Глава 10.
Ах, какое блаженство – лежать в пене, ароматной как куст сирени! Ах, какая нега – пить кофе после ванны, завернувшись в простынку! Ах, ах, ах… Ася занялась своим телом от макушки до пальчиков ног: педикюр, маска на лицо, маска на глаза. Всего этого она не умела ещё год назад, но подружилась с косметологом из салона красоты рядом с парком. И та совершила наглядное чудо, чтобы доказать: женщина может и обязана хорошо выглядеть, если не болеет и не ленива. Наглядность чудесного превращения была оговорена как пари: час времени – и Ася должна удивиться, взглянув в зеркало. Через час Ася подпрыгнула в кресле от удивления – отражалась такая красотка и улыбашка в зеркале, а, главное, моложе лет на пять!
После масок, пилинга и кофе Ася с наслаждением вытянулась на огромаднейшем диване. Сколько ночей и дней она жила с Макаркой на одной скрипучей и жёсткой кровати? Лучше не считать. Сон плюхнулся на Асю как туман – сразу лишив способности на всё: думать, наслаждаться, строить планы на утро.
Рассвет начался с проливного дождя, ветра и стука чего-то по карнизу. Град! Ася лихорадочно собирала вещи для Макара. Потом себя строила перед зеркалом, чтобы привести в порядок сонное лицо.
- Дурочка, ты что: увлеклась доктором? Ай-яй! Как не стыдно? У него обручальное кольцо – толстое, на всю фалангу пальца! Он явно моложе тебя, которой через тройку лет полтинник по макушке стукнет. Ты – непонятно кто, а он – заведующий отделением. И вокруг симпатичного врача, - Ася не смогла сдержать вздоха, - врачихи, медсестры и мамашки…. Помимо жены, у него на работе сплошной малинник.
Но… Брови приведены в порядок, лёгкий макияж, немного туши на ресницы, и настроение приподнимает тяжёлую походку до взлетающих шажков женщины с внутренней печатью: «А я сегодня очень даже!»
Пришлось плюхнуться в лужу разбитых мечтаний уже на ступеньках храма здоровья: из дверей больницы выходил Самсон, галантно раскрывая зонтик для спутницы – фантастически красивой блондинки.
- Ася, дочь там переездом занимается, поможете? Я через три часа его посмотрю! – Самсон приветливо махнул рукой и …. ушёл в дождь. Не один.
- Вот это ливень! – старушка в гардеробе вязала что-то из алой пряжи.
- Да,- рассеянно буркнула Ася.
- Когда уж Самсон женится? Все наши барышни на него охотятся третий год, - бабулька покрутила головой. - Такой же мужчина хороший, а бобыль!
- Кто?
- Бобыль. Так у нас называли сорокалетних мужичков, кто привык жить один и не желал жениться ни в какую.
- Так Самсон Владимирович женат вроде, - сердце гулко бухало в груди, - и кольцо носит…
- Эх, милая… Бутафория это. Ты вот ни разу замужем не была – это в глазах читается, но счастье своё ищешь. А он один всю жизнь, а жена ему – работа. Это тоже в глазах прописано.
Старушку позвали, а у Аси зазвонил телефон:
– Мама, будешь в холле больницы – купи в аптеке ватные палочки.
Голос из реальной жизни привел мысли в стройность и гармонию. «О личном можно подумать потом!» - прошелестел внутренний голос.
Жизнь опять укуталась в белый халат. Но мальчонка быстро шёл на поправку. И отчаянно хотел есть. Он плакал и выл, глядя на то, как соседи по палате уплетают яблоко или конфету.
– Яисько! Яисько! Яисько! – хныкал Макар и таял опять от безысходности – взрослые сговорились морить его голодом, дали только половинку такого вкусного яичка утром, и больше не дают. Однажды он даже сполз с кровати и рывком стащил у соседа упавшую сушку.
- Мда…., похоже, надо вас выписывать. Но только должны пообещать мне, что будете строго следовать инструкциям и не поддаваться на уговоры вашего оголодавшего парня, - Самсон протёр очки и снова хитро посмотрел на Асю. От этого взгляда уже в который раз что-то падало в пятки у бедной женщины, - а ко мне придёте через неделю. Надо будет анализы сдать, и я его посмотрю ещё раз.
Вот так закончилась жизнь в больнице. И вроде бы все стало возвращаться к привычной жизни. Только фонарик какой-то погас в глубине самой потайной комнаты Асиной души. Через месяц, уже на исходе теплого лета, приятельница Аси попала в больницу.
- Очень прошу, принеси мне тапочки! – позвонила она коллеге. Ася купила новые тапочки и кучу вкусностей. Шла в больницу быстрым шагом, будто кто-то подгонял. В холле опять сидела бабуля с клубком алых ниток.
Поздоровались, про погоду поговорили… Ася переобувалась. Она терпеть не могла бахилы, и всегда старалась приносить вторую обувь, только чтобы не натягивать эти скользкие и мерзкие голубые пакеты.
- Вот незадача, Самсон наш в какую-то неприятность попал. Может, поддержишь его? – спросила бабка, не поднимая головы. - Они ж, мужчины, только кажутся сильным полом. А на самом деле очень слабы. Для силы им женская поддержка нужна.
- Так у него тут целая армия поддержки, - улыбнулась Ася, а у самой царапнуло: бабка что, рентгеном женских душ подрабатывает? Как вычислила, что Вознесенской интересен этот субъект?
Но бабуля, будто просто так, сама с собой, неспешно говорила о враче. И о мужчинах вообще… И снова о Самсоне…
- Каждому из них нужна та, кто примет и поддержит. Только тогда мужички становятся крепкими и сильными, а иначе погибает в них вся мужественность. Раз ты есть на свете, значит, есть тот, кому нужна твоя помощь, женщина…
«Твоя правда, бабуля!» - едва не теряя туфли, Ася мчалась домой, обдумывая, как быстрей добраться до того мужчины, которому она нужна, кому обещала быть рядом в любую трудную минуту.
… Ярославль встретил золотым листопадом. Здесь осень началась как-то раньше. Теперь у Аси не было квартиры в этом городе. И на два дня приютила гостиница на берегу Волги. Бросив вещи в номер, женщина договорилась о том, чтобы вечером был ужин, а утром - завтрак. Теперь надо разыскать того, кого Вера Барсукова всегда считала частью себя.
– Ивана позовите, тут его женщина ищет.
Когда в холл спустился Иван, пришедшая не удержалась:
- Ваня… Иван…. Как я хочу обнять тебя… Вас….
Руки раскинулись сами, обняли мужчину, а слёзы предательски брызнули из глаз.
- Простите, вы обознались, наверное.
- Можем мы поговорить где-нибудь. Я – Ася, но о Вас я знаю всё, потому что… я - подруга Веры…
- Я смогу освободиться только в 3 часа дня. Раньше у меня нет возможности, - Иван поднял очень тяжёлый взгляд на женщину в жёлтом пальто и ярком платке. Никакой радости в этом взгляде не было.
Ася-Вера бродила по городу, по любимым местам, по набережным, где бежала не раз на работу. А к назначенному времени подошла к маленькому кафе в подвальчике. Здесь всегда было мало людей, хоть и музеи, и центр города рядом. Не всякий негорожанин рискнёт спуститься по узкой винтовой лестнице, которая спрятана под раскидистым дубом. Но это было знаковое место – здесь Иван знакомил Веру со своей девушкой. Здесь они отмечали двадцатилетие Веры.
Иван опаздывал на полчаса, Ася нервничала. Вдруг брат не поверил ей? Или ему стало плохо от неожиданной тётки, свалившейся на него с распростёртыми объятиями?
- Привет, Катюша, - Иван кивнул официантке, прошёл к столику, оставил барсетку и принялся неспешно снимать куртку.
Некоторое время слова никак не желали рождаться у женщины. Молчал и мужчина. Просто сидел и молчал.
- Ещё раз… Меня зовут Ася Вознесенская, так случилось, что мы очень тесно однажды … сдружились с … твоей сестрой Верой. Я могу это доказать. Например, помнишь… помните, как вы с Верой сидели на берегу Волги и строили планы на будущее? Тогда и придумали такую штуку, - женщина протянула руку к мужской руке. Та поднялась навстречу. Пальцы правой руки женщины нашли аналогичные пальцы мужской руки. Трижды они сделали «ладушки» своими пальцами, потом один раз встретились кулаками, и затем встретились большими пальцами.
Неожиданно до слуха женщины донесся всхлип. Ивана трясли внутренние рыдания.
- Как мне не хватает моей маленькой дурочки, моей Верки. Пока она рядом была, я не знал, как много сёстренка для меня значит, - Иван уронил голову на ладони. Локти стояли на столе, но даже они тряслись.
«Ой, как же мне быть?» - Ася растерялась.
- Да, немного замкнутая, да, иногда зануда, плакса, но именно она была той незаменимой душой, которая…. Ладно. Простите. Как Вас зовут? – Иван взял принесённое меню, подержал секунду и передал Асе. - Я не могу что-то есть или пить. Делайте заказ.
Как же трудно оказалось пройти несколько первых минут разговора! Но затем всё изменилось. Асе удалось убедить мужчину, что единственное желание и единственная причина появления Аси Вознесенской в жизни Ивана – желание стать ему другом. Просто другом.
- Иван… Я знаю, что родных душ в вашей жизни немного. Ой, можно на «ты»? А то я путаюсь…, - получив разрешение кивком головы, Ася продолжила, - Ты – один, у меня есть дочь и двое внуков, но разве плохо будет, если я… ну…. в какой-то мере попробую стать тебе сестрой? А ты – родным человеком мне и моим родным?.. Вера была бы счастлива.
Последние слова она произнесла почти шепотом. Именно они выскочили так душевно, что Иван вздрогнул, стал лихорадочно теребить край салфетки, а затем вскинул на неё взгляд, полный вопроса:
- Чем мы так прогневили небеса, что сначала остались без родителей, а потом и вовсе…?
Так, шаг за шагом, боль за болью они продвигались ближе к сердцам друг друга. Асе хотелось, до истомы в кончиках пальцев хотелось кинуться ему на шею. Но с каждой секундой всё отчетливей понимала: никогда она не признается в том, что Вера живет внутри Асиного тела. Надо уже определиться с тем, кто она…
Из Ярославля через двое суток возвращалась совсем другая Вознесенская. Говорят, что мудрость приходит с годами. У Аси несколько спонтанно получилось повзрослеть. «О таком экстремальном обретении лет умалчивают психологи и философы… Где бы раздобыть мешочек тех мудростей, до которых я должна была дойти за 15 лет?»
Вот это обретение брата во второй раз за жизнь – из разряда особых, взвешенных и продуманных мудростей. И в поезде, несущем её обратно, Ася приняла решение навестить ещё одного человека, которого незаслуженно обидела. Эти два шага, давшиеся ей очень трудно, вдруг открыли второе дыхание. Будто бы долги раздавала. «Да, нельзя стыдиться того малодушия, которое мы проявляем подчас. Надо его преодолевать! Надо найти в себе силы и догнать человека, и сказать ему всё то хорошее, что из-за стеснения застряло в горле. Надо разыскать хорошего человека и извиниться, если есть за что… Надо найти в себе храбрость признать, что смалодушничала. И просто необходимо научиться говорить приятные вещи людям. Этих слов ведь не хватает нам всем!» Так она вернула в свою жизнь Клима, и он был самым счастливым потом на её свадьбе человеком. Она переступила через собственное эго: позвонила, пришла в ресторан и извинилась за то, что вспылила и повела себя по-детски. Одним верным другом стало для нее на планете больше.
…Дождь накрапывал, портя золотую осень. Ася с трудом втиснулась в автобус. Надо было ехать в Москву, а электрички, увы, на обеденном перерыве. «Боже! Ну, откуда столько людей в этом городе?!» Все сидячие места были заняты попами тех, кто штурмовал автобус на предыдущих остановках. Духота, мокрые зонтики в руках и пихание то справа в плечо, то слева под коленку…. «Мерзость эти автобусы!»
- Ася? Рад вас видеть! – прямо перед ней стоял Самсон. Следующий пинок в спину влепил Асин лоб прямо ему в подбородок.
- Ой, простите.
- Мы сейчас поменяемся местами. И вы будете в безопасности, - Самсон быстро съёжился, ужался, переставил женщину на своё место у окна, встал щитом рядом. Теперь все тычки приходились в его спину.
- Ну, будете меня защищать? – забота была приятной, и настроение перестало стремительно падать и расплющиваться.
- С огромным удовольствием! Как Макарка?
- Отлично. Он как-то резко вырос после инцидента, приведшего его в больничную палату. И словарный запас стал больше сразу, и интересы взрослее…
- Это нормально для детей. А вы как?
- Я? – Ася не успела ничего ответить, как Самсона приплюснуло к ней всем телом, - Ой! Нас сейчас раздавая друг об друга. Как я потом оправдаюсь перед вашей женой?
- Ни-че-го, - детский доктор вернул себе место в автобусе выпрямлением спины, - меня никто не заревнует, поскольку пока женой не обзавёлся.
- А как же кольцо? – «Язык мой – враг мой!»
- А как бы я выжил в таком малиннике, да неженатым? Меня ж не выпустили бы с работы все наши сударыни, разве не так? И закормили бы, и за помощью обращались бы через каждую минисекунду. Работать бы не дали!
- Ну, да, наверное…., - засмеялась бабушка двух внуков.
- Пришлось изобретать жутко ревнивую жену и кольцо на палец покупать. Вы меня не выдавайте!
- Выдам! Непременно! Потому как это обман всех девушек больницы! – высказалась обрадованная Ася. И почувствовала, что щёки её выдали – вспыхнули радостным пожаром надежды. Сволочи!
Наконец-то толпа рассосалась на какой-то остановке, они смогли чуть отодвинуться друг от друга.
- Это ж за что? – мужчина смотрел ей в лицо, в глазах прыгали искорки веселья и заигрывания.
- Неприлично быть хорошим человеком и …ничейным! А то себе заберу! – выпалила она неожиданно.
- Нееет. Я обладаю такой кучей вредных привычек, что делаю только правильное дело – спасаю женщин от себя. В ваши руки отдал бы себя с удовольствием, но тоже… жалею вас.
- «Вредных привычек…»? Вот не ожидала. Курите, пьете? Ой! Простите. Что-то меня понесло на …личное.
Они засмеялись дружно и с удовольствием.
- Балагур вы, Самсон.
- А знаете, я тоже заметил! Рядом с вами меня несёт в какую-то сторону разговоров и флирта. Вообще-то, я – сама серьёзность и неулыбчивость. Просто вы мне нравитесь!
- Так просто вы это говорите!
- … и сейчас у меня вообще, - будто не слыша её возгласа, продолжил врач, - очень сложный момент… Ой, а вы очень заняты сегодня?
- В смысле?
- Мне необходима помощь. Очень!
- К-какая?
- Меня надо выслушать. Иначе могу наделать таких дел, что потом жалеть всю жизнь буду. И сопьюсь.
- Господи!
Конечная остановка. И они выпали из автобуса вместе, хоть уже и не было необходимости быть так склеенными.
- Ася, правда, нужна ваша помощь. Спасёте?
- Но я же далека от медицины, да и жизненного опыта у меня немного.
- Вот и отлично! – мужчина отреагировал так, будто она с жаром согласилась, а не попыталась отказаться. Взял у нее номер телефона, сказал, что позвонит сегодня вечером и непременно позовёт на разговор.
Маленькое кафе, по словам Самсона, было богато на вкусняшки и кофе – девяти разных вариаций напитка подавались необычно и изыскано.
- Ну-с, с чего начнём?
- С вредных привычек… Весь день голову ломала, в чём каяться будете. Даже затылок ноет, - пожаловалась взвинченная Вознесенская. Она, что греха таить, весь день свой ускорила так, будто это последний день в жизни. Даже успела вымыть голову и сделать в салоне маникюр. И в семь часов вечера была как выжатый апельсин. И совсем забыла что-то съесть, вылетело из головы.
- О!!! Именно из-за своих дурацких привычек я и позвал на помощь такую мудрую и очаровательную женщину. Кстати, можно перейти на «ты»?
- Угу. Я такая, голодная, оказывается, - сказала Ася, уминая салатик.
- Самая главная ужасная привычка, которую не потерпит ни одна женщина, - я люблю свою работу. И готов ради неё не ночевать дома, тратить время, нервы, деньги…. Ни одна барышня не выдержит соперничества с неизвестной дамой, которая может выкрасть и на ночь, и на сутки… Вот именно любовь к работе и требует совета.
Самсон стал говорить о явлении, что накрывает всех, кто отдаётся своей работе душой и телом, - диссонансу необходимой работы для помощи малышам и требований нового начальства.
- Я, наверное, мамонт, но не могу так прогибаться. Мне коллеги и друзья говорят: «Потерпи. Через пять месяцев реорганизация опять будет. Хорошая должность, зарплата, такой долгий путь без помощи пап-мам – рисковать всем этим нельзя». Но страдать будут дети! А воевать я не люблю и не умею, мне проще уйти. Вот и думаю, взяв три дня отпуска, уйти или остаться и … И что? Сражаться, отвоевывая своё мнение? Или взяв кляп в рот, прогнуться на несколько месяцев?
Самсон не замечал остывающего шашлыка, только кофе пил раскалённый. Мороженое таяло незамеченным в креманке… И вдруг замер, оборвал монолог на полуслове, уставился в одну точку…
- Наверное, я – самая неподходящая кандидатура на советы, Самсон, - осторожно произнесла Ася. – Может, мама тебе помогла бы лучше….
- Я не знаю, что такое «мама»… Я – детдомовский…
- Ох, как же так?!
- Спасибо тебе огромное! Я понял. Я принял решение. И именно благодаря тебе. Я выговорился, и сам услышал свои мысли со стороны. Каждому надо быть услышанным. Здорово. Спасибо!
- Я вообще тихо сидела, мороженое ела… И какой итог размышлений?
- Это потом. Сначала шашлык.
Долго они говорили, пили кофе с мороженым, смотрели друг на друга… Глаза в глаза… В серых-серых глазах мужчины читалось: «Я смог найти решение. Я – герой!»
Расстались у подъезда Аси. Ветер не дал бросить последний взгляд в серую бездну его глаз.
Три месяца от врача не было вестей. Ася и не ждала. Давно поняла – она не существует для женского счастья. Оно и она ходят разными тротуарами. Поэтому приятный доктор выговорился, попил кофе и вернулся к своей жене – работе….
…
- Нет, это просто ужасно! – Мария Федоровна, бухгалтер, вопила с самого утра. Её дочь собралась замуж за мужчину на 20 лет старше себя. Девчонка совсем, но влюбилась без ума в сорокалетнего. Тихушничала полгода, и только за две недели до свадьбы объявила: «Всё. Знакомьтесь: мой будущий муж Аркадий!» Суматоха радости сменялась слезами, потом бухгалтер выпадала из жизни, отчаянно названивая по телефону во все места: заказ зала для банкета, маникюр, поиск рушника…
«А в моей жизни не было никогда свадьбы. И не будет…» Она смирилась с тем, что Верина судьба умерла. Сейчас и далее она – Ася Вознесенская, у которой было всё – мужчина и любовь, есть – дочь и двое внуков. И возраст – как печать на всей жизни. Невозможно стать интересней двадцатипятилетних, нереально жить на свои 33 года при внешности и состоянии организма в 48 лет.
Грустно было наблюдать за предсвадебной суетой и изображать, что знаешь, что такое выдавать дочь замуж. У подъезда её встретил Самсон.
- Ася, ну наконец-то. Добрый вечер! Можно, я сразу к делу?
- Опять нужна помощь, мои уши?
- Да!
Но оказалось, что Самсон попал в аварию, и сам был на больничной койке. Ах, как стыдно стало, что не хотелось узнать о заведующем отделением, предположив простую эгоистическую составляющую этого молчания. А оказывается, он столкнулся с мотоциклом, возвращаясь из кафе. И молчал потому, что не до того было ему долгий месяц. Потом приходил в себя, хромая на левую ногу, укладываясь спать по два часа – ключица болела, запястье тоже…. Выхаживали его всей женской половиной больницы. А вот времени поразмышлять у него было больше, чем достаточно!
- Ася! Вы очень необычная женщина.
- Чем? Да пошли в квартиру, у меня совсем пальцы окоченели.
Но и в квартире выслушать сразу озябшего врача не получалось: чайник поставить, из холодильника достать всё для приготовления ужина, обувь поставить на просушку: январь – опять мокрый и противный – втекал в любую обувь солёными лужами.
- Мне дочь детей через час привезет, поэтому я тут немного… вы… ты … обождешь немного? Я быстро!
- Я подожду. Без разговора я не уйду. Не сомневайся.
Только через три долгих часа бабушке Асе и «дохтору» удалось уложить Макара и Кристу спать. Ане надо было уехать на два дня, и Асе достались внуки на «передержку».
- Фууух. Самсон, я чувствую себя отвратительно: украла целую эпоху времени, а обещала выслушать, - Ася села на стул.
- А это будет совсем неприлично, если я попрошу переместиться в ту комнату? – Самсон кивнул на двери спальни. – Я зверски устал от вертикального положения. Нога болит.
Они прошли в спальню. Ася не переживала: где-где, а в спальне всегда поддерживался идеальный порядок. Ничего не было раскидано, и даже пыль как-то не любила оседать на мебели в спальне.
- Баба Наташа умерла неделю назад, - грустно произнес Самсон.
- Это кто?
- Бабуля в гардеробе, что постоянно вязала носки.
- О! Жаль… Хорошая бабушка…
- Да, но у нас она считалась вещуньей. И за неделю до смерти меня позвала и сказала: «Та, в жёлтом сарафане, всё ещё ждёт тебя…» И я сразу вспомнил о том, каким ярким пятнышком ты была в июне в моём отделении. Не знаю, чувствовала ли ты….
Как напряглись нервы где-то вдоль позвоночника!
- Чувствовала ли ты, … как я …
- Самсон, я не понимаю…
Хозяйка квартиры сидела в кресле, теребила кухонное полотенце. В висках стучало, в груди бухало… Но мужчина, если хочет убедить женщину, способен свернуть горы, даже с тремя переломами в багаже…
И Ася впервые в жизни слушала нечто, похожее на признание в любви! В половину двенадцатого ночи! В середине января! От мужчины с ярко-серыми глазами, уставшего от ноющих конечностей и необычной роли просящего.
- Самсон…. Я в шоке… Это так неожиданно! Мне никогда не говорили подобного.
- Я сразу увидел, что ты необычная. Внешне – строгая, жёсткая, а под этой скорлупой – нежная, неуверенная и такая…. беззащитная. И было стойкое ощущение, что наружная взрослая оболочка скрывает почти девчонку, которой нужна поддержка мужчины. От тебя веяло необыкновенно женским началом. Я очень прошу: позволь мне поухаживать за тобой так, как ты того заслуживаешь. Но… я вырос в детдоме. А потом… была жуткая история, в результате которой я никогда не смогу перейти барьер…. Ну, допустить женщин до своей жизни не смогу… Поэтому для меня, - Самсон шептал что-то одними губами, потом набрался решимости и произнес грустное продолжение, - … перейти границу отношений из просто приятельских в более личные … мне крайне сложно .
Ася не могла говорить. Молчали…
Серые глаза хитро улыбнулись:
- Я знаю, прости, что мужчины у тебя нет. Разведка донесла.
- Что????
- Я попросил прощения! И ты… не можешь сослаться на ревнивого мужа в попытке выставить меня за дверь. Мужа нет.
- Откуда…???
- Это мои источники информации. Конечно, я бы не справился сейчас с амбалом, который владеет каратэ или дзюдо, и это хорошо, что всех проблем сегодня – малыши, которых надо было спать уложить.
«Боже! Он считает, что я утопаю в воздыхателях? С ума сойти!»
Самсон стёк на колено. В горле у Аси пересохло враз:
- Что ты делаешь?
- Прошу возможности считаться бой-френдом! Такой покалеченный я же не всегда буду.
- А … что по поводу «вредных привычек»? Ты себя так ведешь, что я начинаю подозревать, что ты не в себе…
- Я в себе. Просто ты снилась мне три месяца. Я в дрёме кормил тебя тем мороженым с ложечки… Ты смеялась, положив голову мне на плечо…. Потом снилось, как мы бежим от огромной собаки, и я перекидываю тебя через забор, а меня грызет псина за запястье.
Ася протянула руку, желая заставить подняться мужчину.
- А можно, я на ковре посижу? Очень удобно.
Ночь накрыла город белым покрывалом, но в одной квартире не спали… Там разговаривали. Это было похоже на то, как раскрывается, доверяя, ёжик. Из колючей головы превращается в милейшее существо с пуговкой-носиком и мягким животиком. В третьем часу ночи Самсон вызвал такси и уехал. Они отчаянно зевали уже оба. И хоть завтра суббота – у Аси начнётся утро с пробуждением детей, а у покалеченного врача – с часом, когда соседи начнут опять сверлить стену.
Но уснуть Асе не удалось сразу. Нереально всё выглядело. Хотелось поискать глазами скрытую камеру. Похоже на розыгрыш…
ПОСЛЕДНЯЯ ГЛАВА: http://www.proza.ru/2019/01/05/1431