже развязывала пояс халатика и сбрасывала его на пол. Под ним была коротенькая голубая комбинация и трусики с лифчиком.
- Сними и это, пожалуйста, - попросил горящий желанием мужчина. - Я хочу видеть твоё тело, я уже так по нему соскучился.
И его просьба была немедленно выполнена. Совершенно голая, ничего не стыдясь, она начала аккуратно, чтобы не причинять боль, принялась снимать с Реваза остатки одежды, под которыми уже стояло торчком, его огромное «желание».
Сначала всё было нежно и осторожно но, через мгновенье, они уже забыли и о боли, и о ранах, в их жилах бушевала одна страсть -ради которой и происходят на этой грешной земле, все события и войны.
Даже не смотря на потерю крови и жалость к нему, желание женщины было настолько великим, что тут же передалось мужчине и некоторое время спустя, в её лоно, из него, как из вулкана, хлынул поток горячей «лавы».
Это был поток желания, накопленный за эти дни и в тоже мгновение - она тоже за-кончила свою «партию» а, душа, подпрыгнув от радости и необыкновенного счастья, унеслась куда-то на секунду и тут же вернулась назад.
Светлана весело и счастливо засмеялась:
- Господи, как хорошо! Какой же ты молодец, Ревазик,- и стала нежно и страстно целовать его в заросшие щёки.
На то, чтобы привести себя в порядок после такого бурного секса, одевание ушло почти полтора часа.
Света варила кофе, сделала бутерброды и накормила любовника на дорогу. Она суетилась и каким-то особым женским чутьём, чувствовала, что они расстаются навсегда, и она его больше никогда не увидит. Эта встреча эти поцелуи, ласки и объятья может, быть последние. Ей стало « по-бабьи», жалко себя, такую проклятую жизнь и всего на свете.
В пятнадцать минут первого ночи, в окно тихонько постучали, но шума подъехавшей машины они не слышали. Реваз, тихо, как кошка подошёл к окну и приоткрыл занавеску стоя сбоку. Потом видимо кого-то, увидев, что-то ему сказал на своём языке, через открытую форточку, наверное, номер квартиры и код входной подъездной двери, потому что, через несколько минут раздался звонок в их дверь. Света подошла к двери и посмотрела в глазок. Около двери стоял высокий симпатичный мужчина, похожий на русского.
Она отошла от двери и вошла в зал, где на кожаном диване, полулежал Реваз:
- Реваз, это, наверное, к тебе, но он на чеченца совсем не похож, если это тот самый Аваз.
Он рассмеялся и приподнялся с дивана: - Чеченцы не все такие чёрные как я, есть и такие, что на русских похожи, вот Аваз, как раз такой – рыжий.
Света открой, это он, я видел в окно.
Та послушно выполнила просьбу и впустила в квартиру мужчину, который, войдя и быстро оглядевшись, несколько секунд смотрел на Реваза, потом нежно обнял его, и они начали что-то говорить на родном языке:
- Видишь Аваз, я жив. Дело не вышло, нужны были большие деньги, и мы пошли на «акцию», но мне не повезло, и уже по-русски:
- Я готов ехать, здесь уже стало опасно.
- Да, да, нужно немедленно ехать,- также по-русски проговорил рыжеволосый мужчина.
- У нас за городом есть надёжное место и врач из «наших», он поможет. А тебе женщина спасибо!
Света сняла с вешалки плащ, в котором ночью привела сюда Реваза и ту же чёрную шапку и надела всё это на любовника. Прощаться с поцелуями перед посторонними было неудобно, поэтому Реваз просто обнял её и прошептал:
- Спасибо, я твой должник,- и они вместе с Авазом, вышли из квартиры.
Через пластиковые окна с улицы не было слышно никакого шума, машины тоже не было видно, наверное, они оставили её за углом.
Она села на диван и несколько минут отрешённо смотрела на дверь, куда ушли мужчины - в душе была пустота и горечь.
За эти десять дней, она уже так привыкла к Ревазу, ей безумно нравилось заботиться о нём, нянчиться с ним как с ребёнком, кормить из ложечки а, последний их секс был вообще бесподобным.
Ей стало безумно тоскливо и больно, защемило сердце и, она, неожиданно для себя, громко, «по-женски» разрыдалась.