СЁМКА и САВКА
Сёмка Муравьёв и Савка Стразов пошли учиться в один год, в одну школу, в один класс - в 1-й А.
День был солнечный и тёплый. Музыка, нарядные и весёлые ребятишки с огромными букетами цветов. Девчонки - модницы с пышными красивыми бантами, в белоснежных блузках и чёрных сарафанах и юбочках. А мальчишки от первого до десятого класса, как женихи - в строгих костюмах, белых рубашках и галстуках.
Девчонки собирались группами. Встречая очередную одноклассницу, обнимались, кругом слышались смех и восторженные голоса:
-Танька, какая ты красавица стала!
-Иринка, как ты подросла за лето! Прям не узнать!
-Девчонки, а вы видели Серёжку Панова? Ой, такой лапонька стал!
-Закадрю!- восклицал другой голос.
-А ты где была на каникулах?
-Я в Анапе. А вы девчонки где?
Не было конца этим разговорам, вопросам, возгласам, приветствиям и шуткам.
Мальчишки тоже стояли группами. Кое-где слышался басок, подрастают мальчишки! Здороваются солидно, за ручку, как большие мужики.
И только первоклассники каждый сам по себе, с мамами или с бабушками за ручку. Они пока ещё не были знакомы друг с другом.
Сенька и Савка встретились на дорожке к школе. Остановились. Молча смотрели друг на друга. Оба смуглые, тёмные волнистые волосы одинаковой стрижки, один разрез карих глаз, овал лица и губ. Так же молча развернулись и отошли друг от друга.
Но тут музыка прекратилась. Прозвенел школьный звонок, приглашая учеников школы №86 на торжественную линейку, посвящённую началу нового учебного года. А после линейки ребята разошлись по классам. Везде проходили классные часы.
И у первоклассников был первый в жизни урок. Урок знаний. Ушли и мамы Сёмки и Савки - Ия Павловна и Виктория Николаевна.
Савку и Сёмку учительница, Оксана Дмитриевна, посадила за одну парту. Началось знакомство.
Она поднимала каждого ребёнка, называя фамилию и имя. Ребята вставали, представляясь друг другу.
Так… Муравьёв Семён. – произнесла Оксана Дмитриевна, глядя в журнал. Семён встал.
- Ну а тебя как зовут?- спрашивает Савку.
-Меня Савелий.
-Очень приятно. Значит Савелий Муравьёв,- заявила учительница.
-И никакой я не Муравьёв,- рассердился Савка. Я - Стразов.
-Близнецы, а фамилии разные, - как бы сама для себя проговорила молодая учительница.
-И никакие мы не близнецы! - повысил голос Савка.
Он сразу проникся какой-то антипатией к соседу по парте. Что-то не понравилось ему в нём. Возможно то, что они походили друг на друга. А тут учительница посмела назвать их какими-то близнецами!
-Так вы братья?- опять спрашивает учитель. Заглянув в журнал, она действительно убедилась, что нет второго мальчика с фамилией Муравьёв, а есть Стразов Савелий.
-Я же сказал, что никакие мы не братья с этим Муравьём,- опять громко прокричал Савелий.
А Семён молчал. Он никак не мог понять, чем учительница обидела этого мальчика, так похожего на него.
Но у детей началась, так сказать холодная война. На завтра Савелий демонстративно пересел на свободную последнюю парту. Оксана Дмитриевна не стала задавать никаких вопросов. Она не понимала ребёнка. Но постепенно стала убеждаться, что тот агрессивен ко всем, а не только к Семёну Муравьёву.
Но Семёну доставалось особенно часто и жестоко. Савелий мог подставить ему подножку и тот плашмя падал на пол. Он мог начертить ему мелом на спине нехорошие слова. Во время дежурства в столовой мог подсыпать Семёну в стакан с чаем соли. При этом над всеми проделками громко хохотал и издевался. Нашлись в классе мальчишки и девчонки, которые шли на поводу у Савелия и так же подсмеивались над Семёном. Он часто бил Сёмку за школой, перед этим предупредив дружков, что они с Муравьём отрабатывают приёмы, которыми их учат в секции по самбо, куда они оба записались. Но в самом деле, Семён Муравьёв ни в какую секцию не ходил. А вот Савелий действительно ходил и с удовольствием отрабатывал на мальчишке приёмы.
Учиться в одном классе этим двум мальчишкам стало не выносимо. Сёмка долго скрывал от матери все свои обиды, но, когда пришёл домой в синяках и с оторванным рукавом, скрыть не удалось. Ия Павловна пришла в школу разбираться. Уговоры, убеждения, наказания со стороны классного руководителя и директора школы Александра Викторовича, не помогали. На какое-то время Савелий утихал, а немного спустя издевательства становились всё жёстче. Предлагали Ие Павловне перевести Сёмку в другую школу, но это было неудобно ни ей, ни сыну. Она работала медсестрой в детской больнице. Посменно, то в день, то в ночь. Дом был недалеко, школа тоже и больница почти рядом. А в другую школу нужно было добираться на автобусе, вставать на полтора часа раньше. Семёну часто в свои десять - одиннадцать лет приходилось утром вставать самому, одеваться, завтракать и бежать в школу. Благо что находилась она буквально за углом их пятиэтажки. Да и нет у них таких средств, чтобы каждый день тратиться на автобусные билеты.
Чем старше на класс становились ребята, тем изысканнее были издевательства. Он стащил Сёмкин дневник и наставил в нём двоек, подделав подписи учителей. Пока разбирались, Сёмкина мать изрядно понервничала, да сам Семён был очень расстроен несправедливостью. А как-то Савелий стащил у одноклассника Олега новый калькулятор и подбросил Сёмке в портфель, разорвав при этом подкладку. Калькулятор искали всем классом. Искал и Сёмка - под партами и под столами, сбегал в столовую, не оставил ли Олег его там? Девчонки в коридоре на окнах всё проверили.
- А давайте сейчас посмотрим друг у друга в портфелях, - заявил Савка, - может воришка среди нас, да ловко так прикидывается честненьким.
Он вывалил из своего портфеля всё, что там было, чтобы показать, что лично он в воровстве не виновен. Его примеру последовали ещё несколько мальчишек и девчонок. Дошла очередь до Сёмы. Тот смело высыпал все тетрадки, учебники, фломастеры и ручки. Калькулятора не было. Тут подскочил Савка и общупав его портфель, заявил:
-А что это там у тебя такое в подкладке? О, так это ребята калькулятор! Вот кто у нас воришка!
Его дружки, Мишка с Тарасом закричали:
-Сёмка воришка! Сёмка воришка!
Тот выскочил из класса и долго не возвращался. Никто не побежал за ним. Никто не успокаивал и не уговаривал его.
-Все против меня! - плакал горькими слезами Сёмка за углом школы. Это особенно обидным казалось ему. К Савкиным злым фокусам он уже начал привыкать. И здесь, он уверен, постарался его недруг. Но ребята поверили Савке, а его осудили, все вором его считают. Он вспоминал, как Мишка с Тарасом кричали, что Сёмка воришка и начинал плакать ещё громче. Двенадцатилетний мальчишка уже не помнил, когда плакал в последний раз. Он считал себя мужиком. Взрослым. Он взвалил на себя весь груз забот о маме, которая очень тяжело перенесла смерть Сёмкинового отца. Отец погиб два года назад, в автомобильной катастрофе. Сёма как мог помогал матери и успокаивал её. Он даже в похороны сдерживался, чтобы успокоить маму. Он ночами вспоминал отца, иногда слышал материны всхлипывания из соседней комнаты, а сам молча глотал слёзы. Но вот сегодня он плакал навзрыд, от обиды.
Наконец к нему подошёл тот самый Олег, хозяин калькулятора.
-Не плачь. Сёма, я знаю, что ты не брал. Наташка Лукина сказала, что сама лично видела, как Савка Стразов копался в моём портфеле, когда мы все ушли на обед в большую перемену, а она вернулась за деньгами. Только она тогда не подумала, что он воровал калькулятор, а вот когда его нашли у тебя в портфеле, она сообразила, что тебе его Савка подкинул. Все же в классе знают, что он тебя ненавидит. А почему он тебя ненавидит?
-Я не знаю, Олег. Я вообще ничего про него не знаю. Он мне никакой не брат, даже не родня, как некоторые сначала думали. Он мне никто. Но почему он такой злой?
Стразов писал любовные записки девчонкам от имени Семки Муравьёва, а те их рвали в классе при всех и смеялись над мальчишкой. Заметил, что Сёмке понравилась Алёнка Полуэктова, и написал от её имени записку - пригласил на свидание к пятой скамейке в Летний парк. А сам спрятался за углом и целый час наблюдал, как Сёмка ходит туда-сюда по дорожке, поджидая Алёнку, которая сном-делом ничего не знала. Когда была очередь дежурства Семёна, Савелий как бы нечаянно задел горшки с цветами и земля рассыпалась на полу под партами и стульями. А однажды умудрился закрыть его в классе во время большой перемены. Другой бы на месте Семёна стучал в двери и кричал, чтобы его открыли те, кто проходил в коридоре мимо дверей, но Сёма остался без обеда. Он всегда молча сносил все издевательства.
Что эта за судьба такая, что свела двух мальчишек в одном классе?
ИЯ ПАВЛОВНА МУРАВЬЁВА
Ия познакомилась с отцом Семёна на Новогодней вечеринке. Не хотелось идти. Настроения не было, но Таня, секретарша шефа, она же её подруга детства, уговорила.
-Праздник будет костюмированный. В кои-то веки. Больше может никто никогда нас вот так вместе не соберёт. Пока директор в отпуске, заместитель, Никонов, решил ухнуть часть дохода на Новогодний корпоратив, пригласив при этом все свои филиалы из соседних городов. Деньги конечно отмывает, дураку понятно. Спишет миллион, а то и больше, а истратит половину. Но нам-то что? Нам главное повеселиться, деликатесов покушать, - говорила Таня. Ну а кому, как не Тане все подробности знать? Она же секретарша.
Таня придумала себе костюм Русалки. А что подобрать для Ии, думали вместе. Таня просмотрела весь гардероб, чтобы подобрать что-то попроще. Времени до этого бала - маскарада оставалось два дня. Некогда специально шить костюм. Но желательно что-то сказочное. Увидела зелёное в блёстках платье.
-Да вот же у тебя настоящее платье для Хозяйки Медной горы. Покрасим старую тюлину зелёнкой, накрахмалим, можно и какие-нибудь гирлянды по краям пришить… И вот тебе оригинальный шлейф. А корону я возьму у Анжелки, племянницы. Я ещё в прошлом году ей покупала - такая вся как в драгоценных камнях, переливается.
-Ну как я пойду, Таня? Максим у меня в командировке. Что подумает? -неуверенно произнесла Ия.
-Знаешь, подруга, твой Максим везде ходит без тебя и не заморачивается, что ты дома одна тоскуешь. Не забыла его приключения с Лариской? А потом с Веркой из аналитического отдела? Думаешь, он в Новогоднюю ночь своё упустит? Ну вот что он домой не приехал? Что за командировка такая?
Уговорила подруга. Она такая, Танька! Мёртвого уговорит!
***
Задержалась немного, пришла одной из последних и поэтому зал был полон. Мало того, что Ия многих не знала, кто работал в филиалах их компании в соседних городах, но ещё все были в масках. Заявилась Ия на бал-маскарад как королева! Высокая, статная, в блестящем переливающемся платье, а сзади за ней тянулся шлейф, в звёздах и блестящей мишуре. На голове шикарная корона, а лицо закрывали карнавальные зелёные очки, обсыпанные битыми стеклянными ёлочными игрушками. В зале было полутемно и только цветомузыка и ёлочные гирлянды переливались разными цветами. Это придавало особый шик сверкающему наряду Ии. Невольно все обратили на неё внимание. И вдруг сзади подошёл мужчина, приобнял и повёл в середину зала, на танец. Прикоснулся к её уху и стал что-то шептать. Музыка гремела и Ия ничего не слышала. Но мужчина всё больше прижимал её к себе и шептал-шептал, задевая мягкими тёплыми губами мочку уха. Ия не понимала, что с ней происходит. Сердце её пронзила стрела, тело стало не своим, ноги как ватные, она не попадала в такт музыки… Но хотелось, чтобы он ещё долго шептал ей на ушко, чтобы это было вечностью…
Но музыка прекратилась, включили свет, чтобы заместитель директора, Никонов Павел Анатольевич поздравил своих работников, пожелал им всего самого-самого, подвёл итоги работы за год и предложил веселиться до утра. И они веселились. Танцы…танцы…танцы.. специально нанятые официанты сновали между гостей, предлагая алкогольные и безалкогольные напитки, бутерброды- канапе, фрукты….. Шведский стол.
Подруга Татьяна веселилась во всю, а Ия заскучала. Приглашал её танцевать Мушкетёр, потом Змей Горыныч, потом Кощей бессмертный … но всё было не то… Никто не шептал ей на ушко и не трогал тёплыми мягкими губами мочку её уха. Она даже не успела рассмотреть его новогодний костюм, только видела светлые кудрявые волосы и карнавальные очки. Она уже жалела, что пришла сюда. Ей не хотелось ни с кем танцевать.
Тут подскочила Таня.
-Ну что, подруга, как тебе наш Данила Мастер?
-Какой? - удивилась Ия.
-Да с которым ты первый танец танцевала.
-А я и не запомнила его, - нехотя сказала она, делая вид, что её совершенно не волнует, с кем она танцевала первый танец.
-Он сейчас приедет,- шепнула Таня. - Никонова домой повёз. Это новый водитель Никонова.
«Что со мной? - сама себе говорила Ия. - Я замужняя женщина. Что мне чужие мужчины? Меня постоянно ругает Максим, что я холодная, без чувственная, не женщина, что со мной не интересно, оттого он и изменяет мне со всеми подряд. А тут я почувствовала такое незнакомое чувство к совершено чужому человеку, которого не знаю и никогда не видела. Я сама себя боюсь. Домой поеду.»
И двинулась на выход. Но в дверях столкнулась с Данилом Мастером.-Светлые кудрявые волосы, но явно парик, косоворотка, подпоясанная кушаком. Похож. Вылитый Данила из сказки Бажова.
-О моя Хозяйка Медной горы! Ты куда направилась?- громко спросил он.
Взял её за плечи и опять тело Ии пронзила стрела желания, которого никогда в жизни не испытывала. Не смея ему отказать, пошла в зал и тут же влились в танец.
А потом она не принадлежала сама себе, она шла туда, куда вёл её Данил, толкая двери кабинетов. Но все они были закрыты. Но вот одна дверь открылась и они исчезли за ней. Сколько стояли они в темноте, прижавшись друг к другу, Ия не помнит. Ей показалось вечность. И давно уже знает она этого Данилу, который целовал… целовал… целовал . И шептал слова любви на ухо и теребил губами и языком мочку её уха. Но рай любви кончился в одну секунду. По коридору цокали каблучки и голос Татьяны кричал:
-Ийка, ты где?
Двери открылись и влетела Татьяна.
-Эй!- закричала она,- Ийка, ты здесь? С кем ты? - включила свет.
-Данила Мастер! Ну молодцы!
Она с интересом глянула на подругу, на её скатившуюся с волос корону, растрёпанные волосы и размазанную по щекам губную помаду. Да и Данил был не лучше. Таня привела подругу в порядок и заявила:
-Давай в зал. Тебя там все потеряли. Тебе первое место присудили за твой костюм. Сейчас награждать будут.
Наградили, вручили. И больше Татьяна не отходила от подруги.
-Ты что учудила, дурочка! Ну ладно потанцевать, пококетничать, но ведь ещё чуть-чуть и ты изменила бы своему Максимке, - ругалась Таня.
«Да, ещё чуть-чуть,- молча поддерживала она подругу. - Ещё чуть-чуть… Но я не смогу больше жить без этого Данилы Мастера. Я сама не понимаю, что со мной происходит.»
А Татьяна ещё долго ругала её, мол неужели она своего Максима, заведующего отделом, променяет на какого-то водителя? Неужели свою обеспеченную жизнь она променяет на нищету с водителем? И по дороге домой, в такси, Татьяна не унималась. А Ия молчала и вспоминала его руки, губы, его ласковый шёпот ни о чём, но о многом. Шёпот его говорил о любви.
И всё! Кончилась её спокойная жизнь. Она не спала ночами, мечтая о Даниле Мастере. До этого холодная с мужем, она совсем перестала отвечать ему взаимностью. Тот не переживал, хватало у него любовниц. А как-то она встретилась случайно на работе в офисе с Данилой Мастером. Она не узнала его. Волосы были тёмные, слегка волнистые, карие глаза и очаровательная улыбка.
-Ну вот ты где, моя Хозяйка Медной горы!-воскликнул Данила. Имя его действительно оказалось Данил. Данил Муравьёв. Долго разговаривать они не могли, он только успел шепнуть:
-Давай встретимся вечером в кафе «Современник». В 7 часов.
Ия помнила, как ругала её Татьяна за Данилу. И не стала ей ничего рассказывать. Но работать спокойно не могла. Все мысли были о любимом. Только так она теперь мысленно его называла. И сегодня в коридоре она почувствовала такое же влечение к нему, как на Новогоднем бале-маскараде.
А вечером долго думала идти или нет на свидание. Но решила сходить, ещё раз убедиться, что это самый любимый её человек на земле.
И с этого самого вечера она уже не смогла жить без него, а он без неё. И к чёрту пересуды коллег, ругань Татьяны, непонимание мужа Максима. Как могла она его, завидного жениха и мужа променять на какого-то нищего водителя? Развод прошёл спокойно, Ия ничего не требовала от Максима, как он вначале думал. Детей у них не было. Она ушла от него с тем, с чем пришла. Даже оставила все драгоценности, которые он ей дарил.
Жизнь началась с Данилой. С чистого листа. Она ушла из офиса, чтобы не встречаться с бывшим мужем и устроилась работать в больницу медсестрой. По той профессии, на которую выучилась в юности. Их единственный сын Семён был плодом большой любви. Они утром вставали и благодарили Бога, что встретились, нашли друг друга и ночью ложились с этими же мыслями. А богатство, в котором жила с Максимом Ия? Да кому оно нужно, если нет любви, страсти, влечения, взаимопонимания? Вот только родственников не было у Данилы. Ни сестёр, ни братьев, мать умерла несколько лет назад, а отца своего он никогда не видел и не знал.
Семён был их радостью и утехой. Мама хотела, чтобы он занимался музыкой и записала его в музыкальную школу по классу скрипки. Папа хотел, чтобы сын занимался спортом, записал его на футбол. А Сёма хотел угодить и папе и маме, вот и занимался тем и другим. Некогда было с мальчишками во дворе бегать. Чувствовал Данил, что в школе не всё гладко у сына с одноклассниками, обижают. Но Сёма упорно отмалчивался и ничего не рассказывал.
-Папа, ты же сам всегда говоришь, что мужчина должен уметь сам за себя постоять. Вот и я сам справлюсь. Если ты придёшь разбираться, они меня там вообще засмеют. Там один Савка Стразов что стоит!
Но не суждено видно Ие быть счастливой. Погиб её любимый Данила Мастер в автомобильной катастрофе. Авария, по всей вероятности, была подстроена. Кому-то не угодил их зам, Павел Анатольевич Никонов. Не стало Данилы… Семёну в ту пору было десять лет.
ВИКТОРИЯ НИКОЛАЕВНА СТРАЗОВА.
Она стучала головой о стенку и била себя кулаками в живот. Она не плакала-слёзы были выплаканы два месяца назад. Она просто выла, кричала, урчала, а потом в изнеможении скатилась по стенке на пол и затихла.
Снова и снова она прокручивала в памяти, как киноплёнку, тот страшный вечер, то страшное место в сквере…. Она вырывалась, плакала, умоляла оставить её, но он бил её наотмашь, как мужика, а потом повалил на снег и начал срывать одежду. Кричала о помощи, но он со всей силой засунул ей в рот её же варежку, сломав передний зуб. Наверное она потеряла сознание. Очнувшись, она увидела, что насильника рядом нет. Казалось, что прошла целая вечность. Ей не хотелось подниматься, болела не только душа, но и каждая её клеточка организма. Хотелось умереть. Она лежала на снегу, растерзанная, в крови, в разорванной одежде, а мимо шли случайные прохожие и делали вид, что не замечают. И только один старичок склонился и стал поднимать её.
-Давай, дочка, подымайся… Холодно. Давай я тебя провожу до дома. Ты где живёшь-то? Может тебе Скорую вызвать?
-Нет-нет, не надо Скорую. Я сама дойду, - прошептала девушка.
Всё понял старичок, но не стал расспрашивать. Ничем уже помочь он не мог.
Вика пришла домой, сняла с себя мокрую разорванную одежду и набрав воды в ванну, долго лежала там, размышляя, вспоминая те страшные моменты. Она промыла раны и синяки на лице, смазала перекисью. Но душу -то не промоешь, не смажешь ни йодом, ни зелёнкой.
На завтра она пошла в милицию. Спросила можно ли написать заявление об изнасиловании.
-Тебя что ли изнасиловали?- улыбнулся молоденький милиционер.
-Ну хотя бы меня.
Увидев эту скептическую улыбку, уже не было никакого желания писать заявление, но раз пришла…
- Побои сняла? Экспертизу сделала? - Вика покачала головой.
-А что ты вчера не пришла?- продолжал милиционер.
- Небось уже помылась, привела себя в порядок, - заметил страж порядка - Где же мы его теперь искать будем без экспертизы? Как узнать кто такой?
-Я узнала его. Это Головня. Из соседнего дома, - сказала Вика.
-Головня? Ну тебя угораздило! Так мы его вчера же и взяли. Киоск на Садовой грабанул. Продавца пырнул ножом, - сказал милиционер. - Ну пиши тогда заявление. По двум статьям сразу пойдёт. Даже по трём. Будем разбираться. Но тебе ещё доказать нужно. Иди сейчас в больницу, снимай побои, то-сё…
Головня. Головёшка. Тюремщик. Недавно из заключения вернулся. Весь город знал о его проделках. Вика посидела немного, подумала и решила идти к стоматологу, зуб приводить в порядок. А всё остальное….
«Бог его накажет. Не хочется ещё раз мараться, ходить по судам, доказывать, чтобы смеялись надо мной, как вот этот милиционер. Сейчас главное, чтобы никто не узнал, даже мама. Не хочу её расстраивать. А то начнёт сама себя корить».
В тот вечер Вика возвращалась из детского сада, где мама работала. Она работала там бухгалтером, а вечерами, когда все уходили - уборщицей. Сторожиха одна заболела и мама решила ещё и её подменить. Катастрофически не хватало денег. Три раза в неделю оставалась на ночь за сторожиху, а Вика вечерами носила ей ужин.
Ничего не рассказала маме, подруг не было очень близких, с кем можно было поделиться, а ночами плакала в подушку. Душа болела, не хотелось бегать с подружками в кино и на танцы. Ей в голову не приходило следить за своим женским циклом. Тем более и до этого у неё он был не полностью сформирован. Но как-то в столовой её затошнило, бегом побежала в туалет. На завтра повторилось. А девчонки, с кем работала вместе в швейном цехе, шутят.
-Что-то запах свёклы мне не нравится, - оправдывалась Вика, - Вот как увижу её в борще, так выворачивает.
-А мне мама рассказывала, что когда ходила со мной, запах жареного лука не выносила,- сказала Наташа Белова.
-А моя сестра сейчас беременная. Ну такая вредная стала. Потребовала с Сашки арбуз среди зимы. Думаю, просто нежится. Просто Сашка для неё всё делает- завтра, наверное звезду с неба достанет.
Промолчала Вика, ничего не ответила. Но в душе затаился страх: «А что если и правда?» Она мысленно просчитала сколько времени прошло с того страшного вечера. На завтра отпросилась с работы и пошла в женскую консультацию.
-Ну что, голуба, поздравляю! Беременная ты! - сказала пожилая врач-гинеколог.
-Как беременная? Я не хочу! Мне не надо никакого ребёнка! - Вика закричала, а из глаз её лились крупные слёзы.
-Раньше надо было думать хочу или не хочу. С парнями спать хотите, а рожать не хотите. Ну и молодёжь пошла. Всё! Никаких абортов! Поздно уже! Срок большой, - сказала, как отрезала. И спорить было бесполезно.
Вика выла и кричала, била о стенку головой. Кулаками о свой живот, чтобы выбить из него это проклятое семя злодея, насильника, убийцы.
Но выбить не удалось. Через девять месяцев родился мальчик. Вика только глянула на него и отвернулась. «Фу, вылитый Головёшка. Такой же смуглый. Не нужен он мне. Я не могу на него смотреть, чтобы не вспомнить тот страшный вечер.» Написала отказ на ребёнка.
Акушерка, старая знакомая Викиной мамы, Надежды Степановны, позвонила ей. Мать приехала в роддом, долго уговаривала дочь не делать такого страшного поступка, сама лично забрала её отказную и порвала.
-Не хочешь, как хочешь, сама выращу. Я не позволю, чтобы мой внук рос у чужих людей или в детском доме. Какая разница кто его отец, а мать-то ты! Ты, моя дочь! Мне он внук.
Назвала Савелием. Вика участия в подборе имени не принимала, молча пожимала плечами, мол, мне всё равно.
Вика отказалась кормить ребёнка грудью, не подходила к нему ни днём ни ночью.
Надежда Степановна взяла отпуск и ухаживала за ребёнком, бегала в молочную кухню за детским питанием, по магазинам и аптекам в поисках свежего молочка, памперсов, бутылочек, пустышек и детских мазей, возила внука в коляске в поликлинику на прививку и взвешивание. Она не могла понять свою дочь. Она не знала, что ребёнок родился от насильника. Думала так, несчастная любовь, подуется на отца ребёнка, да и смирится. А может и помирятся. Бывало же так у людей…
Но дочь упорно не подходила к младенцу. Как-то Надежда Степановна воскликнула:
-Викуся, посмотри на сына-то какой красавчик! Он уже улыбается.
-Мама, никогда не называй его моим сыном!- закричала дочь. А про себя добавила «Выродок он.»
Но отпуск кончился и Надежде Степановне нужно было выходить на работу.
-Вика! Хоть как злись на отца ребёнка, но ребёнок-то не виноват. Пора уже остыть. Я выхожу на работу. Хочешь ты этого или не хочешь, но следить за ребёнком должна. Вот бутылочка, подогреешь в горячей воде, покормишь его. Вот памперсы, Савушка не любит в сыром лежать. И не давай ему плакать. Во первых грыжу наревёт, потом замаемся с ним, а во-вторых перед соседями стыдно.
Вот именно это «Перед соседями стыдно» и вернуло Вику к действительности. Подошла к кроватке. Ребёнок лежал и пускал пузыри, скал маленькими ручками и ножками, смотрел на неё слегка раскосыми карими глазками.
- Ну что ж, - вздохнула девушка, - знать судьба моя такая. Нужно продолжать жить.
Савка был настоящий хулиган. Ей постоянно жаловались мамочки во дворе и воспитатели в детском саду. Она молчала. «А что я могу поделать, если отец его бандит и насильник» - мысленно оправдывалась Виктория. «От плохого семени не жди хорошего племени.» Он разбивал у девочек во дворе их песочные замки, дёргал за косички, отрывал руки и ноги у кукол. С мальчишками устраивал борьбу и бил их безжалостно. Дразнил собак, если кто-то выходил с ними на прогулку. А коты вообще были его страсть. Ловил их и накручивал хвосты, как-то загнал кота в водосточную трубу и заткнул её старой тряпкой. Каждый день он придумывал всё новые и новые пакости.
В ненависти, в скандалах и в нелюбви рос Савелий. Ребёнок, рождённый от насильника и бандита. Только бабушка прощала ему всё и иногда ласкала и рассказывала сказки. Вику постоянно вызывали в школу - опять набедокурил.
А как-то в директорскую привели мальчика, у которого была разбита губа, нос разбух и под глазом алел синяк.
-Вот, посмотрите что ваш сын сделал с Муравьёвым Семёном. Нельзя быть таким жестоким. Вы как мать, должны провести с ним работу.
Вика глянула на этого Семёна и у неё тревожно забилось сердце. Мальчик как две капли походил на её сына. И фамилия! Муравьёв. У этого насильника Головни тоже была фамилия Муравьёв. Имя вот только не помнила. Неужели это тоже сын Головёшки? Тогда правильно делает Савка. Бить нужно всю эту породу.
Но долго ещё из головы не выходил этот избитый, по всей вероятности тихий и беззащитный мальчишка. Она размышляла: «Ну если он от Головёшки, то когда успел? Ведь он неделю или две как освободился, когда судьба-злодейка свела меня с ним в парке. И посадили его в этот же вечер. Младше моего Савки на месяц-два и даже на неделю он тоже не мог быть.» Но постепенно все эти думы ушли в прошлое. Без этого хватало жизненных проблем.
БРАТАНЫ
Года шли. И вот уже восьмой- девятый-десятый классы.
Семён - скромный, уравновешенный, способный мальчик. Отличник. Скрипач. Гордость футбольной команды города.
И Савелий - троечник, задира и хулиган. Савелий по- прежнему приставал ко всем, а к Семёну особенно. Но классу к седьмому понял, что этот Муравей прекрасная поддержка на контрольных. Да и вообще в учёбе. Всегда подскажет. Он сел рядом с ним за парту и нагло пользовался знаниями Семёна. Даже когда на контрольных были разные варианты, он делал Сёмкин. Так списывать удобнее. И учителя махнули на это рукой - лишь бы как-то вытянуть восемь классов и этого хулигана выпроводить из школы. Ошибались учителя, Савелий ещё и в девятый пошёл, а потом в десятый. У Семёна он был как за каменной стеной. Так можно и в институт поступать.
А на школьном дворе они по- прежнему дрались. Но уже не уходил Сёма битым. Дрались до первой крови. Оба уходили с кровью - у одного губа разбита, у другого нос. Значит ничья.
По-прежнему он устраивал над Сёмой разные шуточки. Услышал как-то в коридоре, что одна девчонка из девятого класса хвасталась другой, что её Семён Муравьёв пригласил в кинотеатр на трёхчасовой сеанс. Он быстрее всех убежал с урока, одел в раздевалке Сёмину яркую куртку, которая была очень заметной, одна на всю школу, и рванул к кинотеатру, купил билетики и спокойно стал поджидать Катьку Ерохину. Пришла. И сходила с ним в кино вместо Семёна.
А Семён метался по раздевалке и искал свою куртку. Когда все школьники ушли по домам, он увидел одиноко висящую куртку Савелия. В кинотеатр конечно же опоздал. Он всё понял. Одел куртку своего недруга и пошёл домой.
Но как-то раз, был конец сентября, но тепло и окна в классах открыты. На одной из перемен, десятиклассники, среди которых были Савелий с Семёном, как обычно, устроившие перебранку за школой, услышали, как завизжали девчонки, показывая руками на третий этаж. Какой-то мальчуган висел на руках, держась за карниз подоконника. Из окна выглядывали другие первоклашки, пытаясь подать ему руку, но тот боялся оторваться от карниза. Боялся полететь вниз.
Все затаились, лишь слышался плачь висящего мальчонки и тех, кто находился в классе на третьем этаже. Семён бросился к противопожарной лестнице, поднялся до третьего этажа. Оставалось только подтянуться и встав на выступ стены, подтолкнуть мальца вверх, чтобы он уцепился за подоконник, поднатужился и залез в окно. Видно было, как натянулись руки ребёнка и посинели от напряжения. Ещё минуту-две и он, не удержавшись, свалился бы вниз. Семён одной рукой схватил его за шкирку и приподнял выше подоконника, а другой подталкивал кверху, на подоконник. Пацан перевалился в класс, где его подхватили такие же как он, первоклашки.
Семён держался наверху только благодаря одной ноге, которая стояла на пожарной лестнице. Он поднатужился, чтобы схватиться руками за лестницу, преодолев это полтора метровое пространство. Но нога сорвалась. Он летел вниз, пытаясь пару раз схватиться за лестницу, но ничего не получалось. Он плашмя упал вниз. Смягчило удар только то, что часть тела его упало в клумбу, заросшую пышными бархатцами.
****
Савелий вернулся из школы, когда мать, Виктория Николаевна разговаривала с бабушкой. Краем уха он слышал их разговор.
-Представляешь, сегодня на работе рассказывали, сын одной нашей знакомой разбился в школе.
-Да ты что? В Савкиной?
-Да, говорят кого-то там спасал. Говорят не выживет.
-А чей пацан-то?
-Да Ии Павловны Муравьёвой. Ты её знаешь, в больнице работает. Савка когда болел, так лежал у неё в отделении.
Вика заволновалась. Опять Муравьёвы. Отмахнулась.
-Да не знаю я никаких Муравьёвых.
-Да как не знаешь? Муж у неё был Данила Муравьёв, через два дома от нас жили с матерью. Да у него ещё брат был двойняшка. Бандит, Головня его звали. Кличка такая. Из тюрем не вылезал с малолетки, так и сгинул где-то в тюрьме. А мать-то как у них умерла, брат в тюрьме, Данила-то и уехал куда-то. Потом вот с этой Ией Павловной приехал, квартиру говорят они купили где-то на Набережной. Вот она в больницу потом и устроилась. В детскую. А потом этот Данил погиб. Там какая-то мутная история была. Начальника своего возил, а того убить хотели. А Данил-то хороший был, жена хорошая. Вот это и есть их сын. Жалко женщину. Муж погиб, сейчас вот сын.
«Так воз значит чей тот Муравьёв, который с Савкой учится…. А я думала Головёшкин».
-Что грустный такой? - спросила Вика сына, зайдя в комнату. Она со страхом представила себе, а если бы на месте сына того Данилы был её Савелий? Она бы не пережила. Она уже давно простила сыну его биологического отца-насильника, простила все его детские хулиганства. Успела полюбить ребёнка, которого вынашивала девять месяцев, рожала, а потом писала отказную. Она ругала себя за всё, что причинила плохого младенцу Савелию в делах и помыслах.
Но давно задумала рассказать сыну, как он появился на свет, чтобы никогда он не был подобным своему биологическому отцу. Но всё не было удобного случая, да и рановато ещё, не поймёт, думала она. Ещё хоть годик-два подожду.
-Мам, сегодня у нас пацан один упал с третьего этажа.
-А что там случилось?
-Да салаги эти, первоклашки, поспорили на жвачку. Представляешь! За жвачку родители могли бы потерять этого первоклашку! А вместо него Муравей погибает. Тот видимо похвастал, что перелезет через подоконник, подтянется и снова залезет. Что дома он так всегда делал. Но в школе то ли подоконники шире, то ли ещё что, кишка тонка оказалась - вылез, а залезть силишек не хватило. Паника такая была, девки визжали, первоклашки ревели во весь голос. Сёмка полез и вытолкнул его обратно в класс.
-А сам как?
-Ну вот говорю ж тебе. Сам в реанимации. Отбил там что-то всё, кровь линула, много крови потерял. Классная сегодня сказала, что у него какая-то редкая кровь, такой в больнице нет, надо в областную заявку делать, там тоже что-то не так пошло. И главное родни у Сёмки нет. Отец его лет семь назад умер оказывается. А материна кровь не подходит.
Затихла Виктория Николаевна. Задумалась. Больше ни о чём не спрашивала сына. Ей всё стало понятно. «А может вот он, случай, когда можно рассказать сыну обо всём?» И она решилась.
-Савушка. А ты бы смог сдать кровь своему однокласснику?
-Так если бы подошла, так сдал бы. Хоть он и тюхтя и мы все эти девять лет дрались с ним, так жалко же,- ответил сын.
-Сава, ты уже взрослый становишься. Единственный мужчина в нашем доме. Ты продолжатель нашего рода. Но ты не знаешь свою родословную. А её нужно знать обязательно. Вот как сейчас, в таком случае знание родословной может спасти жизнь какому-то человеку.
-Мам, ну что ты философию развела? Давай конкретно. Что ты там издалека ведёшь? Я что ли смогу спасти жизнь кому-то?
- Можешь спасти своего одноклассника Семёна Муравьёва. Говоришь, что у него редкая группа крови? Но ведь и у тебя редкая. Четвёртая отрицательная.
-Так я тогда побежал!- прокричал Савелий и кинулся в коридор, на ходу одевая кроссовки и куртку.
-Стой, стой, я тебе расскажу про родословную. Я расскажу почему вы с Семёном так похожи, - побежала мать за ним следом.
-Ладно мам, потом, потом…. – Савелий выскочил из дома.
***
Некоторое время спустя, Виктории Николаевне позвонили.
-Стразова Виктория Николаевна?- раздался незнакомый мужской голос.
-Да.
-Это из больницы вас беспокоят. Ваш сын, Савелий, примчался к нам на всех парусах и требует, чтобы мы у него кровь взяли и влили Муравью.
-Я так понимаю Семёну Муравьёву, - уточнила Виктория Николаевна.
-Я так же понял, но он несовершеннолетний. Я не могу без вашего разрешения.
-Я разрешаю, - вздохнула мать,- он у меня такой хулиган, что всё- равно не отступится. Тем более он брат Муравьёву. Двоюродный. И группа наверное подходит?
-Да группа подходит. Четвёртая отрицательная. Спасибо Вам. Побольше бы таких хулиганов, - вздохнул доктор и положил трубку.
А вечером снова позвонили, сказали, что всё прошло хорошо, Савелий чувствуют себя нормально. Но желательно оставить паренька на ночь. Он ещё слабенький.
-А Семён?
-Семён тоже сейчас пойдёт на поправку. Ваш сын молодец.
Виктория сорвалась с места, забежала в магазин, набрала соков и фруктов и побежала в больницу. К сыну. К любимому сыну Савелию.
***
Не прошло и двух недель, Семён побледневший, слабенький, с рукой в гипсе появился в классе. Поддерживал его Савелий.
-Ну вот ребята, - как всегда, любитель покривляться, поклонился Савелий ребятам в классе,- познакомьтесь, это мой братан Семён. Прибыл из больницы.
Семён скромно улыбнулся:
-Да, ребята, брат по крови.
-Не -а -а, - улыбнулся Савелий. - Не только по крови, но и по генетике.
Ребята засмеялись его шутке, а он вполне серьёзно шепнул Семёну: - Я тебе потом всё расскажу.
В класс вошла классный руководитель, она же учитель математики, Софья Леонидовна
-Муравьёв! Ты зачем пришёл в школу? Тебе ещё лечиться да лечиться, - воскликнула она.
-Ничего, пусть в школу ходит, нечего лентяйничать,- притворно грубо заговорил Савелий. И тут же рассмеялся:
-Софья Леонидовна, завтра же контрольная. Как я её без Муравья напишу?
-Ну Стразов, ну Стразов! Ты как всегда со своими хулиганскими действиями. Тогда садитесь давайте. Начинаем урок.
Но вот закончен десятый класс. Два брата, Савелий и Семён вместе пошли в Армию. А затем вместе поступили в политехнический техникум. А как же Савелий без Семёна? У кого списывать контрольные?
Вместе на работу устроились. Даже женились в один год. Отдыхают вместе, устраивают в хорошую погоду в выходные шашлыки. Вместе с семьями ездят в деревню к Савкиной бабушке Надежде Степановне, которая перебралась туда после того, как вышла на пенсию. Ходят там на рыбалку, парятся в баньке. Но по прежнему иногда устраивают борьбу, до первой крови.
- Мужики и есть мужики! Их не переделаешь, - восклицала Надежда Степановна, успокаивая их жён, - Они же все школьные годы друг друга лупасили.
Уж молчала, что лупасил её внук, хулиган и безотцовщина, а мать его вызывали в школу и ругали за плохое воспитание сына.
Иногда Савелий по -привычке устроит для брата какие-то шуточки в виде того, что одев его куртку и шапку, зайдёт к соседке Семёна и попросив соли, назначит ей свидание. Та долго ждёт на скамейке в парке, потому что сам Семён об этом ничего не знает. А и знал бы - не пошёл. Потому что лучше его жены, Анюты, никого на свете для него нет. А сынишка Семёна просит дядю Савелия прийти вместо папы в школу, где его однозначно будут ругать за то, что он написал мелом на спине соседу по парте неприличное слово.
«Ну племяш, весь в меня,»- улыбался Савелий.
Вот такая вот горькая и в то же время счастливая судьба сложилась у Савки и Сёмки.