Пустота

Образ жизни беспечный такой
Я однажды решу поменять,
Нагуляюсь, а ты – под рукой!
Жди меня, жди меня!
Сола Монова (Юлия Соломонова)
Жизнь непредсказуема, по большей части случайна, хотим мы этого или нет.
Как бы ни было у человека развито творческое воображение, невозможно получить от жизни то, чего конкретно для тебя в ней нет. Если умеешь – создай. Даже великолепно развитая интуиция не способна помочь тебе силой мысли или желания достичь невозможного, если не приложить для достижения цели достаточно старания и энергии.
Лариса Сапрыкина, Витькина жена, живописно сидела в кресле, поджав под себя ноги в предельно расслабленной позе. Её поза, фигурка и внешний вид были вызывающе эротичны. Это ведь нисколько не удивительно, когда молодая девушка излучает соблазнительные чувственные флюиды, особенно если учесть, что живут Сапрыкины всего ничего – меньше трёх лет, и до сих пор безумно влюблены друг в друга.
Правда, увлечение мужа женой и жены мужем совсем неравнозначны. Супруги как две галактики в одной вселенной, обитают совсем рядом, только руку протяни, но так далеко друг от друга, что их реальные интимные контакты можно считать статистической погрешностью, исключением из правил.
В одной тональности, на одной волне, они общались относительно недолго, приблизительно до середины беременности. Эта точка отсчёта ознаменовала начало совсем иных, отстранённых, номинальных супружеских отношений.
Лариса великодушно позволяла Виктору любить себя, оказывать знаки внимания, иногда ухаживать за собой, но не более того. Интимные отношения были исключены из семейного меню на долгое время.
Муж испытывал к любимой супруге столь неодолимое влечение, тянулся к ней, готов был не только песок целовать, на который ступали её стройные ножки – воду пить, в которой она их полоскала.
Для своей любимой, а теперь уже матери его дочки, Витька готов был раскатать себя на тончайшие блинчики, чтобы накормить милую девочку чем-нибудь вкусненьким, или любым иным способом сделать ей что-либо удивительное, приятное.
Лариса для него была бесспорным, исключительно аппетитным деликатесом. Он не умел быть чуточку влюблённым, как не мог заниматься чем-то иным, если не был основательно увлечён самим процессом, способным вызвать творческое вдохновение. Такой уж у парня характер.   
Указательным пальчиком правой руки Лариса изящно водила по странице открытой книги, а левой ловко закидывала в рот семечки, одним движением сгребая обратно пустую шелуху, которую должна была складывать в керамическую миску, но так как не могла оторваться от повествования, бросала мимо.
Глядя на её воодушевлённое подвижной мимикой лицо, можно было прочесть, если не мысли, то уж точно настроение и посещающие её милую головку эмоциональные импульсы.
Брови, нос, губы девочки активно следовали за фрагментами и сценами драматического, по всей видимости, повествования, словно она являлась важным участником насыщенных волнующей романтической интригой событий.
Читала Лариса исключительно романы, в которых должна быть трепетная любовь, влечение, коварство, страдания и ревность.
Страницы книги порхали как бабочки, с едва слышимым шелестом.
Глаз супруги то и дело останавливался на циферблате настенных часов, отщёлкивающих минуты, и на экране телевизора, где параллельно шёл приключенческий фильм, тоже весьма интересный.
Ей почему-то всегда было скучно, несмотря на то, что занималась только тем, что вызывало восторженный отклик в её романтической душе.
Никакой работы по дому Лариса не выполняла, просто не успевала, потому, что сумасшедшие часы то еле шли, а то вдруг перескакивали через пару часов.
Она точно видела, что времени только три часа, а через пять минут уже половина шестого и Витька, муж, уже открывает дверь своим ключом.
Как так получалось, Лариса не понимала. Наваждение какое-то и только.
Понятно, что непредсказуемое поведение времени, да и Витька тоже, который всегда приходил не вовремя, когда в романе разворачивались самые интригующие события, раздражали её, тем более, что опять забыла забрать из детского садика дочку, не успела приготовить ужин, а замоченное в стиральном порошке бельё третьи сутки лежало в ванночке.
Ладно, ничего страшного, муж сейчас сбегает за Машкой, ему ведь совсем не трудно. Ведь он её так любит, пусть только попробует не любить!
– Надо же, как мне повезло встретить такого покладистого, готового на всё ради спокойствия любимой жены мужчину.
Так она подумала вслух, пока супруг раздевался в прихожее, а про себя добавила, – оленя с очень красивыми ветвистыми рогами, – что реально соответствовало действительности, только Витька об этом не догадывался, потому что доверял жене как самому себе.
Изменяла Лариса мужу не по любви, больше из любопытства и из интереса. Как у азартных спортсменов, коллекционеров и охотников, её бесконечно преследовала одержимость новыми победами, вдохновение и возбуждение от предвкушения всё новых и новых приключений.
Искусством обольщения она владела в совершенстве, а так как работать муж не заставлял, и не был ревнив, времени на любимое увлечение было предостаточно.
А как он хотел! Взял в жёны совсем девчонкой. И всё это великолепие ему одному – не жирно будет?
– Если разобраться, – считала Лариса, – ему сектор приз выпал в игре под названием жизнь. Никто ведь не обещал Витьке лёгкой жизни. Семья обязывает. Пусть крутится. Достаточно того, что я его безумно люблю. Иногда. По-своему.
Лариса, встретив мужа обворожительной улыбкой, отправила его за Машенькой, пообещав, что постарается успеть приготовить ужин. Поцеловала супруга в губы, очень чувственно, с придыханием, позволила приобнять, дотронуться до груди.
Нужно же чем-то оправдаться. Самое действенное средство – выдать аванс, отрабатывать который совсем не обязательно. Можно прикинуться больной, устроить малюсенький скандал, спровоцировать истерику, или позволить раздеть, а потом обидеться. Методов навесить лапши на уши тьма, выбирай любой, он во всё верит.
Лариса пустила в ход один из особенно обворожительных, предельно сексуальных взглядов, от которого у парня всегда отключалось сознание.
Окрылённый задатком, загипнотизированный интимным обаянием любимой, он действовал на автомате, особенно не задумываясь, но на улице, стряхнув очарование живого прикосновения, обычно приходил в себя.
Как-то всё сложно в их жизни стало, неправильно. Визуально ничего вроде не изменилось, но на вкус совсем не так.
Когда пьёшь хорошее вино, оно ударяет в голову сразу, поднимает настроение, веселит. Витьке же кажется, будто напиток любви порядком разбавили.
Лариса давно и прочно усвоила свод неких незыблемых принципов, согласно которым нежность, доступность и секс, это именно тот товар, которым нужно распоряжаться умело. Этими лакомствами нельзя закармливать.
Пусть постарается, чтобы добыть немножко, дегустационную порцию чувственной эротики, больше нельзя, иначе не поймёт всю прелесть щедрого женского подношения, не испытает ощущение волшебного послевкусия, когда в мозгу кипит концентрированный раствор щекочущих нервы фантазий, которые значительно реальнее настоящего контакта.
Она и сама подвержена этой очаровательной болезни, когда происходит мысленный контакт с мечтой, значительно превосходящий подлинный по энергетике, яркости и полноте ощущений.
После виртуального рандеву иногда её трясёт не по-детски. Было дело, когда Витька уезжал в командировку, а она в тот раз даже из дома не выходила, читала запоем, благо интереснейших книг было накануне накуплено больше десятка томов.
Начитавшись романтического бреда, возбудив себя до состояния аффекта, Лариса ловила судорожную эйфорию непрерывно несколько часов. Эксперимент пришёлся по вкусу. Утром юное дарование даже проснуться не смогло, так её в тот раз перемкнуло.
О, иногда в грёзах с ней такое происходит, что невозможно сравниться ни с чем. Даже новый любовник на первом свидании не способен так её завести, как умет удовлетворить себя сама. Но эти сказочные эмоции приходится экономить.
Процесс путешествий в мир грёз Лариса по-настоящему обожает. И ведь что интересно, никакой реальной измены нет, воображение и только. Концентрированное наслаждение без страха вовлечь себя в неприятности любого рода.
Хотя, если разобраться, гремучая смесь вины и наслаждения, когда порочную страсть в любую минуту могут раскрыть, разоблачить, а ты, вся такая волшебная, весь процесс держишь под неусыпным контролем, ловко играешь по собственным извращённым правилам. Это будоражит воображение ещё сильнее.
Витька наверняка тоже играет в азарт с самим собой, потому что ему эротические приключения перепадают нечасто.
Лариса намеренно возбуждает его сверх всякой меры, а потом находит причину отказать, когда ей предстоит романтическая встреча, или сразу после таковой.
Она опытный игрок, и никогда не прокалывается. Главное – хорошо спланировать операцию прикрытия. А чтобы ненароком не поселить в голову мужа опасные мысли, Лариса постоянно рассказывает ему об изменах своих подруг, или их мужей.
Мозги у мужиков так устроены, что они всегда думают в альтернативном направлении.
Значит, жена искренняя, невинная, Если её возмущает поведение подруг, если постоянно вскрывает нарывы такой животрепещущей, драматической темы, как супружеская измена.
Впрочем, Витька настолько толерантен и не ревнив, что ей вовсе не грозит попасть впросак.
Что ещё важнее, жена считает себя хорошим человеком. У неё безвременный договор с собственной совестью. Измены как таковые девушка осуждает.
То, чем занимается Лариса, несколько, с её точки зрения, иное. Это забава, развлечение, потеха. В душе она предельно, добросовестно, пунктуально верна.
Стратегии изворотливости, отчаянное жульничество и плутни Лариса относит к разряду головоломок и прочих интеллектуальных игр. А жгучий стыд за пошлый блуд был лишь однажды, когда изменила впервые. Это был настоящий шок. И страдала девушка всерьёз.
Только недолго.
Человеческая психика, если знать как к той или иной проблеме правильно подойти, изворотлива и пластична. Если ей грозит перегрев, она способна на извращённые манипуляции с собственным сознанием.
Формула переговоров Ларисы с совестью приблизительно следующая – я хороший человек, вынужденный поступать скверно, потому, что страдания от интимной неудовлетворённости, это больно. Пусть лучше мне будет немножко стыдно. Потом я покаюсь.
Правда, до искреннего смирения, до обряда искупления грехов, она ни разу не снизошла. Какого лешего подвергать себя пытке, если свидание прошло гладко, если никто, кроме непосредственных участников романтического шоу, ничего не знает, даже не догадывается!
А ещё она решила, что любовь, это вовсе не человек, к которому испытываешь симпатию, а собственное, воспалённое романтическими фантазиями воображение, определяющее, кому и сколько пламенных чувств, следует выделить, чтобы получить максимум удовольствия.    
Если выдавать близость щедро, сколько мужчина способен съесть, можно быстро закормить. Тогда проиграешь всю партию, даже не начав. Ведь жизнь – это увлекательная игра, и все-все, без исключения, в ней актёры. Но большинство, в том числе Витька – бездарные статисты, которым, сколько не дай, всё сожрут, не распробовав вкуса.   
Лариса считала себя, если не выдающейся, то уж точно талантливой актрисой.
Витька – натура увлекающаяся. Он даже не спорит, сразу соглашается на установленные ей правила и порядки в семье.
Лариса с первых же дней зацепила, привязала мужа крепко накрепко зависимостью от секса, выдавая порции сладостей лишь тогда, когда заслужит, факт чего тоже определяла она.
Никто ведь не станет подавать десерт, пока не съедено основное блюдо.
Сладкое отбивает аппетит.
Главное оружие хорошего повара в приправах и соусах.
Именно они позволяют полностью раскрыть достоинства настоящего лакомства.
Пикантными девичьими пряностями Лариса пользовалась виртуозно, умея так поперчить и посолить, что потом невозможно было утихомирить у любого мужчины разыгравшийся аппетит.
Она знала себе цену, виртуозно умела её назначать, даже тогда, когда была опустошена и на самом деле ничего не стоила.
Даже не так. Девушка грамотно и чётко обозначала стоимость интимных манипуляций, имея процент от каждого сближения, даже если умудрялась его сворачивать, не позволив вкусить запретный плод.
Для неё самым вкусным блюдом был флирт, виртуозная игра на грани фола, хождение по острию лезвия.
С самого раннего детства Лариса любила секреты и тайны.
Двойная жизнь позволяла обладать возбуждающей контрабандой постоянно.
Она потребляла адреналин в таких количествах, которые не снились наркоманам. Жизнь девушка видела как бесконечный поток наслаждения.
Нет ничего чувственнее, чем секс в условиях, когда тебя могут застигнуть, поймать в неловкой позе с чужим мужчиной, вычислить, вызвать смущение, ввести в конфуз.
Страх разоблачения – вот самый острый соус из всех известных. Именно он вздымает азарт на невиданные высоты.
А ещё Лариса любила завести, раззадорить, смутить случайно увлёкшегося ей мужчину, который даже по-настоящему неинтересен.  Но азарт. Вот я его раскручу!
Тех, кто быстро увлекается и теряет бдительность, приятнее всего разыгрывать, наблюдая потом за его похотливой реакцией, просто так, ради спортивного интереса, не имея конкретной причины, кроме беспокойного темперамента и желания почудить.
Она знает, что пройти мимо живописного полотна, которое предлагает привлекательная женщина практически даром, такие субъекты не могут.
Самые вкусные пирожки, те, которые с пылу, с жару. Именно поэтому она бережёт основное блюдо, подавая его лишь в крайних случаях, не гнушаясь, однако, вызывать у своих визави вожделение, которое те не способны скрыть.
Мужа девочка не боится, он не ревнив, но старается проделки свои вытворять без его участия.
Для него она играет роль недотроги, даже скромницы.
Сказать, что Лариса не любит Витьку, нельзя. Просто её чувства относительно прагматичны.
Каждый поцелуй, считает она, должен чего-либо стоить. Опять же, стремление развеять скуку, которая одолевает девушку нещадно в постоянном режиме.
Женская красота мимолётна. Увянет и нечем будет привлечь желанного шмеля, способного из твоего цветка извлечь порцию нектара. Достоинствами нужно уметь пользоваться.
Муж давно привык к семейным ритуалам. Он и не рассчитывал, если честно, что дома могут досыта накормить. Не тот формат отношений.
Лариса больше по части физического удовлетворения, которое, увы, отпускает по капле, но даже маленькую порцию умеет подать на золотом блюде.
В плане эротики она богиня. Правда, иной раз по неделе не допросишься. Ждёт, зараза, когда муж аппетит нагуляет.
Ему не сложно готовить, стирать, прибираться. Это как бы плата за относительно безлимитный абонемент в тренажёрный зал, где опытный тренер заставляет получать удовольствие от секса, даже если ты не здоров или обессилен.
Однако последнее время появилось неприятное обстоятельство, которое вряд ли сможет изменить формат семейной жизни, но вносит некий диссонанс в сами отношения.
Лариса слишком много внимания уделяет рекламе своих достоинств, забывая реально их предъявлять.
Кроме этого жена заявила право на безраздельное использование его личного пространства, одновременно закрыв на замок своё, ограничила возможность распоряжаться личным временем и многими степенями свободы.
Возможно, при высоком градусе влюблённости это нормально, но ведь она сама остужает горячий напиток, подавая слишком маленькими порциями, чаще, когда он вообще остынет.
Витьке просто напросто не хватает внимания. Подобное отношение невыносимо тяжело переносить.
Он уже не раз пытался донести до супруги эту мысль, но тщетно.
Девочка загадочно, томно улыбается, предъявляет к просмотру некоторые интимные детали вместо ответа, позволяя иногда до них дотронуться, даже порой предлагает секс, но мужу этого мало. Ему нужна любимая, а не сообщница, интимное единство, а не торговля телом.
Витька частенько стал задумываться, а в любви каждая мысль чревата непредсказуемыми последствиями.
Обожание, а не аренда, вот путь к взаимности. Он привык говорить мы, и вдруг оказалось, что это совсем не так.
Вторгаться в личное пространство, тем более интимное, но, не дозволять растворяться в своём внутреннем мире, равносильно тому, что тебя вышвырнули из собственного дома. Понятно, что не захочется лишний раз  идти туда, куда тебя не приглашают.
Лариса последнее время читает запоем или гостит у подружек.
Витька в принципе не против приятельских отношений, пусть дружит. Нельзя приковать человека цепью и одновременно требовать от него любви.
Чувствам необходима внутренняя и внешняя свобода. Но жена не желает даже разговаривать.
Отделывается несколькими дежурными фразами, которые Витька знает наперечёт.
Он способен по выражению её лица угадать, какую словесную заготовку жена сейчас произнесёт.
Если бы была нужда, Витька запросто мог бы заключать пари, не опасаясь проиграть.
Лариса всегда права и готова отстаивать личную точку зрения.
Я не хотела, так вышло.
Объясняю последний раз…
Ха, обман зрения!
Ты не так понял.
Следи за собой!
А иначе никак.
А крыть-то нечем!
А оно тебе надо?
Сам-то как думаешь?
А смысл!
Так задумано.
У тебя голова большая – думай.
В этом ты весь.
А ты,однако, ловкач. 
Сам-то в это веришь!
Подобные обескураживающие выражения, на которые нечего возразить, она знала во множестве, и умела ими пользоваться.
А Витьке нужны были не замки, к которым невозможно подобрать ключик, а живое общение: объятия, прикосновения, поцелуи, восторги, диалог. Вот это как раз отсутствовало, причём давно.
Когда они влюблялись, беседы были бесконечными, диалоги во многом напоминали страстный, чувственный секс.
Неважно, о чём они говорили, каждое слово было раскалено эмоциональными переживаниями и обоюдным влечением. Восхищение и обожание звучало даже в разговоре о неприятностях на работе, не говоря уже о том, когда следовали признания в любви. Эмоции и страсть вместо претензий и жалоб, вот чего Витьке не хватает.
Да, он загорается от одного её взгляда или прикосновения, но продолжения не следует. На одном сексе долго не продержишься. К нему требуется романтическая, сентиментальная подливка.
А её нет.
Самое интересное, что сейчас Витька придёт домой, а Лариса не даже откроет дверь. Она по-прежнему увлечена интригой книжных героев, которые для неё роднее и ближе супруга.
Ужин тоже придётся готовить самому. Жена лишь посмотрит на часы и обречённо скажет, потупив очи долу, что это не так уж плохо, быть предсказуемой.
Что, мол, поделаешь, если я натура творческая, не способна жить одновременно в фантазии и в реальности.
– Не смотри на меня букой. Знаю, сейчас скажешь, что так и знал. Угадал. Витенька, любимый мой мальчик, не бери в голову, лучше задумайся, кто на свете всех милее… и куда бы тебе очень-очень хотелось прямо сейчас попасть!
– Обещаешь!
– Подумаю. Вот только Машенька заснёт. Если, конечно, ты к тому времени будешь ещё в форме.
– Значит надежды мало.
– Как сказать. Надежда умирает последней. Кстати, у Наденьки Смоляковой Геночка опять загулял. Всерьёз. Вот ведь паршивец! Молодая, фигуристая, румяная, сладкая-пресладкая девочка, просто конфетка, а он... дурак! Но я куда лучше, да, любимый?
– Зачем мне об этом знать?
– Ты же мне никогда не изменишь?
– Я, это я. Как говорится, большой рыбе – огромная сковорода. Если есть кого жарить.
– Что за странные намёки!
– В нашем роду мужчины не оставляют своих женщин, даже когда их поджаривают на медленном огне. Ты ведь не заставишь меня мучиться, правда, съешь быстро?
– Ты кажешься гораздо интереснее, чем выглядишь в реальности. Что опять не так! Не отвлекайся, готовь ужин, я ужасно проголодалась.
– Догадывался, в жизни за всё приходится платить, только не знал, что дуракам предоставляются льготы.  Последнее время мне неизменно кажется, что я тебе переплачиваю. Ведь ты меня совсем не любишь.
– Глупости. Обман зрения. Неужели не ясно, что твоя женщина в депрессии! Да я обожаю тебя, но сегодня слегка приболела. Неужели так сложно понять – я не робот, у меня тонкая нервная организация.
– В принципе я согласен в это поверить. Во всяком случае, очень хочется, чтобы это было именно так. Но ведь ерунда какая-то получается. Я кручусь, верчусь, на двух работах вкалываю, чтобы в семье всё было, прихожу домой и начинаю отрабатывать факультатив. А ты в это самое время вместо любви рассказываешь мне про чьи-то измены, и туманно намекаешь, что секс, возможно, будет, но не так всё просто. Его оказывается нужно заслужить.
– В этом ты весь, Сапрыкин. Что за меркантильность! Я что, обязательно должна ноги выше головы задрать, чтобы с тобой за счастливое супружество расплатиться?
– Стесняюсь спросить, чем именно?
– Сам-то как думаешь! У женщины лишь одна конвертируемая валюта.
– И почём нынче горячие пирожки?
– У тебя абонемент, мог бы не спрашивать. Поужинаем, и бери, сколько влезет. Практически даром.
– Я тоже считал, что у меня льготы. Возможно, мне забыли выдать документ на предъявителя? Ловко ты забросила удочку насчёт Генкиной измены. Последний раз, я получал эротическую услугу … дай бог вспомнить… неделю назад, нет, любимая, девять дней прошло.
– Тебя это расстроило, торгуешься? Вот я тебя и раскусила, дорогой. Обратись к врачу. Может быть, ты скрытый сексуальный маньяк, извращенец? От сладкого портится фигура, и характер.
– Садись кушать, крошка. Ведь ты так устала, так утомилась, а тут я. Эротики ему подавай, внимания. Не испортил тебе настроение?
– У меня всегда отменный аппетит. Каждый из нас кулинар… в своей области.
– Код твоего региона я знаю, только всегда попадаю не туда.
– С этого момента подробнее. В какую же такую область ты попадаешь, уж не к любовнице ли! Предупреждаю сразу, ты не имеешь права молчать. Всё, что сейчас расскажешь, может быть использовано против тебя.
– Укладывай Машутку спать. Сейчас я пошлю по известному адресу ещё одну телеграмму, тогда узнаем, правильно ли я указываю адрес.
– Извини, Витенька, у меня так разболелась голова.
– Догадался, предвидел. Может укол?
– Справлюсь без инъекций, любимый.
Витька даже нисколько не обиделся. Такой порядок событий стал обыденностью. Именно поэтому у него появилась подружка на работе.
Нет, это не отношения мужчины и женщины, обыкновенная дружба. Так бывает. Вероника умеет выслушать, делая это так чувственно, что ощущаешь физически флюиды сопричастности и подлинного интереса.
Возможно, это тоже своеобразная измена, потому, что разговоры и встречи с милой девочкой возбуждают. Не настолько, чтобы грезить близкими интимными отношениями с ней, но довольно значительно добавляют желания жить.
Во всяком случае, отказы жены перестали так сильно досаждать.
Грустно, когда прелесть близких отношений растворяется в тумане, но есть отчаянная надежда, что он рассеется и всё встанет на свои места, иначе придётся приспосабливаться к семейной жизни в полном одиночестве. Одиночество вдвоём – новая реальность.
Общение с Вероникой не в счёт.
Восполнить утерю любви к жене она не сможет, причин тому множество.
Одна из них – дочка, Машенька, единственная и неделимая, предать которую мужчина не в силах.
Витька повернулся набок, мысленно побеседовал несколько минут с Вероникой, и уснул. Утром на работу.
После неё на другую. Ведь денег всегда не хватает, приходится крутиться, подрабатывать.
А вечером, по заведённому не так давно правилу, его ждут ещё и домашние дела.
Правда, между двумя обязательными работами он может себе позволить неспешную приятную прогулку в обществе подруги. Совсем недолго, но разговор с Вероникой заряжает оптимизмом.
В полудрёме в Витькину голову заскочила шальная мысль о том, что надо бы дождаться жену, которую так и не успел до конца додумать. Сморила усталость.
Лариса в это время с наслаждением плескалась в горячей ванной, потом придирчиво подбирала наряды, красилась.
Она опять вела себя безупречно, ей нечего предъявить.
Витьке и в голову не может прийти, что жене через час предстоит очередное романтическое свидание.
Игорь Леонидович, начальник и коллега мужа, такая душка.
– Одна, всего одна встреча, и мы расстанемся. Только попробую. Разве это измена?